All we need is love... (гет)

Примечания:

ПБ открыта...

Я честно хотела написать что-то милое, но я и милое похоже не в ладах...

Меня уносит в псевдопсихологию и псевдофилософию, мда...

... — Я буду плакать о тебе, — вздохнул Лис.

— Ты сам виноват, — сказал Маленький принц, — я ведь не хотел чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил…

— Да, конечно, — сказал Лис.

— Но ты будешь плакать!

— Да, конечно.

— Значит тебе от этого плохо.

— Нет, — возразил Лис, — мне хорошо…

© Антуан де Сент-Экзюпери

* * *

Страх — это нормально. Вполне себе естественно бояться чего-то неизвестно, чего-то, что может принести боль или проблемы. Только ни боли, ни проблем Странник давно не боится, учитывая, как сильно его потрепала жизнь за эти почти пять сотен лет. Даже сейчас, перевернув свою жизнь с ног на голову, он мог бы сказать, что ничего не боится, но это будет ложью. Он боится, как и любое другое существо, только это не страх перед смертью, не страх перед будущим и сильными мира сего...

Этот страх глубже. Этот страх заставляет его задумываться перед каждым своим действием, словом, если дело касается других.

Он боится предательства, боится оказаться выброшенным, боится, что его снова оставят, когда он наконец признает, что жизнь, оказывается, не так отягощающа и мрачна. Его предавали и предательства эти сыграли с ним злую шутку, заставив пойти по неправильному пути. Юноша не раз думал об этом, но всегда приходил к выводу — одному лучше. Ни обязательств, ни проблем, ни эмоций, лишь бесконечное одиночество в наказание за прошлые ошибки.

Странник никому не верит. Не верит Кусанали, не верит окружающим его людям, не верит белокурой путешественнице, с которой вынужден был делить быт и жилище. Да, очередное задание Нахиды — познакомиться с миром и, естественно, под надзором, чтобы ничего не натворил, если вдруг. Это стало ошибкой архонта. Она хотела, чтобы он открылся другим, понял себя? Он себя понял, только это осознание стало неприятным ударом по голове, выбивающим из колеи. Он — кукла, как многие ошибочно считают, без эмоций, а значит, с ним можно поиграть и бросить, только Странник не дастся. Сломается, но играть собой не позволит, не для этого создан, не для этого продолжает жить с надеждой на что-то лучшее.

За время общего путешествия он узнает Люмин лучше, больше не видит в ней пустышку, которую каждый второй считает другом, нет. Многие считают ее товарищем, другом, но только сама Люмин — нет. Ее улыбка всего лишь формальность, ее помощь всего лишь долг перед своими принципами, не более.

Она такая же, как он — не желает привязываться, избегает лишних связей. Забавно. Скарамучча будто узнал очень важный секрет, который узнавать не стоило, но Люмин было все ровно, точнее — он слишком рано поставил ее на одно с собой место, или же она притворяется? Алкоголь не хуже любого зелья правды, прекрасно развязывает язык, особенно если на сердце тяжело. Зря он считал Люмин бездушной красивой куклой, которую все любят. Оказывается, ей тоже было тяжело, ей тоже было страшно перед неизвестностью, но весь этот страх девушка отважно прятала за улыбкой и тяжестью своего клинка.

Ее можно легко сломать.

Но Странник этого делать не будет.

— Только ему не говори, — полусонным голосом говорит изрядно охмелевшая девушка, находясь в алкогольном бреду. — Он такой противный дурак, но я так его люблю, — речь была невнятной, но Странник каким-то чудом все-таки понимал ее.

Бред. Полный бред, это она не о нем, совсем не о нем. Не заслужил, не давал повода, всегда держался на расстоянии, близко к себе не подпускал и не разрешал лезть в душу. Радость смешалась со страхом, будто взлет и сокрушительное падения. Где носит эту проклятую фею, когда она так нужна?!

Он не должен давать себе надежду. Её чувства едва сойдут за легкую интрижку, а потом она его бросит. Наиграется и оставит, как оставляли другие. Странник знал — она не из этого мира, а значит обязательно покинет его, не останется ради него, не заслужил. И все же... Хотелось поддаться этому сладкому искушению, хотелось хотя бы на секунду почувствовать себя живым, но эти секунды не стоили той вечности, которую он проживет после её ухода с разбитыми надеждами и окончательным разочарованием во всем мире. Останется ли тогда желание жить?

Уйти с ней? Звучало заманчиво, но зачем он был ей нужен? Бесполезный, не знающий ничего за пределами этого фальшивого мира.

— Пора спать, — он обнимает её за талию приподнимает, а она и не сопротивляется, охотно прижимаясь ближе. Дыхание перехватывает, она так близко...

— Пойдешь со мной?

— Обязательно, — хмыкает он. Главное правило при разговоре с пьяными людьми — со всем соглашайся, так сопротивления меньше.

Отвести в комнату было не проблемой, а вот уложить в кровать уже оказалось непросто. Люмин не хотела спать, её тянуло на разговоры. Если, конечно, её пьяный лепет можно было назвать осознанным разговором.

— Спи уже, — он кое-как уложил её на кровать, хотел укрыть, но она крепко схватила за руку и уронила рядом с собой, а затем и вовсе уселась сверху. Действия были слишком четкими для той, которая пару минут назад не могла подняться по лестнице не спотыкаясь. — Что ты...!

— Молчи, — в голосе сталь, власть и взгляд вполне осознанный, словно все это время девушка только и делала, что притворялась. — Почему ты бежишь от меня?

Люмин проводит рукой по крепкой груди Странника, цепляет пальцем украшение и ведет дальше, к шее. Останавливается на его щеке, поглаживая идеальную кожу большим пальцем.

— Я тоже хотела бежать от тебя. Но не получилось, ты выйграл, — она вздыхает, отчаянно заглядывая ему в глаза.

Нет, Странник, нет. Это все ложь, она просто пьяна, в ней говорит алкоголь. Он хочет возмутиться, не дают, целует нагло, даже не спрашивая, хочет он этого или нет.

А он хотел.

Сильно хотел, только боялся своих чувств. Они не нужны ни ему, ни ей, потому что годны лишь для интрижки. А он хотел больше, хотел настоящей любви, хотел, чтобы его любили и готовы были разделить с ним вечность, но он боялся. Боялся, что его бросят, боялся потерять то драгоценное, что приобрел бы от этих чувств, боялся, что она погибнет и оставит его одного, с тоской и сожалениями о ненаступившем будущем.

Скарамучча должен был сопротивляться порыву, но мог лишь отвечать, уговаривая себя, что один раз можно, один раз ничего не изменит и, попробовав, больше не захочет.

Но хотел.

Отчаянно хотел.

Когда она отстранилась — притянул обратно. На один вечер не страшно, ничего не изменится. Всего один раз, еще один и ещё... Ее поцелуи выводили из себя, он не мог остановиться, хотел большего... Еще и еще, пока не надоест, пока не убедится, что ошибся и ничего не испытывает, пока есть такой шанс.

Больше.

Еще больше.

Люмин могла дать ему то, что Скарамучча хотел, но избегал. Это будет обычной игрой между ними. Ничего не обязывающей игрой на один вечер, ночь... утро. Наверное.

Еще был шанс остановиться, но Странник им не воспользовался, не успел. Она взяла его за руку и заставила переступить ту грань за которую он старался не выходить. Это их точка невозврата, бесконечные убеждения — еще раз и все, и хватит, но нет.

Не хватит. Больше, еще больше. Поцелуи до распухших губ, единение тел до мелкой дрожи, связь душ до последнего вздоха... Хорошо везде — в обители, в озере, на природе, в отелях. Мало, им всегда друг друга мало, но он не хочет после сожалеть, вспоминая о временах вместе. Их будущее не имеет счастливого конца...

Юноша отстранил девушку от себя, ощущая вкус алкоголя на своих губах.

Пока не поздно, он должен отступить и оставить все как есть.

Потому что ее предательства его сломает...

Примечания:

Спасибо за прочтение! Буду рада узнать ваше мнение к части!