В ноябре (гет)

Рефлексы сработали идеально, как и всегда. Пальцы бионической руки ухватили что-то мягкое и объемное, мгновение назад прилетевшее ему прямо в лицо, корпус в тот же миг подбросило вверх. Он сел. Загнанно дыша, Зимний попытался сфокусировать взгляд. Его только что грубо выдернуло из одной реальности в другую и чтобы понять, где он сейчас находится, пришлось напрячь мозги. Левая рука, поблескивая пластинами в струящемся сквозь шторы неверном свете фонарей, сжимала подушку. Самую обычную декоративную подушку с кричащим ее о скандинавском дизайне принтом, такую можно хоть в Нью-Йорке найти, хоть в Берлине, хоть даже тут, у черта на рогах. Он перевел взгляд.

На диване перед ним, отодвинувшись подальше к стене, сидела девушка. Он уже видел ее когда-то давно, он уверен. Тогда она выглядела по-другому: волосы были короче и светлее, лицо словно бы немного мягче — но все теми же остались и тонкий прямой нос с редкими веснушками, и губы, и причудливый разлет бровей. В его воспоминании она мелькала несколько раз в окружении других людей в коридоре с неприветливыми голыми стенами и резким светом люминесцентных ламп. Она проходила мимо и бросала на него короткий любопытный взгляд, позже сменившийся на испуганный. Но прямо сейчас в ее глазах была сосредоточенность и тревога.

— Майя? Ты зачем в меня подушкой кинула? — хрипло поинтересовался он.

— Побоялась подходить. Тебе вроде какой-то кошмар снился, я решила разбудить — и получилось только вот так… А приближаться к тебе спящему — нет уж, спасибо! Придушишь, не разобравшись, а я еще не все свои мечты исполнила…

— Кошмар? — он прислушался к себе. — Да, наверное…

Джеймс отбросил подушку в сторону и устало откинулся спиной на холодную стену. Подтянул ноги к груди, растер лицо, стараясь сбросить липкую паутину мутных образов, до сих пор эхом отдававшихся в сознании. В крови бурлил адреналин, все тело было покрыто испариной, в груди словно не хватало воздуха. Этой ночью он видел тьму бесконечных коридоров, яркие пятна, алые цветы, расцветающие на чьей-то одежде, величественное зарево пожаров и похожие на искры падающих звезд росчерки трассеров… Слышал, как его звали разные голоса, и их шум сливался в бесконечный гул у него в голове.

Что ж, ему к такому не привыкать.

Наверное, кошмары навсегда останутся его верными спутниками, и не важно, вернет он свою память или нет.

Майя завозилась в своем «гнезде» из сбившихся в кучу одеяла, пледа и подушек. Джеймс, погруженный в свои мысли, отстраненно наблюдал, как она отбрасывает все мешающее в сторону и встает, сверкнув голыми коленями из-под безразмерной футболки. Все пространство между стеной и ее постелью занимал теперь матрац, так что она просто перелезла через подлокотник дивана. В полутемной комнате раздались шаги ее босых ног, потом что-то зашумело на кухне. Вернувшись, она молча протянула ему стакан воды.

Джеймс кивнул и осушил его так быстро, будто мучился в пустыне от жажды последние дня два. Стекло приятно холодило руку. Глядя прямо перед собой, он спросил:

— Я… сильно шумел?

— Нет.

— Тогда как ты поняла?

— После того, что я увидела в твоей памяти, — донесся до него полушепот, — мне не спалось. Вот и заметила неладное.

— Что, настолько четко получилось рассмотреть воспоминания? Ты мне ничего про это не сказала.

— Ну, мне хватило, хоть я и старалась особо не заострять фокус. Не хотелось окунаться во все это, но иначе мне с задачей никак не разобраться. И вообще, что толку, если бы я после первого же сеанса с тобой начала причитать о том, как все ужасно? Ни мне бы легче не стало, ни тебе. Я уже не в том возрасте, когда нытье может чем-то помочь. Так что ничего, справимся. Надеюсь.

Надо же, какай настрой! Он повернул голову. Майя все еще стояла рядом с его постелью и взгляд Джеймса уперся прямиком в ее голые ноги, оценивающе скользнув по ним вверх-вниз.

— А ты боец. Не ожидал, — со всей серьезностью сообщил он бледным стройным коленкам напротив себя. Майя раздраженно прицокнула и забралась обратно под одеяло. Кажется, у нее покраснели щеки.

— Иди на фиг, Джеймс.

Он хмыкнул. Дожили! Зимнего солдата посылает мелкая пигалица.

Город уже давно не спал: в так и не разошедшемся до сих пор тумане нескончаемым гудящим потоком двигались автомобили, на самых тормозных водителей нервно позвякивали сигналами трамваи, толпы хмурых людей повторяли свой ежедневный маршрут от дома и до работы. Плелись на учебу невыспавшиеся студенты, школьники перекрикивались по дороге звонкими голосами. Обычное утро.

Джеймс слился с этим потоком и бодро шагал по улице. Он не стал терять время в бесполезных попытках уснуть — слишком уж хорошо был знаком с такими состояниями. Быстрый контрастный душ, а после холодный утренний воздух окончательно прогнали следы ночного морока. Хотя можно было не сомневаться, на выражении лица это никак не сказалось. Правда, здесь оно не слишком-то бросалось в глаза. Нет, Зимний и раньше мог, если того требовали обстоятельства, прикинуться славным малым, а без целительного электрошока и заморозки мимика и вовсе ожила, но он пока еще оставался довольно скупым на эмоции. Интересно, как смотрелось со стороны его лицо сегодня, когда он переступил порог милейшего маленького магазинчика, который приметил накануне во время их с Майей вынужденной прогулки?

Он зашел в квартиру и аккуратно замкнул за собой дверь. Ключи с веселеньким брелоком в виде улыбающегося сердечка вернул туда, откуда и взял их час назад безо всяких объяснений — на крючок у двери. Скинул рюкзак, с которым практически не расставался во время своего «свободного плавания». Из спальни выглянула Майя, уже бодрая, свежая и причесанная.

— О, вернулся. Завтрак на кухне. Если ты, конечно, не боишься манной каши. А что за пакеты у тебя?

— Я купил нам побольше еды. И торт, — просто ответил он и в подтверждение приподнял фирменный пакет из того самого магазинчика-кондитерской.

— Эм… Здорово, — удивленно протянула Майя. Лицо у нее при этом сделалось забавное: смущенная кривоватая улыбка и приподнятые брови. — Теперь можно и из дома не выходить.

— На то и расчет.

— М-м... Слушай, раз ты уже освоился, разберешься на кухне сам? Мне надо поработать еще примерно с час. Сроки поджимают, а с меня, как с редактора, спрос двойной. Ты же не думал, что я живу на накопленные на нашей общей работе денежки?

Само собой, нет. Он прекрасно знал, чем зарабатывает на жизнь бывшая подопечная Гидры, скрываясь в этой глуши — тарахтит по клавиатуре до полуночи, редактируя тексты. Обычный фриланс, платят не то чтобы сильно много, и потому она часто берется за несколько параллельных проектов. Хотя, с ее-то дарованием, могла пойти по другой дорожке и успешно дурить головы доверчивым согражданам. Среди подобных ей такое не редкость. Забавно, но были и те, на кого особый отдел выходил как раз после взлета их популярности в кругах любителей эзотерики, паранормальщины и прочей херни. Работа Майи в этом плане выглядела максимально скучно и обыденно. Что ж, раз ей так нужно — пусть. Лишний час погоды не сделает, хотя есть одно «но»…

Лучшее оружие Гидры недавно услышало здесь любопытное выражение: «лучше перебдеть, чем недобдеть», сразу прониклось глубоким смыслом и всем своим промороженным существом с ним согласилось. А потому ещё одна безотлагательная перепроверка телефона и ноутбука Майи стала чем-то самим собой разумеющимся. Тем более что она не стала возмущаться, а на утрированно радушное приглашение располагаться за ее рабочим столом и проверять все что угодно он решил просто не обращать внимания.

Но никаких подозрительных переписок и тайных посланий ни на ноутбуке, ни в телефоне не нашлось, так что он отправился навстречу манной каше, которой его пытались запугать. Майя проводила его осуждающим сопением и застрекотала клавишами ноутбука.

Пароль от соседского вайфая он успешно взломал и теперь читал с экрана планшета последние новости. Это было одним из первых ритуалов, что он завел, обретя свободу: сводки крупных информационных агентств, региональные новости, а так же то, что можно почерпнуть из соцсетей — новостные группы, личные страницы… Даже то, что на первый взгляд кажется абсурдным может указать нужное направление. Главное — знать, на что обращать внимание. Он — знал. А владение несколькими языками делало горизонт еще шире.

Джеймс отложил планшет и, сцепив пальцы в замок, от души потянулся. Встал, сдвинул на пару сантиметров ламели все еще закрытых жалюзи и осмотрел улицу. Пешеходы, трамваи — все как всегда. И в сети никаких подозрительных зацепок. Не к добру. Где-то за стеной соседка гремела посудой, а из спальни раздавался монотонный шорох клавиш. Она еще не закончила? Захватив кружку с кофе, он направился в спальню. Ну так и есть — сидит с ногами на стуле и что-то воодушевленно печатает.

— Извини, заработалась. Ну что ты там, подрос уже?

Начинается…

— А что, должен был? — вкрадчиво поинтересовался Джеймс.

— Само собой!- усмехнулась Майя, не отрывая взгляда от монитора. — Знаешь, в чем сила, брат? В манке вся сила, ее потому и дают детям в садике.

— Ты же это не серьезно сейчас.

— Нет.

— Заканчивай.

-Ладно, больше не буду. Наверное. Или ты про редактуру?

Он одарил ее хмурым зимнесолдатским взглядом и молча отпил из кружки.

Возможно, сегодня она окончательно разберется с его воспоминаниями, кто знает. В глубине души Джеймс очень этого хотел и одновременно боялся: сможет ли совладать со всем тем, что наверняка обрушится на него? Но он был реалистом — учитывая все составляющие этого непростого уравнения, надеяться на быстрый результат глупо. Почти так же глупо, как взрослому верить в детские сказки. Так уж сложилось, что без серьезного риска быть обнаруженным он может обратиться за починкой своей дырявой головы только к ней, человеку, одаренному далеко не самыми внушительными силами. Да и то — если бы не Командир со своим непонятно откуда взявшимся стремлением помочь Зимнему солдату (или тому, кто в нем скрыт), у Джеймса бы и этого шанса не было. Он решил рискнуть, и теперь оставалось лишь молиться всем известным богам, что «после» будет лучше, чем «до».

Джеймс постарался успокоиться. Сделал несколько глубоких вдохов. Они сидели на его импровизированной постели друг напротив друга. Майя отбросила свою показную дурашливость и теперь просто ждала, когда он будет готов. Джеймс медлил, сам не зная почему. Рассматривал посерьезневшее лицо напротив, сравнивая его с выловленным этим утром из глубин сознания образом. Они отличались. Так и есть — люди неуловимо меняются под гнетом прожитого. Однажды, хотелось бы надеяться, он сможет посмотреть в зеркало и различить такие изменения на себе.

Если вчера он просто ринулся навстречу неизвестному, то сегодня ощущал себя так, словно стоит на краю трамплина высоко над бассейном. Нужно лишь решиться. Сейчас он отключится, а когда проснется, мир снова станет для него немного иным. Какие грани всплывут на этот раз? Насколько подсотрется невидимый барьер, отделяющий его от обычных людей? Что нового он узнает о себе? О чем будут его мысли? Джеймс все гнал по кругу этот поток, не в силах его его утихомирить.

— Какую мечту ты еще не исполнила?

Майя вскинула голову и пристально на него посмотрела.

— Тихий океан... Китов хочу увидеть... А что?

Он покачал головой. Не важно. Ему просто захотелось узнать тайный кусочек чужой жизни, попробовать примерить его к себе, чтобы убедиться — для него еще не все потеряно, сердце отзывается… «Увидеть китов» — что ж, кажется, это и правда неплохая идея.

«Что, очеловечиваешься, Зимний?» — как черт из табакерки, выскочил из его воспоминаний ухмыляющийся Рамлоу.

Джеймс не стал отвечать. Осторожно, чтобы не напугать, взял Майю за руки и прижал их к своим вискам. На него смотрели удивленно распахнутые серо-зеленые глаза, совсем-совсем близко — он мог бы сосчитать все рыжие искорки, что в них были. Тишина в комнате сделалась невыносимой.

— Давай, — решительно произнес он.