На десять лет назад (джен)

Девочка, как две капли воды похожая на Лили. И если бы дело было только во внешности, он смог бы отнестись к этому более-менее спокойно, но это… Сорвавшись на бег, то и дело оглядываясь, словно боясь, что призрак прошлой вины кинется вдогонку за ним, мужчина добрался до оживленных улиц Коукворта и только там перевел дух.

Что это было? Кто такая эта девочка, которая словно является полной копией Лили Эванс абсолютно во всем, кроме, разве что, предпочтений в одежде? Те же способности, та же улыбка, походка, взгляд… Все АБСОЛЮТНО идентично. И надо же было встретить ее именно на том самом месте…

Северус приложил руку к груди, чувствуя, как постепенно успокаивается сердце, переставая бешено колотиться. Полностью успокоиться никак не получалось. Насколько ему было известно, в Коукворте не было детей-учеников Хогвартса. Разве что эта девочка должна была поступить в следующем году… Да, возможно. Возраст ребенка Снегг определить точно не смог, а возвращаться, чтобы спросить, уже не было смысла. Слишком много времени прошло, и девочка наверняка успела убежать.

Безуспешно пытаясь выкинуть мысли о незнакомке, мужчина отправился гулять по городу. Ноги сами принесли его на берег речки — место, которое, подобно старой детской площадке, когда-то было любимой «берлогой» для их с Лили посиделок. Практически на самом подходе к берегу Северуса едва не сбила с ног девочка лет десяти на вид. Прежде, чем он успел заметить юной мисс, что негоже бегать с такой скоростью, а уж если бегаешь, так будь добра извиниться, девчушка схватила его за рукав рубашки и прокричала:

— Сэр, пожалуйста, помогите! Там, на берегу, Лили и трое злых взрослых! Они ее бьют, помогите!

Выпалив все это, девочка кинулась со всех ног в сторону улицы, с которой пришел Северус. Машинально мужчина отметил, что она бежала слишком быстро для обычного человека. Имя «Лили» резануло по ушам, заставило кинуться вперед, крепко сжимая палочку, находящуюся в рукаве рубашки. Детский крик настиг его на подходе к берегу. Стоило завернуть за поворот тропинки, как он оказался на берегу. У самого края обрыва стоял молодой человек лет семнадцати на вид. На скуле у него красовался здоровый синяк, а одной рукой буквально на весу он удерживал за шиворот знакомую Северусу рыжеволосую девочку в клетчатой рубашке и ярко-синих джинсах.

— В чем дело, сэр? — лениво уточнил он у Снегга, когда тот вышел на поляну.

— Отпусти ребенка, или…

— Или что, сэр? Не волнуйтесь, это моя младшая сестренка. Наказываю за непослушание. Знаете, как правильно говорят: надо чаще пороть детей, чтобы из них не вышли плохие взрослые.

— Не верьте! Он мне не брат!!! — закричала изо всех сил девочка, пытаясь вывернуться. В какой-то момент она повернулась к нему. Умоляющий взгляд зеленых глаз заставил мужчину принять единственное верное решение в данной ситуации.

Лили внезапно извернулась и со всей силы укусила хулигана за руку, заставляя разжать пальцы. Стоило девочке оказаться на земле, как она кинулась в сторону от обидчика. В тот же самый момент на Северуса напали с двух сторон озверевшие малолетки. Они очень удивились, когда неизвестная сила подняла их в воздух и хорошенько швырнула на землю. Настолько удивились, что кинулись бежать. Дело было за третьим, который в тот же самый момент, как Северус сделал шаг по направлению к нему, дернул за косу девочку, намереваясь притянуть к себе. Но Лили попыталась вырваться, ее нога соскользнула и секундой спустя девчонка полетела с обрыва в реку.

Внутри словно оборвалось что-то. Несмотря на то, что разум подсказывал: это абсолютно другой ребенок, сердце по-прежнему отождествляло рыжую Лили с той, другой девочкой, которая была ему все так же дорога. Для которой он не сможет сделать ничего, в отличие от этого ребенка.

Магию он применять не боялся. Во-первых, еще во времена бурной молодости смог разобраться, как именно избежать внимания Министерства, а во-вторых — маглу его сородичи все равно не поверят. Привычно мужчина использовал невербальное заклинание и вот — над обрывом вверх ногами зависла мокрая, как мышь, и почему-то невероятно злая рыжая девочка. Уже в следующий момент она сидела на траве рядом с Северусом, пытаясь откашляться и что-то сказать. Но прежде, чем ей удалось это сделать, поляну наводнили люди в полицейской форме. Рядом с одним из полисменов виднелась зареванная старая знакомая — та самая девочка, которая до этого на бегу бросила Северусу просьбу о помощи.

Двое полицейских схватили подонка, который по каким-то причинам не успел убежать (Северус-то знал, что Петрификус Тоталус хорошо помогает от побега, но уведомлять об этом полицейских не спешил). Сидящая рядом на траве девочка снова опалила урода ненавидящим взглядом ярко-зеленых глаз и подняла голову на полисмена. Возможно, мужчина хотел первым начать разговор, но малышка его опередила.

— Здравствуйте. Большое спасибо, что пришли. И вам отдельное спасибо за то, что пришли на помощь. Я хотела бы написать заявление на вот этого гражданина и его дружков. К сожалению, у меня нет данных сбежавших, но уверена, что по составленному мною фотороботу вы без труда их найдете — обладаю хорошей памятью на лица и столь же хорошим зрением.

— Юная леди, для начала вас должен осмотреть врач, а после этого мы с вашим отцом…

— Этот сэр не мой отец. Он просто прохожий, который пришел мне на помощь. Мои тетя и дядя живут в другом городе и вряд ли смогут прибыть сюда для всех необходимых формальностей…

— Возможно, в роли взрослых, сопровождающих ребенка, подойдут мои родители? — деловито уточнила вторая девочка. — Я Николь Ричардс, а моя подруга приехала к нам погостить из Литтл-Уингинга. Сбегать за мамой и папой?

— Пожалуй, не стоит. Наши коллеги сами зайдут к вашим родителям за оформлением официального заявления. К сожалению, мы не имеем права допрашивать вас обеих при отсутствии родных. Но если вы можете не для протокола рассказать о том, что здесь произошло, мисс…

— Поттер. Лилиан Поттер, — тихо произнесла девочка. Мужчина почувствовал, что сердце ухнуло куда-то в пятки и возвращаться упорно отказывалось. Вот оно что… Приглядевшись, он заметил над правой бровью девочки узнаваемый шрам в виде молнии. Видимо, Лилиан каким-то образом маскировала его, вот и не понял он сразу, с кем именно имеет дело. По крайней мере, теперь стало понятно и странное сходство девочки с его Лили, и практически идентичные способности, а также все остальное. — Мы с Николь пришли сюда вдвоем. Осмотрели место, договорились завтра устроить тут пикник, а потом уже собирались уходить, когда появились эти трое. Они сначала обозвали нас. Если надо будет, то я повторю эти плохие слова, но мне их говорить запрещают, — девочка опустила вниз глаза. Затем продолжила говорить. — Потом они забрали у нас деньги и начали нас бить, а вон тот вот разбил Николь очки. Подкараулив момент, я ударила его и крикнула Николь, чтобы бежала. Я знала, что она приведет полицию, ну или кого-нибудь из взрослых, если встретит, но пока я ждала, он угрожал мне ножом, порезал рубашку, отрезал прядь волос, вот, — девочка спокойно продемонстрировала полицейским ту самую прядь, которая сейчас была короче других. — А потом он взял меня за воротник и сказал, что если я не буду слушаться, то он сбросит меня с обрыва, потому что я плохой ребенок. Я пыталась убежать, но потом появился этот человек.

Северус попытался хоть как-то предупредить девочку, но в этот самый момент она подняла на него голову и слегка качнула глазами сначала влево, а потом вправо. Словно бы говоря «нет». Выражение лица у нее было извиняющимся, и уже мгновением спустя Северус понял, почему именно.

— Когда он пришел, двое других кинулись бежать, а этот схватил меня за косу. Я пыталась вырваться, поскользнулась и упала в реку, а дальше какое-то время не видела, что здесь происходило. Я выбралась из воды вон там, — показала девочка на место пятью шагами ниже. — Вот этот мужчина помог мне выбраться, а дальше… Дальше вы пришли, так что все.

Для дочери двух гриффиндорцев эта девочка была на удивление благоразумна и спокойна. А еще — в ней была доля той самой хитрости, которой в свое время недоставало ее матери. И сейчас Северус не мог сказать точно, был ли он рад или огорчался из-за того, что девочка оказалась не полной копией своей матери. Как бы то ни было, но бросить ее и уйти он теперь не мог. Вместе с полисменами проводил девочек домой, а после — в гостиной уютного дачного домика, принадлежащего Ричардсам, давал показания. Маленькая Лили ушла наверх, чтобы сменить мокрую одежду. Но вернулась девочка только через пятнадцать минут, сжимая в руке два листа бумаги, исписанные мелким аккуратным почерком. При виде этого почерка он снова ощутил щемящую сердце тоску. Он был идентичен почерку Лили.

— Вот, сэр. Возьмите, пожалуйста, — тихо произнесла рыжая, вкладывая в руки полисмену, который в данный момент опрашивал маленькую Николь, принесенные бумаги.

— Что это, юная леди?

— Мое заявление.

— Я, Лилиан Поттер… — принялся зачитывать мужчина. По мере того, как он вслух читал письмо, его выражение лица менялось и к концу, когда в самом низу были перечислены статьи закона, в соответствии с которыми маленькая Лили требовала наказать обидчика, стало крайне удивленным.

Признаться, удивился и Северус. Для него было в новинку, чтобы девочка неполных одиннадцати лет так связно излагала свои мысли на бумаге. Вдобавок ко всему прочему, его удивила поразительная юридическая грамотность. Сам он, к стыду своему, был не в состоянии перечислить и десятой части законов мира, в котором жил, что уж говорить о маггловских, а малышка… В этом она была похожа на свою мать — та тоже отличалась недетским умом даже в ранние годы жизни.

Миссис Ричардс долго смотрела на него, словно силясь то ли вспомнить, то ли узнать. Потом наклонилась к девочке и что-то быстро произнесла ей на ухо. Лилиан улыбнулась, потом кивнула и последующие два часа не отрывала взгляда от него. После ухода полицейских хозяева дома уговаривали его остаться на ужин, но ему удалось отказаться. Тем не менее, девочка увязалась следом за ним, якобы для того, чтобы проводить. Едва они вышли за порог, маленькая Лилиан улыбнулась ему и тихо произнесла:

— Извините меня, пожалуйста, за то, что соврала. Просто миссис Ричардс мне уже сказала про Статут Секретности, а еще — про то, что…

— Не стоит. Я даже рад, что ты сообразила переиначить историю. Порой стирание памяти магглам может ужасно утомлять.

Он сам не понял, почему пошутил. И почему был рад услышать звонкий детский смех. Раньше его юмор понимала только Лили. Сейчас, кажется, стала понимать эта маленькая девочка — непохоже было, чтобы она смеялась из вежливости.

— И за то, что в прошлый раз вас напугала, извините. Я тогда еще не знала про волшебников, про… Про все, в общем. Мне сегодня миссис Ричардс рассказала, после того, как я с той прогулки вернулась. Верней, сначала я рассказала про вас Николь, потом она мне показала, что она тоже волшебница…

— А зачем ты рассказывала про меня Николь?

— Чтобы пояснить ей, почему мы не будем ходить на ту заброшенную площадку. Слушайте, вам может показаться обидным то, что я сейчас скажу, но я должна это сделать. Не знаю, как в магическом мире, но в обычном мире если абсолютно посторонний взрослый вдруг проявляет интерес к ребенку, то он либо какой-нибудь маньяк, либо торговец органами, либо что похуже.

Серьезное выражение лица Лилиан заставило его улыбнуться.

— Неужели я настолько страшно выгляжу?

— Два года назад в графстве Суррей орудовал серийный убийца. Его жертвами становились маленькие мальчики от семи до десяти лет. Полицейские по всем городам графства находили тела детей, расчлененные на десятисантиметровые куски. Экспертами было установлено, что перед смертью дети были подвергнуты сексуальному насилию.

Его настолько выбила из колеи тирада Лилиан, что он даже слова не смог вставить. О чем эти Дурсли только думают! Чему они учат маленькую девочку! Тем временем Лилиан, не по годам образованная и не по-детски серьезная, продолжала говорить.

— Разыскиваемым маньяком оказался Уолл Дрэнфилс — образцовый сотрудник заштатной бухгалтерской конторы, верный муж и примерный отец троих детей. До самого суда, где были предъявлены неоспоримые доказательства его вины, его друзья и знакомые не верили в то, что именно он совершил все эти преступления. Если бы на лбу у каждого подонка было написано, что он подонок — жилось бы не в пример лучше, но пока что, увы, это не так. И разумная паранойя никому еще не вредила. Сейчас я знаю, что вы так смотрели на меня потому, что знали мою маму. Потому что я, по словам миссис Ричардс, очень на нее похожа. Я знаю, что вы мне не желаете зла и что вы спасли мне жизнь сегодня. Поэтому мне хотелось бы, чтобы мы с вами были друзьями. Хорошо, сэр? — Лилиан протянула ему руку. Внутри словно сжалось что-то. Одновременно хотелось и убежать, и стиснуть эту девчонку в объятиях. В следующий момент обе этих идеи показались ему одинаково плохими, и он просто пожал детскую ладонь, чуть улыбнувшись. Машинально отметил, что рукопожатие у Лилиан слишком уж крепкое для такой маленькой девочки.

— Кстати, раз уж такая тема… Давайте вы будете называть меня Юлой? Это школьная кличка. Во-первых, не будете путать Лили и Лилиан, а во-вторых — в будущем, если пересечемся в магическом мире, не будем «палить контору». А то мне тут сказали, что на меня таращиться будут все, кому не лень.

— Мисс Поттер, зато вам не нужно прилагать никаких усилий для того, чтобы получить славу и известность.

— Да? Ну надо же… А вы бы сами хотели такой известности? Славы, полученной после того, как вашу маму убили на ваших же глазах? — девочка ехидно улыбнулась.

— Юла, я… Прости. Знаю, иногда я бываю слишком грубым и могу сказать то, чего ни при каких обстоятельствах не должен говорить.

— В целом, сэр, мне наплевать, что именно вы будете мне говорить. Можете обзывать меня подкидышем, ублюдком, выродком, грязнокровкой, но не смейте апеллировать к теме о моих родителях, их смерти и свалившейся на меня якобы славы. Потому что если вы еще раз сделаете подобное — я перестану с вами не то, что дружить, но даже разговаривать. Мне бы этого очень не хотелось, но это единственная тема, поднимать которую в разговоре со мной недопустимо. Надеюсь, вы отнесетесь с пониманием и… Что… Что с вами? Сэр… Мистер Снегг…

— Все… Все хорошо, — он стоял посреди улицы, крепко зажмурив глаза, чтобы не дай бог не прорвались во внешний мир слезы, которые сами собой навернулись при упоминании девочкой того самого слова, которое однажды навсегда изменило его жизнь в худшую сторону. Которое раз и навсегда лишило его Лили. — Уже темнеет, Юла. Тебе пора домой, а то миссис Ричардс будет за тебя волноваться.

— Поняла, исчезла, — коротко произнесла она и, повернувшись спиной к Северусу, пошла по переулку обратно к своему временному дому. Он же буквально считал секунды до того момента, как произойдет то, что всегда делала Лили. Три… Два… Один…

Девочка обернулась. Сначала голова, потом корпус. Следом левая нога стала поперек хода, на ней она обернулась вокруг и правой сделала шаг назад, сама при этом помахав Северусу левой рукой. Как хорошо, что сейчас уже темно. Как хорошо, что она ушла достаточно далеко для того, чтобы не видеть его лица.

— Добрый вечер, Северус, — раздался у него за спиной чей-то голос. — Я вижу, ты все-таки с ней познакомился, верно? Вылитая Лили…

Обернувшись, мужчина увидел за своей спиной высокого седого старика с крючковатым носом и длинной белой бородой, в которой покачивались серебряные колокольчики.

— Альбус… — процедил он сквозь зубы.

— И я рад тебя видеть, мальчик мой. Я слышал, что сегодня с юной Лилиан произошел довольно неприятный инцидент, и очень рад, что ты оказался рядом, дабы вовремя прийти ей на помощь. Учитывая все обстоятельства и тот факт, что ты единственный человек из нашего мира, которому она теперь хоть как-то, но доверяет, думаю, будет уместно, если ты на остаток лета заберешь девочку к себе. В конце концов, кому-то придется вести ее в Косой Переулок, провожать в школу, и я сомневаюсь, что Петунья согласится провести подобные процедуры.

— Но я…

— Да, знаешь… Пожалуй, именно так будет лучше всего. Будет лучше, если ты заберешь девочку сразу же после того, как ей придет письмо из школы. Как бы не хватило ума у ее родственников сделать попытку увезти ребенка и спрятать от нас на каком-нибудь необитаемом острове. А уж ты, мальчик мой, наверняка сумеешь присмотреть за этой крайне интересной девочкой. Уверен, она предподнесет тебе немало сюрпризов, и я надеюсь, что они будут скорей приятными, чем плохими.

— Альбус, я не намерен вешать себе на шею маленькую девочку, которой неизвестно что придет в голову в следующий момент. Я вообще не люблю детей, особенно — не желаю терпеть их в своем доме. Если вы помните, то у меня там обустроена лаборатория, которая по определению несовместима с маленькими детьми.

— Значит, мы договорились? — за идиотскую улыбку Дамблдора Северусу периодически хотелось почесать кулаки о лицо порой крайне ненавидимого начальника. Что он о себе возомнил?! С какой радости он, Северус Снегг, должен заботиться о девчонке, которую всего лишь несколько часов как знает?

Нет, нет, нет и еще раз нет! Все это он повторял и в этот день, и в двадцать три последующих. С Лилиан он больше не встречался — даже в полицию по тому делу их вызывали в разное время для уточнения показаний. Он раз за разом повторял себе, что не будет брать к себе Лилиан Поттер. И тогда, когда обустраивал на втором этаже детскую комнату. И тогда, когда, поняв, что содержимым его холодильника детей кормить просто противопоказано, набивал его под завязку свежемороженным мясом, рыбой, овощами и фруктами. И даже стоя на пороге дома номер четыре по Тисовой улице, когда его палец коснулся дверного звонка.

— Кто? — раздался за дверью голос Юлы. Про себя он решил воспользоваться советом девочки и начать называть ее тем именем, которое она предложила. Хватит с него и того, что она вылитая Лили и по виду, и по повадкам.

— Северус Снегг, — ответил он. Но открывать ему никто не спешил. Минутой спустя за дверью зазвучал знакомый детский голос.

— В прошлую нашу встречу я привела один пример плохого человека для того, чтобы объяснить, почему не доверяю чужим взрослым. Что это был за человек, где происходили события и чем он занимался?

— Уолл Дренфилс. Работал в бухгалтерской конторе. Растлевал мальчиков от семи до десяти лет, впоследствии убивал и расчленял. Его деятельность распространялась на все города графства Суррей, — произнес он, внутренне содрогаясь. Он не понимал, как Юла могла так спокойно говорить об этом. Но отлично понимал, почему девочка решила проверить его прежде, чем впустить.

— Рада вас видеть, мистер Снегг. Входите, пожалуйста, — дверь распахнулась, давая возможность зельевару зайти в уютное по маггловским меркам жилище.

— Ты знаешь про оборотное зелье? — удивленно спросил он девочку, едва оказавшись внутри.

— Неа, — Юла тряхнула головой. Коса хлестнула свою хозяйку по спине. — Но я вот тут подумала. Раз маги всякие вещи вытворяют, то наверняка могут и вид другого человека принять. Да и вообще — приходил тут до вас один… Очень подозрительный. Я его в глазок видела. Роста — вот такенного! — девочка подпрыгнула, словно стремясь достать рукой до потолка. — Двух слов толком связать не мог, все мычал что-то про «с днем рождения» и «я тут тебе это… тортик принес».

— А ты… — мысленно Северус покатывался со смеху. Непонятно, что забыл в этом доме Хагрид, но кажется, добродушный гигант еще долго будет осознавать глубину своего провала. Он попробовал зайти в этот дом с тортиком! Это к маленькой-то девочке, которая любого незнакомого человека, пытающегося с ней заговорить, готова записать в маньяки, причем вполне разумно это обосновав.

— Ну сказала я ему вежливо: «Иди, дорогой, откуда пришел, а то полицию вызову». Про полицию я, конечно, наврала — телефон тетя Петунья перед тем, как уехать, отключила, да и двери почти все заперла, но припугнуть стоило. Ну, вежливость на него не подействовала, пришлось накричать. Пустил он слезки крокодиловые, мол «я к тебе со всей душой, а ты»... Но ушел. Как раз часа за три до вас.

Юла провела его на кухню и предложила в качестве угощения довольно неплохое печенье и чай. Отказываться было невежливым, да и девочке нужно было все объяснить, так что последующие пятнадцать минут Северус поглощал восхитительную выпечку — видимо, авторства Петуньи, — и заодно объяснял девочке ситуацию.

О том, что директор заставляет его взять ее к себе. О том, что надо будет сводить ее в Косой переулок за школьными принадлежностями. Заодно он рассказал о том, какую должность в Хогвартсе занимает, чтобы хотя бы немного объяснить девочке, почему директор заинтересовался ее судьбой и почему именно ему предстояло позаботиться о ней. Раз уж ребенок не пошел на контакт даже с Хагридом… Это о многом говорило.

— Спасибо, но не надо, — тихо произнесла Юла. — Я понимаю, что вам во время летнего отпуска ни за каким чертом не нужен подкидыш. За Косой переулок спасибо — сама я его вряд ли найду, а вот все остальное… Тетя Петунья, дядя Вернон и Дадли не такие уж и плохие. Я с ними уже научилась уживаться. Тетя меня даже, кажется, любит немного.

— Письмо из Хогвартса у тебя не забрали? — уточнил Северус.

— Нет. Принести?

— Да, пожалуйста, — к стыду своему, он уже забыл о том, какие именно вещи нужны были первокурсникам. Вдобавок — список каждый год обновлялся и дополнялся, так что лучше точно знать, что именно надо приобретать, чтобы не заглядывать в перечень на ходу и не искать по два часа нужный магазин, который прошли «вот только пять минут назад».

Девочка скрылась из виду. Непонятно, почему в зельеваре вдруг проснулось любопытство, но он осторожно отправился следом за ней. К его удивлению, Юла не пошла наверх. Вместо этого девочка открыла чулан под лестницей, запирающийся на массивный амбарный замок. Как будто в этом чулане хранили что-то очень опасное. Верней сказать — кого-то опасного, — мысленно поправил себя Северус, когда обнаружил внутри убогую обстановку из старой продавленной кровати, обшарпанного письменного стола, царапины на котором Юла явно пыталась декорировать самостоятельно с помощью подручных средств, и деревянного стула, отломанная ножка которого была довольно крепко прибита гвоздями на свое первоначальное место. Стены и потолок помещения были покрыты какой-то странной краской, состав которой зельевар представлял лишь приблизительно. Было ясно, что она не имеет ничего общего с шедевром лакокрасочной промышленности, которым был отдекорирован забор здания и дверные косяки. Неслышно, пока Юла копалась в каком-то тайнике, он прошел наверх, изучая таблички на дверях комнат. На двух из них были золоченые таблички с именем «Дадли», еще одна комната была просто запертой — здесь явно жили супруги Дурсль. И что-то подсказывало Северусу: обстановка в этих помещениях была сродни той, что встретила его на кухне и в коридоре. От злости на долю мгновения потемнело в глазах. Тихо вернувшись вниз, он встал за спиной девчонки, которая на фоне этой убогой комнаты и унылой серости казалась сказочным созданием, эдаким солнечным светом, который хоть немного освещал окружающий мрак. Ей здесь не место.

— Знаешь что, Юла? Собирай-ка ты вещи. В чулане я обычно храню всякий хлам, так что будем надеяться, что тебя устроит та комната, что я тебе приготовил.

Зеленые глаза приняли абсолютно круглую форму. Девчонка на долю мгновения задумалась, словно бы играя в свою любимую игру «маньяк или не маньяк», но в конце концов радостно улыбнулась и принялась скидывать в чемодан свои немногочисленные пожитки. Никогда в жизни Северус не видел, чтобы девочка так быстро собиралась. Само собой разумеется, в Косой переулок сегодня они уже не попадут. Но ничего страшного — визит за школьными принадлежностями можно нанести и в следующую субботу, а сейчас было время делать вещи намного более важные, чем покупка каких-то там чернил. Надо было спасать его Юлу от этой жуткой семейки. Чем вообще думал Дамблдор, когда отдавал девочку этим уродам?!