Пленники пустыни (джен)

— Приветствую тебя, о великий Каглистро! — с явным трудом преодолевая дрожь в голосе, заговорил Мельхор. — Мы хотим заключить с тобой сделку.

— Сделку? — в шелесте замогильного голоса послышалась насмешка.

Драго не выдержал и приоткрыл глаза. Из своего положения он мог видеть только ноги стоящих вокруг людей, клубы лилового тумана в центре пентаграммы, а также лежащих на каменном полу Грима и Надиру. Акульего Зуба и тело Санжара скрывал от него призрачный туман, из-за которого виднелись лишь стоптанная обувь и выцветшие штаны мёртвого вольноотпущенника.

— Да, сделку! Поделись с нами своей магической силой и знаниями в тёмных искусствах. А мы напоим тебя кровью молодых рабов. К тому же, каждый из нас выполнит по одному твоему желанию. Их мы обговорим отдельно, — чётко произнёс алхимик.

Драго заметил, что ноги как минимум двух участников обряда мелко дрожат от страха. Да он и сам был готов взвыть от ужаса и с трудом сохранял неподвижность.

— Кровь? — переспросил призрак.

— Да, кровь, — ответил Мельхор, склонился над Надирой и быстро перерезал кухарке горло. Густая красная струя хлынула на пол и, будто притянутая линиями пентаграммы, потекла точно по ним — сначала насытив всю фигуру, а затем впитавшись в её центр, скрытый колдовским туманом. Драго почувствовал, как на голове у него зашевелились волосы от страха и отвращения.

— О-о-о! — с наслаждением взвыл призрак.

Один из участников обряда рухнул на пол, закатив глаза. Драго узнал толстого торговца пряностями, лицо которого из коричневого стало серым.

— Остальное получишь, только когда мы договоримся, — слегка сбившись, заявил Мельхор. Проявление малодушия со стороны одного из соратников уверенности ему вряд ли прибавило, однако алхимик старался не показать призраку свою слабость. Понимал, как дорого может обойтись любое проявление неуверенности.

— Вот как? — с насмешкой прошелестел Каглистро. — А что мне помешает самому взять кровь этих рабов, а заодно и вашу?

— Ты не можешь покинуть магическую фигуру, — заявил алхимик.

— В самом деле? А, может быть, стоит попробовать? — призрак мага явно наслаждался происходящим.

— Выпустите меня отсюда! — вдруг заголосил кто-то высоким голосом, и Драго увидел, как чьи-то тонкие кривые ноги засеменили к выходу из подвала.

— Хосе! — коротко пролаял Мельхор, и наёмник бросился наперерез дезертиру. Но тот резво взбежал по лестнице и, взвизгнув, лягнул охранника в лицо. Хлопнула дверь.

Хосе, хлюпая разбитым носом, бросился следом. Но его вмешательство не понадобилось — сверху раздался рёв варга, испуганный вопль, который быстро умолк, сменившись неразборчивым хрипом. Затем до подвала донёсся приглушённый голос охранника, который пытался отнять у варга его добычу.

Вскоре Хосе вернулся, и на пол рухнуло тело тощего старикашки с козлиной бородкой, закутанное в расшитые золотыми нитями одежды, теперь продранные во многих местах и залитые кровью.

— Вот шакал, наделал переполоха! — дрожащим голосом, что было для него непривычно, проговорил Хосе.

— Тащи его ближе к пентаграмме! Думаю, уважаемый Каглистро не откажется от лишней порции крови, — распорядился Мельхор.

Призрак тёмного мага гулко захохотал, отчего у Драго всё внутри сжалось. Но он вдруг заметил, что Грим отчаянно подаёт ему какие-то знаки. Мгновенно догадался, что время пришло, и в ответ дал понять, что готов.

В следующее мгновение охотник распрямился, словно спущенная тетива, толкнул плечом чернобородого варантца, который стоял у него на пути, и бросился к решётке. Драго, отстав лишь на пару шагов, последовал его примеру. Рядом оказался Акулий Зуб.

Грим врезался в решётку, которая тут же распахнулась с коротким надрывным скрипом, и скрылся на лестнице в подземелье. Друзья со всей возможной скоростью последовали за ним. Драго краем глаза успел заметить жуткую серую фигуру, которая возвышалась в центре пентаграммы, по колени окутанная лиловым туманом. Разглядывать неупокоенного колдуна у него не было ни времени, ни желания.

— Держите их! — прозвучал за спиной визг Мельхора.

Его заглушил глумливый хохот призрака.

Грим, прыгая через две ступеньки, успел подхватить с одной из них свёрток с остатками еды, бурдюком и факелами, а затем нырнул в темноту. Акулий Зуб и Драго метнулись следом.

На лестнице раздался топот преследователя. Он был один. Наверху творилось что-то несусветное — кто-то надрывно визжал, истерично бранился Хосе, гулко хохотал Каглистро. Похоже, всем стало уже не до сбежавших рабов. Только Рубен оказался достаточно туп и упорен, чтобы пуститься в погоню. И он огромными прыжками настигал беглецов. Факел в его руке отбрасывал на стены подземелья красноватые блики, в которых заполошно метались длинные тени.

Ложившиеся под ноги ступени вдруг кончились, Драго больно ударился пятками о пол, не удержался и рухнул на четвереньки. Оказавшийся прямо у него за спиной Рубен к такому готов не был, с размаху наткнулся на упавшего беглеца, запнулся и кубарем полетел через него. Факел, разбрасывая красные искры, покатился в одну сторону, короткая булава — в другую.

Подняться оглушённому наёмнику не дали. Сверху на него прыгнул Грим и начал выкручивать руки, а возникший из темноты Акулий Зуб выхватил висевшую на боку Рубена саблю и несколько раз с силой ткнул её остриём под рёбра бывшему владельцу. Не в меру ретивый наёмник задёргался, а вскоре затих.

— Цел? — обернувшись к Драго, спросил Грим.

— Да. Только ладони ободрал...

— Ловко ты его подсёк! Молодчина! — похвалил Драго Акулий Зуб. В голосе его плескалась весёлая злость.

— Готов? — подойдя поближе, кивнул бывший арбалетчик в сторону тела наёмника.

Его жест вряд ли увидели в темноте, но поняли.

— Отмучился, упырь, — проворчал Грим и поднял с пола не успевший погаснуть факел Рубена. — Так, парни, надо уходить. Наш дорогой хозяин вряд ли сможет за нами погнаться, но нежить шутить не станет. Держи, — он рукоятью вперёд протянул Драго кинжал, взятый с тела убитого.

— А ты? — принимая оружие, спросил тот.

— Мне вот это больше нравится, — ответил Грим и подобрал булаву, которой Рубен собирался глушить беглецов.

Акулий Зуб тем временем снял с пояса наёмника бурдюк с остатками воды и довольно увесистый кошель с монетами. Собрав остальные вещи и запалив второй факел, все трое торопливо двинулись вглубь катакомб Уджара.

Спустившись ещё ниже, беглые рабы оказались в просторном помещении прямоугольной формы. Вдоль левой стены шла полоса каменного пола шириной в два шага. Всё остальное пространство подземного зала занимал бассейн, заполненный водой, которая в свете факелов казалась чёрной.

— Вода, — отметил очевидный факт Драго.

— Нужно наполнить бурдюки. Когда выберемся из катакомб, нам придётся идти через пустыню, — сказал Акулий Зуб.

— Не уверен, что она вообще пригодна для питья, — хмуро озирая неподвижную гладь, ответил Грим.

Моряк встал на колени у края бассейна, свесился вниз и, зачерпнув горстью воду, выпил.

— Немного отдаёт железом, но свежая и холодная, — сообщил он.

Грим уже открыл бурдюк и осторожно выливал из него смешанное с сонным зельем вино. Драго взял второй бурдюк, принадлежавший Рубену, и начал делать то же самое — в воде, которая ещё оставалась внутри, также хватало снотворного порошка. Затем они тщательно промыли оба сосуда и наполнили их из бассейна. Сами тоже вволю напились, поскольку не знали, когда в следующий раз им попадётся какой-нибудь источник.

Сверху, с той стороны, откуда только что пришли беглецы, донёсся приглушённый расстоянием и каменными стенами нечеловеческий вой.

— Лучше бы нам поторопиться, — сказал Драго.

— Точно, нужно сваливать отсюда, — согласился с ним Акулий Зуб.

Они собрали вещи и поспешили дальше — в погружённую в непроницаемый мрак неизвестность.

После очередной лестницы беглецы снова оказались в подземном зале. Размеры его поражали воображение. Вершины установленных в два ряда огромных колонн терялись в темноте. Определить, на сколько это помещение простиралось в длину, можно было, лишь пройдя его до конца.

— Кто же мог такое построить? — задрав голову вверх, выразил общее изумление Грим.

Однако в полной мере насладиться подземной архитектурой им не дали. Из темноты раздались звуки, похожие на рычание и похрюкивание, и в пятно света факелов ворвалось кошмарное создание. Размером и телосложением оно напоминало кротокрыса — зверя, несомненно, сильного и зубастого, но при умелом обращении не слишком опасного. Однако в отличие от короткомордого кротокрыса обладало длинной, немного похожей на крысиную головой, с оснащёнными клыками мощными челюстями. Спину сероватой туши твари украшали длинные пучки жёстких волос, расположенные вдоль хребта.

Не утруждая себя угрожающими позами и прочими способами предупреждения о нападении, чудовище кинулось на людей. Первым ему попался Грим. Однако опытный охотник не сплоховал. Он ткнул факелом в морду зверя, заставив того попятиться. Воспользовавшись короткой заминкой, вырвал из-за пояса булаву и нанёс два сильных удара по голове твари. Когда на помощь ему подоспели Акулий Зуб и Драго, всё уже было кончено — зверь неподвижно замер на плитах пола.

— Это что ещё за пакость? — пробормотал Драго.

— Болотная крыса, — уверенно опознал чудовище Акулий Зуб. — Я их на Южных островах видел. С ними осторожнее надо, у одного парня такая тварь кусок мяса из бедра вырвала, и бедняга истёк кровью.

— Похоже, она тут была не одна, — насторожился Грим, который прислушался к доносившимся из темноты звукам.

— Так они по одной обычно и не живут, — «утешил» его моряк.

И верно, вслед за первой из подземного мрака выскочили ещё несколько тварей. Тут уж всем троим пришлось поработать оружием. По счастью, обошлось без серьёзных ранений.

— Кстати, мясо у них отличное, — сообщил Акулий Зуб, вытирая саблю о покрытую редкой щетиной шкуру убитого зверя.

— В самом деле? Драго, одолжи кинжал, — протянул руку Грим.

Он умело разделал две туши болотных крыс, вырезав самые лучшие, по его мнению, части. Добычу упаковали в уже имевшийся у беглецов свёрток с припасами и куски наскоро содранных шкур, разделив груз на троих, и двинулись дальше.

В стенах, за рядами колонн, то и дело попадались входы в какие-то тоннели. Друзья решили проверять их, так как каждый мог представлять собой путь к свободе. Однако первые два выходили к лестницам, которые вели в подвалы каких-то зданий. Снаружи, из-за запертых дверей и решёток раздавались голоса говоривших о чём-то между собой жителей Уджара. Приходилось без лишнего шума спускаться обратно и продолжать свой путь.

В одном из тоннелей беглецы заметили отблески света. Они погасили факелы и стали осторожно пробираться вдоль стен. Скоро до них донеслись негромкие голоса и удары железа о камень. Выглянув из-за поворота коридора, друзья увидели двух людей, которые пытались взломать киркой стоящий у стены не то большой каменный сундук, не то саркофаг. Дело не спорилось, и гробокопатели время от времени переругивались, мешая понятные миртанские слова с гортанным варантским наречием.

— Расхитители гробниц, — нырнув обратно за угол, едва слышным шёпотом сообщил Акулий Зуб. — Ну, сейчас я им...

Он присел на корточки возле самого угла и, набрав в грудь побольше воздуха, издал низкий хрипловатый стон.

— Аха-а-а-а...

Стук кирки мгновенно прекратился, голоса гробокопателей умолкли.

— Отда-а-ай! — наклонившись к полу, громко прошипел моряк. — Отда-а-ай свою душу-у-у... Ду-у-ушу-у-у!!!

Расставаться со своими душонками мародёры, как оказалось, желанием не горели. А потому, издав испуганный крик, дружно пустились наутёк.

— Пошли за ними, там выход, — выпрямляясь во весь рост, сказал Акулий Зуб.

Друзья, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос, двинулись за ним. По дороге Грим подхватил вставленный в щель между плитами стены факел, а Драго подобрал брошенную возле саркофага кирку — она могла послужить и по своему прямому назначению, и в качестве оружия.

— Что они там хотели найти? — глядя на саркофаг, задумчиво проговорил Акулий Зуб.

— Хочешь проверить? — хмыкнул Драго.

— Лучше тут ничего не трогать и лишний раз не шуметь, — предупредил Грим.

— Да мы так просто... — отмахнулся Акулий Зуб. — Идём!

Они направились в проход, в котором скрылись гробокопатели. Вскоре он вывел их к лестнице, которая оказалось ещё одним путём внутрь городских стен.

— Этого и следовало ожидать, — разочарованно пробормотал Грим.

Пришлось снова возвращаться в катакомбы и искать другой выход.

— Похоже, этот проход тянется в нужном направлении, — заявил Акулий Зуб, когда они оказались в очередном тоннеле.

— Можно подумать, ты различаешь, где здесь север, а где юг, — хмыкнул Грим.

— Да как тут понять? Но предчувствия меня обычно не обманывают. Идём!

Подняв факел повыше, моряк двинулся вперёд.

— Ну и что там насчёт твоего предчувствия? — пару поворотов спустя процедил сквозь зубы Грим.

Преграждавшие проход скелеты стояли совершенно неподвижно, слепо пялясь на беглецов пустыми глазницами, в которых таилась Тьма. Драго почувствовал, как по спине пробежал холод, а руки и ноги мгновенно ослабли.

Чтобы справиться с ужасом и вернуть власть над собственным телом, потребовалось немалое усилие. Кое-как овладев собой, Драго сбросил на пол свёрток с припасами и схватил висевшую за спиной кирку. Друзья тоже обнажили оружие. Их движение словно стало сигналом для нежити. Разом вырвав из трухлявых ножен ржавые мечи, скелеты бросились на живых...

* * *

На закате следующего дня, когда на раскалившийся за день песок легли длинные тени от скал, из укрытого обломками красноватой породы подземного тоннеля в основании одной из них выбрались два человека. Одежда обоих больше напоминала лохмотья, во многих местах на ней темнели пятна крови и ещё невесть чего. Один из людей поддерживал другого, а в свободной руке сжимал короткую булаву. Второй тяжело опирался о плечо охотника.

— Грим, где мы? — спросил он своего товарища.

— Точно не знаю. Но ясно, что за пределами городских стен. Ты воду не потерял?

— Нет. Вот же бурдюк, за спиной висит.

— Это хорошо. Иначе мы тут и дня не протянем.

Отойдя от выхода из подземелья, оба беглеца тяжело опустились на песок.

— Сейчас отдохнём немного и пойдём. За ночь нужно убраться как можно дальше от Уджара, — сказал Грим.

— Проклятье, я до сих пор не верю, что мы выбрались! Сколько же там нежити... — словно не слыша, пробормотал его товарищ.

— Ничего, всё будет хорошо. Давай-ка сюда свою ногу. Надо её перевязать получше... Болит?

Он оторвал от своей и без того драной одежды полоску ткани и принялся перевязывать рану друга. Затем беглецы выпили воды, сжевали по куску хлеба и поковыляли в том направлении, где, по их разумению, должно было находиться морское побережье.

Всю ночь они упорно удалялись от города, в котором их не ждало ничего, кроме неволи и смерти. Ночь выдалась безлунная, и путь беглецам освещали лишь звёзды. Вокруг в темноте выли и глумливо хохотали голодные шакалы, но нападать не решались — слишком уж от одежды и оружия этих людей разило нежитью. Такая дичь может оказаться не по зубам даже большой стае.

К рассвету путники окончательно выбились из сил и попадали наземь, едва добравшись до крохотной рощицы. Она состояла из нескольких колючих кустов с голыми ветками, пары-тройки больших кактусов и какого-то раскидистого растения с узкими и жёсткими, словно шкура варана, листьями.

— Как думаешь, сколько мы прошли? — отдышавшись немного, прохрипел Грим.

— Не знаю. Но с башен Уджара нас теперь точно не разглядеть.

— Если обыщут окрестности и нападут на наш след, мы пропали.

— Это если кому-то вообще придёт в голову нас искать. Ты представляешь, что сейчас творится в доме Мельхора?

— С трудом...

Над вершинами далёких гор на востоке показался край дневного светила, и пустыня вокруг преобразилась. Заблестел в утренних лучах песок, а казавшаяся довольно густой и тенистой рощица, где нашли убежище беглецы, стала редкой и насквозь прозрачной. Было понятно, что днём она не сможет укрыть их ни от зноя, ни от чужих взглядов.

Но страшнее всего было то, что представлявшиеся камнями фигуры, которые скрывались в тени неподалёку, вдруг зашевелились, выпрямились, сбросили песчаного цвета плащи и оказались пятерыми людьми. Они направились к рощице, охватывая её полукругом. В руках сжимали луки и кривые сабли.

Беглецы, подстёгнутые испугом, вскочили на ноги и тоже схватились за оружие. Но было ясно, что двое измождённых людей мало что смогут противопоставить пятерым крепким, полным сил воинам.

Нападавшие уже приблизились на расстояние нескольких шагов.

— Вы кто такие? Беглые рабы? — спросил один из них.

— Нет, мы свободные люди. Ещё раз обзовёшь нас рабами — сдохнешь! — оскалил зубы Грим.

Воины рассмеялись. Однако в их смехе не было ни презрения, ни злобы. Скорее добродушие с толикой восхищения.

— Мы тоже свободные люди. Никому не подчиняемся, кроме Аданоса и нашего вождя, которого сами избрали. Меня зовут Хасан. Идёмте с нами, мы накормим вас, а потом поможем добраться до побережья.

Кочевники! Враги почитателей Белиара, обитающих в Уджаре и других городах Варанта. Бывшие рабы поняли, что им улыбнулась удача.

— Эге, такой молодой, а волосы уже седеют! — взглянув на второго беглеца, который с трудом опирался на повреждённую ногу, поцокал языком один из кочевников. — Вон надо лбом прядь белая.

— Это после прошлой ночи. И не удивительно. Мне временами казалось, что я схожу с ума.