Сказки городского типа (джен)

В комнате было тихо, только тикали вразнобой часы — одни на столе, одни на стене, — напоминая Кариму, что он потерял сегодня много времени и продолжает его терять, пытаясь быть вежливым.

Карим снова с неприязнью взглянул на вдову господина Рахмета:

— Так вы утверждаете, что не знаете, как погиб потерпевший?

Она подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза, открыто, не отводя взгляда. Если б такое его сестра учинила, ох он бы ей задал!

— Нет, господин следователь, не знаю.

— Как же это возможно, уважаемая? Он ведь находился буквально за дверью вашей комнаты, когда это случилось.

— Я не знаю. Я слышала ничего необычного, а видеть его я не могла.

— «Ничего необычного», — ядовито повторил Карим. — Значит, громкий стук и крики с требованием немедленно выйти — это обычное дело в вашем доме? Почему, кстати, вы не вышли, как того требовал ваш супруг?

— Разве это имеет отношение к смерти моего несчастного мужа? — спросила вдова. Снова спорит, снова ведет себя нагло. Решает ещё, на какие вопросы отвечать, а на какие нет! Больше всего Кариму хотелось увезти её из дома в участок, там она наверняка бы гонор подрастеряла, но его попросили уважить хороших людей и не таскать туда-сюда никого из родственников господина Рахмета. Он уважил. Но чем дольше разговаривал с этой женщиной, тем больше о том жалел. В камеру бы её посадить часа на три хотя бы, сразу бы всё рассказала!

— Всё, что происходило между вами и покойным раньше, и тем более всё, что произошло в доме сегодня, имеет значение, уважаемая.

— Почему бы вам просто не посмотреть записи с камер, чтобы узнать, что с ним произошло? Ими же весь дом заполнен.

Потому что их уже отсматривают люди из совсем другой службы, и Карим вовсе не был уверен, что его тоже допустят посмотреть.

— Записи мы тоже посмотрим. Но сейчас я опрашиваю вас, так что отвечайте на вопрос, будьте добры. Так почему вы не вышли?

— Ах, вот как, — она задумалась, потом кивнула будто бы сама себе и сказала: — Я не вышла к супругу, потому что опасалась за свою жизнь.

Вот оно. Она всё-таки призналась. Карим с трудом сдержал торжествующую улыбку. Он был уверен, что это она каким-то образом убила господина Рахмета. Он бы и так доказал это: скандал слышал весь дом, и слуги, и гости — все. Он кричал на неё, он был у её дверей и там же, у дверей, и умер: так кто же ещё это мог быть, если не она? Он бы и без того отлично обосновал необходимость её арестовать. Но раз она сама сказала, что у неё был мотив, это будет ещё проще. Осталось только раскрутить её на подробный рассказ, а не эти коротенькие фразы, которые приходится вытаскивать чуть ли не клещами.

— Он угрожал вам? — участливо спросил он.

— Угрожал? — переспросила вдова. — Нет, я бы так не сказала.

Карим был недалек от того, чтобы закричать на неё. Он всё лучше понимал господина Рахмета.

— Тогда почему же вы опасались, если он вам не угрожал?

— Мой муж никогда и никому не угрожал, господин следователь, — наставительно сказала вдова. — Если он говорил, что он что-то сделает, он это делал. Он сказал, что убьёт меня. Это не было угрозой. Он бы меня убил.

— И как же вы собирались избежать этой участи?

— Как же можно было бы её избежать? — удивилась вдова. — Никак. Я сказала ему, что выйду, как только помолюсь. И я молилась, а потом собиралась выйти и принять смерть. Но когда я закончила молиться, за дверью уже было тихо. Я подумала, он всё так же ждёт меня, просто теперь молча. Я открыла дверь, а там...

Она прикрыла глаза, будто вспоминая. Карим тоже мысленно восстановил эту картину: мёртвый господин Рахмет держится обеими руками за грудь, а из груди его торчат сразу два кинжала. Пока что не установлено, откуда они, но это дело времени. Скорее всего, они из оружейной господина Рахмета, просто надо сверить их со списком имевшегося в доме холодного оружия, прежде чем говорить наверняка. А Карим всё ещё сидел и терял время со вдовой. А она всё ещё делала вид, будто убийца не она.

— Понимаю ваши чувства, — неискренне сказал он. — Вы, должно быть, рады, что избежали смерти?

Она неопределенно пожала плечами.

— Я пока что не поняла.

Почему ж с ней так... непросто? Мысли Карима вновь вернулись к кинжалам в груди покойного господина Рахмета.

— Вам знакомы орудия убийства, уважаемая? — спросил он.

— Да, конечно, это кинжалы моего супруга, — кивнула она.

— Они числятся в списке оружейной комнаты? — вряд ли она знала такие тонкости, но Карим решил, что лучше всё же спросить.

— Не думаю, — покачала головой она. — Эти кинжалы никогда не хранились вместе с другим оружием. Они ритуальные.

— Что вы имеете в виду? — переспросил Карим и тут же пожалел об этом. Не надо ему в такое лезть, не его ума дело, чем занимался господин Рахмет. С другой стороны, будет каждая вздорная баба возводить напраслину на солидного, уважаемого в городе человека! Нет уж, пусть договаривает, а он выслушает её ложь и об этом тоже обязательно упомянет в протоколе, чтобы суд тоже учел этот мерзкий наговор. Честь и совесть требовали сделать это, призвать её к ответу. Но малая часть его сомневалась: вдруг это правда? Вдруг она расскажет ещё что-то, чего Кариму вовсе не стоит знать? Зачем же он выпустил этого джинна из лампы?

— Я имею в виду магию, господин следователь, — тем же ровным тоном сказала вдова. — Мой супруг был магом, многие влиятельные люди прибегали к его услугам. К сожалению, если вы хотите подробностей, вам стоит спросить кого-то другого. Я мало знала о его делах.

«И это правильно, — подумал Карим. — Посвятишь такую в свои дела, а она потом всё разболтает, тьфу».

— Вы наговариваете на господина Рахмета, уважаемая. Магия — грех, не мог такой богобоязненный человек быть колдуном.

— Ничто не грех, если служит во славу Господа, — неожиданно сказала вдова господина Рахмета, но не успел Карим удивиться, пояснила: — Так говорил мой супруг. Он считал, любое колдовство может и должно быть использовано, если это ведет к победе над Иблисом и его шайтанами.

Карим помолчал немного, будто отдавая дань уважения покойному и его словам, потом вернулся к тому, с чего начал:

— Есть ли в доме другие ритуальные вещи, кроме кинжалов?

— Есть, в отдельной небольшой комнате в подвале, я могу вам показать.

— Вы там бывали?

— Лишь однажды, — сказала вдова. Помолчала немного и добавила: — Мне было запрещено туда заходить.

Кто бы сомневался, что эта может не только дерзить, но и запрет нарушить.

— Но вы туда зашли, — констатировал Карим.

— Но я туда зашла, — кивнула вдова господина Рахмета. Никакого раскаяния на её лице не было и в помине. Карим подумал, что, возможно, она не только сама убила господина Рахмета, но и заранее спровоцировала всю эту сцену, нарушив обозначенный мужем запрет, верно рассчитав, что в таком случае он придет в ярость, как любой нормальный человек, и она сможет лепетать что-то о самообороне. Так-то оно так, вот только она не говорила ничего о самообороне, она как будто нарочно топила себя всё глубже каждой следующей фразой, каждым жестом и взглядом.

— Зачем же вы туда зашли, уважаемая? Вы ведь знали, что этим вызовете гнев господина Рахмета?

— Я знала, — кивнула она. — Но у меня не было выбора. Мне пришлось туда зайти.

Ну да, все преступники обычно так говорят. «Я не хотел, мне пришлось, меня спровоцировали, у меня не было другого выхода». У этой тоже не было. Жаль, пока что она говорит это только о нарушенном запрете. Но ничего, скоро будет объяснять, что мужа ей тоже «пришлось» убить. Карим постарается приблизить этот момент.

— Итак, что же вынудило вас?..

— Мне было видение, — чуть более резко, чем раньше, сказала она, не дав даже ему договорить. Нет, всё-таки на месте господина Рахмета он бы давно уже её...

— Что?..

— Видение, — как будто даже немного виновато, но всё ещё чётко сказала она. — Да не одно, а много. Они начались, когда я вышла замуж и переехала сюда. Раньше я тоже бывала в этом доме, но тогда ничего подобного не случалось, — она снова сделала паузу, такую длинную, что Карим уже собрался подтолкнуть ее очередным вопросом, но всё-таки продолжила сама. — Мне стали сниться мертвые женщины. Их было семь. Они звали меня спуститься в комнату в подвале.

— Когда, вы говорите, это началось? — переспросил Карим.

— Как только я переехала сюда.

— Но вы вышли замуж три месяца назад. Почему же вы не спустились в подвал сразу, в первый же день?

— Я попыталась. Но комната была заперта, а у меня не было ключа.

Ах, какая жалость. Ключа у неё не было.

— Значит, вы только вчера смогли добыть ключ, — скорее констатировал, чем спросил Карим.

— Да, — и она опять замолчала. Это было почти ожидаемо и почти перестало его раздражать.

— Вы его украли?

— Нет, муж дал его мне, — огорошила его вдова.

— Зачем же он дал его, если до того запирал от вас эту комнату?

— Это универсальный ключ, он отпирает несколько дверей в доме. Муж уезжал и дал его мне, он думал, что мне может понадобиться доступ в некоторые кладовые, чтобы принять гостей. К тому же, кроме ключа нужен был цифровой пароль. Муж полагал, что я его не знаю.

— А вы его знали.

— Да.

— Откуда же?

— Мне было видение, — снова начала нести чушь она. — Мертвые женщины сказали мне его.

Почему бы ему просто не вызвать психиатра и не передоверить это чудо ему? Карим всерьез задумался, может быть, так и стоит сделать? Но вспомнил про ритуальные кинжалы и решил всё-таки задать все интересующие его вопросы.

— А эти женщины, уважаемая... кто они были? Почему вы послушались их? Вдруг это были джинны, принявшие человеческий облик?

Потом он вспомнит этот коллективный бред и ему будет стыдно, подумал Карим. Но если делать вид, что он ей верит, то это один из самых логичных вопросов.

— Это были предыдущие жены моего мужа.

— Бывшие жены, вы хотели сказать? — почти машинально уточнил Карим. — Все ведь знают, что господин Рахмет всегда был так добр, что просто давал женам развод, если они что-то делали не так.

— А кто-нибудь хоть раз видел хоть одну из них после этого? — спросила вдова. Карим пожал плечами:

— Не знаю, мало ли кто мог их видеть. Хотя на их месте любая приличная женщина после такого позора постаралась бы уехать подальше, возможно, поэтому...

Вдова продолжала смотреть на него в упор, так что Карим внезапно почувствовал, что говорит глупость, смешался и замолчал.

— А хотите посмотреть на них? — снова задала странный вопрос вдова. Карим не знал, как на него ответить, его не интересовали бывшие жёны господина Рахмета, но вдова и не ждала его ответа. — Впрочем, вы всё равно увидите их, когда мы спустимся в комнату, где хранятся ритуальные предметы. Они все там.

— Всё это время они жили там? — изумился Карим.

— Нет, — отрезала вдова и снова посмотрела на него так, что он почувствовал себя глупо. Почему? Ах да. Ей снились мёртвые женщины.

— Но... если они все умерли... в первый раз господин Рахмет женился лет пять назад, а выгнал жену спустя несколько месяцев... да она должна была уже давно сгнить!

— Мой супруг был магом, господин следователь, — некстати напомнила вдова. Или кстати? Пауза снова затянулась, но вдова заговорила первой. — Если вы не верите мне, вы можете просто спуститься и посмотреть.

— Ладно, я спущусь, — вздохнул Карим. — Но это позже. Так зачем же вы пошли в эту комнату, где находились, по-вашему, трупы жен вашего супруга? Что вам было нужно там?

— Я должна была выполнить их просьбу, — сказала вдова, а потом добавила, будто решившись, — я должна была их упокоить.

В комнате снова стало тихо. Оглушительно громко тикали двое часов. Вдова молчала, будто сказала всё, что хотела. Карим тоже довольно долго молчал, не решаясь задать следующий вопрос, понимая, что если всё это окажется хоть в каких-то отчетах, хоть в каких-то документах, его же со свету сживут. У господина Рахмета было много влиятельных друзей. Ему не надо ничего знать об их делать. Ему не надо задавать вопросы. Но Карим всё-таки спросил:

— В каком же виде существовали эти женщины?

— В виде оживших мертвецов, — ответила вдова. — Поднятые тела, охранявшие всё, что хранилось в комнате. Ритуальные предметы, книги, документы, переписку...

— Документы, говорите, и переписку, — вполголоса пробормотал Карим. Вдова кивнула.

— Их тела вечно ждали в комнате, чтобы разорвать любого незваного гостя. А души жаждали покоя. И они обратились ко мне.

— Почему именно к вам?

— Потому что я могла услышать, — пожала плечами она. — И потому что я могла помочь.

— Магия — грех, — сказал Карим и сам уставился в глаза вдове, ожидая, что хотя бы теперь ей станет стыдно.

— Помочь упокоиться семи невинно убиенным женщинам — грех? — переспросила она, не отводя взгляда.

Так уж и «невинно убиенным». Все, небось, были такие же, как эта. Карим пожал плечами.

— Помочь упокоиться семи мертвецам — грех? — еще раз спросила вдова. В такой формулировке это звучало как будто и правда благодеяние. Карим не стал ей отвечать.

— Итак, ваш муж, уезжая, отдал вам ключ от подсобных помещений, и вы, зная цифровой код, воспользовались ключом, чтобы проникнуть в комнату, в которой... — Карим осекся, не желая произносить это вслух, но собрался и договорил: — в которой мертвецы, поднятые господином Рахметом, охраняли вещи, нуждавшиеся в охране. Всё верно?

— Да, всё так, — кивнула вдова.

— Когда вы открыли дверь, мертвецы должны были наброситься на вас и разорвать. Почему этого не случилось?

— Я молилась всё утро, и Господь дал мне сил, чтобы упокоить их. Я зашла и сказала им: «Покойтесь с миром». И они все упали. Потом я обошла их и прочитала молитву над каждой, чтобы они точно обрели покой.

— Откуда вы можете знать, что они обрели покой? — Карим не верил (не мог поверить) в то, что говорит вдова, но больше всего его задевало, что Господь будто бы мог дать такую силу — женщине. Ври, да не завирайся, хотелось сказать ему.

— Я знаю, — уверенно сказала она. — Они обещали, что каждая исполнит по одному моему желанию. Один день — одно желание, так они выплатят свой долг. Первое я уже загадала и оно исполнилось. Это значит, что я всё сделала правильно.

— И что же вы пожелали, уважаемая?

— Я пожелала смерти своему супругу. И, как видите, он умер.

Карим ещё раз вгляделся в её лицо, пытаясь найти там раскаяние, сожаление, да хоть что-нибудь!

— Вы же говорили, что не знаете, как он умер! Зачем вы солгали мне? — не удержался от упрека он.

— Я не лгала. Я не знаю, как он умер. Я действительно ничего не слышала. Явились ли тени, чтобы заколоть его кинжалами, или он убил себя сам, повинуясь приказу духов? Я не знаю. Я знаю лишь почему это случилось. Потому что я попросила.

— Вы осознаёте, что признались в убийстве своего мужа?

— Нет, — удивленно сказала она. — Я его не убивала. Я пожелала ему смерти, но мало ли кто чего желает. Это моё преступление перед Господом, перед Господом я и отвечу. Но я не брала оружия и не использовала его против собственного мужа.

— Вы вступили в сговор с... — Карим запнулся, понимая, как дико будет выглядеть в бумагах формулировка «с упокоенными духами».

— С кем? — переспросила вдова, и Кариму даже показалось, будто она улыбнулась.

— Я найду, как это подать, — упрямо сказал он. — Это детали. Вы не просто так желали ему смерти, вы знали, что ваше пожелание сбудется! Это — убийство!

— Я ничего не делала, — твердо сказала вдова. — И вы это знаете. И я это знаю. Но я полагала, что так оно и будет. Что вы захотите меня обвинить. Именно поэтому я так тянула время.

— Боялись возмездия, уважаемая?

— Ждала, — сказала она и улыбнулась по-настоящему. — Уже полночь. Значит, я могу загадать следующее желание.

На секунду Карим испугался, что вдова и его убьёт, как убила своего мужа, натравит на него своих ручных духов, и...

Он вздрогнул и проснулся.

Перед ним сидела вдова господина Рахмета и смотрела слегка встревоженно.

— Так я могу идти, господин следователь?

— Да, конечно, — закивал он. Господи, какой стыд, как можно было заснуть прямо на глазах у свидетельницы? Хорошо, что он хотя бы успел ее опросить. Карим пробежал глазами листы, на которых делал заметки по ходу разговора, ничего существенного там не обнаружил, впрочем, он и так помнил, что ничего существенного она не сказала. Обычная напуганная женщина, что с неё возьмёшь.

В голову навязчиво лезли остатки сна, там было что-то про колдунов и мертвецов, но Карим сделал над собой усилие и прогнал сон окончательно. Ему здесь ещё работать и работать.

Лишь добравшись до кладовых господина Рахмета, Карим подумал, что сон был в руку: там нашлись всевозможные ритуальные предметы, свидетельствующие о том, что хозяин их занимался магией. Карим осматривал комнату с особой тщательностью, ему всё казалось, что должно было бы что-то еще, что-то страшнее ритуальных кинжалов, черных книг и даже компрометирующих бумаг.

Но больше там ничего не было.