Гарри Поттер. Пропущенные сцены (джен)

До конца лета оставалось совсем немного. Гарри почти все время проводил с друзьями. Иногда они все вместе выбирались на море, в коттедж «Ракушка», валялись на песке, дурачились, плескались в прохладной воде или бродили вдоль берега. Время от времени какая-нибудь пара влюбленных будто невзначай терялась в окрестной растительности вдоль линии прибоя, что вторая встречала с полным пониманием и одобрением…

Ребята, так долго лишенные даже самого необходимого, сейчас, после всех перенесенных испытаний, впитывали каждое мгновение радости, как драгоценное целебное зелье. Тьма по-прежнему накатывала на Гарри изматывающими, вязкими волнами, доставляя немало страданий, но теперь он чувствовал, что вполне способен противостоять им. Что в его сердце уже достаточно тепла и радости, чтобы выдержать эти коварные нападки и перенести их почти без ущерба.

Однако, близилось новое испытание. Гарри и Рону предстояло начать обучение в академии аврората, а Гермионе и Джинни — вернуться в Хогвартс, заканчивать последний курс и сдать ЖАБА. Они почти не говорили о предстоящей долгой разлуке, однако, все понимали, почему в их ежедневных встречах и прогулках все меньше беззаботной и светлой радости.

Рон мрачнел с каждым днем. Друзья подбадривали его и на какое-то время он веселел, а потом снова погружался в свою тихую, молчаливую меланхолию. Гарри понимал его, как никто другой. Поэтому однажды, когда Гермиона появилась на крыльце «Норы» ранним утром, он встретил ее у порога и, не давая зайти внутрь, молча увлек на задний двор, в тень больших деревьев.

— Что ты делаешь, Гарри? — удивленно спросила Гермиона, послушно шагая за ним к старой узкой скамейке под старой грушей.

Гарри сел рядом с ней, ткнул в воздух палочкой, прошептал «Муффилиато» и решительно выдохнул:

— Надо поговорить, Гермиона.

— Ну, давай поговорим, раз надо, — согласилась она. — О чем?

— О Роне, — продолжил Гарри. И вздохнул.

— Я не хочу лезть и вмешиваться… — начал он, пытаясь подобрать правильные слова. — Но вы оба — самое дорогое, что у меня есть. На всем свете. И…

Гарри поднял на нее серьезный и печальный взгляд.

— Не сегодня-завтра, Гермиона, он спросит у тебя кое о чем, — тихо сказал он. — И если ты ответишь ему отказом… В общем, я боюсь, что произойдет катастрофа.

— Я не понимаю… — начала девушка и, вдруг, поняв о чем идет речь, вспыхнула до корней волос. — Ох, Гарри, но откуда ты…

Он тяжело вздохнул.

— Учти, если ты ему проговоришься, он меня прикончит, — ответил он. — Пару дней назад, когда ты еще отдыхала с родителями, он занял у меня денег. Сначала отказался объяснить причины, а потом мы, наконец, поговорили по душам и… Гермиона. Я прошу тебя: не играй с ним. Все очень серьезно. Мне кажется, что все, что его сейчас держит — это ты. Только поэтому он лучше нас всех перенес эти месяцы. Да еще и Джорджа более-менее вытянул. Сейчас в его мире все держится на тебе. На его уверенности в твоих чувствах к нему. И…

Гарри умолк. Слова давались ему с большим трудом. Он чувствовал себя непрошенным гостем, ворвавшимся в чужой дом в неурочный час, но в то же время понимал, что просто обязан сказать все это. Гермиона, раскрасневшись от волнения и смущения, нервно теребила подол цветастого платья и молча слушала сбивчивую речь друга.

Гарри снова поднял на нее взгляд.

— Прости, пожалуйста, Гермиона, — пробормотал он тихо. — Я ни в коем случае не хочу вмешиваться и как-то давить на тебя, но Рон… Он… Я боюсь за него, понимаешь? Я только из-за этого решил…

— Все нормально, Гарри, — наконец, подала голос девушка. — Я не обижаюсь. Просто все это так неожиданно. Вообще хорошо, что ты меня предупредил. Он со своим предложением застал бы меня врасплох и неизвестно, чем бы это кончилось… А так у меня есть немного времени, чтобы собраться с мыслями.

— Что ты ему ответишь? — тихо спросил Гарри. — Ты скажешь мне? Неужели после всего того, что мы пережили вместе, у тебя еще есть какие-то сомнения в своих чувствах к нему? Я до самой смерти не забуду, как ты убивалась, когда он ушел. Я не знал, как вообще подойти и чем утешить…

Гермиона посмотрела на него. Она уже вполне овладела собой.

— Если у меня и есть какие-то сомнения, то как раз из-за той истории, — серьезно произнесла она. — То, как он удрал той ночью… Это в голове не помещается.

— Да пойми ты, — горячо воскликнул Гарри. — Это было под влиянием этого паршивого медальона! И только потому, что он в какой-то момент решил, что мы с тобой… В общем, что он третий лишний.

— Вот дурачок, — с нежной жалостью прошептала Гермиона. — Как ему это только в голову пришло. Гарри! Мы вместе росли, неужели он не видел, что я люблю тебя только как друга? Даже, скорее, как брата…

Она вдруг снова разволновалась и добавила:

— Я ведь единственный ребенок в семье. После моего рождения родители еще пытались, но у мамы проблемы со здоровьем и… В общем, мне всегда хотелось иметь брата или сестру. И когда мы подружились, ты…

Она посмотрела на Гарри и улыбнулась:

— Будто мое желание исполнилось, понимаешь? Я вообще никогда не думала ни о чем другом.

Гарри широко улыбнулся ей в ответ.

— Ну, да. Как и я. А с Ронни у вас всегда искры летали, чуть ли не со второго курса.

— Так какого же черта он тратил время на Лаванду Браун, скажи мне, пожалуйста? — воскликнула Гермиона. — На Святочный бал пригласил чуть ли не за пять минут до его начала, потом просто игнорировал все мои попытки, потом вообще связался с Лавандой, хотя прекрасно видел, что мне из-за этого плохо…

— Если ты хочешь, я объясню, — вздохнул Гарри. — Тут-то как раз все понятно…

— Конечно, хочу! — ответила Гермиона. — Для меня все это полнейшая загадка, вот честно.

Гарри снова посмотрел на нее с улыбкой.

— Слушай, неужели ты не понимаешь, что все это было из-за тебя? — спросил он. — Ты ведь всегда была среди нас самой сообразительной, Гермиона!

— Что из-за меня? — начала девушка.

— Да он влюблен в тебя по уши чуть ли не с первого курса! — воскликнул Гарри, улыбаясь. — Думаю, что он даже сам не понимает, насколько все это всерьез и давно. Но когда живешь с человеком в одной комнате, многое очевидно. Он же восхищается тобой, как божеством! И постоянно боится, что недостоин тебя. Ты — лучшая на курсе. Такая отважная, такая симпатичная… Он уверен, что у тебя могут быть варианты гораздо лучше, чем рыжий парень из бедной многодетной семьи, в старой поношенной мантии. Его главный враг — это он сам. Когда он уверен в себе, Ронни способен творить настоящие чудеса. Но стоит этой вере поколебаться… Все, конец всему. И так всегда было. И на квиддиче, и на экзаменах. И вообще. Привык постоянно сравнивать себя с другими. И когда я расстался с Джинни, а потом мы остались втроем в той палатке, ему втемяшилось в башку, что никакая девушка в здравом уме не выберет его, если рядом я.

Гарри сморщил нос и проговорил пафосным тоном:

— Великий избранный Гарри Поттер!

И негромко ругнувшись, рассмеялся.

Гермиона рассмеялась вместе с ним.

— Точно дурачок, — снова повторила она с еще большей нежностью в голосе. — А что мешало просто подойти и спросить? Вроде бы человеческая цивилизация достигла того уровня развития, когда уже в ходу членораздельная речь!

— Да не мог он, — ответил Гарри со вздохом. — Просто не мог. Потому что весь его мир до сих пор был основан на том, что у него есть любимая девушка и лучший друг. И если вдруг между нами бы возникло нечто иное… Это было бы концом всего. Он теряет сразу обоих. И навсегда теряет веру в себя. В то, что он кому-то нужен. Что он представляет из себя хоть что-нибудь ценное. Для Рона это был бы просто конец света. И он больше всего на свете боялся услышать, что его страхи не напрасны. И, честно говоря, я могу его понять…

Гермиона вдруг ахнула и посмотрела на Гарри потрясенным взглядом.

— Ты хочешь сказать, что все те многие недели, пока он отсутствовал, он думал, что мы… Что мы там вдвоем и что он… О, великий Боже. Гарри, что же он должен был перенести за это время.

Гарри только молча кивнул.

— И он все равно решил вернуться, понимаешь? — тихо промолвил он после паузы. — Вернуться, чтобы быть рядом с нами. Каким бы ни был его приговор.

— Бедный мой, — прошептала Гермиона. — А я него так злилась… Просто убить была готова!

— И когда мы уничтожили медальон, он словно убил свой страх, — продолжил Гарри. — Это был самый отважный поступок, который я вообще когда-либо видел, Гермиона. Поверь мне.

— Но я все же не понимаю, при чем тут Лаванда, — задумчиво произнесла девушка.

Гарри усмехнулся.

— Ой, ну это самое простое! Лаванда — это что-то вроде запасного аэродрома. Если что-то пойдет не так…

— Но ведь это нечестно по отношению к ней! — сердито воскликнула Гермиона. — Нельзя так обращаться с девушкой!

Гарри кивнул и вздохнул.

— Да, гордиться тут нечем, конечно. Но он всегда смотрел на тебя с восхищением. И, чтобы избавиться от излишних страданий, решил попробовать, так сказать, довольствоваться малым. Ничем не рискуя.

Гермиона сердито произнесла:

— Все-таки мужчин трудно понять. Тискаться с одной девушкой только потому, что другая, как тебе кажется, слишком для тебя хороша… Это… Это же нелогично!

Гарри рассмеялся.

— Абсолютно нелогично! Но зато вполне безопасно. Зато так никто не разобьет тебе сердце...

— А ничего, что он чуть не разбил мое? — возмутилась Гермиона.

Гарри мирно похлопал ее по плечу.

— Но ведь не разбил! Гермиона, забудь! Все это осталось в прошлом. Сейчас у нас другая проблема. Сейчас ты для него — весь мир. Все, за что он сражался, во что он верил, что давало ему силы весь последний год. Он задыхается, как только ты исчезаешь и он начинает чувствовать твое отсутствие.

Гермиона вздохнула и, подняв на него взгляд, спросила:

— Гарри. Можно спросить? Все это он сам тебе сказал?

Тот покачал головой.

— Конечно же, нет. Только кое-что. Говорить про такое вслух… Сама понимаешь. Это точно не про Рональда Уизли. Но ему и не нужно ничего говорить — у Ронни все на лице написано. Крупнее, чем заголовки в «Ежедневном пророке». Поэтому я очень прошу тебя, Гермиона! Будь с ним поласковее. Он очень уязвим. Особенно сейчас. На него столько всего свалилось в эти месяцы. Ведь Рон фактически на себе тянет беднягу Джорджа и тут без вариантов. Кто-то из них должен быть сильным. И это точно не Джордж… А если ты… В общем, даже думать об этом не хочу.

Гермиона взяла его за руку и улыбнулась.

— Спасибо тебе, Гарри, — произнесла она. — Спасибо, что предупредил. И что рассказал мне все это. Мне нужно было услышать… Я многое понимала совершенно неправильно. В общем, если он наберется смелости и подойдет, я знаю, что ему ответить.

Гарри улыбнулся ей в ответ.

— Не скажешь мне?

Гермиона ехидно помотала головой.

— Ни за что! Узнаешь вместе со всеми, Гарри Поттер!

Он рассмеялся и поднялся со скамьи.

— Что ж, буду страдать от любопытства! Пойдем внутрь, Гермиона. Миссис Уизли уже наверняка хлопочет на кухне, надо помочь…

Старое грушевое дерево, видавшее на своем веку множество человеческих драм, одобрительно шелестело листьями.