Шрамы (джен)

Примечания:

Я сделяль!

---

Помня свой смутный сон, я всматривался в очертания Луа до рези в глазах, однако так ничего странного и не заметил. Убежище Лотос встретило меня тишиной и прохладой — не знаю как именно она смогла изолироваться от остального спутника, но у нее судя по всему всегда было спокойно.

— Я рада тебя видеть, Скиталец, — мягко сказала мне Лотос, словно с моей стороны и не было слишком резкого обрыва связи. — Спасибо, что пришел.

— Ты позвала, — я пожал плечами, рассматривая Владеющую Разумом.

Я не был у нее с момента убийства Балласа и только сейчас заметил, что цвета в ее наряде и убранстве сменились на более светлые.

— Прежде чем я перейду к тому, за чем позвала тебя, я бы хотела у тебя спросить про… Архонтов и Хунхау, — осторожно начала Лотос. — Что тебя побудило тебя начать охоту на них?

Я пожал плечами, скрестив на груди руки:

— Если речь обо мне, то это безопасность моих Варфреймов. Пазуул использует тела варфреймов для своих опытов, нет никаких гарантий, что они нужны для этого именно мертвые. А в остальном… Это отвлекающий маневр, рассеивание внимания самих Архонтов и Пазуула, пока Хунхау пытается узнать, где нынешний глава Нармера.

— Что тебя связывает с Хунхау? — резковато спросила Лотос.

— Не вздумай говорить ей, что я помог тебе в ее спасении, — так же резко подал вдруг голос Хунхау.

От неожиданности его реплики я аж вздрогнул, но Лотос никак не отреагировала — каким-то образом Владеющий Разумом говорил только мне.

— Не вижу в этом никаких проблем, — я повел плечом. Лотос удивленно вскинула на меня лицо и я ответил уже ей. — Он помогал мне спасать тебя после путешествия через Бездну.

Я услышал странный скрип и старательно закусил губу.

— Помогал?.. — удивленно переспросила Лотос. И тут же будто встряхнулась. — Тебе не стоит иметь с ним дел, Скиталец…

— В тот момент я бы не смог без него вытащить тебя из критического состояния, — спокойно отрезал я. — Сейчас мы так же пытаемся сделать что-то для Эрры.

— Мой отец… — губы Лотос на миг дрогнули. — Мой отец создал первых Архонтов. Я говорила, что Змей стар и полон тайн, Хунхау же еще опаснее!..

— Я создал и тебя, глупая девчонка! — неожиданно разозлился Хунхау, но слышать, судя по всему, по прежнему его мог только я. Видимо дело было не в нем, а в защите самой Лотос.

— У меня с ним свои дела, это тебя не касается, — я покачал ей головой.

— Ты недооцениваешь его коварство, — продолжала гнуть свою линию Лотос. — Он слишком умен и хитер, он наверняка плетет очередную свою интригу!.. Тот, кого я называла «братом» и так уже стал в каком то смысле его жертвой!

— Твой брат стал жертвой собственной самонадеянной глупости! — рявкнул Хунхау. — И, видимо я зря пытаюсь что-то исправить, раз даже ты этого не видишь!

— Ты же понимаешь, что она тебя не слышит? — с интересом уточнил я, чувствуя как Лотос тоже начинает злиться. — Я прекрасно осознаю все риски сотрудничества с твоим отцом. Но, как я уже говорил ему самому, мы живем в такое время, что союзников выбирать не приходится. Так что я не вижу никаких сложностей в таком альянсе.

— Он хладнокровный убийца, — тихо сказала мне Лотос.

Я улыбнулся краешком губ:

— Как и все мы.

— Бестолковое дитя, — проворчал Ханхау. — Мне страшно это признавать, но она бестолковее тебя, мальчишка.

— Скиталец, послушай меня…

— Зачем я вообще…

— Так, стоп, — я поднял ладонь, прикрыв второй рукой на несколько секунд глаза. Мне очень хотелось засмеяться, но я подумал, что это будет немного некстати. — У меня сейчас треснет голова. Вот что я вам обоим скажу — я не буду участвовать в ваших семейных разборках. Несколько раз и я, и другие Тэнно уже были в это все втянуты, и, строго говоря из-за всего этого мы имеем большую часть наших проблем. Поговорите уже как-нибудь сами, между собой, без посредника и наблюдателя. Если вы сможете именно поговорить, без попыток эмоционально вываливать друг на друга свои претензии, вам обоим станет намного проще, честное слово. Насколько станет проще всем остальным, мне вообще не рассказать.

Несколько секунд царила полная тишина.

— Я понимаю, почему так много… человеческого в Лотос, — не дождавшись никакой реакции от обоих, я вздохнул и развел руками. — Но, Хунхау, с тобой то что?

— Знай свое место, мальчишка, — проворчал Владеющий Разумом.

— Без проблем, — я все-таки улыбнулся. — Тем более, что ты знаешь, что делать!

В ответ раздалось такое четкое фырканье, что мне снова пришлось закусить губу.

— А теперь, — я поднял глаза обратно на Лотос. — Давай просто вернемся к тому, ради чего ты меня позвала. Хорошо?

Лотос сдержанно кивнула.

— На Луа что-то происходит, Скиталец, — медленно сказала она.

И я едва удержался, чтобы не поморщиться.

— Луа ощущает мое присутствие, как и я ее. Бездна здесь… выходит из границ. Она будоражит и сотрясает Луа до самых глубин, обнажая давно скрытые залы. И в них явно что-то…есть. Не так давно очень оживились Гринир. Королева посылает отряд за отрядом, игнорируя тот факт, что они все пропадают, оказавшись захваченными нейронным стражем Орокин.

— Что-то ее сильно заинтересовало… — задумчиво покивал я.

— Именно, — Лотос коротко вздохнула. — Но чтобы это ни было, тайны, спрятанные здесь, должны принадлежать вам. Я хочу чтобы ты посетил Циркулюс, прежде чем туда попадут другие Тэнно. Ты был в Бездне, и ты не теряешь голову, касаясь ее.

Я глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

— Что-то не так, Скиталец? — забеспокоилась Лотос.

— Нет, я… — подумав мгновение, я решил не рассказывать ей ни свой сон, ни разговор с Вольтом. — Просто на Луа слишком много завязано.

Лотос опустила голову, словно рассматривая свои руки.

— С Луа начался твой путь, Тэнно, в этом нет ничего удивительного.

— Хорошо, — я снова сложил руки на груди и покачался на пятках. — Я тебя понял. И, если в Реле не нужна моя помощь, я вернусь сюда.

Лотос сделала странное движение, словно хотела коснуться меня, но передумала и уронила руку на колени.

— Поспеши, Скиталец.

На Луа было предостаточно врагов, которые были не рады никому, а особенно Тэнно, — кроме порабощенных нейронным стражем Гринир, теперь усиленные отрядами Траксов, по спутнику периодически курсировали Владеющие Разумом.

И среди многообразия противников я собирался искать в бесконечной череде золотых залов что-то, что могло заинтересовать Королеву Гринир, не имея ни малейшего представления что это может быть…

— У меня нет ни одной идеи, — со вздохом признался я Ордису.

Орбитер висел над Луа, пока мы с ним ломали голову над очередной загадкой спутника.

— Насколько велика вероятность, что это новый варфрейм? — поинтересовался Цефалон.

Я задумался.

— Королеве всегда хотелось добыть варфрейма… Не очень понятно зачем, но намерения всегда были. Другой вопрос, откуда он там может быть?

— Это Луа, Скиталец, — тактично вздохнул Ордис. — Кто знает, сколько там еще тайн скрыто?

— В любом случае, пока ты туда не пойдешь, ты ничего не узнаешь, — фыркнула Валькирия. — Чего сидеть и ждать?

Кошке не терпелось поточить когти о тела врагов, и ее злило мое промедление.

Гаруда на фоне усмехнулась, не упуская повода для подтрунивания подруги, и две любительницы крови не в первый и не в последний раз сцепились в шутливой перебранке.

Стинакс, молча наблюдающий за всеми нами, только заинтересовано повернул голову.

— Вам пришло сообщение, — несколько удивленно сообщил мне Ордис.

— Если там ничего важного, то отложи…- я потер переносицу.

— Это Драсус Левериан.

Вот тут я удивленно вскинул брови и оглянулся на Стинакса, но Варфрейм оставался молчалив и неподвижен.

— Покажи.

Сообщение от хозяина музея оказалось очень лаконичным, и кроме вежливого приветствия содержало только привычный уже билет.

Меня очень удивило такое оформление — Драсус был известен своей витиеватой манерой в письмах, — а на фоне того, в какой ситуации я был сам, это вообще выглядело странно.

Так что еще раз оглянувшись на Варфреймов — Гаруда и Валькирия самозабвенно шипели друг на друга, почти не реагируя на внешние раздражители, — я не задумываясь ткнул в иконку портала.

Я успел прикрыть глаза, но почему-то меня все равно намертво ослепило.

И только подняв руку к лицу, я понял, что проблема не в моих глазах, а в окружении.

Немного привыкнув к окружающему меня мраку, я смог шагнуть вперед без риска свалиться с платформ — не знаю, на сколько это было возможно в Левериане, но проверять не хотелось.

Из окружающей черноты сбоку выплыло что-то белесое, я сдвинулся в сторону, пытаясь понять, что вижу — и охнул.

В отдалении — хотя судить здесь о расстоянии было очень трудно, — висела уменьшенная версия Луа. Расколотая, частично раскрошенная…

— Я ведь не сплю! — озадаченно выдохнул я, пытаясь задавить панику.

Но в этот момент вокруг меня вспыхнул слабый свет, стандартно подсвечивающий путь вперед.

— Прошу меня простить, я не ожидал, что вы так скоро отзовитесь на мое приглашение! — тут же заторопился голос Драсуса.

— Ничего, — я выдохнул, чувствуя как холод страха медленно разжимает когти с сердца. — Все в порядке. Это все хорошо иллюстрирует твое странное приглашение.

— Дело в том, что выставка еще не готова, — в голосе Драсуса появились виноватые нотки. — Но история, которая будет скоро доступна всем желающим, вам понадобиться раньше… Если судить по той информации, что я получил, и на Луа вы собираетесь в ближайшем будущем.

— Прямо сейчас, — криво улыбнулся я.

— Тем более! Стинакс, оставшись с вами, прислал мне письмо с благодарностью, отзываясь вас как об очень отзывчивом и благородном Тэнно…

Я усмехнулся, но прерывать смотрителя не стал.

— Поэтому я решил, что должен вам помочь, — твердо закончил Левериан. — Вы должны знать, что ищут на Луа Гринир.

— Я буду очень признателен, — задумчиво отозвался я. — Но откуда у тебя такая информация, если даже Лотос не в курсе?

— У меня свои каналы, — откровенно уклонился от ответа Драсус. — Если вы готовы послушать мою историю, пройдите вперед. Экспонаты еще не готовы, и вас ждут только схематичные голограммы, но самое важное вы узнаете и без них. Эта история очень грустная, и я рассчитываю, что она тронет вас так же, как тронула в свое время меня…

Я молча шагнул вперед, к первому полупрозрачному стенду.

История Воруны оставила гнетущее впечатление — меня захватило странное чувство вины, хотя разумом я понимал, что повлиять на все это я практически не мог.

А еще в этот раз необычайно сильно цепляла манера Левериана рассказывать.

— Почему вы помогаете мне, Драсус? — не удержался я от вопроса, задумчиво рассматривая голограмму Воруны. — Почему ведете меня к ней?

— Вы бы сами пришли к волчице, мой дорогой гость, — вздохнул смотритель. — Я просто хотел, чтобы вы знали, кто и что вас ждет. Волчица опасна, и может показаться, что она мало заслуживает спасения, но я хотел продемонстрировать вам, что это не так. Надеюсь, у меня вышло. А теперь прошу меня простить…

И, не дав мне даже открыть рот, Левериан активировал телепорт, возвращая меня на Орбитер.

— Кто же ты такой, Драсус Левериан?.. — вслух пробормотал я и оглянулся.

Стинакс так и стоял по другую сторону рубки, ни на сантиметр не сдвинувшись с места.

— Как вы с ним вообще познакомились? — поинтересовался я у Варфрейма, не особо рассчитывая на ответ.

Однако Стинакс чуть шевельнулся.

— Я не могу ответить на твой вопрос, — сдержанно отозвался он. — Он просил держать всю информацию о нем в тайне. Сожалею.

Хмыкнув, я только покачал головой и снова посмотрел на Луа.

— Ордис, свяжись с Хунхау, — вслух попросил я.

— Что тебе нужно? — ответом мне был голос Владеющего Разумом, мгновенно вышедшего на связь.

— Ты можешь отозвать с Луа своих… хм… детей?

— Нет.

И связь с Хунхау мгновенно оборвалась — так же резко, как и активировалась.

— Коротко и емко… — пробормотал себе под нос я.

И оглянулся на успокоившихся Валькирию и Гаруду.

— Проредим ему его деток, сразу одумается, — Валькирия кровожадно хмыкнула и демонстративно щелкнула когтями.

— Я был прав, Скиталец? — полюбопытствовал Ордис. — Гринир действительно ищут Варфрейма?

— Да, как всегда прав, — я кивнул. — Высаживай нас.

Что на Луа что-то не так с Бездной я понял сразу, стоило только ногам Гаруды коснуться бело-золотых платформ.

Знакомые ноты мелодии Бездны — еще более аритмичные, хаотичные и искаженные, — мгновенно вгрызлись мне в разум, вызывая желание зажать уши, стиснуть голову, чтобы хоть как-то защититься…

Мне стоило огромных усилий отодвинуть звучание в моем разуме, отдалиться от него.

— Ты в порядке?

Гаруда конечно заметила мое состояние и встревожилась.

— Может, вернуться?

— Все нормально, — я перевел дыхание.

Гаруда, в противовес Валькирии, при такой же тяге к чужой крови, была очень уравновешенна, и это хорошо мне помогло. Мягкая пульсация ее разума — сродни пульсу — отвлекла и успокоила меня, помогла настроиться на мир вне нас обоих.

Как только я смог осмотреться, на связь вышла Лотос.

— Это Циркулюс, Тэнно, — негромко сообщила она. — Точнее, ты очень близок к нему… Но он был так долго запечатан, почему Бездна до сих пор активна здесь?..

— Сопряжения Бездны никогда не утихают, тебе ли не знать, — задумчиво отозвался я. — Другой вопрос, почему активность так высока…

— Найди источник этих колебаний, и он приведет тебя к причине, — посоветовала Лотос. — Ты же чувствуешь их, Скиталец?

Стоило нашей небольшой группе двинуться вперед — через анфиладу разрушенных залов, несмотря на запустение и разруху, все еще ослепляющих белизной и золотом, — как на нас высыпал отряд Гринир, во главе с массивным, тяжелым Траксом и целой стаей драков.

— Вы только посмотрите! — писклявый, раздражающий слух голос тут же занял канал связи. — Очередное угощение для моих драков! Оставьте и мне немножко, щенки!

И, видимо, подражая животным, тоненько завыла.

— Я смотрю, с головой вообще беда, — ехидно хмыкнула Валькирия. — Совсем все плохо!

— Мне кажется, там с самого начала было не очень хорошо, — сдержанно отозвался я. — Не обращайте внимания. Я помогу с Траксом.

Выскользнув из тела Гаруды, я отодвинулся как можно дальше от боя, понимая, что буду только мешаться. И только несколько раз ударил Бездной по щитам Тракса, делая его беззащитным перед когтями и копьями моих Варфреймов.

Валькирия и Гаруда одинаково радостно бросились прямо в гущу врагов, Стинакс остался ближе ко мне, держа врагов на дистанции.

Я же тем временем пытался прислушаться к окружению — что-то меня беспокоило, но я никак не мог понять, что…

Ощущение чужого присутствия я выцепил совершенно случайно. Оно было настолько незаметно, словно тень на самом краю сознания — нечто живое и неживое одновременно…

Пользуясь тем, что противникам было вообще не до меня, я вдумчиво и медленно осматривал обширный зал. А потом взгляд зацепился за что-то темное на втором этаже, и я вздрогнул.

Стинакс, стоящий ко мне ближе всех, мгновенно отреагировал на мой короткий испуг — тут же развернулся на девяносто градусов и широко замахнулся. В высшей точке замаха в его руке буквально из воздуха сформировалось копье, которое в следующую секунду уже летело по направлению моего взгляда.

Я дернулся, не зная, что делать, понимая, что Варфрейм всего лишь автоматически защищал меня…

Однако тень равнодушно пошевелилась и шагнула в сторону, просто не заметив пролетевшего насквозь копья.

— Нам нельзя его упустить!

В режиме Бездны рывком я мог подниматься на нелогичную высоту, поэтому все вышло как-то само собой — миг, и я уже замер на краю выступа второго этажа.

Рядом тут же аккуратно приземлился Стинакс, взлетевший следом за мной одним прыжком, и недовольно покачал головой, глядя на воткнувшееся в стену копье, — оружие под его взглядом медленно исчезло, — а затем безошибочно развернулся вслед за фигурой, по которой промахнулся.

— Кто это?

Я перевел дыхание, восстанавливая его. Показалось, увы, показалось.

— Это Дакс.

Фигура действительно напоминала тень — сгустившуюся, объемную, ожившую.

Воин просто шел в сторону по широкому коридору, и солдат Гринир, выскочивший ему навстречу, прошел тень насквозь, явно даже не заметив.

Зато этот солдат хорошо увидел нас и тут же вскинул оружие. Стинакс в последнюю секунду шагнул передо мной, поднимая круглый щит — энергетическое поле, возникающее вокруг него, с сухим треском приняло все выстрелы из винтовки, а потом Варфрейм снова вскинул руку, после чего нападающего просто снесло.

— Кто он такой? — невозмутимо продолжил Стинакс. — И почему ты так встревожился?

Рядом с нами бесшумно приземлились Гаруда и Валькирия — первая просто взбежала по стене, а вторая воспользовалась своим крюком.

— Даксы были элитной охраной Орокин… — задумчиво продолжил я, не сразу сообразив о чем именно спрашивает Стинакс. — Я подозреваю, что это… буквально тень одного из них. Воспоминание. Отпечаток стремлений, оставшийся в Бездне.

Вздохнув, я шагнул следом за уходящим Даксом — тот шел неторопливо и спокойно, так что догнать труда не составило.

— Я принял его за Тешина, — признался я через минуту. — Сразу понял, что это глупость, но…

— Ничего странного, — Гаруда нагнала меня и пристроилась рядом, бдительно поглядывая по сторонам. — Других знакомых Даксов у тебя особо не было… Мы же не считаем Умбру?

— Не вздумай ему об этом напомнить, — я вздохнул.

— Он очень злится на это, — весело поддакнула Валькирия. — Ох, как мы с ним тогда славно подрались…

Она мечтательно замурчала, я же с улыбкой покачал головой, тоже вспоминая, как дерущихся не смогли разнять Атлас с Рино — так рьяно они друг в друга вцепились, — и пришлось вмешаться мне.

— Как он переживает тот факт, что ты ведешь общение с Хунхау? — поинтересовалась Гаруда. — С нами он не особо делится такими вещами.

Я задумчиво осмотрелся, пытаясь понять, куда нас ведет Дакс.

— Подозреваю, что он ни с кем не делится такими вещами… Скорее всего он просто старается игнорировать этот факт.

Дакс этот момент немного притормозил, и я, не успев сбавить шаг, влетел в поле, небольшим радиусом окружавшее его. Мир потемнел и посерел, потерял все свои краски и весь блеск. У меня от неожиданности пересохло во рту — последний раз, когда я видел такой эффект, это была не самая приятная встреча с Человеком в стене…

Но в этот раз, к счастью, дело было отнюдь не в моем темном двойнике.

Я сделал шаг в сторону, за пределы поля, — мир на миг вспыхнул красками, — а затем шагнул обратно. И убедился, что мне не показалось — пока я находился рядом с Дексом, отсутствие красок словно компенсировалось невероятным притоком энергии. Казалось, что еще чуть-чуть и кончики моих пальцев заискрят как у Вольта.

— Вы что-нибудь чувствуете? — поинтересовался я у Варфреймов.

Пока Валькирия развлекалась тем, что совала за границу поля руку, рассматривая как та мгновенно становится серых оттенков, Гаруда невозмутимо шагнула ко мне.

— Не особо, — отозвалась она. — Просто словно… воздух иной, и только.

Я задумчиво хмыкнул, но в этот момент Дакс так же неожиданно ускорился. Одновременно впереди явственно раздался шум, и на нас снова высыпал большой отряд порабощенных Гринир. На какое-то время стало не до загадок — нужно было отбиваться от противника, не потеряв при этом случайного проводника — это усложнялось тем, что Даксу никто ничего сделать не мог, и он, просто игнорируя всех и вся, спокойно шел вперед. А порабощенные нейронным стражем Гринир все сыпались со всех сторон, разве что радуя Валькирию почти непрекращающимся потоком.

Полегче стало, когда мы сильнее углубились в залы — убранство становились все богаче и целее, разрухи, как на входе, уже почти не встречалось.

— Ты близок к главному залу Циркулюса, Скиталец, — задумчиво заметила Лотос. — Неизвестно, что там сейчас твориться, будь готов ко всему…

Я и так уже чувствовал изменения.

Песня Бездны становилась сильнее и одновременно хаотичнее, игнорировать ее становилось все сложнее. Возможно именно из-за этого во мне росло напряжение, зудящее и почти болезненное, и невольно я так или иначе транслировал это раздражающее чувство Варфреймам. Гаруда и Валькирия просто вымещали его на противниках, не особо концентрируясь на источнике, но Стинакс, в силу своей сдержанности, сразу понял, что происходит.

В миг передышки между уже вялыми волнами врагов он шагнул ко мне и просто положил руку на плечо.

Я как-то не ожидал этого и, меня просто с легкостью втянуло в его тело. Его разум был настолько непоколебим в своем равновесии, что моя тревога мгновенно затихла, толком не разгоревшись.

— Так будет лучше, — спокойно сообщил мне Стинакс. — Я тоже чувствую нечто впереди, тебе потребуется холодный разум. Верно?

Я выдохнул, полностью доверяясь Варфрейму:

— Да, ты прав. Спасибо.

Стинакс не ответил мне, только рывком развернулся на месте, и его копье буквально пришпилило к стене небольшого Владеющего Разумом.

— Наблюдатель! — я несколько огорчился. — За ним придет целый отряд Владеющих Разумом, надо идти вперед, пока тут не стало еще жарче.

— А мы и не против, — весело фыркнула Валькирия.

— Судя по тому, что нас что-то ждет впереди, вы успеете повеселиться… Так что давайте поторопимся, Дакс, похоже дальше не идет.

Призрачный воин, подтверждая мои слова, как раз достиг закрытых ворот и опустился на колени перед створками в традиционном присесте. Замер на несколько секунд темным изваянием, а затем начал медленно истаивать в воздухе, растворяясь как клок тумана под солнечными лучами.

Гаруда шагнула к нему поближе, осматривая исчезающую фигуру, и ворота бесшумно разъехались перед ней, видимо реагируя на движение.

За дверями нас ждали несколько сквозных залов, на удивление пустых и тихих. Самый последний оказался с высоким потолком и массивными, естественно золотыми, статуями четырех зверей. Они словно охраняли небольшую, подвешенную в пустоте площадку со стеклянным куполом, в центре которой на странной светящейся подставке вокруг столба света медленно крутилось огромное зеркало.

Варфреймы замерли между статуями, я же, завороженный зеркальным блеском, выскользнул из Стинакса и шагнул в центр. Стоило мне оказаться в пределах радиуса вращения, как подставка замедлилась, а через секунду и вовсе остановилась, развернув странное устройство ко мне.

Я шагнул еще ближе и вдруг понял, что это не совсем зеркало — стеклянная поверхность не отражала комнату или меня, под ней клубилась Бездна. Переливы черного и синего, невыносимое, темное сияние какого-то объекта, похожего на умирающую планету, и холод, бесконечный холод, сочащийся от огромного своеобразного «окна».

В остальное время я опасался касаться Бездны лишний раз, дабы не провоцировать ее и то, что в ней живет, но в этот миг не смог удержать руку — зеркало было огромным и мне пришлось встать на цыпочки, — и пальцы коснулись гладкой поверхности, ощущая ее холод даже сквозь перчатки костюма.

У меня в ушах раздался тихий, ехидный смешок, но его тут же перебил странный звук. Словно гул барабанов — несколько ударов, сильных и ровных, резонирующих с чем-то внутри меня и гулко отдающихся в животе.

Самым краем глаза я увидел, что огромные статуи объяло темное свечение.

— Что происходит? — безо всякого страха поинтересовалась Гаруда, успев перехватить за руку подругу, примерившуюся воткнуть когти в подставку одного из золотых изваяний.

— Это волки Воруны, — вслух ответил я. — Они… услышали меня. Нас. И они придут вместе с ней.

Наконец сумев отрывать руку от зеркала Бездны, я отступил от него — ладонь все еще слегка морозило.

— Я не знаю, что сейчас произойдет, — задумчиво продолжил я. — Но подозреваю она не будет рада нас видеть.

Подтверждая мои слова, на место где я стоял, словно из воздуха выпрыгнула на четвереньках грубоватая хищная фигура. Я кожей почувствовал ее тяжелый, недобрый взгляд и попятился еще сильнее, рискуя запнуться об ступеньки.

Волчица переступила, шевельнула светящимися полупрозрачными хвостами и… вскинула голову в протяжном, тоскливом вое. Этот звук отозвался тянущей болью где-то внутри меня, почти как и барабаны до этого, но намного сильнее.

Валькирия ответила ей рявкающим воплем, и волчица и кошка уставились друг на друга.

— Осторожнее, — поспешил предупредить я. — Она… не в себе. И явно хочет крови.

— Мы ей этого устроим, — с холодным удовольствием отозвалась Гаруда, с тихим лязгом разворачивая длинные лезвия на предплечьях.

Валькирия подтвердила ее слова довольным урчанием, но в этот момент Воруна привстала с четверенек и прыгнула вперед. Валькирия мгновенно щелкнула светящимися когтями и сиганула наперерез волчице, не давая той достигнуть нас, так что Варфреймы упали одним сцепившимся клубком на пол перед статуями.

Гаруда снова лязгнула лезвиями, резко удлиняя их, но от тела Воруны вдруг отделилась часть — волчья голова выскочила прямо на траекторию движения когтей и отбила их невидимым щитом. И глухо заворчала, скалясь на Гаруду.

Варфреймы были в восторге от этой драки, все трое. Мне сбивало дыхание кровожадным азартом, которым прямо прямо веяло от сражающихся фигур.

Мы со Стинаксом остались как бы не у дел, потому что лезть в эту мясорубку было себе дороже.

— На тебе периметр, следи, чтобы не набежали Гринир и Владеющие Разумом, — скомандовал я.

Стинакс согласно кивнул и отодвинулся обратно к выходу, занимая более удобную позицию на случай обороны, а я ушел в режим Бездны и присел у основания дальней от дерущихся статуи.

Для того, чтобы выйти на контакт с Воруной, мне нужно было хоть одно прикосновение. Подавить Варфрейма я мог в любой момент, я не врал Стинаксу об этом, но это никогда не было моей целью. Поэтому оставалось выжидать, хотя, наблюдая из невидимости за рычащим и визжащим клубком ярости, я не мог себе представить, как коснуться Воруны и остаться со всеми частями тела.

Ситуация решилась сама собой.

В мешанине чужих эмоций я не сразу обнаружил присутствие рядом с собой, и возможно долго бы еще не заметил, если бы не уловил движение на периферии зрения.

Позади меня безо всяких звуков висела одна из волчьих голов. Огромная, шипастая, оскаленная, больше похожая на мифического дракона, чем на волка, она неотрывно следила за мной алыми глазами, каким-то образом безошибочно чувствуя меня даже под завесой Бездны. Но, несмотря на демонстрацию внушительных зубов, я не чувствовал от волка никакой угрозы, никакой агрессии, он словно… ждал чего-то.

Не меняя позы, я вышел из режима Бездны, готовый чуть что, нырнуть обратно, но голова даже не шелохнулась, продолжая сверлить меня неподвижным взглядом. Не удержавшись, я с опаской протянул к нему руку, но не осмелился коснуться шипастой брони, задержав пальцы буквально в паре сантиметров. А волк вдруг сам толкнулся носом мне в ладонь, как ручной щенок Кубрау, выпрашивающий ласку. Это потрясло меня до глубины души и неожиданно озарило догадкой.

— Ты Ульфрун, — прошептал я. — Самый свирепый… и самый жертвенный.

Волк фыркнул, обдав мое запястье невыносимо горячим дыханием. Я успел этому смутно удивится, а потом меня накрыло волной хаотичных, отрывистых видений.

Благодаря Драсусу я знал историю Воруны, поэтому многое из увиденного смог понять, хотя не сразу сориентировался, что вижу происходящее глазами именно волка. Первый срыв Воруны с поводка, первое убийство Орокин ее руками и зубами волков, первая спасенная жизнь по своей собственной воле, смерть самого волка…

Спасенный ребенок — явно Тэнно — показался мне смутно знакомым, но в тот момент было не до мелькнувшего разок лица.

Болезненные картины, пусть и кажущиеся набором слайдов, отпечатывались в моей памяти, не оставляя после себя ничего кроме боли, запаха крови и желания выть.

Все это заняло не больше пары секунд, на нас не успел обратить внимания даже Стинакс, но по ощущениям я словно пережил чужую жизнь.

Ульфрун и остальные волки, ставшие по сути частью Воруны, сохраняли подобие собственного рассудка и воли, так что то, чем поделился со мной волк было лишь небольшим куском той тьмы, что захватила вожака их маленькой стаи.

Волк по прежнему немигающе смотрел мне в глаза, не отодвигаясь от моей руки — безмолвная, бессловесная мольба, что звучала в моей голове, была громче любого набата.

— Я спасу ее, — тихо пообещал я волку. — Хотя бы попытаюсь.

Ульфрун еще несколько секунд смотрел на меня, а затем чуть подлетел вверх, запрокинул пасть и завыл.

В отличие от воя Воруны он не имел голоса, и на слух его вой не воспринимался. Но меня пробрало до костей, я едва смог устоять на вдруг ставших ватными ногах.

Остальные волки Воруны мгновенно повторили его движение, тоже вскинулись, присоединяясь к этому жуткому вою, заставляя его эффектом шарахнуться в разные стороны Гаруду и Валькирию.

Сама Воруна практически упала между ними обратно на четвереньки и тоже задрала оскаленную морду, но уже со звуком.

Ульфрун поднырнул мне под руку, разок толкнул острым носом в бок и снова вскинулся. Мне ничего не оставалось, кроме как шагнуть к изломанной фигуре на полу, как огнем объятой светящимися хвостами.

Когда я уже протягивал руку, Воруна вдруг смогла воспротивиться зову своей стаи, опустила голову и посмотрела прямо на меня.

Возможно своим зовом стая на несколько секунд возвращала Варфрейму ее рассудок, поскольку взгляд ее в этот момент мне показался бесконечно, невообразимо усталым. Не было ни яростной жажды крови, ни ненависти, ни боли, только усталость…

И, когда моя ладонь коснулась ее брони, Воруна даже не шевельнулась.

А потом я провалился.

Я словно разом ушел с головой под лед. Если у Джайры, забывшей кто она, внутри царила холодная и белая пустота, то внутри Воруны я практически ничего не видел. Багровая, непроглядная тьма захлестывала ее разум, и я едва мог шевелиться. Спустя пару мгновений я вдруг понял, что она мне напоминает — куву. Черно-красную, тягучую, смертельно ядовитую и живую одновременно.

Она оплетала, душила, не давала даже нормально дышать, оставляя вместо кислорода только горячее и тяжелое безумие.

— Воруна! — неуверенно позвал я, но мой голос заглушило до невнятного шелеста.

Я растерянно оглянулся — я не знал, где искать волчицу в ее собственном разуме.

А потом снаружи, в реальном мире, снова завыли волки, и я вдруг буквально вывалился из темноты.

Воруна сражалась в центре целого озера кувы. Демоны, уродливые, бесформенные существа, лезли к ней со всех сторон. Они формировались из того же черно-красного окружения, уплотнялись, выращивали когти, зубы, хвосты, лапы, щупальца, и бросались на крутящуюся в бесконечном танце волчицу. Умирая, демоны стекали под ее ноги, смешивались с кувой, медленными волнами расходящейся от движений Воруны. А затем снова и снова вырастали на границе багровой тьмы и багровой жижи.

Топор в руках Воруны крутился с невероятной скоростью, она успевала обороняться в круговую, но я видел, что усталость копится. Капля за каплей, понемногу, по чуть-чуть.

Я придвинулся поближе — и монстры, и Варфрейм игнорировали меня, не замечали, — и рассмотрел темные пятна на броне Воруны, как будто следы страшных ожогов. Невозможно сражаться вечность, даже в собственном разуме.

Решение пришло ко мне легко. Я уверенно шагнул в темную жижу, — ее странная плотность держала мой вес, и я практически шел по поверхности, не проваливаясь. Кува цеплялась за мои ноги, словно я двигался по очень густому клею, но я все-таки добрался до центра этого безумного озера.

У ног Воруны лежали головы ее волков, на шее каждого блестел ошейник, цепи от которых кольцами свернулись вокруг щиколоток Варфрейма.

Она в этот момент стояла ко мне спиной, и я смог приблизиться к ней не рискуя получить Сарофангом по шее.

— Воруна, — негромко позвал я. — Ты должна меня услышать, иначе я не смогу тебе помочь.

Волчица развернулась мгновенно, только лезвие просвистело в воздухе. Удар был силен и должен был снести мне голову — или как минимум раскроить ее, — но я не почувствовал ничего, кроме легкого порыва воздуха.

Варфрейм уставилась на пустые руки, из которых вдруг исчезло любимое оружие.

— Ты убил меня, Тэнно, — удивительно безразлично сказала она.

Цепи у нее в ногах взвились кнутами и оплели ее колени, роняя волчицу. Пасти волчьих голов ехидно оскалились, заблестели глазами и начали медленно тонуть, таща под темную поверхность Варфрейма. Воруна попыталась устоять, сопротивлялась как могла, рывками дергая цепи, но держаться было не за что, и кува за буквально одно мгновение жадно всосала массивную фигуру почти по пояс.

Я успел схватить ее за раскинутые в попытке удержаться руки, чуть сам не свалившись сверху. Из-за этого Воруна замерла, сжалась вся, судорожно вцепившись мне в ладони, но перестала сопротивляться, и процесс погружения замедлился.

Стараясь не морщиться от ее стальной хватки, я встал как можно устойчивее, хотя и понимал, что тяжелое тело Варфрейма никогда не удержу.

— Ты боишься, — с утверждением сказал я, глядя в светящиеся прорези глаз. — Боишься саму себя. Страх нормален. Зачем ты так сопротивляешься ему?

— Я убила их всех, — отрешенно отозвалась Воруна. — Моя стая. Они все погибли. Из-за меня. Я должна мстить.

— В мести нет никакого смысла. Ты сделала выбор, который считала правильным, — я перевел дыхание. — Они поддержали тебя, пошли за тобой, веря в твою правоту. И они не хотят, чтобы ты умерла вот так.

— Они мертвы, Тэнно, — отчеканила Воруна. Кроме боли от хватки прибавилась боль от впившихся когтей. — Я убила их. Месть все, что осталось. Месть. И жажда крови.

— Это не так, — мягко возразил я. — Ты сама вернула их к себе. Сделала своей частью, поделилась телом. Они любят тебя, идут за тобой, и хотят, чтобы ты жила. Ты не помнишь, но это правда.

— Я не верю тебе… — от равнодушия Воруны вдруг не осталось и следа, ее словно залихорадило.

Волчица затрясла головой, и ее погружение снова ускорилось. Я вцепился в ее руки, чувствуя как острая броня режет руки наравне с когтями.

— Я не верю тебе…

— Та девочка, — заторопился я. Если до этого Воруна была погружена по пояс, то сейчас грязная жижа достигала уже ее груди. — Спасенная тобой от ритуала Непрерывности. Она тоже жива. Она не ищет тебя, потому что не знает, кого и где искать!

Мне пришлось упасть на колени, чтобы хоть как-то пытаться удержать Варфрейма, но она стремительно тонула.

— Почему ты здесь, Тэнно? — едва слышно спросила волчица перед тем, как багровое месиво сошлось над ее головой.

— Они меня попросили! — закричал я, не отпуская когтистую ладонь и готовый, если надо нырнуть следом. Вот только кува меня не пускала, отталкивала, словно инородный элемент. — Твоя стая! Твои волки! Они ждут тебя! Я здесь ради тебя!

Кува отпружинила, выдирая руку из моих пальцев, всколыхнулась напоследок… и замерла зеркалом, идеальной багровой гладью.

Я замер на несколько мгновений, а затем растерянно и огорченно оглянулся, не зная, что делать и куда бежать, краем сознания только сейчас отметив, что демоны вокруг давно исчезли.

А потом я услышал вой волков.

До этого он был отчаянный, горестный. Волки звали своего вожака, но она не слышала их в своей войне с собственным разумом. Безумие, порожденное шоком от пробуждения, от жажды мести, от чувства вины и чувства потери, надежно изолировало Воруну от мира, в то время как ее волки мечтали вернуть ту, что пошла против создателей ради невинной жизни.

Сейчас же песнь волков была звонкой, торжественной, переливчатой. Я пронес их голоса в ее разум, заставил вспомнить про них, заставил услышать. Они знали это.

Кува под моими ногами задрожала, запузырилась, взорвалась волнами и застыла прозрачными стенами багрового стекла.

Воруна, оказавшаяся вдруг рядом со мной, снова до боли сжала мои руки.

— Спасибо, что вернул мне их голоса, Тэнно.

Облегчение, непонятно чье именно — мое, Воруны или ее волков, — захлестнуло меня целиком. Возможно, это была наша общая эмоция.

— Не знаю, что продолжает искать Королева Гринир, но видимо она не успокоится, пока не оставит на Луа всю свою активную армию, — Лотос покачала головой.

— Возможно, там скрыто что-то еще, — я потер кончиками пальцев переносицу. — Хотя, с учетом, что она изображала подвывание на каждом своем сообщении… Я думаю, дело таки в Воруне. Так что тот факт, что Королева до сих пор пытается посылать солдат, хороший знак. Конечно еще остаются засыльные от Хунхау… Что он может там искать?

— Я не знаю, Скиталец, — Владеющая Разумом вздохнула. — Судя по тому, что ты мне о нем говорил, есть вероятность, что ты его понимаешь лучше, чем я. В любом случае, я рада, что ты нашел на Луа хоть что-то… важное.

Я коротко улыбнулся:

— Я тоже.

Лотос заинтересованно наклонила голову:

— Но как бы смог найти ее? Как смог позвать?

— Не знаю, — задумчиво покачавшись на пятках, я сложил руки на груди. — Но, если ты будешь отправлять туда Тэнно, пускай держаться подальше от зала церемонии… В нем что-то неладное с Бездной, кто знает, что может произойти.

Лотос пообещала проследить за этим, как и за активностью Королевы Гринир, и наш разговор сам собой закончился.

Покидая Владеющую Разумом, я размышлял о Бездне. Ложь про призыв волков Воруны, сорвалась сама собой, не вызывая подозрения — я не собирался посвящать в свои дела с Демоном Бездны ту, что почему-то упорно отрицала его. Просто не видел смысла.

Зная Лотос, если бы она была в курсе всей моей истории, обязательно попыталась бы что-нибудь предпринять. С учетом того, как неукротимо рос мой долг Бездне, кончилось бы это очень плохо, а так я просто знал, что однажды мне предъявят счет — все честно и логично.

Добравшись до Додзе, я тряхнул головой, пытаясь сбросить неприятные мысли.

Пока я был у Лотос, Стинакс должен был проследить, чтобы Воруна, Валькирия и Гаруда добрались до Тринити — все трое очень сильно друг друга потрепали, без серьезных повреждений, но ран было предостаточно.

Воруну убедить отправиться с ними было особенно трудно — она откровенно опасалась отходить от меня.

Пришлось пойти на хитрость и рассказать ей про Тиэ — мне не хотелось брать кого-либо из Варфреймов к Лотос, ее в особенности.

Так что, когда я высадился в Доке, с удивлением обнаружил, что Стинакс меня честно дожидался прямо там.

— Все в порядке? — я улыбнулся, когда Варфрейм шагнул мне навстречу.

— Да, — копейщик коротко кивнул. — Тринити уже всех вылечила, хотя по пути произошел небольшой инцидент…

— Дай угадаю, — я откровенно фыркнул и двинулся к переходу. — Валькирия попыталась с кем-то подраться?

— Все верно, — Стинакс снова невозмутимо кивнул, легко примерившись к моему шагу. — Но по пути встретился Рино, и вопрос был решен.

— Да, в его броне у нее когти застревают… — снова улыбнувшись, я покивал. А потом покосился на Варфрейма. — Ты что-то хотел лично от меня?

Стинакс на мгновение словно запнулся, замялся, подбирая слова.

— Мне сказали, что ты хорошо владеешь Шазином. Можно ли мне попросить пару уроков?

Сначала я откровенно опешил, а потом расхохотался в голос.

— Тебе стоило бы попросить об этом Октавию, а не меня! — сквозь смех вслух отозвался я. — Но, если тебе очень хочется именно так, то конечно я научу тебя всему, что умею. Правда сначала пожалуй таки стоит помочь с обороной Реле от Секачей, но после этого я весь к твоим услугам!

Стинакс в ответ только кивнул, но от него повеяло таким удовлетворением, что я еще долго не мог перестать улыбаться.

На Воруну я наткнулся только спустя пару дней в зале медитации. Я шел мимо, но почувствовал ее и решил заглянуть.

Однако, стоило дверям зала разъехаться передо мной, и на уровне моего лица сразу же зависла зубастая скалящаяся морда. Усмехнувшись, я потрепал волка по носу и тот сначала дурашливо поднырнул под мою руку, а затем метнулся к хозяйке.

Воруна сидела чуть сгорбившись у самого стекла. Волки крутились вокруг нее, подначивая и дразня друг друга — словно игривые щенки.

Не долго думая, я присел рядом, и какое-то время мы молча смотрели на переливы космоса.

— Я так давно не чувствовала такого спокойствия, — первой подала голос Воруна. — Меня это почти пугает. Кажется, что это блаженство предсмертной агонии.

Я усмехнулся:

— Даже если и так, какая разница? Отдыхай и наслаждайся.

Повернув голову, Варфрейм несколько секунд вглядывалась мне в лицо — словно пыталась понять, пошутил ли я.

А затем осторожно, как будто боясь поранить, коснулась кончиками когтей моего локтя.

— Мое существование до этого держалось на мести, — тихо сказала она. — Я мстила всему миру. За себя, за стаю. За тех, кого не спасла, вовремя не очнувшись от дурмана послушания.

— Знаю, — я перехватил ее руку, придержал острые пальцы, не давая убрать. — Я знаю, что тебя терзает сейчас. И не смогу дать тебе ответа на твой вопрос, потому что то, ради чего жить, каждый должен выбрать сам. Твой танец мести окончен, ты справилась, выжила, осталась собой, пускай с моей помощью, но… Я не надеваю поводков, Воруна. Я могу только поддержать, пока свобода причиняет тебе боль.

— Я не смогу без стаи, — глухо отозвалась волчица.

— Свобода не подразумевает одиночество, — я рассмеялся и махнул рукой на двери. — А стая, при желании, у тебя теперь в разы больше! Правда с вожаком не очень…

Воруна снова молча покосилась на меня и глубоко задумалась. Ее растерянность передавалась мне, но я ничего не мог с этим поделать, разве что помолчать вместе с ней.

Под вторую руку мне вдруг подлезла голова одного из волков — кажется это был Динар, — и замерла, частично улегшись мордой на колено. Его горячее дыхание почти обжигало мне кожу даже сквозь одежду, но прогонять волка я не стал.

На автомате погладив его по острому носу, я вдруг обнаружил, что у этой головы с одной стороны морды в нескольких местах откровенно сколота броня.

— У нас у всех так много шрамов, что общего и искать не приходится, — задумчиво пробормотал я и потер кончиком пальца место сколов. — У Варфреймов, у Тэнно, у Владеющих Разумом… Тот же Хунхау даже сосчитать их не сможет.

Неожиданно щелкнул канал связи, и недовольный голос проворчал:

— Не вплетай меня в свою философию, мальчишка!

— Во-первых, перестань подслушивать все подряд, — возмутился я. — Ордис, почему он вообще так легко подключается? А во-вторых, попробуй мне сказать, что я не прав.

Владеющий Разумом то ли решил промолчать, то ли проигнорировал мою реплику, но я все равно улыбнулся в воздух:

— Хорошо, когда есть на чье плечо опереться. Тогда шрамы только помогают идти вперед, служа всего лишь напоминанием твоей силы.

Пальцы Воруны на мгновение до боли стиснули мою руку, и я перевел на нее взгляд.

— И со временем количество шрамов, их предыстория, их глубина становится не так уж важны. И это главное. Не так ли?

Ответом мне была тишина — только волк снова горячо выдохнул на колено.

Он, ответ, был очевиден для всех нас.

В какой-то момент в зал прокрался Кават. Волки тут же им заинтересовались, но питомец их внимания не оценил — и испугавшись, ускакал обратно, в дверях столкнувшись с ищущим его Барууком.

Еще через какое-то время заглянула Банши, внимательно осмотрела нас и молча ушла.

Почти сразу после нее в помещение неспешно втекло облако тумана, крадучись пробираясь вдоль пола. Заинтересованно «ощупав» меня и Воруну, которая на удивление его проигнорировала, на соседнем месте для медитации собрался из белесой дымки Вуконг. Дурашливо подразнил головы волков посохом, а затем ловко поймал одну из них и устроил на коленях.

Волк на удивление спокойно это стерпел и просто остался мирно лежать. После этого неугомонный Варфрейм наконец притих и замер, лишь кончик хвоста вырисовывал в воздухе что-то замысловатое.

— Стинакс говорил, что ты пообещал научить его игре на Шазине, — глухо сказала вдруг Воруна. — Научи и меня тоже?

Я только негромко рассмеялся.