Все еще живой (джен)

— Ты в порядке, дружище? — спросил Рон Уизли, прерывая размышления своего лучшего друга. Гарри оторвал взгляд от тарелки с едой, на которую он смотрел уже пять минут, не притрагиваясь к ней.

— Что? О да, я в порядке, просто… Просто думаю, — ответил Гарри. В последнее время он часто погружался в размышления. И, кажется, его мысли всегда вращались вокруг одних и тех же вещей. Если это были не ужасные женщины-амбридж, которые сводили его с ума, то мысли о его крёстном, а если не они, то о его постоянно растущей школьной нагрузке. И когда все эти темы перестали вызывать у него сильную головную боль, на поверхность всплыли мысли о его странных снах.

Большую часть времени ему снились тёмные, слабо освещённые коридоры и запертые двери. Эти сны были самыми частыми. На самом деле, они были почти единственными, которые ему снились. Однако прошлой ночью ему приснился другой сон, который в данный момент занимал все его мысли.

Ему снилась ночь третьего задания. По крайней мере, так всё началось. Теперь Гарри много раз за лето снилась та ночь, и в этих снах не было ничего нового. Но ему никогда не снилась та часть ночи, с которой начался его сон прошлой ночью. Ему приснилось, как его мать вышла из палочки Волан-де-Морта. Эффект обратного заклинания, как назвал его Дамблдор.

В его сне Седрик Диггори и все остальные вышли, как и в реальности, а затем появилась его мать. Она рассказала ему, как вернуться в Хогвартс, и сказала, что всё будет хорошо, как и в реальной жизни. Но во сне он не смотрел на мать, пока она говорила с ним; он смотрел на палочку Волан-де-Морта, ожидая появления ещё одного человека.

— Он не выйдет, Гарри, — тихо сказала ему Лили, увидев, что Гарри с надеждой и ожиданием смотрит на палочку Волан-де-Морта.

— Что? Почему нет? Ты пришла! Мне нужно его увидеть. Где он? — ответил Гарри, ещё крепче сжимая волшебную палочку, ему нужно было держаться, пока он его не увидит.

— Время, Гарри, время. Я обещаю, — сказала она, глядя на него с чем-то близким к печали в глазах. — Теперь уходи! Сейчас же разорви связь и беги! — И Гарри так и сделал. Но потом, вместо того чтобы убегать от пожирателей смерти, он сидел в комнате. Это была очень удобная комната, очень уютная. Он сидел там, и ему было так тепло, так радостно. И всё, что он делал, это разговаривал с кем-то. Его отец. Они не говорили ни о чём важном, просто болтали. Это было в точности похоже на его мысли во время битвы с дементорами, ну, может быть, не совсем. Его «счастливой мыслью» был разговор с обоими родителями. Но во сне он просто разговаривал с Джеймсом.

Накануне Хэллоуина ему приснился сон, который не давал ему покоя с тех пор, как он проснулся. Его всегда удивляло, что его отец не появился из палочки Волан-де-Морта. Конечно, он знал об этом, но никогда не задумывался об этом подробно.

Он всегда думал, что если бы Лили подождала, пока Джеймс появится, чтобы рассказать Гарри, как вернуться, то он упустил бы свой шанс. Но теперь, по какой-то причине, это казалось ему странным. Он не мог понять, почему, но это просто...

Он никогда не говорил Дамблдору или Сириусу о том, что тень или эхо Джеймса так и не появились. Это просто никогда не казалось важным. Но теперь, когда он задумался об этом, он не мог избавиться от ощущения, что это имеет значение.

— Гарри, давай, мы опоздаем, если не пойдём, — на этот раз Гермиона прервала размышления Гарри. — Ты уверен, что с тобой всё в порядке, Гарри? Ты ничего не съел на обед. Может быть, тебе стоит…

— Не говори ему, что делать, Гермиона, возможно, он просто не голоден, — сказал Рон, перебив Гермиону и вступившись за Гарри, прежде чем тот успел что-то ответить.

— Я беспокоюсь только о Гарри, Рон, — ответила она Рону.

Покачав головой и слегка улыбнувшись, глядя на препирающихся Рона и Гермиону, Гарри встал со своего места и вышел из Большого зала. Он не обращал внимания на их споры, как научился делать любой, кто проводил с ними время, и позволил своим мыслям вернуться к сну.

* * *

— Кто там? — снова раздался голос снаружи мавзолея. Не зная, что делать, Джеймс промолчал в надежде, что этот человек уйдёт. Но тут его осенило.

— Просто член семьи, — сказал Джеймс, подходя ближе ко входу и пряча палочку в рукав. В конце концов, мавзолей располагался на территории маггловского кладбища. Когда Джеймс приблизился к входу, ему пришлось несколько раз моргнуть, чтобы глаза не слезились от яркого света. Отступив на шаг назад, он почувствовал, как его зрение постепенно адаптируется к темноте.

Когда зрение вернулось, Джеймс увидел у входа пожилого мужчину, который выглядел словно безумец. Это был старик, явно не волшебник. На нём был старый залатанный комбинезон, под которым виднелась синяя рубашка с воротником. К комбинезону был прикреплён набор из примерно десяти старых ключей. Мужчина смотрел на Джеймса с явным удивлением на лице. Очевидно, он не ожидал, что кто-то откликнется на его призыв о помощи.

— Как вы сюда попали, молодой человек? — спросил мужчина Джеймса. — Этот мавзолей всегда был закрыт, и он был закрыт до тех пор, пока я его не открыл, — сказал он.

— О, ну, видите ли, меня впустили прошлой ночью, и, наверное, человек, который меня впустил, решил, что я ушёл, и запер дверь, пока я был внутри, — с лёгкостью сказал Джеймс. После того, как он столько раз лгал учителям, ложь, казалось, сама слетала с его языка.

— Должно быть, вы пришли довольно поздно, чтобы застать Бена на обходе. Он начинается в десять. Часы посещения с десяти до восьми, как вы знаете. — сказал старик, и на его лице отразилось раздражение из-за этого Бена.

— Он не хотел меня впускать, но я сказал ему, что мне нужно увидеться с женой и сыном. И, кажется, он сжалился надо мной, потому что впустил внутрь, — сказал Джеймс. Он не хотел, чтобы у Бена были проблемы из-за его обмана. Однако, похоже, он сказал что-то не то.

— Что вы имеете в виду, говоря о своей жене и сыне? Этот мавзолей не открывали уже четырнадцать лет, так что вам было бы, ну, лет шесть, и вряд ли вы были бы достаточно взрослыми, чтобы жениться. Во что, чёрт возьми, вы играете? — спросил мужчина Джеймса.

— Ч-что? — прохрипел Джеймс. Как могло случиться, что в последний раз мавзолей открывали четырнадцать лет назад? Его пришлось открыть, чтобы поместить Лили и Гарри внутрь. Затем он вспомнил, почему окликнул того мужчину. Не обращая внимания на его вопросы, Джеймс сказал: — Выносили ли недавно какие-нибудь гробницы для ремонта или чего-то ещё? — подумав, что, может быть, гробницу Гарри выносили для ремонта или чего-то ещё.

— Я же сказал тебе, что его не открывали четырнадцать лет. А теперь скажи мне, какого чёрта ты здесь делаешь, — сказал старик, заходя в мавзолей, чтобы осмотреться. Затем он заметил куски камня, которые отлетели, когда Джеймс взорвал себе путь из гробницы. — Что ты наделал, чёрт возьми? — закричал старик на Джеймса. Затем он снова повернулся и посмотрел на Джеймса: — Если ты думаешь, что сможешь выбраться отсюда, ограбив одну из этих гробниц, то сильно ошибаешься.

Но Джеймс не обращал внимания на слова старика. Он думал о том, что мавзолей не открывали уже четырнадцать лет. Вероятно, работники кладбища сами установили здесь гробницу Лили, потому что она стояла на своём месте и на ней была надпись. Это означало, что её гробница, как и его собственная, как он только что осознал, находилась здесь уже четырнадцать лет. А если здесь не было гробницы Гарри, то это могло означать, что его тело… Или что его тело никогда не было…

Старик медленно направился ко входу, глядя на Джеймса. Но Джеймс не мог позволить ему уйти. Он не мог отпустить его, пока не узнает, что же, чёрт возьми, происходит. Одним быстрым движением он выхватил палочку из рукава и так же быстро взмахнул ею, отбросив старика к стене. Направившись к нему, Джеймс взмахом палочки поднял его в воздух, так что старик оказался на ногах перед стеной. Схватив его за воротник рубашки, Джеймс прорычал:

— Расскажите мне всё, что вы знаете о людях, которых в последний раз хоронили в этом мавзолее!

Старик, явно испытывающий боль от удара о стену, захныкал. — Я ничего не знаю. Я только начал здесь работать. Пожалуйста, не делайте мне больно. Пожалуйста.

Но Джеймс был неумолим. Он не мог слышать мольбы старика и не замечал, как тот страдает.

— Скажи мне, что ты знаешь! — снова прорычал Джеймс, приставив палочку к горлу мужчины.

— Брось палочку и отойди от этого человека! — раздался твёрдый голос. Обернувшись, Джеймс увидел волшебника в мантии аврора. Когда он не сдвинулся с места, волшебник повторил: — Брось палочку и отойди от этого человека!

Джеймс повиновался, но не сводил глаз с волшебника. Он был так близок к тому, чтобы получить нужную информацию, что не собирался позволять какому-то новичку всё испортить. Лёгким движением головы влево волшебник был отброшен к другой стене и с силой ударился о неё. Прежде чем он успел подняться, Джеймс поднял свою палочку и оглушил его.

Повернувшись к старику, который опустился на пол, Джеймс снова схватил его за воротник и спросил холодным и жёстким голосом:

— Где я могу найти информацию о людях, похороненных здесь? — спросил он.

— Я-я в главном здании. П-пожалуйста, н-н-не убивай меня! — взмолился мужчина. Но Джеймс просто оставил его, забрал ключи и вышел из мавзолея, направляясь к главному зданию. В спешке он не заметил мигающий огонёк на кончике всё ещё оглушённой волшебной палочки аврора.