Золотой билет (гет)

Когда ребята достигли Страны волн, архитектор, действительно, пригласил их в свой дом, и полуголодные шиноби наконец-то наелись до отвала. Про щедрость свою он не врал. Ханаби надеялась, что, раз ее накормили, обогрели, разместили в хорошем просторном доме , то, может, такие богачи и заплатят по-царски? Она, например, никогда, сколько себя помнила, не спала на своем футоне, так, что, узнав, что у нее будет свой угол не смогла сдержать радости. Так, что потом даже застеснялась.

Она приедет и будет хвастаться сестре, что ее мечта сбылась. Старик Тазуна ей уже нравился, и ей хотелось, чтобы он строил мост подольше, пока она наслаждается своими новыми условиями. Приключения по дороге понемногу забывались. Их группа надавала по мозгам каким-то мерзавцам, которые крадут детей. Это было хорошо. Потом они отбили нападение тюнинов, которые охотились на дедушку архитектора. Раз Тазуна хороший и гостеприимный, а мост нужен людям, то это тоже было правильно.

Цунами, его дочь, приветлива и мила, только просила "господ шиноби" лучше охранять ее отца. Так и назвала их "господами". Ханаби чуть не рассмеялась, но Обито был рядом, поэтому она упорно боролась с мимикой, пытаясь сохранить спокойное лицо.

Воспоминания о братьях-демонах заставили вспомнить и Кимимару. Кагуя подошел к ней через несколько дней после того неприятного разговора. И сказал, что Обито с ним побеседовал. И теперь он все знает. Юноша извинился, что назвал ее "неженкой". И все. На мир Ханаби была согласна. Как можно не помириться с человеком, который на твоих глазах освежевал двоих?

Он только все не понимал: если все так, как рассказывал Обито, то почему она выросла такой трусихой. Наверное, просто потому, что девчонка. Но от своих слов не отказывался: если она захочет, он ей поможет с ниндзюцу, которые можно применять и бесклановым, и даже с биологией. У него отец — профессор. Если успеваемость Хьюги останется, как есть, то она и из школы вылетит. Ханаби проглотила про бесклановую и вежливо отказалась.

А вот мальчик в семье, которая их приютила, оказался со сложным характером. Он несколько дней стеснялся новых людей в доме и, очевидно, не знал, как себя с ними вести. Ханаби поняла, что он младше ее года на два. Чужие люди, поселившиеся в его доме и даже слишком радовавшиеся уюту его жилища, его пугали. Инари должен бы был чувствовать себя выше их, потому что это его дед нанял телохранителей, которым нужна была работа, должен был бы разговаривать с ними, как со слугами. А у него так не выходило, потому что все они были дети и почти одного с ним возраста. Даже немного старше. А дети-шиноби наоборот были вышколены не докучать "молодому господину" и держаться с ним почтительно так, что было видно, что и близкими друзьями они не станут.

На второй день, как обосновалась команда на новом месте, Цунами увидела девчонку-куноичи, которую в качестве охранника привел Тазуна, в странном наряде. Была она замотана в бинты, как мумия. Голову "украшала" повязка, и несведущий человек посчитал бы, что девочку контузило.

— У тебя кожная болезнь? — С тревогой в голосе спросила Цунами.

— Нет, это вообще... — Начала оправдываться Ханаби, но хозяйка прервала ее и потребовала, чтоб та пошла за ней в комнату, где они остались одни. А затем сказала Хьюге, что девочка как честная куноичи должна показать ей, что у нее там под бинтами.

Цунами знала о шиноби не так-то много: читала несколько приключенческих книг. И на секунду задумалась о том, что поступает гадко. Вдруг у девочки на руках и лице жуткие шрамы, вдруг с нее сдирали кожу, пытали? А она такое спросит... Девчонке на вид двенадцать или около того, и она, наверное, стесняется...

Ханаби разбинтовала руки. Оказалось, что куноичи прятала татуировки.

— У вас просто клановых детей в стране крадут. — Объяснила она. — А это — семейные знаки.

Цунами ничего не ответила, внутренне успокоившись, что нелюдь ничем не заразит Инари. И отпустила девчонку, приказав ей зайти к ней не сейчас, а во второй половине дня.

Инари же оказался зачинщиком большого скандала. Было обеденное время. Шиноби принимали нехитрую пищу, радуясь, что мост строится тихо, а охранять архитектора пока легко. Только Тазуна все равно был печален. Общей шинобской радости по поводу того, что происшествий на задании нет, не выдержал Инари. Он выбежал на середину комнаты и прокричал, что все они, те, которые пришли защищать его деда, все умрут. Сначала шиноби, которых наняли в охрану дедушке, а затем и вся их семья. Повисла тяжелая тишина.

— Инари... — Только и сказал старик надтреснутым голосом.

— Гато папу убил, он и тебя убьет, и всех, — Инари нервно обвел руками всех присутствующих. Лицо Саске аж перекосило.

— Ты че сейчас сказал... Иди сюда и Гато своего зови. Он узнает, что такое связываться с наследником клана Учиха. Да я сам этого ублюдка урою! Ясно вам?!

Через несколько минут Саске уже стоял на коленях, сильно битый, и повторял за своим дядей слова извинения. Обито заверил Тадзуна-сана, что в знак благодарности за прощение Саске поработает для него бесплатно. Тому ничего не оставалось, как согласиться.

А дальше случилась беда на тренировке, когда команда ушла оттачивать навыки контроля чакры в ближайший лес. И тлеющий конфликт разгорелся заново:

— Позорище. — Произнес Кимимару, обратившись к Саске. — Всю эту миссию, целую неделю только и делаешь, что нас позоришь. Зачем на барчонка полез? Мало ли, что этот придурок болтает?

— На себя посмотри! Пацан просто не видел, что ты с мертвыми творишь... Думаешь, что от твоих буракуминских техник все в восторге? — С издевкой ответил Саске. — Даже вон белоглазую и то вырвало.

— Кимимару-кун, я просто в первый раз бой видела, я не хотела... — Пискнула Ханаби, но Кагуя уже не слушал.

— Как ты меня назвал, выродок? — Крикнул он в лицо Саске. — Ты только проебывать задания и можешь...

— Где я проебал? — Вспылил Учиха. — Я этим тюнинам врезал.

— А я одного из них грохнул и жопу твою спас, да и ее задницу тоже! — Огрызнулся Кимимару и показал рукой на Хьюгу. — Смекаешь разницу?

— Ребята, вы чего... — Решила встрять Ханаби, а потом услышала слово "в позицию!" от одного из юношей и увидела, как ребята обнажили вакидзаси.

— Ты б свалила. — Вдруг сказал Саске.

— Да. — С притворной нежностью отозвался Кимимару. — У тебя нет никаких дел сейчас, а?

— Ребята, я так вас не помирю... Вы, что, серьезно? — Недоуменно произнесла Ханаби.

— Он меня оскорбил. Я из благородного клана Кагуя, а он при тебе назвал меня мерзким словом. — Объяснил Кагуя.

— Он первый начал говорить, что я в команде бесполезен. — Спорил Саске. — Моя воинская гордость требует дуэли.

— Твоя воинская гордость... — Скривился Кагуя, — подсрачники получать от дядюшки. И ты с этим справляешься. Ханаби, — обратился он к девочке, — кому сказали, что мешаешься!

— Если не уйдет, ей тут несдобровать... — Размышлял Саске.

— У тебя пять минут. Давай, сваливай. — Произнёс Кимимару. — Мы подождем. Ты же никуда не спешишь, Саске-кун?

Тот уже не замечал издевок.

— Да, если не уберешься отсюда, мы тебя заденем, а это наша ссора как двух дворян. Нам надо поговорить по-мужски, понимаешь? — Сказал Учиха.

Ханаби понимала. И чувствовала, что надо уходить. Она сделала несколько шагов назад.

— А если она к дядьке моему побежит, да все выложит? — Спросил Саске.

— Не побежит. — Бросил Кимимару. — Смотри, щас все будет. — Ответил он Учихе. — Ханаби-чан, к Обито-сенсею ходить не надо, поняла?

Хьюга нерешительно кивнула.

— Мы тебя не трогаем, а ты не идешь к Обито-саме. Ясно тебе? — Повторил Кимимару.

Ханаби еле слышно сказала: "да".

— Ну, вот видишь, как все просто. — Произнес Кагуя и скривился в улыбке. — Подождем еще немного. Она — калека, даже бегать шуншином не умеет.

Ханаби развернулась и пошла назад из рощи, все быстрее ускоряя шаг. Через некоторое время она осознала, что бежит из леса опрометью. В голове ее вертелось, что ее зачем-то ждет Цунами.

* * *

Между тем Кимимару и Саске , действительно, встали напротив друг друга и обнажили мечи. А вскоре в роще зазвенело оружие. Кимимару считал, что Саске даже дерется нечестно, потому что ему приходилось отступать, уклоняясь от катонов. А сам Кагуя стихиями не владел. Наконец, Кимимару выбил вакидзаси из рук Саске, торжествующе заметив растерянность на его лице, а затем попытался пронзить его, да и угодил в руку. Учиха инстинктивно зажал рану.

— Вот и хватит с тебя. Я доволен. В следующий раз будешь думать, что базаришь. — В этот момент Саске вскочил на ноги, использовал шуншин так, что Кимимару не увидел своего бывшего противника, а затем через пару секунд лодыжку Кагуи обожгло. В ране торчал кунай.

— Я теперь тоже доволен. — Произнес Саске. — Думаешь, я прощу тебе оскорбление? А ты, зараза, крутой шиноби оказался.

Кагуя, сидя на земле, кивнул, а затем протянул замазанную кровью руку. Саске подошел и сжал ее такой же окровавленной рукой.

— Смелый ты пацан, оказался. — Произнес Кимимару. — Я думал зассышь раз на раз выйти. За дядюшку своего спрячешься или извиняться начнешь. Учиха ответил понимающей и злой улыбкой.

— Зря мы ее отпустили. Как нам теперь выбираться? — Сказал он.

— Ничего не зря. Она б разнимать полезла, дурочка. Я таких знаю. А так... видишь, как побежала... — Ответил Кимимару. Он вытащил из свитка бинт и теперь перевязывал ногу.

— Дядька про тебя не зря говорил, что ты десятерых убил. Правда что ли? — Кимимару едва взглянул на собеседника.

— Я решил, что, если тебя забоюсь, то и брата тем более. А я его крови хочу. Я ведь первый раз сюрикенами в живого человека угодил. — Рассказывал Саске.

— Поздравляю. — Бросил Кимимару. — Он отогнул рукав и у Саске расширились глаза от удивления. Он не смог подавить восхищенный вздох. У Кимимару был призыв. Боевой, змеиный. Не то, что у девчонки из клана Хьюга, когда ей родня везде, где можно, татуировки набила, чтобы она не заключила договор с по-настоящему сильным призывом. Кимимару послюнявил палец, приложил его к наколке, и перед восхищенным взглядом Саске появилась огромная змея. Она и перенесла обоих подростков в поселок.

* * *

Цунами, действительно, ждала Ханаби. Она не обратила внимание на то, что та будто бы чересчур волновалась, пыталась отдышаться, как если бы она бежала, как загнанная. Как еще должен выглядеть ребенок-сорванец, которого взяли выполнять взрослую работу?

Вид ее контрастировал с одеждой, потому что она по-прежнему походила на пациента, обмотанного бинтами, или мертвеца, обвязанного погребальными пеленами.

— Я тут подумала, — начала Цунами, — раз уж вы защищаете моего отца, то... — она замялась, а затем открыла шкаф. — Я дам тебе фурисоде, не то ты в своей безрукавке и этих повязках, правда, на мумию похожа. Главное, получше защищай моего отца.

В шкафу висело несколько кимоно с длинными рукавами.

— А у меня дома такое есть. — Произнесла Ханаби. — Бледно-желтое и полегче, чем это. Просто я его... не взяла на миссию. — Сказала Ханаби и замолкла. Ей самой не понравилось, что она будто оправдывается перед нанимательницей, как будто убеждает ее, что у нее есть гражданская одежда.

Брать подарок от своей хозяйки было стыдно, потому что она и так уже платила своим телохранителям. Точнее, ее отец. Когда миссия будет закончена, Ханаби дадут деньги, и она купит на них, что захочет: хоть красивое заграничное платье, хоть уроки у репетитора, занимающегося историей страны Молнии, и пистолет. А брать у заказчика богатые подарки: чакродоспехи, крутые свитки, волшебные мечи, горстки бриллиантов — это недостойно. Наверное, брать платье тоже было не надо. Но ей очень нужна была одежда с рукавами, хотя бы пока они тут. Было очень страшно. Ей надо было как-то сойти за обычную девчонку, потому что Обито не всегда будет рядом, чтобы ее спасти.

— Вы и так добры к нам. — Ханаби начала благодарить женщину, кланяясь в пояс. — Спасибо вам за сытные обеды и за футон тоже. Мы будем очень стараться защищать вашего отца. — Пообещала она. — Только вы же нам и так платите. Нехорошо брать что-то сверх контракта.

Вместо ответа ткань фурисоде коснулась ее спины и плеч.

— Я верну, я... честное слово, я вам все верну. — Затараторила Ханаби. — Как только задание закончится, я вам все отдам. — Тут она поймала на себе ироничную улыбку Цунами. А затем Ханаби произнесла то, чего от нее редко услышать можно. — Я очень аккуратной буду, Цунами-сама.

Хьюга облачалась в белое кимоно, которое выглядело пестрым от коротких темно-синих полос на ткани.

Удерживал кимоно черный пояс-оби, такой же, как у Цунами-самы, только у той он был украшен камешком.

— Я верну. — Зачем-то повторила Ханаби.

— Подойди-ка сюда, — позвала ее Цунами. — Та подошла, и женщина разбинтовала ей лоб. — Ну, что, ребенок, вот так-то лучше. — Сказала она, а затем накинула ей на голову платок. Обернула его, замотав и голову, и шею Хьюги. Прочная и теплая ткань теперь нежно касалась волос Ханаби. Той даже стало немного жарко в уличной одежде.

— Вот теперь ты чуть-чуть похожа на нашу девочку. И выглядишь не странно. — Произнесла хозяйка. — Ты же этого хотела?

Ханаби растерянно смотрела на женщину и даже удивилась, что та не спрашивает, откуда у нее наколки, а Хьюга не пересказывает в очередной раз набивший оскомину ответ.

— Ну, чего застыла, беги к своим. — Сказала Цунами.

— Я просто совсем не похожа на себя. Никак не привыкну. — Ханаби еще раз поклонилась. — Спасибо вам большое. — Сказала она.

Цунами сказала "беги к своим". Тут-то Хьюга и вспомнила, что Кимимару и Саске должны были уже поговорить друг с другом по-мужски и вернуться с синяками под глазом. Она искала их, а затем и Обито, и все никак не могла найти. Наконец, нашла. Всю команду Обито. В больнице.

— Обито-сама! — Воскликнула она, подбежав к учителю. Она увидела перекошенное от гнева лицо и сама тут же получила пощечину.

— Ты знала, сука, да?! — В ярости крикнул старший Учиха. — У меня двое раненных, а на тебе ни царапинки!

— Ребята поссорились и сказали, чтоб я ушла. — Сказала она первое, что пришло в голову, ослабевшим голосом. — Вот я и ушла.

— А ты и рада? — Она получила еще один удар под дых, который сбил ее с ног. — И тебе плевать, значит, что эти два идиота собрались делать?!

Ханаби поднялась, отступила на несколько шагов.

— Я должна была их разнять? — Ехидно бросила она в ответ.

— Ты должна была бежать ко мне. — Обьяснил Обито. — А если б они друг друга убили? Смогла бы с этим жить?

Она прижалась к стене. Обито вроде бы больше не бил.

— Меня много с чем учили жить. — Ответила девочка. Но Обито, кажется, остыл и на этот раз только грязно выругался.

На самом деле Ханаби не знала, как ей поступить правильно. Она просто предоставила мальчишкам разбираться самим, да и Кимимару ей все очень понятно объяснил. А Обито тоже, оказывается, почувствовал себя преданным, почувствовал, что на нее нельзя положиться. А она не доносчица. И ей с Кимимару и Саске быть в одной команде. И с Обито тоже. Да и Тазуна был недоволен, что ребята на целую неделю оказались на больничной койке. Охранников-то у него осталось два человека.

Потом Хьюга из разговора с Обито выяснила, что архитектор просил большую скидку, потому что в контракте было указано, что его будут охранять четверо, а то, что двое из них пойдут в чащу убивать друг друга... про это ни слова не было. И Учихе эту скидку пришлось дать.

Инари тем временем привыкал, что в его доме живут чужие люди. Ханаби заметила, что он часто убегал "посмотреть на море". Только вот Хьюга знала, что на море он смотрит не с пляжа, а из окна собственной комнаты. И рыдает. Он не знал о ее способностях и вообще мало, что знал о ниндзя или о самураях и тем более не мог представить, что она подсматривает за мальчиком. А Обито знал.

Девочка несколько раз ловила его осуждающие взгляды, но замечаний командир не делал. Возможно, это было связано с тем, что рядом всегда был кто-то из семьи Тазуны, а он не хотел их пугать ее чудовищными способностями. Один раз Ханаби встала из-за стола и пошла вслед за мальчишкой, добежала до его комнаты, потом тихонько приоткрыла дверь, заранее зная, что она там увидит.

— Однажды вся наша деревня восстала против Гато. — Произнес мальчик. Он глядел в окно, по-прежнему, не отрываясь и не оборачиваясь. Но Инари услышал, как к нему вошли, потому что заскрипела старая дверь. — Гато разорил страну, и люди его не любили. И он всех восставших приказал прибить к крестам.

Ханаби совсем побледнела и почувствовала, как спину покрывает испарина.

— Ты видел? — Спросила она.

— Всех привели смотреть. — Сквозь слезы ответил Инари. Мальчик расслышал шум шагов, медленных, неловких, неуверенных. А затем его обняли. Но через объятие он почувствовал, как приезжая куноичи сама сильно дрожит. Не похожа она на сильную и жуткую телохранительницу, как описывал ее дедушка.

— Это хорошо, что ты хотя бы не хулиганишь... — Услышал Инари, продираясь через диалект, на котором говорила чужачка.

— Я вырасту и убью Гато. — Ответил мальчик. — Он мне дорого за это заплатит.

Ханаби молчала, не зная, что сказать.

— Давай, ты сначала вырастешь. — Предложила она.

Ханаби в этот момент очень сильно захотелось, чтоб Гато не отсиживался, а все-таки напал на них со своими людьми. Тогда они с Обито его победят, и он за все ответит. И Инари не придется мстить самому.

— Да что ты знаешь о мести... — Всхлипнул Инари.

Хьюга хотела было рассказать про Кимимару, который из мести убил десять человек, а, может, и больше, но Инари это только раззадорит, и он сейчас услышать о клане Кагуя не готов. А еще Ханаби подумала, как бы отвоспитали ее нового приятеля ее родственники, если б он был Хьюгой и такое заявил. С ней все произошло очень быстро и очень эффективно, хотя она до сих пор думает, что так нельзя воспитывать детей. Не хотелось бы ей, чтоб у Инари поверх первой травмы была и вторая.

— Ну, я... знаю. — Ответила Ханаби. — Знаю, и все тут. — Произнесла она, заметив любопытный взгляд мальчика. — А давай на море сегодня... вместе посмотрим.

* * *

Через несколько дней выписали из больницы ее товарищей. И теперь они все трое были привязаны к деревьям. А Обито объяснял ребятам про безопасность, про командный дух, про важность выполнения заданий.

— А если бы на нашего заказчика напали на этой неделе? Пока вы грызлись между собой, идиоты! Кто-нибудь вообще об этом подумал? Уроды... а не самураи. Самурай должен чтить того, кому служит, ублюдки. Устроили, блять, поединок. Вы двое просто конченные уроды, мусор, который не может выполнить задания! Драться на вакидзаси из-за неосторожного слова! Вспомнили, заразы, что вы — дворяне. А кланы-то ваши где? Тоже к ним, на тот свет, хотите? Еще немного, и я бы ваши трупы сжигал! А третья тварь, так еще и хуже мусора! Потому что можно не выполнить задание, и тогда ты — полное ничтожество, но тот, кто забывает про друзей, потому что ее хата с краю, еще хуже мусора. И ведь гадина была с ними в сговоре...

— Я не хуже мусора. — Решила возразить Ханаби. — И друзей не бросала. Мы даже толком не подружились еще.

— Я сейчас тебе кляп в рот вставлю. — Бросил в ответ Обито. — Будешь у меня пререкаться! Что, тварь, плюнула на пацанов и пошла? Только о своей, сука, шкуре и думала?

Ханаби повесила голову, не смотрела в глаза Обито и уже не отвечала.

* * *

Ребята сидели на земле, наконец-то отвязанные от деревьев, стонали от боли, растирали онемевшие конечности. Ханаби массировала ноги, всхлипывая от обиды, и знала, что на этот раз Инари смотрит в свое окно не на море, а на странное шинобское наказание для провинившихся детей-солдат.

— Хана-чан, ты на киноактрису похожа, — вдруг сказал Кимимару и даже тон его от смены темы приободрился. Хьюге сейчас было вообще не до кино. Если Кимимару хотел поднять настроение всей группе, то у него получилось. Хьюга подумала, что это неплохо: переключиться с миссий, заданий, разборок, наказаний за драки на что-то более приятное, например, на кино. В кино она была всего один раз, когда прокатчики с проектором приехали в их клан. Они договорились с Главой, и вся ее семья посмотрела фильм.

— Похожа-похожа. — Дразнился Кимимару. — Я с отцом в кинотеатр ходил. Он сказал, что я должен посмотреть хороший фильм про шиноби, интересный и патриотический. Фильм про девушку, взрослую куноичи, ну старше тебя. Но у нее было такое же пестрое кимоно и она была замотана в платок.

— Это мне Цунами-сама одолжила... — Смутилась девочка. — Это, чтоб меня не украли и чтоб я выглядела, как бесклановая. — Выпалила Ханаби и тотчас покраснела до кончиков волос.

— Тебе идет так. — Сказал Кагуя, но Хьюга решила, что Кимимару говорит так оттого, что он смотрел когда-то какое-то там кино.

— Батя на сеанс четыре раза ходил. — Рассказывал Кагуя.

— Зачем? — Не поняла Ханаби. — Не интересно же.

— Там бабу голую показывали, на змею похожую. — Объяснял юноша. — Отец говорил, что ему этот момент очень нравится. Он молодость вспоминает. Поживи, говорит, с мое, тоже будешь по четыре раза в кино ходить.

* * *

Второе нападение все же произошло. Это было в самом конце дня, когда Тазуна уже отпустил рабочих, а на Страну Волн находила странная тяжелая сумеречная мгла. Остался архитектор только со своими телохранителями, без которых не появлялся на стройке. Вскоре туман стал еще гуще так, что и на несколько шагов ничего не было видно.

Страшнее всего стало Обито. Он успел спросить у своего нанимателя:

— Почему вы не сказали нам, что на вас охотятся сильные ниндзя?

Учиха представлял, что за страшный человек решил навестить этот поселок.

Дети же просто не могли пошевелиться от ужаса. А их противник просто перестал скрывать свою чакру. На лице Саске Обито вновь увидел то самое выражение , которое не сходило с лица его племянника пару дней после резни. Он, ополоумев, смотрел вперед немигающим взглядом, чувствуя ки джонина, и не мог отвести взгляда, как статуя, смотрел в туман, будто мог там кого-то разглядеть. Кимимару тоже был напуган. Он не подавал вида, обнажил меч, только вот Ханаби чувствовала, как заходится его сердце от давно забытого страха, как покрывается испариной спина. Но, по сравнению с Саске, ему было получше. Оказывается, вот как может напугать джонин, просто стоя рядом с шиноби-новичком. И самой Хьюге тоже было плохо. Она и не думала, что будет так бояться джонина и что такова разница между генином с улучшенным геномом и гением из особого отряда Скрытого Тумана. У нее кружилась голова, от "тяжелой", плотной чакры было трудно дышать, врага она видела бьякуганом и от этого было еще более жутко. У их противника было столько же чакры, сколько у старейшины ее клана и даже больше, потому что сосуды были здоровые. В тумане она нашла Тазуну, встала впереди него. Но на большее сил не хватало. Ноги будто отнялись, и она поняла, что не может заставить себя пойти в атаку.

"Прости, Инари", — подумала она и с горечью вспомнила, что несколько дней назад думала отплатить и Гато, и его людям. А он, оказывается, нанимает таких монстров.

— Выйди из этого марева и назовись! — Крикнул Обито в туман.

— О, мое имя тебе известно. — Прозвучал голос врага, и от него генинов пробила крупная дрожь. — Меня зовут Забуза Момочи, я демон Скрытого Тумана.

"Мо-мо-чи За-бу-за" — Зачем-то по слогам повторила Ханаби. В том, что их противник был "демон" она не сомневалась.

— Я — Учиха Обито. — Представился сенсей, хотя, кажется, тоже был узнан. Шаринган горел алым. — Я удивлен, что такой почтенный ниндзя пришел по душу моего клиента. Он-то мне рассказывал, что за его кошельком могут охотиться разве, что разбойники с большой дороги.

Забуза рассмеялся.

— А тебя кинули! Понимаешь ты, ки-ну-ли!

И Обито понимал.

— Если мы начнем битву, то оба погибнем. — Крикнул Учиха в туман.

— А может такова наша судьба шиноби? — Послышался ироничный ответ.

"А какова ее судьба?" — Задумалась Ханаби. — Погибнуть в чужой стране за двадцать йен? Она даже Страну Молнии посетить не успела. И вырасти тоже. Только среднюю школу закончить. Встретилась с монстром, у которого чакры больше, чем у дяди Изао, и сдохла. А рассуждения Забузы про судьбу были до боли хьюговскими.

— У меня тут учебная миссия. Я с командой генинов. — Прокричал Обито.

— Чего это он с ним без толку перетирает? — Прошептал Саске Кимимару.

— Все путем. — Ответил Кагуя. — Зубы ему заговаривает. Он раскроется, тут-то мы и нападем.

— Забуза-сан, нам заплатили за миссию С, а о вас и словом не обмолвились. Мы защищали этого господина от лихих людей по дороге сюда и охраняли его дом. Он заключил с нами контракт, и мы отправили к нему генинов на практику. — Рассказал Обито.

— Я же сказал тебе, Учиха, наебал тебя заказчик. — Ответил Момочи. — А щучатами своими ты мне на жалость не дави. Я на своем генинском экзамене таких шестьдесят штук зарезал. Вот этими руками. — Забуза перехватил рукоять меча, вытащил его из-за спины.

"Какая же у него силища, если он играючи такой меч вытаскивает?!"- Пронеслось в голове у Ханаби.

— Нам не платили за бой с джонином, Забуза-сан! Нам нет причин драться, если ваш хозяин не потребовал устранить вместе с нашим господином и его охрану.

Тазуна пытался еще раз рассказать, что он заказал самую дешевую миссию, потому что в его деревне вечно не хватает денег, и во всем виноват Гато. Но его уже не слушали.

— Может, вы хотите сейчас заплатить за миссию ранга А? — Издевательски спросил Обито, а Ханаби поняла, что перед ней настоящий маньяк-детоубийца, и он таких, как она, на завтрак ест. А еще она поняла, куда деваются краденные дети. Он убил шестьдесят таких детей.

— Про охрану Гато ничего не сказал... — Произнес Момочи. — Если бы она вдруг исчезла, и оставила бы деда одного, я принес бы Гато голову архитектора и сказал бы, что охраны никакой при нем не было.

— Почему вы разговариваете с этим убийцей, а не сражаетесь? Что тут обсуждать? — Спросил архитектор взволнованным голосом.

— Отдайте мне старика и можете валить. Про троих недоносков и инвалида в контракте ничего не было. — Произнес Забуза.

— Вы обещали! — Взвизгнул Тазуна. — Я буду жа...

— Вы тоже обещали. — Оборвал его Обито. — Только вы за свои гроши хотите угробить троих детей просто потому, что вам нужно было сэкономить. Наслаждайтесь своей экономией. Мы принимаем ваше щедрое предложение, Забуза-сан.

— Дядька-то твой зассал... — Шепнул Кимимару своему товарищу. Саске разочарованно кивнул, а затем ответил:

— Ничего, мы безбрового втроем разберем...

В этот момент на скорости шуншина огромная, грозная фигура появилась перед Ханаби. На вид их враг был еще ужаснее: в руке его был огромный меч. которым можно было разрубить девочку надвое, а острый внимательный взгляд будто душу наружу выворачивал.

— Тебе что сказал сенсей? — Спросил ее монстр.

— Не могу... — Только и произнесла Хьюга.

— Пошевелиться не можешь? — Не понял Забуза.

— Нет. — Ответила она дрожащим голосом, явно совсем не мужественным, как бы ей не хотелось казаться смелой. — Мы решили этого человека защищать и будем, потому что бросать господина дурно. Он был к нам добр, и у него хорошая семья, которая будет без него горевать...

— Хорошо. А теперь — в сторону! — Сказал Забуза. Он окинул ее взглядом еще раз и почему-то спросил, — сколько лет?

— Она безоружная! — Вдруг раздался крик Обито. — Забуза-сан, она безоружная!

Про то, что сила клана Хьюга в тайдзюцу старший Учиха решил умолчать.

— Мне почти четырнадцать. — Ответила Ханаби. Она хотела еще рассказать ему про то, что она презирает его за то, что он убил краденных детей и никуда не пойдет, но не успела.

— Много ты уже пожила. — В руках у Забузы сверкнул нож.

В этот момент Хьюга почувствовала чакру Обито, а затем тяжелый удар под дых, который ее вырубил. Она поплыла, ноги ее подкосились, и девочка потеряла равновесие. Обито подстраховал Ханаби от падения, подхватил и теперь держал на руках.

— Это мой генин, Забуза-сан. — Произнес он, глядя на противника, в глазах которого заплясал странный злой огонек. — Она молодая и глупая. — Сказал Обито. — Налили ей в этом доме похлебку погуще, чем дома, так она уж за хозяина стоять до смерти готова.

— Вот как. — Взгляд Забузы сделался печальным, злой огонек погас, кинжал отправился в ножны. — Она тебе так нужна? — Обито кивнул. — Ну тогда забирай и высеки ее до полусмерти, чтоб тварь знала, как разговаривать с джонинами и понимала, когда ее используют как пушечное мясо добрые господа.

Саске был в полной растерянности. Рука у него по-прежнему болела, Обито отказывался драться с "безбровым ублюдком", а теперь он своими руками сделал Ханаби небоеспособной. В этот момент Саске понял, что даже вдвоем с Кагуей против Забузы они не выстоят, да и неизвестно, на чьей стороне теперь Обито. Ханаби просто не хотела уходить, и дядя ее за это вырубил. Пришлось младшему Учихе согласиться с сенсеем.

— Прощай, Обито-сан, а с тобой, архитектор, у нас разговор долгий. — Сказал Забуза.

Последним из группы уходил Кимимару с вложенным в ножны костяным мечом. Он зло оглядывался на Забузу, но для поединка с таким противником один на один он не дорос... пока что...

— Чего зыришь? — Крикнул ему Забуза. — Не годитесь вы мне в соперники, щучата. Приходи года через три, если тебе голову по глупости не оторвут. — Услышал Кимимару. — Тогда и скрестим мечи. — Кагуя обернулся в последний раз. В руках Забуза держал голову Тазуны, их господина. Бывшего господина.

Сокомандники расстроили Кимимару еще больше. Он не очень понимал сенсея и задавался вопросом, кто из двоих его товарищей больший трус. Саске, пошедший за дядей, хотя сам до этого предлагавший драку, разочаровал его. Ханаби казалась не лучше, но она, когда покидала поле несостоявшейся битвы, была хотя бы без сознания.

* * *

Ханаби полностью пришла в себя, когда из поселка команда уже бежала. Бежали быстро и довольно долго без отдыха. Только когда они покинули Страну Волн, ребятам разрешили перевести дух.

Хьюга тоже не понимала своего сенсея.

— Мы поступили подло. — Сказала она. — Бросили человека.

— Вообще-то она права. Какого хрена мы сбежали? Какого хрена нужно было перед этим ублюдком лебезить и договариваться? — Не унимался Кимимару. — Нас было четверо, а он один. Думаете, что все вокруг трусы, как вы?

— Ты забываешь, что он — крепкий, здоровый джонин. — Ответил Обито. — А у нас три генина, из них два подранка. Или забыл, как у знахарки неделю валялся? Да и у меня ног нет. А вот у тебя, похоже, головы.

— Я с десятерыми дрался и выжил. А вы перекладываете на нас вину, что вы его испугались! — Возмутился Кимимару.

— Он бы убил Ханаби. И вот считай, что нас уже трое. — Объяснил Учиха.

— А это повод ее вырубать? Вы же своими руками нанесли вред группе! А на кого из ваших учеников вы в следующий раз нападете? На меня? Какой из вас лидер! — Крикнул Кагуя.

— Живой. — Спокойно сказал ему в ответ Обито. — И благодаря мне все живы.

— Ага, кроме Тазуны. Видал я, как этот гад его башкой тряс. И над нами смеялся. — Рассказывал Кимимару.

Тут Ханаби снова побледнела, подошла к дереву, прислонилась к нему, будто ища у него опоры и боясь, что снова потеряет сознание.

— Как же вы посмели... — Обратилась она к Обито. — Дедушка Тазуна перед этим Забузой беззащитный, как трехлетний ребенок!

— А я, между прочим, тоже предлагал драку. — Сказал Саске.

— Ага, блин, вспомнил. Только ты первый побежал за своим дядюшкой, который сокомандников бьет и с мерзавцами договаривается. — Ехидно произнес Кимимару.

— Он шестьдесят детей убил, как же вы... Он в этом сам признался, и ему плевать. И никогда он за это не ответит. А если бы меня украли, и такой урод меня бы зарезал? Вы бы тоже общий язык искать начали. — Воскликнула Ханаби, а Обито непроизвольно схватился за голову, будто закрывая уши руками, а затем, справившись с волнением вытянул руки по швам.

— Дети, Тазуна-сан не очень хороший человек. И вовсе не такой, каким хотел показаться, когда мы у него гостили. Он на самом деле думал только о своей выгоде. Ему было плевать, что мы не готовы к миссии ранга А, и все погибнем от рук этого джонина. — Произнес Обито Учиха.

— А когда нас убивали туманники, когда они воровали клановых детей это было задание какого ранга? Мы к нему были готовы? — Спросил Кагуя.

— Ваша жизнь для Тазуны-сана ничего не стоила. — Произнес Обито, но как-то неуверенно. — Вот и нанял он плохо оснащенную, неготовую команду на ликвидацию опасного преступника, и о реальных целях миссии никому ничего не сказал. Можно сказать, он обманул Коноху. Или он не знал, на что способен Гато ради того, чтоб остаться монополистом морских перевозок? Поэтому мы ничего ему не должны. Он привел нас в самое логово к преступнику, который оказался честнее этого архитектора.

— Ну да, вам только теперь и остается, что детоубийцу оправдывать! — Раздраженно ответил Кимимару. Он не верил Обито.

— А деревенские? — С вызовом спросила Ханаби. — Мы же всех бросили и никого не предупредили! Что с ними будет?

— Надо было честно заключать контракт. — Ответил Обито. — Если бы не я и не милосердие Забузы-сана, ты сама была бы уже мертва. Или хочешь, чтобы я твоей сестре вместо тебя труп привез? Об этом не хочешь подумать?

Ханаби в этот момент подумала о том, как бы ее сестра горевала, если б это и впрямь случилось на самом деле. Осталась бы, можно сказать, круглой сиротой. Мысли о Хинате остудили младшую Хьюгу. Пожалуй, ее, действительно, спас Обито, а она с ним ругается... Только вот ей все равно противно. Так поступать нельзя.

— А Цунами? — Вдруг вспомнила Ханаби. — Мы у нее несколько дней жили. Она даже мне дала... — И тут девочка замолчала, у нее снова мелкой дрожью затряслись плечи, а затем она расплакалась. — Я должна была до нее добежать! И одежду тоже должна была вернуть! Ведь это же не мое... — Она перехватила пальцами рукав кимоно. — А я, правда, сама только о своей шкуре думала!

— Это ничего. — Сказал Кимимару. — Теперь из-за нашего сенсея ее люди Гато по полной предупредят. Да и одежда ей не скоро понадобиться. Так, что вот тебе, Хана-чан, подарок от нашего учителя, носи на здоровье.

На Обито в этот момент страшно было смотреть. А Ханаби шмыгала носом и вытирала лицо рукавом "дареного" платья.

— Это верно. — Сказал Саске. — Тебе же не привыкать носить одежду с чужого плеча. Там у людей горе, а она даже из чужого несчастья и проваленной миссии добудет себе выгоду. Смотри-ка, в новой одежонке вернулась. Впрочем, не удивительно. Она же Хьюга. Вам не впервой на чужой беде наживаться. Например, на резне нашего клана. Просто потому, что повезло. Вот и тут ты немножко для вида поплачешь и скажешь, что просто так вышло.

— Я, правда, вернуть хотела, а потом... — Жалостливо произнесла Ханаби.

— А потом подумала, нахрен эту Нами. Надо от Забузы убегать. А кимоно потом у оценщика как трофей зарегистрируешь. Классную добычу привезла с миссии, нечего сказать... А я вот всегда хотел спросить тебя, каково это, чувствовать, что ты воровка, но по нашим законам тебе ничего не будет? Даже представить себе не могу... — Произнес Саске и получил от Обито затрещину.