Гарри Поттер и старуха-процентщица (гет)

Прошло полгода, но с работой у Поттера всё не складывалось. Попасть куда-либо в магическом мире без дополнительного образования было практически нереально: прошли те времена, когда добрый дедушка Дамблдор устраивал своих приближённых, не взирая на их уровень профессионализма — Дамблдора больше нет, и вместе с ним нет и кумовства. Рабочих мест в мире магии и без того было мало во все времена, а уж без повышения квалификации и вовсе никаких шансов. Повезло тем, кто был из богатых состоятельных семей, с наследством за плечами — они могли себе позволить не работать. Гарри и рад был бы отучиться заново хоть на кого-то, не на аврора, но всё послешкольное обучение было платным, а у него сбережений не осталось совсем.

В магловском мире дела с работами обстояли не намного лучше: по понятиям маглов у Поттера было образование пять классов начальной школы и всё. У него не было даже документа о среднем школьном образовании, что очень сильно ограничивало возможности молодого человека в выборе рабочих мест. Юноша сто раз пожалел о том, что у него нет магловского образования, хотя и не был уверен, что смог бы получать его как-то заочно, одновременно обучаясь в Хогвартсе. В итоге всё, что мог найти парень, ограничивалось вакансиями дворника, грузчика, чернорабочего. Но эти работы так мало оплачивались, что едва хватало на скудную еду, не говоря уже о чём-то большем. К его счастью, не приходилось тратиться на транспорт, чтобы доехать в другой конец города и разгружать там кирпичи или мыть подъезды — аппарация тут пришлась как нельзя кстати. А когда настало время снова платить за место в хостеле — Гарри погряз в долгах как в шелках.

Поттер чуть приоткрыл дверь своей каморки и прислушался к происходящему внизу — не было никакого желания попадаться на глаза миссис Фигг. Он уже месяц не мог внести плату за проживание, без конца "кормил завтраками" Арабеллу, откладывал, просил, уговаривал, выплачивал малыми частями, перезанимал и тому подобное. Хозяйка дома великодушно "входила в положение", но бесконечно так продолжаться не могло. И потому Гарри старался избегать лишних встреч с владелицей хостела. Он остановился на пороге своей комнатушки и замер — с кухни отчётливо слышался звук поджариваемых на чугунной сковороде шкварок и тихое бубнение Арабеллы. "Придётся обождать", — подумал Гарри и вернулся обратно в комнату. Минут через десять раздался скрип половиц и хлопанье дверей, и Поттер догадался, что хозяйка дома ушла в свою комнату. Осторожно, не производя лишнего шума, Гарри покинул комнату и спустился по лестнице, намереваясь побыстрее покинуть дом, пока миссис Фигг не вернулась обратно на кухню. Молодой волшебник старался колдовать и пользоваться своей магической силой по минимуму — всё это отнимало энергию и требовало хорошего питания, а с питанием дела обстояли совсем плохо. Поэтому ни о каких бесшумных чарах, а уж тем более обливиэйтах и речи не шло — только самое необходимое. Он даже перестал постоянно трансфигурировать свою подушку и убирать скрип кровати, потому что эффекта хватало максиму на пять часов, а вот голод вызывало зверский. И есть хотелось, как никогда, последний раз он ел, кажется, позавчера...

"Как меня всё достало! Вся эта нищета, вся эта жизнь. Жалкое существование! И эта сука Амбридж, побери её кентавры! И Арабелла, которая перед Дамблдором изображала преданную слугу, а на самом деле делала всё это только потому, что ей платили, а не потому, что несчастного сиротку было жалко. Взять бы, да покончить со всем этим раз и навсегда! Всё в моих руках, всё в моей власти. Разве я трус? Никогда трусом не был, сколько раз с Волдемортом встречался лицом к лицо, сколько раз стоял на грани?! А старухи какой-то испугался".

Гарри покинул городок и аппарировал (без этого никуда, так как на транспорт у него денег не было) на Косую аллею. Проходя мимо витрины какого-то магазина, он бросил быстрый взгляд на своё отражение. Вид его был удручающим: отросшие растрёпанные волосы, по сальности не уступающие легендарным волосам Северуса Снейпа, старое пальто Люпина, прикрывающее до неприличия короткий полинялый костюм, школьный гриффиндорский шарф с катышками, намотанный вокруг тощей бледной шеи. На ногах были туфли не по сезону. "Это просто отвратительно! Как же я жалок", — мысленно плюнул Гарри. Поттер задумался и не заметил, что мешает работникам магазина заносить коробки с товаром, кто-то случайно толкнул его плечом, а потом развернулся и выкрикнул:

— Эй ты, гриффиндорец! Посторонился бы, что ли! Не видишь — носим?

Гарри вздрогнул и отошёл в сторону. "Точно! Как я сразу не подумал? Я слишком заметен в этом шарфе, слишком сильно бросаюсь в глаза. Никто из взрослых не носит школьные шарфы. Меня сразу запомнят, заметят, выследят. Вот такая вот мелочь способна всё испортить. Надо быть внимательнее, надо думать наперёд. Надо быть незаметнее. И бдительность, постоянная бдительность!", — невольно вспомнил он Грозного Глаза Грюма. Поттер свернул в Лютный переулок и, пребывая в своих невесёлых думах, остановился перед комиссионным магазином "Ломбард тётушки Долли". Юноша не стал сразу заходить, он оглянулся вокруг, встал спиной к дверям и сделал несколько шагов влево и вправо, осмотрел рядом стоящие дома, прошагал вдоль фасада магазина, заглянул за невысокий забор с кустами. Наконец, он повернулся к входным дверям и вошёл внутрь, над головой зазвенели колокольчики.

— Кто там? — послышался из подсобного помещения слащавый голос Амбридж.

— Это я, Поттер, — ответил Гарри. — Был у вас в прошлом месяце, вот опять по тому же делу пришёл.

— Обождите пока, мистер Поттер, — ответила Долорес.

Пока хозяйка ломбарда копалась в каморке, Гарри успел хорошо рассмотреть помещение, запомнив расположение дверей и лестниц, и обратить внимание, куда выходят окна.

— Что у вас, Поттер? — спросила женщина в розовом, появившись за прилавком.

— Да вот, как всегда, вещицу принёс заложить, — сказал Гарри, доставая из кармана пальто небольшую коробочку с золотым кольцом.

Это было обручальное кольцо и принадлежало оно матери Гарри Поттера — Лили. Тоненькое изящное колечко с изысканной вставкой из рубина. Особенность его была в том, что если потереть этот рубин, то кольцо второго супруга нагревалось, оповещая о связи. При настройке чар, можно было установить кольца, например, на сообщение об опасности или о чём-то не столь важном.

— Ты ещё предыдущий заклад не выкупил, Поттер. А времечко-то идёт — месяц уж истёк, — сказала Долорес, слащаво улыбаясь. — Или выкупай, или я его на днях на продажу выставлю.

— Не продавайте пока, миссис Амбридж! — взмолился Поттер. — Я вам проценты за часы внесу, но не торопитесь пока что. Я вот ещё подзаработаю немного и всё выкуплю. "Мерлин, как унизительно, что я перед этой розовой Жабой раскланиваюсь, умоляю, чуть ли ни ручки её целую, чуть ли ни ноги ей лобызать готов". — Колечко вот посмотрите. — Гарри протянул ей кольцо матери.

Бывшая профессор долго всматривалась в золотое украшение, крутила его в своих пухлых руках и со всех сторон рассматривала через лупу. Как это делала всегда , какую бы вещь ей ни принесли.

— Кольцо пустяковое, — заключила она. — Таких вон в любой магловской лавке сколько хочешь тебя наклепают, а уж чары потом на камень наложить не проблема. 16 галлеонов⁽¹⁾ дам и ни кнатом больше. И проценты вперёд плати за месяц, я и так знаю, что не выкупишь ты через неделю.

— Может быть хоть не за месяц проценты, а за две недели? — снова взмолился Гарри, с надеждой в глазах глядя на неприятную женщину.

— Нет, мистер Поттер, — Долорес была непреклонна. — Или соглашайтесь на мои условия, или нет. Воля ваша — вам решать, моё дело предложить, — не уступала Амбридж.

Молодой человек нехотя порылся в карманах, но, пересчитав мелочь, не обнаружил там нужной суммы. Долорес всё это время смотрела на действия парня, и на лице её играло торжествующее выражение.

— Поттер, я у вас процент из суммы за кольцо вычту. Вместо 16-ти получите 10, а вот вернёте уже потом все 16 галлеонов, — проявила неслыханную милость розовая Жаба и протянула Гарри квитанцию и деньги. — И не забывайте, что у вас ещё за часы должок висит.

Гарри подумал, и, отсчитав полсуммы от только что полученных денег, положил на прилавок процент за часы ещё на две недели.

— Остальное я потом занесу, вы уж подождите, будьте так любезны, — заверил Гарри, кладя в карман оставшиеся пять галлеонов. "Опять у меня ничего толком не осталось. Пять галлеонов выручил, это всего лишь 25 фунтов — даже на полный месяц оплаты комнаты у Арабеллы Фигг не хватит, но хоть так, хоть за три недели оплачу, всяко лучше, чем ничего".

Гарри развернулся, уже намереваясь покинуть лавку Долорес Амбридж, но тут вдруг остановился на пороге:

— А помощница-то ваша где, миссис Амбридж? — спросил он, только сейчас заметив, что не видел сегодня Пэнси Паркинсон.

— А тебе какое дело до неё, Поттер? — подняла брови Амбридж. — Влюбился, что ли? Так я тебя заверю, что ты не в её вкусе, ей более состоятельные парни нравятся.

— Да я так, просто... поинтересовался, — потупился Гарри. — До свидания, миссис Амбридж. — Он попрощался и, звякнув колокольчиками, вышел из магазина.

На душе было гадко и мерзко. Таким униженным, раздавленным и оскорблённым он себя ещё никогда не чувствовал, даже во время отработок с этой отвратительной женщиной. Как он дожил до такого, что стал нищим, безработным, бездомным? Нищий убогий герой! Смех да и только! В голову лезли всякие нехорошие мысли, которые юноша то пытался отогнать, то, наоборот, лелеял их в своей голове. "Как мне вообще такое в голову приходит? Я же герой! Спаситель! Гриффиндорец! Откуда в моей голове такие низменные мысли берутся? Никак от голода уже совсем дурно стало, что сам себе отчёт не отдаю, о чём думаю и чего желаю. Надо отвлечься, зайти в пивнушку, пропустить бутылочку сливочного пива и бутерброд какой съесть. На бутерброд деньги наскребу, а пива мне кто-нибудь по старой дружбе-памяти нальёт. Вот и пообедаю. Ничего, всю жизнь почти голодал, пережил голод, переживу ещё раз", — крутя в голове запутанные мысли, Гарри направился в паб.

1) 80 фунтов

Вернуться к тексту