Тайная связь (гет)

Хогвартс-экспресс медленно накапливал пар, сигналя своим пассажирам о скором отправлении. Перрон Девять и Три Четверти кипел жизнью, как всегда, в последний день августа.

— Мам, я поняла, хорошо, — снова протянула рыжеволосая девушка, в который раз стараясь убедить свою мать.

— Джинни, будь осторожна, прошу тебя, — прижимала дочь к груди, всхлипывая, произнесла Молли. — Не подвергай опасности ни себя, ни нас.

Джинни прикрыла глаза, принимая поцелуй матери на лоб. Наконец, Молли отстранилась, вытерла слёзы и направилась прочь, исчезая в толпе. Джинни с тяжелым сердцем смотрела на удаляющийся за горизонтом силуэт матери. Сделав глубокий вдох, она решительно повернулась и поднялась на борт Хогвартс-экспресса.

Пройдя несколько вагонов, она заметила своих друзей — Невилла Долгопупса и Симуса Финнигана. Они сидели в купе, о чем-то тихо переговариваясь. Она постучала по двери и вошла.

— Привет, — сказала она, закрывая за собой дверь купе.

— Привет, Джинни, — прошептал Невилл, его глаза озабоченно блестели. — Как Гарри?

— Не знаю, — тихо ответила Джинни, отворачиваясь к окну.

Дорога до Хогвартса показалась ей бесконечной. Стрелки часов на стене будто замедлили свой ход, но ни одной остановки поезд не сделал. По идее, в середине пути должна была появиться женщина с тележкой, зазывая к покупке сладостей. Но вместо нее, в коридоре появилось четверо Пожирателей Смерти. Они обходили вагоны, по всей видимости высматривая Поттера. Когда те уже в четвертый раз заглянули в их купе, Невилл не выдержал.

— Я же сказал, его здесь нет! — воскликнул он, поднимаясь на ноги.

Джинни заметила, как изменился ее друг. За лето он заметно подрос и стал крепче. Надзиратель, если судить по нынешней ситуации, только оскалился, сделав шаг к нему навстречу.

— Тогда чего мы возмущаемся, а? — произнес он, наклонив голову и пристально глядя на Невилла. Затем его взгляд скользнул по другим пассажирам, задерживаясь на их лицах чуть дольше положенного. Пожиратель затем резко толкнул Невилла в плечо. Тот потерял равновесие и упал на сиденье, а Пожиратель вышел из купе.

— Что ты творишь? — прошептал Финниган, глядя на друга с беспокойством.

Невилл лишь отмахнулся, борясь с ощущением унижения и гнева. Джинни внимательно посмотрела на него еще несколько секунд, прежде чем вновь отвернуться к окну. Небо, затянутое серыми тучами, предвещало дождь и, вероятно, непростое и тревожное время в Хогвартсе.

* * *

Паркинсон стояла на платформе вокзала Хогвартс-Экспресса, наблюдая, как вокруг кипит суматоха. Несмотря на то, что в этом году народу было меньше обычного, всё равно вокруг толпились люди, обмениваясь объятиями и напутствующими словами. Она тяжело вздохнула, когда её взгляд упал на рыжую семью Уизли, точнее, на то, что от неё осталось. Её сердце сжималось от зависти к тем, кого провожали матери — свою она не помнила. Все, что она знала, это то, что та умерла, когда Пэнси не было и трех лет. С отцом же отношения всегда были натянутыми, особенно после пятого курса, когда Темный Лорд вернулся и обосновался в доме Малфоев. Отец стал проводить там все больше времени, забыв о своей единственной дочери.

Когда-то Пэнси думала, что её будущее связано с семьей Малфоев, особенно после того, как Драко пригласил её на Святочный бал. Однако в середине пятого курса выяснилось, что она ему безразлична. Хотя Пэнси любила его и старалась подражать ему с первого курса, это оказалось одностороннее чувство. Но долго одной ей не пришлось быть. Её дружба с Забини сблизила её с Теодором Ноттом — амбициозным молодым человеком, который первоначально казался ей хорошей заменой властному Драко.

Внешне обаятельный и милый Теодор на деле оказался настоящим садистом, скрывающим свои наклонности под маской дружелюбия. Его постоянные издевательства над первогодками и косые, искрящиеся злобой, взгляды в сторону застенчивых девушек выдавали его истинную натуру. Однако Пэнси решила, что в отсутствие лучшего партнёра можно развлечься и с ним.

Имидж и статус всегда были важны для Пэнси. Её общение с Малфоем, а затем с Ноттом придавало ей определенное положение в обществе, которым она дорожила. Раз уж по учебе показать себя не получалось, то оставалось использовать свою внешность.

Короткие черные волосы и зелёные глаза привлекали внимание парней, хотя далеко не все задерживали взгляд. Возможно, дело было в её одежде: она одевалась довольно скромно — стандартные колготки, юбка длиной до колена, и блузка, застёгнутая на все пуговицы.

Переступая с ноги на ногу, Пэнси явно кого-то ждала. Рыжее семейство уже скрылось из виду, и платформа почти опустела. Вздохнув, она была готова зайти в вагон, когда кто-то обнял её сзади, прижав к себе.

— Прости, куколка, опоздал, — мягкие губы Теодора Нотта коснулись её щеки.

— Ничего, — пробурчала она, убирая его руки со своей талии и проникая в вагон.

Они нашли купе, занятое несколькими второгодниками, которых Нотт тут же выгнал, пропуская Пэнси вперёд. Она мило улыбнулась и заняла место у окна. Другие ученики Слизерина, послушные и подчинённые Нотту, помогли донести их вещи. Теодор был слишком обаятельным, чтобы ему отказали.

Когда поезд тронулся, к ним присоединился Блейз Забини. У него всегда находилось множество интересных и весёлых историй, и он был превосходным рассказчиком. Паркинсон догадывалась, что большая часть его историй — выдумка или преувеличение, но это не имело значения. Они были интересны, и на том спасибо. Несколько раз их купе посещали Пожиратели Смерти с проверкой, но, увидев, кто там сидит, уходили без вопросов.

Путешествие сопровождали серые тучи, навевающие грусть. Даже разговоры парней звучали на заднем плане, как легкий гул в отдалении. Это был их последний год в Хогвартсе, и дальше должно было быть легче. Ей было безразлично, победит ли Тёмный Лорд или проиграет, ведь она всегда чувствовала себя одинокой. По крайней мере, так ей казалось.

* * *

Первые пару недель учебы в Хогвартсе прошли относительно тихо. Не сказать, что всё было идеально, но гораздо лучше, чем она ожидала. Хогвартс, как всегда, окутывала чарующая атмосфера древнего замка, с его высокими сводчатыми потолками, скрипучими лестницами и мягким теплым светом заклинаний, отражающимся от витражных окон. Преподаватели остались те же, за исключением уроков маггловедения и защиты от тёмных искусств, которые теперь вели брат и сестра Кэрроу — Амикус и Алекто.

На своих уроках эти двое больше восхваляли себя, не забывая хвастаться своими «подвигами» в убийствах, расчлененке и насилии. Их рассказы звучали с гордостью, как будто они выигрывали за это золотые медали. Алекто, с её ледяным взором и язвительным голосом, любила делиться историями о том, как она проявила жестокость, в то время как Амикус, с всегда мрачным выражением лица, добавлял детали, от которых кровь стыла в жилах.

Ученики сидели на их уроках словно застывшие статуи, боясь лишний раз вдохнуть и привлечь нежелательное внимание. Казалось, комната наполнялась не только их страхом, но и мерзким удовлетворением, которое излучали Кэрроу, наслаждаясь властью над детьми.

Однако самый большой страх пришел с коридорами замка. Ходить по ним стало настоящим испытанием: можно было наткнуться либо на Пожирателей Смерти, патрулирующих ходы и блокирующих проходы, либо на студентов Слизерина, которые теперь пользовались нечестно приобретенным почетом. На лицах слизеринцев играли удовлетворенные улыбки, они чувствовали себя хозяевами положения, и их издевки и насмешки стали ещё язвительнее.

Туман страха и тревоги непрестанно накрывал Хогвартс, превращая некогда уютный и родной замок в пространство, где каждое движение и каждый вздох могли обернуться настоящей катастрофой.

Слизеринцы могли делать, что хотели. Их издевательства, особенно над первокурсниками других факультетов, ощущались как колючий холод на коже, заставлявший мурашки бежать по спине при одном только виде этих сцен. Они стали маленькими тиранами, нещадно командующими и унижающими тех, кто, по их мнению, стоял ниже их на социальной лестнице.

«Принеси, подай, иди нахрен, не мешай», — эти слова обрывались резкими и унизительными приказами. Уизли старалась не обращать внимания на происходящее и не вмешиваться, но с каждым днем становилось все труднее и труднее это терпеть. Она чувствовала, как внутри нее растет горечь и гнев, который невозможно было сдерживать. Не прошло и месяца как она в Хогвартсе, но уже устала от всего происходящего здесь. Уизли понимала, что происходящее на уроках это была только разминка перед текущим учебным годом, и чем дальше они будут заниматься, тем ужаснее будет преподавание. Особенно со стороны Кэрроу.

Спустя примерно полтора месяца учебы в Хогвартсе под темным покровом режима Волдеморта, обстановка становилась все напряженнее. Ученики привыкли к суровой дисциплине и постоянному ощущению угрозы. В один из мрачных осенних дней, когда солнце едва пробивалось сквозь плотные облака, профессор Кэрроу, преподаватель Защиты от Темных Искусств, решил, что теории достаточно, пора приступать к практике.

Когда он встал перед классом, его обычное зловещее выражение стало еще более устрашающим. Кэрроу смотрел на студентов своими ледяными глазами, полными презрения. Он разделил учеников на две группы: чистокровных волшебников, которые сели в передние ряды, и всех остальных, кому пришлось сидеть позади. Лица слизеринцев сияли самодовольством и уверенностью, в то время как «грязнокровки» проявляли страх и тревогу.

— Вот ты, — указал Кэрроу на мальчика, сидевшего прямо за Джинни. — Иди сюда.

Мальчик осторожно встал, его тело дрожало, и каждый шаг казался мучительным. Джинни узнала Денниса Криви — младшего брата Колина. Раньше его лицо сияло энтузиазмом и яркой улыбкой, но теперь он выглядел подавленным и испуганным.

— Как тебя зовут? — более зловеще чем обычно спросил Амикус, изучая дрожащего подростка. Его ухмылка была схожа с ухмылкой хищника, играющего с беззащитной добычей.

— Деннис Криви, — пролепетал мальчик, его голос был едва слышен.

— Тебе нравится быть волшебником, Криви? — голос Кэрроу был тихим, но каждое слово звучало как металлический звон, от чего по спине пробегал холодок. Он наслаждался своей силой над дрожащим мальчиком.

— Да-а, — протянул Деннис, его голова нервно кивала, а голос дрожал, как осенний листок на ветру.

— А как ты думаешь, мне, чистокровному волшебнику, приятно стоять рядом с такой грязью, как ты, а, Деннис Криви? — В глазах Кэрроу вспыхивали искорки безумия, и у Джинни в этот момент сердце сжалось от ужаса.

Каждое слово Кэрроу било, как хлыст, и Джинни, стиснув кулаки, изо всех сил сдерживала себя, чтобы не вскочить и не броситься на помощь бедному Деннису. Она могла видеть ужас в его глазах и чувствовала растущее отчаяние среди остальных учеников. Воздух был насыщен ненавистью и страхом, и каждый вдох казался мучительным.

До конца урока Финниган держал Джинни за руку, пытаясь удержать ее от импульсивного поступка, который мог бы стоить ей очень дорого. Он и сам с трудом сдерживался. Когда урок наконец закончился, он почти силой вывел взбудораженную Джинни из кабинета.

Она и не сопротивлялась — она видела, как к братьям Криви уже подскочил Невилл, готовый помочь и поддержать друзей. Она доверяла ему, зная, что тот сделает все возможное, чтобы поддержать их в этот ужасный момент.

— Я в порядке, — она резко высвободила свою руку из его хватки.

— Точно? — спросил парень.

— Да, мне нужно в уборную, я догоню, — она пыталась улыбнуться, но это больше походило на искаженное отчаянием лицо.

Симус кивнул и, поправив сумку на плече, пошел по коридору. Девушка облокотилась на стену, глубоко вздохнув, сквозь зубы вылетело несколько ругательств. Коридор заполнялся шумом учеников и их болтовней. Сжав переносицу двумя пальцами, Уизли зажмурила глаза. Головная боль не проходила, а продолжала пульсировать. Подождав немного, ведьма наконец-то решила двигаться вперед. Не особо-то хотелось идти на урок, но и прогуливать его было нельзя.

— Девушка, — услышала она голос позади. — Простите, можете помочь?

Обернувшись, она увидела парня с коробкой в руках, указывающего головой на дверь.

— Да, конечно, — она подошла и открыла ее.

Поставив коробку на стол, он взмахнул палочкой и остальные коробки плавно приподнялись в воздухе и поплыли в кабинет.

— Здесь слишком хрупкие вещи, — улыбаясь, ответил он. — Боялся использовать магию.

— Понимаю, — кивнула ведьма, словно он дал ответ на ее немой вопрос.

Они смотрели друг на друга на протяжении нескольких секунд.

— А ты… — начал было он.

— Джинни Уизли, сэр, — представилась она.

— Джинни Уизли, — он повторил ее слова. — На урок не опоздаешь?

— Да, — она несколько раз моргнула, будто возвращаясь в реальность. — Увидимся позже?

— Ну разумеется, — он склонил голову набок, а на лице появилась загадочная улыбка.

«Увидимся позже?» Джинни шла по коридору на следующий урок. «Как ты вообще могла такое сказать? Это же преподаватель», — она покачала головой, поправляя сумку на плече. «Но эти глаза…»

Парень наблюдал, как девушка исчезла за поворотом коридора, а затем вернулся в свой кабинет.

— Это что еще за коробки? — спросил зашедший в кабинет мужчина.

— Уловка, — махнул рукой, и коробки скрылись. — Начнем?

— Пожалуй, — оглядываясь по сторонам, Снейп закрыл дверь и наложил несколько заклинаний. — Вот список.

Он сделал несколько шагов к новому обладателю этого кабинета и протянул пергамент.

— Паркинсон? — мужчина вздернул бровь, посмотрев на своего собеседника.

— Это лишь мои рекомендации, — директор сложил руки в замок.

— Не вижу причин не воспользоваться ими, — фыркнул парень, спрятав пергамент в карман.

— Ты уверен? — явно намекая на что-то другое. — Всё еще можешь передумать…

— Тайные связи еще никому не вредили, — парень наклонил голову в бок.

* * *

Первые несколько недель в Хогвартсе наполняли её жизнь яркими красками и незабываемыми ощущениями. Замок, окутанный тайнами и волшебством, словно оживал каждую ночь, когда куранты били полночь, и в воздухе витало ощущение чего-то запретного. Вечерние собрания в гостиной Слизерина напоминали ей карнавалы, где каждый показывал свое истинное лицо. Между древними каменными стенами и мрачными гобеленами, они, студенты, создавали свое собственное царство хаоса и свободы.

Ежедневные вечерние посиделки в мрачно-элегантной гостиной Слизерина, где Паркинсон могла чувствовать себя особенной, благодаря Теодору Нотту, поддерживающему её статус своей девушки. Море алкоголя, который стекался, казалось со всего света в их гостиную. Иногда они себе позволяли курить маггловские сигареты где-то в туалете. Кто их притащил оставалось загадкой, но она догадывалась, что тут было не обойтись без Блейза, который мог достать что угодно. Пьяные прогулки по мраморным коридорам замка, полным древних тайн, придавали дополнительную остроту её существованию. Секс в уединенных уголках туалетов был как искра, разжигающая её любопытство и жажду приключений. Нотт оказался неплохим любовником в постели, а его любовь к связыванию никак ее не отталкивала.

Но со временем их приключения начали терять свой блеск. Каждый день незаметно сливался с предыдущим, как струи дождя на холодных окнах замка. Алкогольные вечеринки и бесконечная болтовня о политике стали приедаться. Она не была глупа, но её не впечатляли взрослые разговоры, исходящие от юных умов, которые ещё ничего не понимали в настоящей жизни.

Слизеринская вседозволенность текла по венам их круга без всякого контроля. Просторная гостиная Слизерина со своими зелеными и серебряными декорациями теперь казалась намного более свободной, и никто не интересовался, чем они занимаются и где. Снейп, который когда-то мог внезапно появиться и навести порядок, сейчас почти не обращал на них внимания. Они словно упивались этой вседозволенностью, но для неё такая свобода постепенно теряла свою магию.

С появлением двух новых преподавателей, Амикуса и Алекто Кэрроу, жизнь в Хогвартсе обрела новые, мрачные краски. Изначально это было забавно и даже интригующе. Красочные рассказы семьи Кэрроу захватывали внимание и поражали своими деталями. Пэнси могла слушать их часами, хотя и вполуха. Но когда дело дошло до практических занятий, её первоначальный энтузиазм испарился словно утренний туман, в отличие от Нотта, который продолжал восхищаться зловещими методами новых преподавателей, что лишь вызывало у неё отвращение к происходящему.

Поздно вечером, когда мягкий свет луны едва касался старинных каменных стен школьного замка, на крыше одной из башен Хогвартса собралась компания слизеринцев. Холодный ночной воздух обволакивал их пьянящей свежестью, а звезды блестели, словно драгоценные камни на бархатном небе. Пэнси, свернувшись клубочком на холодном камне крыши, сделала очередной глоток огневиски, но никак не могла избавиться от тянущего беспокойства. В ее ушах все еще стоял крик молодого парня, а глаза помнили, как блестели глаза у Амикуса и Нотта от происходящего.

Ее мысли снова и снова возвращались к прошедшему уроку Защиты от Темных Искусств. Голову заполняли обрывочные картины: светлые волосы того юноши, страдальческий вопль, который продолжал звучать в ее ушах, и посвежевший после темных практик взгляд профессора Амикуса Кэрроу. Он явно наслаждался происходящим, и этот блеск в глазах, вступающий в зловещий диссонанс с жестким выражением его лица, не могла забыть ни на мгновение.

Воспоминание

Крик Криви раздался внезапно, как удар грома среди ясного неба, когда в помещении разнеслось одно из непростительных заклинаний. Красный луч устремился в человека, заполнив кабинет мрачным зловещим светом. Всего пару секунд, но этого было достаточно, чтобы сердце Пэнси сжалось и застыло в ужасе. Все вокруг стало будто бы в тумане. Взгляды учеников замерли на происходящем, на лицах замерли маски ужаса.

Некоторые из девушек вскрикнули от неожиданности, их голоса прозвучали как слабый шепот среди тишины. Кто-то попытался подойти ближе, но их удерживали однокурсники, со страхом скрываясь за партами. В итоге к Деннису подскочил его старший брат, Колин. Но профессор Кэрроу, усмехнувшись, решил продемонстрировать еще одно запрещенное заклинание. Его холодный голос прорезал воздух: «Империус».

Колин мгновенно подчинился. Его глаза застыли, безжизненные и пустые, а голова повиновалась приказу. Голос Кэрроу, казалось, проникал в каждую клеточку разума, отдавая приказ так четко и ясно: «Ударь его». Колин не колебался. Удар был, возможно, не сильным, но он был. Тошнота подкатила к горлу Пэнси, но она знала, что нужно держаться. Нельзя показывать слабость, не сейчас. Её статус мог рухнуть в мгновение ока, и она могла оказаться среди тех, кто сидел сейчас под партабельные звуки смеха профессора и проливал слезы.

Нотт, сидящий поблизости с безразличным, почти отстраненным видом, бросил короткий взгляд на Пэнси. На мгновение она уловила тот же блеск в его глазах, ощутила ту же страшную силу, что и у Амикуса. Хоть Нотт и не произносил ни слова, казалось, что он тоже нашел своеобразное наслаждение в учении, на которое Слизерин теперь ориентировался. Она содрогнулась, пытаясь унять поднявшиеся мурашки

Ей стало болезненно неуютно даже быть рядом с ним. Пэнси никогда не одобряла насилие, не говоря уже о жестоких заклинаниях. Она просто подстраивалась под общую волну, чтобы не стать изгоем, по крайней мере, так она повела себя, начиная с шестого курса.

— Сегодня я тебя так оттрахаю, — услышала она рядом прерывистый шёпот своего парня.

Эти слова стали последней каплей. Ему не просто нравилось происходящее; его это возбуждало. Если так будет продолжаться, ей нужно будет бежать от него, не оглядываясь.

— Хочу сегодня напиться, — промурлыкала она в ответ, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно.

— Куколка, это не подходит, — произнес он, тянувшись ближе и обдавая её шею горячим дыханием. Предательские мурашки пробежали по её коже.

В этот момент прозвенел звонок об окончании урока. Пэнси резко подскочила от неожиданности. Уловив удивленный взгляд Кэрроу, она повернулась к Нотту и внезапно хлопнула его по плечу, делая вид, что это была шутливая провокация. Кэрроу удовлетворенно хмыкнул, а Нотт, не совсем понимая, что происходит, лишь подыграл ей, следуя её примеру. В голове Пэнси звучал одинокий, но непреклонный зов: как можно скорее найти выход из этой тьмы.

И вот сейчас сидя на крыше с бутылкой огневиски, в компании Слизерина, Пэнси понимала, что хотела совсем не такой жизни. После урока Нотт сразу потащил ее в ближайший туалет, в котором они провели около часа, пропуская следующий урок. А вечером, после ужина, поднялись на крышу для распития спиртного.

— Я устала, — сказала ведьма, отдавая бутылку Блейзу. — пойду спать.

Парни лишь лениво кивнули, не прекращая своего разговора. Она, неслышно ступая по каменным ступеням, спустилась в коридор, который встретил её тишиной и прохладой.

Она шла медленно, слегка шатаясь, держа перед собой палочку, кончик которой слабым светом освещал путь.

Ведьма погружалась в свои раздумья, введя глубокий внутренний монолог. Она даже не заметила впереди идущих двух парней, патрулирующих коридоры, их фигуры как тени вытянулись на фоне стены.

— Воу, красотка, аккуратнее, — усмехнулся один из них, ухватив её за руку.

Пэнси подняла свои мутные глаза и, слегка пошатнувшись, оперлась о холодную стену коридора. Она узнала одного из них, он патрулировал в поезде в начале семестра.

— Простите, — пробормотала она, пытаясь обойти их и продолжить свой путь. Но один из них преградил её путь рукой и спросил с ухмылкой:

— Красотка, а может, составишь нам компанию?

До Пэнси с трудом дошла истинная суть их намерений. Волна адреналина мгновенно её отрезвила. Её сердце застучало сильнее, и она поняла, что находится в опасности.

— Я из Слизерина, — сказала она спокойным голосом, надеясь, что это как-то повлияет на их решение.

— И что? — отозвался другой, в голосе которого слышалась насмешка. — А ты в курсе, что пить в стенах этой школы запрещено? Может, нам лучше отвести тебя к директору?

Их улыбки, как оскалы волков, вызывали у неё ужас. Почувствовав, что теряет контроль, она быстро вырвала свою руку и побежала, не зная точно куда.

— Стой! — закричал один из них.

Её каблуки гулко отбивали ритм по каменному полу, эхо разносилось по коридору. Она заскочила в первый попавшийся кабинет, заперев дверь и отступая назад, наблюдая, как колыхается старая деревянная створка. Дрожь пронзала её тело, слёзы застыли где-то в глубине глаз.

Когда дверь треснула и рухнула под их ударом, она вскрикнула, закрыв лицо ладонями, чтобы защититься от летящих щепок.

— Куда это ты побежала, красотка? — их насмешливый голос ещё раз эхом разнёсся по пустому кабинету, и страх сковал её.

Пэнси была в ловушке, её мысли путались в отчаянных попытках найти выход. Двое парней зашли в кабинет, стоя возле порога, с неумелыми попытками выглядеть грозно. На вид им не больше двадцати лет, явно новенькие в отряде ПСов. Пэнси лихорадочно осмотрела комнату, словно кошка, загнанная в угол, прокручивая в голове план побега, который позволил бы ей остаться целой и невредимой.

— Да что ж такое-то? — внезапно раздался мужской голос за её спиной.

Пэнси обернулась и увидела мужчину, стоящего на пристройке лестницы, ведущей ко второму уровню кабинета. Он оперся на перила, его черные взъерошенные волосы падали на лицо, но самым ярким акцентом были его фиолетовые глаза.

— Вторая дверь за неделю. Точно надо менять кабинет, — проворчал он.

Парни, стоявшие на пороге, явно узнали хозяина кабинета. В их лицах промелькнуло выражение испуга, и они, пробормотав что-то невнятное, поспешно удалились.

— Спасибо, — прошептала Пэнси, все еще пытаясь отдышаться, её голос дрожал, как тростник на ветру.

— За спасибо дверь не починишь, — парень помотал головой со смешком и начал спускаться с лестницы. Приблизившись к разрушенной двери, он взмахнул палочкой, и обломки, разлетевшиеся в разные стороны, собрались обратно, становясь цельной дверью, как будто ничего и не произошло.

— Как я могу отблагодарить за спасение? — неуверенно произнесла Пэнси, её голос дрожал, а взгляд был полон благодарности и настороженности.

— Смотря, что ты можешь предложить, — парень склонил голову набок, изучая её с явным интересом. — Ты из Слизерина, да?

— Пэнси Паркинсон, — представилась она, всё ещё ощущая легкую дрожь после произошедшего.

— Интересно, — задумчиво проговорил он, его взгляд глубоко проникал в её душу. — Приходи ко мне потом, а сейчас я провожу тебя до гостиной.

— Когда? — спросила она, поправляя свою блузку, которая помялась при беге, делая её вид ещё более взъерошенным.

— Когда сама будешь готова, — с легкой улыбкой сказал он и указал на дверь.

Пэнси посмотрела на него ещё раз, заметив, как его фиолетовые глаза светятся мягким светом. Она почувствовала, что слова его были не просто предложением, а приглашением в что-то гораздо большее и сложное, чем обычная благодарность. Тихо кивнув, она вышла из кабинета, чувствуя на себе его прощальный взгляд, словно печать, напоминающий о том, что эта ночь изменит многое в её жизни.

* * *

— Вызывали, директор? — проговорил парень, открывая дверь кабинета маггловедения и не дожидаясь приглашения, с лёгким скрипом захлопывая её за собой.

Воздух в комнате был густым, как свинцовое облако, а перед его взором стоял спокойный, но в душе грозный Снейп. Напротив него, на узком ковре, лежало тело рыжеволосой девушки, наполовину прикрытое какое-то тканью. Неподалёку, склонившись, стояла Алекто, нервно прикусывая свои ногти, явно испытывая нарастающее волнение.

— Нужно избавиться от тела и узнать о её родственниках, — произнёс Снейп с ледяным спокойствием, но его глаза блестели, как лезвие ножа. Обращаясь к Алекто, он добавил: — И насчёт тебя у меня есть некоторые замечания.

— О, Северус, не делай из себя невинного, — воскликнула Алекто, разводя руки, чтобы подчеркнуть свою правоту. — Это всего лишь грязнокровка! Миру станет лучше без неё!

— Мы не должны привлекать внимание, — сдержанно заметил директор, его голос был такой же холодный, как зимний ветер. — Хогвартс должен оставаться безопасным местом.

— Повелитель будет только благодарен, — настаивала Кэрроу, решительно сжимая руки в кулаки.

— Но Повелитель не будет благодарен, если Министерство вмешается в дела Хогвартса, — парировал Снейп, при этом его лицо оставалось такое же каменное. — Ты разве не помнишь, что Темный Лорд выразил своё желание относительно школы?

— Там полно наших агентов, — не сдавалась Алекто.

— Вот уж не думал, что помимо нехватки мозгов у тебя ещё и слух плохой, — с ледяной усмешкой процедил Снейп. — Тёмный Лорд озвучил свои пожелания по поводу школы, напряги свои последние извилины и вспомни.

Нет смысла вести с ней хоть какой-то диалог, это все равно что разговаривать со стеной. Однако нельзя, чтобы подобное повторилось и нужно найти управу на этих двух сумасшедших Кэрроу.

В то мгновение, когда он произнёс эти слова, напряжение в комнате стало таким ощутимым, что его можно было резать ножом. Голос Снейпа звенел, как молния. Видимо, Алекто подумала почти о том же самом, только она хотела показать свое превосходство над ним. В момент, когда она подняла свою палочку, её вдруг окутали верёвки, заставляя её задыхаться от испуга. Верёвка сдавливала горло, и она захрипела, как будто попала в ловушку.

— А ты разве не знаешь, что нападать со спины это как минимум не красиво?

Парень, который все это время стоял будто статуя у двери и наблюдал за их перепалкой, наконец-то заговорил и сделал шаг вперёд. Его голос звучал как собачий лай: резкий и внезапный. Глаза Алекто округлились от удивления. Она и вовсе о нём забыла, чем выдала своей мимикой, и это выглядело забавно.

— Ах, да, — ударил он себя по лбу с настоящей театральной изобретательностью. — Тебе же сложно говорить. Тогда можешь не отвечать на этот вопрос, — он сделал ещё несколько шагов к ней. — Но ты должна пообещать, что такое больше не повторится.

Он подошёл ещё ближе, наклоняя голову в бок, и его улыбка постепенно превращалась в оскал хищника, свирепого и эгоистичного. Мягкий свет лампы отбрасывал тени на его лицо, подчеркивая углы челюсти и обеспечивая ему вид стереотипного злодея. В этот момент верёвки, обхватившие горло Алекто, ещё сильнее сжали её дыхание, и в уголках глаз заблестели слёзы, словно страдала она не от физической боли, а от глубокого унижения.

Когда она мучительно пыталась кивнуть, её рот едва открывался, словно этот акт был ужасной пыткой. Лишь после утвердительного кивка Снейпа верёвки, словно послушные щенки, начали ослабляться. Алекто, откашливаясь и задыхаясь, с трудом упала на колени, подаваясь ближе к столу. Возвышаться над «грязнокровками» было куда приятнее, чем сидеть униженной в ногах.

— Я поняла, — еле проговорила Кэрроу, всхлипывая и ещё дрожа. — Такое больше не повторится.

— Ты почти что умничка, — парень улыбнулся своей зловещей улыбкой.

— Жду тебя у себя, — сказал директор и удалился из этого кабинета.

— Аля, Аля, — прошептал Мортон, покачивая головой, когда Снейп уже благополучно покинул кабинет. — Ну что мне с тобой делать?

— Не называя меня так, — оскалилась она, все еще приходя в себя.

— Ну это уже не тебе решать, — усмехнулся Мортон, опускаясь на корточки, так чтобы быть на одном уровне с ней, но его выражение лица было такое, словно он лишь наслаждался своим превосходством. — Кто это? — указал он на труп перед собой, как будто делал обычную пометку в списке дел.

— Кэтрин Харрингтон. 7-й курс. Пуффендуй, — пробормотала она, еще дрожа от пережитого.

— Найди себе другое занятие. Например, соблазни парня и вымещай свои амбиции через БДСМ, а не вот это вот всё, — он указал рукой на труп, посмеиваясь над ситуацией, словно играл в какую-то злобную игру. — Если подобное повторится, я с тебя шкуру сниму, — произнёс он, вставая и возвышаясь над ней, их взгляды встретились с пронзительной искрой. — Живьем и без анестезии.

Подарив ей зловещую улыбку, Мортон взмахнул палочкой и направился в сторону двери. В этот момент тело девушки окутало мерцающими звездочками и через несколько секунд исчезло.

— Смотри, куда прёшь, — устало пробормотал Малфой, задевая плечом рыжеволосую девушку.

— У тебя забыла спросить, — резко ответила Джинни, поворачиваясь к нему.

Она шла из Большого зала в сопровождении Финнигана, оба погруженные в обсуждение новых преподавателей, и не заметила, как перед ними появилось знакомое трио слизеринцев. Джинни не успела отойти в сторону, чтобы избежать столкновения. Дополнительное взаимодействие с этими «великолепными» представителями Слизерина было последним, что ей сейчас хотелось.

— А у рыженькой-то зубки прорезались, — заметил Нотт, стоявший справа от Малфоя. Его голос был пропитан ядовитой насмешкой. — Неужели сепарация от братьев наконец-то произошла?

— У меня-то она произошла, а вот ты как ходил за своим «благоверным», так и продолжаешь ходить, — съязвила Джинни.

— Тише, тише, — послышался голос девушки за спинами парней. Она вышла вперед, придерживая за плечо Нотта. — На твоем месте я бы аккуратнее подбирала слова.

Пэнси подошла ближе к Джинни, с явным намерением подчеркнуть свое превосходство. Стоя на своих элегантных каблуках, она была чуть выше рыжеволосой девушки. Её взгляд с холодным интересом пронзал Джинни, прежде чем переметнулся на Финнигана.

— Ты бы поработал над её манерами, — хмыкнула Пэнси, поправляя его мантию с правой стороны. — У нас завтра первая совместная пара, — в её глазах мелькнул странный блеск, делавший её взгляд ещё более настойчивым и угрожающим, — у Кэрроу.

Джинни только теперь обратила на неё внимание по-настоящему. Пэнси изменилась не только внешне, но и на её лице застыл новый, резкий вызов. Её короткие прямые волосы едва касались плеч, а зеленые глаза светились странным блеском. Длинные ресницы, черная подводка делала её глаза ещё более выразительными, а алые губы с идеальными белыми зубками выглядели отполированными и острыми. Коготки чуть длиннее стандартной длины, черные как смоль. Её наряд — обтягивающая серебристая блузка с изумрудным галстуком, короткая юбка, колготки в мелкую сеточку и черные шпильки — всё это дополняло облик, от которого трудно было отвести глаза. Всё в её внешности было тщательно подобрано и исполнено с элегантной дерзостью.

Сейчас, стоя перед ней, Джинни понимала, что Пэнси не только внешне изменилась, но и стала гораздо острее на язык. Прошлой Пэнси, все время неловко подражавшей Малфою и Нотту, больше не было. Теперь она уверенно держала свои позиции, и если кто-то вздумает начать с ней спор, он рисковал в этом проиграть.

Джинни почувствовала лёгкое замешательство, чего она уже давно не испытывала. Даже парни за спиной Пэнси выглядели немного ошеломленными её новой, уверенной позицией.

— Думаешь, эти шпильки тебе помогут стать выше? — попыталась Джинни отыскать слабое место, клонируя язвительное замечание.

— Наверное, как и твои злобные выпадки, — холодно ответила Пэнси, склонив голову набок и бросив взгляд на Финнигана.

Прежде чем кто-то из Гриффиндора успел открыть рот, из-за угла появился Пожиратель Смерти, чьё появление, казалось, исходило из самого воздуха, новый преподаватель, пока еще не понятно по какому предмету. Тобиас Мортон. Появился из ниоткуда, и никто не знает, кто это и с чем его едят. Даже Орден Феникса и другие Пожиратели Смерти почти ничего о нём не знали. Но ходили слухи, что его назначение одобрил сам Темный Лорд. Это внушало страх, и все старались избегать его пристального взгляда и уж тем более не ввязываться с ним в полемику.

На вид ему было не больше двадцати пяти лет. Его чёрные волосы всегда были немного взъерошены, создавая едва заметный ореол небрежности. Фиолетовые глаза, словно глубокие омуты, проницательно вглядывались в собеседника, будто смотрели в душу, выворачивая наизнанку. Мортон говорил мало и только по делу. Его перемещения по коридорам были так быстры, что казались мгновенными: он словно трансгрессировал из одного места в другое без лишних движений. Единственными оставшимися неизменными местами его пребывания были Большой зал и его собственный кабинет, в который, казалось, входил только Снейп.

— Что у вас здесь происходит? — прозвучал его строгий голос, разрезая напряженную тишину.

— Всё в порядке, сэр, — промурлыкала Паркинсон, переводя взгляд на него. — Эти львята спрашивали дорогу к своей гостиной, — она снова посмотрела на Симуса, подарив ему коварную улыбку.

— Разошлись, — приказал Мортон и, словно теневой силуэт, скользнул обратно в свой кабинет.

Уизли дернула Финнигана за рукав, заставив его отвести взгляд от черноволосой дивы, и они направились дальше по коридору, в сторону своей гостиной.

— Ненавижу их, — сквозь зубы процедила рыжая ведьма. — Бесят. Ходят здесь такие важные, — она попыталась состроить гримасу, подражая высокомерному взгляду слизеринцев, отчего Симус рассмеялся.

— Да ладно тебе, по-моему, всё прошло не так уж и плохо, — пожал плечами парень.

Она не ответила, лишь прошипела пароль от входа в гостиную и быстро юркнула в свою комнату, оставив Симуса у порога. Год обещал быть насыщенным и полным неожиданных событий.

Джинни бросила сумку на мягкий ковер, тяжело вздохнула и прилегла на пушистую одеялами кровать в своей комнате в Гриффиндоре, погружаясь в мир своих мыслей. Ее веки перелистывали багровые узоры натянутого потолка, создавая иллюзию плавающих облаков. Джинни ощущала, что ей было бы гораздо легче, если бы она знала о безопасности своей семьи и точном местонахождении Поттера в это непредсказуемое время. Внутреннее беспокойство скручивало ей внутренности, комом вставая в горле и вызывая легкую тошноту.

Она думала о Гарри, о его опасных приключениях, о том, что он мог потеряться где-то в мире, полном темных сил и угроз. Она злилась на него за то, что он не доверял Ордену и решил действовать самостоятельно.

Ей было бы куда спокойнее, если бы она знала, что семья в безопасности, а Гарри не шатался хер пойми где, ища не пойми что. Конечно, она не знала в чем состоит миссия «Золотого Трио», лишь слышала обрывки разговоров в Норе. И могла лишь сделать предположение, что это крайне важная миссия. Однако девушку совсем не успокаивал тот факт, что он находится в окружении ее брата Рона и подруги Гермионы. Ведь будь воля Гарри, он бы оставил всех и вся, и ушел на поиски сам, но его верные друзья не смогли отпустить его одного.

Мысли Джинни прервала грозная тишина комнаты, напоминавшая о том, что их магазин, хоть и не приносил прибыли, продолжал свою работу, поддерживая хрупкое равновесие в мире. Близнецы, всегда искали способы вернуть веселье в жизнь, даже в самые темные времена, не задумываясь о возможных угрозах.

«Счастье можно найти даже в темные времена, если не забывать обращаться к свету», — вспомнила она подражание близнецов Дамблдору.

В ее памяти всплыли их веселые лица, заставляя ее улыбнуться. Они всегда стремились взять от жизни все, что она могла предложить, и совсем неважно какая погода за окном и что происходит в мире. В какой-то степени Джинни была им благодарна за этот светлый взгляд на мир.

«Идиоты», — подумала она, покачивая головой.

«Подумали бы хоть о матери». Она надеялась, что хоть кто-то думает о безопасности семьи, особенно в такое непредсказуемое время. Но кажется этим занималась только она.

Ей так не хотелось возвращаться в Хогвартс в этом году, но с грустью осознавала необходимость этого. Это было нужно ради общей безопасности семьи, особенно учитывая подозрения, висящие над ними. К тому же, ей предстояло поддерживать иллюзию того, что Рон серьезно болен и отсутствует из-за этого, а не находится в опасной экспедиции с Гарри Поттером по всей стране.

«Безопасность», — как она устала от этого слова, которое преследовало ее везде и совсем неважно, где она находится и чем занимается. Это слово будто вдалбливалось в мозг с невероятной силой, с каждым ее шагом по каменному полу Хогвартса. А ей так хотелось оказаться в своей комнате и проснуться под приятный запах из кухни, где мама готовила пирожки. Время так быстро пролетело, что она не успела насладиться тем беззаботным детством, которое у нее было, ну или почти беззаботным.

Но времени жалеть себя совсем не было. Конкретно сейчас ей необходимо было сфокусироваться на учебных обязанностях, чтобы избежать лишнего внимания со стороны преподавателей. Лишнее внимание к себе привлекать не стоит.

Ведьма села на кровать, задумчиво уставившись на свою сумку, из которой торчали учебники и письменные принадлежности. Ее мысли случайно скользнули к черноволосой девушке, встреченной недавно.

«Когда она успела так измениться?» — мелькнуло в уме Джинни. Она попыталась вспомнить, когда видела ту в последний раз… Может быть, месяц назад? Или два? Во всей этой суматохе она упустила ее. Уизли не понимала зачем, но пристально следила за слизеринцами, которые гипотетически могли быть в «секте» ПСов.

С глубоким вздохом, растирая виски, она собрала необходимые вещи и направилась в гостиную. Теперь ее новыми друзьями стали Невилл Долгопупс, Симус Финниган и Дин Томас. А собственно с кем она дружила раньше?

* * *

Рождество — любимый праздник многих британцев. И несмотря на ситуацию, профессора Хогвартса усердно работали, чтобы создать атмосферу наступающего праздника. Большая ёлка всё так же украшала Большой Зал, а рождественские украшения украшали коридоры, призывая каждого забыть о заботах.

Тобиас любил этот праздник. Он чувствовал себя ребенком в период этого праздника. Но в этот раз все было по-другому. Последнее задание далось для него нелегко. Возможно из-за предстоящего праздника, а возможно из-за самого задания, он не понимал. Не смотря на ту атмосферу, в которой он жил в последнее время и задания, которые он выполнял, сейчас определенно было все по-другому. Сообщать о смерти близких всегда тяжело, но тяжелее, когда в этом участвуют младшие сестры или братья. И если раньше это был просто факт, то сейчас он чувствовал свою вину, так как должен был предотвратить это. Сестра Харрингтон никак не выходила из головы и в какой-то степени он был на ее месте.

— Как все прошло?

— Пришлось немного повозиться, — Мортон прошел к столу директора и сел на свободный стул. — За то они сейчас в теплой Италии.

— Италия? Ты куда их отправил? — в голосе Снейпа послышались нотки удивления. — Я просил уладить дело, а не отправлять их за границу.

— Во-первых, они туда уехали по семейным обстоятельствам, — и видя проницательный взгляд своего собеседника, добавил: — ну и что, что эти обстоятельства устроил я? — он закатил глаза. — А во-вторых, ты просил уладить дело, что я и сделал, а вот какими методами уточнения не было, — он пожал плечами.

— Ладно, — чуть помедлив, ответил Северус. — Мне все равно, как ты добиваешься результата, главное — чтобы в будущем не было проблем с этим.

— У нее чудная сестра, даже как-то жалко, что она магл, — протянул он, рассматривая потолок. — Надо найти ей пару.

— Что ты задумал? — со вздохом спросил директор.

— Ничего криминального, — опустив на него взгляд и выставив перед собой ладони. — Просто хочу помочь.

Снейп еще раз вздохнул, продолжая смотреть на своего собеседника и давая понять, что он ждет ответа на свой вопрос, и он был совсем не риторическим.

— Ну жалко мне ее, жалко. Для нее сестра была всем, а раз мы ее отняли, то нам это и исправлять, — он снова перевел взгляд на потолок и спустя несколько секунд продолжил. — Нам понадобится винодел и, если все пойдет гладко, то они встретятся через несколько лет и нарожают кучу детишек, — он как ребенок захлопал в ладошки, улыбаясь во весь рот, обнажая зубы.

— Я надеялся, что все грехи уже искупил, оказалось нет, раз ты мне достался, — директор покачал головой.

— А если серьезно, больше такого не повторится. Я прослежу за этим, — его взгляд стал более серьезным, а в глазах появилась маленькая искорка вины и грусти.

— Это твоя прямая обязанность здесь. Я не могу их отстранить, — голос Снейпа звучал спокойно, будто они обсуждали цветы возле замка.

Наступила тишина. Каждый погрузился в свои мысли. Мортон перевел свой взгляд на потолок, будто ища в нем ответы. Нужно было действовать быстрее и раньше продумать такой исход, а теперь остается только признать свою ошибку и идти дальше. Но та рыжеволосая девица из Италии не давала ему покоя. Он обязательно найдет человека, который заменит ей сестру и будет рядом с ней. Теперь этого его вторая основная задача.

— А ты случайно не знаешь кого-нибудь с итальянскими корнями, желательно чистокровного, чтобы дети наверняка стали волшебниками? — он резко повернулся к нему и наклонился вперед, упираясь руками о край стола.

— Оставь девчонку в покое, — спокойно ответил Снейп. — Ты не можешь знать наверняка, кто родится.

— А мне по-твоему зачем такие глаза? — он улыбнулся и встал со стула, направился к выходу. — У меня бабушка была провидицей, вот дар от нее и остался, — на этих словах он закрыл дверь, оставив директора одного.

Снейп лишь покачал головой в стороны, понимая, что тот не обладает никаким подобным даром, а просто любит балаболить по делу и без. По факту Снейпу было все равно, чем он занимается в свое свободное время, главное, чтобы это не вредило его прямым обязанностям.

* * *

Паркинсон устроилась в помещении библиотеки, расположив одну ногу поверх другой, и легко ей покачивала. Она пролистывала книгу, читая ее между строк, и делала заметки у себя на пергаменте. Наверное, именно здесь ей удавалось найти тишину и спокойствие.

В этом году все как будто с ума посходили. В гостиной Слизерина учащийся 7-го курса вели себя так будто они дома, а не в школе. Шумные посиделки до 3-х часов ночи, вечный запах алкоголя и перегара. Слава Мерлину, курят в туалете. И откуда у них вообще взялась это магловская привычка? Ладно хоть одногодок особо не задирают.

Однако, когда слизеринская компания выпьет достаточно, а в гостиной опустеет, они начинают разговоры за политику, учебу и всю эту чистокровную чепуху. А ей это просто уже надоело. Не то, чтобы она хотела прям учиться, просто в этих стенах и избежать-то особо некуда. Библиотека да женский туалет — единственные места, куда особо не ступают ПСы, да и народу явно меньше.

Она примерно понимала, какой их ждет учебный план, и если Слизерин был в почете, то остальным явно не поздоровится. Еще это многовековое соперничество с Гриффиндором тоже было не на руку.

Ведьма отложила перо в сторону и с усталостью прижала пальцы к переносице, легче не становилось. Голова ныла от наплыва информации о травах, их свойствах и побочных эффектах. Обычно она не жаловалась на отсутствие сообразительности, но сегодняшние внешние обстоятельства вымучили даже ее способность к сосредоточенности. Понимая, что на сегодня она исчерпала все запасы терпения, она выпрямилась, потянулась, наслаждаясь звуком хруста ее позвоночника.

— Неужели не боишься так поздно находиться здесь? — прозвучал пронзительный мужской голос сзади.

— Чего мне бояться, когда ты здесь? — Паркинсон ответила наивно, не оборачиваясь.

Она не удосужилась даже взглянуть на мужчину. Всегда он появлялся из ниоткуда, словно джин из лампы, и исчезал с таким же таинственным шорохом. Ведьма поднялась со стула, поправив свою юбку, и начала аккуратно складывать свои вещи в сумку.

— Скажи мне, Паркинсон, может у тебя есть знакомые с итальянскими корнями?

— Ты про Забини что ли? — спросила она.

— Забини говоришь… — он слегка поцокал языком. — Может и подойдет… — явно оставаясь в своих мыслях.

— Зачем он тебе? — усмехнулась она.

— Винодел из него будет хороший, — спокойно сказал он. — Как продвигаются дела? — голос стал звучать ближе.

— Если бы мне не нужно было и дальше раздвигать перед ним ноги, было бы просто чудесно, а так с переменным успехом, — фыркнула ведьма, говоря обвиняюще.

— Я не думал, что это так сложно сделать перед собственным парнем, — спокойно ответил тот. — И по-моему, ты сама отказалась его бросать.

Паркинсон перестала складывать вещи и подняла взгляд, рассматривая потолок, как будто там были ответы на все вопросы.

— Я думала, это будет проще, — вздохнула она, вернувшись к своим делам.

— Да, я тоже думал, что будет чуточку легче, — он приблизился еще ближе. — Как там львята? Что-то они активнее, чем я предполагал.

— Она думает, что следит с безопасного расстояния, — усмехнулась Паркинсон. — Будь на моем месте кто-то из твоих, ей не повезло бы.

— Я разберусь с этим, — книга хлопнула рядом с ней, и она почувствовала напряжение в воздухе.

— Безусловно, — промурлыкала Пэнси, закинув сумку на плечо, слегка обогнув стол, направилась к выходу. — Я сделаю, что смогу, — не поворачиваясь, сказала она, выходя из библиотеки.

Ее встретил тихий и прохладный коридор. Пройдя несколько шагов, она ощутила, как каждый стук каблука разносится по пустоте, и с легкостью махнула палочкой. Громкие каблуки мгновенно уступили место пушистым носкам, которые едва шоркали по камню.

— То что нужно, — прошептала ведьма и пошла дальше.

По мере того, как она приближалась к повороту, она отчетливее слышала голоса. Один мужской, другой женский. Сомнений не было, кто это и почему в такое позднее время. Паркинсон лишь закатила глаза и подошла совсем близко. Есть два варианта, как пройти. Повернуть назад и обходить пол замка или применить дезиллюминационное заклинание, и надеяться на их любовные интриги, за которым они ее не заметят.

Первый способ конечно безопаснее, но она слишком устала для ночных прогулок по Хогвартсу. С другой стороны, если они ее заметят, будут сложности. И не с объяснениями, почему она здесь, а с ее любовными отношениями и статусом. Пока она находилась в раздумьях, до ее слуха донеслись их слова.

— А что с ним? — как-то игриво ответила женщина. — Наверняка он теперь где-то заслуженно страдает.

— Ну и правильно, — услышала Паркинсон жестокий голос своего псевдопарня. — Нечего рот открывать на твоих уроках.

— Не понимаю, почему Снейп отказывается от наших методов наказания, — приторно сладкий голос Алекто взбудоражил неприятные мурашки по телу ведьмы, стоящей за углом.

— А когда ты меня накажешь? — насмешливо заговорил голос Нотта.

— Очаровашка, — послышалось слегка приторможенное женское хихиканье.

— Поделом этому Финнигану.

«Блять, проклятый Салазар», — разнеслось по черепу Паркинсон. Она резко развернулась и помчалась по коридору назад, судорожно вспоминая, где же должен был патрулировать тот, о ком говорила эта парочка. Несколько пролетов и беготни по лестницы и девушка услышала звуки в одном из коридоров.

«Как же вовремя я переобулась», ноги болели от бега в носках по каменному полу, но это последнее, на что она обращала внимание. Сейчас было важно как-то отпугнуть и не дать сильно покалечить Симуса. Она на секунду остановилась. А что собственно она делает? Убить не убьют, всего лишь покалечат. Смерть лишь привлечет не нужно внимание, а пару недель в больничном крыле не вызовет столько резонанса. Родители по-прежнему должны верить, что волшебная школа весьма безопасное место, чем собственный дом.

* * *

— Как ты, Симус? — Джинни держала его за руку, сидя рядом на кровати.

— Оу — парень одной рукой потер лоб. — Голова болит, но вроде жив.

— Слава Мерлину, — прошептала Джинни, по лицу ее текли слезы. — Кто это был?

— Не имею понятия, — он попытался вспомнить. — Лица были скрыты масками, весьма стильными.

— Очень смешно, — строго сказала ведьма. — Наверняка это был кто-то из Слизерина, — Джинни стиснула его руку.

— Ауч, — простонал он.

— Прости, прости, — она разжала свою руку и убрала ее. — Мадам Помфри сказала, что серьезных повреждений нет.

— Хорошие новости, — он пытался приподняться, поддерживая себя спинкой кровати.

— Сможешь узнать их по голосу?

Финниган задумался. Он почти ничего не помнил. Темные коридоры и повороты. Потом резкая боль в голове и он упал вниз лицом, успев только смягчить падения руками. Потом он закрылся, ощущая тупую боль по всему телу. А потом…

— Женский голос, — прошептал он. — Там была девушка. Только она не участвовала, не была с ними. Она вроде как спасла меня.

— Мне прислали патронуса, — тихо проговорила Джинни. — И сказали где тебя искать. Но он шептал, поэтому я не могу точно сказать, был это мужчина или женщина.

Джинни помолчала, что-то обдумывая. Прошлой ночью она так сильно испугалась за своего друга, что не смогла сомкнуть глаз, а сидела все время возле его кровати, пропустив даже завтрак. Сейчас ее голова плохо соображала.

Эту тишину нарушил скрип двери, в проеме которого появилась девушка в мантии Слизерина. Она бросила короткий взгляд на них и прошла дальше, где сидела мадам Помфри. Они о чем-то пошептались несколько минут, взяв лекарство, девушка вышла, больше не взглянув на них.

— Сможешь узнать её?

— Попробовать стоит, но это будет лишь предположение, — пожав плечами, ответил Финниган.

— Хотя бы так, — со вздохом ответила та. — Надо бы поблагодарить, хотя это наверняка тот, кто знал, кто ты и с кем ты общаешься. Отдыхай. Я пойду.

Джинни медленно поднялась, слабо улыбнувшись другу, и покинула больничное крыло. В ее голове вихрем проносились лица тех, кто мог это сделать. Внезапно в ее разуме всплыли зеленые глаза, она даже остановилась.

«Да, нет, бред какой-то», — мотнув головой, она направилась в свою гостинную. Предстоящие выходные обещали быть тяжелыми, даже мысль о предстоящем матче по квиддичу не приносила радости. Она не чувствовала силы играть сейчас, однако не могла разочаровать свою команду. Тем более, противником была команда из Пуффендуя, проиграть им это проиграть самим себе.

— Извините, профессор.

Из-за своих раздумий она не заметила, как повернула из-за угла слишком резко и врезалась в преподавателя.

— Ничего, — поправив свою мантию, ответила Макгонагалл. — Я искала Вас.

— Что-то случилось? — обеспокоенно произнесла та. В ее голове сразу стало пусто и страшно.

— Все в порядке, — попыталась разбавить свои слова улыбкой. — Я хотела спросить про больного.

— У него всё в порядке, но он не помнит ничего.

— Так и не удалось выяснить, кто это был? — поинтересовалась Макгонагалл, заглядывая через очки.

— Нет, и кто помог тоже неизвестно, — покачала головой Джинни.

— Хорошо. Главное, что он в порядке, — заключила Макгонагалл.

И они разошлись. Когда профессор скрылась за поворотом, ведьма выдохнула с облегчением. Для полного счастья ей не хватало только новости о ее семье в плохом ключе.

Невилл на отработке, Симус в больничном крыле, Дин наверняка в библиотеке с близняшками Патил, а Полумна явно где-то гуляет рядом с лесом, выискивая очередного зверька. Куда пойти ей?

Заметив неподалеку от себя группу студентов из Слизерина, Уизли решила подслушать их разговор. Есть вероятность выяснить что-то про нападение на Симуса. Сейчас весь Хогвартс должен шуметь о произошедшем ночью. И кто как не Слизерин, причастный к этому, не будет судачить о подобных выходках. С легкими и незаметными шагами она приблизилась к ним, чтобы услышать их разговор. Однако, их беседа была вовсе не о случившемся, а скорее о семье и планах на выходные.

— А ты знаешь, что подслушивать нехорошо? — раздался за её спиной мужской тембр.

Она вскрикнула и мужская рука накрыла её рот. Чтобы группа, стоящая в коридоре за поворотом, их точно не обнаружила, мужчина потянул на себя Джинни, тем самым сделав пару шагов назад.

— Какая же ты шумная, — усмехнулся он, отпустив ее.

Уизли резким движением обернулась. Перед ней стоял новый преподаватель. Раньше она никогда не видела его так близко. Он повернул голову в бок. Его фиолетовые глаза словно пронзили её, отчего та потеряла дар речи.

— Видимо, ты немая, — с грустным вздохом сказал парень. — А я уж понадеялся на приятный разговор. Может получиться в другой раз?

Он развернулся и пошел прочь. Джинни несколько раз моргнула, и тот словно исчез в коридоре. Она сморщила лоб, пытаясь осмыслить произошедшее. Его тембр был успокаивающий, а руки теплые. И этот взгляд, который будто проник в самое ее сердце. По телу пробежались мурашки. Она еще раз несколько раз моргнула и ощущения, которые завладели ей несколько секунд назад, испарились также внезапно, как и возникли.

— Что это было? — прошептала она, вдыхая тонкий благоухающий аромат, который заполнил её легкие.

Подсмотрев за угол, она увидела, что группа студентов из Слизерина уже исчезла. Махнув на них рукой, она направилась дальше по своим делам. Глаза незнакомца, которые её только что поразили, все ещё живо мерцали в её памяти.

«Надо определенно узнать о нем больше, но как же проследить за ним?»

* * *

— Знаешь, следить за мной не обязательно, — мужчина продолжал писать на пергаменте, когда внезапно его уединение нарушилось стуком в дверь, и в проеме возникла представительница Слизерина.

— А я и не за тобой наблюдала, — сказала она спокойно, проходя ближе к его столу.

— Почему ты мне ничего не сказала? — его голос оставался спокойным.

— Во-первых, я не знала где ты, а, во-вторых, я узнала в них твоих ребят, а не Кэрроу.

— И что?

— А то, что они бы наверняка поверили той, кого ты якобы защитил, — она села на стул напротив его стола, положив ногу на ногу.

— Якобы? — усмехнулся тот.

— Угу, — сказала Пэнси разглядывая свой маникюр. — Ты мог бы просто попросить, а не устраивать сцену с погоней. Я тогда чуть каблук не сломала, — последнее предложение она сказала громче.

— Эту обувь все равно надо было выкинуть, ничего страшного не случилось бы, если бы сломала.

— Я могла сломать ногти или ноги, — фыркнула та.

— А ты быстро поняла. Похвально, — на несколько секунд он поднял свои глаза на нее и улыбнулся, возвращаясь обратно к своему письму.

— У меня хороший учитель, — закатила глаза девушка. — Тем более, все знают кто я. Было странно, что они все равно решились на что-то подобное.

— Мой промах. Согласен. Но разве без чего-то подобного ты бы пришла ко мне сама?

Парень отложил перо, скрестил руки на столе и поднял на нее свои фиолетовые глаза, в которых горел озорной огонек.

— Пфф. Нет, конечно, — она переложила одну ногу на другую. — Я бы сейчас сидела и пила огневиски на коленях у своего «безупречного» парня.

Она рассматривала потолок с такой небрежностью и спокойствием, будто они обсуждали тут погоду. А весь хаос, который творился из-за дня в день, это было просто фильмом, играющим где-то на фоне.

— Значит мы оба выигрыше, — он склонил голову в бок, наблюдая за ней. Несмотря на внешнее спокойствие, которому он ее научил, внутри нее явно разгоралась паника и страх. — Ты прекрасно выглядишь.

— Благодарю, но возможно не искренне, — она скривилась в гримасе. — Хотя такой образ мне нравится больше прежнего.

— Если нужны еще журналы…

— Пока хватит и остановимся на этом, — развела руками Паркинсон, метнув взгляд на улыбающегося собеседника. — Он в полном порядке, не считая сильных ушибов, — она снова перевела свой взгляд на ногти. — Я была в больничном крыле.

— Умница, — он улыбнулся ей и вернулся к своему пергаменту, давая понять, что разговор закончен.

Паркинсон встала и положила ему письмо на стол. Он даже не шелохнулся в его сторону. Девушка развернулась, и тишину нарушил стук каблуков. Но прежде чем повернуть ручку и выйти из кабинета, она сказала:

— Чтобы добиться её расположения, нужно либо убить Избранного и поддержать ее в трудную минуту, либо иметь хотя бы информацию о его местонахождении.

— Спасибо за подсказку, — усмехнулся он.

* * *

Темный и пыльный кабинет стал для неё своего рода убежищем. Джинни случайно наткнулась на него после последнего инцидента с Криви, когда его тело снова было поражено тем ужасным заклинанием. Но на этот раз все было иначе. Это заклинание было произнесено не преподавателем, а учеником. Его голос был жестоким, а рука твердой, словно камень. Он не дрогнул перед ужасом, который охватил большинство класса. Его глаза сверкали безумием, не уступая в ярости Амикусу. С каждым новым криком Гриффиндорца звуки становились всё громче и пронзительнее. Без помощи Симуса, который вновь держал её, она, вероятно, вступилась бы за бедного парня.

За окном застыло мирное снежное покрывало, будто сама природа старалась прикрыть землю от ужаса, царящего внутри стен Хогвартса. Белый снег сверкал под лунным светом и хотелось самой зарыться в него и спрятаться. Едкий дым, заполняющий кабинет, превратил его в загадочное пространство. Под мягким светом луны, проникающим в окно, Джинни наблюдала, как дым играл в лучах, закручиваясь в воздухе.

Сигареты привез Томас, к которым он пристрастился летом. Сначала она смотрела на них с опаской, но попробовав несколько раз, ее увлек этот ужасный запах табака и противное послевкусие. Было в этом что-то успокаивающее. Разум затуманивался от нескольких затяжек, принося мгновенное расслабление телу.

— Прекрасно, — выдыхая дым над собой, закинув голову наверх.

Она ничего не слышала о своем возлюбленном уже несколько месяцев. От матери приходили короткие письма, где она все время жаловалась на болезнь Рона, а в конце добавляла, что все хорошо. Ее «новая подружка» тоже писала коротко и без новых новостей. Это была Нимфадора, с которой они договорились переписываться, зашифровывая письма от Пожирателей, которые проверяли корреспонденцию.

Глотнув огневиски, Джинни пошатнулась немного. Изначально в ее планы не входило напиваться. Но в кабинете кто-то любезно оставил бутылочку прекрасного пойла. Она еще при первом посещении обнаружила тумбочку с бутылкой. Конечно сразу она ее не тронула, мало ли кто ее оставил. Но сейчас, спустя несколько недель, ей совсем не хотелось заботиться о какой-то мнимой безопасности. Она либо пострадает от нее сейчас, либо она все равно пострадает на каком-нибудь из уроков Кэрроу, когда сил сдерживаться больше не останется.

Эта неделя оказалась невероятно тяжёлой. И ей просто хотелось забыться. Из всего их квартета, который образовался сам собой, она единственная, кого еще не наказали ни разу. Парни всячески ее защищали и даже брали вину на себя. Все ссылались на то, что когда победит Поттер, он никого не простит, если с ней что-нибудь случится. Эта аргументация выбешивала ее. И все дальше отдаляла теплые чувства от Избранного. Конечно она понимала, что он сейчас не на курорте отдыхает, а тоже подвергает себя опасностям, но прочувствовав весь ужас на своей коже, она злилась на всех больше прежнего.

— Придурки, — бросив сигарету в самодельную пепельницу, прошипела она.

Крик бедняжки до сих пор раздавался в её ушах, а восторженный взгляд Алекто вызывал дрожь в руках и коленях. Магловедение стало одним из самых ужасных предметов. Даже от Амикуса было понятно, чего ожидать. А вот его сестра это было что-то с чем-то. Её настроение менялось как молнии: от ярости и криков до внезапного спокойствия, сменяющегося шёпотом вместо громких слов. Иногда она казалась даже безумнее, чем Беллатриса.

На сегодняшнем уроке она решила показать, как выглядят мышцы «грязнокровок». Зачем? Спросите у нее. Её уроки не имели ни смысла, ни логики. Она делала то, что хотела, а все закрывали на это глаза. Буквально. Многие просто закрывали глаза или отворачивались, но ей было всё равно. По-видимому, она делала всё это больше для своего удовольствия, чем ради предмета в целом.

— Чертовы ублюдки, — пробормотала она сквозь зубы.

Уизли сделала ещё один глоток, пытаясь забыть сегодняшний ужасный день. Её руки дрожали, а слёзы застыли где-то внутри, создавая комок в горле. Она закричала от бессилия и бросила бутылку в стену, которая разлетелась на кусочки.

— Что же сделала тебе бедная бутылка?

Резко повернувшись, она пошатнулась и упала на ближайший диван, недавно обнаруженный в этом кабинете.

— Кто ты? — девушка попыталась найти свою палочку.

— Она на подоконнике, — он склонил голову на бок.

«Это он». Определенно он. Она узнает этот жест из тысячи. Но почему она не услышала, как кто-то вошёл в комнату? Она наложила столько защитных чар, чтобы непрошенные гости не могли проникнуть. Значит он был тут с самого начала и просто наблюдал.

— Чего тебе надо? — она попробовала встать, но рука скользнула по дивану, отбросив её обратно.

— Искал хорошую компанию, — он показал руку из-за спины, в которой была бутылка хорошего бренди.

— Думаешь, ты ее нашел? — ведьма скрестила руки на груди.

— Посмотрим.

Он сделал несколько шагов вперед, снимая капюшон. При взмахе палочки стол и стул плавно переместились с противоположной стены и разместились рядом с диваном.

— Можно? — спросил он, головой указывая на стул.

— А мой ответ на что-то повлияет? — фыркнула Уизли.

— И то правда, — он мягко улыбнулся и сел, ставя бутылку на середину стола.

— Предлагаешь мне пить с горла? — без тени смущения проговорила Уизли.

— Ах! — воскликнул он и ударил себя по лбу. — А я то думал, что же я забыл взять. Стаканы, — он щелкнул пальцами и указал на собеседницу.

— Ладно, не привыкать, — она дерзко схватила бутылку и сделала довольно большой глоток.

Не рассчитав алкоголь и глоток, который стоило сделать, она закашляла, кое-как ставя бутылку обратно на стол. Парень сидел безразлично, лишь наблюдая за ней.

— Даже не поможешь? — она всё ещё кашляла, пытаясь прийти в себя.

— Не думаю, что мое прикосновение ты бы расценила как помощь, — спокойно сказал тот, дотянувшись до бутылки.

— И то правда, — она вытерла губы тыльной стороной ладони и облокотилась на спинку дивана. — Что тебе от меня нужно?

— Я же сказал, искал хорошую компанию, — невозмутимо ответил он, ставя бутылку обратно.

— Тобиас. Кажется, так тебя зовут? — тот лишь кивнул. — Не пудри мне мозги. Я пьяна, но не настолько. Поэтому повторю вопрос. Что тебе от меня нужно?

— Я всего лишь хотел сказать, что молния ударила в Годрикову Впадину, — он положил локти на стол, уткнувшись лицом в ладони, продолжая изучать волшебницу.

Девушка не сразу поняла смысл его слов, и на это ей потребовалось несколько минут. Её затуманенный разум от алкоголя отказывался функционировать, будто призывая хозяйку остановиться.

— Что? — воскликнула она, наклонившись вперёд.

— Правда он там был только с умнейшей ведьмой… — продолжал он смотреть, как меняются эмоции на лице рыжеволосой.

— Что? — ее голос слегка дрогнул.

Она пыталась отогнать от себя ужасные мысли, что немедленно заполнили её разум. Нет, он не мог погибнуть, иначе бы она узнала об этом. Наверняка он просто где-то остался и ждёт их, но…

— Не парься, — небрежно махнул рукой Мортон. — Твой братец в порядке, насколько это возможно.

— Где он сейчас? — живо спросила та.

— Не понимаю, о ком же ты волнуешься больше, — он снова наклонил голову в бок. — За брата, которых у тебя шесть штук или за парня, который является Избранным.

Она внутренне поникла, не решаясь задать дополнительный вопрос. По идеи он и так сказал слишком много. Они оба живы. Это главное. Ведьма, схватив бутылку, откинулась на спинку, не желая давать ему превосходство над собой. Лучше сделать безразличное лицо. Джинни спокойно отхлебнула из бутылки, в этот раз делая глоток меньше.

— Захочешь узнать подробности, милости прошу, — он слегка наклонился ей и встал со своего места.

Уизли смотрела, как удаляется фигура. Как он с легкостью разрушил ее чары и вышел за дверь. Только когда она осталась одна, по ее щекам стали стекать слезы. Будто ком, стоящий в горле, прошел до нужного отдела и выходил вместе с соленой водой.

Алкоголь, смешиваясь со страхом от внезапного появления незнакомца, ударил по голове так сильно, что она даже не заметила, как прижала ноги к груди и заплакала.

Она проснулась уже в своей постели, резко приподнявшись, оглядываясь вокруг. Как она вернулась в свою комнату, девушка не помнила. Оглядевшись, на столе она увидела флакон «антипохмельное». Как она его поставила на тумбочку, тоже не помнила. Выпив содержимое, она снова легла. Ей нужно было подумать прежде, чем спуститься в Большой Зал на завтрак.

Всплыли в памяти чьи-то объятия. Голос был тихий и успокаивающий. Определенно мужской тембр. Тобиас? Нет, он же ушел и вряд ли бы вернулся. Но тогда кто? Может это тот, кто спас Симуса? Тоже нет, он говорил, что это был женский голос. А она определенно ощущала мужские руки. И этот запах… Тот, кто был рядом при приступе ее истерики, определенно пользовался хорошим одеколоном. Лёгкий, еле уловимый запах леса, смешанный с лавандой, точно займёт верхние строки в списке её ароматов. Она обязательно должна найти его владельца. Но самое странное заключалось в том, что она уже где-то ощущала этот аромат, только не могла вспомнить где.

* * *

— А тебе не говорили, что патрулировать коридор одному небезопасно?

Паркинсон внезапно появилась перед Финниганом. Она небрежно опиралась на стену, сложив руки на груди.

— Ага, тебе, похоже, тоже, — Финниган отреагировал аналогично, перекрестив руки.

— О, вот это оригинальность, подражание твой конек? — Паркинсон закатила глаза и подошла ближе к нему.

Прежде чем он смог отреагировать на ее слова, за его спиной раздался шум шагов и голоса. Мгновенно превратив каблуки в плюшевые носочки, ведьма схватила руку парня и помчалась вперёд. Повернув несколько раз, она открыла дверь одного из кабинета и затащила его вперед, накладывая защитные чары. Ее-то они не слышали, но топот его ног определенно разносился по всему коридору. Им просто необходимо было где-то переждать патруль.

— Чего это ты побежала? Там же вроде был твой парень, — переводя дыхание, сказал Симус.

— Не хотела объясняться, почему мы стоим вместе, — пожав плечами, ответила та, проходя в глубь помещения, огибая сбоку парня.

— А если нас обнаружат здесь, думаешь, будет проще объяснить? — усмехнулся он, идя за ней.

— Черт, — она резко повернулась к нему лицом, заставив парня сделать шаг назад. — Об этом я не подумала, — она стукнула себя по лицу, а затем, закатив глаза, отвернулась и двинулась дальше.

Симус оглядел кабинет. Обычная старая комната. Похоже, здесь уже давно не велась учёба. У стены, где находилась дверь, стояли несколько запыленных шкафов, старые парты и стулья. Одно единственное окно предоставляло вид на площадку для квиддича. Рядом был кожаный диван, чуть новее прочей мебели. Недалеко стояла тумбочка, а на подоконнике — самодельная пепельница.

— Куришь? — удивился он.

— Не без этого, — она пожала плечами, наклонившись к тумбочке.

Ее внезапный изгиб тела остановил взгляд парня. Облегающая черная юбка подчеркивала ягодицы, а прямые тонкие ноги дополняли образ, вызывая волнение внизу живота. Симус поправил свой орган, пытаясь справиться с внезапной эрекцией. В этот момент Паркинсон вытянулась и достала бутылку огневиски и пару стаканов.

— Может поможешь или дальше будешь пялиться на мою задницу? — она повернулась к нему и сказала спустя несколько секунд тишины, наблюдая, как он пялится в окно, будто прирос к месту.

— А? — глупо потянул он, поворачиваясь к ней.

Она лишь закатила глаза и подошла ближе. Он не заметил, как она вернула себе каблуки, пока тишина не была нарушена звуком её каблуков по полу, стук которых словно синхронизировался с биением его сердца. Пэнси всучила ему бутылку и стаканы, а сама взмахнув палочкой, произнеся заклинание, заставила с другого угла приплыть стол, который плавно опустился рядом с диваном.

— Поухаживаешь за девушкой? — наивно спросила она, проходя к дивану и усаживаясь на него.

— Почту за честь, — он улыбнулся ей и, поставив стаканы на стол, принялся разливать напиток.

Паркинсон взяла протянутый бокал и стала крутить его в руках. Жидкость перемещалась с одного края на другой, стекая по стеклу. Она не понимала, зачем побежала и чего испугалась. Ведь оправдаться перед Ноттом было даже легче, чем отобрать конфетку у ребенка. Но что сделано, то сделано, нужно по максимум извлечь из этой «беготни» пользу.

— И так, Финниган, — протянула девушка. — Значит жизнь тебя ничему не учит? — она сделала глоток, смотря на парня, который так и остался стоять на месте.

— О чем ты? — не понимающим тоном спросил он.

— Я о твоем курорте в больничном крыле.

— Ааа, — пару раз кивнул он. — Ну знаешь это не повод ходить по коридорам с охраной.

— А она у тебя есть? — саркастично удивилась девушка. — В прошлый раз я этого не заметила.

— Значит это была ты? — он прищурил глаза и сделал несколько шагов к ней, огибая стол.

— Какая разница? — пожала плечами Паркинсон, отпивая. Она сложила ногу на ногу и стала вилять ей.

— Это точно была ты. Зачем? Почему? — он сел рядом с ней.

— Тебе все равно никто не поверит. К чему тогда вопросы? А точнее, что ты хочешь услышать? — она перевела свой взгляд на потолок.

— И Патронус был твой, — сказал он.

Она повернула к нему голову, внимательно изучая его. Финниган смотрел на свой стакан. В нем не было какого-то беспокойства или смятения. Он просто ждал.

— Нечего тут обсуждать. Давай лучше курнем, а?

Он повернулся к ней и встретил ее улыбку. В нем что-то перевернулось. Осознание того, что одна из тех, кого он презирал, помогла ему, вызвало множество вопросов. Возможно в этом был скрытый мотив, например, чтобы сейчас он спокойно с ней сидел и разговаривал, но это было больше похоже на паранойю или бред сумасшедшего чем на правду.

В этот момент Паркинсон достала аккуратно свёрнутый сверток из лифчика, который содержал несколько сигарет. Девушка прикурила и вдохнула, наполняя лёгкие дымом. Задержав на несколько секунд, она выпустила клубы дыма ввысь и протянула ему сигарету.

— Нет, спасибо, — он протянул руку, касаясь ее руки, и отодвинул от себя.

— Ты меня боишься или не доверяешь? — она прищурилась, затягиваясь еще раз.

— А в чем разница? — усмехнулся он.

— Действительно, — она закусила губу и взглянула ему в глаза. — Но отказывать даме нехорошо, — похлопав несколько раз ресницами, она предстала в невинном свете.

Ему хотелось утонуть в этот момент или он уже утонул? Невольно улыбнувшись, он взял ее запястье, где меж пальцев тлела трава, завернутая в бумагу и притянул к себе. Его губы скользнули по фильтру, едва прикоснувшись к её пальцам. Он вдохнул дым в легкие.

Симус понял сразу, когда она в первый раз затянулась, что это не просто обычный магловский табак, а скорее всего дурман трава. Задержав дым на несколько секунд в легких, он выдохнул, направляя клубы дыма в сторону, от неё. Они смотрели друг на друга несколько секунд, пока трава не стала действовать на него. Его плечи слегка опустились, а тело стало расслабляться. Он отпустил ее руки и облокотился на спинку, продолжая находиться к ней вполоборота.

Вдруг она расхохоталась. Её смех зазвучал во всей комнате, заразив и его. Он улыбнулся. И внутри стало тепло. Докурив сигарету, они увлекательно о чем-то разговаривали, но он уже плохо соображал. Алкоголь, вперемешку с травой, убойная сила и действовала моментально.Он чувствовал себя спокойно, находясь рядом с ней. Где-то в глубине сознание мозг пытался вызвать к адекватности и осторожности, но все эти попытки не увенчались успехом.

В какой-то момент, обсуждая пикантную тему, Паркинсон, слегка задрав юбку вверх, не оголяя нижнее белье, перекинула через него ногу и села на него. Он машинально схватил ее за талию, слегка сжимая ее. Девушка наклонилась ближе к нему, остановившись всего в паре миллиметров от его губ.

— Всегда хотела так сделать, — промолвила она, облизывая губы.

— Неужели ты стала фанаткой магловских фильмов? — в тон ее голоса сказал он.

— Типа того, — она ухмыльнулась, но не решилась сделать следующий шаг.

Несколько секунд проведенных в тишине и смотря друг на друга, отрезвели их обоих. Она первая поднялась с него, улыбаясь невинно, пока он озирал комнату и протирал штаны руками. За окном уже слегка светало, предвещая новый учебный день.

— Мне пора, — Паркинсон поправила свою юбку и пошла в сторону двери.

— Мы еще увидимся? — этот вопрос слетел с его губ быстрее, чем он успел обдумать его.

— Теперь ты знаешь, где меня найти, — не поворачиваясь к нему, она вышла за дверь.

* * *

Уизли никогда не любила быть пешкой в чьей-то игре, особенно, если она даже не знала правил. Но ситуация, в которой она оказалась, тяготила её страхом и надеждой в равной мере. С одной стороны, мысль, что её брат и любимый в безопасноти, заставляла сердце стучать быстрее, а ноги сами собой рвались к профессору Мортону. С другой — разум шептал, что это может быть ловушкой. Хотя это преподаватель, что может случиться? Да и к тому же он сам пришел к ней с такой информацией.

Она не знала, как лучше поступить. Ей хотелось открыть дверь с ноги и потребовать ответов, но это явно будет как минимум неэтично. С другой стороны кого волнует этика?

Джинни, постучав в дверь и не дождавшись ответа, открыла дверь. Внутри было светло, солнечные лучи играли на книжных полках, освещая комнату приятным тёплым светом. Единственная вещь, нарушающая спокойствие уединённого кабинета — взгляд профессора Мортона, холодный и проницательный.

— Можно, профессор Мортон? — спросила она еще раз.

— Да, — ответил он, указывая на стоящий рядом стул.

— Увидимся позже, профессор, — проговорил Забини, бросив короткий взгляд на Джинни, прежде чем выйти за дверь. Казалось, даже стены затаили дыхание.

Девушка дождалась, когда ее однокурсник покинет кабинет, и осторожно присела напротив профессора. Она достала кусок пергамента и сделала вид, что записывает что-то, прикрывая этим действиями свою нервозность.

— Профессор Мортон, я бы хотела поговорить с Вами о нашей последней встрече, — начала она, не удостоив его взгляда.

— Да-да, — он сложил руки в замок и внимательно посмотрел на неё. — Что вас беспокоит, мисс Уизли?

— Последний раз Вы говорили, что сможете помочь мне, — пробормотала она, вспоминая каждую деталь их предыдущего разговора.

Она замялась говорить прямолинейно, анализируя его лицо и приветствие.

— Да-да, — подтвердил он, всё ещё внимательно следя за ней.

— Ну знаете… — начала неуверенно она.

— Вы про молнию, правильно? — он слегка откинулся назад, делая вид, будто это обсуждение ему не важно.

— Да, я просто не понимаю, насколько это безопасно… — поддержала его она, пожимая плечами, — на сколько я смогу…

— Давайте встретимся там же, где и в прошлый раз? — он наклонился ближе, понижая голос почти до шёпота. Его глаза блестели интригой.

— Да, так будет правильнее, — прошептала Джинни, быстро собрав свои вещи и поднявшись. Она почти выбежала из кабинета, чувствуя взгляд профессора на своей спине.

Когда дверь за ней закрылась, Мортон облокотился на спинку стула, улыбаясь уголками губ.

— Становится интереснее, — произнес он вполголоса, смотря на закрытую дверь.

* * *

— Это точная информация? — спросила она. Её голос был спокойный, в то время как глаза сверкали в приглушенном свете кабинета профессора.

— Да, — ответил Мортон с безразличным лицом, его глаза устремились в пустоту, словно разговор был для него лишь незначительной помехой. Он выглядел абсолютно спокойным, будто бы знание тайных проходов в Хогвартсе было для него привычным делом.

— Точно? — девушка осмотрела свой свежий маникюр, её красные ногти поблескивали в мягком свете лампы на столе.- Я не могу облажаться.

— Да, — Мортон еще раз посмотрел на нее с легкой улыбкой, как будто сомнения Пэнси развлекали его. — Это самый безопасный вход и выход. Его нет ни на одной карте и никто о нем не знает.

— Почему о нем никто не знал? — она нахмурилась, её взгляд пронизывал собеседника, словно она пыталась разглядеть в нем скрытую ложь.

— Потому что им никто не пользовался, — парень закатил глаза, показывая свое раздражение. — Ты веришь мне?

— Дело не в этом, — девушка скрестила руки на груди, изящно вздернув подбородок. — Если я это скажу, мне нужны гарантии.

— Какие гарантии, Паркинсон? — парень вздохнул и чуть наклонил голову в бок, словно рассматривал интересный экспонат. — Они нужны тебе живыми?

— Не уверена, — медленно выдохнула она. — Ладно, я скажу ему.

— Тебе поверит, — спокойно сказал парень.

Пэнси смотрела на него некоторое время, её чувства были разбросаны как пазл, который не удавалось собрать.

— Да, — тихо произнесла она, — только в итоге я буду предателем.

Мортон слегка прищурился и, как ни в чем не бывало, протянул ей пару аккуратно свернутых косяков. Она кивнула головой и взяла, её рука немного дрожала. Парень больше не проронил ни слова, лишь пожал плечами, оставив её наедине с мыслями.

Она понимала, что сказала ему больше, чем намеревалась. Нужно было лишь ждать.

Она вышла из кабинета профессора и покинула уютное пространство с запахом старых книг и пергаментов. Её путь лежал через холодный коридор, который казался почти безжизненным, несмотря на учеников, прогуливающихся туда-сюда. Впервые в жизни ей хотелось, чтобы он не пришел.

Зайдя в тихий кабинет и подойдя к зарешеченному окну, она прикурила обычную сигарету. Дым завитками поднимался к потолку, её мысли несколько успокоились под действием никотина.

В тишине кабинета она размышляла о своих действиях. Когда её жизнь стала такой сложной, но интересной?

— Давно ты здесь?

Услышала она за спиной знакомый мужской голос.Она повернула голову только на половину, оставляя за собой право быть загадочной.

— Приступим? — она достала косяк, показывая своему собеседнику.

— Только если ты хочешь, — он улыбнулся и подошел к ней ближе.

* * *

Сумрачный вечер опустился на Хогвартс. Древние стены замка пронзали пронизывающий холод и множество теней, играющих под светом мерцающих факелов. В гостиной Гриффиндора смутная тревога витала в воздухе, омрачая даже самое уютное и теплое место замка.

— Симус, ты уверен? — спросил Невилл, настороженно глядя на своего друга. Его глаза блестели от тревоги.

— Нет, но стоит попробовать, — Финниган поднял взгляд и широко улыбнулся, пытаясь скрыть свои сомнения.

— Откуда ты вообще это узнал? — недоверчиво спросила Джинни, нахмурив брови. Ее глаза были полны подозрения и недоверия.

— Не помню, — ответил тот после короткого молчания. В его голосе прозвучала неуверенность. — Может, вычитал где.

— Попробовать стоит, — заключил Невилл, несмотря на сомнения, готовый поддержать друга.

— Интересно, а Аберфорт в курсе? — Уизли все еще не доверяла внезапному открытию своего друга.

«Еще один потайной ход? Быть такого не может», — размышляла она про себя. Близнецы Уизли перед уходом рассказали ей о всех тайных ходах Хогвартса. Однако мысль о том, что существуют нераскрытые ходы, не покидала ее. Но знали ли Пожиратели Смерти об этом, и не окажется ли это ловушкой? Ведьма была уверена, что эту информацию кто-то специально подкинул Симусу, но вопрос только кто?

Походы в тот кабинет продолжались практически через день. И каждый раз она встречала там Мортона, который казалось ее ждал. Честно сказать, она и продолжала туда ходить в надежде разговорить его, но пока все попытки были неудачны. Каждый раз, когда она подходила к теме «добро и зло» он мастерски уворачивался и переводил в нужное ему русло, а ей оставалось лишь подыгрывать, чтобы не вызвать подозрение. Но в последнее время он перестал приходить и она ощущала какую-то внезапную пустоту. Она скучала?

Финниган тоже стал пропадать куда-то поздно вечером, ссылаясь на патрулирование коридоров, так как он был старостой. Да только все это выглядело уж очень подозрительно. Когда сам нарушаешь правила, невольно начинаешь думать, что так поступают все и чувство доверия среди этих подозрений теряется.

Мотнув головой, она смахнула эти мысли, пытаясь вникнуть в суть разговора своих друзей, но пока их идеи терялись в каком-то бреде. Они решили подождать несколько дней и если ничего не придумают лучше, то просто воспользуются входом и отправятся к Дамблдору, а дальше будь что будет. Ведьма была убеждена, что их план обречен на провал и что-нибудь случится обязательно.

В очередной раз сославшись на патрулирование, Финниган покинул гостиную Гриффиндора. Но в этот раз Джинни решила проследить за ним. Уж очень все было подозрительно.

Мягкий свет луны лился сквозь высокие арочные окна, бросая длинные тени на холодный каменный пол. Девушка вышла сразу почти за Симусом, и поплелась за его удаляющимся силуэтом. Поблагодарив судьбу за любовь к плоской обуви, ее было почти не слышно, однако парень все равно озирался по сторонам. Она чувствовала, как ее сердце стучит в такт каждому шагу Финнигана, начиная подозревать, что он что-то скрывает. Она едва сдерживала дыхание, когда Симус внезапно остановился и оглянулся, словно почувствовав на себе ее взгляд.

Только когда услышала голоса на противоположной стороне, поняла, что есть два пути. Либо бежать обратно и надеяться на благополучный исход, либо выдать себя Симусу и тогда оправдываться перед другом. Голоса становились все ближе и ближе. Еще несколько секунд и она окажется перед взором патрулирующих. Бежать уже не было никакого смысла. Преодолеть такой длинный коридор она уже не успеет, да и Финниган скрылся в неизвестном ей направлении. Уизли сделала несколько шагов назад, уходя в темный угол, в надежде, что они настолько слепы, что не увидят очертания человека в свете луны.

Сначала она зажмурилась, но быстро поняла, что это совсем не правильное решение, открыла глаза. На несколько секунд, она оказалась словно во тьме, но, моргнув несколько раз, поняла, что перед ней кто-то стоит спиной. От такой близости в нос тут же ударил тот знакомый запах. Это определенно был тот, кто был рядом, когда у нее случилась одна единственная истерика. Ведьма уже совсем не слышала, о чем он говорил и ей было безразлично заметили ли ее или нет. Ее надежда рухнула. Она столько времени искала того человека, что закрывала глаза на очевидные вещи. Она всего лишь хотела еще раз почувствовать то, что она ощущала находясь в его объятиях. Спокойствие, уют и безопасность. Ощущения этих чувств ей безумно не хватало в череди того ужаса, в котором она сейчас жила.

Перед ее глазами оказались фиолетовые глаза. Он был настолько близок, что она и сама как будто смотрела ему в душу. Во рту моментально пересохло, а все слова застыли где-то в горле. Его губ коснулась легкая улыбка, а голова наклонилась в бок. Его рука скользнула по ее руки от плеча вниз, их пальцы переплелись в конце и он потянул ее на себя, куда-то уводя. Ей хотелось протестовать, вытащить свою руку из-под его лап, убежать куда глаза глядят, но она продолжала идти, лишь сильнее сжимая его руку, подстраиваясь под его сжатие.

Он затащил её в свой кабинет и быстро захлопнул дверь. Резким движением он повернул ее на себя, снова наклоняясь к ее лицу. Он глубоко вздохнул, ослабляя хватку, но не отпуская её руку, а в глазах была злость. На нее? Но почему? Парень выпрямился и убрал от нее свои руки.

— Даже не знаю, что спросить у тебя первым, — сказал он, сдерживая злость, его голос был охрипшим от напряжения.

Парень сделал несколько шагов к парте, развернувшись и облокотившись, он посмотрел на свою незваную гостью.

— А какие есть варианты? — произнесла она с легкой дрожью в голосе, стараясь удержать глаза на его лице. Её сердце колотилось в груди. Ей хотелось выиграть побольше времени, чтобы провести с ним. Она определенно соскучилась по нему.

— Бежала за своим ненаглядным, искала меня или может играла с кем-то в прятки, — его слова наполнялись сарказмом, но в них сквозило любопытство.

— А какой ответ ты хочешь услышать? — шагнув ближе к нему, она заметила, как его тело напряглось, его глаза пробежались по её лицу, оставляя жуткое чувство внутри.

— Было бы приятно услышать, что ты искала меня, — ответил он спокойно, хоть любопытство не покидало его фиолетовых глаз. — Однако я предполагаю, что ты следила за своим другом. Хотя это странно. Разве друзья должны следить друг за другом? Все же наверное играла в прятки, — заключил тот.

Джинни замерла на мгновение, перед тем как наконец произнести:

— Я скучала, — сказала рыжеволосая, подходя к Тобиасу. В её голосе звучала смесь решимости и ранимости, которую она старалась скрыть.

«Сейчас или никогда. Хватит играть в его игры. Пора поиграть и по моим», — подумала она, делая еще несколько шагов к нему. Её тело касалось его, вызывая тонкие ощущения, что разжигали огонь внутри.

— А это уже интересно, — он резко схватил ее за талию и прижал к себе.

Реакция не заставила ждать. Она этого совсем не ожидала и стала упираться в него, чтобы тот ее отпустил. Он отпустил её так же внезапно, как и схватил.

— Так и думал, что тебе не понравится своя же игра, — его губ коснулась игривая улыбка.

— Что тебе от меня нужно, Тобиас? — она скрестила руки на груди. Ее игра не удалась. Как в принципе и всегда. Нет смысла тогда ходить вокруг да около.

— Я всего лишь спас девушку от возможных лап дракона, — развёл руками Тобиас, словно демонстрируя свою невинность. — Может хотя бы услышать человеческое спасибо?

— Я не просила тебя об этом, — почему-то ей совсем не нравился их разговор.

— Да, я это уже понял, — вздохнул он. — Думаю, тебе пора идти.

Тобиас поднялся, намереваясь направиться к лестнице, ведущей в его кабинет на втором ярусе. Джинни инстинктивно схватила его за руку. Она развернула его к себе. Его лицо приблизилось, а губы остановились в миллиметре. В это мгновение она забыла, кто перед ней. Облизав свои губы, она примкнула к его.

Изначально нерешительный поцелуй плавно перерос в страсть. Внутри её разгорался огонь с каждой секундой. Тобиас прижал её к себе, его руки сжимали её талию, его язык проникал в её рот. Лёгкий стон сорвался с её губ. Тобиас быстрым движением усадил её на стол, разомкнув их поцелуй всего на несколько секунд. Время словно остановилось. Ее сердце билось в унисон с пульсацией в голове. Его жадность и желание владеть ею ощущались на каждом сантиметре кожи. По телу пробежала волна удовольствия, когда его горячие губы коснулись её шеи. Она запрокинула голову назад, не понимая, что может произойти дальше.

Спустя несколько секунд она услышала его тяжелое дыхание. Поцелуи перестали ощущаться на её теле. Джинни открыла глаза и встретилась с его. В его глазах читалась смесь сожаления и внутренней борьбы.

— Прости, — сказал он, отходя на несколько шагов назад. — Тебе и правда пора.

Мортон быстро отошёл и поднялся в свой кабинет, захлопнув дверь. Джинни осталась одна, наедине со своими мыслями. Она быстро пришла в себя и выскочила из кабинета.

То, что произошло, не поддавалось никакому разумному объяснению. Их игра закончилась также быстро как и началась. В этом поцелуе не было никакого смысла. Или был? Но это произошло так быстро, что может она просто не успела осознать? Нет, она осознавала происходящее. Уизли сделала это потому что хотела? Все сводится к этому. Но этого не может быть. У нее есть парень и измена не самое лучшее, что она готова сейчас сделать, несмотря на весь творящийся хаос. Но как объяснить подобное? Чем руководствоваться?

— Я доверял тебе, — кричал парень, его звонкий голос звенел в ушах. — Как ты могла так поступить?

— Я тебя о доверии не просила, — скрестив руки на груди, холодно заметила девушка.

— Я думал, ты изменилась… — его слова звучали как жалкий шёпот, полный недоумения.

— Не нужно было очаровываться, чтобы сейчас разочароваться, — спокойно сказала ведьма, садясь на диван, как будто это место было её троном.

— Нас могли поймать, ты об этом хоть подумала?

— Но не поймали же, чего ты вопишь? — пожала плечами, как будто всё было лишь игрой на площадке. Её безразличие поражало.

— Во имя Дамблдора, вот что ты за человек такой? — воскликнул он, разводя руки в жесте отчаяния. — Я к тебе по-доброму, с подарками, а ты взяла и разрушила нас.

— Каких нас, Финниган? — Паркинсон резко встала, её глаза сверкали, как лезвия ножей. Подойдя ближе, она прошипела. — «Нас» никогда не было и никогда не могло быть.

Она вернулась к дивану, схватила свою сумку и вышла из кабинета. Ее стук каблуков отлетал от стен, пронзая сердце.

«Каких нас? О чем он вообще говорит? Нас никогда не было и не будет», — пронзила её мысль, когда злоба разлилась по её венам, как огонь. Она злилась. На него, на его глупые представления и выдумки, которые никак не коррелировали с реальностью. На себя, потому что потеряла бдительность рядом с ним и не заметила очевидных вещей, исходящих от парня. Но самое главное она злилась на кое-кого другого. Она прекрасно понимала, кто на самом деле причастен к событиям, о которых так истерично кричал Финниган. О таком они точно не договаривались, хоть и понимала, что подобное рано или поздно случилось бы. Ведь именно для этого она должна была рассказать о потайном ходе.

Она зашла в класс преподавателя, не потрудившись постучать. Дверь в его кабинет оказалась закрыта, поэтому, спустившись с пристройке, за которой находился отдельный кабинет, она села за парту и принялась его ждать. Паркинсон принялась ждать, ловя себя на мысли, что бегать за ним по всему Хогвартсу она не собиралась. Он наверняка догадывается, что она будет ждать его, значит рано или поздно придет, а ей торопиться не куда. Конкретно сейчас, ей нужно было успокоиться, чтобы не наговорить глупостей в эмоциональном состоянии. А собственно откуда у нее вообще взялись подобные эмоции? Когда этот Гриффиндорец проник в самое сердце? Они всего лишь несколько месяцев развлекались в кабинете, иногда куря дурман и попивая алкоголь. Ну и что, что это было раза три-четыре в неделю? Подумаешь, разговоры до утра. Да у кого такого сейчас нет?

«Ни у кого», — большими буквами разум подкинул плакат. «Глупости это все. Между нами ничего нет», — повторяла она как заклинание, чтобы вернуть себя на землю, и всё же какое-то малозаметное сомнение всё больше поднималось в её сознании, безжалостно подлое и капризное.

Ведьма оказалась права, спустя несколько минут дверь кабинета открылась, и на пороге показался профессор.

— Ничего не хочешь мне рассказать? — спросила она, продолжая качать ногой и с интересом рассматривая свой маникюр.

— А тебе не кажется, что врываться в чужой кабинет как минимум не прилично? — произнёс он, спокойно подходя ближе.

— Дверь была открыта, не нашла причин, почему не могу зайти,— пожала плечами Пэнси, как будто зашла не к профессору, а в магазин с распродажей.

— Я тебя слушаю, — он повернул стул спинкой к ней, перекинул ногу через него и сел, положив голову на спинку.

— Когда ты мне собирался рассказать, что я буду в роли предателя? — промурлыкала она.

— Тебя это беспокоит? — вздернув бровь. — Вот уж не думал.

— Не то, чтобы беспокоит, но хотелось бы заранее придумать пути отхода. Возможно, какие-то фейерверки, чтобы отвлечь внимание? — саркастически заметила она, закатывая глаза.

— Да ладно тебе, Паркинсон, — рассмеялся он, явно наслаждаясь этим странным разговором. — Наверняка ты многому уже научилась и ожидала такой исход. Вопрос только в том, зачем ты пришла сюда, — и наклонил голову в бок, как будто пытался понять ее мотивы.

— И все-то ты видишь, — сощурила глаза ведьма. — Пришла спросить, что делать дальше.

— Ты молодец, — его лицо смягчилось, будто он понял, что для нее это значило.

— Угу, — лишь произнесла она, стараясь успокоить бурлящие внутри нее чувства.

— Все наладится, вот увидишь. Вы помиритесь, — с легким смешком произнёс он, будто предсказывал радугу после грозы.

— Не понимаю о чем ты. Лично я ни с кем не ссорилась, — надула губы Пэнси, словно она ни в чём не виновата.

— Ладно, пусть будет по-твоему, — он несколько раз кивнул, понимая, что для нее это деликатная тема. — Молния ударила в Малфой-мэнор.

— Да неужели? — удивилась она. — Ну и как все прошло? Он, небось, всех своим шармом поджарил?

— Думаю, он скоро будет здесь, — хмыкнул профессор.

— Вот как, — протянула она, при этом тщательно продумывая своё гипотетическое участие. — И, я так полагаю, остаюсь в деле?

— Ну естественно, — он хищно улыбнулся. — Куда же я без своей помощницы.

— Она-то хоть в курсе?

— Только что от нее. И в отличие от тебя, она действительно была не в курсе «предательства», — сказал он, выделив последнее слово.

— Что нужно делать? — со вздохом ответила она, готовясь к очередному витку авантюры.

* * *

Джинни торопилась в выручай-комнату, сразу после диалога в «их» кабинете. Она всё ещё не могла поверить, что он их предал. Как он мог? И это после того, как она часами обивала порог его кабинета, чтобы поговорить и возобновить их встречи. Зачем это делала, не понимала сама до конца. Но терять, казалось бы, такого «союзника» было просто выше всех предрассудков. А что выясняется? Выясняется, что все это было зря и даже наоборот, нужно было бежать от него, когда была такая возможность. Причем такую возможность он устроил сам. Или она? Черт пойми, кто виноват в том дурацком поцелуе и почему она после этого часто видела что-то подобное во сне. Поднявшись на восьмой этаж, Джинни убедилась, что она одна, и, закрыв глаза, призвала вход в их убежище.

— Ублюдки, — грозно воскликнула она, заходя внутрь. — Как Невилл?

Она подошла к своему другу, который лежал на кровати. Его забрали из больничного крыла, как только мадам Помфри сделала свою работу. Оставаться ему там точно было нельзя. Под предлогом вывоза в больницу святого Мунго, под ответственность Макгонагалл его якобы отпустили.

— С переменным успехом, — с улыбкой протянула Полумна, которой тоже досталось в той засаде.

— А ты как? Сильно досталось? — поинтересовалась Уизли.

— Со мной все в порядке, — она взяла тряпку, намочила ее в какой-то настойке и снова принялась обтирать синяки да ссадины лежащего парня.

— Даже не спрашивай, что она делает, — к ней подошел сзади Дин и отвел чуть подальше.

Только тогда она заметила сидящего Симуса, на котором тоже лица не было «Не уж что он себя винит в этом? Но он же не виноват…»

— А? — она отвлеклась от своих мыслей, тупо смотря на Дина.

— Ты меня вообще слушаешь?

— Да, а что с Финниганом? — оборвала его Джинни, недоумевая.

— Не знаю, он сам недавно пришел.

— Понятно. Слушай, Дин, делайте как знаете, только будьте аккуратнее.

— Да, я это уже понял, — сказал парень, а потом наклонился и прошептал ей на ухо. — Среди нас крыса.

Ведьма вздрогнула, а тот лишь несколькими кивками подтвердил её слова и отошёл от неё, как будто хотел оставить впечатление хладнокровного сыщика, но вместо этого выглядел лишь уставшим напоминанием о своих же провалах. Она была в полном шоке и рассказывать сейчас ни о том, кто в этом виноват, ни о Гарри явно не стоило. Во-первых, сейчас было лучше заняться насущными проблемами, а во-вторых, хоть она и продолжала верить словам Мортона, точной даты удара молнии в Хогвартс всё ещё не было.

— Симус, — осторожно подойдя к парню, с сомнением произнесла она. — Как ты?

— Нормально, — он попытался улыбнуться. — Ты сама-то как?

— С переменным успехом, — грустно ухмыльнулась она.

Видеть его терзания ей было сложно, и никак не могла понять, почему он винит себя в этом. Нужно ему помочь успокоиться. Если она не может доверять своим друзьям, то какой вообще смысл?

— Слушай, Симус. Пойдет выйдем? Поговорить хочу.

— Да, я кажется тоже.

Они вышли из комнаты и поднялись на одну из башен, в которую у них был доступ — именно там, где в такое позднее время точно никого не будет.

— И давно ты куришь? — удивилась ведьма.

Она никогда не видела, чтобы он курил, хоть и сама курила только в том кабинете, но только Финниган знал, что та таскает сигареты у Дина, а вот она была не в курсе его пристрастия.

— Пару месяцев, — пожал плечами он, протянув сигарету девушке.

— Не знала об этом, — ответила она, подкуривая свою сигарету и выдыхая дым, который, казалось, был единственным, что удерживало её в реальности.

— Я слушаю, — он облокотился на стену.

— То, что я скажу тебе, должно остаться строго между нами, хорошо?

Она нервничала, переступая с пятки на носок, втягивая дым в лёгкие, как будто искала спасение.

— Джин, чтобы не случилось, я на твоей стороне, будь уверена.

— Фуф, ладно, — она выдохнула дым из легких. — Я знаю, кто рассказал о проходе. Это была я, — она опустила голову вниз, боясь смотреть ему в глаза.

— Что? — Симус встрепенулся, как будто её слова были электрическим разрядом.

— Это случилось не специально и это было почти сразу, как только мы его обнаружили… Мне нужно было узнать об этом побольше, понимаешь?

— И у кого ты спросила помощь? — он сощурил глаза.

— У Тобиаса, — она покачала головой, — у профессора Мортона.

— Черт, — только и сказал парень.

Его глаза забегали. Джинни прищурила глаза, понимая, что его реакция далека от той, которую она ожидала и даже его последнее слово было явно отнесено не к ней.

— Симус, что происходит? — неуверенно спросила она.

— Слушай, я все объясню, но потом. Сейчас мне нужно уйти, — вполголоса сказал он, будто искал спасение от её вопросов.

— Патрулировать коридоры?

— Да, — быстро сказал он, не понимая, что проболтался.

— Тааак, — протянула Уизли, кладя руки в бок, наблюдая, как он начал понимать, что проболтался.

— Джин, я… Все сложно, давай потом, прошу тебя, — взмолился он, обращаясь к ней, как к последнему спасению.

— Ладно, беги, может еще сумеешь ее отыскать, — махнула рукой Джинни, желая, чтобы он выбрался из их неловкой ситуации.

— Ты лучшая, — он приобнял её и исчез в двери, быстро провалившись в коридоры, откуда они только что вышли.

Прохладный ветерок коснулся её лица, приподнимая волосы и заставляя по коже пройтись мурашкам и вздрогнуть.

«Может хоть у кого-то получиться построить что-то», — тяжело вздохнув, ведьма потушила сигарету, её мысли затягивались, как дым.

Эта мысль кольнула её, оставляя неприятное послевкусие. Она никогда не думала о измене, и уж тем более не собиралась строить отношения с кем-либо в стенах Хогвартса. Однако её к этим чертовым фиолетовым глазам тянуло, как магнитом, несмотря на все предупреждения её разума. Благодаря ему они смогли избежать многих бед — он не раз спасал их своим внезапным появлением, словно священный рыцарь в фиолетовых доспехах.

Но с другой стороны, не он ли подстраивал все эти ситуации? Зачем ему это нужно? Чтобы завоевать её сердце? Но для чего? Он ни разу не воспользовался её расположением, даже тот поцелуй остановил сам, а потом стал избегать её, как будто она могла принести ему несчастье. Если бы не её упрямство, сколько шансов было бы, чтобы они продолжили общение?

Ей просто было безопасно с ним. Просто спокойно и уютно, как в теплом одеяле. Рядом с ним она могла на время забыть о всем, что происходит за пределами их маленького мира в том кабинете. Он делал это так аккуратно, так безмолвно, что после каждой их встречи она могла спокойно спать, не видя ночных кошмаров, будто он сам выгонял тени с её сознания. Его помощь была бесценна, но что, если именно эта облава была запланирована? Тем более он убедился, что пострадают только единицы, скорее всего те, кто мог бы выдержать такое испытание. А её он так старательно уберег от этого, наказав за дисциплину и назначив недельные отработки в другом конце школы, лишь бы она не появилась раньше времени и не участвовала в том ужасе. А что, если он работает на Орден? Возможно его послали сюда для защиты, и поэтому он противился близкому контакту с ней, зная, чья она девушка?

«Да, нет, бред какой-то», — отмахнулась от этой мысли, тряхнув головой. Слухи просто так не рождаются. И если бы Снейп его не знал, он, безусловно, спросил бы у Темного Лорда о нем, и тогда всё выяснилось бы и его просто замучили до смерти бы.

С тяжелым вздохом она подняла глаза к темному небу, где облака скрывали звёзды, и вышла за дверь.

* * *

Темные коридоры Хогвартса были наполнены шепотом учеников, спешащих на свои уроки или тайно обсуждающих последние события. Свет вытеснили длинные тени от высоких окон, через которые едва проникал дневной свет. По такому коридору шла девушка, пытаясь отвязаться от парня, который преследовал ее.

— Я не думаю, что тебе есть что обсуждать с предателем, — язвительно бросила Пэнси, непринужденно шагая дальше по коридору.

— Пэнси, — его голос прозвучал настойчиво, — дай мне всё объяснить. — Он схватил её за запястье, стараясь удержать, но её лицо выдавало только раздражение и усталость.

Не успела она как-то отреагировать, как за поворотом появился её парень в компании со своим другом.

— Эй, убери от неё свои грязные руки! — зло прокричал Нотт с нотками ревности, его голос эхом отразился от стен коридора. — Что происходит, куколка?

— Все в порядке, — промурлыкала ему в ответ. — Львенок просто потерялся, ты же понимаешь, здесь столько коридоров, — она отшвырнула руку преследователя от себя и повернулась к Симусу, внимательно смотря на него.

В его глазах горел огонек надежды и боязнь отказа. Он был как живой огонь, притягивающий её к себе. Наверное, в дурмане, она смотрела на него так же, с теплом и тревогой, но её страх, который она стала испытывать рядом с ним, был тяжёлым бременем, которое ей было сложно принять. Это было странное чувство — между нежностью и опасностью, словно она находилась на краю пропасти, готовая сделать шаг, но даже не знала, что ждёт её внизу.

— Давайте только без сцен, — она развернула обоих парней и толкнула обратно, как только двое слизеринцев подошли ближе.

Сжав одну руку за спину, она незаметно протянула записку стоящему за ней Гриффиндорцу, не желая, чтобы быстро исчезнувшая возможность уплыла без следа. Выронив её из рук, она удалялась в окружении своих друзей.

«Ты знаешь где меня найти»

Гласила записка, и на лице Финнигана заиграла улыбка, словно он получил неожиданное послание от судьбы.

Паркинсон провела несколько часов в компании своего парня, который не переставал к ней лезть, словно назойливый комар, жаждущий внимания. Она соврала ему, что у нее начались «эти дни», чтобы хоть как-то утихомирить его пыл. Но все бестолку. Потом девушка решила намекнуть на Алекто, но так, чтобы он не понял, о чем идет речь, а лишь для того, чтобы посеять в его голове то самое зерно. Однако он не понял и никакое зерно в его голове не поселилось. Каким-то чудом ей все же удалось вырваться из его лап и незаметно покинуть гостиную Слизерина.

Все это время она думала лишь о том, кто ее ждет в кабинете и ловила себя, что это неправильные мысли и их вообще не должно быть у нее в голове. Но так хотелось почувствовать его тепло и легкие прикосновения к себе. Несколько раз, находясь в дурмане, они были слишком близко друг к другу, но даже не было поцелуев. Только сплетение пальцев. И почему-то именно этого ей не хватало.

С той ссоры прошло несколько недель, за которые ей удавалось скрываться от него. Но сегодня она просто устала. В последнее время она много чем помогала Тобиасу, и раньше получалось восстановить эти силы, находясь рядом с ним, а сейчас сил просто не осталось ни на что.

Зайдя в знакомый кабинет, ее уголки губ невольно полезли наверх при виде сидящего парня. Он явно нервничал и, когда увидел ее на пороге, тут же встал.

— У тебя есть два предложения. Я слушаю, — скрестила руки на груди, облокотившись на дверной выступ, словно готовясь к битве.

— Я дурак. Прости меня, — невинно улыбался он, делая несколько шагов к ней навстречу, как будто хотел быть ближе к своему свету среди тёмной ночи.

— Приемлемо, — со вздохом ответила она, проходя вглубь.

— Это Джинни, — он подошёл к ней, и его пальцы сплелись с её.

— Вот как, — попыталась выдохнуть она, но голос предательски сел, и получилось как-то неуверенно, словно она сама не верила в собственные слова.

— И Мортон, — он сжал её руку ещё сильнее. — Хочешь расскажу? — сглотнул он, пытаясь избавиться от кома в горле, который нарастал с каждым произнесенным словом.

Они давно не были так близко друг к другу. Обычно воздух вокруг них был пропитан дымом и алкоголем, но сейчас они оба были совершенно трезвыми, и чувства будто обострились в несколько раз. Паркинсон сделала шаг к нему, становясь ближе. Невидимая стена, которая была между ними, готова вот-вот рухнуть.

— Может потом? — прошептала она, вдыхая его аромат, который словно окутывал её, разливая тепло по телу.

— Согласен, — на выдохе он примкнул губами к её губам.

Ведьму бросило в жар от его прикосновений; он нежно притянул её к себе, не разрывая поцелуй, будто боялся, что она исчезнет. Она обвила своими руками его шею, чувствуя, как искры пробегают от его прикосновения. Быстрым движением рук он приподнял ей юбку, и она обвила своими ногами его тело. Симус усадил её на ближайший стол, продолжая целовать, спускаясь на шею и оставляя нежные поцелуи от ключицы до губ.

В порыве страсти она и не заметила, как сняла с него футболку, а он с неё. Её тонкие пальцы потянулись к ремню, ловко расстегивая его. Комната заполнилась тяжёлым дыханием и еле заметными стонами, срывающимися с её губ.

— Если ты против, — продолжая целовать девушку, — только скажи мне…

— Замолчи, Финниган, — процедила она, расстегивая пуговицу на штанах.

— Симус, — продолжая целовать ее. — Меня зовут Симус.

— Заткнись, Симус, — она придвинулась к нему ближе, продолжая целовать, как будто это было её единственным желанием.

Несколько движений и она вскрикнула. В комнате послышался скрип стола и томные стоны, сливающиеся в мелодию ночи. Их единение было недолгим, прошло всего несколько минут, как они оказались на диване, тяжело дыша, словно всё вокруг перевернулось, оставив только светлую полосу их совместного мгновения.

— Курнем? — переводя дыхание, спросила Паркинсон.

— Я не против, — положив на ее плечо свою голову.

— Никогда не думала, что львята так умеют извиняться, — прокомментировала она с лёгкой усмешкой, позволяя себе забыть о всём остальном.

— Я рад, что мои извинения пришлись Вам по душе, мисс, — парировал Симус с легкой ухмылкой.

— А можно всех посмотреть? — наивно протянула девушка, её глаза искрились игривым интересом.

— Что? — смеясь, переспросил он, не веря своим ушам. — Я тебе сейчас покажу остальных.

С резким движением он сел на колени, и, обняв её, стал слегка кусать шею и плечо девушки. Она лишь заливалась смехом, как будто он дразнил её не только физически, но и глубоко внутри, поднимая ее чувства на новый уровень. Тепло разливалось по её венам, заполняя каждую клеточку организма. Каждое прикосновение было произведением искусства, каждый смех — спонтанным выражением радости, переполняя их обоих ощущением безмятежности в царящем хаосе.

* * *

Джинни стояла возле двери, ведущей в кабинет и никак не могла решиться зайти внутрь. Она взвешивала все «за и против» и на каждую «против» разум подкидывал отговорки, чтобы перевести это в колонку «за». Последние несколько дней она только и делала, что думала об этих фиолетовых глаза и о той связи, которая с каждым днем росла между ними.

Несмотря на инцидент с предательством, отголоски которого до сих пор эхом раздавались в её голове, она всё равно хотела узнать его лучше и стать ближе. Ей казалось, что тот случай был не просто случайностью — он был тщательно спланирован, как шаги в хорошо отлаженной игре. Никто не пострадал критически, и поймать кого-то «на горячем» не удалось. ПСы только сделали предположения, кто мог участвовать в той перепалке и то только потому что ученики обратились в больничное крыло, а Невилла доставили без сознания. Никаких доказательств, указывающих на их группу, не было, об этом наверняка позаботился Тобиас.

Но почему тогда он избегает ее? Или ей это только кажется? А что если эти встречи нужны только ей? И почему она вообще тянется к нему словно к магниту? Она точно не должна была находиться здесь, и Уизли это прекрасно понимала. Но всё равно она продолжала стоять у двери, словно под гипнозом, и на каждой попытке уйти её пульс учащался. Уйти прочь или всё же войти внутрь и открыть всё, что стояло между ними — вот в чём был вопрос. Каждый раз она взвешивала шаги, но вместо решительности в нерешительности ощущала лишь страх, словно за дверью её ждали неведомые берега.

— Профессор Мортон, можно? — девушка после стука в дверь приоткрыла ее.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — удивленно сказал он.

— Нам нужно поговорить.

— Прошу, — он указал на стул напротив своего стола.

— Тобиас, объясни мне, — настойчиво произнесла она, но её голос дрогнул.

— Здесь нечего объяснять, Джинни, — с тяжелым вздохом сказал Мортон.

Она пыталась убедить себя, что он предатель, но каждый раз вспоминала его оказанную им помощь. В её голове не укладывались события, как будто она пыталась вставить детали пазла, которые не подходили друг к другу. Ей нужны были объяснения — особенно сейчас, когда учебный год подходил к концу, а вероятность того, что они увидятся, стремилась к нулю. Ради него она не собиралась бросать своего любимого, но ей нужны были веские причины отпустить его и разрушить их тайную связь. Хотя бы ради себя.

— Ты знаешь, что такое стокгольмский синдром? — спросил он, как будто этот вопрос мог осветить всю её запутанность.

— Знаю, только ты не держишь меня в заложниках и не насилуешь, — ответила ведьма с ироничной гримасой.

— Я — нет, но обстоятельства да, — произнес он, и в его голосе звучала горечь, как будто он сам не верил своим словам.

— Не верю, что ты предал меня, потому что ты такой человек. Ты ведь совсем другой, — почти умоляла она, её голос тянулся в надежде.

— Да откуда ты знаешь, какой я человек? — повысив голос, сказал профессор, будто его преданность и доброта могли сгореть в огне сомнений.

В комнате наступила тишина. Он встал со своего места и несколько раз прошел туда-сюда. Он остановился и быстрыми шагами подошел к ней, опускаясь на корточки перед ней.

— Не усложняй, ради Мерлина, закончи учебу и забудь путь ко мне, — он положил голову к ней на колени, и его уязвимость наполнила атмосферу, как теплый вечерний ветерок.

— Я не могу, — прошептала она, ощущая, как его присутствие окутывало её, как уютный плед. — Мне нужны ответы.

— Ты их обязательно получишь, но позже. Сейчас не время для них.

— Но почему? — ее пальцы зарывались в его и так взъерошенные волосы.

Он поднял на неё свои глаза, в которых читалась грусть и тоска по утраченному. Приподнявшись, он оперся руками на подлокотники стула.

— Джинни, я прошу тебя, не приходи сюда больше, — произнес он, и его взгляд стал более серьёзным.

Он внимательно смотрел на неё несколько секунд, затем примкнул к её губам, и всё вокруг исчезло, осталась только страсть. Опьяненная этим, она поддалась желанию, обвиваясь его шею своими руками, притягивая ближе к себе. Его руки быстро приподняли её, усаживая на стол, и страсть разорвалась, как водопад, обрушиваясь на них. Резко отстранившись, он помотал головой.

— Уходи, — прошептал он, отворачиваясь к двери, упираясь на одну руку, которая все еще лежала на столе и удерживала своего хозяина от падения.

В этот момент в комнату ворвался патронус, очень похожий на лань, и, не успев ничего сказать, растворился в воздухе. Тобиас рассек его каким-то заклинанием.

— Это ведь был патронус, верно? — дрожащим голосом сказала девушка.

Наступила тишина, но Уизли заметила, что он как будто обдумывает свои следующие шаги. Несколько минут они молчали, и, как только она тронула его за плечо, он промолвил:

— Молния ударила в Хогвартс.

— Гарри? — прошептала ведьма и, не дождавшись ответа, выбежала из кабинета. Её сердце колотилось от предвкушения долгожданной встречи.

* * *

— Что ты будешь делать после окончания Хогвартса?

— Искать большое количество витамина Д, — ответила Паркинсон, передавая сигарету своему собеседнику.

— А конкретнее? — затягиваясь, поинтересовался он, с лёгкой искоркой любопытства в глазах.

— Захочешь — найдешь, — немного на выдохе ответила она.

— А твоей маме зять не нужен? — внезапно спросил он с легкой ухмылкой. Паркинсон рассмеялась — эта шутка звучала уже не в первый раз, а смех был по-прежнему искренним.

Они никогда не обсуждали, что будет, когда закончится учебный год. Пэнси лишь понимала, что их связь закончится в пределах этих стен, и никогда не выйдет наружу. Никто и никогда не узнает о том, что было между ними. Это навсегда останется тайной связью. И сейчас, в порывах страсти, этот разговор возник сам собой, но не имел никакой смысловой нагрузки. Это был просто обычный диалог, который ведут два хороших друга под действием травки и алкоголя.

— А если найду? — затягиваясь еще раз, он решил продолжить этот разговор.

Она только открыла рот, чтобы ему ответить, как дверь кабинета открылась, и на пороге появился профессор.

— Профессор Мортон, — произнёс Финниган, пряча тлеющую сигарету за спинкой дивана, словно он был малолетним преступником.

— Молния ударила в Хогвартс, — спокойно сказал преподаватель, наблюдая за тем, как парень судорожно пытался понять смысл его слов, а девушка тем временем оставалась невозмутимой.

— Гарри, — чуть громче шепота воскликнул Симус, вскочив с дивана, словно его током ударили. — Увидимся позже, — быстро сказав, он заторопился выйти из кабинета.

— Возьми, — профессор просунул в его руку флакон, — поможет снять эффект дурмана.

— Ему можно доверять, — спокойно сказала Паркинсон, когда Симус повернулся к ней. Тот кивнул, взял флакон и скрылся в коридоре, торопясь прочь.

— Пора? — с грустной ухмылкой спросила Пэнси, вставая со своего места и направляясь к профессору.

— Да, они собираются в Большом зале. Ты все помнишь? — остановил он её за руку, заглядывая в её зеленые глаза, словно искал там подтверждение.

— Я разве когда-то давала повод сомневаться в себе? — она взяла из его руки флакон, такой же который недавно он протянул Симусу и вышла из кабинета.

* * *

Джинни бежала так быстро, как только могла, её сердце колотилось в ритме спешащих шагов. Спокойные и тихие коридоры ее не удивили, наверняка ПСы уже знают про проникновение в Хогвартс нежелательных лиц. Но кто прислал патронус? Ее мысли путались, она не понимала, что для нее сейчас важно и чего она на самом деле хочет.

Внезапно она уловила знакомые голоса Кэрроу и Снейпа, которые говорили о проникновении в Хогсмид и что-то о Гарри. Из-за их громких шагов и шёпота ей было сложно уловить детали, однако она услышала одну очень важную вещь. Все собираются в Большом зале. На мгновение она замерла, положив ладонь на стену, чтобы отдышаться, и, дождавшись, когда преподаватели скроются из виду, вновь бросилась вперёд, уже не заботясь о том, что её кто-то может услышать.

Несколько поворотов и она окажется возле убежища. Вопросы в её голове сменялись один за другим, словно воронка, затягивающая её в собственный хаос. «Убить сразу или все-таки сначала обнять его?» — последний вопрос который возник в ее голове перед тем, как открылась дверь в Выручай-комнату.

Уизли сразу обратила внимание на столпотворение студентов. Как только она сделала несколько быстрых шагов, все расступились, и перед её взором оказался тот самый человек, ради которого она так спешила.

— Гарри.

— Привет, — услышала она в ответ, и это слово повисло в воздухе, окутанное неловкостью момента.

Наступила тишина. Она быстро перевела взгляд на Рона, а затем на Гермиону, проверяя, что с ними тоже всё в порядке. Несколько ссадин на лице и синяки. Приемлемо. Дверь еще раз открылась, и появился Симус.

— Симус, что случилось? — спросил Невилл.

— Снейп знает, что Гарри заметили в Хогсмиде. Все собираются в Большом зале.

* * *

Колонна учеников по четыре человека в ряд шагала строгим строем, под пристальным взглядом преподавателей. Все шли нога в ногу, будто их дрессировали тут днями и ночами. Никто не нарушал строй и тишину, прерываемую только звуками их шагов. В большом зале уже собрались остальные ученики. Паркинсон изучающе смотрела на каждого, особенно на студентов Гриффиндора, её зоркие глаза жадно искали знакомые черты, надеясь вычислить, где именно находится Гарри. Ей было нужно быть ближе к нему, чтобы всё вышло так, как задумывалось. Так нужно для дела, для пущего эффекта. Она готова взять этот удар на себя.

Вот вышел Снейп, завел свою речь, отчего у Паркинсон невольно закатились глаза. И наконец-то она нашла того, кого искала. Вот там. Второй ряд, третье место от центра. Пока Снейп отвернулся, и взгляды Кэрроу были обращены в другую сторону, она изменила свое местоположение и поменялась с какой-то девушкой с четвертого курса, как опытный тактик на поле боя.

— Я думаю, несмотря на все ваши обстоятельные меры, у Вас проблемы с безопасностью директор, — Гарри вышел из своего укрытия. За ним открылись большие двери, и в зал шагнули члены Ордена Феникса.

Следующие несколько минут были максимально странными. Сначала Макгонагалл вступила в схватку со Снейпом, одержав победу. Но почему он только отбивался и не пытался навредить ей? А последнее заклинание так и во все откинул в сторону Кэрроу, тем самым оглушив их? Во всей этой толпе она искала одни единственные глаза. Внезапно в голове возник голос самого Темного Лорда. Послышались какие-то крики. Голова болела нещадно. Паркинсон облокотилась на какого-то парня, который сам еле стоял.

После его речи наступила кромешная тишина, все расступились и смотрели только на Поттера. Этот момент затянулся, как пружина, готовая выстрелить. Пэнси перевела свой взгляд на мужчину и взглянула в фиолетовые глаза. от лишь еле заметно кивнул ей, словно подбадривая, словно безмолвно напоминал о самом важном.

— Чего Вы ждете? — громко воскликнула она, разрывая тишину. — Схватите его.

Все взгляды сначала устремились на нее, а потом снова на него.

Услышав призыв со стороны Пэнси, Джинни тут же подошла и заслонила его с собой, как баррикада, готовая отразить любой удар. К ней подтянулись и другие ученики Гриффиндора, и члены Ордена, образуя защитный круг вокруг Гарри.

Следом вбежал Филч, а потом Макгонагалл приказала отвести всех Слизеринцев в подземелье, выделив ее фамилию. Зал взорвался аплодисментами. А фиолетовые глаза уже куда-то скрылись. Началась суматоха.

Она оглядела зал, пока профессор Слизнорт заново выстраивал Слизеринцев. Прежде чем она покинет этот зал навсегда, ей необходимо было сделать ещё кое-что. Оставить после себя последнее слово.

Ей было всё равно на мнение окружающих — они не имели значения в этом хаосе. Она собиралась выбраться отсюда и покинуть не только стены Хогвартса, но и Великобританию в целом. В руке она крепко сжимала кусочек пергамента, сложенного несколько раз. Наконец, в этом сумбуре, она нашла то, что искала.

Два серых глаза смотрели на неё с неким разочарованием, и в них читалось полное недоумение от её выходки. Она почувствовала, как её уголки губ еле заметно приподнялись, и слегка качнула голову в сторону, показывая на конец строя. Пройдя несколько рядов, она оказалась в очереди последних. Когда колонна зеленых наконец начала двигаться, она почти на входе столкнулась с Симусом. Их руки еле коснулись друг друга, а губы продолжали молчать, как будто все слова, которые они могли бы сказать, растворились в воздухе.

«Это было последнее, что я могу сделать. Вывести всех Слизеринцев из зала, можно было только так. Они бы только мешали и явно бы сражались не на вашей стороне. Будьте осторожнее, Малфой что-то задумал и наверняка улизнет в гущу событий.Прощай, львенок.P.S Моей маме зять не нужен»

Она проделала огромную работу за этот год и чувствовала удовлетворение от своей трансформации. Она изменилась не только внешне, но и внутренне. Ей больше не нужно было задаваться вопросами о том, кто она и что ей делать. Благодаря фиолетовым глазам она наконец-то поняла себя.

За последний учебный год Паркинсон увидела и пережила так много, что её жизнь перевернулась с ног на голову, словно она стала наблюдателем собственных чудес. Ведьма не сожалела ни о чем. И если своими действиями хоть как-то помогала выживать тем, кто был готов сейчас сражаться с темными силами, ей этого было достаточно. Она не была героем и не была избранной. Она дорожила своей жизнью больше, чем кто-либо в этом замке.

Эвакуация была организована через Выручай-комнату, которая вела в «Кабанью голову». Быстро собрав свои вещи, она одной из первых покинула гостиную Слизерина. Волшебница не любила ждать, да и какой в этом смысл? Она знала как добраться, драться умела, дойти до пункта назначения не составляло никакого труда. Поднявшись по лестнице и повернув несколько раз, она услышала крики и отголоски заклинаний.

«Паркинсон, не вмешивайся», — твердила она себе, как мантру, но голос был слишком знакомым, чтобы просто пройти мимо. Закатив глаза, она уменьшила свой багаж и убрала в сумку, которая удобно висела у неё через плечо. Ее обувь мгновенно превратилась в мягкие облочка, которые бережно окутывали стопы ведьмы. Она побежала.

Завернув за угол, она столкнулась с теми, кого хотела видеть меньше всего. Рыжая копна волос, запускала заклинания, которые никак не могли достать до её противника. А рядом лежал тот, кого она планировала больше никогда не видеть — его пылающий взгляд и неугомонный дух давили на её эмоции, вызывая волнение и нежелание вспомнить о прошлом.

— Эверте Статум⁽¹⁾, — произнесла Пэнси с холодным спокойствием, как будто выполняла рутинное заклинание, а не наказывала врага.

Кэрроу перевернулся в воздухе и, ударившись о стену, потерял сознание. В этот момент черноволосая девушка подбежала к ним.

— Львята, может хватит играть в героев? — она присела на корточки рядом с парнем, её голос был полон сарказма и легкой настороженности. — А ты вообще планируешь остаться целым или «минус нога» для тебя приемлемо?

Её губы коснулась улыбка, такая искренняя и настоящая, что Джинни на несколько секунд даже застыла на месте и не могла поверить своим глазам.

— Я хотел поговорить, — медленно произнес Симус, пытаясь высвободить свою ногу из обломков, сердито стуча о пол, когда не получалось.

— Для этого тебе нужно хотя бы выжить, — она закатила глаза, как будто на свете не было более банальной правды. — Подожди.

Она произнесла несколько слов, явно на другом языке, и белые струйки с голубыми искрами поползли по ноге парня. Через несколько секунд, он уже был на ногах.

— Спасибо, — сказал он, искренне удивленный её способностями.

— Что ты здесь забыла? — Джинни сложила руки на груди, чувствуя, как двойная доза подозрительности смешивалась с нотками дружелюбия.

— А это не очевидно? — саркастично ответила та, вздернув бровь. — Вас спасала.

— Мы не просили о помощи, — продолжала напирать рыжеволосая ведьма, её голос становился горячим от напряжения.

— Оно и видно, — усмехнулась черноволосая ведьма.

— Джин, перестань, — попытался угомонить Симус.

Несколько секунд две девушки смотрели друг на друга: одна с явной неприязнью и ненавистью, другая лишь спокойно улыбалась, как будто искала способ еще больше вывести свою собеседницу.

— Ааа, — услышали они голос мужчины, который выходил из кабинета. — А я то думаю, что за шум и гам. Драка уже прошла?

— Ты пропустил все веселье, — холодно подытожила Пэнси, её лицо стало серьёзным. — Мне пора.

Финниган остановил её, поймав за руку, его взгляд был полон искренности и настойчивости. Их взгляды встретились, и она лишь покачала головой в разные стороны, словно предостерегая его, и вырвала руку, развернувшись, пошла прочь из этого коридора, подобно тени, растворяющейся в ночи.

Дойдя до конца коридора, где ей нужно было лишь повернуть налево и уйти на лестницу, Пэнси вдруг услышала громкий хлопок. Сердце сжалось от ужаса, она остановилась и резко развернулась. Вид, открывшийся ей, моментально разорвал ту невидимую завесу, которая защищала её от шокирующей реальности. У стены, на полу, лежали Гриффиндорцы, пытаясь прийти в себя. Через несколько секунд Уизли стала что-то кричать, захлебываясь слезами, а в этот момент Финниган держал её за талию, пытаясь успокоить, но это лишь усиливало напряжение в воздухе, обременяя атмосферу безысходностью.

Пэнси перевела свой взгляд на груду камней, которые валялись рядом с ними. И тут её взгляд упал на неподвижную руку, торчащую из-под завалов. В шокирующем состоянии она сделала несколько шагов назад, пытаясь вырваться из тумана страха, как будто могла уйти от увиденного. С сердцем, едва стучащим в её груди, она почувствовала, как что-то внутри неё рухнуло.

Из колонны пыли, поднятыми упавшими камнями, показалась мрачная фигура Амикуса. В тот момент, когда их глаза смотрели друг на друга, лицо Пэнси стало закостеневшим, её магия рванулась на свободу. Ее заклинания заставили его рухнуть на пол, где он и стоял. В этот момент, сквозь инстинкты выживания, девушка развернулась и исчезла за поворотом, оставляя за собой тяжелый шлейф криков и слез.

Паркинсон перешла на бег, пытаясь быстрее скрыться. По ее щекам текли слезы, которые душили ее. Она не могла поверить в то, что увидела. Он не мог просто так умереть. «Нет, нет, нет!» пульсировало это слово в её голове, как заклятье, рвущее её изнутри.

Она остановилась прямо перед Выручай-комнатой, охраняемой людьми из Министерства, которые были частью Ордена. Сердце сжималось от страха и паники, запуская в нее адреналин. Сделав несколько глубоких вздохов, она вошла внутрь, её шаги были полны решимости и страха, будто каждое из её действий могло стать последним шансом в этой неведомой борьбе с тьмой. Она знала только одно: её мир никогда не будет прежним, и каждая секунда уводила её в пропасть неопределенности.

---

1) заклятие, которое отталкивает противника так, что он при этом летит кувырком в воздухе.

Вернуться к тексту

Уизли лежала на кровати в своей комнате, в Норе наконец-то стало тихо и все разъехались. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавески, расписывали теплые пятна на полу, но её это едва радовало. Она отвернулась от окна, где летний свет пытался ворваться в её темные мысли, и уставилась на стену, как будто искала в ней ответы на все те вопросы, которые не давали ей покоя.

Боль сжимала её сердце, пронзая душу. Слишком многих они потеряли в той ужасной войне. Ушли те, кто не должен был уходить, оставляя за собой пустоту, которая не заполнится никогда. Перечислять всех, кто ушёл, не имело никакого смысла; каждый из них, каждая потеря резали её изнутри, оставляя шрамы, которые невозможно было заживить. Все они заслуживали жить и радоваться победе.

Она взяла небольшую паузу в отношениях с Гарри, лишь для того, чтобы оплакать брата, знакомых и одного близкого ей человека, чьи фиолетовые глаза по-прежнему жгли её память. Он и сам был не против, понимая, что у него осталось ещё множество дел, которые нужно завершить, прежде чем принимать решение о вхождении в её жизнь, в их совместное будущее.

Она перевернулась на спину, задрав руки вверх. Из уголков ее глаз потекли слезы, а в памяти невольно всплыл последний разговор с тем, чьи глаза снились ей в последнее время.

— Симус, помоги мне, — взяв за руку своего друга, Джинни потащила его на лестницу с решимостью, которую сама не понимала.

— Мы куда? — лишь спросил он, с недоумением вглядываясь в её встревоженное лицо.

— Тонкс мне рассказала, — её голос был полон ярости, словно волны накануне шторма. — Он из Ордена, представляешь? Был прислан сюда для нашей защиты. Точнее, для моей. Если бы Темный Лорд узнал о моей связи с Гарри, меня могли бы быстро спрятать, чтобы тот не смог воспользоваться слабостью Поттера.

— Нихера себе, — удивлённо воскликнул Симус, его глаза распахнулись от этой новости.

Они уже были в коридоре, когда на них напал Амикус. Гремящие камни, падающие со стены, обрушились на Финнигана, обездвиживая его. Потом стычка с Паркинсон и вот наконец кабинет открылся. Его улыбка пронзила куда-то глубоко, запечатываясь навеки. Фиолетовые глаза были грустнее обычного, но в них всё еще горела искорка тепла. Когда их взгляды встретились, мир на мгновение стал тише.

— Ты из Ордена, — прошептала Джинни. — Мне Тонкс сказала.

— Когда это все закончится, я отвечу на любые твои вопросы, если ты конечно захочешь, — он взял ее за руку. — А сейчас, львята, Вам нужно находиться рядом со взрослыми, чтобы моя работа не прошла впустую.

Он склонил голову на бок, как делал постоянно. Его рука держала ее руку, сжимая. Она почувствовала, что он вложил туда что-то металлическое.

— Так вот откуда она взяла это слово, — рассмеялся Симус, пытаясь разрядить напряжение, которое сгущалось.

— Она хорошая, — Тобиас перевел свой взгляд на парня. — И делала только то, что ей было велено.

— Я знаю, — Симус достал из кармана сложенную записку, его лицо стало серьёзным. — Я поговорю с ней, когда это всё закончится.

— Сам не поговоришь, но я помогу с этим, — автоматически ответил Тобиас, покачивая головой с грустной улыбкой. Его печальный взгляд встретился с рыжеволосой девушкой. — Я просто пытался защитить тебя и совсем не заметил чувств, которые ты начала испытывать. Это неправильно и так не должно было случиться. Прости меня, львенок.

Вдруг краем глаза Джинни заметила шевеление, а затем свечение сбоку. Это произошло в считанные секунды. Профессор Мортон что-то прошептал, и гриффиндорцев откинуло в стену. Его собственное тело тут же оказалось под грудой камней. Сдавленный вздох пробрался сквозь затхлую пыль, когда он отправился к праотцам, оставляя за собой только пустоту.

Жгучие слезы, словно раскаленные капли, проедали кожу ведьмы, и она уткнулась в подушку, не в силах сдержать крик боли. Нет, она не влюбилась в него. Она полюбила его всем сердцем. Но не так, как любят своих вторых половинок, не так, как она любит Гарри. Уизли полюбила Тобиаса как хорошего друга, как человека, который был рядом, когда её глаза видели пытки и унижения других. Он поддерживал её, когда жизнь казалась невыносимой, когда не оставалось сил терпеть дальше, и его присутствие было единственным светом в мрачном океане страха.

Сейчас, лежа на кровати, в ее голове царила пустота. Её губы дрожали, вспоминая их близость, тот сладковатый, едва уловимый привкус черники — вкус, который был с ним, когда они были рядом. Те моменты казались такими далекими сейчас, и она не винила себя за те проявления слабости. Это не была измена. Это была просто искренность чувств, которые она испытывала в те моменты. Возможно, когда-нибудь она даже сможет рассказать Поттеру об этом. Но сейчас? Сейчас её сердце разрывалось от недосказанности и недопонимания.

Вопросы, которые крутились в её голове, были как призраки, не дающие покоя. Эти вопросы, подобно острым граням стекла, резали её изнутри, и от этого становилось только тяжелее. Всё, что она могла сделать — это позволить себе быть уязвимой, дать выход этим эмоциям. Она знала, что время — это то, что сейчас ей нужно, но как же трудно было ждать, когда горе сжимает сердце, как железная хватка, и не отпускает.

Уизли пыталась вспомнить, когда она начала что-то испытывать к нему. Когда эти фиолетовые глаза стали частью ее непростой жизни в Хогвартсе.

Она так много смеялась за последние пару часов, что уже даже болел живот и щеки. Они сидели на диване так близко, что их пальцы слегка касались друг друга, и в голове пронеслась мысль о том, чтобы просто взять его руку. Просто так, без каких-либо подтекстов. Ей отчаянно захотелось ощутить хоть немного мужского тепла и ласки, утешение от недостатка, которое накапливалось с каждым уколом одиночества.

«Это всё алкоголь», — твердила она себе, в очередной раз поднося ко рту бутылку огневиски, как будто она могла убежать от своих мыслей вместе с золотым напитком.

Несмотря на то, кем он был, находиться с ним в одной комнате было приятно. Мортон не вызывал у неё отвращения или страха; в эти мгновения, когда он сидел рядом и рассказывал очередную историю о своих приключениях, он казался обычным взрослым, полным жизни. Ей было определенно интересно с ним, а самое главное спокойно. Если бы она была в нем уверена на сто процентов, то наверняка они стали бы хорошими друзьями.

— Ты меня вообще слушаешь? — раздался его голос в ее размышлениях, как будто звон колокольчика, возвращающий к реальности.

— Да, — пытаясь вспомнить, что он только что говорил.

— Оно и видно, — его голос звучал с нотками беспокойства. — Все хорошо?

— Кто ты, Тобиас? — спокойно спросила Джинни, опуская взгляд на бутылку в своей руке, как будто искала там ответы на свои вопросы.

— Я? Человек, — усмехнулся он иронично, словно этого было бы достаточно.

— Ты же понимаешь о чем я, — закатила глаза ведьма.

Он положил свою руку на её и крепко сжал, и в этот момент по телу Уизли будто импульс прошёл, оставляя после себя легкие мурашки, словно она прикоснулась к живому электричеству.

— Будешь много знать — скоро состаришься, — мягко сказал он с улыбкой.

— Ты когда-нибудь мне расскажешь? — она повернула голову, чтобы взглянуть на него, надеясь увидеть хоть каплю честности в его глазах.

— Да, — произнёс Тобиас, обращаясь не столько к ней, сколько к самому себе, словно это было пророчество. — А теперь не порти вечер, — фыркнул он, все ещё держа её за руку, и это было единственным напоминанием о том, что она здесь, в этом хаотичном мире.

«И почему я каждый раз верила ему?» — размышляла Джинни, сев на кровать и вытирая ладонями свое лицо от солёных слёз.

«Каждый гребанный раз»

— Дорогая, спустись к нам. К тебе гости, — услышала она крик своей матери снизу.

— Иду, — крикнула она в ответ.

Глубоко вздохнув, пытаясь унять свои эмоции, она встала с кровати. Быстро вытерев слёзы ладонями и поправив одежду перед зеркалом, Джинни спустилась вниз, готовясь столкнуться лицом к лицу с привычным миром.

— Чай будете? — спросила мать, когда ведьма заходила на кухню, её голос был полон заботы.

— Нет, спасибо. Я ненадолго, — сказал сидящий друг на стуле, мило улыбнувшись Молли.

Он встал как только увидел свою подругу. Джинни кивнула и показала на дверь, приглашая выйти на улице.

— Как ты? — спросил Симус, когда они вышли на улицу и направились в сторону сада.

— С переменным успехом, — Джинни остановилась возле забора, облокотившись на него. — Есть новости?

— Тобиас Мортон, молодой человек 25-ти лет… — начал было он.

— Ради Дамблдора, Симус, ближе к делу, — закатила глаза, прерывая его.

— Ладно, ладно, — с улыбкой отмахнулся он. — Его отец состоял в Ордене и участвовал в Первой магической войне. Его убил кто-то из Пожирателей. Мать, не выдержав горя, через несколько лет повесилась. После окончания Хогвартса, он сразу пришел к Дамблдору и стал расспрашивать его об отце. Неизвестно он попросился в Орден или его Дамблдор пригласил, но он стал участником, хоть и война уже закончилась. Наверное хотел отомстить. Также неизвестно, какие задания он выполнял для него, но что точно известно, так это то, что он устроился работать в «Горбин и Бэрк». Там он стал мелкой сошкой среди сторонников сама-знаешь-кого. Ну и служил до тех пор, пока сама-знаешь-кто не воскрес. Никто не знает про его договоренности с Дамблдором. Да и вообще про него знал только Снейп, Грюм и еще парочка человек. А ты про Снейпа слышала? — внезапно спросил он.

— Да, — ответила она, потирая виски, где пульсировала боль.

— Вот благодаря ему Мортона взяли в преподаватели. А чтобы никто ничего не выяснял про него, распустил слухи. Ты сама их слышала. Вот его все и боялись, — пожал плечами Финниган.

— А что дальше?

— Ну, а дальше как он и сказал. Ему нужно было отслеживать безопасность в школе, так как Снейп, чтобы не выдать себя, не мог вмешиваться. Тобиас завербовал несколько человек из других факультетов…

— В том числе и Паркинсон, — встряхнув головой, произнесла Джинни, как будто эта информация сама собой разъясняла некоторые вопросы.

— Да, — подтвердил Симус. — Ему также было важно знать настроение учащихся, чтобы держать всё под контролем и быть в курсе происходящего в Хогвартсе со всех сторон.

— А потом он познакомился со мной, — спокойно произнесла девушка, сжимая пальцами переносицу, пытаясь успокоить нарастающее волнение.

— Единственное, что удалось узнать достоверно — он и так это сказал. Мортан защищал тебя, чтобы в случае чего вывести из Хогвартса и не дать завладеть тобой для шантажа Поттера, — подытожил парень, убирая руки в карман.

— Понятно, — со вздохом произнесла она, будто с её груди сняли тяжелый камень. — В итоге он был хорошим, который играл роль плохого парня. А откуда ты узнал всё это?

— От Кингсли, — ответил Симус, его голос слегка колебался от волнения. — Точнее от женщины, которую он привел. Я, если честно, не вдавался в подробности. Мне помог Поттер попасть в Министерство.

— Даже так… — с нотками удивления протянула Уизли.

— Он тебе нравился? — спросил друг, и она лишь кивнула, будто её чувства были за пределами объяснений. — Но ты же не собиралась…

— Конечно нет! — отмахнулась она, как человек, отвергающий неприятную правду. — Я люблю Гарри. Значит, тогда ты хотел мне рассказать про неё? — перевела тему Джинни, понимая, что с её глаз вот-вот потекут слёзы.

— Ну да, — он взъерошил свои волосы. — Все как-то закрутилось, завертелось. Слушай, а ты не знаешь, где больше всего витамина D?

— Чего? — не поняла ведьма, её мысли всё ещё крутились вокруг горьких откровений.

— Солнце, — уточнил он, с лёгкой ухмылкой. — Где больше всего?

— Может на Ближнем Востоке? — задумчиво спросила она.

— Это Турция, Египет, Кипр, да?

— Вроде, — она пожала плечами.

— Ну я пошел, — он обнял её, и она почувствовала в этом объятии мгновение уюта среди бушующего мира. — Все будет хорошо.

— Ты за ней? — она обняла в ответ.

— Мне нужно найти свой витамин D, — улыбаясь, сказал он и пошел по тропинке, к месту откуда можно трансгрессировать.

Уизли смотрела вслед уходящему парню, наполняясь надеждой, что он найдёт ту, которая была для него солнцем, освещая его путь в темноте. Несмотря на своё презрительное отношение к Паркинсон, она не могла не признать тот факт, что та сделала для них больше, чем могла бы предположить.

Несколько раз слизеринка спасала Симуса, Невилла, Полумну и даже её саму, как будто была хранительницей их маленькой вселенной. Наверняка это количество чудес было гораздо больше, чем знала Джинни. За всё это она уважала Пэнси — понимая, что за её сложной оболочкой скрывается нечто истинное и доброе. Всё встало на свои места. Ей нужно было услышать, что он хороший человек, и что она не ошибалась в нём.

На сердце даже стало как-то легко, а груз, который лежал на её плечах, наконец-то упал, как тяжёлый камень, сброшенный с высоты. Она вздохнула полной грудью, пуская в себя новую жизнь, и шумно выпустила воздух через рот, пока силуэт друга удалялся в неведомое.

По её щекам текли слёзы, но это было больше от облегчения, чем от горя. Она сунула руку в карман и достала оттуда серебряную подвеску с небольшим кулоном, словно искала утешение в простых вещах. Это было скромное украшение, без бриллиантов и алмазов. Лишь аметист в оправе серебристого треугольника, окружённый фианитами, искрил, словно звездочки на небе. А в голове крутились последние слова Тобиаса:

«Прости меня, львенок»

— Я прощаю тебя, — прошептала она едва слышно, надев украшение на шею, словно это был оберег, который мог защитить её от всего того, что скрывается злого в этом мире.

* * *

Где только ведьма не бывала, чтобы забыться. Она исследовала далекие страны, искала уединение в горах и тишину на берегах. Однако всё равно её душа оставалась неупокоенной, как штормовое море, неспособное укротить свои волны. Всё было не то, и всё было не так. По ночам ей снились кошмары — обрывки страха и тьмы, а в них постоянно мелькали фиолетовые глаза, пронзающие её сердце своими мучительными воспоминаниями.

Она была так зла на него, и никак не могла избавиться от этой злости, которая гнездилась в её душе, как ядовитый змей. Он обещал ей, что когда все закончится, он покажет ей самое солнечное место в мире и поможет справиться с тем ужасом, который ей пришлось пережить.

— Я не собираюсь возвращаться, — промямлила Паркинсон, сидя в кабинете преподавателя.

— И не нужно, — с улыбкой ответил профессор.

— А что будет в конце? — спросила она, и в её голосе послушно отразилась тревога, обволакивающая её как туман.

— Яркое солнце, — он улыбался, смотря на нее своими загадочными глазами. — Независимо от того, кто победит, тебя ожидает только солнце.

— Мне нужны гарантии, — слизеринка все еще не доверяла ему и смотрела на него с подозрением.

— Мне тоже, — спокойно сказал он, как будто это было чем-то обычным. — Ты можешь мне их дать? — он склонил голову на бок.

— Эмм… — замялась ведьма. — Нет, — тихо сказала она через несколько секунд.

— Вот и я не могу. Ты либо соглашаешься, либо нет. Все просто, Паркинсон.

Тобиас откинулся на спинку стула, внимательно смотря на неё, как художник, наблюдающий за своим будущем творением. Она пришла к нему всего через несколько дней после случившейся погони. Ей хотелось как можно скорее снять с себя чувства долга перед ним и спокойно жить, но то, что он предлагал, было слишком серьёзным делом; каждый неверный шаг мог оказаться последним в этой кошмарной игре.

— Это не просто, — фыркнула та, её голос был полон напряжения, как струна, готовая порваться. — У меня есть время подумать?

— А оно тебе нужно? — удивленно спросил тот.

«Конечно нужно», — мысль стучала о внутреннюю часть черепа, пронзая её вопросами, которые снова сквозили в безмолвном океане её натянутого существования. Но проблема была в том, что сколько бы времени она ни просила, найти правильный ответ было крайне трудно, и она ощущала одну лишь растерянность.

— Что мне нужно делать? — со вздохом обреченного спросила слизеринка.

— Это правильный выбор, — расплывался в улыбке профессор. — Для начала изучи это.

Он достал из верхнего стола несколько журналов и положил их рядом с ней, словно бросая вызов.

— Это маггловские журналы? — её брови поползли вверх.

— Да. На изучение даю тебе, скажем… — он посмотрел на потолок, будто там был календарь.

— Мне хватит две недели, — сказала она, потянув руки к журналам.

— Отлично, — усмехнулся Тобиас. — И даю еще две на изучение этого.

Мортон снова открыл верхний ящик стола и достал оттуда две книги «Управление стрессом» и «Эмоциональный разум».

— Тогда встретимся через месяц, — произнёс он, возвращаясь к пергаменту, лежавшему перед ним.

Ведьма убрала журналы и книги себе в сумку, перекинув ее через плечо, быстрыми шагами покинула кабинет преподавателя.

Паркинсон покинула родительский дом почти сразу же, как только выбралась из стен Хогвартса. Она собрала свои вещи, пока отец занимался какими-то вопросами в своем кабинете и, не попрощавшись, сбежала в неизвестном направлении. Денег на счетах было предостаточно, чтобы она ни в чем себе не отказывала. Еще зимой, она перевела большую часть их семейных денег на свой личный счет во Франции, а также не забыла посетить Гринготтс, чтобы спрятать там драгоценные камни, украшения и слитки золота. Ведьма обеспечила себе будущее, в котором даже не была уверена, но находиться в одной лодке с отцом не собиралась.

Проснувшись утром в маленьком домике на горном курорте, она сварила себе кофе и, обняв колени, села в кресло. Из-за окна сквозила прохлада, а вдалеке небо нежно голубело.

— Здесь, конечно, не то солнце, — пробормотала она, покачивая головой, словно это было единственным критерием для истинного счастья.

Прошло три месяца с тех пор, как завершилась Битва за Хогвартс, в которой, как и следовало ожидать, победил Избранный. Она была рада такому исходу, иначе её действия могли быть расценены как побег, и, возможно, всю оставшуюся жизнь ей пришлось бы скрываться от преследователей. А так она просто богатая девица, которая ищет витамин D.

Она оказалась в горах только потому что устала от городской суеты. Все куда-то торопятся, бегут, даже не успевают жить, по крайней мере так казалось со стороны. А ей так захотелось тишины и покоя, что, недолго думая, она просто перебралась туда, где точно нет людей.

Агентство «Все для души» предоставляло абсолютно любые услуги туристического характера. От похода в жерло вулкана до уединения под землей. Они могли удовлетворить любые пожелания своих клиентов. Единственное условие, которое у них было — предоставление жилья сроком не более чем на десять дней. Это было сделано для того, чтобы преступники не могли скрываться, используя их услуги. А чтобы каждые 10 дней их услуги не продлевали, то распространялось правило «Один человек, может воспользоваться их услугами раз в три месяца». Конечно, можно обмануть с помощью оборотного зелья, но это уже не их забота. Раз это теоретически другой человек, то «Добро пожаловать. Здесь вы сможете обрести Все для души». Конечно у них были свои исключения, так сказать «любимчики» и Паркинсон входила в это число, а потому все это время пользовалась их услугами. Спасибо Мортону и за это.

Внезапный стук в дверь прервал её от просмотра фильма. Она поднялась с дивана, накинув халат, и направилась к двери.

— Добрый день, мисс Паркинсон, — поклонился молодой человек, как только она открыла дверь. — Прошу прощения, что отвлекаю Вас. К нам прибыла сова с письмом на Ваше имя.

— Интересно, — тихо ответила девушка, недоумевая, кто мог ей написать и с какой целью.

— Правда совы удивительные птицы? — сказал курьер, протягивая письмо.

— А как выглядела сова? — забирая письмо и разглядывая его. — Хотя это неважно, — тут же сказала она. — Спасибо.

Закрыв дверь, она вернулась к своему месту, держа письмо в руках, как будто оно могло изменить судьбу или привести её к ответам, которые она давно искала. Сердце у неё колотилось от волнения, и с каждой секундой щекотание ожидания только усиливалось — внутри неё срывалось что-то, что ещё недавно казалось утерянным.

Конверт был темного цвета с фиолетовой печатью. Тут и без слов понятно от кого оно. Вопрос как? Она точно видела его смерть. От такого сплющивания камней никто не воскрешает.

Ведьма открыла конверт и вытащила письмо, его бумага ощущалась в её руках как предвестие. Пробежав глазами по строчкам, она почувствовала, как из глаз ручьями потекли слёзы. Это было обычное прощальное письмо, тщательно подготовленное заранее, словно он предвидел, что она отправится в собственное изгнание, если ему не повезет выжить.

— Самодовольный кретин, — произнесла Пэнси, разрывая письмо с гневом, словно искала в нём избавление от боли.

Почему она вообще должна что-то делать «в самый последний раз»? Она и так уже сделала достаточно, пройдя через огонь и воду. Гневно встав, она прошла в ванную комнату и умылась, посмотрев в зеркало.

На нее смотрели два зеленых глаза. Ее волосы отрасли, а под глазами появились легкие мешки. Длинные ресницы спали, а губы слегка обветрились от ночных прогулок по холоду.

— Увидев меня в таком виде, Тоби точно остался бы недоволен, — с лёгкой усмешкой покачала головой, продолжая умываться.

— Ты прекрасно выглядишь, — удовлетворительно кивнул преподаватель.

— Хотела бы я сказать «не твоя заслуга», но увы, — Пэнси довольно ухмыльнулась и подошла ближе.

— Ты уверена, что готова? — не поворачиваясь к ней, спросил Мортон, его голос звучал спокойно, хоть обременено чем-то весомым. — У тебя ещё есть неделя.

— К этому невозможно быть готовой, — спокойно ответила она, её голос словно отражался от холодных стен кабинета. — Говори, что нужно делать.

— Это единственный кабинет, который удалось скрыть от лишних глаз. Здесь ты в безопасности.

— Спасибо, — непонимающе ответила ведьма.

— Он создан для пассии Поттера, — Тобиас наконец-то повернулся к ней лицом, упираясь на подоконник. — Если ручка золотистая, то он занят.

— Планируешь заманить ее? — она сощурила глаза.

— В этом нет необходимости. Сама придёт, — уверенно ответил он и с некоторой настороженностью добавил. — Но для тебя есть кое-что ещё.

— Я слушаю, — слизеринка скрестила руки на груди.

— У меня все продумано на несколько шагов вперед, но как ты понимаешь, все может пойти совсем не так… — он откинул голову назад, смотря на потолок.

— Продолжай, — медленно проговорила она, напрягаясь всем телом.

— Если что-то пойдет не так, я пришлю письмо.

— Темное с фиолетовой печатью? — с иронией спросила ведьма.

— Да, — подтвердил он, и в его интонации послышались тяжелые нотки. — Я обещал тебе солнце и в конце пути, ты его так или иначе получишь, — он запнулся в своих словах, а потом продолжил. — Со мной или без.

— Не мели чепухи, — отмахнулась Паркинсон. — Все только начинается, а ты уже прощаешься.

Она развернулась и собралась уже выйти из кабинета, как ее позвал Мортон. Девушка остановилась и повернула голову в пол оборота.

— Когда придет время, надеюсь, ты выполнишь мою последнюю просьбу.

Через пару дней, собрав свои вещи, ведьма вызвала служанку, чтобы отдать ей ключи и вернуться в их офис, оставив за спиной всё, что ей так нравилось. Она вышла, поблагодарив за услуги и пройдя несколько переулков, трансгрессировала.

В письме были указаны координаты, будто она Шерлок Холмс. Все эти загадки ее подбешивали, особенно от человека, которому она даже врезать не могла.

Оказавшись на территории города Арад, девушка стала двигаться вдоль дороги Беэр Шева. Спустя несколько километров, среди палящего солнца и ярких местных красок, она увидела музей «Стекла», в который ей надо было зайти. С волнение, которое пронзило её, как солнечный луч, она открыла входную дверь.

Внутри её встретила молодая девушка, будто ожидавшая именно её. С улыбкой она протянула ещё один тёмный конверт с фиолетовой печатью и тут же вышла, как будто исчезла в тени.

— Если он меня заставит бегать по всему Израилю, я лично воскрешу его и убью ещё раз! — сквозь зубы процедила Паркинсон, иронично улыбаясь проходящему местному жителю, гневно открывая письмо.

— Слава Мерлину, последняя точка это бар недалеко отсюда, — бурчала она, разглядывая строчки, которые сворачивались в рисунок её дальнейших действий.

В ее планы входило посещение Мертвого моря, правда позже, может гораздо позже, но было. Махнув рукой, она присела на диванчик в музее и открыла брошюрку, которая была вложена в конверт. На ней была карта, как добраться до отеля и фотография бармена. Поговорив с девушкой на стойке администрации, та вызывала такси до нужного места.

Добравшись до отеля, она первым делам пошла в бар, где ей сообщили, что нужный ей бармен будет работать на выходных, до которых оставалось три дня. Решив провести это время с пользой, она отправилась на пляж, где волны нежно колыхались, как в танце.

Три дня она провела на благоухающем пляже, наслаждаясь соленым морем и ярким солнцем, как будто пыталась забыть о всех тяготах и невзгодах. Посещала грязевые процедуры и спа-салон, позволяя себе погружаться в мир забвения. Да и вообще, она вела себя как капризная богатая девица, которых и так было предостаточно на этом курорте. Сливаясь с толпой, она не выделялась, пытаясь просто наслаждаться моментом.

Когда наконец-то наступила долгожданная суббота, Пэнси, одевшись более-менее прилично для этих мест, направилась в бар. Смена того бармена ещё не наступила, когда она села за стойку и заказала коктейль. Сначала один, затем другой, её желание забыться стало вполне привычным процессом, будто она просто пыталась убежать от самой себя.

— Вы Пэнси Паркинсон?

Раздался голос, и она подняла голову, облокотив щеку на ладонь. Алкоголя в ней было предостаточно, но глаза все еще отчетливо видели.

— Ааа, это ты, — заулыбалась девушка. — Как тебе не стыдно заставлять девушку ждать.

— Простите, мисс, — он слегка поклонился и пододвинул к ней коктейль.

Когда она попробовала его, то ее глаза округлились. Она узнала вкус огневиски, который явно не подавали в маггловском заведении, но она точно была в одном из них. Значит перед ней волшебник.

— Что я здесь делаю? — спросила она после короткой паузы.

— Чтобы получить это, — он протянул ей небольшой сверток. — Ему правда очень жаль.

Она дрожащими руками открыла сверток и увидела серебряную подвеску с кулоном змеи, который сверкал в тусклом свете бара.

— Придурок, — произнесла девушка со слезами на глазах, рассматривая украшение.

Надев его на шею, ведьма в два глотка опустошила напиток и жестом показала налить еще. Она пила несколько часов, время уже перевалило за полночь.

— Мисс Паркинсон, выпейте это, — произнёс бармен, протягивая ей рюмку с какой-то жидкостью, в его взгляде читалась забота.

— Что это? — спросила она, притянув к себе.

Она знала, что там не будет яда или чего-то одурманивающего. Наверняка, это было что-то вроде отрезвляющего зелья. «Как предусмотрительно», — думала она, хотя на самом деле этот жест показал ей, что даже в такой ситуации она не одна.

Мотнув головой, она всё же выпила и положила свою голову на руку. Смотрела, как ловко бармен жонглирует бутылками, вызывая улыбки у девушек, сидящих за барной стойкой. Зелье постепенно начинало действовать, и Паркинсон ощущала, как алкогольная эйфория покидает расслабленное тело, взамен принося грустные мысли, как тени, бесконечно преследующие её ещё с прежних дней.

Каждая слеза, которая когда-то вырвалась, оставляла после себя шрамы. Она ощущала, как волнение возвращается с новой силой, терзая её внутреннее «Я». В этот момент, она вдруг осознала, что не может просто продолжать так жить, игнорируя то, что вокруг неё. Ей нужно было хотя бы на время выбраться из этой ловушки и найти свет, который где-то есть, даже если он достанется с трудом.

— А вот и витамин D, — услышала она позади себя мужской голос, прерывающий её раздумья. — Девушка…

— Я не знакомлюсь, — резко сказала она, поднимая руку и помахивая, словно отталкивая нежелательное внимание.

— А вашей маме точно зять не нужен? — его шутка прозвучала как неуместный колокольчик, неожиданно вызывая у неё улыбку.

Она резко приподнялась и повернула голову, перед её взором стоял тот, кого она совершенно не ожидала увидеть. Ее улыбка стала чуть шире.

— А что это ты забыл в таком живописном месте? — с интересом спросила она, изучая его.

— Во-первых, вот, — Финниган достал из кармана темный конверт, на котором виднелась уже знакомая печать. — А во-вторых, я искал свой витамин D.

Он подошёл к ней ближе, словно их пространство магнитно сжалось. Убирая конверт обратно в карман, он сел на соседний барный стул и пододвинулся телом, приближаясь к ней с поразительной лёгкостью.

— Ну и как успехи, львенок? — произнесла она мягко, но с намёком на игривость. Волна теплоты охватила её, внушая надежду на то, что всё может стать лучше.

— Для начала перестань меня так называть, знаю, от кого ты набралась таких слов.

Симус коснулся своей рукой её щеки, и в это мгновение всё вокруг будто замерло. Их взгляды встретились, и она увидела в его глазах то, что искала — понимание и тепло.

Парень пододвинулся ещё ближе и, словно наполнив воздух электричеством, произнёс:

— Ну и по итогу, не без помощи, конечно же, но всё же я нашёл своё солнце.

Её сердце забилось быстрее, а с губ не спадала улыбка. Он дотронулся до её губ своими мягкими губами, и в тот момент она вновь потерялась во мгновении, которое казалось как забытое солнце, прогоняющее тени её прошлого. Этот поцелуй был обещанием и удивительным началом, словно само время подождало их.

* * *

Все мы знаем, как волшебники со всего мира попадают в Атриум, величественный холл Министерства Магии, где царит суета и энергия. Здесь, в окружении блестящих колонн и теплого света, люди стоят в очереди к лифтам, стремясь подняться на тот или иной этаж, чтобы выполнять свои обязанности или решать дела. Но в этой будничной картине жизни скрывается нечто гораздо более мрачное и сокровенное, о чем многие предпочитают не думать.

Мало кто задумывается о тех, кто погиб в Первой и Второй Магической войне, о тех, чьи жизни были преждевременно прерваны, оставив их в состоянии забвения. Куда деваются души тех, кто не успел обзавестись семьей или не имеет семейного склепа? На многих могилах остались непрочитанные имена, и их истории о надежде, смелости и жертве навсегда остались в тени.

Грозный Глаз Грюм, неподражаемый аврор и защитник, о котором ходят легенды, мог бы быть похоронен с почестями, но кто бы о нем вспомнил, если бы не те, кто с ним сражался? А куда денутся останки Долорес Амбридж, когда она, в конечном итоге, покинет этот мир? Вопросы эти тревожат, вызывая тень на сердце, и неведомо, где именно найдут они свое последние пристанище.

Однако в самом центре этой жизни — в Атриуме — словно мрачная тайна скрыта неприметная дверь, расположенная совсем недалеко от тех самых лифтов, через которые проходят десятки людей каждый день. Эта дверь не помечена ни знаками, ни вывесками, и на первый взгляд, она может показаться обычной частью архитектуры помещения. Но для тех, кто знает, что она означает, и кто осмелится переступить через её порог, она открывает доступ к забытому пространству.

За этой дверью находится кладбище для волшебников, которым не повезло. Здесь, среди мраморных плит и безмолвных надгробий, покоятся души, которые заслуживают уважения и памяти. Это место стало их последним убежищем, где могилам дают своё время для смиренного покоя, вдали от бесконечной суеты мира, позволяя забыть о войнах и страданиях.

Тишина здесь пронизана историей и скорбью, где каждое имя, высеченное в камне, звучит как крик о справедливости и восстановлении. Эта дверь в Атриуме — символ уважения к тем, кто не был забыт, даже когда мир продолжает двигаться вперёд, оставляя их в мраке. И вечно будет существовать маленькая легкая надежда, что эти души, лишенные родного дома, всё же найдут покой в этом таинственном пространстве.

Зайдя в эту неприметную дверь, человек оказывается в темном саду, огороженный высоким забором, где царит лишь ночь и мрак. Здесь всё дышит вечной скорбью и нежным покоем. Тропинка, выложенная грубыми, старинными камнями, извивается среди мрачных пейзажей, ведя к воротам, которые охраняют покой этого священного места, некоторые из которых покрыты мягким мхом, создавая впечатление, что они стали частью природы, которая стремится сохранить память о потерях, о тех, кто здесь покоится. Каждый шаг по этой дороге кажется словно шагом по истории, впитавшей в себя саму суть скорби.

Лунный свет, пробивающийся сквозь густые облака, оставляет округи тропинки в полутени, как будто сам небосвод стал свидетелем утрат, подчеркивая каждые трещины, каждые воспоминания. Находясь здесь, чувствуется, будто сам мир проникается уважением к этому месту и тем скорбным воспоминаниям, которые он охраняет.

По обе стороны тропинки стоят ухоженные кусты с мрачным, но гармоничным внешним видом. За ними скрываются деревья с изогнутыми ветвями, которые расправляются, словно стражи, охраняющие эту священную землю. Их шепот на ветру напоминает о забытых голосах, о тех, кто покоится под землёй и чьи истории не должны быть забыты. Словно эти звуки обращаются к тем, кто готов слушать.

Ансамбль неоновых грибов и темных папоротников придаёт этому месту зловещую таинственность и яркие цвета которые кажутся еще более живыми в контексте тьмы. Они растут в тени, как если бы вообще не хотели быть замеченными, но служили неотъемлемой частью этого завораживающего пейзажа. Каждый шершавый стебель и каждая потемневшая шляпка гриба словно шепчут свои тайны тому, кто осмелится пройти мимо.

Близ ворот стоит маленький домик, продолжая эту тёмную атмосферу, как потерянный в ночи маяк. В окнах всегда горел свет, тёплый и приглашающий, пытаясь отогнать от дома темных существ, которые могут обитать на этой земле. Сторож, старый и мудрый, с охотой откроет тебе дверь, раскроет множество захватывающих историй людей, которые лежат под землёй. Он может рассказать об их жертвах, о смелости и о тех неожиданных путях, который каждый из них выбрал, пройдя через множество испытаний.

Мужчина в черном плаще и капюшоне шел медленно, его шаги глухо отдавались в этом мракобесном спокойствии. Каждое движение его фигурировалось во тьме, создавая атмосферу невидимого напряжения, которая окружала кладбище — место потерянных душ. Ветер играл с капюшоном, поднимая его, как будто кто-то невидимый хотел сбросить с него мрачный образ и показать истинное лицо свету, но он не спешил открываться.

Взгляд мужчины сосредоточился на тусклых огоньках клумб и надгробий, где подсвечивались имена храбрых волшебников, павших на поле битвы или пожертвовавших своими жизнями ради других. Каждое имя звучало как эхо, проникающее в сердце, и он знал, что каждая история здесь заслуживает внимания.

Пройдя в самую глубь кладбища, он почти достиг окраины и, наконец, остановился возле одного надгробия. Сделав глубокий вдох, он словно вдыхал дух того, кто здесь покоится. В этот момент тишина, окружающая его, наполнила сердце легкой грустью, как будто сама земля дышала вместе с ним. Луна высоко в небе освещала его силуэт, бросая мягкий свет на надгробие, и надпись, выбитая в черном камне, читалась с легкостью, напоминая о том, кто именно здесь похоронен.

— Я не буду извиняться за произошедшее, — тихо произнес мужчина, его голос звенел, словно колокол в тишине. — Ты знал, на что шёл с самого начала.

Он тяжело вздохнул, пробегая глазами по могильному камню. Достал палочку, и, взмахнув ей, рядом появились фиолетовые цветы. Их аромат разлил по округе мажорные ноты, сливаясь с промозглым воздухом вокруг.

— Однако хочу сказать тебе спасибо за помощь и жизнь, которую ты мне спас, сам того не зная. Теперь мы квиты. И как бы абсурдно это ни звучало, ты мне ничего не должен. Я позабочусь о твоих близких, как и обещал.

С сожалением, он посмотрел на могилу, полную воспоминаний, и его сердце сжалось. Он понимал, что весь этот путь, вся эта жертва не должна была закончиться здесь. Ему совсем не хотелось, чтобы такая могила появилась в этом мире, но сделанного не воротить.

Он здесь первый и последний раз. Если бы он только знал заранее, каким будет этот сюжет, смог бы исправить все? А если бы вернулся в прошлое, встал бы на его место или попытался бы сделать что-то иное? Круг вопросов вертелся в его голове, но ответа не существовало. Память о прошлом оставалась как тень, и он понимал, что не избежать того, что произошло. Он лишь мог надеяться, что этот жест печали и благодарности станет частью пагубной истории — заключением и началом одновременно.

— Так и знала, что найду тебя именно здесь.

Позади него раздался женский голос. Он ждал ее. В тот момент он находился в ностальгическом раздумье, и его губы дрогнули, образовывая еле заметную улыбку, когда он услышал её голос.

Рядом с ним встала девушка с рыжими волосами — она выглядела уверенно в своём строгом тёмном костюме, который выдавал её как работницу Министерства. Её волосы аккуратно струились по спине, и она смотрела на него с лёгкой настороженностью.

— Я так предсказуем? — тихо произнес мужчина, не отрывая взгляда от надгробия и цветов, растущих возле могилы.

— Я слишком хорошо тебя знаю, — сказала она, крепко скрестив руки на груди.

— Ох уж это любопытство, — он немного наклонил голову назад, посмотрев на луну, — оно определённо губит людей.

— Как ты и говорил, сегодня приходили за твоей душой, — добавила она, ощущая, как далекие события снова заполняют воздух.

— Дольше, чем я предполагал, — он слегка улыбнулся. — Кто приходил? Она?

— Нет, — закатив глаза, ответила рыжеволосая девушка, — некий Симус Финниган с известным Гарри Поттером.

— Вот как, — тихо сказал он, и в его голосе прозвучала легкая горечь. — В принципе, неудивительно. Как всё прошло? Ничего лишнего не сказала?

— Рассказала всё то, что ты мне велел. Откуда такое недоверие ко мне? — фыркнула она.

— Я пошутил, — мягко ответил он, словно прочтя её недовольство. — Прости.

— Я бы с удовольствием посмотрела на неё вживую, — сказала она, но быстро передумала говорить на эту тему. Вместо этого задалась вопросом. — Что ты будешь делать дальше? — мягко спросила она, взглянув на него.

— То, что я обещал тебе, — ответил он.

— Значит, ты отомстил и всё? Точка на этом? И ты через месяц не захочешь вернуться? У тебя есть слишком козырная карта, чтобы хоронить её.

— У нас был уговор, — спокойно сказал он. — Ты выполнила свою часть, теперь моя очередь. Только отправлю последние два письма.

— Ты целовался с ней, — иронично язвительно заметила ведьма, почти с радостью подготавливаясь к его реакции.

— Да, и если бы я знал, что ты не сможешь это понять, то не рассказывал бы тебе об этом изначально.

— Я видела это собственными глазами, — воскликнула она.

— Во-первых, я рассказывал тебе об этом в самом начале нашего пути, а во-вторых, ты увидела только то, что я позволил, — усмехнулся мужчина, его взгляд был полон уверенности.

— Ответь мне... — она слегка прикусила губу, собираясь задать вопрос, который мучил её.

— Полюбил ли я её в итоге? Мой ответ — да. Бросил бы я тебя и ушёл к ней? Мой ответ категорически нет.

— Но…

— Никаких «но», Сицилия, — он повернулся к ней, поймав её взгляд. — Ты знаешь, что это был один из планов, который я рассматривал при взаимодействии с ней. — Он склонил голову на бок, его голос стал тёплым. — Лёгкая ревность тебе определённо идёт.

Нежность в его тоне не оставила ей шанса. Он протянул к ней руку и, привлек её к себе, обнял, словно вновь возвращая в их привычный ритм. В этом объятии было что-то большое и мощное — обещание взаимопонимания, которое они не потеряли, несмотря на все сложности, которые возникли между ними.

— Человеческие чувства очень сложны, — тихо начал он, глядя на надгробие, словно искал там ответы на свои вопросы. — Мы варились в том ужасе вместе, и, конечно, стали испытывать что-то друг к другу. Это совершенно нормально. Однако это совсем другие чувства, нежели те, которые я испытываю к тебе. Ты — моя жизнь, которая подарила мне ангелочка и смысл существования.

— Эх, такой романтик умер, — фыркнула она, поворачиваясь к надгробию и обнимая его в ответ, чувствуя тепло его взгляда, которое все еще оставалось на ней.

— Где Лираэль? — снова обратил он внимание на могилу, желая отвлечься от тяжелых мыслей.

— Бегает за бабочкой, — ответила она нежно, беря его ладонь и поднимая её на уровень груди, словно теплотой своего прикосновения могла бы развеять тьму вокруг.

— Бабочка? Здесь? — его голос прозвучал с нотками удивления. Затем, осознав, он резко добавил: — Ааа, Патронус!

— Наверное, тебе пора кое-что надеть, — произнесла она, внезапно положив на его ладонь обручальное кольцо, которое отразило свет луны.

Мужчина усмехнулся, почувствовав тяжесть кольца. Он медленно надел его на палец, слегка обдумывая этот жест и его значение. В этом простом действии скрывалась история, неразрывно связанная с их судьбами. Взяв её за руку, их пальцы переплелись, словно связываясь узами, которые не разорвутся даже в самые суровые времена.

Он перевел свой взгляд на холодный темный камень, наполняясь ощущениями. В последний раз вспоминая то, к чему он больше никогда не вернется, его сердце сжималось от величия тех моментов, которые остались за пределами его настоящего.

— Тобиас, — быстро произнес парень лет двадцати, вбегая в кабинет и прикрывая за собой дверь. — Ты звал меня? Что нужно сделать?

Профессор Мортон, покачиваясь на стуле, смотрел в потолок, полностью погружённый в свои мысли. Его совсем не смущало то, что происходит за стенами его кабинета. Перед ним на столе лежала фляга с какой-то жидкостью и серебряный медальон.

— Это оборотное зелье, — спокойно произнес он, не отрывая взгляда от потолка. — Тебе нужно побыть мной пару часов, и тогда сможешь выбираться отсюда.

— Хорошо, мне быть здесь или куда-то идти? — парень смущенно спрашивал, не совсем понимая всю серьёзность ситуации.

— Здесь. И если к тебе придёт рыженькая…

— Джинни Уизли? — прервал его

— Она самая, — ставя стул на все четыре ножки, профессор Мортон взглянул на своего собеседника с настойчивостью в голосе. — Она придёт задавать вопросы. Скажи ей: «Отвечу на все твои вопросы, львенок, но когда это всё закончится». И вручишь ей эту подвеску.

— Львенок? — усмехнулся парень, не веря своим ушам.

— Да, — расправив плечи, ответил Мортон, — если придет кто то из моих «учеников», ты их всех знаешь, при них можно не притворяться и сказать правду, чтобы не отвечать на их вопросы.

— Будет сделано, не переживай, — парень подошёл ближе к нему и, взяв медальон со стола, убрал его в карман.

— И ещё кое-что, — встал из-за стола профессор Мортон, глядя прямо в глаза молодого парнишки. — Симуса Финнигана знаешь?

— Конечно, — усмехнулся тот. — Это же мы его тогда…

— Так вот, — перебил он его, — если вдруг он здесь будет искать Паркинсон, скажи ему, что поможешь найти её, когда всё это закончится.

— Да, понял я, понял. Если что, перед одной я извинюсь за возникшие чувства, а другому дам надежду на светлое будущее со змейкой, — с улыбкой ответил парень, искренне намереваясь шутить.

— Ты понимаешь всю серьёзность происходящего? — Тобиас внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Конечно, Тоби, — закатив глаза, ответил он, осознавая, что сейчас речь идёт о жизни и смерти.

В этот момент их отвлёк шум в коридоре. Парень быстро выпил из фляги, и через несколько минут в комнате уже стояли два Тобиаса Мортона. Один из них кивнул другому и направился в сторону двери. Прежде чем открыть её, не настоящий Мортон, не поворачиваясь, произнес:

— Если вдруг со мной что-то случится, позаботься о моих близких. У меня остались только мои братья.

— Я обещаю, что помогу твоим близким, и мы будем в расчёте, — спокойно ответил настоящий Мортон.

Девушка посмотрела на своего мужа с полной любовью в глазах. Конечно, она все знала наперед. Про его планы и задачи, он ничего не скрывал, да и не пытался даже. Он сказал, что вернётся к ней, несмотря ни на что. Обещал ей, что смерть не разлучит их, и в итоге сдержал это обещание, а всё остальное уже не имело значения. Он здесь, он живой, он с ней.

Повернувшись назад, она нашла глазами свою дочь, которая игриво размахивала руками, пытаясь поймать бабочку. Улыбка дочки была светлой и невинной, наполняющей её душу радостью. Вдохновлённая мгновением, она взмахнула своей палочкой.

Бабочка, с которой играла маленькая девочка, полетела в сторону взрослых, введя ребенка к ним. Как только она коснулась протянутой руки своей хозяйки, она исчезла, растворяясь в воздухе искристой пыльцой, как бы прощаясь с ребёнком и оставляя за собой волшебный след.

— Здесь похоронен Тобиас Мортон. Герой, защищавший учеников Хогвартса, — раздался тихий, нежный детский голосок, словно маленькая девочка, обращаясь к миру, выдала нечто большее, чем просто слова.

Первый раз за многие годы мужчина вздрогнул, словно электрический разряд прошелся по его телу. Он повернулся в сторону дочери, его лицо заполнено недоумением, будто ища в её словах какой-то скрытый недобрый подтекст. Взгляд девочки был чистым, её небесная радужка светилась искренней невинностью, а на лице сияла та улыбка, которая всегда заставляла его чувствовать себя живым.

— Папочка! — произнесла девочка, бережно держа его за руку одной рукой, а другой указав на могильный камень. — Смотри, его зовут также, как и тебя! Удивительно, верно?

— Да, верно, — ответил он, лишь сильнее сжимая ее руку, восхищенный искренностью этого момента.

— Папочка, ты что, умер? — внезапно спросила она, испугавшись и переводя взгляд с камня на него, её ангельские глаза наполнились тревогой.

— Нет, ангелочек, — он сел на корточки, чтобы быть на уровне с ней, и его голос стал мягким, успокаивающим. — Я живее всех живых.

— Мама сказала, что ты больше никогда не уедешь в командировку, это правда? — её голос дрожал от волнения и стеснения, она смотрела на него с надеждой и страхом.

— Никогда, никогда не уеду, — тихо произнес он, искренне глядя ей в глаза. — Теперь я с тобой буду до тех пор, пока ты не вырастешь и сама не уедешь, — улыбнулся он, стараясь развеять её страхи.

— Тогда мы будем вместе навсегда! — с восторгом произнесла девочка и обняла его за шею, её объятие было теплыми и искренними. — Потому что я никогда от тебя не уеду.

В этот момент женщина сделала шаг к ним, её голос был полон мягкости, но звучал деловито.

— Нам нужно еще забрать документы на опекунство двух пацанов, — сказала она, глядя на девочку. — Лираэль, пойдем, — она протянула ей руку, и девочка, отпустив своего отца, взяла её и пошла к выходу.

Мужчина несколько секунд смотрел на удаляющуюся жену и дочь, его сердце наполнялось теплом. Затем он встал и в последний раз посмотрел на могильный камень своими фиолетовыми глазами, наклоняя голову набок, как будто высказывая прощальное слово тому, кто здесь покоится. Он чувствовал, как воспоминания о потерях и жертвах окончательно отдаляются, уступая место будущему.

Усмехнувшись, он поправил капюшон и направился вслед за своей семьей.