Проклятие или благословение от предков? (гет)

Вернувшись домой через заднюю дверь, я кралась, словно тень, стараясь не издавать ни звука. В доме царила напряжённая тишина, и я, как призрак, прошмыгнула в свою комнату. Каждый шаг казался мне громким, как барабанный бой, и сердце стучало в груди так, будто его могли услышать за милю вокруг. Я старалась сохранять самообладание, но было трудно не поддаться панике, которая медленно подкрадывалась, как хищник в тёмном лесу. Быстро вернувшись в сад, я заглянула в небольшой сарайчик и нашла то, что искала — старую лейку и пульверизатор, покрытые слоем пыли. Они были такими старыми и забытыми, что казалось, будто они тоже были частью какого-то другого мира, далёкого и недоступного.

С этими предметами в руках я направилась обратно в дом, но на лестнице столкнулась лицом к лицу с «мамой». Её руки были окровавлены, а передник напоминал сцену из фильма ужасов, заставив меня замереть от ужаса. В голове мелькнула мысль, что нужно срочно что-то сказать, чтобы отвлечь её внимание, но слова застряли в горле, как комок.

— Мама, что ты готовишь на ужин? — выдавила я, стараясь вложить в голос как можно больше любопытства, но в ответ из кухни донеслись странные звуки и тихое мычание, от которых по спине пробежал холодок. Сердце моё замерло, и я почувствовала, как начинает дёргаться глаз. Делать вид, что ничего не понимаю, уже не было сил, но я знала, что должна держаться, сколько бы это ни стоило.

— Я хочу позаботиться о своём цветке, который завял неделю назад! — прокричала я, прежде чем броситься вверх по лестнице в свою комнату, словно спасаясь от настигающей волны. Я слышала, как одержимая «мама» пошла следом, и, вбежав в детскую, достала из-под подоконника горшок и поставила его в центре комнаты. Руки дрожали, когда я начала поливать землю, стараясь не выдать своё волнение. Каждая капелька воды казалась мне громче, чем должна была быть, словно это была не просто вода, а звук разбивающегося стекла. Я стояла, словно деревянная, не смея даже шелохнуться, пока она наблюдала за мной с холодным отчуждением, её взгляд был как лёд, пронизывающий до самого сердца.

Она оценивающе посмотрела на мои действия, а затем, к моему облегчению, отвернулась и вышла из комнаты. Как только дверь за ней захлопнулась, я бросила лейку на пол и с облегчением уселась, чувствуя, как напряжение покидает моё тело, словно вода, стекающая с утёса.

«Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу» — подумала я с горькой иронией, пытаясь восстановить дыхание. Моё сердце всё ещё колотилось, а разум лихорадочно искал новые решения, как охотничья собака, вынюхивающая след. Я знала, что время поджимает, и нужно действовать быстрее, чем когда-либо, несмотря на страх и усталость, тянувшие меня вниз, как якорь.

Я глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя, и решила, что пора взять себя в руки. Стерев пыль с лейки и пульверизатора старой майкой, я наполнила их святой водой, словно это были мои волшебные зелья, способные спасти меня от любой беды. Они были как маленькие сосуды надежды в этом хаосе. Поставив их рядом с дверью, я приподняла ковёр, под которым была нарисована пентаграмма. Сердце билось в груди, когда я соединила концы круга, замыкая ловушку. Этот рисунок казался мне и страшным, и успокаивающим одновременно.

«Вот и всё», — подумала я с чувством удовлетворения и лёгкой тревоги. Теперь оставалось только заманить их в круг. Но до прихода одержимого опекуна с работы оставалось ещё несколько часов. Я села на пол, обдумывая план, стараясь не поддаваться панике. Мысли роились в голове, как пчёлы в улье, и я пыталась поймать хоть одну, чтобы она помогла мне разобраться в происходящем.

«Вот, чёрт... я же не учла, что мел может смыться святой водой», — мысль эта возникла внезапно, словно гром среди ясного неба. Нужно было срочно обвести ловушку пентаграмму несмываемыми мелками. Они, конечно, на масляной основе, но для этого нужен был баллончик с краской. Но чего нет, того нет. Я снова начала свои «танцы с бубнами» над ловушкой, но на этот раз мне было проще — обводить, а не чертить с нуля. Закончив всего за двадцать пять минут, я удовлетворённо оглядела свою работу. Улики были спрятаны, и я улеглась на кровать, открыв книгу о строении тела человека. Погрузившись в чтение, я старалась отвлечься от нависшей угрозы, но каждая строчка казалась мне натянутой, как тетива на луке.

Время прошло быстро, как песок сквозь пальцы, и вскоре я услышала, как подъезжает машина. «Папа» приехал. Придётся заманить его и «маму» одновременно в свою комнату. Импровизация — наше всё, но как же мне стоило заранее обдумать этот вопрос!

«Так, стоп. Остановить панику», — подумала я, стараясь привести мысли в порядок. Надо сказать, что я приготовила для них сюрприз, и увидеть его они должны вместе. Это будет мой шанс, и я не могла позволить себе упустить его. С этой мыслью я встала, почувствовав прилив решимости. Впереди была решающая битва, и я знала, что должна быть к ней готова, как никогда прежде.

Собрав всю свою смелость, я вышла навстречу «папочке», стараясь удерживать на лице улыбку, которая, скорее всего, больше напоминала оскал маньяка. "Мамочка" ждала нас на кухне, и я, стараясь не выдать дрожь в голосе, торжественно объявила:

— У меня для вас большой сюрприз в комнате! — сказала я, стараясь звучать как можно более убедительно. — Я готовила его несколько дней, и вы должны обязательно это увидеть!

Мои ноги дрожали, как у новорождённого лосёнка, но я продолжала двигаться вперёд, надеясь, что они не заметят, как мне страшно, и что моё сердце вот-вот выскочит из груди. По пути к комнате я пыталась удержать дыхание ровным, но чем ближе мы подходили, тем сильнее становилось желание развернуться и сбежать. Но я знала, что отступать некуда, и это придавало мне решимости.

Внутри комнаты, в центре пентаграммы, я уже подготовила два стула и, улыбаясь, предложила им сесть. Они переглянулись, но, не поняв, в чём дело, всё же уселись. Когда они устроились, я испытала огромное облегчение, словно гора свалилась с плеч. Оба «опекуна» сидели с видом, полным ожидания, и я, стоя у двери, смотрела на них, задержав дыхание. Это было как игра в шахматы, где каждая фигура должна была быть на своём месте.

Но вскоре они начали что-то подозревать. «Папа» и «мама» одновременно поднялись с мест и направились в мою сторону. Если ловушка не сработает, я просто скажу, что это был пранк... но, надеюсь, она сработает. Я молила все силы, чтобы это произошло.

И вот, чудо свершилось — не доходя трёх шагов до выхода, они застряли, будто наткнулись на невидимую стену. Я схватила пульверизатор и, прыснув святой водой им в лицо, закричала:

— Сядьте на место! Быстро!

Они заорали от боли, их лица покрылись волдырями. Упс. Кажется, я что-то намудрила, такого эффекта в сериале точно не было. Значит, то, что крест нагрелся, мне не показалось. Это было как в кошмаре, который внезапно стал реальностью.

— Детка, что случилось? — попыталась «мама" говорить со мной, но я не собиралась играть по их правилам.

— Я тебе не детка, демонское отродье! Вы, два придурка, думали, что раз мне пять лет, то я совсем тупая? И не узнаю опекунов, с которыми жила три с половиной года?

— Ты всё не так поняла... Азазель тебя любит... — начал оправдываться «папа», но я уже не слушала. Эти слова казались мне пустыми, как шелест сухих листьев под ногами.

— В задницу его любовь. Он убил мою маму прямо на моих глазах, на потолке, распял, ранил, потом и поджарил, — ярость переполняла меня, и я не сдерживала её. Это было как взрыв, который невозможно было остановить.

— Как ты смеешь, малявка? — его голос был полон злобы, но я не отступала. Я знала, что должна стоять на своём, как скала в бурном море.

Прыснула ещё водички на его лицо, благо пульверизатор оказался качественным и пулял воду на приличное расстояние.

— Азазель твой отец, он тебя создал, — «мама» произнесла это с какой-то странной гордостью, но это лишь разозлило меня ещё больше. Эти слова были как яд, разъедающий мою душу.

— Мой отец прибудет с минуты на минуту. Мой папа — Джон, мать вашу, Винчестер... он поджарит ваши тушки на медленном огне, — ответила я с сарказмом, чувствуя, как страх постепенно отступает, уступая место решимости. Я знала, что это был мой шанс, и я не могла позволить себе его упустить.

Теперь оставалось только дождаться, когда Джон Винчестер войдёт в дверь и подтвердит, что я не зря выложилась на полную. Впереди было ещё много борьбы, но я знала, что сделала всё, что могла. Я чувствовала, как каждый мой шаг приближает меня к победе.

Мои одержимые опекуны, осознав, что загнаны в ловушку, сперва попытались взять меня лаской. Их голоса превратились в сладкие, почти умоляющие шёпоты. Они пытались убедить меня, что всё это было ошибкой, но я знала, что не должна верить им.

— Дорогая, мы просто хотим поговорить, — начал «папа», его тон был мягким, как у сказочного героя, пытающегося убедить невинную деву.

— Да, малышка, мы просто хотим объясниться, — подхватила «мама», стараясь улыбнуться, хотя это и выглядело жутко на фоне облезающей кожи. Их слова были как яд, который они пытались влить мне в уши.

Но я, не дрогнув, снова направила пульверизатор на них и прыснула ещё немного святой водички, гордясь собой и своим кулинарным талантом. Это было как маленькая победа в большой войне.

— За каждое слово — пшик водичкой по фирменному рецепту, — сказала я, наслаждаясь их замешательством. Эти слова были как мелодия, которая заполняла комнату.

Эта угроза, как ни странно, подействовала. Они замолчали, понимая, что живого места на их телах почти не осталось. Кожа сползала клочьями, и вид они имели, словно искупались в бассейне с серной кислотой. Это было как напоминание о том, что даже самые сильные демоны не всесильны.

Я посмотрела на часы, нетерпеливо застучав ногой по полу. Время тянулось как резиновая жвачка, и я начала шептать ту самую молитву, которая придала моей водичке дополнительную «пикантность»:

«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней дьявольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для сего примите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злой и, все преодолев, устоять».

Слова молитвы лились с моих губ, как заклинание, и, казалось, наполняли комнату невидимой силой. Я чувствовала, как уверенность во мне растёт с каждой строчкой, и страх отступает, оставляя место только решимости. Это было как свет, пронзающий тьму.

«Папа» и «мама» сидели молча, их лица были искажены болью и злобой, но они не осмеливались произнести ни слова. Я знала, что теперь они понимали, с кем имеют дело, и это давало мне силы продолжать. Оставалось только дождаться Джона Винчестера, который должен был завершить начатое. Я знала, что с его приходом всё изменится.

Ожидание затянулось, и я начала терять терпение. Подойдя к телефону, набрала номер настоящего отца — Джона Винчестера. Сердце колотилось в груди, и я с затаённым дыханием ждала, пока он ответит. Но трубка молчала, и никто не взял её. Разочарованная, я поплелась обратно к комнате, где мои «опекуны» сидели, как наказанные школьники. Их недовольные физиономии только вызывали у меня раздражение, но я лишь сморщилась, стараясь не показывать, как это действует на нервы. Это было как ожидание перед бурей.

Внезапно стук в дверь заставил меня вздрогнуть и почувствовать прилив надежды. Обрадованная, я побежала открывать дверь, не забыв прихватить с собой пульверизатор. Открыла дверь, ожидая увидеть Джона, Дина или, может быть, Бобби, но вместо этого передо мной стоял странный незнакомец. Его тёмная аура сразу выдала в нём демона, и моя радость быстро сменилась тревогой. Это было как встреча с призраком из прошлого.

Я начала волноваться, но вовремя вспомнила, что я — милая пятилетняя девчушка с рыжими косичками и очаровательными зелёными глазками. Такое великолепие может заставить пустить слезу даже самого отпетого демона. Взяв себя в руки, я натянула самую очаровательную улыбку, на которую была способна, и он ответил мне той же монетой.

— Привет, малышка, — произнёс он с фальшивой доброжелательностью. — А где твои родители?

— Они пошли к соседям, — без тени сомнения ответила я, стараясь выглядеть как можно более убедительно. — Но у меня есть сюрприз для вас. Вы можете посидеть и подождать их в гостиной. Эти слова были как ловушка, в которую он добровольно угодил.

Он сел, не подозревая подвоха, а я, довольная, побежала наверх. Взяв лейку, я велела ещё раз «опекунам» не издавать ни звука и направилась обратно в гостиную. Адреналин бурлил в моих венах, и страх отступил на второй план. Я чувствовала, как каждая моя клетка наполняется энергией.

Подойдя к гостю, я забралась на диванчик рядом с ним и, держа в руках лейку, произнесла:

— Америка для белых! — и, прежде чем он успел понять смысл моих слов, полила его голову святой водой.

— Священная вода для белых очистит твою кожу, — добавила я, заливаясь смехом, который звучал, как у настоящей психопатки. Это был момент, когда всё стало на свои места.

Он заорал, как резанный, и рухнул на пол. Я, не теряя времени, вытащила крест и аккуратно надела его на его шею. Результат был неожиданным и ошеломляющим: его глаза и тело засветились красным, и после пары миганий демон испустил дух. Это было как магия, которую я сама сотворила.

— Всё что ли? — пробормотала я, удивлённо глядя на него.

Почувствовав, как ноги перестают меня держать, я осела на диван, осознав, что запасы адреналина подошли к концу. В комнате повисла тишина, и я позволила себе немного расслабиться, но знала, что это ещё далеко не конец. Впереди было много вопросов, и, надеюсь, ответы на них появятся с приходом настоящих Винчестеров. Я знала, что впереди ещё много испытаний.

Преодолев усталость и собрав остатки сил, я поднялась на ноги и направилась к телефону, чтобы снова попытаться дозвониться до настоящего папы. Но не успела я даже набрать половину номера, как дверной звонок вновь раздался в доме. На этот раз я не стала терять времени и сразу вооружилась: схватила лейку, в которой ещё оставалось больше половины святой воды, и в другую руку взяла пульверизатор, и, подумав, сняла крестик с покойника, аккуратно упрятав его в карман.

Вооружённая и готовая ко всему, я бормотала отрывок из Библии, который нашла в старой книге:

«И сказал Он им: идите, и бесы, выйдя, вошли в свиней; и вдруг всё стадо свиней бросилось с крутизны в море и погибло в воде».

Подойдя к двери, я аккуратно выглянула в боковое окно, чтобы взглянуть на того, кто пришел. Это был наш сосед, мистер Бэркнс. Но приглядевшись внимательнее, я увидела, что и он был одержим демоном. Черт бы вас побрал, сколько вас всего, а? С этими мыслями я открыла дверь и с наигранным ужасом на лице запричитала:

— Боже, мистер Бэркнс, слава Богу, что Вы пришли! Там мои родители наверху, им кажется плохо!

Ничего не подозревающий сосед побежал наверх за мной, и, увидев моих «опекунов", подбежал к ним, они выглядели ужасно: кожа облезала, как у змеи, а глаза еле шевелились.

— Вот и попался, демон. Сколько же вас всего? А? У меня будет передышка сегодня? — с сарказмом спросила я, чувствуя себя победителем.

Одержимый сосед бросился ко мне, но ловушка сработала, и он не смог дотянуться.

— Ты чего такой нервный, мистер бывший сосед? Это очень вредно для сердца! — усмехнулась я, наслаждаясь его беспомощностью.

— Выпусти меня, малявка! — прорычал он, но я не собиралась сдаваться.

— Спешу и падаю. Сейчас, только бант поправлю, — ответила я, прыснув в него немного водой для острастки. Не хотелось бы, чтобы он подох, как те двое, а мне ведь ещё кого-то нужно было допрашивать.

— Сиди смирно, если не хочешь закончить, как те двое, — я указала пальцем на бывших одержимых опекунов, которые выглядели так, словно их только что вытащили из ада.

— Слабые у вас какие-то демоны, несколько капель святой водички не переживут скоро. Но если честно, то я немного модернизировала рецепт, кажется, он получился слишком огонь! В прямом смысле, — продолжала я болтать, пока бывший сосед корчился в агонии, хватая лицо руками.

Я снова начала бормотать продолжение отрывка из Библии, который начала произносить, открывая соседу дверь:

«И вот, люди из города пришли и увидели всё это, и просили Его удалиться из их пределов».

Слова лились с моих губ, наполняя комнату странной энергией. Сосед корчился на полу, и я чувствовала, что сегодняшняя ночь будет ещё долгой. Но в этот момент я не чувствовала страха — только силу и решимость довести начатое до конца.

Едва я успела справиться с очередной порцией демонической заразы, как снова раздался звонок в дверь. С недовольным лицом и во всеоружии я потопала открывать, уже устав от миссии по очищению мира от скверны. На этот раз, подойдя к двери, я заглянула в окно и, увидев, что это не очередной демон, а вполне себе человек, открыла дверь и вопросительно уставилась на гостя.

Передо мной стоял молодой человек, явно не из местных. Он выглядел взволнованным, но решительным, и сразу же задал вопрос:

— Ты Мэри?

— Да, — ответила я, не сдержав лёгкого облегчения.

— Меня прислал Джон, — сказал он, озираясь по сторонам. — Где твои родители? — и тихо добавил: — Демоны?

Моя радость была неподдельной, и я, не удержавшись, помахала рукой в сторону стоящей вдали машины — «импалы».

— Проходите, — пригласила я, не забыв прихватить с собой пульверизатор для уверенности.

Парень удивлённо заморгал, но спросил:

— Святая вода?

— Нет, блин, изопропиловый спирт, — ответила я с сарказмом, но он понял шутку и тихо хмыкнул.

К нам подбежал сам Джон, держа обрез наготове, и уставился на меня с выражением полного недоумения. Рядом с ним был четырнадцатилетний Дин, который выглядел удивлённым, но решительным. Вслед за ними подошёл Бобби и какой-то священник, наверное, Святой Отец. Ну и компания подобралась! Я быстро провела их внутрь, и они все как один наставили оружие на меня.

— Пап, думаешь, я могу быть опасна банде отморозков с обрезами? — спросила я с иронией, но мои слова были встречены молчанием и вздохами облегчения.

Бобби не растерялся и, не теряя времени, плеснул на меня водой из своей фляжки.

— И нет, я не демон, — продолжила я, стряхивая капли воды с лица. — Один в гостиной уже испустил дух, трое в детской наверху.

Охотники переглянулись, ошарашенные и ничего не понимающие. Их лица были полны недоумения и вопросов.

— Где демоны? — спросил Джон, оглядываясь по сторонам.

— Как это «испустил дух»? — пробормотал Святой Отец, не веря своим ушам.

— Кто? — простонал Дин, пытаясь осмыслить услышанное.

— Ну, знаете, — начала я с сарказмом, — как обычно бывает: святой водой пшикнул, крестик на шею, и все дела.

Они стояли, переваривая мои слова, и я наслаждалась их реакцией. Наконец, Джон, первый придя в себя, сказал:

— Но нам надо разобраться, что здесь происходит. Разобраться, что за чертовщина здесь происходит!

— Разобраться? — переспросила я, усмехнувшись. — Да тут целый сериал можно снять!

Все разом недоуменно посмотрели на меня, но напряжение в комнате немного спало. Я знала, что впереди ещё много работы, но теперь, когда настоящие охотники были рядом, я чувствовала, что всё будет хорошо. Хотя, я и сама вполне неплохо справилась...

Я провела охотников в гостиную, где на полу лежал черный демон, который стал жертвой моей импровизации. Его тело выглядело так, будто прошло через адские муки: обгорелая кожа, пустые глаза, лишенные всякой жизни. Даже опытные охотники, столкнувшиеся со многими сверхъестественными явлениями, стояли в недоумении, не понимая, как я смогла справиться с ним.

Святой отец, который до этого момента оставался в тени, сделал шаг вперёд. Его взгляд был полон любопытства и, возможно, лёгкой тревоги.

— Как ты это сделала, дитя моё? — спросил он, благоговейно обращаясь ко мне. — Как ты смогла убить демона крестиком? Можешь показать его?

Я достала крестик из кармана и протянула ему. Его глаза расширились, когда он ощутил невидимую силу, которую я вложила в этот простой предмет.

— Всё началось с того, как я пошла в церковь, — начала я, чувствуя на себе все взоры присутствующих. — Я давно подозревала, что мои родители могут быть одержимы. Поэтому, обратившись к святому отцу, я попросила у него Библию и святую воду, чтобы подготовиться.

— Но я не доверилась святой воде, которую он мне дал. Решила, что не будет лишним, если я ещё раз заряжу воду молитвой, — продолжила я, вспоминая тот момент. — Достав свой крестик, я начала молиться, читая отрывки, которые святой отец указал мне в церкви.

— «Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твоё...» — шептала я, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться на своих словах.

Я рассказала, как начертила на полу в детской пентаграмму — ловушку для демонов, потратив на неё всю ночь. — Я знала, что это может сработать, если родители действительно одержимы, — продолжала я, стараясь передать все свои ощущения. — И когда они попались, я поняла: они действительно демоны.

— Полила их святой водой, которая оказалась усовершенствованной, — призналась я с лёгкой улыбкой. — Потом явился ещё один демон, потом ещё. Всех их я полила святой водой, только одного решила проверить крестиком. Второго я заманила в ловушку к одержимым опекунам, а после тоже полила водичкой.

Охотники стояли в шоке, открыв рты. Святой отец, слушая мой рассказ, опустился на колени и начал бормотать отрывок из Библии:

«Ибо возлюбил Бог мир так, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо послал Бог Сына Своего в мир не для того, чтобы судить мир, но чтобы мир был спасён через Него».

— Но я не пророк, — попыталась я возразить, но святой отец не слушал, погружённый в свои молитвы.

Он продолжал читать, словно я была неким божественным знамением, и я стояла, не зная, как реагировать на всё это. В комнате витала странная смесь благоговения и недоверия, и я лишь надеялась, что это всё закончится как можно скорее.