Хранители Омоину: Незаконченный путь (джен)

Редакция 010924

=За четырнадцать дней до событий в таверне Наеса и Хима=

Большой зал меж сложенных из толстых бревен стен освещали масляные светильники. За широким дубовым столом собралось все многочисленное семейство Нарвен Большой медведь. Сама она в тяжёлом зелёном плаще, подбитом чёрным мехом по вороту и плечам, и собольей шапке с хризолитом, сидела во главе стола, заставленного узорными блюдами с причудливо украшенными пирогами, жареным мясом, орехами и кувшинами с медовухой.

Нарвен подняла первый кубок:

— Да хранит Бог Пути всех вас и весь наш род, и да живем мы все вместе в мире и дружбе!

— Да будет так! — хором ответили все собравшиеся, после чего дружно принялись за еду.

— Дети мои, — продолжила свою речь Нарвен, когда все утолили первый голод. — Сорок лет я правила нашим посадом. Благодаря моему супругу, мудрому и отважному Корну — да идет он по Белому Пути вечно — порой это совершалось достойным образом. Сейчас же я более не ощущаю в душе своей сил решать дела столь многих людей. Узнала я, что мир наш велик и прекрасен, и каждое место в нём отличается от другого. Потому хочу увидеть я иные земли и узнать об их прошлом, и о людях их населяющих, прежде чем отправлюсь на Белый Путь. Для того собрала я вас здесь, чтобы выбрали вы тех, кто будет править нами вместо меня. Пусть же теперь каждый выскажет об этом свою мысль и пожелание.

Первыми высказывались самые младшие.

— Бабушка, мы так к тебе привыкли, — неуверенно сказал Квейн, восьмилетний внук её, — не знаю, как здесь всё будет без тебя. Но если тебе интересно посмотреть, что в других землях — думаю, это нужно.

Мнения других были похожими. Потомков Нарвен пугала неизвестность, все привыкли к ее правлению и не знали, что будет, если ее заменит кто-то другой. С другой стороны, дети и внуки понимали, что трудно делать то, к чему не ощущаешь сил в своей душе. Потому все соглашались с тем, что если Нарвен хочет уехать, чтобы увидеть мир — она должна это сделать. По всеобщему убеждению, следующими правителями деревни должны стать Невин, старший сын её, и его жена Тамра.

— Что же, да будет так, — решительно произнесла Нарвен, привыкшая к тому, что последнее слово всегда за ней. Она сняла с пояса искусно сделанный топор с длинной резной рукоятью и вручила сыну, потом надела на его жену свой плащ и шапку с хризолитом:

— Да хранит вас Бог Пути! — приглушённо объявила она.

— Да хранит вас Бог Пути! — эхом повторили все вокруг стола.

Новоизбранные правители посада заняли своё место во главе стола на двух высоких стульях, украшенных нарядной резьбой. Когда-то на них восседали Нарвен и её муж. Теперь же бывшая глава посада задумчиво расположилась у боковой стороны стола и наполнила кубок медовухой. Неведомое доселе ощущение свободы опьяняло больше вина, теперь жизнь Нарвен принадлежала лишь ей одной. Подобного она не знала с самого дня своего рождения.

=Через 15 дней=

Вэйн ожидал у входа в библиотеку. Ку́э впереди Тайи лёгко сбежала по ступенькам, поправляя на ходу одежду. Заметив хранителя, приостепенилась, надела на лицо непроницаемое гордое спокойствие. На руках у него оказались странные браслеты — толстые и широкие, непохожие на украшения. Хранитель тем временем неспешно разглядывал Куэ. Ему нравились эти контрастные сочетания: янтарные глаза с серой кожей и необычным, неземным серебром волос — словно отлиты они из светящегося металла. Такой яркости не видел он даже за Трещиной у альвов. Но именно альвьей была лёгкость движений тела, сейчас скрытого под белой с золотом одеждой. Он видел это всё воочию и близко — намного ближе, чем подпускает к себе людей скрытный и таинственный дивный народ. Хотелось на неё смотреть. Запечатлеть в памяти. Очень захотелось ее нарисовать. Вэйн умел это. Сейчас он немного смутился, но не хотел помешать своему восприятию.

"Как бы Эйла не вздумала над ней пошутить, как когда-то надо мной, — закралась в его голову мысль, — и не вышло бы из этого чего?"

Под впечатлением от своих "успехов" с молитвой Куэ словно забыла, зачем пришла. Нечаянно влезла к нему в голову и услышала эту фразу. Ей стало очень любопытно про Эйлу, но Куэ решила смолчать — кому понравится, если в его мыслях будут открыто копаться?

— Тайа говорила, — произнес он, — вы хотели, чтобы я показал вам существ...

Он подумал, прилично ли по понятиям её мира будет взять её под руку? С другой стороны Вэйн опасался, что в пещере с существами ей будет страшно. Эта дама же не хранитель и с существами прежде дела не имела.

— Да, хранитель Вэйн, конечно, — она не удержалась: почувствовать его прикосновения... Вдруг память освободит из тьмы глубин ей что-то важное и приятное?

Подставила ему руку. Он взял её так нежно и аккуратно, словно она бесплотный дым, видение, которое он боится спугнуть.

Желая его приободрить, она начала деловито по теме:

— Здесь все о них говорят: и госпожа Эйла, и Тайя, и... все, с кем я общалась, говорили о них. И мне сказали, что вы — могущественный хранитель, и в лучшем виде можете мне рассказать. А коли это мой дом теперь, и он в опасности — я должна в этом разбираться. Но сперва я хочу спросить вас, — взглянула на него прямо, — вот я оказалась здесь вчера, в таверне. А есть ли здесь кто-нибудь ещё, кто... пришёл так же, как я? Кто-нибудь похожий на меня?

Вэйн немного вскинул, немного прихмурил свои светлые — почти как у неё — брови.

— Да, пришельцы здесь достаточно частое явление, — задумчиво произнес он. — Только необычно, что вы появились здесь. Обычно такие, как вы, попадают в земли альвов — это за Великой Бездной.

Ей нравился такой серьёзный подход к делу.

— Такие, как я? Живут здесь? А где это, за Великой Бездной? И что такое Бездна? — посыпались вопросы. Куэ решила больше не удивляться, но при этом побольше узнать. Удивляться на родине означало прозевать опасность, удивляться же здесь приходилось слишком много.

— Великая Бездна, — огромный проход в другой мир, вернее, на оборотную сторону нашего, — неспешно начал Вэйн. — Трещина, через которую к нам выходят опасные существа. Около шестисот лет назад они едва не опустошили все земли, кроме Долины. — Вы можете видеть воспоминания?

— Могу, — кивнула Куэ.

— Тогда лучше один раз увидеть, чем несколько раз услышать, — ответил Вэйн, слегка улыбаясь в ответ.

В его мыслях раскинулась огромная черная тень, закрывающая землю до самого горизонта. Ползущие оттуда существа напоминали гигантских мокриц. Полёт на серебряном летающем существе рядом с красивым изящным воином в белых с серебром доспехах. Ломаные силуэты крылатых тварей, вылетающих из черноты. Вихри голубого пламени. Потом появились горячие источники со светящимися кристаллами на дне и купающиеся в них светлокожие фигуры. Прекрасная и спокойная женщина из их числа верхом на белоснежном олене. От неё веяло чудесной силой, и Куэ пробрало мурашками по спине. Свита этой владычицы — ровные фигуры в белых одеждах, стоящие в ряд у берега озера. Все такие статные... Возле озера собирались альвы, среди них Куэ увидела нескольких с белыми волосами и... серой кожей? Голубоватой? Лиловой? Изображение воспоминания было мимолётным — как Вэйн к нему возвращался сейчас.

" Та-ак... Darthiiri, настоящие, — размышляла она, — как в описаниях наших древних врагов. Те, кто запер нас в Подземье... Ездовые ящеры такие большие и... летают, как летучие мыши? Потрясающе! А эта... Женщина в серебристых доспехах и с черными волосами — та, которой он принадлежит... Как много удивительного! И я не знаю, как к этому относиться".

— А почему они живут по ту сторону этого... озера мрака? — спросила она Вэйна, устремив на него любопытный взгляд своих янтарных глаз. — На них же нападают эти существа?

— Там испокон веков были их владения, — земли Лесной госпожи, — с благоговением пояснил Вэйн, и прибавил он с улыбкой: — А существа для них — не проблема. Их способности намного превосходят наши.

Куэ задумалась над тем, почему она здесь, а не там...

"Я здесь определённо нужна этой Эйле. Раз они так много уделяют мне внимания... Что ж — тут есть какой-то смысл? Узнаю. Странные они. Но и я здесь тоже странная... Не такая, как дома".

За разговором Вэйн с Куэ прошли под голубым сводчатым потолком по просторным коридорам нижней части дворца, где стены украшали золотые и серебряные ветви деревьев, среди которых располагались огромные зеркала. Между двумя витыми колоннами располагалась большая двустворчатая дверь с венчающей ее золотой надписью: "Здесь существа, которых мы победили".

Вэйн и Куэ неслышно вошли внутрь. Сверху струился рассеянный мягкий белый свет. Светились камни в потолке и в полу. Они оказались в огромном высоком зале. Прямо перед ними возвышалось огромное изваяние, напоминающее червя, у которого были передние ноги с когтями, словно сабли — они были подняты для удара. Рука Вэйна сжалась на локте Куэ. От её взгляда не ускользнуло, как другая рука его подалась вперёд, словно он собирался атаковать магией, и ей передалось его напряжение, словно от боли, но через пару мгновений это прошло.

— Новое существо, недавно вышедшее из бездны, гусеница, — сказал хранитель. — Активно и днем, и ночью. Восхищаюсь талантом ваятелей Долины — всякий раз рефлексы срабатывают.

Тёмная леди стояла перед когтями гусеницы как ни в чём не бывало. С любопытством рассматривала приспособления для разделывания пищи: набор членистых лапок, увенчанных роговыми "кинжалами". Тронула один коготь. Обернулась на реакцию своего спутника, подумав, что тот хочет показать ей свою силу на статуе, и отступила назад.

— Они заколдованы? Ты хочешь пробудить его? — альв насторожилась, отступила ещё, немного напружинилась.

— Пробудить? Нет, — улыбнулся Вэйн, — эти фигуры сделаны из камня и стекла мастерами Долины так, чтобы были похожими на настоящих.

Куэ чувствовала, что он видел эти когти много и часто, и много плохого было связано с ними. Она усмехнулась белой дужкой зубов, обращая свои слова в шутку. Кончики её ушей плавно поднялись вверх.

— Там, откуда я, статуи используют для охраны, — произнесла она, глядя на Вэйна. — Их делают из особого камня, а потом привязывают к ним душу демона. То есть, духа из нижнего мира. И служительница особым заклинанием пробуждает статую, если рядом враги, или когда хочет потренироваться. Демоны в принципе стремятся завоевать материальный мир, но им не даёт его оболочка. А у вас они, значит, сами выходят?..

Вэйн тем временем с интересом слушал её рассказы о статуях. Способность оживить статую казалась ему невероятной.

— Да, выходят сами, и при помощи дара их не удается подчинить, — ответил он. В его сознании мелькнуло воспоминание: рассвет; каменная стена среди равнины; по обе стороны стены небольшая полоска грунта, а дальше Бездна, оттуда ползут вот эти гусеницы... Их очень много, они не боятся света. Дар Вэйна на исходе, они всё ближе. Когти впиваются в его доспехи. Скрежет, боль ощущается, несмотря на зелье. Еще одна набрасывается на стоящего рядом хранителя. Вскрик страха. Вэйн трудом отбрасывает гусениц от себя и от товарища щитом из уплотнённого воздуха. Из бездны их идёт ещё больше. Похоже, это всё. За его спиной оседает на землю Эйла. Первый луч солнца бьёт в глаза. Шепот рядом: "Задержи их ненадолго". Чувствует, что Эйла позади него встала. Красивое, завораживающее звучание её голоса — заклинание на древнем языке. Свист. Белая вспышка. Тела существ мгновенно раскаляются добела и осыпаются прахом в клубах дыма и пара.

Впечатлённая Куэ тревожно смотрела на хранителя, поднесла пальцы ко рту.

— О, Zhennu'faern!. Догадываюсь, у вас тут целая война с этими существами. А Хранители — это воины-заклинатели? Впечатляет.

Теперь она поняла, почему их воины не похожи на воинов ее мира, — не носят пик, глеф, щитов... Их сила — дар, подобный магии. И перед ней — могучий маг.

Она направилась дальше впереди Вэйна, обозревая следующих существ.

"Картинки в голове этого воина очень наглядны, — думала она, — у него такие сильные воспоминания... Но рядом со статуей становится понятен и масштаб. Эти риввил гордятся своими победами над огромными бестиями. Ещё бы... Я бы тоже гордилась".

Пошли дальше. По обе стороны возвышались ящерицы с шипастыми хвостами. Змеи с крыльями. Огромные черви, глотка которых изнутри была покрыта множеством зубов. Гиганские слизни, из загривка которых росло по пучку щупалец с острым, как нож, крючковатым когтем. Мелкие ящерицы с хвостом в виде трубки.

— Плюют ядом, — прокомментировал хранитель.

На одном из постаментов лежало полуразложившееся существо, покрытое зеленой плесенью. При виде его, Вэйн прикрыл рот и нос рукой, но тут же убрал руку и улыбнулся.

— Вновь восхищаюсь искусством мастеров Долины: так похоже сделано, что даже запах чую. В его сознании вновь промелькнуло воспоминание: седой пожилой мужчина, сидящий у стены и кашляющий кровью. Мерзкий запах, похожий на трупный.

— Эти останки — тоже существо, или то, что остается от их жертв? Что это? — встрепенулась Куэ. Её глаза прищурились, словно бы их щипало, или она видела всё это наяву.

— Это плесень, которая поражала существ, да и людей тоже. Но наши целители быстро нашли лекарство. Хотя те, кто вдохнул, болели долго. А в вашем мире, госпожа Куэ, было что-то похоже?

— В моём мире?.. — она задумалась, опустила голову, погладила пальцами, поскребла черным ногтем свой чёткий темно-серый подбородок.

— Да... Чего в моём Подземье только ни было. Главной проблемой там были, конечно же, такие же, как мы, двуногие. Множество разновидностей, и все боролись за место во тьме и главенство в обществе. Мы, илитиири. Коротышки с бородами, двергары. Всякие уродцы с бурой кожей и зубастой пастью. Были и большие — два моих роста. Были и чудовища с восемью ногами и телом... как у меня, почти. Бледнокожие, похожие на вас, встречались редко и чаще были у нас рабами. Как и многие другие, илитиири в том числе. А вот эти существа, которых я вижу тут, напоминают мне обычных животных, что живут в изобилии вокруг города. Но они меньше в несколько раз и не стремятся чего-либо завоевать; только питаются. Ваш мир разделен: вы по одну сторону борьбы, существа по другую. А наш мир перемешан в хаосе: он от начала времен сражался сам с собой. В моём мире есть богиня — Ллот. Она дает нам, илитиири, силу, которую мы можем обрушить на... окружающих и друг на друга. Она удовлетворяется нашей борьбой. У неё есть цель. В постоянном соперничестве мы стремимся к пику силы. И производной этой борьбы являюсь я — вот такая, — шагнула назад, развела руками, взглянула на Вэйна ясным взором.

— У нас земли тоже воевали между собой до появления Трещины, — ответил Вэйн, пристально посмотрев на Куэ. Ему снова очень захотелось ее нарисовать. Вот эту внимательность чуть искоса.

Впереди возвышались существа, напоминающие рогатых ящериц в два-три человеческих роста.

— Гиганты, — шепотом сказал Вэйн, когда они проходили мимо. — При этом в памяти его мелькнуло что-то настолько мрачное и кровавое, что Куэ не смогла ничего разобрать.

— Ваша стена, — спросила она, задирая голову на гигантов, — высокая и гладкая. Как они умудряются её преодолеть? Они массивны, и крыльев вроде нет...

— Забирались по спинам друг друга, — пояснил Вэйн. — Пробовали ее ломать. Когда тех, кто ломал, мы убивали — их трупы служили лестницей для следующих.

— Так какой же высоты эта ваша стена? — она расширила глаза. — Примерно во сколько раз она превосходит мой рост?

— Та стена была в два роста. Раньше Трещина все время росла и строить выше мы не успевали. Теперь она в четыре ваших роста. Мы строим её при помощи Дара Земли.

— Хм. Понимаю. Два роста — это маловато по сравнению с этими существами, — кивнула она на рогатых ящериц. — И ты с ними оказываешься лицом к лицу... хм, если это так назвать — просто как корм на подставке.

— Когда они напали впервые, нас много погибло, — отстранено ответил Вэйн. В его памяти на этот раз Куэ ничего не увидела. Он не хотел это вспоминать.

Они шли по спирали к центру зала. По сторонам на постаментах стояли существа. Каждое можно было обойти со всех сторон. С большинством существ Вэйн встречался лично и теперь уделял внимание лишь тем, которых находил наиболее интересными.

В центре зала возвышалась скульптура. Гора мертвых существ, на вершине которой стояли спина к спине представители народов, населяющих Империю: юноши и девушки, по паре. Жители Земли лесов — рыжие в зеленых одеждах. Высокие светловолосые жители Земли дождя. Удивительные крылатые, словно птицы, жители Земли небес — загорелые, с тонкими чертами лица, снежно-белыми волосами и глазами чистого ультрамаринового цвета. Три вида из Земли Камней. Высокие, смуглые, мускулистые, темноволосые с прядью белых волос надо лбом. Другие низкорослые и хрупкие, у них были золотисто-рыжие волосы, голубые глаза и тонкий заостренный нос. И были ещё третьи, низкорослые, мускулистые, широкоплечие, в кожаных одеждах с металлическими заклепками. У представителей этого народа были густые волосы и удлинённые заострённые уши, почти как у Куэ. Рядом с ними стояли жители Степи со смуглой кожей, раскосыми глазами и прямыми черными волосами, и наконец, уже виденные Куэ, яркие, изящные, среднего роста — жители Долины. В центре стоял светильник с тремя фонарями и надписью: "Не является Богом, но возводит ум к нему". У подножья статуи была золотая табличка, надпись на которой гласила:

"У людей нет таких крепких зубов и когтей, но они побеждают, потому что поддерживают друг друга и заботятся о слабых".

Куэ очень долго изучала статую и каждую фигуру.

"Вот они какие — здешние наземники..."

Вэйн улыбнулся.

— Чему вы улыбаетесь? Что ваши земли больше не воюют между собой? — спросила Куэ, бросив на него немного испытующий взгляд.

— Нет, вам, как производной этой борьбы в вашем мире, — с улыбкой ответил он.

— Ах-хах, да... — она прикрыла глаза от удовольствия, — какая неожиданность, а? Богиня моего мира тоже противоречива донельзя: она сказочно красива, но при этом являет собой воплощение кровожаднейшего из хищников. Похоже, в вечной гонке оттачивается красота и сила, и тоже я вижу в вас, сражающихся с существами. Я сразу поняла, что вы — указала жестом руки, — воин, точёный клинок, и это понимание, эта параллель удивила меня. Наши миры... Не знаю, почему мне дано сравнивать — чем-то похожи. Но всё же ваш сильно отличается. За эти два дня я удивлялась не меньше, чем за последние тридцать лет.

— По поводу меня вы преувеличиваете, — чуть смущённо улыбнулся Вэйн, — в нашем мире есть клинки и поострее. Но надеюсь, что наш мир вам нравится?

— Мм-да-а, мне здесь... удивительно. Я с трудом верю, что это всё реально. И если меня вскоре не ждёт фатальных сюрпризов, я скажу, что очарована. Ваше отношение ко мне поражает сильнее всего. И что-то подсказывает мне, что других пришельцев вы не принимаете так... Нескромный вопрос, но чувствую должным поинтересоваться: чем обязана такой чести? — с восхищённой улыбкой чуть подняв голову, Куэ смотрела на Вэйна и словно вся светилась.

— Чести? — удивился Вэйн. — Вы считаете честью, что я показал вам статуи существ?

— Я считаю таковым всё, что испытала за два... То есть, полтора прошедших дня. Ожидала в посмертии не такого, честно... Чувствую себя немного должницей. Хах, да и ваши рассказы тоже честь, — выразительно коснулась виска двумя вытянутыми, длинными пальцами. Затем повернулась рассмотреть статуи и особенно — фигуры "с ушами". Повернула голову вполоборота на него:

— Здесь нет альвов.

— Да, они живут обособленно. Но в особо трудные времена мы можем попросить их о помощи. Было дело — недавно звали, когда гусениц стало очень много, а у нас случился мятеж.

Куэ постояла немного задумчивая. Экспозиция подошла к концу. Хотелось всё обдумать. Вскинула на него глаза:

— Я обещала Госпоже Эйле потанцевать со всеми, кто пожелает. Кто пожелает танцевать с... альвом с серой кожей, а?

Она ждала реакции с замершей полуулыбкой. Вэйн призадумался, почесывая подбородок.

— Кажется, я понял, — догадался Вэйн. — Вам странно, что вас позвали во дворец? Но вы же сами решили служить Эйле. Она жена Хозяина Огня, а ещё — мой друг.

Вэйн внимательно наблюдал за альвом, чуть прищурив глаза.

— Эйла решила, что на вас можно положиться, — продолжал Вэйн, — а такие люди всегда нужны.

Куэ пожала плечами по поводу своего решения:

— Да, а как же иначе, я распознала в ней непростого хранителя, воина-мага... Было бы глупо упустить такой шанс...

Вэйн решил её приободрить:

— Думаю, вечером найдется немало людей, кто захочет с вами потанцевать.

Куэ спрятала глаза под ресницы, польщёно усмехнулась своим мягким голосом с медными оттенками.

— Идёмте, праздник через два часа, — прибавил он.

— Два? — удивилась Куэ. — А как вы определяете ход времени?

— Привычка хранителя, — улыбнулся Вэйн.

— Без какого либо предмета, который бы его точно показывал?

— Да, мы — хранители, постоянно наблюдаем за солнцем, — улыбнулся он. — И обучаемся этому. Я чувствую, что оно зайдет через два часа. В это время люди здесь перестают трудиться и начинается время отдыха и развлечений. Нам нужно подготовиться.

Она взглянула на него:

— Вон как... Ладно... Время неумолимо. У меня ещё рой вопросов о вашем мире, но, чувствую, на это нужно не два часа, а двое суток. Что ж. Я крайне признательна вам за эту экскурсию. Кстати, что за штуки у вас на руках? Раньше их не было...

— Они не позволяют использовать Дар. Не хотелось бы ненароком разрушить эти искусно созданные статуи.

— Это тоже интересно... Но потом, не стану вас больше держать, я сама найду дорогу... — махнув ему рукой, тёмная леди шагнула назад, развернулась на ходу и летящей походкой устремилась по коридору в свои покои.

— Отсюда нам по пути, — с улыбкой произнес Вэйн, следуя за ней. Куэ улыбнулась через плечо:

— А вы не боитесь, что моё любопытство превзойдет все преграды?

— Нет, — ответил он. — А должен?

— Вы ведь знаете, что я могу... Притом пошли со мной, лишив себя своих способностей, а меня — нет. А вдруг я вызнала бы все ваши тайны, а? — на лице Куэ расцвела лукавая улыбочка. — Не думаете, что это неосторожно?

— О чем вы, какие тайны? — изумился Вэйн, не понимая, что она имеет в виду.

Куэ засмеялась:

— Какие тайны? Ммм... — протянула она игриво и снова обернулась, всколыхнув хвостами прически: — Мало ли? У кого не бывает тайн?

И словно бы прибавила шагу, свернула на лестницу, побежала вверх, придерживая полы платья. Сверху звонко донеслось:

— До встречи на празднике, храни-ите-ель!

Вэйн отметил, что шутку дивной особы он не понял, и чем блокаторы дара помогут ей выведать у него какие-то тайны — тоже себе не представлял. Пока решил зайти в свою комнату и пару часов поспать.

В хитросплетениях коридоров Златоверхого дворца по лестнице вверх бодро бежала серокожая дама в белом. Легко и энергично — словно порхала по ступеням, не совсем понимая, что с ней происходит. Впрочем, она не понимала это с того момента, когда почувствовала лбом пол той таверны — ещё до того, как открыла глаза.

Она помнила какие-то россказни, как бледнокожие рабы в её родном Подземье пугали своих пленителей каким-то раем. И даже кто-то эти россказни записал — какой-то “дотошный мужчина” из её народа. И она имела неосторожность прочитать. Наземники измыслили себе какой-то мир, где всё им нравится и есть у них в достатке. А пленителям своим они обещали жариться в аду — горячей Бездне со злыми демонами вместе. Это вполне понятная ей перспектива — жрицы в своих странствиях разума залетали в демонские жаркие миры. Там и жили всякие "Хозяева Огня", занятые поглощением смертных душ и войнами между собой.

"И тут вдруг я — живу в покоях напротив самой Илхаресс. Могучие фаэрн выполняют мои пожелания. Так значит, я попала в этот самый рай?”

Эта сбитость с толку, какая-то беззаботно тёплая — не стыковалась с понятиями о силах огня, земли и тьмы на её родине. Воодушевление от общения с тем мужчиной, и такое обольстительное его внимание, возбуждающее её чувства, укладывалось в привычные ей понятия весьма определённым образом:

“Или это дьявольская сделка, в которой всё вокруг сплошная сладкая приманка? А потом Хозяин огня заберет меня в свой палящий туманом магмы ад?"

От мысли этой альв захихикала, шагая по коридору.

"Тогда зачем все эти представления? Не проще ли было меня сцапать — и сразу туда, не теряя времени? Или подвесить на цепь за ноги, чтобы подождала своей очереди, доходя до “кондиции”? Ан нет — он предпочитает иначе. Она предпочитает. Это какой-то церемониал, основанный на их страстях. Я ведь — расплата с ним, жертва. А этот фаэрн Вэйн выполнял её задание меня подготовить... Но кто он, этот Хозяин? Какой-то особенный демон наслаждения?”

Открыла дверь, тихим ветром влетела в свои покои.

В уютных комнатах, наполненных тёплым воздухом с легким запахом мяты, царила тишина. Свет из окон и тени сместились: солнце клонилось к закату. Но подземная жительница об этом понятия не имела. Потому с удивлением разглядывала перемены освещения. На столе оказалась ваза с новыми фруктами, многие из них Куэ видела впервые. Рядом графин, наполненный водой с чем-то зелёным и вазочка с какими-то круглыми штуками светло-коричневого цвета, напоминающими мелкие камешки на дне потока.

Куэ'ятри́н мимоходом оторвала ягоду винограда. И поняла, что в животе у неё разверзается ещё одна Бездна. Взрослая илитиири может долго терпеть отсутствие еды и сна, но не бесконечно. И такое разнообразие противоречивых чувств расшатывало её прочность.

Оторвала ещё ягоду, ещё и ещё. Жевала задумчиво и ненасытно. Нахлынули воспоминания о прошлом. Между жрицей уровнем ниже и рабыней зачастую бывает немного различий. Старшая может швырять подчинённую на колени, втоптать в пол, и делает это охотно, особенно если та начинает "наступать ей на пятки". В голове Куэ всплыло сильное серое тело той женщины и её болевые приёмы. И собственное стремление не показать — чтоб не торжествовала. Куэ даже прекратила есть. Она проследила границы пятен света от окон и нашла, что они сместились.

“Жгучий шар, незнакомый мир... Я жду своей участи... Даже интересно, какого обряда? Мне нарекли имя. Я сама им помогла. Этот Бог Пути. Он дарует мне силы. Значит, кое-чего я сто́ю”.

В дверь постучали, оборвав её рассуждения. Вошла Тайа.

— Угодно ли госпоже, чтобы я помогла ей подготовиться к празднику? — бодро спросила она.

“Ох ты же, — подумала та, — а время не ждёт, судьба приближается. И когда было иначе? Но я... наверняка могу заключить сделку с этим Хозяином Огня. И буду ждать возможности повернуть её в мою пользу”.

Серокожая дама подняла задумчивый взгляд на прислужницу.

— Сколько времени до начала?

— Через полтора часа все собираются в большом зале, — радостным полушёпотом ответила Тайа.

— А не найдётся ли чего-нибудь перекусить? — Куэ хотелось встречать Хозяина, не отвлекаясь на голод.

— Вообще-то, на празднике будет накрыт роскошный стол, но если госпоже угодно, я принесу ужин, — Тайа подождала ответа; получив утвердительный взгляд, вышла.

Куэ встала, прошлась по комнате, посмотрела в зеркало снова, увидела в своих глазах отсветы заката и подумала:

"Странной я стала... Не узнаю себя”.

И это белое, на её взгляд, мешковатое платье сидело на фигуре как-то не так. Непривычно. Куэ долго и задумчиво смотрелась. Попыталась вызвать в памяти, а как это — привычно? И не смогла вспомнить.

Вскоре прислужница вернулась с большим узорным подносом, на котором стояло блюдо с кусочками холодного перепелиного филе, запечённого с помидорами, сыром и грибами. Рядом стояла тарелка с несколькими ломтиками сыра, блюдо с маслинами и маринованными грибами, еще одно блюдо с мягкими кругляшами, золотистого-желтого цвета. Рядом стоял графин, наполовину наполненный белым вином.

— Все, что нашла, — виновато улыбнулась Тайа. — Для пира всё ещё готовится.

Куэ принялась за еду. Тайа тем временем вышла полить причудливые растения, растущие в изящных мраморных вазах у окон в других комнатах.

Резкие и смешанные вкусы наземских блюд были очень непривычны тёмному альву, но голод сильнее. Поднос довольно быстро опустел, и женщина с серой кожей задумчиво откинулась на спинку кресла. Немного переведя дух, встала, расстегнула и сняла с себя верхнюю часть белого наряда. Прошествовала в ванную. В руку лёг антрацитовый паучий шёлк с золотой бахромой.

— Вам помочь с выбором наряда? — поинтересовалась Тайа через оставленную открытой дверь.

— Я уже выбрала... в другом мире, — Куэ, стоя спиной ко входу, застегнула на себе золотом украшенный чёрный лиф. — Или это не годится по вашим обычаям?

— Годится, — Тайа широко улыбнулась, — на такие вечеринки можно приходить в любых нарядах.

Вскоре альв появилась из ванной в том же виде, в каком пришла сюда впервые. Те же две части с золотой бахромой, оставляющие широкую полосу голой талии; блестящее черное колье, облегающее шею; розовый медальончик на золотой цепочке; черные ремешки, оплетающие каждую ногу от босоножки до колена, украшенные небольшими блестящими алмазами. Броши, скрепляющие ткань, были выполнены в форме рубиновых звезд, в прозрачности которых виднелся черный паучок. На одной руке тонкий браслет в виде пружинки-змейки, заглотившей собственный хвост; на одном заострённом сером ухе две круглые серьги: янтарная и алмазная, на втором — золотое колечко.

Куэ подошла к шкафчику. Заметила, как Тайа сзади тайком разглядывает её фигуру. По-деловому улыбнулась тому образу, который прочитала в мыслях служанки. Вытащила серебристую, словно сотканную из капель росы, накидку — подобную той белой, но подлиннее, полупрозрачную и искрящуюся. Примерила. Стянула серебряным поясом. Покрутилась перед зеркалами.

“На встречу с демоном идти — так красивой. Я всегда так делала...”

— Она вам очень идёт, госпожа, — улыбнулась Тайа, — прекрасное решение!

Затем Куэ долго, старательно расчесывалась, наблюдая, как алеет свет за окном. Словно пламя Нижних кругов разверзается там, за пестротой сада. Это тревожило. Но не женщину илитиири, вспомнившую, что была у своего народа в числе высших жриц.

Готовясь встретить Хозяина Огня, она сделала себе вьющийся хвост, спадающий с макушки за спину подобно струям фонтана, и визуально добавляющий роста; височные пряди собрала и подколола особой гибкой проволочкой позади этого "буруна", всё остальное распушила рассыпаться по плечам. Тёмная альв очень любила свои упругие, густые, прохладные серебряные волосы и считала их признаком благородства по сравнению с простыми белыми — какие встречались у большинства её народа, даже в "великих домах". И эта высокая царственная причёска казалась вполне ей под стать.

Гордо приосанилась навстречу своему отражению; взглянула на Тайю через зеркало — на её отражение позади себя.

— Я готова. Пусть хранитель Вэйн завяжет себе глаза, — сопроводила слова гордой ниспадающей интонацией.

— Вы сказочно прекрасны, госпожа, — выдохнула Тайа. — Они в восторге будут. Идемте, уже пора.

Багровый свет, попадающий в окна коридоров дворца, заинтриговал тёмную леди. Там, снаружи, медленно происходило что-то, невиданное ею. Но, увидев по поведению Тайи, что в происходящем за окном нет ничего особенного, решила не показывать интереса. В гордом молчании шла она следом за Тайей, ловя огненные лучи изо всех попадающихся окон.

На стенах коридоров и комнат светились разноцветные фонарики в форме цветов и фруктов. Тайа вела Куэ по широким коридорам дворца, через комнатки с зеркалами от пола до потолка, путём таким длинным, что это напомнило Куэ её родной подземный город, который мог бы показаться лабиринтом.

— Желаю вам хорошо повеселиться, госпожа Куэ, — сказала она наконец, отворяя очередную белую дверь с золотым узором.

— Благодарю, Тайа, — Куэ вскинула брови с лукавой улыбочкой и решительно ступила внутрь. Ни один риввил не увидит страха в её облике — если это не окажется ей достаточно выгодным.