Мальчик-Который-Не-Хотел-Колдовать (джен)

Стоило лишь переступить порог "Норы", как в глазах Поттера замелькал калейдоскоп из рыжих голов, ярких одежд, многочисленных рук, глаз, ртов. Со всех сторон стоял шум и гам, люди перекрикивали друг друга, говорили одновременно, недослушивали. Гарри не успел собрать в кучку свои глаза, как на него уже накинулись с объятиями.

— О, Гарри!

— О, Мерлин, как ты похож на отца!

— А глаза, как у Лили!

— Мы так рады, что ты будешь гостить у нас!

— Дорогой, проходи вот сюда!

— А это Рон, ему тоже одиннадцать!

— А это наш старшенький!

— А это близнецы Фред и Джордж!

— А это наша единственная дочь!

— Как ты вырос! Вылитый Джеймс!

Гарри так перекосило от такого обилия внимания, шума и постоянного нарушения его комфортных личных границ, что он даже на несколько секунд зажмурил глаза, пытаясь прийти в себя. Он не привык к такому шуму и столпотворению. Семья Дурслей, как правило, вела себя тихо, предпочитая проводить время за чтением газет, просмотром телевизора или работой в саду, да и Гарри всегда имел возможность закрыться в своей комнате и отдохнуть.

Здесь же творилось что-то невообразимое. Ещё и предшествующий способ прибытия сюда явно не доставлял комфорта. Гарри ещё раз зажмурил глаза и попытался успокоиться, интуитивно сделал шаг назад от галдящей толпы, запнулся о ковёр, неловко упал на пол и тут ему показалось, будто в его голове взорвался фейерверк и перед глазами полетели звёздочки.

Окончательно мальчик пришёл в себя и избавился от летающих звёздочек уже лёжа на диване. Мать семейства к тому моменту разогнала весь свой шумный выводок подальше от гостя, открыла настежь окна и хлопотала над Гарри, размахивая над ним цветастым кухонным полотенцем:

— О, Гарри, дорогой, как ты? Ты споткнулся. Наверное сильно ударился? Дай посмотреть, сейчас я тебя вылечу! Извини, что мы так накинулись на тебя от радости и уронили!

— Спасибо, мэм, ничего страшного, — сказал Гарри, привставая на диване и поглаживая ушибленную голову. — А где этот, как его? Директор школы? — мальчик оглянулся по сторонам в поисках длиннобородого недоразумения.

— Ты имеешь в виду директора Альбуса Дамблдора? — уточнила женщина. — Он сразу ушёл, когда ты споткнулся и упал. Не беспокойся, мы с ним давно всё обсудили и обговорили.

— Ладно, мэм, хорошо, — ответил мальчик, надевая очки и позволяя женщине осмотреть его шишку на затылке.

— Кстати, мы так толком и не познакомились. Я Молли, это мой муж Артур, а это наши дети, — указала миссис Уизли на притихших рыжих мальчишек и одну рыжую девчонку в другой стороне комнаты.

Гарри ещё раз познакомился с многочисленным семейством, на этот раз уже без чрезмерного шума и выражения радости с их стороны. Мальчик сделал вывод, что это неплохая семья, но они слишком шумные и немного назойливые, какие-то дико-восторженные, а эти два близнеца и вовсе были похожи на отпетых хулиганов.

После того, как юному Поттеру показали его комнату, которую он должен будет делить с мальчишкой-ровесником по имени Рональд, гостя проводили на кухню, усадили за большой стол и начали потчевать различными домашними выпечками, соленьями, вареньями и прочей стряпнёй. На вкус это было вполне неплохо, даже хорошо.

Когда Гарри смог внимательно рассмотреть помещение, он стал удивляться тому, что здесь практически всё работает за счёт магии. Ему не очень понравилось это зрелище, было такое ощущение, будто всё здесь одержимо какими-то бесами, было в этом что-то отталкивающее и пугающее.

"Боже, да им сюда экзорциста вызывать надо. Если это и есть то самое волшебство, то уж увольте, я хочу домой, где тарелки не скачут сами по столу. Чертовщина какая-то. Теперь я понимаю, почему в средние века колдунов на костре сжигали", — смотрел по сторонам Гарри с недоумением на лице.

Немного успокоившись и приняв тот факт, что он вроде как тоже часть этого мира, хотя и не имеет никакого желания им быть, Гарри подумал, что ему стоит изъять из этого шебутного семейства максимум информации о волшебном мире, его законах, о школе Хогвартс. Мальчик разумно предположил, что если он решил во что бы то ни стало не быть волшебником (тут он вспомнил странные слова Дамблдора о знаменитости, избранности и особом предназначении), он должен хорошо выучить "матчасть", иметь представление, что к чему и с чем это "едят". Невозможно противостоять чему-то, не зная "кухню" изнутри. И Гарри решил, что будет действовать хитро, а не заявлять в открытую, что ему их интернат для "особо бесноватых" вообще не сдался. Кроме того, новоиспечённый недо-волшебник сделал выводы, что взрослые представители этого рыжего семейства знали его родителей, и потому узнать о них информацию также стало его целью на ближайшие дни.

К концу первой недели Гарри уже знал, что в школе Чародейства и Волшебства учеников распределяет по так называемым факультетам некая говорящая шляпа. "О, боги, ещё один бесовский предмет. Какой-то головной убор, который будет решать мою судьбу. Замечательно". Что этих факультетов всего четыре и что его родители, всё семейство рыжих всех поколений и сам "преподобный" Альбус Дамблдор являлись либо являются в настоящее время учениками этого факультета. Гарри "сложил два плюс два" и пришёл к выводу, что старый маг в костюме а-ля Санта Клаус не просто так привёл его именно в эту напрочь гриффиндорскую семью. Нетрудно было догадаться, что Гарри Поттера решили выращивать в среде гриффиндорцев ещё до того, как драная шляпа вынесет свой вердикт. "Ну это мы ещё посмотрим, где я буду учиться. Точнее, где я не буду учиться", — подумал Гарри и сделал в своей голове воображаемую пометку насчёт Гриффиндора.

Также он узнал множество деталей из жизни своих родителей и своей жизни до того, как стал жить с Дурслями. Особенно его впечатлили рассказы о великом, ужасном и могучем Волдеморте и не менее великом Дамблдоре. И ещё больше убедился в том, что совершенно не хочет развивать в себе магические способности и повторять путь родителей. "Ведь не обязательно же, например, становиться балеруном, если твои мама и папа танцевали в балете? Так ведь? Я же имею право на свой выбор в своей жизни?"

На второй неделе пребывания в гостях Молли собрала всех детей и с помощью портала (какая-то хрень для перемещения в пространстве) они отправились в Косой переулок, покупать школьные принадлежности. Тут Гарри узнал, что он достаточно богат, и у него даже есть свой вклад в местном банке. Он узнал, что в школе дети ходят в странной форме — мантиях, совершенно неудобной и глупой одежде на взгляд мальчика. Что волшебники до сих пор, как отставшие от прогресса, пишут перьями и чернилами на пергаментах. Гарри несколько раз раскрутил свёрнутые листы и подумал о том, что это жутко неудобно и что зачем так мучиться, когда уже изобрели тетради?

В магазине "Олливандера" Поттер так устал перебирать бесконечное множество веток, называемых тут волшебными палочками, так и не сумев понять, что он должен почувствовать, держа в руках этот кусок дерева, что в итоге схватил первую попавшуюся палку, из которой вылетела какая-то искра, лишь бы только от него отстали.

— Я возьму вот эту, — сказал Гарри, рассматривая предмет.

— Вы уверены, мистер Поттер? — вопросительно посмотрел на него Олливандер.

— Абсолютно. Да. Несомненно, — мальчик старался выглядеть убедительно.

— Ладно, раз вы настаиваете. Это кипарис с сердцевиной из шерсти единорога, длина десять дюймов. Гибкая.

Гарри ещё раз уставился на свою палку: "То есть, это и есть инструмент колдовства? Вот эта вот хрень длиной в четверть метра? Куда я, простите, должен её засунуть? Где её носить, чтобы это было удобно? И таскать всё время с собой? Даже в туалет и ванну? В карман не влезет, в носок не воткнёшь. А если её потеряешь или сломаешь, то чем колдовать? Пальцем? Это же неудобно. Выходит, маг без палки — это как без рук?" Мальчик спешно засунул данный предмет в мешок к другим вещам и поспешил удалиться из лавки Олливандера.

Названия книг в книжном тоже не предвещали ничего разумного и адекватного, и мальчишка решил не тратить на них время сейчас, а заглянуть в содержание, когда уже вернутся в дом к рыжим бесенятам.

По-настоящему полезной покупкой Поттер считал приобретение совы. От Уизли он подробно узнал, как именно работает совиная почта, кто такие фамильяры и потому решил приобрести себе именно сову. Мальчик предположил, что ему будет нужна собственная связь с нормальным миром, он должен иметь возможность написать Дурслям в любой момент и получить от них ответ. "Независимость — путь к свободе", — так решил Гарри, стоя у витрины и выбирая себе сову. Вначале ему приглянулась белая полярная сова, но потом он решил, что его личная "экспресс-доставка" не должна привлекать внимания и потому выбрал обычную, ничем не примечательную серую неясыть, дав ей имя Хедвиг.

Упаковав все свои безумные покупки и взяв в руку клетку с совой, Гарри вернулся к Молли и вместе с другими детьми вновь очутился в "Норе". К счастью, этот сумбурный день подошёл к концу. Поздним вечером, когда никто не видел, Гарри послал свою сову Дурслям с сообщением о том, что он жив-здоров, хотя и немного шокирован и сейчас находится в гостях и попросил передать ему с птицей набор шариковых ручек, чернографитные карандаши и несколько тетрадей.