Неважно кто мы. (гет)

Понедельник.

Обычно Хани ненавидела понедельники. И причин для этого было множество.

В этот день у них стояло пять пар, две из которых с мистером Томсоном. Вообще, Хани ненавидела все дни, когда у них стояли занятия с этим преподавателем, но понедельники были особенно ненавистными. Пары начинались в восемь, а Хани ненавидела вставать так рано. Потом, в пять вечера, у них проводилось собрания потока, на котором обсуждали со старостами прошедшую неделю и обговаривали цели предстоящей. То-сё, туда-сюда — студенты покидали университет около восьми. Приходили к восьми и уходили в восемь. В понедельник. Казалось бы, что могло быть хуже? Однако именно по понедельникам у матери был выходной, Кихён не мог забрать Хани, и домой приходилось добираться самостоятельно, а трястись полтора часа в забитом автобусе то еще удовольствие, особенно когда нарываешься на какого-нибудь престарелого извращенца, который так и норовит запустить свои дряхлые пальцы под юбку. Вот и получалось, что из дома уходила Хани в семь, а возвращалась в десять, и хорошо, если дорога прошла спокойно. Но сразу же брякнуться в кровать и отрубиться она не могла — огромная гора заданий сама себя не делала, да и Чонха отказываться от очередных нотаций не собиралась.

Только сегодняшний понедельник был совершенно другим. Вместо пар — научная конференция, да и Чонхи не будет до следующей недели. Сегодня Хани могла выспаться, не спеша собраться, насладиться свежесваренным кофе и вкусным завтраком, а потом Кихён наверняка предложит подкинуть ее до университета и потом отвезти обратно домой.

— Доброе утро!

Кихён, как и всегда, с самого утра хлопотал на кухне. Хани смущенно улыбнулась, кивнула и присела за стол. Перед ней тут же материализовалась тарелка с фруктами и чашка любимого латте.

— Во сколько выезжаем? — нарезая кимбап, поинтересовался Кихён.

— Там нужно быть в двенадцать, — Хани отправила в рот кусочек яблока. — Начало в час. Потом в три кофебрейк, и в шесть мы должны закончить, — она кивнула сама себе, хватая еще одну дольку.

Кихён на секунду задумался, после чего кивнул и поставил на стол тарелку с кимбапом и плошки, которые Хани тут же наполнила соевый соус.

После завтрака Хани приняла душ, сделала легкие локоны, нанесла повседневный макияж и вернулась в свою комнату, чтобы переодеться. Еще с вечера она подготовила черную юбку-карандаш до колена, белую летящую шифоновую блузку без рукавов и с небольшим декольте, а также черные классические туфли. Сегодня ей нужно было выглядеть максимально привлекательно, но с нотками официальности. Из всей команды лучше всех на сцене перед огромным количеством людей держалась именно Хани. Она умела увлечь людей речью и сделать так, чтобы ни один человек в аудитории не отвлекался от доклада. По мнению друзей, она обладала природной харизмой, с помощью которой ей удавалось удерживать внимание собеседников, поэтому роль выступающей всегда выпадала ей.

Закинув в сумочку все необходимое, Хани выскочила в коридор, по пути натягивая вторую туфлю. Выспаться она выспалась, а вот собраться вовремя не успела и в итоге, уже начинала опаздывать.

— Воу, — присвистнул Кихён. — Ты на свидание собралась или на конференцию?

Ей показалось, что в голосе проскочило недовольство. Хани прищурилась.

— Если ты забыл, — поправляя спадающую с плеча сумку, заявила она. — Я сегодня выступаю. Мне нужно приковывать взгляды!

Хани показала Кихёну язык, он недовольно хмыкнул и открыл дверь. Хани напоследок взглянула в зеркало, поправила прическу и выпорхнула из квартиры. Кихён неосознанно облизнулся и закусил губу. Хани нервно сглотнула. Неужели Хёрин была права?

— Если хочешь, можешь остаться, послушать, — Хани подошла к лифту и нажала кнопку. — Там свободный вход.

— Отличная идея, — Кихён захлопнул входную дверь. — Буду следить, чтобы к тебе никто не приставал.

Хани смущенно улыбнулась. Ей льстило подобное внимание со стороны Кихёна, и она готова была выступать на конференциях трижды в день, лишь бы он почаще говорил нечто подобное.

До университета доехали быстро, даже почти не опоздали — Кихён гнал, как сумасшедший, наверняка схлопочет несколько штрафов за превышение. Выскочив из машины, Хани почти бегом направилась в сторону места сбора команды, напоследок крикнув Кихёну, куда ему идти. В середине пути Хани на полном серьезе подумывала стянуть туфли и дальше бежать босиком, но кафель был слишком скользким и холодным. Добежав до нужной аудитории, Хани влетела в нее, резко распахнув дверь.

— Выглядишь потрясающе! — радостно хлопнула в ладоши Джису. — Приз зрительских симпатий нам гарантирован!

— Чуть не убила, — выглядывая из-за двери буркнул Хван. — Куда так летела, птичка наша?

— Время видели? — продолжая тяжело дышать, Хани уселась на стоящую рядом парту, сбрасывая туфли. — Еле успела!

Друзья синхронно цокнули и закатили глаза. До начала выступлений с докладами оставалось около полутора часов, до приветственного слова организаторов — сорок минут. У них было достаточно времени чтобы все обсудить и устранить недочеты, если они есть.

— Держи, — Хёрин протянула подруге планшет с планом выступления.

Хани внимательно просмотрела его, пока Хван подключал проектор — перед каждой конференцией они прогоняли выступление в одной из аудиторией, чтобы довести работу до идеала. Как только Хван сел за стол и передал Хани пульт от проектора, она спрыгнула с парты, обулась и подошла к кафедре, положив на нее планшет. После этого она выключила свет, чтобы тот не портил изображение на экране, и начала выступление. Хёрин, Хван и Джису внимательно слушали ее, делая пометки в блокнотах. Когда Хани закончила, друзья наперебой начали сыпать каверзными вопросами, которые она отбила без малейшей запинки. Затем Хван еще раз проверил презентацию, так, на всякий случай, и они наконец отправились в зал.

Конференция вот-вот должна была начаться.

— Оппа! — радостно воскликнула Джису, подбегая к возлюбленному, который сидел в первом ряду.

Хенвон усмехнулся, усаживая девушку к себе на колени. Рядом сидел Кихён.

— Я занял вам места, — Хенвон указал на три свободных кресла. — Правда одно из них занял хён.

— Хён?! — в один голос воскликнули Хёрин и Хани.

— Мы давно дружим, — усмехнулся Кихён. — А ты разве будешь сидеть в зале?

— Оу, окей, — протянула Хани. — Нет, я буду там, — она указала на кулисы.

Кихён согласно кивнул, поднялся и обнял девушку, шепнув ей ободряющие слова. Хани показала друзьям сердечко и поспешила скрыться за сценой. Теперь судьба команды зависит от нее, и подвести их никак нельзя. Хани забежала в гримерную и рухнула на диван, пряча пылающее лицо в ладонях. От его проникновенного шепота по спине до сих пор бегали мурашки. И Хани впервые в жизни не представляла, как унять дрожь перед выступлением и как не начать мямлить на сцене. От одной мысли что Кихён будет смотреть на нее сидя в первом ряду, дыхание замирало, а мысли в голове нещадно путались. Нужно срочно собраться…

— Эй, — к ней подошел парень. — Все хорошо?

Хани выпрямилась, убирая руки от лица, посмотрела собеседнику в глаза, улыбнулась, кивнув.

— Держи, — Джинхо достал бутылку воды с ее именем. — Если ты так трясешься из-за выступления, то бросай это дело. У тебя всегда прекрасные доклады.

Джинхо подмигнул ей и подошел к зеркалу, чтобы проверить и поправить внешний вид.

— Спасибо, Джинхо, — кивнула она. — Когда начинаем? Хочу немного помедитировать перед выходом.

Парень на секунду задумался, перевел взгляд на наручные часы, сверился с планом мероприятия и ответил, что у Хани есть минимум десять минут. Она поблагодарила его, взяла бутылку воды, плед, и направилась в дальний укромный уголок. Сбросив туфли, забралась на небольшую тумбу, села в позу лотоса, прикрыв ноги пледом, закрыла глаза и сделала глубокий вдох-выдох, сосредотачиваясь на дыхании. Такая практика помогала расслабиться и успокоиться, поэтому Хани делала ее практически перед каждым выступлением. Так что другие ораторы к этому уже привыкли и не обращали на нее никакого внимания. Напротив, даже старались не шуметь лишний раз, чтобы не мешать.

* * *

— Ура! — раздался коллективный вопль с первого ряда, когда Джинхо вручал Хани кубок.

Как и ожидалось, Хани великолепно справилась со своей задачей и их команда заняла первое место. После оглашения результатов и вручения наград, докладчики спустились со сцены, и как только Хани подошла к друзья, Хёрин, Хван и Джису налетели на нее, устраивая “капусту”. И так получилось, что Хван оказался ближе всех к Хани и нежно прижал ее к себе. Хани видела, как Кихён недовольно хмыкнул и закатил глаза. Когда “капуста” наконец рассосалась, Кихён достал из-под сиденья небольшой букетик и вручил его Хани, чем вызвал смущенную улыбку.

— Так, отойдем на минуточку, — Джису схватила друзей и утянула в сторону. — Ну что, сегодня все в силе?

Друзья единогласно закивали. Еще на прошлой неделе, когда они уговорили преподавателей выделить им выходной в случае победы, друзья запланировали поход в один популярный ночной клуб, чтобы отметить успех и расслабиться после напряженной недели. Они договорились встретиться возле входа сегодня в девять вечера и гулять до самого утра.

— Какие планы на вечер? — выезжая с парковки поинтересовался Кихён.

— А? — вздрогнула Хани. — Сегодня?

Почему-то ей совершенно не хотелось сообщать Кихёну, куда она собралась и что они будут делать, а как убедительно соврать, она пока не придумала.

— Это на тебя так стресс от выступления действует? — рассмеялся он. — Сегодня вечером. Мы с Хёнвоном хотели сходить в клуб, немного отдохнуть. Надеюсь ты не будешь против?

— Да, конечно, — воодушевленно воскликнула Хани. — Я тогда устрою себе спа-вечер и пораньше лягу спать. А то напряженная неделька выдалась…

Кихён усмехнулся и согласно кивнул. Кажется, Вселенная была к ней сегодня особенно благосклонна.

Вернувшись в квартиру, Кихён и Хани сразу же разбрелись по комнатам. Раздевшись, Хани набрала в ванну воды, бросила одну из любимых бомбочек и залезла сама. До того момента как Хёрин заедет за ней, у нее было достаточно времени чтобы поваляться в горячей воде, переделать макияж и прическу, выбрать наряд и перекусить.

— Милая, — Кихён постучал в ванную.

Хани едва не подавилась соком.

— Буду поздно!

Входная дверь захлопнулась.

Хани ошарашенно пялилась в сторону источника звука. Кихён никогда прежде не обращался к ней так. Вообще, с того момента как Чонха уехала, Кихён вел себя так, будто между ними есть что-то большее. Будто ее чувства взаимны.

После душа Хани нанесла на кожу увлажняющее молочко, и, пользуясь отсутствием домочадцев, в чем мать родила пошлепала в спальню. Распахнув дверцы шкафа, Хани задумчиво осмотрела его содержимое. Выудив черные джинсовые шорты и черный короткий топ, Хани переоделась. Затем она высушила голову, вновь накрутив локоны, и сделала макияж в темных оттенках. Придирчиво осмотрев отражение, Хани вспомнила об одной детали, которая великолепно дополнит образ. Хитро улыбаясь, она вошла в комнату Чонхи и Кихёна, достала из шкафа мужскую темно-бордовую рубашку в клетку и надела ее, закатав рукава и завязав низ под грудью. Расплывшись в самодовольной улыбке, Хани вернулась к себе и достала из-под шкафа новенькие кеды цвета бордо.

— Так-то лучше, — усмехнулась она, надевая на шею бриллиант на тонкой цепочке.

Короткий взгляд на часы — Хёрин приедет с минуты на минуту. А значит времени в обрез! Хани рванула на кухню. И там ее ждал приятный сюрприз — тарелка с кукси и записка от Кихёна с пожеланием приятного вечера.

В ту же секунду, как Хани забросила пустую тарелку в посудомойку, из коридора раздалась трель мобильного. Ответив на звонок, Хани сообщила, что уже бежит, закинула в клатч документы, помаду и телефон, после чего пулей вылетела из квартиры.

По пути Хани пересказала Хёрин события сегодняшнего дня и поделилась подозрениями, что ее чувства не безответны. Хёрин такая новость удивила и сильно обрадовала — она минут пять не могла перестать радостно повизгивать. Конечно, подруг смущал тот факт, что Кихён совсем скоро станет официальным отчимом Хани, но им обеим хотелось, чтобы чувства оказались взаимными, а страдания наконец прекратились.

— Все уже внутри, — выходя из машины сообщила Хёрин. — Там какая-то проблема с бронью возникла, поэтому нас ждать не стали.

— Надеюсь, они не успели напиться без нас, — захлопывая дверь и направляясь ко входу отозвалась Хани. — А то нечестно получится. И да, вопрос, кто будет-то сегодня?

— Мы с тобой, Хван, — она начала загибать пальцы, спускаясь по лестнице. — Джису конечно же, Джей, Лила, Марк, Наён, Санни, Донхэ, Хван, и вроде все, — задумчиво взглянула на подругу.

— Отлично, значит вечер обещает быть веселым, — Хани подмигнула ей.

Столик с друзьями девушки нашли достаточно быстро — они расположились на втором этаже, где был отдельный бар и меньшее количество народу. Компания уже успела заказать выпивку и кальян, вовсю наслаждаясь вечером. Когда Хани и Хёрин подошли к ним, Марк и Хван подорвались с мест, пропуская девушек на диванчик, а сами пересели на пуфы. Подруги переглянулись: и если Хёрин проявлению такого внимания была рада, то вот Хани это немножечко смутило.

— Без вас не пили! — вскидывая руки вверх, воскликнул Джей. — Все по-честному!

Донхэ без промедления открыл текилу и разлил по стопкам. Когда все взяли рюмки, Джей, на правах самого старшего, произнес тост, после чего друзья радостно загудели и выпили.

— Между первой и второй, как говорится, — Хван дотянулся до бутылки и вновь наполнил рюмки.

Когда вторая бутылка текилы закончилась, девушки решили спуститься вниз и потанцевать. Как только подруги присоединились к толпе, их тут же затянуло в общую атмосферу веселья. Хани, Джису и Хёрин были так увлечены танцами и заражены тусовочным настроением, что не заметили, как оказались в центре танцпола, в самой гуще людей. В какой-то момент Хани врезалась в кого-то, и прежде чем она успела обернуться и извиниться, он по свойски обнял ее за талию и прошептал:

— Значит так ты решила спать пораньше пойти?

Хани вздрогнула и замерла, испуганно округляя глаза. Хёрин, стоящая напротив открыла рот от удивления. Значит ей не показалась, и это действительно он.

— И что мы тут делаем? — развернул ее к себе.

— Отдыхаем, — протянула Хани, игриво закусывая губу.

Джису, заметившая их, напряглась — она ведь не сказала Хёнвону, что собирается с друзьями в клуб, и отказалась идти с ним, сославшись на усталость. А если Кихён здесь, то и Хенвон тоже. И это чревато последствиями. Не успела Джису отойти от шока, как к ней подошел ее возлюбленный и дурашливо погрозил пальцем.

— Я смотрю вы тут всей компашкой, — Кихён посмотрел поверх ее головы. — Может тогда присоединитесь к нашему столу? У нас и места больше, да и многие между собой знакомы.

Хани пожала плечами, сославшись на то, что нужно посоветоваться с остальными. Кихён решил времени не терять и, схватив ее за руку, потянул наверх. Друзья поспешили следом.

Как только они подошли к столику, Джей тут же поднялся, радостно обнимая Кихёна и восклицая, как давно его не видел. Хани и Хёрин непонимающе переглянулись. Им не верилось, что мир настолько тесен, что это уже второй общий знакомый за сегодня. Идея объединиться вызвала у ребят восторг, и они сразу же переместились за столик, находящийся всего в паре метров от них. Как оказалось, Джей, Донхэ, Хёнвон, Кихён и Чжухон давно знакомы. И они были безумно рады, вот так столкнуться сегодня здесь. Хани, Хёрин, и Джису без конца недоумевающе переглядывались.

— Предлагаю выпить за встречу! — Чжухон встал. — И вообще предлагаю собираться так почаще!

Компания поддержала тост громким гулом и звоном стекла.

Друзья шумно обсуждали последние события в мире, пили, курили кальян. Кихён и Хани сидели рядом, и он постоянно держал свою ладонь на ее колене. Вот только Марк постоянно нервно дергался, отпускал абсолютно неуместные комментарии и косился на Кихёна. Хёрин, Санни и Наён неустанно подкалывали друга, чего он, кажется, совершенно не замечал.

— Нет-нет-нет, — протараторил Кихён, отбирая у Хани мундштук кальяна и делая затяжку. — Ты же не любишь горькое, — шепнул ей на ухо, окутывая облаком дыма.

По телу пронесся обжигающий разряд — еще никогда прежде они не были в такой интимной близости. Это смущало и радовало одновременно. Хани чертовски хотелось этого, хотелось прижиматься к нему, ощущать на своей нежной коже его горячие ладони, чувствовать, как перекатываются мышцы, когда он тянется взять что-то со стола. Но назойливая муха где-то в глубине сознания никак не могла заткнуться и постоянно напоминала, что это подло, неправильно, что они предают Чонху.

— О чем задумалась? — поинтересовался он.

— Да так, — она отмахнулась. — Не бери в голову, ерунда.

Кихён бросил короткий взгляд на ее улыбку и облизнулся. Хани закусила губу, томно выдохнув. Они начали медленно сближаться, но Марк закашлялся, чем привлек всеобщее внимание. Кихён даже не дрогнул, лишь оставил невесомый поцелуй на кончике ее носа, после чего вальяжно откинулся на спинку дивана и бросил на Марка убийственный взгляд. А вот Хани почувствовала волну стыдливого жара, который стремительно полз вверх по телу.

— Может потанцуем? — подскочила Хёрин.

Хани знала, что таким образом она пытается защитить ее, спасти от ненужных расспросов, дурацких шуточек и всего остального. И танцпол идеальное место для этого. Кихён и Хани смогут затеряться в толпе и делать все, что пожелает их душа, и никто не сможет им помешать.

Компания идею поддержала, после чего с одобрительным гулом ринулась вниз. За столом остались только Марк, Джей и Наён.

Хани и Кихён кружили по танцполу. Он нежно, но крепко прижимал ее к себе, она ощущала его горячее дыхание на своей шее, то и дело передвигая обратно на талию его ладони, которые сползали на ягодицы. В какой-то момент вместо зажигательной музыки зазвучали медленные расслабляющие треки, задающие романтичное настроение. Кихён склонил голову, мягко касаясь губами кончика ее носа. Снова. Хани смущенно улыбнулась и уткнулась лицом в его грудь, стараясь скрыть пунцовые щеки.

— Так о чем ты задумалась? — шепнул он ей на ухо. — Там, наверху.

— Мы поступаем неправильно, — она взглянула на него, закусив губу, и тут же стыдливо отвела взгляд. — Это же предательство по отношению к ней.

Кихён усмехнулся, осторожно взял ее пальцами за подбородок и притянул к себе, целуя в губы. Он вел себя мягко, не настойчиво, позволяя ей самой решить, хочет она этого или нет. Хани испугалась, отпрянула, удивленно уставившись на него.

— Думаю, мне нужно присесть, — пролепетала она.

Кихён раздосадованно усмехнулся, кивнул и, держа ее за руку, направился обратно к столу. Хани надеялась, что он все понимает и не обижается, надеялась, что ничего сейчас не испортила. Как только они оказались на диванчике, Хани прильнула к его груди, а он по свойски обнял ее за талию. Кажется, все в порядке.

Марк, сидящий рядом, по виду готов был воспламениться от ярости и ненависти. Он буравил их взглядом около пяти минут, после чего отважился предложить Кихёну выйти и поговорить. Хёрин и Хани настороженно переглянулись и напряглись.

— Милая, — обратился Кихён к Хани. — Подожди меня здесь, хорошо?

После ее утвердительного кивка, он поцеловал ее в нос и вместе с Марком направился к выходу.

— Идем, — в один голос воскликнули подруги, подрываясь с мест.

По пути они очень удачно столкнулись с Чжухоном и Джеем. Они сбивчиво объяснили в чем дело, после чего дружной компанией поспешили на улицу. Когда они выскочили из бара, то заметили как Кихён и Марк завернули за угол и скрылись в закоулке.

— Что тебе от нее нужно? — резко поворачиваясь к Кихёну лицом рыкнул Марк. — Откуда ты вообще взялся?!

— Парень, остынь, — пренебрежительно бросил Ки, всеми силами стараясь сохранять спокойствие. — Наши с ней отношения тебя совершенно не касаются.

— Она будет моей, понял?! — Марк толкнул его.

Кихён схватил его за грудки и со всей дури припечатал спиной к стене. Он уже занес кулак, чтобы ударить наглеца, но со стороны дороги раздался испуганный возглас. И спустя мгновение между ним и этим уродом вклинилась Хани, вынуждая Кихёна отступить.

— Милая, — прошипел Ки. — Я же просил подождать меня там.

— Поехали домой, — взмолилась она, пытаясь утянуть к дороге.

Кихён какое-то время не сводил взгляда с этого малолетнего придурка, потом цокнул, сплюнув ему под ноги, и поддался, позволяя Хани себя увести. На прощанье он попросил Джея объяснить всё остальными, потом поймал такси, и они уехали.

До самого дома никто из них не решался заговорить. Кихён был зол, и Хани предпочла его не трогать. Она знала, что Кихёну нужно время, чтобы остыть, и тогда он будет готов к спокойному разговору. Но это никак не умаляло ее собственное расстройство, из-за чего она совершенно не видела куда идет. Заходя в лифт, Хани зацепилась за порожек и начала падать, громко взвизгнув. Кихён успел поймать ее и втолкнуть в кабину до того, как двери захлопнулись. Хани стояла лицом к зеркалу, опираясь на поручень, Кихён — позади, к ней вплотную, одной рукой прижимая к себе.

— Я бы стала победительницей конкурса “Мисс грация”, — она повернулась к нему лицом, хихикнув.

— Это точно, — усмехнулся он.

Мир вокруг начал исчезать. Остались только они. Вдвоем. И больше ничего. Туман его глаз затягивал, не давая возможности отстраниться. Да и не очень-то и хотелось.

Противный писк, оповещающий о прибытии на этаж, все испортил. Хани и Кихён вздрогнули, сбрасывая оковы морока и возвращаясь в реальность. Из лифта вышли совершенно спокойно, до квартиры тоже дошли без приключений, но когда Хани сняла обувь и собиралась пройти дальше в коридор, она споткнулась о свою же ногу и полетела вниз. Кихён снова поймал ее, но вот удержать равновесие в этот раз им не удалось, и они с грохотом рухнули на пол.

— Я все-таки закажу тебе статуэтку с надписью “Мисс грация”, — улыбнулся он, проводя ладонью по ее щеке.

— Тебе не кажется это неправильным?

Она лежала на полу, он нависал сверху. Она чувствовала его дыхание на своих губах и всем нутром надеялась, что он ответит отрицательно на ее вопрос. Это было неправильно, так нельзя. Но ей так хотелось, чтобы он развеял ее страхи и сомнения, чтобы взял всё в свои руки и подарил ей пусть и мимолетное, но счастье. Кихён усмехнулся, мягко провел тыльной стороной ладони по ее щеке, кончиком пальца проскользил вниз по шее, и нежно коснулся ее губ своими. Снова. Хани показалось, что она забыла как дышать. Эмоции и чувства беспощадным цунами захлестывали ее разум. Томно выдохнув Хани поддалась напору, позволяя углубить поцелуй. Хани сжала его предплечья. Усмехнувшись, Кихён поднялся, помог встать ей и вновь поцеловал, утягивая в сторону спальни.

— Кихён, — шепнула она в его губы. — Это не правильно, подожди.

— Что тебя беспокоит, милая?

Его голос звучал так нежно, так головокружительно. Он мурлыкал словно кот, лишая ее последних остатков рассудка. Этот хитрый лис не оставлял ей ни единого шанса.

Каким-то чудом выскользнув из его цепкой хватки, Хани сбежала в ванную, под предлогом привести себя в порядок. Вот только вместо этого, она стояла, опершись руками на раковину, и глухо всхлипывала. Чувство стыда и страха душили. Но… что если она откажется сейчас? Этот омерзительный червь сожаления и досады будет поедать ее день за днем, пока она не свихнется?

— Что я делаю? — посмотрев на свое отражение, шепнула она.

Но сопротивляться собственным желаниям она не могла. Да и не очень хотела, по правде говоря. Хани мечтала об этом уже несколько лет и вот, наконец, когда ее мечта сбылась, она на полном серьезе думает от нее отказаться. Нет. Слишком глупо. Будь, что будет. Хани скинула одежду, надела любимый шелковый халатик. Глубокий вдох и такой же выдох. Решительный кивок самой себе. Вернувшись в комнату, она обомлела. Пока ее не было, Кихён по всей комнате расставил свечи, включил расслабляющую музыку и достал где-то бутылку красного полусладкого.

— Надеюсь ты не против? — Кихён протянул ей бокал вина.

Хани кивнула и присела на кровать рядом с ним, делая пару глотков.

— Ты весь вечер увиливаешь от моего вопроса.

Кихён перевел на нее заинтересованный взгляд, отставив свой фужер.

— Мы поступаем неправильно, — прошептала она. — Тебе так не кажется?

— Давай забудем об этом сегодня, — он взял из ее рук бокал и поставил его на тумбу. — Если хочешь, мы непременно обсудим это утром за завтраком. А сейчас, давай просто насладимся моментом, — он поднялся на ноги и утянул ее за собой, вовлекая в танец.

Он говорил вкрадчиво, действовал осторожно, будто тщательно продумывал каждый шаг. Во время медленного танца, он властно сжимал ее талию, неотрывно смотря в глаза. По телу волной разливался жар. Кихён чувствовал ее, чувствовал, чего она хочет. Он осторожно потянул пояс халата, после чего Хани сбросила его на пол, оставаясь только в нижнем белье. Кихён все еще был полностью одет, что Хани совершенно не устраивало. Ловко расстегнув пуговицы на рубашке, она потянула ее за края, обнажая торс парня. Кихён хитро улыбнулся, прижал Хани к себе и поцеловал, увлекая за собой на кровать.

Он нависал сверху, нежно проводя пальцами по бархатной коже, отчего та покрывалась мурашками. Кихён подцепил бретельки бюстгальтера пальцами и потянул вниз. Хани на секунду замерла, хватая его за запястья и вынуждая остановится.

— Не бойся, — шепнул он ей на ухо, тут же целуя в шею. — Я не сделаю тебе больно.

Хани закусила губу. Вновь поцеловав ее, Кихён перехватил руки и завел за голову, удерживая там. Из груди Хани вырвался легкий стон — ей нравилось чувствовать его власть. Усмехнувшись, Кихён ловко скользнул рукой ей под спину и расстегнул бюстгальтер. Продолжая одной рукой удерживать ее запястья, второй он отстегнул бретели и отшвырнул белье в сторону. Хани закрыла глаза и отвернулась. Щеки запылали огнем. Кихён легкими поцелуями спустился от уголка ее губ к груди и осторожно прикусил сосок. Хани выгнулась навстречу его движениям, застонав. Он ласкал ее грудь, покусывая и посасывая соски, отчего Хани чувствовала как внизу живота начинает сладостно потягивать. Резко развернувшись, Кихён уперся в изголовье кровати, развернул Хани спиной к себе, усаживая между ног. Нежно поцеловав в шею, он одной рукой сжал ее грудь, а второй скользнул вниз по животу, проводя по промежности через тонкую ткань. Ханни застонала, выгибаясь, и прикрыла глаза от наслаждения. Он запустил руку ей в трусики, еле ощутимо задевая клитор, лишь сильнее раззадоривая. Хани начала нетерпеливо ерзать, отчего Кихён самодовольно усмехнулся и начал давить чуть сильнее. Хани подалась вперед и застонала.

Они наслаждались тем, что могут не скрывать своих чувств, могут не отказывать себе в своих желаниях и наслаждаться друг другом. Хани казалось, что она ждала этого целую вечность и сейчас никак не могла поверить в реальность происходящего, постоянно думая о том, что все это ей снится.

Отстранив его руку, Хани развернулась к нему лицом и схватилась за ремень на штанах. Она моментально справились с незамысловатой пряжкой, после чего стянула с него джинсы. Отбросив их на пол, Хани придвинулась к парню и поцеловала его в живот, прямо возле резинки трусов. Кихён шумно выдохнул и провел ладонью по ее волосам. Еле заметно улыбнувшись, Хани приспустила трусы, обнажая член и медленно провела языком от основания к головке. Кихён застонал. Обхватив головку губами Хани медленно опустилась вниз, а Кихён подался бедрами вперед и сжал простынь руками. Хани двигалась плавно, осторожно, боясь навредить, и у Кихёна от этого сносило крышу. Было заметно, как он с трудом сдерживается, чтобы не усилить напор, не углубить ее движения. Резко подтянув Хани к себе, Кихён нежно поцеловал ее, после чего перевернулся, вновь оказываясь сверху. Избавившись от остатков одежды, Кихён устроился между ног Хани, поглаживая ее пальцами по щеке, стараясь не пропускать ни одного миллиметра ее нежной кожи. Хани одной рукой держалась за его плечо, а второй выводила узоры на его спине.

— Уверена, что хочешь продолжить? — он поцеловал ее в шею. — Мы можем прекратить прямо сейчас и сделать вид, будто ничего не было.

Он понимал, что должен задать этот вопрос, но он чертовски боялся услышать, что она хочет остановиться — ему совершенно не хотелось прекращать начатое. Она будоражила его сознание почти все время, что они знакомы. И он видел, что это взаимно.

— Не останавливайся, — хриплым голосом шепнула она, обвивая руками его шею и притягивая к себе для поцелуя.