Мрак. Фарфоровая девочка (гет)

Воздух зазвенел. Казалось на плечи мне бросили ледяную накидку. Я была так напугана, как ещё никогда. Не смела даже шевельнуться.

А Сергей, сидевший напротив, тоже не двигался. Застыло даже его лицо, даже глаза. И только слезы текли по его щекам, как вода по камням у водопада.

Нет. Если бы он убил мистера Стампа, он бы не плакал так. Он бы не застыл так.

— Кого?! Кого он убил?! — с криком метнулась к лестнице Оля.

— Стампа… Отца, — Виктор поймал обессилившую Зою, если я правильно запомнила её имя.

Я повернулась к Тутти, но он, очень бледный, не сводил глаз с неё.

Мы никогда не знали мистера Стампа и не могли бы его жалеть.

И я почти готова назвать это первым убийством, с которым мы столкнулись. Но правда в том, что не первое. Только когда было первое, Тутти было всего пять лет, и он не взял меня с собой. Тогда…

Убили моего создателя.

И они заставили Тутти смотреть. Он вернулся, дрожа, заплаканный.

А они… Они продолжали мучать Тутти, все эти годы. Показывали ему ужасные фильмы про смерть.

Будто и сюда привели его только за тем, чтобы заставить ещё раз посмотреть на убийство. Чтобы ещё раз испытать Тутти. Чтобы потерзать его.

Я ещё раз обернулась на Сергея. Он ещё не очнулся. Он ещё плакал. Он пугал до холодной дрожи.

И я решилась. Встала и вернулась к Тутти, взяла его за руки. Сейчас, я уверена, уже можно.

Но Тутти не взглянул на меня.

Он застыл, где-то внутри своего страха.

А опекуны уже говорили с кем-то по телефону.

— Убит Стамп. Ты должен разобраться в этом. И быть здесь до полиции.

Голос сквозь трубку звучал глухо, я не разобрала слов, но узнала его.

Они позвали Ярослава. Как будто все здесь было недостаточно плохо.

Я взглянула на Тутти в отчаянии. Он тоже был несчастлив. Только ничего не мог сделать, конечно.

По залу раздались надрывные рыдания. Я невольно обернулась. Это плакала Нина. Наверное, она, приехавшая сюда сама, вращающаяся в тех же кругах, что и Стамп, знала его хорошо. Может даже любила его, хоть мне не понять любви к старым мужчинам.

Суок бы поняла.

Рыдания Нины казались такими искренними…

Отчего неожиданный крик:

— Заткнись! — казался ещё бессердечнее. Слова Виктора о Герде обретали вес.

— Отстань! Он ведь умер! Умер!

— Твое нытье ему не поможет!

— Заткнитесь обе! — крикнула дочь Стампа. Странно, но даже сочувствуя плачу Нины, Зое я сочувствовала больше. Плакать на публике трудно и очень противно, если твоё горе вызывает больше эмоций у чужих. — Витя, иди и уйми!.. Урри! Урри! Скотина!..

— Его нет, Стамп отослал его.

Зоя что-то бессильно простонала, пока Виктор уводил Нину к окну, утешая.

— Олег! Сейчас же иди сюда! Запри дверь и никого не выпускай! — рыжий охранник вошёл в комнату. — Звони в полицию! И скажи Макару, чтобы тоже все закрыл!

Я не должна была, но была рада этому приказу. Ярослав не войдёт. Его здесь не будет.

— Урри! — как бы голос её не погиб от этого крика. — Возвращайся сейчас же! Сию же минуту! Не смей задерживаться!

Зоя побежала вниз по лестнице, и этим вывела Тутти из ступора.

— Суок, обними меня, пожалуйста, спрячь меня, — жалобно попросил он, и я протянула руки, чтобы укрыть его от криков и плача в этом зале.

— Тутти, — прогромыхали голоса опекунов. — Веди себя как мужчина. Не прячься за юбкой сестры. Это отвратительно.

Но Тутти не был расстроен. Он рассердился на них. Его что-то беспокоило. Он что-то хотел.

Тогда я жалобно всхлипнула и прижалась к нему сама, пряча голову. А он… Вытащил телефон и пихнул его мне в руки.

— Суок не надо сюда приходить, — шёпотом произнёс Тутти, сжимая меня.

Я спешно напечатала сообщение. Я знала, что опекуны не смогут расслышать, хотя мне было все равно страшно, что их голоса снова прогремят.

Не прогремели. Прячась на груди у Тутти, я рассеянно слушала, как Зоя кричит на Сергея. А Сергей… Сергей уже пришёл в себя, раз отвечал ей.

— И наверху никого больше не было? — спросил он, спокойно.

— Никого, раз уж Урри отослали! — а вот Зоя спокойствия так и не обрела. Да и могла ли? Как странно, что хоть кто-то на это способен в такой момент.

— Но тебе откуда знать? Лучше спросить Гусева, он охранял чёрный вход.

— Скажи ему идти сюда, Олег. Немедленно!

Но названный Гусевым совсем не появился «немедленно». Прошло, наверное, пять минут или даже больше того. Всё это время нервные пальцы Тутти гладили мои волосы, кажется, из уложенных, обращая в растрепанные. Это было неважно. Я все равно была рада, что оказалась в этих объятиях. И невольно вздрогнула, когда мимо нас прошёл высокий, рыжий мужчина… Которого Зоя встретила гневным криком:

— Где ты был?!

Но я не успела услышать ответ. Опекуны снова заговорили, хотя куда тише, чем привыкли:

— Тутти, возьми телефон и напиши сообщение Ярославу.

Я быстро отдала ему телефон. Тутти поднял печально-строгий взгляд на них.

— Что написать?

— Напиши, что охранника нет у дверей. Пусть войдёт и скажет, что он тоже был здесь.

Да кто в это поверит?! Хоть бы он не смог. Хоть бы его поймали за шиворот и вывели отсюда. И отдали полиции.

— Нет. Внутри дома только, но так, на два шага.

— Ты запирал при этом дверь?

— Да за кого вы меня тут держите?!

— За охранника в доме, где случилось убийство! — кажется, голос её готов был сорваться на такой звук, которого людям не услышать. Слишком тонкий и высокий.

А охранник молчал, будто сбитый с толку.

— Как убийство?.. Это… Шефа, что ли?

— Что ли! А вы все клювами щелкали! И Урри додумался, уехал в город! Так… Ну а до? До того, как Сыроежкин вошёл, все шли по списку?

— Шли. Одна даже не явилась.

— Это кто же такая? — как будто колючками оплели её голос. Но лишь на этот миг. — Потом мне расскажешь. Теперь ты видишь, Сыроежкин?

Лишь теперь я подумала… Неужели, я одна видела его слезы? Но теперь, при его ровном тоне, при его почти наглости, трудно было поверить, что он действительно плакал. Может быть, мне показалось? Но нет. Это было так удивительно чётко и так страшно, что я не могла бы такое себе придумать.

— Что вижу-то? Тебя? Гусева? Зал с толпой гостей, при которой ты голосишь? Дальше что?

— То, что никто, кроме тебя, не мог!..

— Ты могла.

Задохнувшаяся тишина. Я не знала толком эту девушку, дочь Стампа. Но при её поведении сейчас, мне казалось, если она и могла убить, то лишь так, что все бы несомненно услышали. Громко. Эмоционально. И, может быть, даже не до конца — ведь не все убийцы могут закончить начатое, порою. Иногда им не хватает сил.

— Ты смеешь?.. — не поверила Зоя.

— А ты что думала? Я буду сидеть и молчать? Тебе самой это выгодно. И на меня свалить удобно, — Сергей, конечно же, злился.

— Ты!.. Ничего. Не думай, что полиция не разберётся.

И тут-то случилось. Дверь рядом с нами открылась и я, отстранившись от Тутти, увидела. Ярослав все-таки явился. Как всегда, самоуверенный, наглый и как будто отсутствующий для всего, что происходит. Злой.

Он едва ли не улыбался.

Как он вошёл? Ах, ну конечно, ведь он беспринципен! Конечно, он взломал замок, а охранника как раз не было на месте! Мы его предупредили…

Но ему не удастся скрыть правду, верно? Он пришёл не один. С ним был другой, тоже весь в чёрном. Но будто более лёгкий, более живой.

— Эй, новая госпожа, — сказал последний и… Тут же получил за это пощёчину.

— Почему ты не был здесь? Почему?.. Мик!..

— Шеф… Велел проверить сигнал. Его хотели видеть в городе, вроде, по очень ему интересному делу.

— И ты поверил?

— Шеф настаивал. Прямо-таки видеть меня не хотел. Ругался.

— Не надо было ему верить. Он и так отослал всех слуг, мы остались… Одни, а без тебя!.. как будто голые.

— Мистер Урри, — прервал их эмоциональную беседу Ярослав. Он ничего не знает о такте и вежливости. — Вообще-то, вы были там, наверху?

— Естественно.

— Как умер мистер Стамп? — неестественно прямо спросил Ярослав. Кажется, ему все равно, что этот человек был им дорог.

— Его задушили ремнем. И он как будто даже не сопротивлялся.

Снова повисла тишина. Даже куда более густая тишина, чем прежде. Нина Леонидовна перестала плакать. Тутти не вдыхал.

Всем было жутко от этих слов. Не сопротивлялся. Сдался. Дал себя убить.

— Сыроежкин! Ты!.. Как ты его убедил?! — прокричала Зоя. Я почему-то думала, что она сама не верит своему вопросу. Просто ей страшно и больно. И она хочет хоть как-то успокоиться.

— Убедил дать себя убить? По-твоему, такое возможно? — холодно спросил Сергей. Как будто капля упала на птицу, Зоя дёрнула плечами.

— Не для тебя, — выплюнула она.

— Мисс Стамп, — снова влез Ярослав. — Кажется, я не представился? Ярослав. И так как я детектив, я хотел бы поговорить с вашими гостями, если не возражаете. Если вы их попросите, уверен, они охотнее станут вступать в диалог, — не думаю я, что хоть кто-нибудь охотно вступит с ним в диалог. Кем бы он ни назвался.

— Лицензия?

— Конечно, — конечно, она не настоящая. Её купили ему сразу, как он устроился к нам. Даже странно, что наши опекуны так им дорожат.

— Ладно. Я им скажу.

Примечания:

Да, эта глава шла тяжело (не чисто у Куклы, а в целом). Вероятно, потому, что говорят тут, в основном, пара герорев, а остальные на фоне