Выбор леди Мэри (гет)

* * *

Просто замечательно. Хоть в мешок нарядись, все равно не разглядишь толком. Припомнить, что ли, технологию изготовления нормальных зеркал… Угу, «Янки при дворе короля Артура», в роли янки миледи Найтон, в роли Артура все остальные.

Она нервно одернула платье. Черт знает что… Даже к собственному (теперь уже) телу приходится привыкать. Теперь она заметно выше ростом и… как бы это сказать… в некоторых местах круглее. Ужасно непривычно смотреть на мир без очков, но, надо сказать, весьма приятно. И голос. Она невольно пугалась каждый раз, когда заговаривала. И платья эти! Она переворошила весь гардероб леди Найтон, отобрала три более-менее приличных платья и полвечера с угрюмой решимостью упаковывала все остальные. Изумленная Винни заохала и схватилась за голову: «Чего это вы надумали, миледи?!» Но миледи совершенно определенно заявила, что под страхом смертной казни не натянет на себя этот морковный кошмар, или тот же камуфляжный сарафан. Вобщем, забирайте, разбирайте, щеголяйте в бывших нарядах хозяйки, а миледи уж как-нибудь придумает что-то более приличествующее девице благородного происхождения. С помощью Винни она, путаясь в непривычном покрое, надела камизу из тонкого льна, а на нее — одно из трех приличных платьев, белое, с модными широкими рукавами, ну хоть сразу под венец, ага, осталось только занавеску на голову нацепить. Кстати, головные уборы у леди Найтон отсутствовали напрочь, что не могло не удивлять. Ну что ж… у нее еще будет время заняться и гардеробом, и репутацией непоседливой девицы, которую лично ей два сезона на полном серьезе хотелось оттаскать за косы. А теперь что делать? С самой собой драться, что ли? Положеньице, однако…

Впрочем, в данный момент ее гораздо больше занимал другой вопрос. Накануне она, набравшись храбрости, попросила сэра Эдварда не отсылать… эээ… ее жениха, буде он вновь появится, а позволить им поговорить. Престарелый рыцарь удивленно поинтересовался, разумно ли это, в ее состоянии, злить сэра Гая, на что строптивая дочь, вежливо улыбнувшись, заверила его, что она не дура и уж точно не самоубийца.

И вот теперь, судорожно сцепив трясущиеся руки в замок, она сидела на скамеечке возле окошка своей спальни и изо всех сил старалась хотя бы ровно дышать, уже не надеясь унять бешено скачущее сердце. Боже мой… хоть бы в обморок не шлепнуться! Вот позорище будет! Нога нервно выбивала дробь на полу, желудок вообще завязался в узел, хорошо, что завтракать не стала. Винни-Пух еще под ухом зудит, исподволь выражая неудовольствие поведением леди, которая не желает видеть Робина, но жаждет встречи с Гизборном, тьфу на него. В конце концов она не выдержала. Вежливо послала заботливую служанку к чертовой бабушке и посоветовала заниматься непосредственными обязанностями, а не устройством личной жизни своей госпожи. Надувшаяся Винни демонстративно прошагала к приоткрытой двери и, испуганно пискнув, замерла на пороге, разинув рот и заодно вытаращив и без того большие глаза.

— А… сэр Гай… миледи вас ожидает, — заикаясь, пролепетала она, явно пытаясь сообразить, давно ли он здесь торчит и много ли слышал. Рекомая леди, услышав служанку, едва не свалилась со скамьи, напрочь онемев и окаменев. Остатки разумных мыслей моментально испарились из головы, оставив лишь паническое: «Мама! Роди меня обратно!»

Она едва не забыла, как вообще надо дышать, услышав до боли знакомый, чуть глуховатый баритон. И нервно хихикнула, когда Винни испуганно шарахнулась в сторону, по стеночке огибая переступившего порог сэра Гая Гизборна.

В сумбуре заполошенных мыслей вспыхнула одна — ой, какой он большой! Потом вторая — ох, какой красииииивыыый! А потом она наконец-то вспомнила, что людям свойственно дышать и раскашлялась, хватая воздух ртом. Представила на секунду, как выглядит со стороны, и тоскливо подумала, что помереть от стыда вот прямо сейчас — не худший вариант…

Откровенно говоря, Гай растерялся. Нет, он, конечно, не ждал, что ему обрадуются, но леди мало того, что уставилась на него с неподдельным ужасом, так еще и едва не подавилась, правда, непонятно чем. Он потоптался на пороге, зачем-то снял перчатки, сделал вид, что внимательно разглядывает обстановку, и только потом решился поинтересоваться:

— Я надеюсь, вы уже в добром здравии, миледи?

Миледи тихо охнула и медленно кивнула, не сводя с него зачарованного взгляда. Сэр рыцарь почувствовал себя еще более неуютно.

— Что ж, — он неловко повел плечами, — это… это замечательно. Жаль, что пришлось перенести венчание, но, я думаю, как только вы окончательно оправитесь…

Миледи издала не поддающийся идентификации звук, еще шире распахнув глаза и явно стараясь вжаться спиной в стенку.

— Кхм… ну, что ж… видимо, вам не стоит пока утомляться, — он окончательно растерялся, из-за чего и разозлился. Сжал губы, нахмурился и вздернул подбородок, даже не подозревая, что все эти метаморфозы уже довели даму до полуобморока.

— Я загляну на днях, миледи, — сухо осведомил он. — Мы обсудим некоторые нюансы предстоящего бракосочетания.

Миледи отчаянно закивала, почти не слыша, что он говорит.

— С вашего позволения, — Гай вежливо склонил голову и поспешил убраться, пока дама окончательно не рухнула со скамьи.

Она не сразу пришла в себя, просто какое-то время сидела и хлопала глазами на закрывшуюся дверь. Даже не отреагировала на просунувшую в комнату свой любопытный нос Винни. И не поняла, отчего та запричитала и затормошила ее.

— Миледи! Чтой-то вы, а? Чего он вам сказал? Или сотворил чего? Миледи, да вы ж прям с лица спали!

— А настоящий он просто обалдеть какой, — совершенно невпопад мечтательно протянула леди, вогнав служанку в продолжительный ступор.

* * *

Ее трясло почти до самого вечера. Наверное, именно от переживаний опять разболелась едва затянувшаяся рана на боку и она не раз и не два помянула недобрым словом самонадеянную особу, чье тело, по непостижимому выверту каких-то высших сил, теперь принадлежало ей. Особе-то хорошо, померла и все тут, а ей теперь что делать?! Придется самой отдуваться за нее, что ж еще. И она решительно взялась за дело.

Первым делом она попросила Винни принести ей лохань с теплой водой. Та понятливо закивала:

— Ага, пора повязку менять.

— Да нет, — сморщилась леди, терпеливо ожидая, пока служанка распутает шнуровку на спине. — Мне самой уже противно. Грязнючая вся, фу.

— Ой, да ладно вам, — хихикнула Винни. — Как поздоровеете, вон в пруду искупаться можно, ежели так невтерпеж.

— Издеваешься, что ли? — недоверчиво хмыкнула леди, осторожно вытаскивая руки из рукавов. — Ты еще скажи, сколько той зимы…

— А?..

— Неважно. Короче. Будешь приносить мне эту лохань каждый вечер.

Винни неуверенно протянула:

— Шутить изволите, миледи. Это чего ж, кухарке все время лишний котел греть? Это ж сколько дров-то изводить!

— Веришь ли, мне на это наплевать, — пробормотала леди, с невольной гримасой присаживаясь на кровать.

— Ну знаете, миледи! — уже совершенно возмущенно ахнула Винни. — Вы чего удумали? А ежели кто узнает? Вот что на проповеди-то говорил наш…

— Дааааа… тяжело в деревне без нагана, — леди мрачно воззрилась на искренне возмущенную служанку. — Объясняю на пальцах особо одаренным. Мне совершенно все равно, кто что кому скажет. И уж тем более все равно, кто и что подумает. Мне просто нужна теплая вода. Каждый вечер, а не раз в год! Я достаточно внятно объясняюсь?

— Ну да, — обиженно шмыгнула носом оскорбленная до глубины души служанка. — Чего-то вы, миледи, малость странная стали, после этой вашей болезни, ага.

— Малость? Ты, милая моя, понятия не имеешь, насколько именно, — миледи медленно улыбнулась и довольно припечатала:

— Я вас тут научу родину любить.