Обитель блаженных (гет)

Все эти условия со стороны родителей выглядели подозрительными и ему не нравились. Мама с папой были на седьмом небе от счастья, когда он сказал им, что собирается жениться, и они не спрашивали ни о приданном невесты, ни о её семье. Тогда их не волновало, а теперь? Они явно что-то скрывали, и прятали глаза, когда он пытался добиться от них правды. Если бы неглупое желание Изуми принять вызов и доказать свою любовь, в которой он был уверен, как был уверен в интеллекте ворон, они бы уже поженились и не через месяц, а через неделю. Он повёл бы её в мэрию, зарегистрировал брак. Обошлись бы без пышного празднества: ни он, ни она в этом не нуждались.

Весь день Итачи думал о любимой: как она там? не слишком ли сильно её нагрузили работой? справляется ли? пообедала ли? На работе все о ней бесперебойно спрашивали, интересовались почему она решила внезапно уволиться и посвятить всё время семье, роптали, что белые какаду в печали и ничего не едят, просили на днях к ним забежать и пообщаться. Итачи звонил Изуми три раза, но она не брала трубку и не отвечала на сообщения. Готовя ужин, он нервно смотрел на часы, она должна была уже вернуться, но, видно задерживалась. Вываливая спагетти в шумовку, он чуть не опрокинул всё в раковину, а когда начал готовить соус, то обжёг руку. Беспокойство за любимую возрастало, выбивало из калии и он хотел было уже позвонить отцу, но дверь внезапно открылась и послышалось тихое: «я дома». Не успел он выйти из кухни, как Изуми проскользнула в спальню и достав из-под кровати небольшой чемодан, вывалила из шкафа вещи и бросила всё на постель, скептически смотря, она начала делить их на две кучки и бормотать что-то под нос.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил он подходя к ней и положив руки на её плечи, стал массировать. Он примерно и представлял, что она придёт такой — усталой и измотанной, но её поникшее настроение и чемодан, пугали. Она не ответила, погрузившись глубоко в себя, продолжала разбирать вещи. — Ты решила уйти от меня? — осторожно прошептал над ухом, боясь, что она ответит «да».

— Что? Нет. С чего ты взял? — тут же повернувшись, затараторила Изуми, в ужасе распахнув глаза.

— А как ещё мне понимать, пришла домой, не поздоровалась, не поела, зашла в комнату и собираешь чемодан.

Девушка обессиленно опустилась на кровать, убрала волосы с лица.

— Прости, — взяв его за руку, сказала она, — не поздоровалась, правда?

— Что-то пробормотала, мне кажется, проклятие.

Изуми слабо улыбнулась, упала на ворох вещей и приложила руку ко лбу. Она совсем выпала из реальности из-за трижды проклятого Мадары, который довёл её сегодня до ручки. Кем только она сегодня не была: ослицей, слепой курицей, каракатицей и самой тупой женщиной на планете Земля. После часов его бесконечных выговоров, что она всё делает неправильно, а как нужно делать — не говорил, только ворчал, что даже баран понял бы как надо; она просто начала кивать как болванчик и говорить, что непременно всё исправит, и извините её такую дуру и неумеху. Он напоминал ей одного жутко вредного преподавателя в университете, которому было всё не так и не то, и студентам лишь оставалось признавать свою «неправоту», чтобы не вылететь из университета. Мысль, что завтра ей предстоит провести более четырёх часов в самолёте бок о бок в тесном пространстве с Учиха Мадара и три дня на Филиппинах в соседних номерах (не известно, как он там будет изгаляться — может попросит станцевать танец маленьких утят со спасательным жёлтым кругом), заставляла изрядно нервничать и вызывала головокружение и тошноту. И где она так в жизни накосячила, что вселенная решила так её наказать, думала весь день Изуми.

— Ты приготовил ужин?

— Паста с тунцом в сливочном соусе и белое вино, — ответил Итачи и присел на кровать.

— О, вино — мечтательно произнесла Изуми, взяв любимого за руку, — это то, что мне сейчас нужно.

Ей безумно хотелось напиться, чтобы стереть из памяти весь день.

— Пойдём поедим, и ты мне расскажешь, как прошёл день.

Вместе они прошли на кухню. Пахло чертовски вкусно и аппетитно. Желудок Изуми страдальчески заурчал, чем вызвал улыбку у жениха, он галантно отодвинул стул перед ней и предложил сесть. Девушка уселась, подперев щёку рукой, стала наблюдать за Итачи, который накрывал на стол, накладывал еду и, откупорив бутылку вина, разлил по бокалам. «Ради него, — подумала Изуми, — стоит потерпеть Мадару». Она отпила глоток вина и рассказала ему о сегодняшнем дне, умолчав об оскорблениях, которые повергли бы его в ужас и он тотчас поехал бы к Мадаре и намылил лицо. Итачи внимательно слушал, не перебивая, но его брови постоянно хмурились, а красивые губы сжались в тонкую линию.

— Я поговорю с ним.

— Не надо, — испуганно проговорила Изуми, понимая, что ничего хорошего от этого разговора не жди.

— Это не нормально, — сжал он вилку, — вот так относиться к людям. Тебе не надо было подписывать контракт, сначала обсудила бы со мной. Я знаю, что ты против, но я поговорю…

— Итачи!

— С его отцом.

— Тогда после поездки, — согласилась она, — вот так лететь не хочется.

— Никуда ты не полетишь… не с этим самодуром, — странное предчувствие, овладело им.

— Я справлюсь, — осушив бокал, Изуми взяла его за руку, — правда справлюсь.

— Обещай мне, что будешь всегда на связи.

— Обещаю, ну кроме часов в самолёте.

— Говоришь, сказал взять что-то приличное? — со злорадством спросил Итачи, опрокинув в себя ещё один бокал вина, и как нельзя кстати вспомнил, что отец передал от Таджимы Учиха, безлимитную карточку на нужды жены. Он в тот момент очень оскорбился, словно ткнули носом в финансовую несостоятельность, но отец всунул ему в карман, сказав, что, работая в компании личным секретарём, нужно будет соответствовать высоким стандартам. И это никакое не оскорбление, а деловое решение проблемы.

— Тогда идём, — сказал Итачи, резко встав из-за стола, и взяв Изуми за руку, потянул.

— Куда? — ничего не понимая спросила девушка, успев проглотить спагетти.

— По магазинам.

— Зачем? У меня полный шкаф вещей.

— Я покажу, что значит на языке Мадары «приличное».

Изуми икнула и немного пошатываясь поплелась за женихом. Голова у неё приятно кружилась и когда она не попала с третьей попытки в обувь, поняла, что наклюкалась. Пить на голодный желудок было плохой идеей. Итачи помог справиться и, поддерживая её за спину, они вышли на улицу. Ближайший торговый центр, был недалеко, но Изуми никогда в него не заходила, там продавали дорогие брендовые вещи, денег на которые у неё в помине не было и Итачи вёл её прямо туда. То ли из-за спиртного, то ли решив отпустить ситуацию, она не сопротивлялась и уверенно следовала за женихом.

Глаза разбегались от количества красивых вещей, и улыбка расползалась от милоты персонала, который, что только не делал и как только не называл, чтобы услужить. Господин и госпожа ей очень понравились, и она тихо хихикнула, сообщив это жениху. Ценники её ужасали, но Итачи сказал не смотреть и брать, что понравится.

— Платье четыреста тысяч йен, — прошептала Изуми, высунув голову из раздевалки. Итачи сидящий на мягком пуфике прислонил голову к зеркалу и улыбнулся, — но оно такое красивое.

— Деньги Таджимы, не беспокойся. Считай это твоя месть.

— И ты тоже столько тратил на одежду? — донеслось глухо из-за шторки.

— Моя семья не так богата, и меня больше привлекает простая жизнь.

— Можешь помочь с замком.

Он посмотрел по сторонам и убедившись, что никого нет, одёрнул шторку. Изуми стояла в изумрудном атласном платье в пол, V- образный вырез выгодно подчёркивал изящные ключицы и тонкую длинную шею, глубокое декольте выглядело сексуально и маняще. Она была так прекрасна и женственна, что он испугался, что она может вызвать у мужчин интерес и не дай бог у Мадары. Пусть лучше будет обычной, чем на неё будут бросать похотливые взгляды, когда его не будет рядом.

— Красивое, правда? — восхищённо сказала она, огладив гладкую ткань, и потянула то одну ногу, то вторую.

— Красивое, — согласился он, обняв и поцеловав в шею, — но мы его не возьмём.

— Почему, — расстроено прошептала Изуми, надув губки.

— Мадара терпеть не может женщин, а значит, всё женское ненавидит. Поэтому лучше взять брюки и рубашки.

— Ты прав. И что-то повседневное, я же не буду постоянно на встречах, а на Филиппинах очень жарко. Только можно, ещё немного побыть в этом платье.

— Хорошо, мы его купим, но ты его не возьмёшь с собой, — она улыбнулась и чмокнула в щёчку.

— Я словно ограбила банк, — захихикала Изуми выходя из здания и повисла на руке Итачи, держащего множество пакетов.

— Поверь, для них это как сходить попить кофе.

— Я даже не представляю, на что тратить столько денег и как с этим жить. Когда у тебя есть всё, скучно, наверное. Может поэтому Мадара такой злой, ему просто-напросто не к чему стремиться.

— Такие как Мадара стремятся к преумножению своего богатства. Это их цель жизни.

— Теперь мне его жаль, — пробормотала под нос Изуми, спускаясь по лестнице.

— Глупышка, — сказал он, поцеловав в губы.