Принцесса в поисках принцессы (гет)

Последующее за Рождеством время выдалось самым скверным на памяти Шарлотты. Плохие новости сыпались одна за другой. Только-только они свыклись с болезнью матери, как в феврале заболел дедушка Уэльс — у него тоже нашли рак. Для отца это стало ударом. С дедушкой Уэльсом они не слишком-то ладили, но, когда все стало известно, принц Уэльский совсем спал с лица. Таким раздавленным Шарлотте еще не доводилось его видеть. Порой она почти не узнавала своего невозмутимого, всегда уверенного в себе отца, а несколько раз ей казалось, что он явно плакал. Принц почти перестал бывать дома, проводя все время в резиденции дедушки Уэльса.

Грустная новость быстро облетела всю страну. Дедушка Уэльс старался держаться молодцом. Он шутил, принимал гостей и продолжал работать. Но всем было видно, что с каждым днем он становится все слабее. Неотлучно при нем теперь находилась леди Камилла. Она не выглядела ни опечаленной, ни особенно встревоженной. Многие за глаза гадали, самообладание это или же предвкушение.

Еще через месяц неожиданно скончался муж леди Габриэллы. Отец не вдавался в детали того, что с ним произошло. Но потом из новостей Шарлотта узнала, что сэр Томас сделал с собой непоправимое.

От этого она перепугалась до полусмерти. Ей пришла в голову страшная мысль: а вдруг мать тоже решится на такой шаг? В сериалах Шарлотта часто видела, как больные люди сводят счеты с жизнью, чтобы не испытывать мучений и не становиться обузой близким. Обычно мать не опускала рук в сложных ситуациях, но Шарлотта знала, что лечение рака — долгое, тяжелое, изматывающее испытание, со множеством последствий. Что, если на этот раз она откажется бороться? И последует примеру сэра Томаса?

Иногда принцесса выходила на связь, но говорила одно и то же: заверяла, что все хорошо, что ей лучше, что она лечится. Они с Джорджем и Луи так и не навестили ее ни разу. Отец наотрез отказывался брать их с собой. Впрочем, и сам он ездил к матери лишь однажды. Вернулся скоро, крайне раздраженным, и ничего не сказал о ее состоянии. Шарлотта не могла понять, почему он так себя ведет. Разве мать виновата в том, что заболела? С дедушкой Уэльсом отец обращался куда душевнее, регулярно навещал его и звонил по нескольку раз на дню. Почему мать не удостоена такой заботы? Почему отец так нескрываемо злится на нее вместо того, чтобы поддержать, почему не дает повидаться с ними?

Дома о принцессе Уэльской почти не говорили. Из скупых ответов отца Шарлотта знала, что после больницы она уехала в «Аделаиду» — небольшой коттедж в Беркшире, где они жили с матерью в те периоды, когда родители ссорились. Это тоже было странно: почему она остановилась в мрачной, пустой, далекой «Аделаиде» вместо того, чтобы вернуться домой? Почему не хочет никого видеть? Шарлотта, как ни старалась, не могла разгадать эту загадку. Она чувствовала, что ответ находится где-то на поверхности, но ей не никак не удавалось его найти.

Между тем с ними, детьми, все были очень ласковы и предупредительны, старались ни в чем не отказывать. Некоторое время Шарлотта почти наслаждалась этим, однако потом ей стало очень страшно. Все как будто знали нечто такое, о чем нельзя было говорить.

Шарлотта без конца тревожилась о матери. Может, она лежит в палате совсем одна, всеми покинутая и ослабевшая, никого не видит и скучает по Шарлотте так же сильно, как и она по ней? Эти мысли не покидали девочку ни на минуту. Она потеряла сон и аппетит, стала вялой и равнодушной ко всему.

Но больше всех сходил с ума Луи. Он постоянно ревел и голосил, что хочет к маме. На него не действовали ни уговоры, ни ругань, ни угрозы.

— Боже, я не понимаю, что с ним такое, — не выдержал однажды отец. — Ведь она их даже не растила.

Это было неправдой. Вернее, не совсем правдой. Они на самом деле не так уж часто видели мать, да и отца тоже. Родители постоянно пропадали на всяких встречах и мероприятиях, были то в разъездах, то в каких-то турах. Их не всегда можно было сопровождать, и они действительно редко выходили куда-то семьей. Но все-таки мать была добра к ним и старалась провести вместе то немногое время, которое у нее оставалось после всех этих поездок и встреч. Она всегда точно знала, что каждый из них хочет на день рождения, что любит на завтрак, чего боится и как развеять эти страхи. Она отвела каждого из них в класс в их первый школьный день. Она целовала их разбитые колени, отирала слезы и приговаривала, что до свадьбы заживет.

Теперь Шарлотта часто прокручивала в голове воспоминания о матери и рассматривала каждое в мельчайших подробностях, как на кинопленке.

Например, ей нравилось бывать с принцессой в ее салоне. Когда Шарлотта была маленькой, то любовалась ее волосами и говорила, что хочет себе такие же. Однажды мать со смехом сказала, что это все благодаря «Bleach London», а так она давно седая.

— Но ты же не старая, — удивилась тогда Шарлотта.

Мать снова рассмеялась.

— Спасибо, дочка.

Седая она была или нет, но волосы у нее выглядели потрясающе — длинные, темные, густые. Совсем не как у Шарлотты. В детстве ее волосы напоминали два крысиных хвостика, да и теперь все было немногим лучше. Вообще она всегда с гордостью смотрела на мать, которая выглядела так сногсшибательно. Шарлотта гордилась ею и жалела, что совсем на нее не похожа. У нее не было ни миловидного лица, ни ямочек на щеках, ни зеленых глаз. Вероятно, ей суждено стать такой же высокой (уже сейчас она была выше почти всех девочек в классе), но на этом все.

От каждого воспоминания внутри у Шарлотты все сжималось. Может быть, она больше никогда не увидит ее? Вдруг тогда, на Рождество, они виделись в последний раз. Думать об этом было невыносимо.

С началом апреля все трое вернулись в школы. Шарлотта старалась наверстать упущенное, но дела как-то не шли. Их учительница, хорошенькая и молодая мисс Темпл, то и дело пеняла ей на отсутствующий вид. Но что поделать? Шарлотта действительно была рассеянной и с трудом концентрировалась на дробях и процентах. Вместо этого девочка постоянно думала о том, какой подавленной и отчаявшейся была мать там, на кухне, как она сидела, уронив голову на руки. Она хотела поделиться горем, а Шарлотта повела себя так грубо. От этой мысли на глаза наворачивались слезы, которые, должно быть, замечали остальные. Одноклассницы вели себя странно. Они общались с ней бережно, как будто она внезапно стала инвалидом, и постоянно косились на учителей. Шарлотта догадалась, что всем было сделано внушение насчет того, чтобы не лезть с расспросами и не расстраивать ее. Ей стало еще хуже.

Однажды утром Шарлотта открыла глаза и поняла, что, скорее всего, мать умирает. Иначе им позволили бы ее навещать. Иначе они говорили бы, что она идет на поправку. Вероятно, болезнь обнаружили слишком поздно и теперь мало что можно сделать.

В тот день Шарлотта еле-еле высидела школу, получив еще больше предупреждений и выговоров, чем обычно. Когда светловолосый молодой водитель — она так и не удосужилась узнать его имя — привез ее домой, она тут же помчалась к себе. Но, не добежав, остановилась посреди коридора. Она вытирала бегущие слезы обеими руками, пока не выдержала и не расплакалась навзрыд.

Да, так оно и есть. Прошло уже столько времени. Значит, принцессе не становится лучше. Судя по всему, она одной ногой в могиле. Или даже… Шарлотта яростно замотала головой. Нет. О таком бы точно сообщили. Или все же нет?

От них с братьями просто скрывают, чтобы, как выражаются взрослые, не травмировать. Но разве неизвестность лучше? Шарлотта захлебывалась слезами, как в самом раннем детстве. Пока кто-то громко не чихнул у нее за спиной.

Шарлотта повернула голову. Это была леди Камилла. Увидев ее, Шарлотта подумала, что никто из них никогда не называл ее бабушкой. Она всегда приветливо улыбалась, но глаза у нее оставались холодными. Только дедушка Уэльс и любил ее. Интересно, за что?

— Господи боже мой, — леди Камилла всплеснула руками. — Что с тобой стряслось?

Шарлотта вытерла слезы. Ей очень не хотелось плакать на глазах у леди Камиллы.

— Что вы тут делаете? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал и не срывался.

Леди Камилла сузила глаза. Она всегда делала так когда, по ее мнению, к ней обращались без должной почтительности.

— Мне нужно переговорить с твоим отцом, — ответила она. — И, да будет тебе известно, при разговоре со старшими нужно добавлять «мэм». Так что у тебя за горе?

В любой другой ситуации Шарлотта просто надерзила бы ей — хотя так не делал никто, чтобы не расстраивать дедушку Уэльса, который каждое нелестное слово в адрес леди Камиллы воспринимал как собственное оскорбление.

Но сейчас ей было ни до чего.

— Я боюсь, что мама умирает, — прошептала Шарлотта.

Леди Камилла подошла ближе. Ее бриллиантовые серьги свисали до самых плеч и причудливо отражали свет. Шарлотта невольно залюбовалась. Леди Камилла всегда носила уйму украшений, словно собиралась на коронацию. Мать как-то пошутила, что она делает так на тот случай, если ей укажут на дверь и не позволят взять с собой ничего кроме того, что есть на ней. Шарлотта не сомневалась, что эту шутку донесли леди Камилле.

— Ну, об этом ты можешь не беспокоиться, — сказала она, внимательно глядя в заплаканное лицо девочки.

— Почему?

Наверняка сейчас будет заливать, что все не так страшно, много вылечившихся и все такое, со злостью подумала Шарлотта.

Но она ошиблась.

— Твоя мама не умрет, деточка, — леди Камилла поправила завитые светлые кудряшки. — По крайней мере, не сейчас. Так что этого тебе не стоит бояться.

Шарлотта остолбенела.

— Откуда вы знаете? Вы говорите так, чтобы меня успокоить?

— Как будто мне больше нечем заняться. Просто прими это как данность. И никому не говори. Расскажешь — тебе же будет хуже.

Леди Камилла ушла, взметнув длинной полой юбки. Она шла так, будто все вокруг было ее вотчиной.

Шарлотта потрясенно смотрела ей вслед. Что все это значит? О чем она говорила?

Внезапно ей все стало понятно. И девочка просто вскипела от злости.

Да старуха просто-напросто издевается над ней!

Слезы у Шарлотты окончательно высохли. Она должна все выяснить. Прямо сейчас она пойдет к отцу — неважно, в каком он там настроении. Отец точно знает все.

Однако, когда она оказалась у двери его кабинета, стало ясно, что кто-то ее опередил. Сгорая от нетерпения, Шарлотта принялась бродить по коридору. За дверью шел какой-то разговор. Зная, что это не слишком-то правильно, она прислушалась.

— Ситуация усложняется. Я не знаю, что делать, — различила она приглушенный голос отца.

— Может быть, тебе стоило бы… — это была леди Камилла.

— Нет! Исключено.

— Но на кону стоит слишком много. Разве твое самолюбие важнее всех нас? Сам знаешь, какие идут разговоры.

— Нет, — резко ответил отец. — Пусть катится на все четыре стороны, раз ей так хочется. К этому идиоту, с которым она (ПЛОХОЕ СЛОВО) у меня за спиной или к кому угодно другому. И мне наплевать, чем это закончится. Даже если все узнают о вашей афере с ее несуществующим раком. Плевать!

НЕСУЩЕСТВУЮЩИМ РАКОМ?! Он действительно это сказал?

— Бывает всякое, Уильям. Вспомни свою мать.

— Замолчи. Не тебе говорить о ней, — отец зашипел с такой лютой злобой, что у Шарлотты задрожали руки. Ноги стали ватными.

— Послушай, мальчик, — ледяным тоном осадила его леди Камилла. — Если это будет нужно для нашего общего блага, ты это сделаешь. И глазом не моргнешь. Не может из-за твоей женушки рухнуть все, что мы строили годами. И тебе об этом прекрасно известно. Бога благодари за то, что мы с твоим отцом придумали аферу, как ты это называешь. И убедили ее нам подыграть. Или тебе больше понравилось бы, если бы все узнали, что она наставляет тебе рога?

Ложь. Ложь! Ложь!! — хотелось закричать Шарлотте. От услышанного к лицу мигом прилила кровь. Как она смеет? Как она смеет говорить такие вещи о ее матери, принцессе Уэльской?

Шарлотта давно не испытывала такой ярости. Старая крыса! Она настраивает отца против матери, плетет ему какую-то околесицу. Как он может в это верить?! Все знают, что Камилла всегда терпеть не могла мать. Она и не такое придумает, чтобы насолить ей, а сейчас просто выбрала удачный момент, когда матери нет, и взялась за свое. Принцесса больна. Именно об этом объявили всей нации.

Шарлотта хотела ворваться к ним. Но остатки благоразумия удержали ее от этого.

Вместо этого она вернулась к себе и долго мерила шагами комнату. Она узнает правду во что бы то ни стало. У нее появился план.

* * *

На следующий день Шарлотта подошла к мисс Темпл и сказала, что ей необходимо уйти с последнего урока. Учительница поначалу никак не соглашалась. Завела песню о том, что она и так много пропустила и может отстать от класса еще больше. Шарлотта была к этому готова. Поэтому, приняв скорбный вид, она сообщила, что у нее семейные обстоятельства (Вы же понимаете, какие? — девочка печально заглянула в небесно-голубые глаза мисс Темпл), и что водитель отца уже ждет ее у забора.

Мисс Темпл вздохнула (абсолютно непритворно), пожелала принцессе Уэльской здоровья и, погладив девочку по голове, отпустила ее. Милая, добродушная мисс Темпл. Наверняка ей потом достанется, когда отец все узнает.

Но Шарлотта не могла сейчас думать об этом.

Стараясь придать лицу выражение полного равнодушия, она вышла из школы, пересекла двор и очутилась за воротами. Итак, свобода. Теперь осталось только разумно распорядится ею.

План ее заключался в том, чтобы удрать из школы, пока за ней не приехал водитель вместе с Кенни, охранником, и добраться до стоянки автобусов. На одном из них она доедет до Беркшира. Раньше она всегда ездила туда только на «Мерседесе» отца и с трудом представляла себе дорогу. Но пока никакой проблемы в этом она не видела. Сесть на автобус — чего уж проще?

Шарлотту немного беспокоило, что она обдурила Кенни — такого славного, доброго, всегда готового помочь. Он тоже получит по первое число от отца. Но сейчас на кону для Шарлотты стояло кое-что поважнее хороших отношений с персоналом.

Она должна увидеться с матерью.

Шарлотта быстро зашагала по улице к пешеходному переходу, стараясь не слишком крутить головой по сторонам. Ей еще не приходилось перемещаться одной, без сопровождения. Поэтому, очутившись посреди оживленного проспекта, она ощутила себя совсем маленькой и беспомощной.

Шарлотта остановилась у перехода, дожидаясь, когда загорится зеленый свет. Неожиданно мимо нее промчался мотоцикл, да так близко, что девочка едва успела отскочить на тротуар.

— Ой! — воскликнула она, кое-как удержав равновесие.

Мчавшиеся на мотоцикле подростки заливались хохотом.

Шарлотта испуганно переводила дух, когда вдруг почувствовала у себя на плече чью-то ладонь.

— Ты что здесь делаешь? — грянул над ней мужской голос.

Все кончено, пронеслось в голове у Шарлотты.

Она поняла, что попалась.