Рабочие будни Отдела тайн (джен)

В один нечудесный день ко мне заявился неожиданный посетитель.

— Вы пришли по поводу моего запроса на увеличение финансирования? — со скрытым нетерпением спросила я, глядя на старшего заместителя министра магии, Долорес Амбридж, которая в данный момент сидела за моим столом и пила предложенный исключительно из вежливости чай.

Столь высокопоставленные сотрудники Министерства редко посещали чужие отделы лично, предпочитая отправлять вместо себя письма или подчинённых. Поэтому нахождение Долорес Амбридж в моём кабинете означало то, что речь пойдёт либо о серьёзных вещах (например, о крупных инвестициях в новый проект), либо о чём-нибудь строго конфиденциальном.

— Ваш запрос? — Амбридж переспросила с удивительно искренним непониманием. — Прошу прощения, но этим занимается отдел финансов, а не я. Уверена, они в скором времени пришлют ответ.

Она вновь подлила в свою чашку из чайника.

«Зря я заварила эксклюзивный чай из "соцветия душистой сливы и многолетнего женьшеня", — промелькнула в моей голове досадливая мысль. — Стоило споить ей магловский Эрл Грей».

— Что ж, — мне удалось скрыть раздражение, — в таком случае, по какому делу вы пожаловали?

— Нам нужен кубок, — уверенным тоном заявила заместитель министра.

— Ах, конечно, — мои губы сами собой растянулись ни то в полуулыбке, ни то в полуоскале. — Какой именно? Святой Грааль?

— Нет, Кубок огня, — поправила меня Амбридж, словно бы не услышав в моём голосе сарказма. — Было принято решение возобновить Турнир Трёх Волшебников.

«Ага, — с деланным спокойствием подумала я. — На вот это деньги уже небось выделили».

— Удивительно! — притвориться восхищённой получилось легко. — Кто бы мог подумать, что на нашем веку случится столь неординарное событие! Кто участвует?

Немного даже ощущалась искренняя радость — за транспортировку Кубка огня из Артефактория нам полагалась доплата.

— Хогвартс, Шармбатон и Дурмстранг. Сам турнир будет проводиться у нас, — кажется, Амбридж очень сильно гордилась этим. — Министр Фадж хочет, чтобы всё прошло идеально, особенно после случившейся неприятности на недавнем матче…

Пока заместитель министра продолжала говорить про свои надежды на данное мероприятие, я попыталась вспомнить, о каком матче шла речь.

«А, точно, мировой чемпионат по квиддичу, с которого мой заместитель вернулся потрёпанным и заплаканным. Мне ещё пришлось очень долго успокаивать его ромашковым чаем, прежде чем он начал длиннющую тираду о слабоумных организаторах и слепых мракоборцах…»

— …жаль, что я не смогу увидеть всего своими глазами, — печально вздохнула Амбридж. — Я думала, может мне лично заняться уроками Защиты, но преподаватель на этот год уже был назначен. И представляете, кого Дамблдор взял? Аластора Грюма! Да подобных ему опасно подпускать к детям! Страннейший тип. Я проходила мимо его кабинета, когда он собирал вещи, и увидела, сколько разного барахла этот ненормальный планировал взять с собой в Хогвартс. Вот зачем ему в школе целых три террариума с пауками? Или, например, две пары ботинок. Не понимаю, из-за какой причины ему вообще понадобилась парная обувь — ему же не на что её надевать.

«Из-за той же причины, по которой вы носите бюстгальтер», — захотелось ответить мне, но вместо этого я лишь легонько пожала плечами.

Амбридж, судя по всему, вошла во вкус и ещё очень долго разглагольствовала на тему Хогвартса и Министерства. Ушла она только тогда, когда закончился весь чай.

* * *

Один магловский мудрец как-то сказал: «Единственная свобода, которая может быть у каждого — свобода выбора».

Временами мне всерьёз хотелось, чтобы этой самой свободы у меня не было и ответственность за принятые решения лежала на ком-нибудь другом. Глава Отдела тайн должен уметь в подходящие моменты выключать сострадание, ведь на данной должности слишком уж часто приходится выбирать из двух зол. Нельзя также забывать, что меньшее зло всё ещё остаётся злом, поэтому остаётся лишь учиться мириться с публичным осуждением и собственной совестью.

Но, как бы странно для вас это ни прозвучало, работа не занимает всю мою жизнь, и в свободное от неё время иногда бывают случаи, когда предоставляется возможность сделать выбор между двумя «добрами». Например, как сейчас.

— Фисташковое, — решила я, тыкая пальцем в меню.

— Прошу прощения, но мороженое закончилось, — извиняющимся голосом произнесла продавщица за стойкой.

Ладно, иногда добро выбирать не приходится.

— Тогда с грецким орехом.

— Мне очень жаль, но у нас вообще любое мороженое закончилось, последнюю порцию орехового забрали буквально пару минут назад.

…Иногда всё добро уже выбрали до тебя.

— А какие-нибудь холодные десерты у вас остались? — кисло спросила я.

— Только ванильный пудинг.

Данное кафе именовалось «Сахарная фея». Оно находилось очень близко к Министерству и являлось довольно популярным среди его сотрудников, особенно в обеденные перерывы. Так что, несмотря на среднее качество еды, здесь всегда хватало посетителей.

Сегодня было 31 октября, Хэллоуин. Я с самого утра планировала закончить все дела пораньше и насладиться редким разнообразием праздничного меню. Но, конечно же, вселенской удаче плевать на мои надежды — из Хогвартса пришло сообщение о проблеме, возникшей с Кубком огня. Следовательно, до самой ночи мне пришлось вдалбливать этим некомпетентным придуркам тот факт, что дело не в самом Кубке, а в том, кто додумался закинуть туда имя несовершеннолетнего школьника. В несоблюдении инструкции эксплуатации вина лежит исключительно на эксплуатирующих!

Единственная капелька везения — по праздникам «Сахарная фея» работала круглосуточно. Но, увы, за день всё уже успели разобрать; новые порции мороженого лишь под утро заказывались у Фортескью.

Я примостилась в дальнем тёмном углу и грустным взглядом уставилась на тарелку с пуддингом.

Так как мой рабочей день официально закончился, то сейчас на мне не было привычной серой мантии. Чаще всего невыразимцы старались не ходить в одно и то же заведение и в форме, и в гражданском во избежание раскрытия своей личности по вкусовым предпочтениям. Но, повторюсь, в праздники меню меняется — так что сегодня можно сделать исключение. Тот самый редкий приятный момент, когда ты просто спокойно ешь и на тебя никто постоянно не пялится.

Ткнув ложкой в пудинг, я несколько секунд бездумно наблюдала за тем, как он мелко подрагивает после прикосновения. Голод был, но аппетита не было.

— Добрый вечер, мисс Грин! — надо мной внезапно раздался знакомый голос. — Вы выглядите так одиноко, не возражаете против моей скромной компании?

Не дождавшись разрешения (которого бы в любом случае не последовало), этот «скромный компаньон» наложил чары от подслушивания и уверенно занял место напротив меня, ставя перед собой поднос с несколькими тарелками.

— Объясните пожалуйста, почему я вынуждена лицезреть ваше лицо в нерабочее время, мистер Зам? — я уставилась на него недовольным взглядом.

Мой заместитель, в отличие от меня, был в серой мантии, так что в данной ситуации все ещё полагалось обращаться к нему по прозвищу.

— Эх, как грубо, — он показательно расстроился. — Между прочем, ваше хмурое лицо тоже не самый приятный вид, но я-то никогда не жалуюсь.

— Если вам не нравится моё хмурое лицо, — медленно начала я, глядя на вазочку с большой порцией орехового мороженого, расположившуюся на подносе мистера Зама, — то вы можете просто закрыть глаза или отвернуться.

— Я на такое больше не куплюсь, — мой заместитель тут же посерьёзнел, из собственного опыта зная, что стоит ему хотя бы на миг потерять бдительность, как часть его мороженого может мистическим образом исчезнуть. — А почему вы не взяли себе полноценный ужин? Разве вы не голодны?

«Он пришёл позлорадствовать?» — раздражённо подумала я, не желая рассказывать о почти полностью потраченной на хэллоуинские премии зарплате.

— Пуддинг довольно калориен, — а ещё любовь к сладкому перевешивает стремление питаться «нормальной едой». — Зачем вы здесь, мистер Зам?

— Ах, да, — сбавленным тоном начал мой заместитель, — так как я с завтрашнего дня ухожу в отпуск…

«Он точно пришёл позлорадствовать!»

— …то хотел успеть передать вам продукт, который вы просили сделать.

Договорив, он выудил из своего кармана небольшой предмет и положил его передо мной на стол. Это была классическая английская булавка серебристого цвета.

Какие-либо дополнительные комментарии не требовались, я сразу опознала заказанный мною портключ.

По некоторым причинам (в число которых ожидаемо входит безопасность) использование обычных портключей на территории Отдела тайн не представляется возможным. Меня уже давно посещала мысль заиметь личный быстрый способ перемещения, но как-то руки (и финансы) не доходили. Полгода назад я всё же сделала запрос в соответствующее подразделение на разработку особого портключа, способного нормально функционировать внутри моего отдела. И вот, наконец-то, результат был готов.

— Настройки? — серебристая булавка быстро нырнула ко мне в карман.

— Работает исключительно на вас, при словах «Лавли-Луи» отправляет прямиком в Мунго, в отделение для ментально больных.

— …До чего милая забота, — фальшивость моей улыбки выдал раздражённо дёрнувшийся глаз. — А теперь я бы всё-таки предпочла поесть. Вы хотели что-то ещё?

— Тоже поужинать, конечно же! — жизнерадостно ответил мистер Зам.

— Если вы не успеете сохранить свои воспоминания в Комнате разума и отключить камин по истечении остатка сегодняшнего дня, то ваш отпуск будет сдвинут на сутки позже.

— Но… — он осёкся, поджал губы, после чего задрал рукав мантии, проверяя наручные часы. — Издеваетесь? До двенадцати ночи есть лишь полчаса! Успеть за это время физически нереально! Вы ведь не станете в самом деле переносить мне отпуск, правда?

Я неопределённо промолчала, только улыбнулась ещё шире, на сей раз искренне. Всё-таки некоторые из полномочий главы Отдела тайн могут быть по-приятному полезны.

— Мерлин, так нечестно! Ладно, понял, ухожу, — развеяв чары от подслушивания, мой заместитель проворно выбрался из-за стола, попутно прощаясь. — Спасибо за уделённое время, мисс Грин!

Его спешный уход оставил меня одну наедине с несколькими полными тарелками еды. Куриный суп и порция жареной картошки с грибами выглядели намного сытнее, чем какой-то там пуддинг.

Удивительно невероятная удача.

«Ага, конечно», — я покачала головой, и, глубоко вздохнув, придвинула к себе чужой поднос.

Пройдясь по всему содержимому, мой взгляд замер на так и не тронутом подтаявшем мороженом.

«Ну в самом деле, какой же он подлиза».

* * *

Когда однажды вышла газета, в которой Гарри Поттер кричал о том, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся, я не придала ей большого значения. Несмотря на то, что Отдел тайн являлся частью Министерства, мы никогда не позволяли себе вмешиваться в политику; и благодаря отводящим внимание чарам нас в принципе редко пытались использовать. Первая магическая война на невыразимцев едва ли повлияла, так что даже если Тёмный Лорд и впрямь вернулся, нас бы это не касалось.

По правде говоря, было легко поверить, что всё это просто очередная неудачная шутка Дамблдора — никаких подтверждений слов Поттера не обнаружилось.

Тишь да гладь длились целых полгода.

Первый «тревожный звоночек» прозвенел за неделю до рождества. В тот день ко мне зашёл Хранитель Зала пророчеств.

— С одним из моих работников, Бродериком Боудом, сегодня произошёл несчастный случай, — хмуро произнёс он. — Его обнаружили лежащим без сознания на полу посреди рядов Зала.

— Оу. Неужто он коснулся одного из пророчеств? — я удивлённо вскинула бровь.

— Мы тоже сперва об этом подумали, хотя подобная глупость опытным невыразимцам обычно несвойственна, — мистер Хранитель покачал головой. — Но Боуда удалось разбудить. Физическим с ним всё в порядке, зато его разум потерпел серьёзный урон — он теперь искренне считает себя чайником. Мы отправили беднягу в Мунго. Точного диагноза пока нет, но ему придётся провести там минимум месяц.

— Мм-да, — понуро хмыкнула я.

Мне вдруг вспомнилось, как в последний день лета пришло сообщение из Аврората о том, что к нам в отдел пытался проникнуть некий Стерджис Подмор. Делал он это довольно неуклюжим способом, из-за чего его арестовали ещё на подходе к лифту. Тогда то происшествие не показалось чем-то тревожащим — раз в пару лет появляются подобные экземпляры, думающие, что смогут украсть из Отдела тайн очередной ценный артефакт (отталкивающая внимание защита, увы, не всегда спасает от одержимых каким-либо конкретным предметом грабителей).

Сейчас же дурное предчувствие холодком пробежалось вдоль моей спины.

Всё-таки, что такого важного хранилось в Зале пророчеств, раз некто решился на воровство? На ум сразу приходило несколько предсказаний о конце света, масштабных войнах и смертях, среди которых также находилось пророчество Сивиллы Трелони, принесённое в 1980 году директором Хогвартса. Его содержание было записано в хрустальный носитель напрямую из воспоминаний Альбуса Дамблдора, в то время как он сам пересказал текст лишь двум людям: мне и Хранителю. Больше о существовании пророчества никто знать был не должен. Что уж говорить, звучало оно довольно притягательно:

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...»

Для всех нас тогда казалось очевидным, что о подобном распространяться не стоит. Хрустальный носитель поставили на полку и Дамблдор вернулся в Хогвартс, на этом всё.

— Скажите, мистер Хранитель… — я на секунду поджала губы. — Пророчество про Того-Кого-Нельзя-Называть всё ещё идентифицируется как неисполненное, да?

Невыразимец по-старчески вздохнул и, слегка сгорбившись, ответил:

— Да.

* * *

Через несколько дней у нас на входе был обнаружен тяжело раненный сотрудник из Отдела магического правопорядка.

А затем, одиннадцатого января, мой заместитель молча положил передо мной «Ежедневный пророк», на страницах которого красовался печально известный Август Руквуд в компании прочих Пожирателей смерти.

«Мерлиновы кальсоны…» — мысленно простонала я, с неприязнью взирая на заголовок:

«МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА. МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО "ДУША ЗАГОВОРА" СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК».

Настроение продолжало падать всё ниже по мере чтения. Во время беглого просмотра текстовых блоков, мой взгляд остановился на последних строках десятой страницы, где укромно притаилась гораздо более значимая для меня новость: «ТРАГИЧЕСКАЯ КОНЧИНА МИНИСТЕРСКОГО РАБОТНИКА».

— Бродерик должен был вернуться на этой неделе… Его напарники даже планировали предложить ему сменить прозвище на «мистер Чайник», — тихо проговорил мистер Зам. — Я… Мы с ним давно были знакомы. Вместе ходили на международный матч по квиддичу, он ещё помог мне не заблудиться в толпе, когда напали Пожиратели…

На меня неожиданно накатила усталость. Уволиться хотелось как никогда. Я на несколько секунд прикрыла глаза и, помассировав пальцами виски, вновь перечитала предложение, в котором произошедшее равнодушно называли «несчастным случаем»:

«…Больница глубоко сожалеет о смерти мистера Боуда, уже поправлявшегося перед этим трагическим происшествием…»