Один билет до чуда (гет)

Кинозал был удивительно просторным, гораздо больше, нежели Анна ожидала, глядя на внешние размеры здания. Он встретил Анну приглушённым светом антикварных бра, украшенных потемневшими металлическими вставками. Потолок был высоким, с лепниной, давно поблекшей от времени, но всё ещё сохранившей отголоски былого великолепия, а вдоль стен тянулись золотистые, но теперь потускневшие узоры, отливающие в полумраке мягким блеском. Пол устилал потрескавшийся паркет, на котором угадывались следы от великого множества шагов. Ряды кресел, обитых тёмно-бордовым бархатом, выглядели потрёпанными, но сохранившими достоинство. Они уходили вниз к экрану, который чётко выделялся молочно-белым свечением. Анна машинально провела пальцем по ближайшему подлокотнику, ощущая гладкость отполированного десятилетиями дерева.

— Ух ты… — непроизвольно выдохнула она.

— Ага, именно так все и реагируют, — довольно хмыкнул Виктор Петрович, заходя следом. — Думаете, всё это декорации? Антураж? Нет, это нечто большее. Этот зал — место, где воплощаются в жизнь мечты.

Анна усмехнулась, но ничего не сказала. Слова механика звучали слишком пафосно, чтобы воспринимать их всерьёз, и в то же время слишком искренне, чтобы к ним не прислушаться.

Виктор Петрович принялся возиться с проектором, что-то бормоча себе под нос, а Анна устроилась на необычайно удобном сиденье. Кресла во всём зале протяжно заскрипели, словно невидимые зрители занимали свои местах. По коже пробежали мурашки, и Анна поспешила возобновить беседу, чтобы развеять жутковатое впечатление.

— А вы любите кино? — вдруг спросила она.

— Люблю?! — изумился Виктор Петрович. — Да я им живу, юная леди. Вот только, знаете, интересно смотреть не только на экран. Самое увлекательное — видеть, как люди меняются, пока идёт показ. Как они выходят из зала другими. Какой-то один фильм, одна сцена — и раз, жизнь перевернулась.

У Анны сложилось странное впечатление, что Виктор Петрович говорит о ней. Но она поспешила отбросить нелепую мысль тем более, что за её спиной раздался резкий щелчок: вероятно, Виктор Петрович запустил проектор. Сначала было тихо, затем послышался мягкий, почти неразличимый шорох — звук старой плёнки, пропущенной через механизм. Спустя мгновение экран ожил, залив стены неярким светом.

Анна откинулась на мягкую спинку, наблюдая за первыми кадрами. Это был чёрно-белый фильм, снятый в духе середины прошлого века. Камера показала маленький городок, заснеженные улицы и одинокую девушку, сидящую в кафе. В её движениях было нечто неуловимо знакомое.

Это было не просто старое кино. Оно казалось странно близким. Девушка на экране…

Анна не могла отвести от неё взгляда. Она видела, как героиня задерживается на безлюдной улице, где горит только один фонарь. Видела её силуэт сквозь панорамное стекло кафе. В её движениях, в лёгком наклоне головы или в том, как она обводила по кругу ободок чашки, Анна узнавала себя. Не точь-в-точь, но достаточно, чтобы сердце сжалось.

На экране девушка подносила чашку к губам, задумчиво глядя в окно. В её глазах читалась усталость, смешанная с тоской. Анна почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она точно знала этот взгляд, пустой, отстранённый, словно отражение её собственного.

В какой-то момент кадры стали сменяться быстрее. Вот героиня фильма в тёплой компании друзей. Анна почувствовала, как внутри неё всё скручивается. Она, разумеется, никогда не знала этих людей, но была безусловно уверена, что и в её жизни были подобные моменты.

Вот героиня смеётся, глядя в глаза мужчине, лицо которого оставалось за кадром. Девушка, протягивающая ей бокал вина в тесной кухне.

Анна с трудом перевела дыхание. Это были не её воспоминаниями, но такие знакомые… такие близкие.

Героиня брела по заснеженной улице, уткнувшись в шарф, вдоль витрин, отражавших мерцающие огоньки. Анна могла поклясться, что когда-то проходила мимо этого места. Это не могло быть совпадением.

Экран погас, зал погрузился в тишину. Лицо Анны побледнело, а сердце учащённо билось.

— Почему? — еле слышно прошептала она. — Почему вы это показали мне?

— Потому что вы зашли, — просто ответил Виктор Петрович, присаживаясь на край соседнего кресла. — Иногда фильмы показывают нам больше, чем мы ожидаем. Кинотеатр видит вас. Он знает, что вам нужно.

Анна с трудом сдерживала слёзы. Она вспомнила, как собиралась стать архитектором, как пыталась писать стихи, — правда, довольно плохие, — как однажды решилась признаться в чувствах своей первой любви… Всё это было так давно, что стало тенью. Её рука машинально сжалась на подлокотнике кресла.

— Как будто это всё я. Но этого не может быть!

В темноте, освещённой лишь остаточным сиянием экрана, всё вокруг казалось каким-то мистическим. Но вместо тяжести или подавленности Анна чувствовала удивительную лёгкость. Воспоминания, которые вызвал фильм, не тянули вниз, как раньше, а будто пробуждали смутную надежду.

— Вот что я скажу, — нарушил молчание Виктор Петрович. — Завтра у нас вечерний сеанс. Специальный. Кино, меняющее жизнь.

Он достал из кармана старый, но аккуратно сложенный билет.

— Берите.

— Ну, не знаю… — Анна смотрела с сомнением, — у меня много работы, да и вообще другие планы.

— Работы у вас, юная леди, всегда будет много, — перебил он с лёгкой усмешкой. — А вот такой шанс выпадает раз в жизни. Поверьте старику.

Анна отрывисто мотнула головой, сама не понимая, почему упрямится, решительно встала и направилась к выходу.

— Разве вам не хочется почувствовать что-то другое? — настаивал Виктор Петрович. — Немного магии?

Анна повернулась, запахивая пальто на груди.

— Магии? — с лёгкой насмешкой переспросила она. — Виктор Петрович, мне завтра рано вставать. У меня работа, проекты, отчёты. Какое тут кино?

— А знаете, что я заметил за свои годы? — он подался вперёд, словно собирался раскрыть тайну. — Когда люди говорят, что у них нет времени, это всегда неправда. Желания у них нет, а не времени.

— Это не так, — Анна нахмурилась, понимая, как лёгкий укор задевает её. — У меня всё расписано.

— Всё расписано, говорите? — он хмыкнул и покачал головой. — А вы не обращали внимания, что жизнь — это тот же фильм? Можно прожить её строго по сценарию: скучно и обыденно. А можно, как хорошее кино. Где есть место для импровизации и неожиданности. Для чуда.

— Чуда? — Анна недоверчиво уставилась на него. — Вы это серьёзно?

— Абсолютно, — заявил он уверено, глядя ей прямо в глаза.

Анна молчала, разрываясь между намерением уйти и непреодолимым желанием согласиться.

— Вот, — Виктор Петрович вновь протянул ей билет.

Теперь Анна лучше его разглядела. Он был необычно хорошо сохранившимся: плотная бумага, старомодный шрифт, декоративные вензеля по углам.

— Покупайте.

— Я думала, вы его мне дарите…

— Нет-нет, — Виктор Петрович назидательно поднял палец. — Чудо не работает просто так. Только если вы готовы рискнуть и вложить хоть что-то. Пусть только несколько сотен, — он по-мальчишески озорно ухмыльнулся.

— А если я пожалею? — спросила Анна, неуверенно крутя билет в руке.

— Тогда вернётесь ко мне с претензией, — он рассмеялся. — Но, не сомневайтесь, ещё никто не жалел.

С тихим вздохом Анна потянулась к кошельку. Она передала деньги и спрятала билет. Виктор Петрович широко и довольно улыбнулся.

— Так-то лучше, барышня. Не пристало спорить с тем, кто годится вам в дедушки. Что ж, увидимся завтра.