Шрамы (джен)

— Демон!

Резко сев, я несколько мгновений тупо смотрел на собственные руки. От силы, с которой я стиснул пальцы на плотной ткани одеяла, у меня побелели костяшки — и стал хорошо заметен маленький шрам на одной из них.

— Скиталец? — осторожно подал голос Ордис.

— Да, Ордис? — ответил я механически, на автомате.

Но затем мотнул головой и спустил ноги с кровати. В ушах все еще звенело от крика, но в памяти осталась только привычная уже пустота — я не мог вспомнить даже голоса… Кажется, будто кричал я сам… Или все-таки голос был женский?

— Все в порядке?

— Да, Ордис.

В буквальном смысле ложью это не было. Кошмары, тягучие и темные, начали мучать меня почти сразу после посещения Заримана, но я никогда не помнил поутру, что именно мне снилось. Никс сказала, что скорее всего в этих снах ко мне возвращаются воспоминания, и в целом я был с ней согласен — для просто кошмаров, с моей точки зрения, не было никакого повода.

Но сделать с ними никто ничего не смог — не помогло ни вмешательство Никс, ни мои собственные попытки вспомнить сны в медитациях…

Хотя я с самого начала знал, что это все из-за разговора с Человеком в стене. Из-за Дувири. Я жил ожиданием грядущего, но жить в тревоге все время было просто невозможно, чисто физически. Что-либо изменить я сейчас все равно не мог, так что решил, что незачем лишний раз заставлять всех вокруг меня нервничать и дергаться самому. Жизнь в Додзе шла своим чередом — быт так или иначе отвлекал, и я просто махнул рукой.

— Вы не обманываете меня, Скиталец? — неуверенно прошелестел Цефалон.

Я усмехнулся и провел рукой по волосам.

— Обманывать тебя нет никакого смысла, Ордис, — пальцы застряли в спутавшихся за ночь прядях, и я поморщился. — Сны это всего-навсего сны, в реальном мире слишком много проблем, чтобы искать их еще в подсознании.

Ордис наигранно вздохнул.

— Кстати о проблемах, — проворчал он. — Вас ждет Тиэ. Она сказала, что у нее новости, и что это важно, но не очень срочно, поэтому мы решили вас не будить.

— Может и зря, — задумчиво пробормотал я, рассматривая свое лохматое отражение и нашаривая на столе у зеркала расческу. — Пусть заходит, если хочет.

Тэнно тут же бесшумно возникла в дверях, словно только и ждала разрешения.

Вместе с ней неожиданно в комнату просочился Вольт и молча уселся прямо на пол у кровати с таким видом, словно он здесь всегда находился.

Я коротко улыбнулся через зеркало им обоим и сделал попытку расчесать волосы, но на первом же колтуне расческа намертво застряла. Отпустив гребень, я полюбовался импровизированным украшением и вздохнул.

Тиэ не сдержала смешок, но сразу же смущенно прикрыла рот ладонью.

— Позволишь мне? — мягко спросила она.

Я покосился через зеркало на ее белоснежную шевелюру, как всегда идеально заплетенную в сложную прическу, и просто развел руками, вспоминая как Вольт предлагал мне оставить ту длину волос, с которой я вышел из Бездны.

Сам Варфрейм тем временем продолжал наблюдать за нами, даже не попытавшись как-либо пошутить.

— У меня хороший опыт, — подтвердила Тиэ, поймав мой взгляд в отражении.

Заставив меня присесть, она осторожно потянула гребень из колтуна.

— Надо признать, что у тебя получается намного лучше, — вздохнул я через минуту.

И, поймав короткую улыбку девушки, напомнил:

— Ордис сказал, что у тебя какие-то новости.

— Да, — Тиэ спокойно кивнула. — Дэриал и Кельвин попросили тебя прилететь в твой старый… лагерь. Как я поняла из путанного рассказа Дэриал, они были на Деймосе, и Кейли по большой тайне попросила их спасти с одного из кораблей Владеющих Разумом некоего… бойца Гринир. Им стало интересно, они взяли один из твоих Рейлджеков, и в итоге… Я так поняла, они спасли не только его, потому что он отказался уходить без товарищей, и ему потребовалось место под лагерь. Так что они поселили его…

— …в моем лагере на Земле, — задумчиво закончил я. — Понятно. Надеюсь, оно того стоило.

— Судя по их комментариям, этот… Гринир для их расы очень адекватный, — в тон мне продолжила Тиэ. Чуть отступив, она критически осмотрела свою работу и последний раз провела гребнем. — Он все понимает. И не хочет быть обузой для тех, кто ему помог.

— У меня нет никакой неприязни к Гринир, — дотянувшись до заколки, я скрутил привычный пук на затылке. — Не переживай об этом, я не буду сразу выкидывать его на растерзание Владеющим Разумом или еще кому. Хотя посмотреть на него вероятно все же стоит…

Обернувшись, я задумчиво осмотрел девушку:

— Но почему об этом говоришь мне ты? Это действительно не так уж срочно, если конечно по душу этого парня не несется Мюрекс с разъяренной армией…

Тиэ отвела глаза, улыбнулась краешком губ и пожала плечами.

— Эти двое сначала решили, что отдать мой пустующий лагерь хорошая идея, а потом испугались, что я эту идею не оценю, — я фыркнул, сдерживая смех. — И поручили тебе важное задание сообщить мне об этом, найдя таким образом крайнего. Верно?

— И да, и нет, — неожиданно весело блеснула глазами Тиэ. — Я сама вызвалась. Мне не сложно.

Я с усмешкой покачал головой и потеребил серьгу. Тиэ посмотрела на меня — прямо и открыто, словно сканируя своими прозрачными глазами, — затем коротко улыбнулась и вдруг шагнула обратно ко мне, коснулась плеча.

— Если можно, я слетаю с тобой в лагерь? — мягко попросила она. — Как только соберешься.

И я, и Вольт молча проводили ее взглядами.

— Тебя смущает поведение Дэри и Кельвина, да? — с интересом спросил меня Варфрейм через минуту.

— И да, и нет, — я невольно процитировал Тиэ. — Просто удивлен тем фактом, что эти двое — и вдруг опасаются моей реакции на… на такую ерунду. Мне казалось, что мы достаточно давно знакомы, чтобы такие вещи можно было легко предсказывать.

— Тот факт, что вы знакомы давно в данном случае скорее работает против тебя, — заметил Вольт. — Мы, фреймы, знаем, что ты — это ты, внешность не важна. Мы видим тебя таким, какой ты есть, потому что смотрим не глазами, как Тэнно, а… разумом. Ты изменился, да. Поэтому сейчас ты не Оператор, а Скиталец, но мы то знаем, что ты и он — одно. Тиэ знает тебя уже таким, каким видит сейчас, — он кивнул в сторону закрывшейся двери. — И надо сказать, что ты ей с самого начала очень симпатичен именно таким. А Дэри, Арн и Кельвин знают две версии тебя. И, поскольку нынешняя версия от них самих отличается сильнее, чем когда ты был Оператором, они иногда… теряются. Не столько в твоей возможной реакции, сколько не зная, как реагировать на тебя самим.

Я не удержался и тихо засмеялся:

— И откуда вы у меня все такие умные?

— Сам насобирал, — явственно ухмыльнулся Вольт. И оживленно вскочил с пола. — А я, кстати, как раз примерно по этому поводу! Только новости от Арна!

— Так, — я потер переносицу. — Это терпит несколько минут? Если да, то сначала пойдем-ка заварим чай, я, между прочим, проснулся десять минут назад.

— Я удивлен, что вы решили обратиться именно ко мне, — озадаченно заметил я. — Арн понятное дело, но вы?..

Куинн посмотрел на меня задумчиво, словно подбирал слова.

Инарос, вызвавшийся в этот раз с нами на Зариман 10-0, замер статуей, привычно сложив руки на груди. Если кто-то из Неукротимых и заметил, как его скарабеи шустро изучают окружение, мелькая тусклыми золотинками во всех углах, то никак не подал виду. Вольт оглядывался в паре шагов от меня, явно опасаясь отходить далеко. Он нервничал, хотя я сам был на удивление спокоен. Несмотря на то, что стоило мне приблизится к кораблю-колонизатору, внутри моей головы сразу зазвучали диссонирующие, тонкие переливы песни Бездны, я был до странного непоколебимо уверен, что мы в безопасности. Что время еще не пришло.

— Баллас показал нам ее в день нашего отправления, — наконец подал голос Куинн, отвлекая меня от мыслей. — Она говорила движениями. Её танец должен был приносить радость. Но когда мы вошли в Бездну… в этом милом создании… началось немыслимое безумие. То, как ты двигаешься… очень мне ее напоминает…

— Ладно… — озадачившись еще сильнее, я двинулся в сторону лифтов, зная, что Арн ждет меня там.

— Мы знаем, что ты опасаешься находится здесь, — в спину мне сказал Куинн. — Но ее вынесло совсем недалеко, она на верхних этажах. Забери ее, Тэнно. Ее присутствие… болезненно для нас.

— Я понял, — притормозив, я коротко махнул рукой. А потом вспомнил одну деталь и обернулся. — Как вы ее… называли раньше?

— Джайра, — коротко обронил лидер Неукротимых и отвернулся.

Имя было звонкое, словно стеклянная капель, но от него прозвучало глухо. И тоскливо.

Пока я дошел до площадки с лифтами, заметил краем глаза как от меня шарахнулся Кабальеро — хотя я и проходил совсем не близко, стоило ему меня заметить, как парень дернулся, отодвигаясь как можно дальше. Хотя Йонта и Хомбаск только проводили взглядами.

— Странно это, не находишь? — заметил Вольт.

Я пожал плечами:

— Они все тут знают намного больше, чем говорят.

— Тебя это не напрягает? — с равнодушным интересом спросил вдруг Инарос. — В каком-то смысле они все-таки подобны тебе.

— Не особо, — я задумчиво покосился на Варфрейма и уточнил. — Не особо подобны, хотя в сути возможно и есть что-то общее. Но мы фактически абсолютно чужие друг другу, меня мало волнует… их мнение обо мне.

Инарос забавно перебрал по плечам длинными забинтованными пальцами, но промолчал, явно сделав какой-то вывод.

Увидев меня, Арн словно даже обрадовался, хотя по его сдержанному лицу сказать наверняка было трудно.

Коротко вводя меня в курс дела, он объяснил, что на одном из этажей Заримана в последние дни царит… электрическая буря, выжигая все на своем пути.

— Сначала я подумал, что просто кто-то решил активно зачистить эти места от Гринир и Корпуса, — заметил он. — Даже мысли не возникло, что это очнулся какой-то новый фрейм. А потом сам успел ее… увидеть.

— Не смог подобраться? — удивился я.

— Смог, — Арн повел плечом. — Не очень близко, благодаря чему мой Вобан сейчас не сожжен в пепел, а отправлен с Дэри к твоей Тринити. Неукротимые потом уже рассказали, что на Заримане была Варфрейм — когда она подобралась ближе, и они ее почувствовали, а так я сначала и не понял, что увидел.

— Интересно… — я потер подбородок. — Хорошо, что ты мне заранее сказал про электричество.

Арн кивнул и скинул мне несколько меток на карте.

— Я могу тебя проводить, если хочешь… — неуверенно покосился он на створки лифта.

— Думаю, мы не заблудимся, — я коротко рассмеялся. — Ты же остался тут без варфрейма? Не стоит рисковать.

Тэнно снова кивнул и хлопнул ладонью мне по плечу:

— Удачи. Надеюсь, ты сможешь с ней договориться, чтобы больше никто не пострадал.

Двери лифта мягко захлопнулись за его спиной, и круглая кабина пришла в движение с мягким толчком.

— Да, я тоже надеюсь… — вздохнул я, проверяя заряды на пистолете.

Пока мы спускались, Вольт успел по всякому покрутить карту, рассматривая область, в которой находили тела или же видели саму Джайру.

— Странно, — хмыкнул он. — Она ходит по кругу? Ее путь не выглядит так, словно она мечется или ищет выход.

— Значит она не ищет его, — ответил ему Инарос. — Паникуют обычно те, кто боятся.

— И это действительно странно… — задумчиво пробормотал я. — Когда ты пробуждаешься в странном и искаженном месте, все так или иначе паникуют, верно? Непонятно… И… будьте начеку, мне кажется она намного ближе, чем мы все думали.

Она оказалась намного ближе, чем думал я.

Первый же зал, в который привел нас переход-перекресток от лифта, оказался усыпан телами. Их было не очень много, и в первый момент они терялись на фоне серебристо-серого цвета, но со счету я сбился быстро. Гринир, Корпус… К счастью, ни одного фрейма или кого-то похожего на Тенно я не заметил, а потом стало не до того.

Изящная фигурка в центре помещения, стоявшая на небольшом возвышении словно на сцене, крутанулась на месте. Взметнула тонкие руки, изящно согнула ножку…

Джайра танцевала. Танцевала под слышимую только ей музыку. Легкий прыжок, переступ, еще один взмах руками… Не знаю, что за музыка играла в ее разуме, но к песне Бездны она не имела никакого отношения — у той не было ни ритма, ни внятной мелодии, в то время как движения Джайры казались достаточно четкими и плавными одновременно…

Она танцевала, а мы неподвижно и молча наблюдали, и в момент танца ей не было до нас никакого дела. Но любой танец имеет финал, так что сделав еще несколько па, Джайра замерла — словно фигурка в заводной шкатулке.

И ме-едленно, при этом практически не двигаясь, повернулась к нам.

Но это была секундная пауза, крохотная передышка перед бурей.

Она метнулась к нам сгустком энергии, фактически полностью растворившись в воздухе, — вот она была там, а вот она уже в каких-то метрах перед нами.

В следующий миг я успел увидеть как в нашу сторону полетел странный, ячеистый шарик, искрящийся электрическими дугами. Затем все скрыла огромная волна песка, а меня резко втянуло в Вольта.

Песочная стена взорвалась, осыпая все мельчайшими частицами и пропуская сквозь себя еще одну невыносимо сияющую сферу, но нас там уже не было.

Джайру, которая попыталась уследить за ускоренным Вольтом, окружил мутный стеклянный вихрь, полностью гасящий все ее атаки.

— Мне нужно коснуться ее!

— Мы знаем.

Надолго вихрь удержать Джайру не смог — ее взметнувшиеся юбки гильотиной врезались в крутящийся песок, не сжигая, так плавя его раскаленными молниями.

Когда она выбралась из импровизированной ловушки, Инарос словно из ниоткуда вырос прямо перед Джайрой — и прямо в нее полетела новая волна песка.

Она дернулась, отпрыгивая назад, краем зрения заметила сбоку Вольта, с пальцев которого сорвалась золотистая молния, и уже знакомо метнулась светящимся сгутском энергии, уворачиваясь сразу от обеих атак.

Мне оставалось только уповать на то, что мы не промахнулись с дистанцией…

Джайра собралась из воздуха прямо передо мной, максимально вплотную, сама натыкаясь тонкой шеей на мою вскинутую ладонь.

Руку мне обожгло прямо сквозь перчатку, запахло паленой кожей, но боль почувствовать я не успел.

Белоснежные далекие стены, покрытые белоснежной пеленой тумана, белоснежный пол под ногами, белоснежная гладь над головой. Абсолютная, чистейшая пустота.

Я огляделся, но от белизны окружения мне резало глаза. Тонкая фигура серебристых цветов здесь казалась почти черной.

— Почему здесь… так?

Она молчала, изучая меня, осматривая, прощупывая мой разум, мои воспоминания…

— Джайра?..

— Потому что это я, Тэнно. Я пуста.

— Но почему?

Джайра пожала плечами и отвернулась.

Инарос был прав — она ничего не боялась, ничего не искала. Ничего особо не хотела…

Она была чиста и пуста как белый лист. Идеальный срез зеркального ровного камня. Белизна молнии.

Бездна почти сожрала ее, оставив гладкий шрам вместо памяти.

— Я проснулась такой. Кто я? Где я? Это не важно. Зато я наконец могу танцевать.

Чуть развернувшись, она привстала на носочки, изящно подняла руки.

— Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, Тэнно. Хочешь… дать мне иную жизнь. Почему?

Тут я окончательно растерялся.

— Если я не пойду, ты заставишь меня? Если не получится — убьешь?

Хотя бы на это я знал ответ.

— Почему? Почему, Тэнно? Почему?

— Потому что я был Тэнно, — едва слышно отозвался наконец я, глядя на свои руки. Кожа на левой как будто тлела, но прямо сейчас я не чувствовал вообще ничего. — Потому что я был Оператором. Я был Скитальцем. Я был никем. Я знаю, что такое стать чистым листом, Джайра. Я знаю, что такое, когда в тебе видны лишь окружающие тебя предметы, а не ты сам. Я знаю, что такое заполнять заново белизну. Мало того, я знаю, что такое превращать в белизну жрущий все серый. Я не собираюсь тащить себя силой, и ты знаешь почему. Я не собираюсь убивать тебя, и ответ на это ты тоже уже во мне прочитала. Я правда не знаю, почему они все идут за мной и со мной, тебе стоит спросить об этом их, а не меня. Все, что делаю я — это доверяю. Как слепой щенок, как глупый ребенок. Это все, что я могу сказать тебе в ответ.

Джайра молчала долго. Медленно, невообразимо медленно двигалась в своем танце, и думала.

В какой-то момент я решил даже, что ответа не будет, но в эту секунду Джайра неожиданно резко сменила позицию.

— Я знаю почему они идут за тобой, Тэнно. Я знаю, почему ты веришь им «как ребенок». Ты витраж, Скиталец. Опустевший, разбитый витраж, которому не место в этом мире. Как и нам, мелким цветным кусочкам стекла, превращенным в оружие.

Меня выбросило из разума Джайры так же неожиданно, как и втянуло до этого.

Я зашипел от боли в левой руке и, едва сдерживая ругательства, стянул тлеющую перчатку. К счастью, видение обмануло, и на коже я обнаружил только пару мелких ожогов.

Джайра неподвижно и молча так и стояла на расстоянии вытянутой руки, просто наблюдая за мной.

Вольт тут же золотой молнией вклинился между нами, оттаскивая меня одним движением, а Инарос песчаной тенью вырос за спиной у Джайры — у наших ног суетилось сразу несколько десятков скарабеев.

Джайра проигнорировала их обоих, не отводя незримый, но ощутимый взгляд от моего лица.

— Ты в порядке? — спросил Вольт, оглядываясь на нее.

Я тоже поднял голову и посмотрел прямо на электрическую танцовщицу, которая словно только этого и ждала.

— Все что мне нужно — это танцевать, — на грани слышимости сказала мне Джайра. — Это неправильно. Я прозрачный кусок стекла, Скиталец.

— Любой витраж — это узор, который сам витраж никогда не разглядит, — ответил я. — А прозрачный кусочек не всегда означает пустоту. Поскольку мы никогда не узнаем, какую картину складываем, ты можешь сама решить, что хочешь показывать.

Джайра будто бы улыбнулась, меня согрело неожиданным теплом.

— Все аналогии — ложь, Скиталец. Но, поскольку я это начала, пусть это будет цветок.

И исчезла, враз обратившись сгустком энергии.

— Это был… положительный ответ или отрицательный? — озадаченно уточнил Вольт.

— Я не знаю… — вздохнув, я скомкал сожженую перчатку и откинул ее в сторону.

Инарос только покачал головой — песчаный Варфрейм явно понял больше нас, но делиться не спешил.

Арн все так же ждал нас у лифтов, в позе лотоса усевшись прямо на пол и опершись о какой-то шкаф из товара Хомбаск.

Хозяйки предметов при этом видно не было.

На звук движения лифта Тэнно поднял голову, а увидев нас оживленно вскочил. Но, обведя меня и Варфреймов глазами, удивленно наклонил голову.

— И… что дальше?

— Не знаю, — задумчиво ответил я. — Правда не знаю. Но беспокоить она больше не должна.

И первым направился через зал в сторону выхода.

Что на месте не было Хомбаск, я не особо отметил, так, фоном удивился. Не застав на месте Архимедиана Йонту озадачился скорее Арн, который был с ней не в ладах и привык к тому, что его стабильно встречают надменным взглядом.

А вот на пустое место у стола Кабальеро мы уставились почти одинаково недоумевающе.

— Где они все? — пробормотал Арн, выразив наше общее беспокойство. — Кажется Куинна тоже не видно… Хотя…

Он ускорил шаг, чуть обогнав меня, и замершую перед скульптурной композицией увидел первым. И застыл как вкопанный, только быстро оглянувшись на меня, когда я с ним поравнялся.

— Теперь понятно, почему здесь никого нет, — не стал прятать улыбку я.

Джайра под нашими взглядами неторопливо шевельнулась и чуть сменила позу.

Примечания:

Наверное это был самый долгий перерыв между частями х) Все из-за НГ))

---

На Рейлджек Джайра последовала за мной молча, я только спиной все время ощущал ее странный взгляд. И напряжение Вольта и Инароса — первый держался как можно ближе ко мне и Арну, второй же след в след шел за Джайрой.

На корабле танцовщица также не отставала от меня, но Вольту пришлось взять на себя управление, а Инарос наблюдал за ней с расстояния.

Так что в какой-то момент, когда отошел Арн, она приблизилась ко мне и протянула узкую ладонь.

— Я здесь, потому что я принимаю твои правила, Скиталец, — ее мелодичный голос прозвучал внутри моей головы. — Скажи своему другу — мне жаль, что я ранила его… марионетку.

— Я передам, — я закусил губу, сдерживая усмешку. — Но иными словами, если не возражаешь.

Джайра покачала головой.

После принятия решения идти с нами, ей словно стало легче — равнодушие превратилось просто в спокойствие, чему я был откровенно рад.

— Почему вы такие разные? — полюбопытствовала она. — Вы одной сути, у вашей силы одна основа. Но ты укрепляешь чужой разум, а он разрушает.

— Что? — я удивленно глянул на Варфрейма. — Укрепляю?

Джайра тихо хихикнула — ее смех отозвался приятной щекоткой где-то в затылке:

— Ты не думал об этом, верно? Живешь как живется, ищешь заблудших — и не важно где они блуждают, в космосе, в Бездне или внутри себя. Строишь, там где должен ломать, и объединяешь там, где должен разбивать на мелкие осколки… Твоя история мне… нет, нам всем… понятнее, чем тебе самому. Тебя это не пугает?

Она забавно наклонила голову, словно заглядывая мне в лицо, и я покачал головой.

— Нет, не пугает. Удивляет, если честно… Но да, ты права, я об этом ни разу не задумывался. Просто это… объясняет кое-что. Только и всего.

Отодвинувшись от меня, Джайра тоже покачала головой и замерла в изящной позе. Оставшийся путь в Додзе мы провели в тишине, нарушаемой только тихим гулом двигателей.

Гарнизон, обустроенный предприимчивым солдатом Гринир, оказался намного лучше, чем я успел себе представить. Он просто занял свободную каменную площадку у водопада, под защитой крон деревьев и кустов, разбив там свой маленький лагерь.

Сам Гринир, спасенные им остронец и рабочий Солярис, встретили меня настороженно, но без особого опасения.

— Кахл-175 приветствует Тэнно, — несколько торжественно и удивительно дружелюбно сообщил мне солдат Гринир. — Другие Тэнно помогли Кахлу и братьям, и теперь все Тэнно, вместе с синей девчонкой, тоже братья Кахлу. Но Кахл не хочет мешать. Лагерь скоро станет большим. Кахл может сменить место.

— Дэри и Кельвин рассказали мне твою историю, — я вежливо улыбнулся, с интересом осматривая Кахла и оценивая его раны, пускай не свежие. — Не переживай, вам не нужно никуда уходить. То, что я жил здесь, не значит, что это мое место.

До этого, пока я осматривался, Тиэ бесшумно следовала за мной, тоже с интересом изучая лагерь, а Дэри и Кельвин ждали чуть поодаль, только встретив нас.

— У нас же есть несколько аптечек Гринир, — обернувшись к ним, напомнил я. — Чего вы им их не отдали?

— Они вроде как твои… — озадаченно развела руками Дэриал.

Я покачал головой:

— Что за ерунда? Взялись помогать, так доводите до конца.

С Кахлом-175 мы договорились легко и быстро. Как и говорила Тиэ, он оказался поразительно рассудительным и критичным для солдата Гринир, осознавая как собственное трудное положение, так и свою же ценность в качестве информатора о новом лидере фракции Нармера.

В обмен на посильную помощь, он рассказал мне все, что знал о Пазууле — при чем сутя по нахмурившейся Дэри, намного больше, чем им или Кейли.

Информация возникающими подозрениями заставила меня напрячься — я уже не раз слышал и про внезапную активность новых Архонтов, и про появление нового лидера культа Нармера. Но сам я ни с кем из них не сталкивался, а оставшиеся корабли Владеющих отошли на край системы и затаились, так что слова Кахла про явно оживившуюся фракцию насторожили.

Остатки моего лагеря Кахл и остальные не трогали, поэтому я отошел к старому кострищу под козырьком скалы и устроился прямо на камнях, вытянув ноги.

Откуда-то сбоку неслышно вынырнула Дэри и, стряхнув со скамьи листья, устроилась напротив.

— С Архонтами надо что-то делать, — задумчиво сообщил я ей. — И с Пазуулом тоже.

— Надо, — со вздохом согласилась Тэнно. — Но это не так уж легко. У тебя есть какие-то мысли?

— Я думаю, мне надо поговорить с Хунхау, — я потер лицо ладонями.

— Не слишком ли ты ему доверяешь? — Дэри чуть наклонилась вперед, осторожно заглядывая мне в лицо. — Он все-таки Владеющий Разумом, он никогда не будет по-настоящему на нашей стороне.

Я покачал головой:

— Пока речь идет о его… детях, он будет помогать.

— Дети? — удивилась девушка. — При чем тут они?

На несколько мгновений задумавшись, я коротко махнул рукой:

— Не бери в голову, я пока сам ни в чем не уверен… Просто поверь, я прекрасно осознаю, кем является Хунхау, об этом трудно забыть. Он как копье с двумя наконечниками. Опасный, пускай сам по себе давно неподвижный, но ошибешься — получишь дыру в животе.

Дэри на миг смутилась и отвела взгляд.

— Я не сомневаюсь… в тебе, ты не думай. Просто… — она явно запуталась в мыслях, резко выдохнула и покосилась как-то очень жалобно.

— Просто беспокоишься, я понял, — я усмехнулся. — Кстати, о доверии. Объясни-ка мне, чего вы так с Кельвином опасались, что подослали ко мне с рассказом про Кахла Тиэ?

Тут девушка откровенно поморщилась.

— Я вообще ничего не опасалась, — проворчала она. — Мы скорее не знали как тебе сказать об этом. «Привет, Скиталец, мы тут по просьбе Кейли подкинули тебе очередную головную боль»?

— А почему бы и нет? — удивился я. — Тиэ примерно так и сделала, между прочим.

Дэри снова скривила смешную мордочку и вздохнула.

— Мне иногда кажется, что мы и так только и делаем, что подкидываем тебе головную боль.

Я посмотрел на девушку, оценивая степень ее серьезности и тихонько засмеялся.

— Ты зря так думаешь. Тот факт, что есть вещи, которые для вас могу сделать только я, очень важен для меня.

Тэнно подтянула к груди колени, обняла их и вздохнула, косясь на меня из-под темной челки.

— Я никогда не думала об этом с такой стороны… — призналась она. — Мне всегда казалось, что ты с твоими Варфреймами настолько… как бы это сказать… в своем самодостаточном мире, в котором вам вообще никто больше не нужен, и что вся наша суета вокруг… лишняя.

На несколько мгновений задумавшись, я медленно кивнул:

— Скорее всего ты права про самодостаточности — отчасти так и есть. Поэтому, если бы я в свое время не успел познакомиться с вами, кто знает, в каком бы мире мы жили сейчас?

— Вряд ли жили бы вообще, — едва слышно буркнула Тэнно.

Мы оба замолчали, задумавшись о своем, и стало слышно, как Кахл что-то увлеченно рассказывает Кельвину.

— Ты уверен, что это то место? — уточнил Хрома, неторопливо оглядываясь.

Вопрос был скорее риторический, но его озадаченность я разделил — Лаборатория Гринир, до этого всегда кишащая солдатами, была удивительно пуста. И только несколько пятен крови, явные следы от драки и тихая тревога где-то вдалеке напоминали о том, что база по идее до сих пор действующая.

— Давай воспользуемся тем, что нам никто не мешает, и поторопимся, — предложил я. — У меня нет особого желания выяснять, что здесь произошло, и лучше покинуть Уран до того, как сюда явиться те, у кого это желание будет…

Хрома молча согласился со мной и быстрыми рывками поспешил к ближайшим подходящим лифтам.

Пока мы переходили с одной лифтовой платформы на другую, я глубоко задумался — и настолько погрузился в свои мысли, что щекочущее ощущение чужого присутствия просто проигнорировал. Однако Хрома, в отличие от меня, был все время настороже. И, когда последний из лифтов, ведущий на самое дно каменной шахты, дернулся и остановился, вокруг нас вдруг начала сгущаться чернота — словно чернила в воде, — я откровенно растерялся, а вот Хрома сразу же отшатнулся-отпрыгнул, насколько позволяла маленькая лифтовая площадка. Одновременно с этим чернота возле нас окончательно сгустилась, стекла в одно место, формируя смазанную движением фигуру — Хрома успел вскинуть один из парных Клыков, ловко блокируя траекторию черного лезвия косы и не давая ей коснуться нашей шеи.

Варфрейм попытался ударить черно-красную фигуру за спиной вторым кинжалом, но жесткие пальцы перехватили его запястье.

Лезвие Клыков, блокирующее Ненависть, задрожало — Сталкер поднажал на рукоять косы. Однако Хрома не стал особо сопротивляться — наоборот, расслабил обе руки, из-за чего коса рывком дернулась вперед. Но сам Варфрейм при этом будто бы нырнул вниз, «вытекая» из собственной шкуры — черное лезвие ткнулось в то место, где должна была быть шея Хромы, но только оцарапала пустые пластины скинутой «чешуи». Та в свою очередь изогнулась, — просто «ломаясь» в поясе как кусок ткани, — странно раздулась… и пыхнула огнем прямо в лицо Сталкеру.

Тот дернулся, откидывая пустую оболочку, и Хрома рявкнул на противника волной энергии, сбивающей с ног. Однако Сталкер рывком ушел с траектории, окинул взглядом внезапно удвоившегося оппонента… и исчез облаком чернил.

Хрома презрительно фыркнул и, внимательно осмотрев свою оболочку, подставил ей плечи. Его броня тут же затушила огненные крылья и прижалась к телу Варфрейма, сливаясь с кожей.

Схватка была настолько стремительной, что я только выдохнул.

— Хорошо, что я не стал покидать тебя… Я бы не успел отреагировать.

— Поэтому мы и не пускаем тебя одного, — ворчливо отозвался дракон. — Ты еще и без брони ходишь.

Тут я откровенно развеселился — Хрома вспомнил спор еще со времен Войны, когда мои Варфреймы требовали, чтобы я сильнее защищал свое уязвимое тело, требуя надевать чуть ли не полноценный доспех. Я, естественно, категорически отказывался.

С момента возвращения моих сил как Оператора, спор сам по себе сошел на нет, поскольку я перестал получать серьезные раны, но тема защиты периодически все равно изредка всплывала.

— Против Сталкера не помогла бы никакая броня, ты это знаешь.

Пока Хрома преодолевал несколько коротких, пустых коридоров, я снова задумался.

Я успел совсем забыть о том, что Сталкер нам не друг и не союзник, совершенно перестав учитывать его как возможную опасность. Кроме того… Хрома этого не ощущал, но я до сих пор как будто чувствовал на своем незримом запястье холодную хватку Сталкера. Это очень напоминало мне его задумчиво-вопросительный взгляд в тот момент, когда он передавал мне Натарук, и это беспокоило меня. Меньше всего мне хотелось обрести еще одну дополнительную связь с кем-либо, особенно с учетом охоты, которую Сталкер продолжал вести на Тэнно и варфреймов — пускай последние года относительно безуспешно…

Хунхау никак не отреагировал на наше появление, но его тяжелый взгляд я чувствовал почти физически.

— Твой черно-красный друг попытался нас убить, — задумчиво сообщил ему я вместо приветствия.

— Это его работа, — отрезал Владеющий Разумом. И только в разнобой замигали огоньки на его «голове». — Я предупреждал, что тебе нечего здесь делать.

— Ну раз я тут, значит, что-то все-таки есть, — я философски вздохнул, выскальзывая из Варфрейма и подходя к стеклу, отделяющему пещеру от водной глубины.

Хрома тем временем внимательно осмотрелся и, оставив у входа парить свою оболочку с огненными крыльями, сам присел на корточки неподалеку от меня, не отпуская из рук Клыки.

— Можешь не переживать, — тон Хунхау стал язвительный донельзя. — Здесь он вас не тронет.

Варфрейм равнодушно повел плечом, не собираясь расслабляться.

— Ты какой-то нервный сегодня, — я уселся прямо на влажные камни перед стеклом.

Хунхау так ядовито изобразил покашливание, что я едва сдержал улыбку.

Дэри конечно была права, и к Владеющему Разумом нельзя было подходить так же, как… ко всем нам. Как ни крути, он был живой машиной, с отличающимся видением мира, с отличающейся логикой… Но на фоне всех отличий схожие черты становились еще заметнее. Так что эта манера Хунхау предаваться ворчанию и язвительности очень меня забавляла, что его в свою очередь явственно раздражало.

Однако то ли из-за этого хрупкого баланса, то ли вопреки ему, я продолжал приходить в его убежище, а он продолжал мне изредка помогать — подозреваю в основном чтобы потешить собственное странное самолюбие. Танцевать вокруг него для этого конечно приходилось на цыпочках, но меня это никак не задевало.

— Что кстати произошло наверху? — между делом поинтересовался я. — Лаборатория опять пуста…

— Эти мелкие букашки снова полезли, куда их не звали, — надменно отозвался Ханхау. — Пришлось провести чистку в назидание, мои дети позаботились об этом.

Я усмехнулся, но вопрос «не надоело ли ему» проглотил. Владеющий Разумом никогда не примет мою помощь, а насмехаться я не собирался.

— Вместе со Сталкером, я полагаю? — иронично уточнил я. И тут же перешел на более серьезный тон. — Кстати, на счет «детей». Ты знаешь, что снова вернулись Архонты? И их снова несколько.

Несколько огоньков на «лице» Хунхау мигнули.

— Это не моя проблема, — проворчал он. — Я дал тебе оружие против Архонтов.

— Главная «не твоя» проблема не в них, — я вздохнул. — Главная проблема в неком Пазууле. Полагаю, о нем ты тоже не слышал?

Владеющий Разумом выразительно промолчал, и я задумчиво подергал себя за выбившуюся прядь волос.

— Ты знаешь, где сейчас Эрра и что с ним?

— Откуда я могу это знать? — голос Хунхау недовольно завибрировал в моей голове. — Я не всесилен, мальчишка. Что за странные вопросы?

Несколько мгновений я размышлял над формулировкой, а затем сложил руки на груди для решительности.

— Не знаю, на сколько ты в курсе, но у культа Нармера появился новый глава и последователь — тот самый Пазуул. Сам я я с ним до сих пор не сталкивался, однако судя по тем описаниям и репликам, что я слышал… У меня есть серьезное подозрение, что это Эрра. Но измененный.

— Что это значит?! — голос Хунхау перешел от мягкой вибрации к грохоту.

Мне показалось, что даже стекло между нами задрожало.

— В нем один из кристаллов Архонтов, — просто ответил я. — Голова заменена на что-то с рогами и из нее торчит кристалл.

На несколько мгновений воцарилась тишина.

Я не знал, насколько сильно привязаны Владеющие Разумом к своим детям, но что Хунхау не все равно на судьбу Эрры и Наты, он уже демонстрировал.

Поэтому я дал Хунхау несколько минут, но все же первым снова подал голос.

— Ты говорил, что чувствуешь, что он жив, — напомнил я. — Ты до сих пор это чувствуешь? Нет ли чего-то странного? Точно ли ты чувствуешь именно его?

Хунхау молчал.

Спустя несколько минут тишины, я встал, шагнул еще ближе к стеклу, насколько это было возможно, и прижал ладонь к гладкой, холодной поверхности.

— Если ты не поможешь мне, я не смогу помочь ему.

— Ты не сможешь ему помочь, — холодно отрезал Владеющий Разумом. — Если он Архонт, он все равно что мертв, ты помнишь, как создаются Архонты. Да и зачем тебе это? Ты и мою дочь не рвался спасать, хотя она положила жизнь на алтарь судьбы Тэнно.

— Ну, допустим все не так прозаично, и ты это знаешь, — чуть улыбнулся я. — Я не пытаюсь обещать, что всенепременно спасу его. Но я не люблю лишние жертвы, и я могу попытаться. Не поэтому ли ты доверился мне в спасении Наты, несмотря на мою слабость?

Хунхау снова замолк, но в этот раз он явно что-то обдумывал.

— Я давно ощущаю Эрру словно сквозь помехи, — отрывисто сообщил он через минуту. — Меня сразу взяли сомнения, что с ним все в порядке, но я не смог его найти. То, что я его до сих пор улавливаю, не гарантирует, что он до сих пор жив, но что-то внутри… Пазуула явно осталось от него. Так что… постарайся просто его убить без мучений при встрече.

Я медленно кивнул. Я знал, что все равно по возможности попытаюсь что-то сделать, но если не останется шансов — смогу убить без сожалений. И Хунхау это знал тоже.

— Неизвестно, что могло сделать из него Архонта, если до этого этим занимался он сам, — продолжал тем временем Владеющий Разумом. — Это ключевой фактор. Так что я постараюсь что-нибудь узнать с помощью моих… фрагментов, но ты должен объявить охоту на Архонтов. Чем активнее они будут отвлечены на Тэнно, тем легче мне будет собирать информацию. Сталкер… — он на миг запнулся. — Сталкер в какой-то мере поможет тебе с этим.

— Ты уверен? — искренне удивился я. — Десять минут назад он пытался по старой памяти убить меня и моего Варфрейма. Полагаю, он считает, что наше вынужденное перемирие давно окончено.

Хунхау неожиданно засмеялся, и я поежился от щекочущего ощущения внутри.

— Это нисколько не мешает тебе приходить сюда с каждым вторым вопросом! Так что с ним ты как-нибудь справишься, а он будет рад уничтожить любого варфрейма — даже в форме Архонта.

Усмехнувшись, я покачал головой и отступил от стекла — ничего другого от Владеющего Разумом ожидать и не стоило.

— Кстати, я полагаю, что ты со мной связаться можешь в любой момент, — вспомнил вдруг я. — А как быть мне?

— Тебе и не нужно со мной связываться, — снова проворчал Хунхау. — Все это займет очень и очень много времени. Ты вряд ли сможешь мне сообщить что-то важное в ближайшее время!

— Например как сегодня? — я с иронией развел руками. — Тоже ничего важного?

Владеющий Разумом отозвался странной вибрацией.

— Хорошо, я открою для тебя связь, — недовольно фыркнул он.

Внешне ничего не произошло, не было никаких сигналов или чего-то такого, но тут же раздался удивленный голос Ордиса.

— Ого, Скиталец, вы так быстро закончили? Тут у вас неожиданное сообщение…

— Нет, Ордис, — я улыбнулся. — Поговорим чуть позже.

— Проваливай отсюда, мальчишка, — снова вернулся к ворчанию Хунхау. — У тебя много дел. У меня, твоими стараниями, тоже.

Хрома, поддерживая окончание разговора, вскочил и знакомым жестом подставил плечи броне. И протянул мне ладонь, намекая, что своим ходом меня не пустят.

Кивнув Владеющему Разумом на прощание, я коснулся рыже-красных когтей.

На обратном пути Сталкер больше не появлялся, но Хрома все равно двигался крайне аккуратно и быстро.

— Ордис? — вспомнил между подъемами я. — Так что там за сообщение?

— Вам пришло письмо от Драсуса Левериана, — с готовностью отозвался Цефалон. — Он просит вас посетить его музей, и как можно скорее.

— Но зачем?

Ордис помолчал несколько секунд.

— Все, что он сказал, это что вас ждет «копье и щит», чтобы это не значило. Билет в музей прилагается.

Хрому позабавила моя растерянность.

Никто не мог внятно вспомнить и объяснить когда и откуда взялся Драсус Левериан. Несколько лет назад, еще до Войны и появления Нармера, он появился среди Тэнно со своим музеем как что-то мифическое. А потом почти всем Тэнно разом пришли письма — насколько я слышал от Арна и его клана, еще существующего на тот момент. Каждое содержало билет-приглашение, работающий как телепорт — только на одну персону и только в конкретный зал. Переходить по билету можно было бесконечное количество раз, и сама выставка была бесплатной, при этом один зал был посвящен только одному варфрейму и не менялся с момента открытия.

Почему такой формат, как работают его телепорты, почему темой всегда были варфреймы, какая у Драсуса с ними была связь, кем был он сам — никто не знал. И только однажды, по его случайной оговорке про тело, возникло две версии — что он либо из Солярис, либо вовсе Цефалон.

С интересом изучив послание Левериана, я задумчиво уставился на значок билета в конце. У меня не было ни одной идеи, зачем я вдруг ему потребовался.

— Ладно, — я вздохнул. — Все равно иначе я ничего не узнаю.

Меня ослепило вспышкой — слабо, но достаточно, чтобы я заморгал, пропуская момент телепортации.

Приятный полумрак, скрывающий все, кроме мягко фосфоресцирующего пола тоже был давно знаком, и я уверенно шагнул вперед.

По полу тут же побежали пятна света, образующие дорожку — и ненавязчиво подсвечивающие ящичек для пожертвований на первой панельной стенке.

— Добро пожаловать в мой скромный кабинет раритетов, — добродушный и спокойный голос полился словно со всех сторон сразу и отовсюду. — Всегда рад приветствовать в обители истории нашего самого ценного покровителя! Пожертвования, как всегда, приветствуются…

Я ухмыльнулся и, послушно шагнув к ящику, коснулся его кончиками пальцев. Над крышкой побежали мелкие светящиеся цифры утекающих кредитов, но я руку не убирал — с нас не убудет, а Драсусу будет чуть попроще, если посетители не станут жадничать…

Пока я наблюдал за меняющейся строкой, Левериан снова заговорил.

— Как вы возможно догадались, вы получили особое приглашение, и в этом зале вы первый посетитель.

Я только открыл было рот, но Драсус это то ли почувствовал, то ли увидел.

— Нет-нет, подождите, ничего не спрашивайте! Сделайте одолжение, просто позвольте мне рассказать вам… одну историю. И, если в конце у вас еще останутся вопросы, на которые я смогу ответить, я конечно же вам отвечу.

На том же стенде, где располагался ящичек пожертвований, засветился большой дисплей, на котором обычно было первое изображение варфрейма в полный рост.

Заинтригованный донельзя, я сделал шаг в сторону — чтобы увидеть сразу целиком.

И замер.

— Это Стинакс, — с какой-то затаенной гордостью представил мне варфрейма с изображения Драсус. — Тяжелый пехотинец. Метатель копья. Щитоносец. Герой.

Мне в целом всегда были интересны выставки Левериана — я был на всех, иногда узнавая неожиданные и удивительные вещи о собственных друзьях.

Все мы были так или иначе изранены прошлым, поэтому в память моих Варфреймов я сам никогда не лез — чувства и отголоски уловить мог, особенно в первое объединение, но на этом всегда себя ограничивал. Кроме того, большинство как и я, толком не имели воспоминаний о прошлых жизнях — по каким-то внешним причинам, как та же Джайра, либо по внутреннему запрету, наложенному болью потерь.

Поэтому узнать о своей семье чуточку больше было интересно, пускай фактически это ничего не меняло.

Сейчас же все было наоборот — мне рассказывали о жизни совсем незнакомого мне Варфрейма. Про его отвагу, про его желание защищать. Сама история Филантропа и маленькой Арии не особо впечатлила меня — монстров во вселенной очень много, и зачастую они выглядят как те, кому мы хотим доверять. Но у этой сказки был счастливый финал, и это не могло не радовать — особенно на фоне того, что большая часть Варфреймов носила шрамы, посвященные именно грустным историям.

С интересом осматривая подробную статую Варфрейма в полный рост, я слушал окончание рассказала Левериана.

— Случилась эта история не в таком уж далеком прошлом, совсем недавно. И именно поэтому я не могу указать точное место — Ария взяла на себя управление культом, превратила его в здоровое сообщество, и оно процветает и по сей день. По крайней мере, так говорят. Но баланс еще хрупок, а страх силен, и поэтому я пообещал держать в тайне координаты этого места, чтобы не навлечь потенциальных мародеров и археологов-любителей. Я может и сам бы отправился посетить храм Арии, но в настоящее время я неважно себя чувствую… Старые, знаете ли, болячки. Но вы наверняка задаетесь одним вопросом…

— Только одним? — с иронией переспросил я, но Драсуса было не сбить.

— …И я готов, как и обещал, дать вам на него ответ. Обернитесь.

Я оглянулся, а затем резко развернулся всем телом. Стинакс, как и почти все Варфреймы, видимо умел ходить абсолютно бесшумно. Он просто стоял, слегка опершись о древко длинного копья, и я чувствовал его спокойный и уверенный взгляд.

— Поскольку я знаю Арию и ее историю, Стинакс пришел… ко мне, — с краткой запинкой сообщил Драсус. — Его путь был долог, и где-то в этом пути он узнал про вас. Мне оставалось только подтвердить достоверность собранных им слухов.

— Хотел бы я послушать, что это за слухи, — пробормотал я себе под нос.

Стинакс шевельнулся, странно встряхнул рукой, заставляя копье исчезнуть, и просто шагнул ко мне навстречу. И снова замер, изучая меня как дикого зверя.

— Ты боишься касаться меня? — догадался вдруг я. — Боишься, что я сразу же тебя подавлю?

Варфрейм чуть наклонил голову и сложил руки на груди.

Он сам искал меня, сам пришел, ему больше некуда было идти. Но он видел меня впервые и осторожность логичным образом брала верх.

— Драсус, — я знал, что хозяин музея ни на секунду от нас не отвлекается. — Вы можете перенести обратно нас обоих?

— Думаю, это в моих силах, — вежливо отозвался Левериан. — Позвольте отправить вам небольшой подарок как покровителю!

— Спасибо, Драсус, — я улыбнулся. — За… за все.

И меня снова ослепило слабой вспышкой.

— Скиталец, Левериан прислал вам карточку из набора… — Ордис, обрадованный было моим возвращением, к концу реплики снизил голос до шепота.

Хрома тоже настороженно замер поодаль, ненавязчиво сжав рукоять одного из кинжалов.

Только одна из личинок Нидуса, живущая в зараженной комнате и отказывающаяся покидать Орбитер, гневно запищала на пришельца и сделала пару выпадов, явно намереваясь укусить неподвижную незнакомую фигуру.

Стинакс демонстрировал выдержку истинного воина, даже не шелохнувшись.

Я шикнул на личинку, аккуратно отодвинул ее ногой подальше — зараженная мелочь, по прежнему негодующе попискивая, забилась под стол.

— Это Стинакс, — коротко представил я Ордису и Хроме. И обернулся уже к копейщику, кивая на спуск с мостика. — Поговорим?

Стинакс с достоинством кивнул.

В комнате отдыха я кивнул Варфрейму на мягкий диван и тумбу, а сам уселся прямо на пол напротив, удобно устроившись на ступеньках перед панорамным окном.

Стинакс осмотрел диван, отчасти заваленный мягкими игрушками, которые натаскала в свое время Нова, оглянулся на меня и, не заморачиваясь, устроился также на пол напротив.

Я улыбнулся на его действие и на несколько минут замер, размышляя и рассматривая Варфрейма. Стинакс, судя по всему, занимался примерно тем же.

— Мы можем поговорить так, — наконец подал голос я и развел руками. — Я смогу услышать тебя, но из-за отсутствия… хм… контакта, тебя услышит и Хрома тоже.

Варфрейм вопросительно чуть наклонил голову с блестящим гребнем, и я вздохнул.

— Или мы можем поговорить напрямую, но тебе придется позволить мне выйти на связь с тобой. К беспочвенности твоих опасений могу сказать две вещи. Во-первых, ты видел Хрому. Во-вторых… — тут я снова слегка улыбнулся, надеясь, что это не выглядит агрессивно. — Чтобы подавить варфрейма мне не нужен контакт. Особенно здесь, рядом с комнатой переноса — ты ведь чувствуешь ее, верно?

Стинакс повозился, чуть меняя позу.

— На будущее… — задумчиво продолжил я. — Мои друзья — Тэнно и такие же Варфреймы, — придумали устройство для общения без связи… Но к сожалению у меня нет ни одного такого на корабле, меня давно никто не опасается. Самое опасное, что ты можешь здесь найти, была личинка Нидуса.

Варфрейм сидел достаточно близко, чтобы ему не нужно было двигаться — он просто слегка наклонился и коснулся узкой ладонью моей руки, свободно лежащей на колене.

Меня прямо накрыло волной поразительного спокойствия — Стинакс не только внешне оставался невозмутим, он был таким, уверенным, прямым как древко копья, спокойным, — а еще такой же поразительной нежностью к маленькой и хрупкой девочке Арии, которую хотелось защищать от мира и баюкать в руках. Но девочке нужна была не нежность, а сила духа и сила воли, так что Стинакс не мог следовать за ней бесконечно…

Моргнув, я вынырнул из водоворота чужих эмоций.

— Я очень давно ничего не опасался, — сказал мне Стинакс. — Я даже не уверен, не разучился ли я бояться за себя. Только за других…

Я невольно рассмеялся:

— Могу это понять. Правда могу.

— Я пришел к тебе, потому что мне больше некуда идти, — продолжил Варфрейм. — Я не знаю, имею ли я вообще какое-то право чего-то просить, но… Я не могу быть рядом с ней постоянно, но как только она позовет, я сразу же пойду на зов. Мне… мне нужно хоть какое-то убежище, и при этом мне нужна свобода…

Снова улыбнувшись, я покачал головой и просто пустил разум Варфрейма в свою память. Мне не хотелось ничего объяснять или что-то доказывать… Пускай решает сам, а мне прятать нечего.

Стинакс сначала не понял, что происходит, снова насторожился, но почти сразу расслабился, задумчиво перебирая воспоминания в моей голове.

Вынырнув из моей памяти, он забавно тряхнул головой. Его пальцы вдруг стиснулись на моей руке почти до боли.

— За воина говорят его шрамы, — как-то странно, словно сдавленно сказал он. — Ты — Тэнно, тот, кого такие как я, должны ненавидеть и презирать. Но у тебя так много своих собственных ран… Откуда в тебе столько силы?

Я несколько озадаченно пожал плечами.

— У нас у всех есть незаживающие шрамы. Это нормально. Из них мы все и черпаем силы жить дальше, иначе бы в них не было никакого смысла, верно?

Стинакс отодвинулся, убрал руку. Несколько мгновений просто смотрел на меня — я почти кожей чувствовал его незримый и внимательный взгляд.

А потом он вдруг наклонился, церемониально сложив руки перед грудью.

— Я рад, что не ошибся. Я рад, что Левериан помог мне найти тебя. Я готов служить тебе, Скиталец.

Самым краешком сознания я уловил откровенное фырканье Хромы, который «услышал» Варфрейма и, видимо, не оценил его торжественность.

Поднявшись, я шагнул к Стинаксу и коснулся кончиками пальцев его плеча — тот поднял голову, озадаченно следя за мной.

— Я предпочитаю слово «дружба», если ты не против.

И, отвернувшись, шагнул к выходу из комнаты.

— Еще кое-что, Скиталец, — тут же заторопился Цефалон. — Так же сразу после сообщения Драсуса, с вами пыталась связаться Дэри. Просила сообщить, что Кахл-175 сумел освободить от влияния Нармера двух… хм… Скорпионов, которые вызвались помочь в отслеживании Архонтов! Но для точности им нужен образец материи…

— Им нужен один из кристаллов? — уточнил я и, когда Ордис подтвердил, оглянулся на Стинакса. — Поохотимся?

Архонты, с момента наших первых встреч, почти не изменились в плане внешности — все те же искаженные тела варфреймов, и жуткие, чуждые головы, — но стали как будто агрессивнее и безжалостнее. Появлялись они с определенной периодичностью, видимо в основном, чтобы проверить порядок в уже подчиненных областях — первого сумел снова отследить Ордис, а с остальных уже, можно сказать с легкостью, находили две боевые сестры из Гринир.

Поскольку мы ходили за их кристаллами как минимум втроем, не считая Варфреймов, проблем почти не возникало.

Дэри всегда первой рвалась в бой. Пару раз с ней, покидая таки Зариман 10-0, приходил Арн, но в основном его заменял Кельвин.

Тиэ, сходив в первый раз, на последующие охоты не вызывалась, а заставлять никто не собирался.

Я опасался отпускать друзей вдвоем — даже под присмотром кого-либо из моих Варфреймов, — поэтому не пропустил ни одной, но как и Тиэ не получал от происходящего никакого удовольствия.

— Мне все время казалось, что я вот-вот что-то услышу от него, — тихо призналась она сразу после первой охоты.

— От Архонта или варфрейма? — уточнил я.

— Второе, — Тэнно вздохнула. — Понимаю, что это глупо, я живых то не всех слышу, а тут мертвое тело. Но все равно жутко. Сразу ощущение, как будто такое вот посмертие — моя вина.

— Могу понять, — я медленно кивнул. — У меня этого нет, мне просто… некомфортно их видеть, сразу столько воспоминаний. Но понять могу.

Тиэ мягко улыбнулась:

— Мне проще. Я хотя бы могу отказаться участвовать.

Я в ответ только рассмеялся.

Спустя пару дней изучения кристалла Архонта, сестры-Скорпионы сказали, что из него выходит отличный проводник — любая энергия проходит не только без потерь, а еще и усиливается, плюс на какое-то время аккумулируется.

Я сразу это подозревал, помня о том, как важны были эти кристаллы для восстановления Лотос. Но такая информация многих заинтересовала — так что почти сразу в охоту включились еще несколько Тенно, периодически к нам присоединяясь.

Обнаружив, что на его Архонтов ведется охота, на связь стал выходить сам Пазуул.

В основном он нес какую-то… бессмыслицу. Угрожающие и неприятные реплики не складывались, не сочетались между собой, словно поочередно речь вели два существа. Возможно, так и было, и безумцем он казался не просто так, — мы ничего не знали об Архонтах и Пазууле в частности, но по тому, как первые умирали, возникала мысль, что нарощенная часть была чем-то на вроде паразита, из-за чего и требовался кристалл.

На его длинных и путанных репликах, я как мог вглядывался в окошко видеосвязи, пытаясь сквозь помехи и малый формат понять, есть ли у Эрры хоть какой-то шанс и где он находится. Но добился я только рези в глазах.

Лотос тем временем с первой же охоты тоже начала выходить на связь — в основном ожидаемо через Дэри или незнакомых Тэнно.

Что меня несколько удивило, так это то, что Лотос сразу узнала в Пазууле Эрру. Но потом, поразмыслив, я пришел к выводу, что удивляться тут нечему — как минимум потому, что она тоже Владеющая Разумом, пускай и вернула себе привычный облик.

Со мной она связаться не пыталась, помня, о моем равнодушии к ее попыткам кураторства — и если и помогала, то все так же через кого-то.

Таким образом прошло три или четыре охоты.

Я проснулся мгновенно, словно отрезало. Без крика, судорог или чего-то еще — просто одной секундой вынырнул из сна и открыл глаза.

Светильник у кровати чутко отреагировал на движение и слабо засветился — тусклым, теплым светом. Словно угли от костра, которые света почти не дают — так, угадать очертания предметов, — но приятно согревают атмосферу.

Попытавшись шевельнуться, я понял, что меня разбудило — шрам на груди от Парацесиса болел так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, словно легкие заполнили раскаленным металлом. Сцепив зубы, я заставил себя все-таки сделать глубокий вдох — боль недовольным лепестком огня поворочалась еще какое-то время и постепенно утихла.

С того момента, как Варфреймы залечили мне воспаленную рану внутри, шрам ни разу не давал о себе знать, и я понимал, с чем именно перекликалась эта боль внутри, хотя нисколько не понимал почему.

Кое-как сев, я потер ладонями лицо — кожа оказалась влажной, словно от слез или сильной испарины…

— Скиталец?

— Да, Ордис?

— Вы снова скажете, что вы в порядке?

Я невольно улыбнулся и, поднявшись, шагнул в узкую дверь в углу.

В комнате гигиены сразу вспыхнул куда более яркий свет, ослепляя меня, и мне пришлось проморгаться.

Опершись об умывальник, я внимательно посмотрел в зеркальную поверхность над ним. Взлохмаченное отражение ответило темным взглядом.

— Нет, Ордис, я не в порядке. Но с этим ничего нельзя поделать…

Цефалон словно вздохнул, помолчал несколько минут.

— В вашем любимом зале-саду сейчас никого нет. Говорят, шум воды уносит кошмары.

Снова улыбнувшись — лицо отражения тоже пересекла кривоватая из-за шрама на подбородке улыбка, — я включил воду.

— Спасибо, Ордис.

Умывшись, я вышел из комнаты в полумрак коридоров. В Додзе время суток было привязано к часам в Цетусе — в космосе трудно соблюдать режим дня и ночи, поэтому чисто для комфорта (при чем в основном для комфорта всевозможных растений и питомцев Баруука, а потом уже нашего) мы все решили, что имитация ночи не повредит. Варфреймы во сне не нуждались, и в темное время спокойно продолжали заниматься своими делами, но многие все равно нашли такое разделение очень удобным, по ночам оставляя время для уединенного отдыха.

Так что в Додзе сейчас было очень тихо — хотя, понятное дело, не везде.

В маленьком саду, который представлял из себя несколько озерец с мостиками, царила почти натуральная ночь. Воздух был насыщен прохладной влагой, над мостками вились крохотные огоньки, имитирующие светлячков.

Отойдя в дальний угол, я сел прямо на деревянное покрытие и опустил в теплую воду ноги.

Ордис был прав — тихое журчание проточной воды и запах зелени благотворно повлияли на мое состояние и, хотя остатки чужой тревоги все еще трепыхались где-то в глубине, я быстро успокоился до просто глубокой задумчивости.

Поэтому, когда в противоположной от меня стороне тихо прошуршала дверь, я даже не оглянулся, и так зная, кто это — еще до того, как доски мягко отпружинили на тяжелое тело.

Вольт несколько мгновений постоял надо мной, а потом молча уселся рядом, тоже безбоязненно опустив ноги в воду.

— Не спится?

Я усмехнулся, не отвечая на очевидный вопрос.

— Ты знал, что я здесь?

— Знал, — Вольт и не подумал отпираться. — Мы все знали, кто был поблизости. Твои кошмары иногда заставляют нас радоваться тому факту, что мы давно не спим в буквальном смысле.

— Все? Наверное, с этим надо что-то сделать, — я вздохнул. — Сколько можно вас тревожить таким образом?..

— Не говори ерунды, — Вольт забавно поболтал ногами в воде. — Намного лучше, когда мы тоже знаем, что с тобой опять что-то происходит. Неведение пугает, знаешь ли.

Покачав головой, я покосился на друга:

— Я не просто так никого не встретил, да?

Варфрейм кивнул:

— Они решили, что тебе надо побыть одному.

— А ты?

— А я решил, что тебе не надо.

Не удержавшись, я тихо рассмеялся.

Мои Варфреймы отличались поразительной чуткостью, улавливая во мне то, что я сам иногда плохо видел. А вот что с этим делать, каждый решал на свой лад.

— Это еще Умбры не было, — согласился с моим смехом Вольт. — Он бы вообще пару ласковых всем сказал и пришел бы макать тебя в воду.

— Думаешь, прямо макать? — я закусил губу, пытаясь себе это представить.

— Ну, не буквально конечно, — тут же смутился Вольт. — Но ты знаешь его натуру. Не любит он всех этих, как он сам говорит, «раскланиваний», но при этом категорически не переносит, когда тебе плохо.

— По моим наблюдениям, никто из вас этого не переносит, — перестать улыбаться было выше моих сил. — Как и я не переношу любую вашу боль. Потому мы все здесь.

— Твоя правда, — согласился Вольт и качнулся в мою сторону, прижимаясь горячим плечом к моему. — Расскажи, что тебе снилось на этот раз?

Я несколько минут молчал, пытаясь собрать в памяти остатки той тьмы, что пришла ко мне во снах.

— Честно говоря, я очень плохо помню, — признался я. — Вроде вот есть картинка в голове, а вроде… как туман, и не видно ничего, и смотреть не на что.

Вольт молча ждал продолжения.

— Все, что я более менее четко помню, это музей Левериана. Но он пустой, темный, и только на фоне мутное белое пятно. Если подойти к самому краю, становится понятно, что это… Луа. После этого она вдруг рушится, ломается еще сильнее, рассыпается, и я… словно рассыпаюсь вместе с ней, падаю в полную тьму, где нет ничего, вообще ничего. Только безнадежное, болезненное отчаяние. Как будто ты потерял вообще все, даже себя, и единственное, что держит тебя, это желание отомстить тому, что кто в этом виноват. Но ты не можешь!..

— Потому что тебя нет, — понимающе продолжил Вольт.

— Именно. И от этого еще хуже. Строго говоря, это все, что я помню. Возможно там было что-то еще, но…

Варфрейм снова поболтал ногами, усиливая журчание воды.

— Я наверное скажу очевидную вещь, — задумчиво сообщил он. — Но скорее всего разгадка тебя ждет на Луа.

— Скорее всего, — я вздохнул. — Но на Луа уже столько завязано, что я… банально опасаюсь туда идти.

— Понимаю, — Вольт фыркнул и покивал. — Но, полагаю, тебя в любом случае что-то приведет туда. Может чуть позже. Давно тебе это снится?

— Первый раз.

— Ну, значит либо сон повториться, и ты знаешь, что делать, либо что-нибудь произойдет.

Я не сдержал улыбку:

— Откуда такая уверенность?

Вольт весело фыркнул и похлопал меня рукой по спине:

— Мы с тобой так давно вместе, друг мой, что я хорошо изучил, что в твоем случае ерунда, а что приведет к очередным приключениям!

Мы просидели вдвоем до самого «рассвета», и, когда освещение начало розоветь, я понял, что у меня слипаются глаза. И благодарно покивав Вольту на его совет попробовать доспать, поднялся с досок.

На обратном пути я уловил искрящееся присутствие Джайры в одном из залов и завернул, заглядывая в двери.

Под деревом, усыпавшим все вокруг розовыми лепестками, сидели электрическая танцовщица и беловолосая Тэнно. Чуть поодаль, у самого ствола, медитировал светлый Экскалибур. Он на меня никак не отреагировал, по крайней мере внешне, Джайра и Тиэ синхронно оглянулись на двери, и девушка приветственно вскинула ладонь. Джайра, подумав пару секунд, повторила ее жест.

Коротко махнув в ответ, я успокоенно направился к себе — не знаю, о чем они беседовали, но веяло от всех троих исключительно умиротворением.

На следующий день неожиданно прилетел с Заримана 10-0 Арн и вместе с ним пришли сразу две новости. На одно из Реле в очередной раз двинулась Армада Секачей, а из гарнизона Кахла поступил сигнал от сестер-Скорпионов.

Тиэ и Кельвин мгновенно вызвались на оборону Реле, Дэри долго колебалась, но я смог убедить подругу в том, что с Архонтом справлюсь и один — не привыкать.

— Хотя наверное имеет смысл вообще охоту отложить… — задумчиво предложил я.

Тут вмешался Вольт, до этого молча слушавший наш спор.

— Нет нужды, — убежденно ответил мне он. — Мы поможем в Реле, от нас будет больше пользы в открытом космосе. А Архонтов наверное не стоит сейчас оставлять без внимания. В конце концов, чем их меньше, тем лучше, верно?

— Возможно, ты прав, — я вздохнул. — Хорошо, так и сделаем. Только будьте осторожнее…

Вольт откровенно пофыркал:

— Это ты мне говоришь, да?

В итоге Тэнно и несколько Варфреймов отправились к Реле, я же решил, что если уж идти на Архонта небольшой командой, то небольшой буквально. Нэчжа, с которым мы отправились вдвоем, со мной в целом согласился — фактически нас двоих было действительно достаточно: его Гало было способно выдержать практически любую атаку Архонта, Натарук и Парацесис хорошо их возвращали, в то время как я мог с легкостью снимать почти любые щиты.

И, когда вдруг Ордис сообщил, что со мной хочет связаться Лотос, я подумал, что причина только в том, что кроме нас с Варфреймом по следу новой копии змееголовой Ниры больше никто не шел.

— Скиталец, — обратилась она напрямую ко мне, и я сразу понял, что ошибся. — Я бы хотела поговорить с тобой.

Я невольно насторожился:

— Прямо сейчас?

— Нет, — Лотос словно вздохнула. — Навести меня после охоты. И, будь осторожнее, Змей опасный противник…

Откровенно подавившись смехом, я промолчал. Нэчжа, помня, как Вольт пострадал в первой моей охоте на змея, а я получил лишнюю дыру в плече, воюя с Амаром, разделил мое веселье и иронично посетовал на своевременность совета.

— Нира… Может ли она нести ответственность за то, во что превратился Эрра? — задумчиво продолжила рассуждать Лотос. — Как расплата за то, что он сделал с ней до этого…

— Это не имеет смысла, — удивился я. — По крайней мере в таком контексте.

— Змей стар, Скиталец, — Лотос снова вздохнула. — И полон секретов. Кто знает…

— В целом, нет никакой разницы в чем суть их взаимоотношений, — я пожал плечами. — Сейчас их действия не одобряет даже Хунхау, а меня никогда не волновала мотивация Архонтов.

— Хунхау? — резко переспросила Лотос. — Эта охота была его инициативой?

Мы с Нэчжа тем временем почти нагнали Ниру, но поскольку нас было всего двое, проще было обходить всех Дьяконов, чем переть напролом. И как бы не был ловок и быстр огненный Варфрейм, мы оба решили, что будет лучше, если я под прикрытием Бездны проберусь вперед и тем самым протащу его следом.

— Отчасти. Но сейчас я не могу с тобой об этом говорить, давай позже.

И не дав Лотос как-либо ответить, просто вырубил связь.

— Ордис, режим полной скрытности.

— Я понял, никаких сигналов, — шепнул Цефалон и замолчал.

— Если что-то пойдет не так, сразу зови меня, — Нэчжа коснулся моего плеча. — Я примчусь сквозь всех врагов.

Я улыбнулся другу, проверил заряд пистолета и шагнул в холод дымки невидимости.

Не помню, как мне раньше давался «режим Бездны», но с момента, как я в ней побывал, передвигаться так стало невообразимо тяжело. Точнее не то чтобы прямо-таки тяжело, не буквально. Но я будто бы шел сквозь тугой поток воды или против очень-очень сильного ветра и каждым движением приходилось преодолевать непонятное сопротивление.

Так что двигался я в основном рывками, разрывающими и соединяющими пространство — по крайней мере так пытался объяснить эти странные перемещения Арн, — это было не сильно легче, но хотя бы быстрее. А через несколько рывков я и вовсе приноравливался, из-за чего старался лишний раз из режима Бездны не выходить — каждый раз заново привыкать к тяжести собственного тела такое себе удовольствие.

Только один раз я все-таки вынырнул и занырнул обратно, обнаружив в одном из довольно укромных углов мертвое тело солдата Гринир. Я знал, что Кахл собирал чипы братьев, что пали в явном бою, хотя и не знал зачем, поэтому не смог пройти мимо. В остальном я соблюдал полную невидимость — вся бывшая база Гринир кишела Дьяконами и порабощенными Вуалью.

Змея я нагнал в удивительно пустой и отдаленной части базы, хотя сам уже начинал беспокоиться из-за количества Дьяконов. Но, то ли у Ниры здесь были какие-то дела, то ли наоборот Архонт жаждал испить крови преследователя в одиночестве… А то, что Змей меня чуял, я понял быстро — стоило мне приблизиться на конкретный радиус, и голова на гибкой шее беспокойно закрутилась, бесшумно скаля клыки. Но Нира все же была Владеющим Разумом, пускай и крайне странного облика, и Бездна надежно прятала меня от змеиных глаз.

А потом рядом изящно спрыгнул Нэчжа, успев одновременно искренне обрадоваться нашему воссоединению и крутануть вокруг себя огненный обруч Оберегающего Гало.

Затем одним движением перекинул мне Натарук, сам высвободив со спины Парацесис — несмотря на невысокий рост, изящный Варфрейм крутил и подбрасывал тяжелый клинок играючи, справляясь с ним чуть ли не одной рукой.

Нира замерла, плавно поводила головой из стороны в сторону, а затем задрала пасть и завизжала.

— Мне кажется, она… оно… в общем, тебя узнали, — весело заметил Нэчжа.

— Похоже на то, — согласился я. — Значит с нее должок за Вольта.

Архонт развернулась прямо на меня.

— Потанцуем? — ухмыльнулся я, натягивая тетиву.

Нира ощерилась, скаля зубы.

С Варфреймом и способностями Оператора бой с Архонтом не представлял из себя ничего сложного — да, долгий и несколько муторный, в силу живучести противника, но не сложный. Мы с Нэчжа постоянно менялись, и Нира не успевала реагировать, получая то огненную стрелу, сбивающую с ног, то удар мечом. В какой-то момент набежали порабощенные Вуалью Гринир — не очень много, чисто из тех, кто был поблизости и услышал шум, — и тут я уже забеспокоился. Если они поднимут тревогу и сбежится вся база, включая Дьяконов, то нам придется очень несладко…

Нэчжа развернулся на выкрики и выстрелы и, сделав короткий выпад, вскинул ладонь — по поверхности пробежала волна энергии и из земли выскочили светящиеся золотом тонкие копья, нанизывая Гринир. Большинство из них конечно не погибли, но как минимум оказались обездвижены на несколько секунд.

Естественно тот факт, что оппонент отвернулся, Архонт без внимания не оставила, и Варфрейм едва успел обернуться и полоснуть широким клинком рванувшую к нему зубастую морду. Нира мотнула мордой, пытаясь уйти от лезвия, но тут же получила Чакрамом по голове сверху и выстрел в спину от меня.

А на фоне, позади Нэчжа, вокруг заклубился черный дым.

Копья вот-вот должны были исчезнуть, отпуская своих жертв, но дым стремительным росчерком пронесся между солдатами Гринир, помечая свой путь всплесками крови. И спустя еще миг на землю посыпались безжизненные тела, а чуть поодаль собралась черно-красная фигура.

Развернувшись к нам, Сталкер вдруг чуть ли не одним движением выпустил три стрелы. Одна пролетела насквозь то место, где только что стоял я, вторая полетела в Нэчжа, но была сбита Чакрамом еще на подлете — при чем от огненного кольца Сталкеру пришлось уворачиваться, — а третья впилась… прямо в глаз Нире.

Архонт завизжала, замотала головой, и Нэчжа тут же развернулся к ней. Сталкер странно шевельнулся, но заметил, что он так же на прицеле Натарука, и просто исчез облаком черного дыма.

— Что происходит в голове у твоего друга, Хунхау?.. — пробомотал вслух я, тоже переключаясь на Змея.

Мне показалось, что я услышал язвительное кхеканье, но было не до того.

Спустя буквально пару минут этот странный танец был окончен. Я взвесил в руке янтарный, покрытый темными узорами кристалл, не отводя взгляда от изуродованного тела варфрейма — все, что оставалось от мертвого Архонта.

— Я думаю, стоит их как-то уничтожать, — вслух заметил я. — Ты сможешь сжечь тело?

Нэчжа уверенно кивнул, перехватил огненный обруч Гало, все еще мерцающий вокруг него и ловко крутанул его над головой. А затем словно уронил в мертвое тело.

Варфрейм вспыхнул мгновенно, сразу и целиком. Мы молча наблюдали за весело гудящим пламенем, в считанные секунды превращающим изуродованное, израненное тело в серебристый пепел.

Огонь потух так же быстро, как и вспыхнул — миг, и только темный контур на земле напоминал о том, что здесь только что происходило погребение.

Нэчжа шагнул ко мне, положил ладонь на плечо.

— Странное ощущение, — пожаловался ему я. — Как будто хочется сказать что-то прощально-торжественное, но я не знаю что.

— Не думай об этом, — мгновенно отозвался Нэчжа. — Мы не знаем, каким он был при жизни и была ли вообще у него хоть какая-то жизнь. Мы сделали для него все, что могли.

— Ты конечно прав… — я коротко улыбнулся. И уже вслух спросил. — Ордис, как там дела у ребят?

— Часть кораблей Корпуса уже отбита, — бодро отрапортовал Цефалон. — Тэнно и Варфреймы прибыли как нельзя более вовремя. Но Армада постепенно увеличивается, так что…

— Это стандартно затянется на пару дней, — задумчиво подвел итог я. — Думаю, ничего страшного, если я сначала загляну к Лотос. Нэчжа, если хочешь, можешь сразу направляться в Додзе или в Реле.

Варфрейм с готовностью кивнул и первым покинул планету, загрузившись на Лисет. Я ждал, пока Ордис мне подгонит корабль Гринир, который я специально на такой случай не уводил от Орбитера, и тут внезапно едва слышно зашуршал канал связи.

— Мне жаль, Тэнно… — как-то сдавленно прошелестел голос Пазуула. Я сначала даже не понял, что это он. — Искренне жаль. За все…

От удивления я не нашелся что сказать, только озадаченно заморгал.

— Я увидел правду слишком поздно… — продолжал Владеющий Разумом. — Она никогда не простит меня.

— Эрра? — решился подать голос я. — Эрра, это ведь ты?

— Но… — Пазуул либо не слышал меня, либо сделал вид. — Но ты ведь простишь меня, не так ли?..

— Эрра!

Связь прервалась также внезапно, как и включилась, и я вздохнул.

— Бесполезно, Тэнно, — сдержанно сообщил мне голос Хунхау. — Он больше не услышит тебя. Он никого из нас не услышит, Овен не позволит ему этого.

— Жаль, — я потер лицо ладонью. — Это решило бы много проблем, верно?

Хунхау несколько секунд помолчал.

— Верно. Но так просто никогда ничего не решается, мальчик. Тебе ли не знать.

Я невесело хохотнул, но тут меня накрыла тень корабля.

Примечания:

Я сделяль!

---

Помня свой смутный сон, я всматривался в очертания Луа до рези в глазах, однако так ничего странного и не заметил. Убежище Лотос встретило меня тишиной и прохладой — не знаю как именно она смогла изолироваться от остального спутника, но у нее судя по всему всегда было спокойно.

— Я рада тебя видеть, Скиталец, — мягко сказала мне Лотос, словно с моей стороны и не было слишком резкого обрыва связи. — Спасибо, что пришел.

— Ты позвала, — я пожал плечами, рассматривая Владеющую Разумом.

Я не был у нее с момента убийства Балласа и только сейчас заметил, что цвета в ее наряде и убранстве сменились на более светлые.

— Прежде чем я перейду к тому, за чем позвала тебя, я бы хотела у тебя спросить про… Архонтов и Хунхау, — осторожно начала Лотос. — Что тебя побудило тебя начать охоту на них?

Я пожал плечами, скрестив на груди руки:

— Если речь обо мне, то это безопасность моих Варфреймов. Пазуул использует тела варфреймов для своих опытов, нет никаких гарантий, что они нужны для этого именно мертвые. А в остальном… Это отвлекающий маневр, рассеивание внимания самих Архонтов и Пазуула, пока Хунхау пытается узнать, где нынешний глава Нармера.

— Что тебя связывает с Хунхау? — резковато спросила Лотос.

— Не вздумай говорить ей, что я помог тебе в ее спасении, — так же резко подал вдруг голос Хунхау.

От неожиданности его реплики я аж вздрогнул, но Лотос никак не отреагировала — каким-то образом Владеющий Разумом говорил только мне.

— Не вижу в этом никаких проблем, — я повел плечом. Лотос удивленно вскинула на меня лицо и я ответил уже ей. — Он помогал мне спасать тебя после путешествия через Бездну.

Я услышал странный скрип и старательно закусил губу.

— Помогал?.. — удивленно переспросила Лотос. И тут же будто встряхнулась. — Тебе не стоит иметь с ним дел, Скиталец…

— В тот момент я бы не смог без него вытащить тебя из критического состояния, — спокойно отрезал я. — Сейчас мы так же пытаемся сделать что-то для Эрры.

— Мой отец… — губы Лотос на миг дрогнули. — Мой отец создал первых Архонтов. Я говорила, что Змей стар и полон тайн, Хунхау же еще опаснее!..

— Я создал и тебя, глупая девчонка! — неожиданно разозлился Хунхау, но слышать, судя по всему, по прежнему его мог только я. Видимо дело было не в нем, а в защите самой Лотос.

— У меня с ним свои дела, это тебя не касается, — я покачал ей головой.

— Ты недооцениваешь его коварство, — продолжала гнуть свою линию Лотос. — Он слишком умен и хитер, он наверняка плетет очередную свою интригу!.. Тот, кого я называла «братом» и так уже стал в каком то смысле его жертвой!

— Твой брат стал жертвой собственной самонадеянной глупости! — рявкнул Хунхау. — И, видимо я зря пытаюсь что-то исправить, раз даже ты этого не видишь!

— Ты же понимаешь, что она тебя не слышит? — с интересом уточнил я, чувствуя как Лотос тоже начинает злиться. — Я прекрасно осознаю все риски сотрудничества с твоим отцом. Но, как я уже говорил ему самому, мы живем в такое время, что союзников выбирать не приходится. Так что я не вижу никаких сложностей в таком альянсе.

— Он хладнокровный убийца, — тихо сказала мне Лотос.

Я улыбнулся краешком губ:

— Как и все мы.

— Бестолковое дитя, — проворчал Ханхау. — Мне страшно это признавать, но она бестолковее тебя, мальчишка.

— Скиталец, послушай меня…

— Зачем я вообще…

— Так, стоп, — я поднял ладонь, прикрыв второй рукой на несколько секунд глаза. Мне очень хотелось засмеяться, но я подумал, что это будет немного некстати. — У меня сейчас треснет голова. Вот что я вам обоим скажу — я не буду участвовать в ваших семейных разборках. Несколько раз и я, и другие Тэнно уже были в это все втянуты, и, строго говоря из-за всего этого мы имеем большую часть наших проблем. Поговорите уже как-нибудь сами, между собой, без посредника и наблюдателя. Если вы сможете именно поговорить, без попыток эмоционально вываливать друг на друга свои претензии, вам обоим станет намного проще, честное слово. Насколько станет проще всем остальным, мне вообще не рассказать.

Несколько секунд царила полная тишина.

— Я понимаю, почему так много… человеческого в Лотос, — не дождавшись никакой реакции от обоих, я вздохнул и развел руками. — Но, Хунхау, с тобой то что?

— Знай свое место, мальчишка, — проворчал Владеющий Разумом.

— Без проблем, — я все-таки улыбнулся. — Тем более, что ты знаешь, что делать!

В ответ раздалось такое четкое фырканье, что мне снова пришлось закусить губу.

— А теперь, — я поднял глаза обратно на Лотос. — Давай просто вернемся к тому, ради чего ты меня позвала. Хорошо?

Лотос сдержанно кивнула.

— На Луа что-то происходит, Скиталец, — медленно сказала она.

И я едва удержался, чтобы не поморщиться.

— Луа ощущает мое присутствие, как и я ее. Бездна здесь… выходит из границ. Она будоражит и сотрясает Луа до самых глубин, обнажая давно скрытые залы. И в них явно что-то…есть. Не так давно очень оживились Гринир. Королева посылает отряд за отрядом, игнорируя тот факт, что они все пропадают, оказавшись захваченными нейронным стражем Орокин.

— Что-то ее сильно заинтересовало… — задумчиво покивал я.

— Именно, — Лотос коротко вздохнула. — Но чтобы это ни было, тайны, спрятанные здесь, должны принадлежать вам. Я хочу чтобы ты посетил Циркулюс, прежде чем туда попадут другие Тэнно. Ты был в Бездне, и ты не теряешь голову, касаясь ее.

Я глубоко вздохнул, прикрыв глаза.

— Что-то не так, Скиталец? — забеспокоилась Лотос.

— Нет, я… — подумав мгновение, я решил не рассказывать ей ни свой сон, ни разговор с Вольтом. — Просто на Луа слишком много завязано.

Лотос опустила голову, словно рассматривая свои руки.

— С Луа начался твой путь, Тэнно, в этом нет ничего удивительного.

— Хорошо, — я снова сложил руки на груди и покачался на пятках. — Я тебя понял. И, если в Реле не нужна моя помощь, я вернусь сюда.

Лотос сделала странное движение, словно хотела коснуться меня, но передумала и уронила руку на колени.

— Поспеши, Скиталец.

На Луа было предостаточно врагов, которые были не рады никому, а особенно Тэнно, — кроме порабощенных нейронным стражем Гринир, теперь усиленные отрядами Траксов, по спутнику периодически курсировали Владеющие Разумом.

И среди многообразия противников я собирался искать в бесконечной череде золотых залов что-то, что могло заинтересовать Королеву Гринир, не имея ни малейшего представления что это может быть…

— У меня нет ни одной идеи, — со вздохом признался я Ордису.

Орбитер висел над Луа, пока мы с ним ломали голову над очередной загадкой спутника.

— Насколько велика вероятность, что это новый варфрейм? — поинтересовался Цефалон.

Я задумался.

— Королеве всегда хотелось добыть варфрейма… Не очень понятно зачем, но намерения всегда были. Другой вопрос, откуда он там может быть?

— Это Луа, Скиталец, — тактично вздохнул Ордис. — Кто знает, сколько там еще тайн скрыто?

— В любом случае, пока ты туда не пойдешь, ты ничего не узнаешь, — фыркнула Валькирия. — Чего сидеть и ждать?

Кошке не терпелось поточить когти о тела врагов, и ее злило мое промедление.

Гаруда на фоне усмехнулась, не упуская повода для подтрунивания подруги, и две любительницы крови не в первый и не в последний раз сцепились в шутливой перебранке.

Стинакс, молча наблюдающий за всеми нами, только заинтересовано повернул голову.

— Вам пришло сообщение, — несколько удивленно сообщил мне Ордис.

— Если там ничего важного, то отложи…- я потер переносицу.

— Это Драсус Левериан.

Вот тут я удивленно вскинул брови и оглянулся на Стинакса, но Варфрейм оставался молчалив и неподвижен.

— Покажи.

Сообщение от хозяина музея оказалось очень лаконичным, и кроме вежливого приветствия содержало только привычный уже билет.

Меня очень удивило такое оформление — Драсус был известен своей витиеватой манерой в письмах, — а на фоне того, в какой ситуации я был сам, это вообще выглядело странно.

Так что еще раз оглянувшись на Варфреймов — Гаруда и Валькирия самозабвенно шипели друг на друга, почти не реагируя на внешние раздражители, — я не задумываясь ткнул в иконку портала.

Я успел прикрыть глаза, но почему-то меня все равно намертво ослепило.

И только подняв руку к лицу, я понял, что проблема не в моих глазах, а в окружении.

Немного привыкнув к окружающему меня мраку, я смог шагнуть вперед без риска свалиться с платформ — не знаю, на сколько это было возможно в Левериане, но проверять не хотелось.

Из окружающей черноты сбоку выплыло что-то белесое, я сдвинулся в сторону, пытаясь понять, что вижу — и охнул.

В отдалении — хотя судить здесь о расстоянии было очень трудно, — висела уменьшенная версия Луа. Расколотая, частично раскрошенная…

— Я ведь не сплю! — озадаченно выдохнул я, пытаясь задавить панику.

Но в этот момент вокруг меня вспыхнул слабый свет, стандартно подсвечивающий путь вперед.

— Прошу меня простить, я не ожидал, что вы так скоро отзовитесь на мое приглашение! — тут же заторопился голос Драсуса.

— Ничего, — я выдохнул, чувствуя как холод страха медленно разжимает когти с сердца. — Все в порядке. Это все хорошо иллюстрирует твое странное приглашение.

— Дело в том, что выставка еще не готова, — в голосе Драсуса появились виноватые нотки. — Но история, которая будет скоро доступна всем желающим, вам понадобиться раньше… Если судить по той информации, что я получил, и на Луа вы собираетесь в ближайшем будущем.

— Прямо сейчас, — криво улыбнулся я.

— Тем более! Стинакс, оставшись с вами, прислал мне письмо с благодарностью, отзываясь вас как об очень отзывчивом и благородном Тэнно…

Я усмехнулся, но прерывать смотрителя не стал.

— Поэтому я решил, что должен вам помочь, — твердо закончил Левериан. — Вы должны знать, что ищут на Луа Гринир.

— Я буду очень признателен, — задумчиво отозвался я. — Но откуда у тебя такая информация, если даже Лотос не в курсе?

— У меня свои каналы, — откровенно уклонился от ответа Драсус. — Если вы готовы послушать мою историю, пройдите вперед. Экспонаты еще не готовы, и вас ждут только схематичные голограммы, но самое важное вы узнаете и без них. Эта история очень грустная, и я рассчитываю, что она тронет вас так же, как тронула в свое время меня…

Я молча шагнул вперед, к первому полупрозрачному стенду.

История Воруны оставила гнетущее впечатление — меня захватило странное чувство вины, хотя разумом я понимал, что повлиять на все это я практически не мог.

А еще в этот раз необычайно сильно цепляла манера Левериана рассказывать.

— Почему вы помогаете мне, Драсус? — не удержался я от вопроса, задумчиво рассматривая голограмму Воруны. — Почему ведете меня к ней?

— Вы бы сами пришли к волчице, мой дорогой гость, — вздохнул смотритель. — Я просто хотел, чтобы вы знали, кто и что вас ждет. Волчица опасна, и может показаться, что она мало заслуживает спасения, но я хотел продемонстрировать вам, что это не так. Надеюсь, у меня вышло. А теперь прошу меня простить…

И, не дав мне даже открыть рот, Левериан активировал телепорт, возвращая меня на Орбитер.

— Кто же ты такой, Драсус Левериан?.. — вслух пробормотал я и оглянулся.

Стинакс так и стоял по другую сторону рубки, ни на сантиметр не сдвинувшись с места.

— Как вы с ним вообще познакомились? — поинтересовался я у Варфрейма, не особо рассчитывая на ответ.

Однако Стинакс чуть шевельнулся.

— Я не могу ответить на твой вопрос, — сдержанно отозвался он. — Он просил держать всю информацию о нем в тайне. Сожалею.

Хмыкнув, я только покачал головой и снова посмотрел на Луа.

— Ордис, свяжись с Хунхау, — вслух попросил я.

— Что тебе нужно? — ответом мне был голос Владеющего Разумом, мгновенно вышедшего на связь.

— Ты можешь отозвать с Луа своих… хм… детей?

— Нет.

И связь с Хунхау мгновенно оборвалась — так же резко, как и активировалась.

— Коротко и емко… — пробормотал себе под нос я.

И оглянулся на успокоившихся Валькирию и Гаруду.

— Проредим ему его деток, сразу одумается, — Валькирия кровожадно хмыкнула и демонстративно щелкнула когтями.

— Я был прав, Скиталец? — полюбопытствовал Ордис. — Гринир действительно ищут Варфрейма?

— Да, как всегда прав, — я кивнул. — Высаживай нас.

Что на Луа что-то не так с Бездной я понял сразу, стоило только ногам Гаруды коснуться бело-золотых платформ.

Знакомые ноты мелодии Бездны — еще более аритмичные, хаотичные и искаженные, — мгновенно вгрызлись мне в разум, вызывая желание зажать уши, стиснуть голову, чтобы хоть как-то защититься…

Мне стоило огромных усилий отодвинуть звучание в моем разуме, отдалиться от него.

— Ты в порядке?

Гаруда конечно заметила мое состояние и встревожилась.

— Может, вернуться?

— Все нормально, — я перевел дыхание.

Гаруда, в противовес Валькирии, при такой же тяге к чужой крови, была очень уравновешенна, и это хорошо мне помогло. Мягкая пульсация ее разума — сродни пульсу — отвлекла и успокоила меня, помогла настроиться на мир вне нас обоих.

Как только я смог осмотреться, на связь вышла Лотос.

— Это Циркулюс, Тэнно, — негромко сообщила она. — Точнее, ты очень близок к нему… Но он был так долго запечатан, почему Бездна до сих пор активна здесь?..

— Сопряжения Бездны никогда не утихают, тебе ли не знать, — задумчиво отозвался я. — Другой вопрос, почему активность так высока…

— Найди источник этих колебаний, и он приведет тебя к причине, — посоветовала Лотос. — Ты же чувствуешь их, Скиталец?

Стоило нашей небольшой группе двинуться вперед — через анфиладу разрушенных залов, несмотря на запустение и разруху, все еще ослепляющих белизной и золотом, — как на нас высыпал отряд Гринир, во главе с массивным, тяжелым Траксом и целой стаей драков.

— Вы только посмотрите! — писклявый, раздражающий слух голос тут же занял канал связи. — Очередное угощение для моих драков! Оставьте и мне немножко, щенки!

И, видимо, подражая животным, тоненько завыла.

— Я смотрю, с головой вообще беда, — ехидно хмыкнула Валькирия. — Совсем все плохо!

— Мне кажется, там с самого начала было не очень хорошо, — сдержанно отозвался я. — Не обращайте внимания. Я помогу с Траксом.

Выскользнув из тела Гаруды, я отодвинулся как можно дальше от боя, понимая, что буду только мешаться. И только несколько раз ударил Бездной по щитам Тракса, делая его беззащитным перед когтями и копьями моих Варфреймов.

Валькирия и Гаруда одинаково радостно бросились прямо в гущу врагов, Стинакс остался ближе ко мне, держа врагов на дистанции.

Я же тем временем пытался прислушаться к окружению — что-то меня беспокоило, но я никак не мог понять, что…

Ощущение чужого присутствия я выцепил совершенно случайно. Оно было настолько незаметно, словно тень на самом краю сознания — нечто живое и неживое одновременно…

Пользуясь тем, что противникам было вообще не до меня, я вдумчиво и медленно осматривал обширный зал. А потом взгляд зацепился за что-то темное на втором этаже, и я вздрогнул.

Стинакс, стоящий ко мне ближе всех, мгновенно отреагировал на мой короткий испуг — тут же развернулся на девяносто градусов и широко замахнулся. В высшей точке замаха в его руке буквально из воздуха сформировалось копье, которое в следующую секунду уже летело по направлению моего взгляда.

Я дернулся, не зная, что делать, понимая, что Варфрейм всего лишь автоматически защищал меня…

Однако тень равнодушно пошевелилась и шагнула в сторону, просто не заметив пролетевшего насквозь копья.

— Нам нельзя его упустить!

В режиме Бездны рывком я мог подниматься на нелогичную высоту, поэтому все вышло как-то само собой — миг, и я уже замер на краю выступа второго этажа.

Рядом тут же аккуратно приземлился Стинакс, взлетевший следом за мной одним прыжком, и недовольно покачал головой, глядя на воткнувшееся в стену копье, — оружие под его взглядом медленно исчезло, — а затем безошибочно развернулся вслед за фигурой, по которой промахнулся.

— Кто это?

Я перевел дыхание, восстанавливая его. Показалось, увы, показалось.

— Это Дакс.

Фигура действительно напоминала тень — сгустившуюся, объемную, ожившую.

Воин просто шел в сторону по широкому коридору, и солдат Гринир, выскочивший ему навстречу, прошел тень насквозь, явно даже не заметив.

Зато этот солдат хорошо увидел нас и тут же вскинул оружие. Стинакс в последнюю секунду шагнул передо мной, поднимая круглый щит — энергетическое поле, возникающее вокруг него, с сухим треском приняло все выстрелы из винтовки, а потом Варфрейм снова вскинул руку, после чего нападающего просто снесло.

— Кто он такой? — невозмутимо продолжил Стинакс. — И почему ты так встревожился?

Рядом с нами бесшумно приземлились Гаруда и Валькирия — первая просто взбежала по стене, а вторая воспользовалась своим крюком.

— Даксы были элитной охраной Орокин… — задумчиво продолжил я, не сразу сообразив о чем именно спрашивает Стинакс. — Я подозреваю, что это… буквально тень одного из них. Воспоминание. Отпечаток стремлений, оставшийся в Бездне.

Вздохнув, я шагнул следом за уходящим Даксом — тот шел неторопливо и спокойно, так что догнать труда не составило.

— Я принял его за Тешина, — признался я через минуту. — Сразу понял, что это глупость, но…

— Ничего странного, — Гаруда нагнала меня и пристроилась рядом, бдительно поглядывая по сторонам. — Других знакомых Даксов у тебя особо не было… Мы же не считаем Умбру?

— Не вздумай ему об этом напомнить, — я вздохнул.

— Он очень злится на это, — весело поддакнула Валькирия. — Ох, как мы с ним тогда славно подрались…

Она мечтательно замурчала, я же с улыбкой покачал головой, тоже вспоминая, как дерущихся не смогли разнять Атлас с Рино — так рьяно они друг в друга вцепились, — и пришлось вмешаться мне.

— Как он переживает тот факт, что ты ведешь общение с Хунхау? — поинтересовалась Гаруда. — С нами он не особо делится такими вещами.

Я задумчиво осмотрелся, пытаясь понять, куда нас ведет Дакс.

— Подозреваю, что он ни с кем не делится такими вещами… Скорее всего он просто старается игнорировать этот факт.

Дакс этот момент немного притормозил, и я, не успев сбавить шаг, влетел в поле, небольшим радиусом окружавшее его. Мир потемнел и посерел, потерял все свои краски и весь блеск. У меня от неожиданности пересохло во рту — последний раз, когда я видел такой эффект, это была не самая приятная встреча с Человеком в стене…

Но в этот раз, к счастью, дело было отнюдь не в моем темном двойнике.

Я сделал шаг в сторону, за пределы поля, — мир на миг вспыхнул красками, — а затем шагнул обратно. И убедился, что мне не показалось — пока я находился рядом с Дексом, отсутствие красок словно компенсировалось невероятным притоком энергии. Казалось, что еще чуть-чуть и кончики моих пальцев заискрят как у Вольта.

— Вы что-нибудь чувствуете? — поинтересовался я у Варфреймов.

Пока Валькирия развлекалась тем, что совала за границу поля руку, рассматривая как та мгновенно становится серых оттенков, Гаруда невозмутимо шагнула ко мне.

— Не особо, — отозвалась она. — Просто словно… воздух иной, и только.

Я задумчиво хмыкнул, но в этот момент Дакс так же неожиданно ускорился. Одновременно впереди явственно раздался шум, и на нас снова высыпал большой отряд порабощенных Гринир. На какое-то время стало не до загадок — нужно было отбиваться от противника, не потеряв при этом случайного проводника — это усложнялось тем, что Даксу никто ничего сделать не мог, и он, просто игнорируя всех и вся, спокойно шел вперед. А порабощенные нейронным стражем Гринир все сыпались со всех сторон, разве что радуя Валькирию почти непрекращающимся потоком.

Полегче стало, когда мы сильнее углубились в залы — убранство становились все богаче и целее, разрухи, как на входе, уже почти не встречалось.

— Ты близок к главному залу Циркулюса, Скиталец, — задумчиво заметила Лотос. — Неизвестно, что там сейчас твориться, будь готов ко всему…

Я и так уже чувствовал изменения.

Песня Бездны становилась сильнее и одновременно хаотичнее, игнорировать ее становилось все сложнее. Возможно именно из-за этого во мне росло напряжение, зудящее и почти болезненное, и невольно я так или иначе транслировал это раздражающее чувство Варфреймам. Гаруда и Валькирия просто вымещали его на противниках, не особо концентрируясь на источнике, но Стинакс, в силу своей сдержанности, сразу понял, что происходит.

В миг передышки между уже вялыми волнами врагов он шагнул ко мне и просто положил руку на плечо.

Я как-то не ожидал этого и, меня просто с легкостью втянуло в его тело. Его разум был настолько непоколебим в своем равновесии, что моя тревога мгновенно затихла, толком не разгоревшись.

— Так будет лучше, — спокойно сообщил мне Стинакс. — Я тоже чувствую нечто впереди, тебе потребуется холодный разум. Верно?

Я выдохнул, полностью доверяясь Варфрейму:

— Да, ты прав. Спасибо.

Стинакс не ответил мне, только рывком развернулся на месте, и его копье буквально пришпилило к стене небольшого Владеющего Разумом.

— Наблюдатель! — я несколько огорчился. — За ним придет целый отряд Владеющих Разумом, надо идти вперед, пока тут не стало еще жарче.

— А мы и не против, — весело фыркнула Валькирия.

— Судя по тому, что нас что-то ждет впереди, вы успеете повеселиться… Так что давайте поторопимся, Дакс, похоже дальше не идет.

Призрачный воин, подтверждая мои слова, как раз достиг закрытых ворот и опустился на колени перед створками в традиционном присесте. Замер на несколько секунд темным изваянием, а затем начал медленно истаивать в воздухе, растворяясь как клок тумана под солнечными лучами.

Гаруда шагнула к нему поближе, осматривая исчезающую фигуру, и ворота бесшумно разъехались перед ней, видимо реагируя на движение.

За дверями нас ждали несколько сквозных залов, на удивление пустых и тихих. Самый последний оказался с высоким потолком и массивными, естественно золотыми, статуями четырех зверей. Они словно охраняли небольшую, подвешенную в пустоте площадку со стеклянным куполом, в центре которой на странной светящейся подставке вокруг столба света медленно крутилось огромное зеркало.

Варфреймы замерли между статуями, я же, завороженный зеркальным блеском, выскользнул из Стинакса и шагнул в центр. Стоило мне оказаться в пределах радиуса вращения, как подставка замедлилась, а через секунду и вовсе остановилась, развернув странное устройство ко мне.

Я шагнул еще ближе и вдруг понял, что это не совсем зеркало — стеклянная поверхность не отражала комнату или меня, под ней клубилась Бездна. Переливы черного и синего, невыносимое, темное сияние какого-то объекта, похожего на умирающую планету, и холод, бесконечный холод, сочащийся от огромного своеобразного «окна».

В остальное время я опасался касаться Бездны лишний раз, дабы не провоцировать ее и то, что в ней живет, но в этот миг не смог удержать руку — зеркало было огромным и мне пришлось встать на цыпочки, — и пальцы коснулись гладкой поверхности, ощущая ее холод даже сквозь перчатки костюма.

У меня в ушах раздался тихий, ехидный смешок, но его тут же перебил странный звук. Словно гул барабанов — несколько ударов, сильных и ровных, резонирующих с чем-то внутри меня и гулко отдающихся в животе.

Самым краем глаза я увидел, что огромные статуи объяло темное свечение.

— Что происходит? — безо всякого страха поинтересовалась Гаруда, успев перехватить за руку подругу, примерившуюся воткнуть когти в подставку одного из золотых изваяний.

— Это волки Воруны, — вслух ответил я. — Они… услышали меня. Нас. И они придут вместе с ней.

Наконец сумев отрывать руку от зеркала Бездны, я отступил от него — ладонь все еще слегка морозило.

— Я не знаю, что сейчас произойдет, — задумчиво продолжил я. — Но подозреваю она не будет рада нас видеть.

Подтверждая мои слова, на место где я стоял, словно из воздуха выпрыгнула на четвереньках грубоватая хищная фигура. Я кожей почувствовал ее тяжелый, недобрый взгляд и попятился еще сильнее, рискуя запнуться об ступеньки.

Волчица переступила, шевельнула светящимися полупрозрачными хвостами и… вскинула голову в протяжном, тоскливом вое. Этот звук отозвался тянущей болью где-то внутри меня, почти как и барабаны до этого, но намного сильнее.

Валькирия ответила ей рявкающим воплем, и волчица и кошка уставились друг на друга.

— Осторожнее, — поспешил предупредить я. — Она… не в себе. И явно хочет крови.

— Мы ей этого устроим, — с холодным удовольствием отозвалась Гаруда, с тихим лязгом разворачивая длинные лезвия на предплечьях.

Валькирия подтвердила ее слова довольным урчанием, но в этот момент Воруна привстала с четверенек и прыгнула вперед. Валькирия мгновенно щелкнула светящимися когтями и сиганула наперерез волчице, не давая той достигнуть нас, так что Варфреймы упали одним сцепившимся клубком на пол перед статуями.

Гаруда снова лязгнула лезвиями, резко удлиняя их, но от тела Воруны вдруг отделилась часть — волчья голова выскочила прямо на траекторию движения когтей и отбила их невидимым щитом. И глухо заворчала, скалясь на Гаруду.

Варфреймы были в восторге от этой драки, все трое. Мне сбивало дыхание кровожадным азартом, которым прямо прямо веяло от сражающихся фигур.

Мы со Стинаксом остались как бы не у дел, потому что лезть в эту мясорубку было себе дороже.

— На тебе периметр, следи, чтобы не набежали Гринир и Владеющие Разумом, — скомандовал я.

Стинакс согласно кивнул и отодвинулся обратно к выходу, занимая более удобную позицию на случай обороны, а я ушел в режим Бездны и присел у основания дальней от дерущихся статуи.

Для того, чтобы выйти на контакт с Воруной, мне нужно было хоть одно прикосновение. Подавить Варфрейма я мог в любой момент, я не врал Стинаксу об этом, но это никогда не было моей целью. Поэтому оставалось выжидать, хотя, наблюдая из невидимости за рычащим и визжащим клубком ярости, я не мог себе представить, как коснуться Воруны и остаться со всеми частями тела.

Ситуация решилась сама собой.

В мешанине чужих эмоций я не сразу обнаружил присутствие рядом с собой, и возможно долго бы еще не заметил, если бы не уловил движение на периферии зрения.

Позади меня безо всяких звуков висела одна из волчьих голов. Огромная, шипастая, оскаленная, больше похожая на мифического дракона, чем на волка, она неотрывно следила за мной алыми глазами, каким-то образом безошибочно чувствуя меня даже под завесой Бездны. Но, несмотря на демонстрацию внушительных зубов, я не чувствовал от волка никакой угрозы, никакой агрессии, он словно… ждал чего-то.

Не меняя позы, я вышел из режима Бездны, готовый чуть что, нырнуть обратно, но голова даже не шелохнулась, продолжая сверлить меня неподвижным взглядом. Не удержавшись, я с опаской протянул к нему руку, но не осмелился коснуться шипастой брони, задержав пальцы буквально в паре сантиметров. А волк вдруг сам толкнулся носом мне в ладонь, как ручной щенок Кубрау, выпрашивающий ласку. Это потрясло меня до глубины души и неожиданно озарило догадкой.

— Ты Ульфрун, — прошептал я. — Самый свирепый… и самый жертвенный.

Волк фыркнул, обдав мое запястье невыносимо горячим дыханием. Я успел этому смутно удивится, а потом меня накрыло волной хаотичных, отрывистых видений.

Благодаря Драсусу я знал историю Воруны, поэтому многое из увиденного смог понять, хотя не сразу сориентировался, что вижу происходящее глазами именно волка. Первый срыв Воруны с поводка, первое убийство Орокин ее руками и зубами волков, первая спасенная жизнь по своей собственной воле, смерть самого волка…

Спасенный ребенок — явно Тэнно — показался мне смутно знакомым, но в тот момент было не до мелькнувшего разок лица.

Болезненные картины, пусть и кажущиеся набором слайдов, отпечатывались в моей памяти, не оставляя после себя ничего кроме боли, запаха крови и желания выть.

Все это заняло не больше пары секунд, на нас не успел обратить внимания даже Стинакс, но по ощущениям я словно пережил чужую жизнь.

Ульфрун и остальные волки, ставшие по сути частью Воруны, сохраняли подобие собственного рассудка и воли, так что то, чем поделился со мной волк было лишь небольшим куском той тьмы, что захватила вожака их маленькой стаи.

Волк по прежнему немигающе смотрел мне в глаза, не отодвигаясь от моей руки — безмолвная, бессловесная мольба, что звучала в моей голове, была громче любого набата.

— Я спасу ее, — тихо пообещал я волку. — Хотя бы попытаюсь.

Ульфрун еще несколько секунд смотрел на меня, а затем чуть подлетел вверх, запрокинул пасть и завыл.

В отличие от воя Воруны он не имел голоса, и на слух его вой не воспринимался. Но меня пробрало до костей, я едва смог устоять на вдруг ставших ватными ногах.

Остальные волки Воруны мгновенно повторили его движение, тоже вскинулись, присоединяясь к этому жуткому вою, заставляя его эффектом шарахнуться в разные стороны Гаруду и Валькирию.

Сама Воруна практически упала между ними обратно на четвереньки и тоже задрала оскаленную морду, но уже со звуком.

Ульфрун поднырнул мне под руку, разок толкнул острым носом в бок и снова вскинулся. Мне ничего не оставалось, кроме как шагнуть к изломанной фигуре на полу, как огнем объятой светящимися хвостами.

Когда я уже протягивал руку, Воруна вдруг смогла воспротивиться зову своей стаи, опустила голову и посмотрела прямо на меня.

Возможно своим зовом стая на несколько секунд возвращала Варфрейму ее рассудок, поскольку взгляд ее в этот момент мне показался бесконечно, невообразимо усталым. Не было ни яростной жажды крови, ни ненависти, ни боли, только усталость…

И, когда моя ладонь коснулась ее брони, Воруна даже не шевельнулась.

А потом я провалился.

Я словно разом ушел с головой под лед. Если у Джайры, забывшей кто она, внутри царила холодная и белая пустота, то внутри Воруны я практически ничего не видел. Багровая, непроглядная тьма захлестывала ее разум, и я едва мог шевелиться. Спустя пару мгновений я вдруг понял, что она мне напоминает — куву. Черно-красную, тягучую, смертельно ядовитую и живую одновременно.

Она оплетала, душила, не давала даже нормально дышать, оставляя вместо кислорода только горячее и тяжелое безумие.

— Воруна! — неуверенно позвал я, но мой голос заглушило до невнятного шелеста.

Я растерянно оглянулся — я не знал, где искать волчицу в ее собственном разуме.

А потом снаружи, в реальном мире, снова завыли волки, и я вдруг буквально вывалился из темноты.

Воруна сражалась в центре целого озера кувы. Демоны, уродливые, бесформенные существа, лезли к ней со всех сторон. Они формировались из того же черно-красного окружения, уплотнялись, выращивали когти, зубы, хвосты, лапы, щупальца, и бросались на крутящуюся в бесконечном танце волчицу. Умирая, демоны стекали под ее ноги, смешивались с кувой, медленными волнами расходящейся от движений Воруны. А затем снова и снова вырастали на границе багровой тьмы и багровой жижи.

Топор в руках Воруны крутился с невероятной скоростью, она успевала обороняться в круговую, но я видел, что усталость копится. Капля за каплей, понемногу, по чуть-чуть.

Я придвинулся поближе — и монстры, и Варфрейм игнорировали меня, не замечали, — и рассмотрел темные пятна на броне Воруны, как будто следы страшных ожогов. Невозможно сражаться вечность, даже в собственном разуме.

Решение пришло ко мне легко. Я уверенно шагнул в темную жижу, — ее странная плотность держала мой вес, и я практически шел по поверхности, не проваливаясь. Кува цеплялась за мои ноги, словно я двигался по очень густому клею, но я все-таки добрался до центра этого безумного озера.

У ног Воруны лежали головы ее волков, на шее каждого блестел ошейник, цепи от которых кольцами свернулись вокруг щиколоток Варфрейма.

Она в этот момент стояла ко мне спиной, и я смог приблизиться к ней не рискуя получить Сарофангом по шее.

— Воруна, — негромко позвал я. — Ты должна меня услышать, иначе я не смогу тебе помочь.

Волчица развернулась мгновенно, только лезвие просвистело в воздухе. Удар был силен и должен был снести мне голову — или как минимум раскроить ее, — но я не почувствовал ничего, кроме легкого порыва воздуха.

Варфрейм уставилась на пустые руки, из которых вдруг исчезло любимое оружие.

— Ты убил меня, Тэнно, — удивительно безразлично сказала она.

Цепи у нее в ногах взвились кнутами и оплели ее колени, роняя волчицу. Пасти волчьих голов ехидно оскалились, заблестели глазами и начали медленно тонуть, таща под темную поверхность Варфрейма. Воруна попыталась устоять, сопротивлялась как могла, рывками дергая цепи, но держаться было не за что, и кува за буквально одно мгновение жадно всосала массивную фигуру почти по пояс.

Я успел схватить ее за раскинутые в попытке удержаться руки, чуть сам не свалившись сверху. Из-за этого Воруна замерла, сжалась вся, судорожно вцепившись мне в ладони, но перестала сопротивляться, и процесс погружения замедлился.

Стараясь не морщиться от ее стальной хватки, я встал как можно устойчивее, хотя и понимал, что тяжелое тело Варфрейма никогда не удержу.

— Ты боишься, — с утверждением сказал я, глядя в светящиеся прорези глаз. — Боишься саму себя. Страх нормален. Зачем ты так сопротивляешься ему?

— Я убила их всех, — отрешенно отозвалась Воруна. — Моя стая. Они все погибли. Из-за меня. Я должна мстить.

— В мести нет никакого смысла. Ты сделала выбор, который считала правильным, — я перевел дыхание. — Они поддержали тебя, пошли за тобой, веря в твою правоту. И они не хотят, чтобы ты умерла вот так.

— Они мертвы, Тэнно, — отчеканила Воруна. Кроме боли от хватки прибавилась боль от впившихся когтей. — Я убила их. Месть все, что осталось. Месть. И жажда крови.

— Это не так, — мягко возразил я. — Ты сама вернула их к себе. Сделала своей частью, поделилась телом. Они любят тебя, идут за тобой, и хотят, чтобы ты жила. Ты не помнишь, но это правда.

— Я не верю тебе… — от равнодушия Воруны вдруг не осталось и следа, ее словно залихорадило.

Волчица затрясла головой, и ее погружение снова ускорилось. Я вцепился в ее руки, чувствуя как острая броня режет руки наравне с когтями.

— Я не верю тебе…

— Та девочка, — заторопился я. Если до этого Воруна была погружена по пояс, то сейчас грязная жижа достигала уже ее груди. — Спасенная тобой от ритуала Непрерывности. Она тоже жива. Она не ищет тебя, потому что не знает, кого и где искать!

Мне пришлось упасть на колени, чтобы хоть как-то пытаться удержать Варфрейма, но она стремительно тонула.

— Почему ты здесь, Тэнно? — едва слышно спросила волчица перед тем, как багровое месиво сошлось над ее головой.

— Они меня попросили! — закричал я, не отпуская когтистую ладонь и готовый, если надо нырнуть следом. Вот только кува меня не пускала, отталкивала, словно инородный элемент. — Твоя стая! Твои волки! Они ждут тебя! Я здесь ради тебя!

Кува отпружинила, выдирая руку из моих пальцев, всколыхнулась напоследок… и замерла зеркалом, идеальной багровой гладью.

Я замер на несколько мгновений, а затем растерянно и огорченно оглянулся, не зная, что делать и куда бежать, краем сознания только сейчас отметив, что демоны вокруг давно исчезли.

А потом я услышал вой волков.

До этого он был отчаянный, горестный. Волки звали своего вожака, но она не слышала их в своей войне с собственным разумом. Безумие, порожденное шоком от пробуждения, от жажды мести, от чувства вины и чувства потери, надежно изолировало Воруну от мира, в то время как ее волки мечтали вернуть ту, что пошла против создателей ради невинной жизни.

Сейчас же песнь волков была звонкой, торжественной, переливчатой. Я пронес их голоса в ее разум, заставил вспомнить про них, заставил услышать. Они знали это.

Кува под моими ногами задрожала, запузырилась, взорвалась волнами и застыла прозрачными стенами багрового стекла.

Воруна, оказавшаяся вдруг рядом со мной, снова до боли сжала мои руки.

— Спасибо, что вернул мне их голоса, Тэнно.

Облегчение, непонятно чье именно — мое, Воруны или ее волков, — захлестнуло меня целиком. Возможно, это была наша общая эмоция.

— Не знаю, что продолжает искать Королева Гринир, но видимо она не успокоится, пока не оставит на Луа всю свою активную армию, — Лотос покачала головой.

— Возможно, там скрыто что-то еще, — я потер кончиками пальцев переносицу. — Хотя, с учетом, что она изображала подвывание на каждом своем сообщении… Я думаю, дело таки в Воруне. Так что тот факт, что Королева до сих пор пытается посылать солдат, хороший знак. Конечно еще остаются засыльные от Хунхау… Что он может там искать?

— Я не знаю, Скиталец, — Владеющая Разумом вздохнула. — Судя по тому, что ты мне о нем говорил, есть вероятность, что ты его понимаешь лучше, чем я. В любом случае, я рада, что ты нашел на Луа хоть что-то… важное.

Я коротко улыбнулся:

— Я тоже.

Лотос заинтересованно наклонила голову:

— Но как бы смог найти ее? Как смог позвать?

— Не знаю, — задумчиво покачавшись на пятках, я сложил руки на груди. — Но, если ты будешь отправлять туда Тэнно, пускай держаться подальше от зала церемонии… В нем что-то неладное с Бездной, кто знает, что может произойти.

Лотос пообещала проследить за этим, как и за активностью Королевы Гринир, и наш разговор сам собой закончился.

Покидая Владеющую Разумом, я размышлял о Бездне. Ложь про призыв волков Воруны, сорвалась сама собой, не вызывая подозрения — я не собирался посвящать в свои дела с Демоном Бездны ту, что почему-то упорно отрицала его. Просто не видел смысла.

Зная Лотос, если бы она была в курсе всей моей истории, обязательно попыталась бы что-нибудь предпринять. С учетом того, как неукротимо рос мой долг Бездне, кончилось бы это очень плохо, а так я просто знал, что однажды мне предъявят счет — все честно и логично.

Добравшись до Додзе, я тряхнул головой, пытаясь сбросить неприятные мысли.

Пока я был у Лотос, Стинакс должен был проследить, чтобы Воруна, Валькирия и Гаруда добрались до Тринити — все трое очень сильно друг друга потрепали, без серьезных повреждений, но ран было предостаточно.

Воруну убедить отправиться с ними было особенно трудно — она откровенно опасалась отходить от меня.

Пришлось пойти на хитрость и рассказать ей про Тиэ — мне не хотелось брать кого-либо из Варфреймов к Лотос, ее в особенности.

Так что, когда я высадился в Доке, с удивлением обнаружил, что Стинакс меня честно дожидался прямо там.

— Все в порядке? — я улыбнулся, когда Варфрейм шагнул мне навстречу.

— Да, — копейщик коротко кивнул. — Тринити уже всех вылечила, хотя по пути произошел небольшой инцидент…

— Дай угадаю, — я откровенно фыркнул и двинулся к переходу. — Валькирия попыталась с кем-то подраться?

— Все верно, — Стинакс снова невозмутимо кивнул, легко примерившись к моему шагу. — Но по пути встретился Рино, и вопрос был решен.

— Да, в его броне у нее когти застревают… — снова улыбнувшись, я покивал. А потом покосился на Варфрейма. — Ты что-то хотел лично от меня?

Стинакс на мгновение словно запнулся, замялся, подбирая слова.

— Мне сказали, что ты хорошо владеешь Шазином. Можно ли мне попросить пару уроков?

Сначала я откровенно опешил, а потом расхохотался в голос.

— Тебе стоило бы попросить об этом Октавию, а не меня! — сквозь смех вслух отозвался я. — Но, если тебе очень хочется именно так, то конечно я научу тебя всему, что умею. Правда сначала пожалуй таки стоит помочь с обороной Реле от Секачей, но после этого я весь к твоим услугам!

Стинакс в ответ только кивнул, но от него повеяло таким удовлетворением, что я еще долго не мог перестать улыбаться.

На Воруну я наткнулся только спустя пару дней в зале медитации. Я шел мимо, но почувствовал ее и решил заглянуть.

Однако, стоило дверям зала разъехаться передо мной, и на уровне моего лица сразу же зависла зубастая скалящаяся морда. Усмехнувшись, я потрепал волка по носу и тот сначала дурашливо поднырнул под мою руку, а затем метнулся к хозяйке.

Воруна сидела чуть сгорбившись у самого стекла. Волки крутились вокруг нее, подначивая и дразня друг друга — словно игривые щенки.

Не долго думая, я присел рядом, и какое-то время мы молча смотрели на переливы космоса.

— Я так давно не чувствовала такого спокойствия, — первой подала голос Воруна. — Меня это почти пугает. Кажется, что это блаженство предсмертной агонии.

Я усмехнулся:

— Даже если и так, какая разница? Отдыхай и наслаждайся.

Повернув голову, Варфрейм несколько секунд вглядывалась мне в лицо — словно пыталась понять, пошутил ли я.

А затем осторожно, как будто боясь поранить, коснулась кончиками когтей моего локтя.

— Мое существование до этого держалось на мести, — тихо сказала она. — Я мстила всему миру. За себя, за стаю. За тех, кого не спасла, вовремя не очнувшись от дурмана послушания.

— Знаю, — я перехватил ее руку, придержал острые пальцы, не давая убрать. — Я знаю, что тебя терзает сейчас. И не смогу дать тебе ответа на твой вопрос, потому что то, ради чего жить, каждый должен выбрать сам. Твой танец мести окончен, ты справилась, выжила, осталась собой, пускай с моей помощью, но… Я не надеваю поводков, Воруна. Я могу только поддержать, пока свобода причиняет тебе боль.

— Я не смогу без стаи, — глухо отозвалась волчица.

— Свобода не подразумевает одиночество, — я рассмеялся и махнул рукой на двери. — А стая, при желании, у тебя теперь в разы больше! Правда с вожаком не очень…

Воруна снова молча покосилась на меня и глубоко задумалась. Ее растерянность передавалась мне, но я ничего не мог с этим поделать, разве что помолчать вместе с ней.

Под вторую руку мне вдруг подлезла голова одного из волков — кажется это был Динар, — и замерла, частично улегшись мордой на колено. Его горячее дыхание почти обжигало мне кожу даже сквозь одежду, но прогонять волка я не стал.

На автомате погладив его по острому носу, я вдруг обнаружил, что у этой головы с одной стороны морды в нескольких местах откровенно сколота броня.

— У нас у всех так много шрамов, что общего и искать не приходится, — задумчиво пробормотал я и потер кончиком пальца место сколов. — У Варфреймов, у Тэнно, у Владеющих Разумом… Тот же Хунхау даже сосчитать их не сможет.

Неожиданно щелкнул канал связи, и недовольный голос проворчал:

— Не вплетай меня в свою философию, мальчишка!

— Во-первых, перестань подслушивать все подряд, — возмутился я. — Ордис, почему он вообще так легко подключается? А во-вторых, попробуй мне сказать, что я не прав.

Владеющий Разумом то ли решил промолчать, то ли проигнорировал мою реплику, но я все равно улыбнулся в воздух:

— Хорошо, когда есть на чье плечо опереться. Тогда шрамы только помогают идти вперед, служа всего лишь напоминанием твоей силы.

Пальцы Воруны на мгновение до боли стиснули мою руку, и я перевел на нее взгляд.

— И со временем количество шрамов, их предыстория, их глубина становится не так уж важны. И это главное. Не так ли?

Ответом мне была тишина — только волк снова горячо выдохнул на колено.

Он, ответ, был очевиден для всех нас.

В какой-то момент в зал прокрался Кават. Волки тут же им заинтересовались, но питомец их внимания не оценил — и испугавшись, ускакал обратно, в дверях столкнувшись с ищущим его Барууком.

Еще через какое-то время заглянула Банши, внимательно осмотрела нас и молча ушла.

Почти сразу после нее в помещение неспешно втекло облако тумана, крадучись пробираясь вдоль пола. Заинтересованно «ощупав» меня и Воруну, которая на удивление его проигнорировала, на соседнем месте для медитации собрался из белесой дымки Вуконг. Дурашливо подразнил головы волков посохом, а затем ловко поймал одну из них и устроил на коленях.

Волк на удивление спокойно это стерпел и просто остался мирно лежать. После этого неугомонный Варфрейм наконец притих и замер, лишь кончик хвоста вырисовывал в воздухе что-то замысловатое.

— Стинакс говорил, что ты пообещал научить его игре на Шазине, — глухо сказала вдруг Воруна. — Научи и меня тоже?

Я только негромко рассмеялся.