Пунктир (гет)

Можно сказать, что лучше бара в пятницу вечером места не найти. Но вампиршам, работающим, как и люди, семь-семь с редкими плавающими выходными, хочется отдыхать не в шумных местах, а где-нибудь дома. Сакура спорит с Ино то вяло, то упрямо, то пассивно-агрессивно не меньше получаса, но своего добивается.

Легко хотеть танцевать, снимать рилсы и тратить кучу денег на коктейли, но пусть попробует повторить после месячного недосыпа, со сверхчувствительным слухом и таким же зрением. Может быть, ей и сложнее убиться от переработок, а на фоне замотанных коллег она выглядит неприлично хорошо, но у каждого преимущества есть обратная сторона. Накопительная сторона.

— Могли бы пить Маргариту, — в сторону замечает Ино, держа бокал с пивом обеими руками. В свете тускло горящего ночника и отбрасывающего голубые пятна экрана макбука ее лицо кажется особенно суровым.

Сакура молча пододвигает к ней глубокую миску со снеками. Они устраиваются на кровати бок о бок, обкладываются банками с пивом, пачками с чипсами. Сакура подпихивает под поясницу скрученный в валик плед, а Ино облокачивается на громадную желтую диванную подушку с кисточками.

Парадокс: подушка есть, дивана нет. Потому что однажды Ино решает, что жить с родителями неудобно, с парнем ей не нравится, а до сожительства с лучшей подругой нужно еще дойти. Поэтому в крошечной студии есть место для кухонного закутка с громоздящимися там навесными полками, туалета, ванной и прихожей. Гостиная, она же спальня, имеет скромное наполнение: стол, кровать у окна, к ней приставную тумбочку, покрытую не пылью, а крошками, и напольную вешалку.

Именно на стол, придвинув его к кровати, устанавливается макбук с включенной дорамой о мрачных жнецах.

— Могли бы заказать сырную тарелку, — отхрустев чипсиной, говорит Ино и сёрбает пиво.

Наклонившись вперед, Сакура несколько раз нажимает на кнопку прибавления громкости на клавиатуре.

— А могли бы попасть в приключение! — перекрикивает будущую жертву убийства Ино.

Спасибо, Сакура уже попадает. До сих пор ходит и оглядывается, а ведь сверхъестественное существо!

Она всего-то на выходных выбирает активный отдых: туристическую горную тропу с небольшой группой. Море зелени, небанальная физическая нагрузка, которая не помешает и вампирше, интересная компания, старое синтоистское святилище в самом конце маршрута.

Все бы хорошо, но она так давно не заглядывает в новости, что и не думает прихватить с собой человеческий набор для самозащиты. От вампира не поможет, а вот от обнаглевших и обознавшихся людей очень даже.

Сакура плохо знает, что происходит у диаспоры на Хоккайдо, но, судя по тому что приходит в себя на чердаке в незнакомом городе, нужно наведаться и навестить их старейшину. Она — в отличие от члена одной из тех семей — не заслуживает транквилизатора, пластиковых стяжек, потраченных зря денег и психологической травмы. Почему порядок не поддерживают там, а охотникам под руку попадает она?

К счастью, обознавшийся охотник понимает свою ошибку. К несчастью для него, Сакура приходит в себя ровно в тот момент, когда в доме находится ещё один охотник, старший. Позже окажется, что на чердаке Сакуру прячут именно от него. Не потому что он опасен для нее, а потому что наличие Сакуры на чердаке опасно для репутации того, кто ее поймал.

То, что он сначала прижимает пальцы к переносице, потом хладнокровно и оценивающе смотрит на Сакуру, появившуюся на верхнем пролете лестницы, а затем уточняет, что происходит, очень удачно. Она благодаря этому — и капельке шантажа — получает возврат денег за экскурсию, оплату следующей, извинения и обещание больше никогда к ней не приближаться от младшего охотника.

Чтобы ему жизнь медом не казалась, Сакура требует, чтобы ей помогли спуститься, и вполне искренне заявляет, что не даст к себе прикоснуться младшему.

Скрипя зубами, охотник-старший сносит ее на руках, пыша очевидным желанием скинуть ее с лестницы и посмотреть, как приземлится. Если быть честной, то Сакура боится больше, чем показывает, даже если знает о своей невиновности. Но желание подпортить жизнь похитителю перевешивает.

А кто же им виноват, что печати, которыми дом практически обклеен полностью и снаружи, и внутри, не позволяют даже наступить на защищённую территорию? Сакуре везёт, что на третьем этаже явно недавно перекладывали полы, а защитой озаботиться не успели. Поэтому она тогда держится за шею охотника и корчит его младшему коллеге рожу. На всю жизнь запомнит, что такое ориентироваться по цвету волос!

Хватит с нее приключений. Когда понадобится ещё одно, она найдет охотника-старшего и пригласит в бар. В первую встречу не догадывается, как-то не до этого: всё-таки пробуждение в доме не обычного человека, а способного ее убить, может в первый раз потрясти.

От старшего охотника приятно пахло: теплой кожей, парфюмом — бергамот, сосна, кедр — и новым кожаным салоном. Вспоминает Сакура об этом факте совсем недавно и никак не может решить: смешно ей или все же стоит задуматься. Впрочем, на такую защитную реакцию она согласна.

Сакура чокается с зажатым в руках Ино бокалом, отпивает, откидывается на немного раскрутившийся из валика плед.

Красивых мужчин в рядах охотников стоит запретить.