Тайная связь (гет)

Уизли лежала на кровати в своей комнате, в Норе наконец-то стало тихо и все разъехались. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавески, расписывали теплые пятна на полу, но её это едва радовало. Она отвернулась от окна, где летний свет пытался ворваться в её темные мысли, и уставилась на стену, как будто искала в ней ответы на все те вопросы, которые не давали ей покоя.

Боль сжимала её сердце, пронзая душу. Слишком многих они потеряли в той ужасной войне. Ушли те, кто не должен был уходить, оставляя за собой пустоту, которая не заполнится никогда. Перечислять всех, кто ушёл, не имело никакого смысла; каждый из них, каждая потеря резали её изнутри, оставляя шрамы, которые невозможно было заживить. Все они заслуживали жить и радоваться победе.

Она взяла небольшую паузу в отношениях с Гарри, лишь для того, чтобы оплакать брата, знакомых и одного близкого ей человека, чьи фиолетовые глаза по-прежнему жгли её память. Он и сам был не против, понимая, что у него осталось ещё множество дел, которые нужно завершить, прежде чем принимать решение о вхождении в её жизнь, в их совместное будущее.

Она перевернулась на спину, задрав руки вверх. Из уголков ее глаз потекли слезы, а в памяти невольно всплыл последний разговор с тем, чьи глаза снились ей в последнее время.

— Симус, помоги мне, — взяв за руку своего друга, Джинни потащила его на лестницу с решимостью, которую сама не понимала.

— Мы куда? — лишь спросил он, с недоумением вглядываясь в её встревоженное лицо.

— Тонкс мне рассказала, — её голос был полон ярости, словно волны накануне шторма. — Он из Ордена, представляешь? Был прислан сюда для нашей защиты. Точнее, для моей. Если бы Темный Лорд узнал о моей связи с Гарри, меня могли бы быстро спрятать, чтобы тот не смог воспользоваться слабостью Поттера.

— Нихера себе, — удивлённо воскликнул Симус, его глаза распахнулись от этой новости.

Они уже были в коридоре, когда на них напал Амикус. Гремящие камни, падающие со стены, обрушились на Финнигана, обездвиживая его. Потом стычка с Паркинсон и вот наконец кабинет открылся. Его улыбка пронзила куда-то глубоко, запечатываясь навеки. Фиолетовые глаза были грустнее обычного, но в них всё еще горела искорка тепла. Когда их взгляды встретились, мир на мгновение стал тише.

— Ты из Ордена, — прошептала Джинни. — Мне Тонкс сказала.

— Когда это все закончится, я отвечу на любые твои вопросы, если ты конечно захочешь, — он взял ее за руку. — А сейчас, львята, Вам нужно находиться рядом со взрослыми, чтобы моя работа не прошла впустую.

Он склонил голову на бок, как делал постоянно. Его рука держала ее руку, сжимая. Она почувствовала, что он вложил туда что-то металлическое.

— Так вот откуда она взяла это слово, — рассмеялся Симус, пытаясь разрядить напряжение, которое сгущалось.

— Она хорошая, — Тобиас перевел свой взгляд на парня. — И делала только то, что ей было велено.

— Я знаю, — Симус достал из кармана сложенную записку, его лицо стало серьёзным. — Я поговорю с ней, когда это всё закончится.

— Сам не поговоришь, но я помогу с этим, — автоматически ответил Тобиас, покачивая головой с грустной улыбкой. Его печальный взгляд встретился с рыжеволосой девушкой. — Я просто пытался защитить тебя и совсем не заметил чувств, которые ты начала испытывать. Это неправильно и так не должно было случиться. Прости меня, львенок.

Вдруг краем глаза Джинни заметила шевеление, а затем свечение сбоку. Это произошло в считанные секунды. Профессор Мортон что-то прошептал, и гриффиндорцев откинуло в стену. Его собственное тело тут же оказалось под грудой камней. Сдавленный вздох пробрался сквозь затхлую пыль, когда он отправился к праотцам, оставляя за собой только пустоту.

Жгучие слезы, словно раскаленные капли, проедали кожу ведьмы, и она уткнулась в подушку, не в силах сдержать крик боли. Нет, она не влюбилась в него. Она полюбила его всем сердцем. Но не так, как любят своих вторых половинок, не так, как она любит Гарри. Уизли полюбила Тобиаса как хорошего друга, как человека, который был рядом, когда её глаза видели пытки и унижения других. Он поддерживал её, когда жизнь казалась невыносимой, когда не оставалось сил терпеть дальше, и его присутствие было единственным светом в мрачном океане страха.

Сейчас, лежа на кровати, в ее голове царила пустота. Её губы дрожали, вспоминая их близость, тот сладковатый, едва уловимый привкус черники — вкус, который был с ним, когда они были рядом. Те моменты казались такими далекими сейчас, и она не винила себя за те проявления слабости. Это не была измена. Это была просто искренность чувств, которые она испытывала в те моменты. Возможно, когда-нибудь она даже сможет рассказать Поттеру об этом. Но сейчас? Сейчас её сердце разрывалось от недосказанности и недопонимания.

Вопросы, которые крутились в её голове, были как призраки, не дающие покоя. Эти вопросы, подобно острым граням стекла, резали её изнутри, и от этого становилось только тяжелее. Всё, что она могла сделать — это позволить себе быть уязвимой, дать выход этим эмоциям. Она знала, что время — это то, что сейчас ей нужно, но как же трудно было ждать, когда горе сжимает сердце, как железная хватка, и не отпускает.

Уизли пыталась вспомнить, когда она начала что-то испытывать к нему. Когда эти фиолетовые глаза стали частью ее непростой жизни в Хогвартсе.

Она так много смеялась за последние пару часов, что уже даже болел живот и щеки. Они сидели на диване так близко, что их пальцы слегка касались друг друга, и в голове пронеслась мысль о том, чтобы просто взять его руку. Просто так, без каких-либо подтекстов. Ей отчаянно захотелось ощутить хоть немного мужского тепла и ласки, утешение от недостатка, которое накапливалось с каждым уколом одиночества.

«Это всё алкоголь», — твердила она себе, в очередной раз поднося ко рту бутылку огневиски, как будто она могла убежать от своих мыслей вместе с золотым напитком.

Несмотря на то, кем он был, находиться с ним в одной комнате было приятно. Мортон не вызывал у неё отвращения или страха; в эти мгновения, когда он сидел рядом и рассказывал очередную историю о своих приключениях, он казался обычным взрослым, полным жизни. Ей было определенно интересно с ним, а самое главное спокойно. Если бы она была в нем уверена на сто процентов, то наверняка они стали бы хорошими друзьями.

— Ты меня вообще слушаешь? — раздался его голос в ее размышлениях, как будто звон колокольчика, возвращающий к реальности.

— Да, — пытаясь вспомнить, что он только что говорил.

— Оно и видно, — его голос звучал с нотками беспокойства. — Все хорошо?

— Кто ты, Тобиас? — спокойно спросила Джинни, опуская взгляд на бутылку в своей руке, как будто искала там ответы на свои вопросы.

— Я? Человек, — усмехнулся он иронично, словно этого было бы достаточно.

— Ты же понимаешь о чем я, — закатила глаза ведьма.

Он положил свою руку на её и крепко сжал, и в этот момент по телу Уизли будто импульс прошёл, оставляя после себя легкие мурашки, словно она прикоснулась к живому электричеству.

— Будешь много знать — скоро состаришься, — мягко сказал он с улыбкой.

— Ты когда-нибудь мне расскажешь? — она повернула голову, чтобы взглянуть на него, надеясь увидеть хоть каплю честности в его глазах.

— Да, — произнёс Тобиас, обращаясь не столько к ней, сколько к самому себе, словно это было пророчество. — А теперь не порти вечер, — фыркнул он, все ещё держа её за руку, и это было единственным напоминанием о том, что она здесь, в этом хаотичном мире.

«И почему я каждый раз верила ему?» — размышляла Джинни, сев на кровать и вытирая ладонями свое лицо от солёных слёз.

«Каждый гребанный раз»

— Дорогая, спустись к нам. К тебе гости, — услышала она крик своей матери снизу.

— Иду, — крикнула она в ответ.

Глубоко вздохнув, пытаясь унять свои эмоции, она встала с кровати. Быстро вытерев слёзы ладонями и поправив одежду перед зеркалом, Джинни спустилась вниз, готовясь столкнуться лицом к лицу с привычным миром.

— Чай будете? — спросила мать, когда ведьма заходила на кухню, её голос был полон заботы.

— Нет, спасибо. Я ненадолго, — сказал сидящий друг на стуле, мило улыбнувшись Молли.

Он встал как только увидел свою подругу. Джинни кивнула и показала на дверь, приглашая выйти на улице.

— Как ты? — спросил Симус, когда они вышли на улицу и направились в сторону сада.

— С переменным успехом, — Джинни остановилась возле забора, облокотившись на него. — Есть новости?

— Тобиас Мортон, молодой человек 25-ти лет… — начал было он.

— Ради Дамблдора, Симус, ближе к делу, — закатила глаза, прерывая его.

— Ладно, ладно, — с улыбкой отмахнулся он. — Его отец состоял в Ордене и участвовал в Первой магической войне. Его убил кто-то из Пожирателей. Мать, не выдержав горя, через несколько лет повесилась. После окончания Хогвартса, он сразу пришел к Дамблдору и стал расспрашивать его об отце. Неизвестно он попросился в Орден или его Дамблдор пригласил, но он стал участником, хоть и война уже закончилась. Наверное хотел отомстить. Также неизвестно, какие задания он выполнял для него, но что точно известно, так это то, что он устроился работать в «Горбин и Бэрк». Там он стал мелкой сошкой среди сторонников сама-знаешь-кого. Ну и служил до тех пор, пока сама-знаешь-кто не воскрес. Никто не знает про его договоренности с Дамблдором. Да и вообще про него знал только Снейп, Грюм и еще парочка человек. А ты про Снейпа слышала? — внезапно спросил он.

— Да, — ответила она, потирая виски, где пульсировала боль.

— Вот благодаря ему Мортона взяли в преподаватели. А чтобы никто ничего не выяснял про него, распустил слухи. Ты сама их слышала. Вот его все и боялись, — пожал плечами Финниган.

— А что дальше?

— Ну, а дальше как он и сказал. Ему нужно было отслеживать безопасность в школе, так как Снейп, чтобы не выдать себя, не мог вмешиваться. Тобиас завербовал несколько человек из других факультетов…

— В том числе и Паркинсон, — встряхнув головой, произнесла Джинни, как будто эта информация сама собой разъясняла некоторые вопросы.

— Да, — подтвердил Симус. — Ему также было важно знать настроение учащихся, чтобы держать всё под контролем и быть в курсе происходящего в Хогвартсе со всех сторон.

— А потом он познакомился со мной, — спокойно произнесла девушка, сжимая пальцами переносицу, пытаясь успокоить нарастающее волнение.

— Единственное, что удалось узнать достоверно — он и так это сказал. Мортан защищал тебя, чтобы в случае чего вывести из Хогвартса и не дать завладеть тобой для шантажа Поттера, — подытожил парень, убирая руки в карман.

— Понятно, — со вздохом произнесла она, будто с её груди сняли тяжелый камень. — В итоге он был хорошим, который играл роль плохого парня. А откуда ты узнал всё это?

— От Кингсли, — ответил Симус, его голос слегка колебался от волнения. — Точнее от женщины, которую он привел. Я, если честно, не вдавался в подробности. Мне помог Поттер попасть в Министерство.

— Даже так… — с нотками удивления протянула Уизли.

— Он тебе нравился? — спросил друг, и она лишь кивнула, будто её чувства были за пределами объяснений. — Но ты же не собиралась…

— Конечно нет! — отмахнулась она, как человек, отвергающий неприятную правду. — Я люблю Гарри. Значит, тогда ты хотел мне рассказать про неё? — перевела тему Джинни, понимая, что с её глаз вот-вот потекут слёзы.

— Ну да, — он взъерошил свои волосы. — Все как-то закрутилось, завертелось. Слушай, а ты не знаешь, где больше всего витамина D?

— Чего? — не поняла ведьма, её мысли всё ещё крутились вокруг горьких откровений.

— Солнце, — уточнил он, с лёгкой ухмылкой. — Где больше всего?

— Может на Ближнем Востоке? — задумчиво спросила она.

— Это Турция, Египет, Кипр, да?

— Вроде, — она пожала плечами.

— Ну я пошел, — он обнял её, и она почувствовала в этом объятии мгновение уюта среди бушующего мира. — Все будет хорошо.

— Ты за ней? — она обняла в ответ.

— Мне нужно найти свой витамин D, — улыбаясь, сказал он и пошел по тропинке, к месту откуда можно трансгрессировать.

Уизли смотрела вслед уходящему парню, наполняясь надеждой, что он найдёт ту, которая была для него солнцем, освещая его путь в темноте. Несмотря на своё презрительное отношение к Паркинсон, она не могла не признать тот факт, что та сделала для них больше, чем могла бы предположить.

Несколько раз слизеринка спасала Симуса, Невилла, Полумну и даже её саму, как будто была хранительницей их маленькой вселенной. Наверняка это количество чудес было гораздо больше, чем знала Джинни. За всё это она уважала Пэнси — понимая, что за её сложной оболочкой скрывается нечто истинное и доброе. Всё встало на свои места. Ей нужно было услышать, что он хороший человек, и что она не ошибалась в нём.

На сердце даже стало как-то легко, а груз, который лежал на её плечах, наконец-то упал, как тяжёлый камень, сброшенный с высоты. Она вздохнула полной грудью, пуская в себя новую жизнь, и шумно выпустила воздух через рот, пока силуэт друга удалялся в неведомое.

По её щекам текли слёзы, но это было больше от облегчения, чем от горя. Она сунула руку в карман и достала оттуда серебряную подвеску с небольшим кулоном, словно искала утешение в простых вещах. Это было скромное украшение, без бриллиантов и алмазов. Лишь аметист в оправе серебристого треугольника, окружённый фианитами, искрил, словно звездочки на небе. А в голове крутились последние слова Тобиаса:

«Прости меня, львенок»

— Я прощаю тебя, — прошептала она едва слышно, надев украшение на шею, словно это был оберег, который мог защитить её от всего того, что скрывается злого в этом мире.

* * *

Где только ведьма не бывала, чтобы забыться. Она исследовала далекие страны, искала уединение в горах и тишину на берегах. Однако всё равно её душа оставалась неупокоенной, как штормовое море, неспособное укротить свои волны. Всё было не то, и всё было не так. По ночам ей снились кошмары — обрывки страха и тьмы, а в них постоянно мелькали фиолетовые глаза, пронзающие её сердце своими мучительными воспоминаниями.

Она была так зла на него, и никак не могла избавиться от этой злости, которая гнездилась в её душе, как ядовитый змей. Он обещал ей, что когда все закончится, он покажет ей самое солнечное место в мире и поможет справиться с тем ужасом, который ей пришлось пережить.

— Я не собираюсь возвращаться, — промямлила Паркинсон, сидя в кабинете преподавателя.

— И не нужно, — с улыбкой ответил профессор.

— А что будет в конце? — спросила она, и в её голосе послушно отразилась тревога, обволакивающая её как туман.

— Яркое солнце, — он улыбался, смотря на нее своими загадочными глазами. — Независимо от того, кто победит, тебя ожидает только солнце.

— Мне нужны гарантии, — слизеринка все еще не доверяла ему и смотрела на него с подозрением.

— Мне тоже, — спокойно сказал он, как будто это было чем-то обычным. — Ты можешь мне их дать? — он склонил голову на бок.

— Эмм… — замялась ведьма. — Нет, — тихо сказала она через несколько секунд.

— Вот и я не могу. Ты либо соглашаешься, либо нет. Все просто, Паркинсон.

Тобиас откинулся на спинку стула, внимательно смотря на неё, как художник, наблюдающий за своим будущем творением. Она пришла к нему всего через несколько дней после случившейся погони. Ей хотелось как можно скорее снять с себя чувства долга перед ним и спокойно жить, но то, что он предлагал, было слишком серьёзным делом; каждый неверный шаг мог оказаться последним в этой кошмарной игре.

— Это не просто, — фыркнула та, её голос был полон напряжения, как струна, готовая порваться. — У меня есть время подумать?

— А оно тебе нужно? — удивленно спросил тот.

«Конечно нужно», — мысль стучала о внутреннюю часть черепа, пронзая её вопросами, которые снова сквозили в безмолвном океане её натянутого существования. Но проблема была в том, что сколько бы времени она ни просила, найти правильный ответ было крайне трудно, и она ощущала одну лишь растерянность.

— Что мне нужно делать? — со вздохом обреченного спросила слизеринка.

— Это правильный выбор, — расплывался в улыбке профессор. — Для начала изучи это.

Он достал из верхнего стола несколько журналов и положил их рядом с ней, словно бросая вызов.

— Это маггловские журналы? — её брови поползли вверх.

— Да. На изучение даю тебе, скажем… — он посмотрел на потолок, будто там был календарь.

— Мне хватит две недели, — сказала она, потянув руки к журналам.

— Отлично, — усмехнулся Тобиас. — И даю еще две на изучение этого.

Мортон снова открыл верхний ящик стола и достал оттуда две книги «Управление стрессом» и «Эмоциональный разум».

— Тогда встретимся через месяц, — произнёс он, возвращаясь к пергаменту, лежавшему перед ним.

Ведьма убрала журналы и книги себе в сумку, перекинув ее через плечо, быстрыми шагами покинула кабинет преподавателя.

Паркинсон покинула родительский дом почти сразу же, как только выбралась из стен Хогвартса. Она собрала свои вещи, пока отец занимался какими-то вопросами в своем кабинете и, не попрощавшись, сбежала в неизвестном направлении. Денег на счетах было предостаточно, чтобы она ни в чем себе не отказывала. Еще зимой, она перевела большую часть их семейных денег на свой личный счет во Франции, а также не забыла посетить Гринготтс, чтобы спрятать там драгоценные камни, украшения и слитки золота. Ведьма обеспечила себе будущее, в котором даже не была уверена, но находиться в одной лодке с отцом не собиралась.

Проснувшись утром в маленьком домике на горном курорте, она сварила себе кофе и, обняв колени, села в кресло. Из-за окна сквозила прохлада, а вдалеке небо нежно голубело.

— Здесь, конечно, не то солнце, — пробормотала она, покачивая головой, словно это было единственным критерием для истинного счастья.

Прошло три месяца с тех пор, как завершилась Битва за Хогвартс, в которой, как и следовало ожидать, победил Избранный. Она была рада такому исходу, иначе её действия могли быть расценены как побег, и, возможно, всю оставшуюся жизнь ей пришлось бы скрываться от преследователей. А так она просто богатая девица, которая ищет витамин D.

Она оказалась в горах только потому что устала от городской суеты. Все куда-то торопятся, бегут, даже не успевают жить, по крайней мере так казалось со стороны. А ей так захотелось тишины и покоя, что, недолго думая, она просто перебралась туда, где точно нет людей.

Агентство «Все для души» предоставляло абсолютно любые услуги туристического характера. От похода в жерло вулкана до уединения под землей. Они могли удовлетворить любые пожелания своих клиентов. Единственное условие, которое у них было — предоставление жилья сроком не более чем на десять дней. Это было сделано для того, чтобы преступники не могли скрываться, используя их услуги. А чтобы каждые 10 дней их услуги не продлевали, то распространялось правило «Один человек, может воспользоваться их услугами раз в три месяца». Конечно, можно обмануть с помощью оборотного зелья, но это уже не их забота. Раз это теоретически другой человек, то «Добро пожаловать. Здесь вы сможете обрести Все для души». Конечно у них были свои исключения, так сказать «любимчики» и Паркинсон входила в это число, а потому все это время пользовалась их услугами. Спасибо Мортону и за это.

Внезапный стук в дверь прервал её от просмотра фильма. Она поднялась с дивана, накинув халат, и направилась к двери.

— Добрый день, мисс Паркинсон, — поклонился молодой человек, как только она открыла дверь. — Прошу прощения, что отвлекаю Вас. К нам прибыла сова с письмом на Ваше имя.

— Интересно, — тихо ответила девушка, недоумевая, кто мог ей написать и с какой целью.

— Правда совы удивительные птицы? — сказал курьер, протягивая письмо.

— А как выглядела сова? — забирая письмо и разглядывая его. — Хотя это неважно, — тут же сказала она. — Спасибо.

Закрыв дверь, она вернулась к своему месту, держа письмо в руках, как будто оно могло изменить судьбу или привести её к ответам, которые она давно искала. Сердце у неё колотилось от волнения, и с каждой секундой щекотание ожидания только усиливалось — внутри неё срывалось что-то, что ещё недавно казалось утерянным.

Конверт был темного цвета с фиолетовой печатью. Тут и без слов понятно от кого оно. Вопрос как? Она точно видела его смерть. От такого сплющивания камней никто не воскрешает.

Ведьма открыла конверт и вытащила письмо, его бумага ощущалась в её руках как предвестие. Пробежав глазами по строчкам, она почувствовала, как из глаз ручьями потекли слёзы. Это было обычное прощальное письмо, тщательно подготовленное заранее, словно он предвидел, что она отправится в собственное изгнание, если ему не повезет выжить.

— Самодовольный кретин, — произнесла Пэнси, разрывая письмо с гневом, словно искала в нём избавление от боли.

Почему она вообще должна что-то делать «в самый последний раз»? Она и так уже сделала достаточно, пройдя через огонь и воду. Гневно встав, она прошла в ванную комнату и умылась, посмотрев в зеркало.

На нее смотрели два зеленых глаза. Ее волосы отрасли, а под глазами появились легкие мешки. Длинные ресницы спали, а губы слегка обветрились от ночных прогулок по холоду.

— Увидев меня в таком виде, Тоби точно остался бы недоволен, — с лёгкой усмешкой покачала головой, продолжая умываться.

— Ты прекрасно выглядишь, — удовлетворительно кивнул преподаватель.

— Хотела бы я сказать «не твоя заслуга», но увы, — Пэнси довольно ухмыльнулась и подошла ближе.

— Ты уверена, что готова? — не поворачиваясь к ней, спросил Мортон, его голос звучал спокойно, хоть обременено чем-то весомым. — У тебя ещё есть неделя.

— К этому невозможно быть готовой, — спокойно ответила она, её голос словно отражался от холодных стен кабинета. — Говори, что нужно делать.

— Это единственный кабинет, который удалось скрыть от лишних глаз. Здесь ты в безопасности.

— Спасибо, — непонимающе ответила ведьма.

— Он создан для пассии Поттера, — Тобиас наконец-то повернулся к ней лицом, упираясь на подоконник. — Если ручка золотистая, то он занят.

— Планируешь заманить ее? — она сощурила глаза.

— В этом нет необходимости. Сама придёт, — уверенно ответил он и с некоторой настороженностью добавил. — Но для тебя есть кое-что ещё.

— Я слушаю, — слизеринка скрестила руки на груди.

— У меня все продумано на несколько шагов вперед, но как ты понимаешь, все может пойти совсем не так… — он откинул голову назад, смотря на потолок.

— Продолжай, — медленно проговорила она, напрягаясь всем телом.

— Если что-то пойдет не так, я пришлю письмо.

— Темное с фиолетовой печатью? — с иронией спросила ведьма.

— Да, — подтвердил он, и в его интонации послышались тяжелые нотки. — Я обещал тебе солнце и в конце пути, ты его так или иначе получишь, — он запнулся в своих словах, а потом продолжил. — Со мной или без.

— Не мели чепухи, — отмахнулась Паркинсон. — Все только начинается, а ты уже прощаешься.

Она развернулась и собралась уже выйти из кабинета, как ее позвал Мортон. Девушка остановилась и повернула голову в пол оборота.

— Когда придет время, надеюсь, ты выполнишь мою последнюю просьбу.

Через пару дней, собрав свои вещи, ведьма вызвала служанку, чтобы отдать ей ключи и вернуться в их офис, оставив за спиной всё, что ей так нравилось. Она вышла, поблагодарив за услуги и пройдя несколько переулков, трансгрессировала.

В письме были указаны координаты, будто она Шерлок Холмс. Все эти загадки ее подбешивали, особенно от человека, которому она даже врезать не могла.

Оказавшись на территории города Арад, девушка стала двигаться вдоль дороги Беэр Шева. Спустя несколько километров, среди палящего солнца и ярких местных красок, она увидела музей «Стекла», в который ей надо было зайти. С волнение, которое пронзило её, как солнечный луч, она открыла входную дверь.

Внутри её встретила молодая девушка, будто ожидавшая именно её. С улыбкой она протянула ещё один тёмный конверт с фиолетовой печатью и тут же вышла, как будто исчезла в тени.

— Если он меня заставит бегать по всему Израилю, я лично воскрешу его и убью ещё раз! — сквозь зубы процедила Паркинсон, иронично улыбаясь проходящему местному жителю, гневно открывая письмо.

— Слава Мерлину, последняя точка это бар недалеко отсюда, — бурчала она, разглядывая строчки, которые сворачивались в рисунок её дальнейших действий.

В ее планы входило посещение Мертвого моря, правда позже, может гораздо позже, но было. Махнув рукой, она присела на диванчик в музее и открыла брошюрку, которая была вложена в конверт. На ней была карта, как добраться до отеля и фотография бармена. Поговорив с девушкой на стойке администрации, та вызывала такси до нужного места.

Добравшись до отеля, она первым делам пошла в бар, где ей сообщили, что нужный ей бармен будет работать на выходных, до которых оставалось три дня. Решив провести это время с пользой, она отправилась на пляж, где волны нежно колыхались, как в танце.

Три дня она провела на благоухающем пляже, наслаждаясь соленым морем и ярким солнцем, как будто пыталась забыть о всех тяготах и невзгодах. Посещала грязевые процедуры и спа-салон, позволяя себе погружаться в мир забвения. Да и вообще, она вела себя как капризная богатая девица, которых и так было предостаточно на этом курорте. Сливаясь с толпой, она не выделялась, пытаясь просто наслаждаться моментом.

Когда наконец-то наступила долгожданная суббота, Пэнси, одевшись более-менее прилично для этих мест, направилась в бар. Смена того бармена ещё не наступила, когда она села за стойку и заказала коктейль. Сначала один, затем другой, её желание забыться стало вполне привычным процессом, будто она просто пыталась убежать от самой себя.

— Вы Пэнси Паркинсон?

Раздался голос, и она подняла голову, облокотив щеку на ладонь. Алкоголя в ней было предостаточно, но глаза все еще отчетливо видели.

— Ааа, это ты, — заулыбалась девушка. — Как тебе не стыдно заставлять девушку ждать.

— Простите, мисс, — он слегка поклонился и пододвинул к ней коктейль.

Когда она попробовала его, то ее глаза округлились. Она узнала вкус огневиски, который явно не подавали в маггловском заведении, но она точно была в одном из них. Значит перед ней волшебник.

— Что я здесь делаю? — спросила она после короткой паузы.

— Чтобы получить это, — он протянул ей небольшой сверток. — Ему правда очень жаль.

Она дрожащими руками открыла сверток и увидела серебряную подвеску с кулоном змеи, который сверкал в тусклом свете бара.

— Придурок, — произнесла девушка со слезами на глазах, рассматривая украшение.

Надев его на шею, ведьма в два глотка опустошила напиток и жестом показала налить еще. Она пила несколько часов, время уже перевалило за полночь.

— Мисс Паркинсон, выпейте это, — произнёс бармен, протягивая ей рюмку с какой-то жидкостью, в его взгляде читалась забота.

— Что это? — спросила она, притянув к себе.

Она знала, что там не будет яда или чего-то одурманивающего. Наверняка, это было что-то вроде отрезвляющего зелья. «Как предусмотрительно», — думала она, хотя на самом деле этот жест показал ей, что даже в такой ситуации она не одна.

Мотнув головой, она всё же выпила и положила свою голову на руку. Смотрела, как ловко бармен жонглирует бутылками, вызывая улыбки у девушек, сидящих за барной стойкой. Зелье постепенно начинало действовать, и Паркинсон ощущала, как алкогольная эйфория покидает расслабленное тело, взамен принося грустные мысли, как тени, бесконечно преследующие её ещё с прежних дней.

Каждая слеза, которая когда-то вырвалась, оставляла после себя шрамы. Она ощущала, как волнение возвращается с новой силой, терзая её внутреннее «Я». В этот момент, она вдруг осознала, что не может просто продолжать так жить, игнорируя то, что вокруг неё. Ей нужно было хотя бы на время выбраться из этой ловушки и найти свет, который где-то есть, даже если он достанется с трудом.

— А вот и витамин D, — услышала она позади себя мужской голос, прерывающий её раздумья. — Девушка…

— Я не знакомлюсь, — резко сказала она, поднимая руку и помахивая, словно отталкивая нежелательное внимание.

— А вашей маме точно зять не нужен? — его шутка прозвучала как неуместный колокольчик, неожиданно вызывая у неё улыбку.

Она резко приподнялась и повернула голову, перед её взором стоял тот, кого она совершенно не ожидала увидеть. Ее улыбка стала чуть шире.

— А что это ты забыл в таком живописном месте? — с интересом спросила она, изучая его.

— Во-первых, вот, — Финниган достал из кармана темный конверт, на котором виднелась уже знакомая печать. — А во-вторых, я искал свой витамин D.

Он подошёл к ней ближе, словно их пространство магнитно сжалось. Убирая конверт обратно в карман, он сел на соседний барный стул и пододвинулся телом, приближаясь к ней с поразительной лёгкостью.

— Ну и как успехи, львенок? — произнесла она мягко, но с намёком на игривость. Волна теплоты охватила её, внушая надежду на то, что всё может стать лучше.

— Для начала перестань меня так называть, знаю, от кого ты набралась таких слов.

Симус коснулся своей рукой её щеки, и в это мгновение всё вокруг будто замерло. Их взгляды встретились, и она увидела в его глазах то, что искала — понимание и тепло.

Парень пододвинулся ещё ближе и, словно наполнив воздух электричеством, произнёс:

— Ну и по итогу, не без помощи, конечно же, но всё же я нашёл своё солнце.

Её сердце забилось быстрее, а с губ не спадала улыбка. Он дотронулся до её губ своими мягкими губами, и в тот момент она вновь потерялась во мгновении, которое казалось как забытое солнце, прогоняющее тени её прошлого. Этот поцелуй был обещанием и удивительным началом, словно само время подождало их.

* * *

Все мы знаем, как волшебники со всего мира попадают в Атриум, величественный холл Министерства Магии, где царит суета и энергия. Здесь, в окружении блестящих колонн и теплого света, люди стоят в очереди к лифтам, стремясь подняться на тот или иной этаж, чтобы выполнять свои обязанности или решать дела. Но в этой будничной картине жизни скрывается нечто гораздо более мрачное и сокровенное, о чем многие предпочитают не думать.

Мало кто задумывается о тех, кто погиб в Первой и Второй Магической войне, о тех, чьи жизни были преждевременно прерваны, оставив их в состоянии забвения. Куда деваются души тех, кто не успел обзавестись семьей или не имеет семейного склепа? На многих могилах остались непрочитанные имена, и их истории о надежде, смелости и жертве навсегда остались в тени.

Грозный Глаз Грюм, неподражаемый аврор и защитник, о котором ходят легенды, мог бы быть похоронен с почестями, но кто бы о нем вспомнил, если бы не те, кто с ним сражался? А куда денутся останки Долорес Амбридж, когда она, в конечном итоге, покинет этот мир? Вопросы эти тревожат, вызывая тень на сердце, и неведомо, где именно найдут они свое последние пристанище.

Однако в самом центре этой жизни — в Атриуме — словно мрачная тайна скрыта неприметная дверь, расположенная совсем недалеко от тех самых лифтов, через которые проходят десятки людей каждый день. Эта дверь не помечена ни знаками, ни вывесками, и на первый взгляд, она может показаться обычной частью архитектуры помещения. Но для тех, кто знает, что она означает, и кто осмелится переступить через её порог, она открывает доступ к забытому пространству.

За этой дверью находится кладбище для волшебников, которым не повезло. Здесь, среди мраморных плит и безмолвных надгробий, покоятся души, которые заслуживают уважения и памяти. Это место стало их последним убежищем, где могилам дают своё время для смиренного покоя, вдали от бесконечной суеты мира, позволяя забыть о войнах и страданиях.

Тишина здесь пронизана историей и скорбью, где каждое имя, высеченное в камне, звучит как крик о справедливости и восстановлении. Эта дверь в Атриуме — символ уважения к тем, кто не был забыт, даже когда мир продолжает двигаться вперёд, оставляя их в мраке. И вечно будет существовать маленькая легкая надежда, что эти души, лишенные родного дома, всё же найдут покой в этом таинственном пространстве.

Зайдя в эту неприметную дверь, человек оказывается в темном саду, огороженный высоким забором, где царит лишь ночь и мрак. Здесь всё дышит вечной скорбью и нежным покоем. Тропинка, выложенная грубыми, старинными камнями, извивается среди мрачных пейзажей, ведя к воротам, которые охраняют покой этого священного места, некоторые из которых покрыты мягким мхом, создавая впечатление, что они стали частью природы, которая стремится сохранить память о потерях, о тех, кто здесь покоится. Каждый шаг по этой дороге кажется словно шагом по истории, впитавшей в себя саму суть скорби.

Лунный свет, пробивающийся сквозь густые облака, оставляет округи тропинки в полутени, как будто сам небосвод стал свидетелем утрат, подчеркивая каждые трещины, каждые воспоминания. Находясь здесь, чувствуется, будто сам мир проникается уважением к этому месту и тем скорбным воспоминаниям, которые он охраняет.

По обе стороны тропинки стоят ухоженные кусты с мрачным, но гармоничным внешним видом. За ними скрываются деревья с изогнутыми ветвями, которые расправляются, словно стражи, охраняющие эту священную землю. Их шепот на ветру напоминает о забытых голосах, о тех, кто покоится под землёй и чьи истории не должны быть забыты. Словно эти звуки обращаются к тем, кто готов слушать.

Ансамбль неоновых грибов и темных папоротников придаёт этому месту зловещую таинственность и яркие цвета которые кажутся еще более живыми в контексте тьмы. Они растут в тени, как если бы вообще не хотели быть замеченными, но служили неотъемлемой частью этого завораживающего пейзажа. Каждый шершавый стебель и каждая потемневшая шляпка гриба словно шепчут свои тайны тому, кто осмелится пройти мимо.

Близ ворот стоит маленький домик, продолжая эту тёмную атмосферу, как потерянный в ночи маяк. В окнах всегда горел свет, тёплый и приглашающий, пытаясь отогнать от дома темных существ, которые могут обитать на этой земле. Сторож, старый и мудрый, с охотой откроет тебе дверь, раскроет множество захватывающих историй людей, которые лежат под землёй. Он может рассказать об их жертвах, о смелости и о тех неожиданных путях, который каждый из них выбрал, пройдя через множество испытаний.

Мужчина в черном плаще и капюшоне шел медленно, его шаги глухо отдавались в этом мракобесном спокойствии. Каждое движение его фигурировалось во тьме, создавая атмосферу невидимого напряжения, которая окружала кладбище — место потерянных душ. Ветер играл с капюшоном, поднимая его, как будто кто-то невидимый хотел сбросить с него мрачный образ и показать истинное лицо свету, но он не спешил открываться.

Взгляд мужчины сосредоточился на тусклых огоньках клумб и надгробий, где подсвечивались имена храбрых волшебников, павших на поле битвы или пожертвовавших своими жизнями ради других. Каждое имя звучало как эхо, проникающее в сердце, и он знал, что каждая история здесь заслуживает внимания.

Пройдя в самую глубь кладбища, он почти достиг окраины и, наконец, остановился возле одного надгробия. Сделав глубокий вдох, он словно вдыхал дух того, кто здесь покоится. В этот момент тишина, окружающая его, наполнила сердце легкой грустью, как будто сама земля дышала вместе с ним. Луна высоко в небе освещала его силуэт, бросая мягкий свет на надгробие, и надпись, выбитая в черном камне, читалась с легкостью, напоминая о том, кто именно здесь похоронен.

— Я не буду извиняться за произошедшее, — тихо произнес мужчина, его голос звенел, словно колокол в тишине. — Ты знал, на что шёл с самого начала.

Он тяжело вздохнул, пробегая глазами по могильному камню. Достал палочку, и, взмахнув ей, рядом появились фиолетовые цветы. Их аромат разлил по округе мажорные ноты, сливаясь с промозглым воздухом вокруг.

— Однако хочу сказать тебе спасибо за помощь и жизнь, которую ты мне спас, сам того не зная. Теперь мы квиты. И как бы абсурдно это ни звучало, ты мне ничего не должен. Я позабочусь о твоих близких, как и обещал.

С сожалением, он посмотрел на могилу, полную воспоминаний, и его сердце сжалось. Он понимал, что весь этот путь, вся эта жертва не должна была закончиться здесь. Ему совсем не хотелось, чтобы такая могила появилась в этом мире, но сделанного не воротить.

Он здесь первый и последний раз. Если бы он только знал заранее, каким будет этот сюжет, смог бы исправить все? А если бы вернулся в прошлое, встал бы на его место или попытался бы сделать что-то иное? Круг вопросов вертелся в его голове, но ответа не существовало. Память о прошлом оставалась как тень, и он понимал, что не избежать того, что произошло. Он лишь мог надеяться, что этот жест печали и благодарности станет частью пагубной истории — заключением и началом одновременно.

— Так и знала, что найду тебя именно здесь.

Позади него раздался женский голос. Он ждал ее. В тот момент он находился в ностальгическом раздумье, и его губы дрогнули, образовывая еле заметную улыбку, когда он услышал её голос.

Рядом с ним встала девушка с рыжими волосами — она выглядела уверенно в своём строгом тёмном костюме, который выдавал её как работницу Министерства. Её волосы аккуратно струились по спине, и она смотрела на него с лёгкой настороженностью.

— Я так предсказуем? — тихо произнес мужчина, не отрывая взгляда от надгробия и цветов, растущих возле могилы.

— Я слишком хорошо тебя знаю, — сказала она, крепко скрестив руки на груди.

— Ох уж это любопытство, — он немного наклонил голову назад, посмотрев на луну, — оно определённо губит людей.

— Как ты и говорил, сегодня приходили за твоей душой, — добавила она, ощущая, как далекие события снова заполняют воздух.

— Дольше, чем я предполагал, — он слегка улыбнулся. — Кто приходил? Она?

— Нет, — закатив глаза, ответила рыжеволосая девушка, — некий Симус Финниган с известным Гарри Поттером.

— Вот как, — тихо сказал он, и в его голосе прозвучала легкая горечь. — В принципе, неудивительно. Как всё прошло? Ничего лишнего не сказала?

— Рассказала всё то, что ты мне велел. Откуда такое недоверие ко мне? — фыркнула она.

— Я пошутил, — мягко ответил он, словно прочтя её недовольство. — Прости.

— Я бы с удовольствием посмотрела на неё вживую, — сказала она, но быстро передумала говорить на эту тему. Вместо этого задалась вопросом. — Что ты будешь делать дальше? — мягко спросила она, взглянув на него.

— То, что я обещал тебе, — ответил он.

— Значит, ты отомстил и всё? Точка на этом? И ты через месяц не захочешь вернуться? У тебя есть слишком козырная карта, чтобы хоронить её.

— У нас был уговор, — спокойно сказал он. — Ты выполнила свою часть, теперь моя очередь. Только отправлю последние два письма.

— Ты целовался с ней, — иронично язвительно заметила ведьма, почти с радостью подготавливаясь к его реакции.

— Да, и если бы я знал, что ты не сможешь это понять, то не рассказывал бы тебе об этом изначально.

— Я видела это собственными глазами, — воскликнула она.

— Во-первых, я рассказывал тебе об этом в самом начале нашего пути, а во-вторых, ты увидела только то, что я позволил, — усмехнулся мужчина, его взгляд был полон уверенности.

— Ответь мне... — она слегка прикусила губу, собираясь задать вопрос, который мучил её.

— Полюбил ли я её в итоге? Мой ответ — да. Бросил бы я тебя и ушёл к ней? Мой ответ категорически нет.

— Но…

— Никаких «но», Сицилия, — он повернулся к ней, поймав её взгляд. — Ты знаешь, что это был один из планов, который я рассматривал при взаимодействии с ней. — Он склонил голову на бок, его голос стал тёплым. — Лёгкая ревность тебе определённо идёт.

Нежность в его тоне не оставила ей шанса. Он протянул к ней руку и, привлек её к себе, обнял, словно вновь возвращая в их привычный ритм. В этом объятии было что-то большое и мощное — обещание взаимопонимания, которое они не потеряли, несмотря на все сложности, которые возникли между ними.

— Человеческие чувства очень сложны, — тихо начал он, глядя на надгробие, словно искал там ответы на свои вопросы. — Мы варились в том ужасе вместе, и, конечно, стали испытывать что-то друг к другу. Это совершенно нормально. Однако это совсем другие чувства, нежели те, которые я испытываю к тебе. Ты — моя жизнь, которая подарила мне ангелочка и смысл существования.

— Эх, такой романтик умер, — фыркнула она, поворачиваясь к надгробию и обнимая его в ответ, чувствуя тепло его взгляда, которое все еще оставалось на ней.

— Где Лираэль? — снова обратил он внимание на могилу, желая отвлечься от тяжелых мыслей.

— Бегает за бабочкой, — ответила она нежно, беря его ладонь и поднимая её на уровень груди, словно теплотой своего прикосновения могла бы развеять тьму вокруг.

— Бабочка? Здесь? — его голос прозвучал с нотками удивления. Затем, осознав, он резко добавил: — Ааа, Патронус!

— Наверное, тебе пора кое-что надеть, — произнесла она, внезапно положив на его ладонь обручальное кольцо, которое отразило свет луны.

Мужчина усмехнулся, почувствовав тяжесть кольца. Он медленно надел его на палец, слегка обдумывая этот жест и его значение. В этом простом действии скрывалась история, неразрывно связанная с их судьбами. Взяв её за руку, их пальцы переплелись, словно связываясь узами, которые не разорвутся даже в самые суровые времена.

Он перевел свой взгляд на холодный темный камень, наполняясь ощущениями. В последний раз вспоминая то, к чему он больше никогда не вернется, его сердце сжималось от величия тех моментов, которые остались за пределами его настоящего.

— Тобиас, — быстро произнес парень лет двадцати, вбегая в кабинет и прикрывая за собой дверь. — Ты звал меня? Что нужно сделать?

Профессор Мортон, покачиваясь на стуле, смотрел в потолок, полностью погружённый в свои мысли. Его совсем не смущало то, что происходит за стенами его кабинета. Перед ним на столе лежала фляга с какой-то жидкостью и серебряный медальон.

— Это оборотное зелье, — спокойно произнес он, не отрывая взгляда от потолка. — Тебе нужно побыть мной пару часов, и тогда сможешь выбираться отсюда.

— Хорошо, мне быть здесь или куда-то идти? — парень смущенно спрашивал, не совсем понимая всю серьёзность ситуации.

— Здесь. И если к тебе придёт рыженькая…

— Джинни Уизли? — прервал его

— Она самая, — ставя стул на все четыре ножки, профессор Мортон взглянул на своего собеседника с настойчивостью в голосе. — Она придёт задавать вопросы. Скажи ей: «Отвечу на все твои вопросы, львенок, но когда это всё закончится». И вручишь ей эту подвеску.

— Львенок? — усмехнулся парень, не веря своим ушам.

— Да, — расправив плечи, ответил Мортон, — если придет кто то из моих «учеников», ты их всех знаешь, при них можно не притворяться и сказать правду, чтобы не отвечать на их вопросы.

— Будет сделано, не переживай, — парень подошёл ближе к нему и, взяв медальон со стола, убрал его в карман.

— И ещё кое-что, — встал из-за стола профессор Мортон, глядя прямо в глаза молодого парнишки. — Симуса Финнигана знаешь?

— Конечно, — усмехнулся тот. — Это же мы его тогда…

— Так вот, — перебил он его, — если вдруг он здесь будет искать Паркинсон, скажи ему, что поможешь найти её, когда всё это закончится.

— Да, понял я, понял. Если что, перед одной я извинюсь за возникшие чувства, а другому дам надежду на светлое будущее со змейкой, — с улыбкой ответил парень, искренне намереваясь шутить.

— Ты понимаешь всю серьёзность происходящего? — Тобиас внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Конечно, Тоби, — закатив глаза, ответил он, осознавая, что сейчас речь идёт о жизни и смерти.

В этот момент их отвлёк шум в коридоре. Парень быстро выпил из фляги, и через несколько минут в комнате уже стояли два Тобиаса Мортона. Один из них кивнул другому и направился в сторону двери. Прежде чем открыть её, не настоящий Мортон, не поворачиваясь, произнес:

— Если вдруг со мной что-то случится, позаботься о моих близких. У меня остались только мои братья.

— Я обещаю, что помогу твоим близким, и мы будем в расчёте, — спокойно ответил настоящий Мортон.

Девушка посмотрела на своего мужа с полной любовью в глазах. Конечно, она все знала наперед. Про его планы и задачи, он ничего не скрывал, да и не пытался даже. Он сказал, что вернётся к ней, несмотря ни на что. Обещал ей, что смерть не разлучит их, и в итоге сдержал это обещание, а всё остальное уже не имело значения. Он здесь, он живой, он с ней.

Повернувшись назад, она нашла глазами свою дочь, которая игриво размахивала руками, пытаясь поймать бабочку. Улыбка дочки была светлой и невинной, наполняющей её душу радостью. Вдохновлённая мгновением, она взмахнула своей палочкой.

Бабочка, с которой играла маленькая девочка, полетела в сторону взрослых, введя ребенка к ним. Как только она коснулась протянутой руки своей хозяйки, она исчезла, растворяясь в воздухе искристой пыльцой, как бы прощаясь с ребёнком и оставляя за собой волшебный след.

— Здесь похоронен Тобиас Мортон. Герой, защищавший учеников Хогвартса, — раздался тихий, нежный детский голосок, словно маленькая девочка, обращаясь к миру, выдала нечто большее, чем просто слова.

Первый раз за многие годы мужчина вздрогнул, словно электрический разряд прошелся по его телу. Он повернулся в сторону дочери, его лицо заполнено недоумением, будто ища в её словах какой-то скрытый недобрый подтекст. Взгляд девочки был чистым, её небесная радужка светилась искренней невинностью, а на лице сияла та улыбка, которая всегда заставляла его чувствовать себя живым.

— Папочка! — произнесла девочка, бережно держа его за руку одной рукой, а другой указав на могильный камень. — Смотри, его зовут также, как и тебя! Удивительно, верно?

— Да, верно, — ответил он, лишь сильнее сжимая ее руку, восхищенный искренностью этого момента.

— Папочка, ты что, умер? — внезапно спросила она, испугавшись и переводя взгляд с камня на него, её ангельские глаза наполнились тревогой.

— Нет, ангелочек, — он сел на корточки, чтобы быть на уровне с ней, и его голос стал мягким, успокаивающим. — Я живее всех живых.

— Мама сказала, что ты больше никогда не уедешь в командировку, это правда? — её голос дрожал от волнения и стеснения, она смотрела на него с надеждой и страхом.

— Никогда, никогда не уеду, — тихо произнес он, искренне глядя ей в глаза. — Теперь я с тобой буду до тех пор, пока ты не вырастешь и сама не уедешь, — улыбнулся он, стараясь развеять её страхи.

— Тогда мы будем вместе навсегда! — с восторгом произнесла девочка и обняла его за шею, её объятие было теплыми и искренними. — Потому что я никогда от тебя не уеду.

В этот момент женщина сделала шаг к ним, её голос был полон мягкости, но звучал деловито.

— Нам нужно еще забрать документы на опекунство двух пацанов, — сказала она, глядя на девочку. — Лираэль, пойдем, — она протянула ей руку, и девочка, отпустив своего отца, взяла её и пошла к выходу.

Мужчина несколько секунд смотрел на удаляющуюся жену и дочь, его сердце наполнялось теплом. Затем он встал и в последний раз посмотрел на могильный камень своими фиолетовыми глазами, наклоняя голову набок, как будто высказывая прощальное слово тому, кто здесь покоится. Он чувствовал, как воспоминания о потерях и жертвах окончательно отдаляются, уступая место будущему.

Усмехнувшись, он поправил капюшон и направился вслед за своей семьей.