Князюшка, да тута и смертушка (джен)

Секта злыдотников, или как они сами называли себя, "Черный Израиль " считалась одной из самых изуверских в России. Злыдотники полагали, что после Воскресения Христос победил сатану и отнял у него власть творить зло. Однако поверженный демон взмолился и пожелал быть распятым на кресте, подобно Сыну Божию. На предвечном совете Святой Троицы было решено, что отныне и до скончания века сатана будет воплощаться на земле и принимать мученическую смерть от рук праведных, как в своё время Сын Божий принял смерть от рук нечестивых. После смерти предполагалось, что сатана не восстает, а вновь воплощается в человеке. Покуда не воплотится последний сатана и не будет заклан во имя Чёрного Саваофа (ибо белый, по мнению злыдотников крови не приемлет), не случится второго пришествия и мертвые не воскреснут.

Алексей Егорович Щетинин, первый во Израиле, вождь и идеолог злыдотников прежде чем создать общину единомышленников был довольно зажиточным купцом и торговал лесом. После жестокого убийства своего приказчика попал в каторгу на 7 лет. За примерное поведение был досрочно освобождён по амнистии, но к прежней жизни вернуться уже не смог: деньги и ценности были конфискованы в пользу царской казны. Кое-что у Алексея Егорович всё же оставалось- он знал как вести дела, знал и где припрятать немалый доход. Но деньги после освобождения из острога его не занимали. Щетинин, будучи ещё в каторге на поселении сошёлся с группой сектантов, осуждённых за искажение православной веры. Они часто приглашали его на свои молитвенные собрания и Алексей Егорович невольно ловил себя на том, что круговые моления в сектантской избе ему гораздо ближе, нежели выстаивание молебнов и всенощных в тюремной церкви. А молодые, ещё не искалеченные каторгой сектантки бесконечно баловали его своим вниманием.

Щетинин быстро завоевал авторитет у сектантов и даже пытался проповедовать, но местные вожди не желали делиться властью, потому все реже и реже звали его на "моления". Тогда Алексей Егорович решил создать собственную общину из сокамерников, почти сплошь грабителей и убийц. Он построил целую иерархическую систему, в которой главным был он сам- Черный Каиафа, вождь и законоучитель. Далее следовали Чёрные Гавриилы- группа сектантов-убийц, в обязанности которых входило находить и убивать тех, кто, по мнению вождя являлся новым земным воплощением сатаны. Все прочие были просто пасомые, кроме участия в молениях и Чёрных литургиях от них ничего не требовалось. Все члены общины давали клятву на крови "нового сатаны", что вовеки не отрекутся от "Истинного завета" и нареченных братьев. "Чёрные израильтяне ", злыдотники также давали обет послушания вождю, пожизненно отказывались от мяса, вина, табака и блуда. Женщины-злыдотницы из пасомых нередко становились "общими женами" для Черных Гавриилов, но за разглашение "таинства познания" полагалось страшное наказание побоями, а нередко и смертью.

Великая Чёрная литургия служилась примерно раз в год и представляла собой человеческое жертвоприношение на чёрном каменном столе. В жертву приносили "воплощенного сатану" — чаще всего это был какой-нибудь беглый каторжник, грабитель или убийца, реже насильник, которого за немаленькие деньги полиция выдавала злыдотникам. Только однажды закололи неосужденного — это была проститутка, утопившая в нечистотах собственную дочь. Полиция не захотела содержать её на казенных харчах, а потому и арестовывать не стала: Чёрные Гавриилы получили наводку, изловили злосчастную женщину и принесли в жертву. Таким образом осуществлялось некое подобие сотрудничества между властями и сектантами: одни ловили опасных преступников, а другие ликвидировали. Разумеется, казна Чёрного Израиля пополнялась изо дня в день, из года в год.

В каждом крупном городе Щетинин имел своих осведомителей. Их специально вербовали Чёрные Гавриилы среди "непосвященных", чтобы при случае источник информации было невозможно обнаружить. В какой-то момент Алексей Егорович решил, что полиция неважно справляется со своими обязанностями: даже воплощенного сатану ему самому с помощью верных бывало легче вычислить и изловить. Полиция же была слишком сильно занята борьбой с "социалистами " и "революционерами", коих ловила во множестве и отправляла на каторгу практически без суда.

В городе Царицыне злыдотникам также удалось завербовать осведомителей. Одним из них оказался одиозный иеромонах Илиодор Труфанов. Он тесно сошёлся с верхушкой Чёрного Израиля и буквально сразу объявил, что знает, в кого именно воплотился новый сатана.

Илиодор не пожелал называть имя Чёрным Гавриилам, он требовал встречи с Щетининым. Проживая в Петербурге, Черный Каиафа не собирался ехать в Царицын для встречи с агентом — это было бы не по чину. Но Илиодор был непреклонен: нигде, кроме как у себя в монастыре не пожелал встречаться с вождём злыдотников. Назревал серьезный скандал, но всё решил случай: Илиодора срочно вызвали в Петербург к Государю Императору и он "снизошел".

Встреча состоялась на одной из конспиративных квартир Чёрного Израиля.

-Здравствуй, Илиодор, — Щетинин вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу и искоса глядя на прибывшего из Царицына агента.

-Здравствуй, Каиафа. — ответил тот, не поклонившись. Сам Илиодор, высокий, довольно плотный, с чёрными вьющимися волосами и густым нахмуренными бровями, из под которых блестели чёрные же маленькие глаза всем своим видом напоминал боевого петуха, который вот-вот кинется в драку и заклюет.

-Имя, — глухо проговорил Щетинин.

Илиодор сделал паузу, будто набивал цену. А затем весь выпрямился и подался вперёд:

-Григорий Распутин!

-Что-о-о? — Щетинин громко рассмеялся и хотел, было, гнать Илиодора в шею, но тот вдруг страстно заговорил:

-Это страшный насильник и совратитель невинных! Он изнасиловал няню цесаревича! Он совратил честнейшую монахиню Ксению! Она сама покаялась, как Распутин склонил её к противоестественному совокуплению и мучил в течение четырёх часов! Он соблазнил государыню императрицу! И даже... содомства не гнушается!

-Не тебя ли к содомству склонил? — насмешливо прервал Илиодора Щетинин.

-О, нет, но честнейшего инока Варсонофия! Он заставлял великих княжон посещать с ним баню и там по очереди целовать его грязное мерзкое тело! Он велел царской фрейлине Анне Вырубовой подвергнуть содомству саму императрицу и, раздевшись, совершать при нем с нею грех, дабы он смотрел и возжигался похотью! Он...

-Довольно, Илиодор, — остановил его Щетинин. — Мы выслушали тебя. Ступай.

Илиодор повернулся и ушёл, не попрощавшись. А Черный Каиафа погрузился в воспоминания. Ведь когда-то, давным-давно он встречался с Распутиным.

Дело было в одном из небольших городов на сибирском тракте. Туда Щетинин прибыл, ещё будучи купцом. Его ожидала выгодная сделка, которую решено было заключить после благодарственного молебна в местном монастыре.

Отслужив молебен именитые купцы во главе с Щетининым направились к выходу из храма, однако на паперти Алексею Егоровичу пришлось задержаться. К нему подошёл высокий худой странник в крестьянском армяке и с посохом.

-Подай на дорогу, — обратился он к Щетинину.

Тот хотел было пройти мимо, но что-то его остановило, а странник, между тем пристально посмотрел будущему ересиарху в глаза:

-Не губи приказчика. — сказал он глухим, чуть подсиповатым голосом.

-Тебя как звать-то? — удивлённо спросил странника Щетинин.

-Григорий я. Григория Ефимовича Распутина не забудь. А денег мне твоих не надоть, — ответил странник, повернулся и ушёл.

Щетинин много лет не мог забыть его пристальных бело-серых глаз.

"Вот ты значит, каков... Сатанаил... был святой, стал насильник. "

Было решено принести Распутина в жертву, но оказалось не так просто завлечь его на черную литургию. Он разорвал отношения с Илиодором и на все его приглашения отвечал молчанием. Тогда злыдотники пошли на хитрость. Они составили телеграмму Распутину, в которой говорилось, что сам преосвященный владыка Гермоген, давний союзник Илиодора, а значит, противник Григория, желает примириться с ним и приглашает в знак примирения на трапезу в доме причта на одном из подворий. Ко всеобщему удивлению Распутин согласился и явился в назначенное время и назначенное место.

В прихожей его встречал с поклоном сам Илиодор:

-Прости меня, брат мой Григорий, — обратился он к Распутину. — Я был предубежден против тебя, но владыка Гермоген открыл мне глаза. Давай обнимемся, что ли.

Распутин обнял Илиодора своими большими длинными руками и шепотом произнёс:

-А ведь Иуда на осине удавился.

От неожиданности Илиодор не нашёлся, что ответить, а Распутин уже входил в широкую и просторную горницу, где его встретили сидящие за широким столом мужчины в русских кафтанах из чёрного бархата и парчи, а с ними женщины в тяжёлых парчовых платьях и белых косынках. Во главе стола восседал Щетинин в шелковом подряснике, расшитым золотом и серебром. По правую руку от него сидела красивая молодая женщина в траурном венце. Бросалась в глаза её удивительная северная красота, какой не встречается у православных: бело-серые глаза, почти как у Распутина, высокие скулы и длинные белые косы, будто седые. Это была злыдотническая богородица, духиня Агния, прежде крещения носившая имя Агирись: вогульская рыбачка-шаманка, встреченная Щетининым на берегу реки Туры.

Даже среди злыдотников духиня Агния славилась своей безжалостностью. В её обязанности входило наносить заколаемой жертве первый удар ритуальным кинжалом в сердце и она ни разу не промахнулась.

-Здравствуй, Сатанаил, — обратился к вошедшему Распутину Алексей Егорович.

-Ну, положим, Сатанаил. — спокойно отвечал тот, — а тебя как величать?

-Алексей Егорович Щетинин я. А они — моя паства. Черный Израиль. Слыхал про злыдотников?

-Слыхал, аха. Про моления ваши тайные. Да про смертоубийства ваши земля слухами полнится. А меня, значит, в жертву порешили?

-А это, Сатанаил, не мы порешили — Черный Саваоф призвал, ну, да мы его волю творим.

-А пошто я Сатанаил? — спокойно спросил Распутин, будто речь шла ни о принесении в жертву, а о торговой сделке.

-Многих снасильничал, а ещё поболее совратил, содомству склонил да и свальному греху подвергал. — Щетинин будто зачитал обвинение Распутину, но тот лишь пожал плечами:

-А ты откуда про то прознал? Сам видел, али надоумил кто, али как?

-Против тебя свидетельство иеромонаха Илиодора. Пошто ему лгать?

-А пошто ему правду говорить, ежели он смерти моей хочет? Вот сам не замарается, а твоими, Алексей Егорович, руками меня да и порешит.

-А не хочешь ли ты нас уверить в своей невиновности? — подал голос один из Чёрных Гавриилов.

-Человек я грешный, — печально улыбнулся Распутин, — ежели и блудил когда — так не покривлю, а чтобы снасильничать кого, али содомству склонять — вовек того не бывало.

-Докажешь чем? — продолжал наступать Черный Гавриил.

Но Распутин не успел ничего сказать. Внезапно вмешалась духиня Агния. Она схватила Щетинина за руку и с мольбой в голосе произнесла:

-Он не лжет.

Горница наполнилась гулким шепотом. Злыдотники переглядывались, пожимали плечами, что-то бормотали, а потом вдруг словно грозовой раскат посреди шипений и шепотков прогремел голос Щетинина:

-Пошто знаешь? Нешто была с ним?

И духиня Агния, прежде дерзкая и жестокая вдруг сделалась кроткой, смиренной и громко прошептала:

-Была.

А после заплакала.

Агния, а тогда ещё Агирись действительно виделась с Распутиным ещё до того, как его узнал Петербург. Она встретила его как и Щетинина на берегу реки Туры, куда ходила рыбачить. В то время Распутину было чуть больше тридцати лет и он пришёл на реку, чтобы свести счёты с жизнью. После смерти четвёртого ребёнка, дочери Евдокии Григорий твёрдо решил утопиться, а потому, изрядно напившись водки стоял над обрывом, пошатывался взад-вперед и одними губами молился. Агирись увидела его, пьяного, в слезах и всё поняла. Она плохо умела говорить по-русски, потому подбежала к несчастному мужику и принялась обнимать его, словно отталкивая от воды. Сначала Распутин не видел её, не желал видеть, но потом вдруг словно очнулся, схватил непрошенную спасительницу за плечи, встряхнул и взглянул ей в глаза.

"Идольница " — промелькнуло у него в голове.

-Здравствуй, лесной человек, — обратилась она к нему по-вогульски.

-Здравствуй, идольница, — ответил ей Распутин по-русски.

-Не убивай себя, лесной человек, — снова по-вогульски сказала Агирись.

-А что делать мне, идольница?

-Люби меня, лесной человек. Ты красивый, высокий. У тебя глаза от воды, а тело — от пламени.

И поцеловала его в губы. Григорий ответил. Агирись сбросила на мокрый песок свое серое вогульское платье и предстала пред ним: стройная, нагая, с длинными белыми звенящими косами до пят. А потом прижалась к нему всем телом и не отпускала от себя до самого рассвета на берегу реки, среди песка, голубых камней и выброшенных волнами кувшинок.

Утром Агирись встала, оделась, взяла сети и ушла. А Распутин долго-долго молился на берегу, изо всех сил бил себя кулаком в грудь и плакал.

Ничего этого Щетинин от неё не услышал, а только гневно взглянул на свою духиню и дал знак рукой Чёрным Гавриилам:

-Круши его, братия!

Тотчас злыдотники бросились на Распутина и принялись его избивать. Духиня Агния истошно закричала, словно таежная лисица, а Щетинин схватил со стола нож, зажал её голову руками и одним резким движением перерезал своей духине горло. Женщина с клекотом и хрипом упала под стол. И Щетинин тотчас крикнул избивавшим:

-Довольно!

Злыдотники прекратили расправы, оставив Распутина без сознания на полу в луже крови.

Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим на кровати в собственной квартире. Все тело страшно болело, а во рту не хватало зубов. Над постелью склонились заплаканные дочери, Матрена и Варвара:

-Тятенька, родненький...

Вскоре полиция арестовала Щетинина, обвинив в хлыстовстве и разбойном нападении. Он пытался откупиться, но начальник департамента полиции пригрозил судом за убийства, совершенные им вместе с Чёрными Гавриилами. Смерть духини Агнии решили не расследовать, но секта Черный Израиль была расформирована.

Илиодора сослали во Флорищеву пустынь, откуда он бежал за границу, переодевшись в женское платье.

Через полгода в селе Покровское несостоявшаяся убийца-сифилитичка по имени Хиония Гусева ударила Распутина кинжалом в живот.