По следам [любви] сбежавшего оленя (гет)

+++Шикамару+++

Где-то через полчаса после того, как все разделились, Шикамару пришёл к неутешительному выводу: они с Шино потерялись. Окружавший Коноху лес был знаком им с детства, но мало того, что ночью всё всегда выглядело иначе, так ещё они оба были пьяными, из-за чего не могли адекватно оценивать куда идут. Позор: два взрослых человека, прошедших войну шиноби, видные представители их кланов умудрились заплутать около своей же деревни. Лишь бы никто никогда об этом не узнал.

С Канкуро, если он узнает, вот станется разболтать, и в первую очередь старшей сестре. Темари, услышав историю, придёт в восторг и будет стебаться над Шикамару очень и очень долго. Шикамару было тошно даже представлять их следующую встречу в таком случае. Лучше уж вообще не выходить из леса.

Он печально вздохнул и почесал шею, где уже набух комариный укус. Почему эти кровососы ещё не вымерли? Разве не пора им сдохнуть, уже холодно ж! Шикамару едва не озвучил недовольство вслух, но вовремя прикусил язык. Шино наверняка обиделся бы такому неуважению к насекомым, даже самым поганым и бесполезным из них.

Блин, надо было Шино с Кибой и Акамару отправить, они всё-таки сокомандники, а самому пойти с Канкуро. Почему он сразу не сообразил разделиться именно так? Где был его хвалёный ум? И где он сейчас?

— И вот решил я, что двадцать лет — срок уже, возраст, и о серьёзном думать пора, — меж тем зудел ему на ухо Шино.

Абураме никогда не был разговорчивым, но тут вдруг начал делиться не чем-то, а своими переживаниями по поводу отношений с Мацури! Никто не ожидал, что у Шино девушка появится одним из первых, ещё и из другой деревни. Опередил всех, конечно, Канкуро, сразу поставивший на Акеми невидимое клеймо, но Шино тоже как-то подозрительно быстро сообразил, что ему надо делать. Особенно подозрительно с учётом того, каким асоциальным он всегда являлся. Хуже, наверное, был только Сай, но и тот как-то смог сдружиться с Накику, а через неё с Канкуро и Акеми. А может, и не только сдружиться: Шикамару, несмотря на то, что Накику номинально входила в семью Казекаге, не сильно ей интересовался, а уж художником из седьмой команды тем более, вот он и не лез в их странные сожительствующие отношения, чтобы знать точно.

Да он вообще ни в чьи не лез!

— А я думаю о том, что нам надо найти оленя, — попытался перевести тему разговора Шикамару, но Шино пропустил его заявление мимо ушей и продолжил нудеть о своём. Для таких личных бесед, по мнению Шикамару, они выпили слишком мало, так что он тоже с лёгкой совестью игнорировал половину откровений товарища. Он только понял, что у Шино были какие-то проблемы, которые вроде как вовсе не были проблемами, но почему он решил излить душу именно сейчас, и именно Шикамару?

У Шикамару даже не было девушки… ну как, не было. Была Темари, но они так и не поговорили о том, что между ними происходит, а теперь ему начало казаться, что и не поговорят. Потому что из этого леса, кажется, не выбраться.

Шино не смущал ни страшный вой, ни треск веток, ни даже чьи-то, явно человеческие, глухие крики. Шикамару показалось, что он узнал голос Ино, но посчитал это бредом. С чего бы его сокоманднице переться в лес ночью? Она, по последним данным, была адекватной, несмотря на свой яркий и незаурядный темперамент, и наверняка уже седьмой сон видела, чинно лёжа в постели. Шикамару и сам бы не отказался прилечь, но вместо этого вынужден был прочёсывать лес в поисках проклятого оленя.

— И сказал я себе тогда: смелым быть нужно и… и… — Шино запнулся и замолчал.

Шикамару сделал по инерции ещё пару кивков, имитируя интерес, а потом остановился и даже вышел из-за кустов, которые как раз обшаривал. Почему он решил, будто олень мог спрятаться в кустах, которые были по высоте ниже его пояса, Шикамару не знал.

— Что?

— Плохо всё. Чувствую колебания силы я.

— Какой силы?

— Той, что зла вечно хочет, но благо…

Шикамару застонал, поняв, что теперь Шино заговорил цитатами того самого фильма с говорящим котом, на который ходил с Саем. То, что два асоциальных элемента Конохи куда-то пошли вместе было поразительно, но, видимо, они нашли общую тему для разговоров в лице девушек-песчаниц, с которыми мутили мутки. Как хорошо, что сам Шикамару в тот день всеми правдами и неправдами отбрехался от похода с ними в кино.

Как плохо, что сегодня, точнее, уже вчера он не смог найти адекватной причины, чтобы отказать Кибе в мальчишнике.

Шино продолжил бормотать что-то о поражающей любви, которую можно сравнить с выскочившим из переулка убийцей, но Шикамару теперь уже совершенно не вслушивался, сконцентрировавшись на знакомом звуке: хрюкающем низком крике, отдалённо напоминающем мычание коровы.

Это совершенно точно был Джимису. Только вот голосовые связки у оленя были что надо, так что угадать на каком расстоянии и в каком направлении он подавал сигналы Шикамару не удавалось, как бы он ни напрягался. На всякий случай Шикамару шикнул на Шино, чтобы тот перестал отвлекать своим бубнежом, но олень заткнулся одновременно с Абураме.

— Ксо! — простонал Шикамару.

Может, ну его, этого тупого оленя? Пусть охотится; а ищет беглеца, собственно, тот из клана, чья очередь была дежурить и кто не уследил за этим шерстяным дебоширом. Почему Шикамару должен этим заниматься? Он, вообще-то, новый глава клана, ему не пристало бегать по лесу среди ночи. И теряться в нём с градусами в крови.

Шикамару опять подумал о Темари: как бы сейчас пригодился её веер! Да, наверняка бы принёс определённое количество разрушений, зато расчистил бы им дорогу, и не пришлось бы плутать среди одинаковых, как близнецы, деревьев.

Пока Шикамару с нарастающей нежностью вспоминал сестру Казекаге, Шино решил, что пришло время действовать. Он издал какой-то натужный звук, а потом от него отделился целый комариный рой. Шикамару брезгливо отодвинулся, — с него хватило на сегодня кровососов, — но рой зигзагами направился в противоположную сторону.

Далеко, правда, не улетел: меньше, чем через десять секунд с той стороны раздалось сначала хрюканье, совсем не похожее на оленье, а затем резко удаляющийся ор. Кто бы ни попался насекомым Шино, он по крайней мере попытался от них сбежать. Шикамару снова почудилось, словно в высоком, пронзительном визге он угадал Ино, но…

Мысль додумать он не успел, потому что прямо на них с Шино с той стороны начал надвигаться человеческий силуэт сиамских близнецов. Неужели Шикамару выпил столько, что у него в глазах начало двоиться? Вроде, всё ж нормально было.

Он моргнул несколько раз, протёр глаза, и понял, что людей было двое — просто девушка схватила спутника под руку, прижавшись к нему так плотно, что в темноте они казались слившимися в одно целое.

— Вот, я тебе говорила, что тут не болотная аномалия, а Абураме, — произнесла женская фигура голосом Сакуры. — Ну что за ночь! Всем что-то понадобилось в этом проклятом лесу! Ещё и в странных прикидах!

— Тебе первой, — страдальчески отозвался мужчина голосом Рокудайме. — Сакура, ты можешь меня уже отпустить, я, честно, никуда не убегу.

— Свинина так же уверяла, — фыркнула Сакура. — А когда на неё налетели комары, так убежала, сверкая пятками, я даже не поняла куда.

— Ино всё-таки тут была? — встрял Шикамару.

— Вот именно что была! — продолжила негодовать Сакура. Они подошли уже почти вплотную, и теперь Шикамару смог нормально разглядеть парочку. — Хината была, Ино была, Гай-сенсей был, а остался только этот!

— Я не этот, — поправил Какаши-сенсей. — И ты не обязана за мной бдить.

— Конечно, обязана. А то мало ли, ты всё-таки решишь повеситься?

Шикамару не стал спрашивать каким образом ей в голову пришло это предположение. Возможно, Сакура сегодня тоже выпила лишнего. Что делать дальше с таким прибавлением Шикамару не знал. Он растерянно посмотрел на Шино.

— Это и есть твоя «сила»? — зачем-то уточнил Шикамару.

— Купила масло подсолнечное уже Нана-сан, — загадочно ответил Шино. — И купила не просто, а разлила даже.

+++Какаши+++

Несмотря на громкие протесты Сакуры, они всё же в очередной раз разделились. Шикамару сказал, что ищет какого-то оленя, а Сакура искать оленя не хотела: ей надо было найти девушек и благополучно вернуться с ними домой. У его бывшей ученицы вообще в последнее время проснулась какая-то подозрительная мания брать на себя кучу лишней ответственности.

И начала она с него, Какаши, несколько месяцев назад явившись к нему в кабинет и заявив, что надо что-то делать с его синдромами, расстройствами, травмами и чем-то там ещё. Какаши считал, что это Сакуре надо что-то делать с тем, что работа у неё занимала девяносто процентов времени, но благоразумно не стал говорить это вслух.

Выслушал он тогда много нелицеприятного о себе и тех временах, когда «забил болт» на обучение Сакуры, предпочтя ей Наруто и, особенно, Саске. Что конкретно требовала от него ученица Годайме-сама он так и не понял, но согласно покивал головой и в итоге оказался втянут в совместные посиделки в ресторанах и прогулки в парках, когда у них выдавались свободные моменты.

Сакура считала, что общение поможет ему с его многочисленными отклонениями, а Какаши — что так она хотя бы с работы переключается на него и дышит свежим воздухом, а не только больничными «ароматами».

Но, наверное, стоило что-то сделать с её гиперопекой. Не то чтобы ему было неприятно, но он подозревал, что рано или поздно Сакура чокнется и сама приобретёт целый букет психических отклонений. Забота, как он слышал, должна приносить удовольствие, а не вечный стресс.

— Так что вы всё-таки делали в лесу? — как можно миролюбивей поинтересовался Какаши, ненавязчиво перехватывая её руку так, чтобы теперь самому вести Сакуру, а не наоборот.

— Неважно… — девушка прикусила губу, нахмурила брови, и Какаши нашёл это довольно милым, хоть и предпочёл бы, чтобы она улыбалась. Сакура вообще как-то давно уже не улыбалась. Разве что на прошлой неделе, когда они выбрались в её любимый ресторанчик, где подавали гёдза в сливовом соусе.

Надо бы порадовать её, когда они вернутся в деревню. Цветы ей, что ли, купить? Или подарить билеты в онсен? Пусть расслабится на горячих источниках.

Занятый думами, Какаши не заметил, как наступил на что-то мягкое и выпуклое, и только когда оно с глухим звуком «чпокнуло», выпустив небольшое зловонное облачко, опустил взгляд вниз. Гриб. Поганка. А рядом с ним начиналось болото, в котором прямо у поверхности плавали трупы.

Какаши вгляделся, прижимая Сакуру к себе крепче.

— Вот чёрт! Мы ходим кругами! — заявила Сакура, кинув взгляд туда же и ничуть не удивившись покойникам-утопленникам, один из которых шевельнулся.

Только через секунду до Какаши дошло, что это было никакое не спрятанное в ряске болото, а огромное зеркало, окружённое грибами, один из которых и лопнул под подошвой его сандалии. А в нём, собственно, их отражение, а не трупы. Какого ёкая посреди леса делало зеркало?

— Кругами? — с подозрением осведомился Какаши, теперь уже замечая и другие сбивающие с толку детали: опрокинутую металлическую чашку и понатыканные между грибами подтаявшие свечки, которые сами могли сойти за грибы. — То есть, вы были здесь? Ночью? Сакура… вы с девочками вступили в какую-то секту?

— Угу, в секту имени Свинины, — пробормотала Сакура, чьи скулы приобрели румянец, что было видно даже в темноте. — Она гуру, а мы поклоняемся ей как всегда, блин.

— Сакура?

Девушка попыталась сделать вид, что не слышит его, но когда он легонько сжал её плечо, то вздохнула и надула губы. Вышло точь-в-точь, как в те далёкие годы её детства. Какаши стало искренне жаль, что он уже давно не видел её беззаботной. С каждым годом Сакура становилась всё больше и больше похожа на свою наставницу. И Какаши совсем не хотелось, чтобы она в какой-то момент пошла по той же кривой дорожке с азартными играми, алкоголем и добровольным отшельничеством.

А ведь в этом обвинят даже не Тсунаде-сама, а его, потому что это Какаши за ней не уследил! Нет уж, раз Сакура решила взяться за него, то и он за неё возьмётся. С таким же рвением.

— Ино решила поворожить, — после долгой тишины очень неохотно призналась Сакура. — Я пыталась её отговорить, но это же Свининка. Легче согласиться и проследить, чтобы, ну… в общем, мы припёрлись сюда, а потом нас, э-э-э…

— Что-то напугало? — подсказал Какаши, на что девушка вначале помотала головой, а потом сконфуженно кивнула. — В лесу ночью может быть страшно.

— Мы шиноби. О каком «страшно» может идти речь?

Какаши хотел было с ней согласиться, но вместо этого потянулся к её лицу и ласково погладил по скуле. Обычно он всегда касался её волос, нежно проходясь ладонью по мягким розовым прядям, а тут вдруг поступил иначе и невольно улыбнулся, заметив, что щёки Сакуры стали ещё более насыщенного цвета.

— Всем бывает страшно, особенно в нашем лесу. Разве тебе в детстве не рассказывали о том, что тут водится? — На Какаши, несмотря на ситуацию, напал ребяческий порыв подразнить девушку. — О старой ведьме в чаще, которая исполняла желания?

— Нет, — Сакура уставилась на него во все глаза, ненадолго забыв о поисках остальных.

— Это была недобрая ведьма, которая не помогала людям, а заманивала их в западню, — Какаши наклонился ближе к Сакуре, наслаждаясь тем, как она затаила дыхание. — Страшная, коварная ведьма, которая ловила отчаянных путников в ловушки. Тех, кто приходили к ней ради своих самых заветных мечт. Потом её наконец-то схватили и убили, но, говорят, ведьмин дух вернулся к её старой избушке и…

— И?..

Какаши выдержал паузу, позволил напряжению повиснуть в воздухе — всё-таки он читал достаточно книг, а в них часто использовался именно этот приём — и тихонько подул Сакуре в шею. Заставив её взвизгнуть не хуже Ино и подскочить так высоко, словно она вдруг оказалась в раскалённой сковородке. Следом за этим последовал весьма ощутимый удар локтём прямо ему в солнечное сплетение. Какаши задохнулся и согнулся, выставив перед собой одну руку, а вторую прижав к груди. Хорошо, что Сакура не сломала ему ничего, а ведь могла бы. Удар у неё был поставлен прекрасно, ему ли не знать, а силы было ничуть не меньше, чем у Тсунаде-сама, а то и побольше.

Изначальный состав седьмой команды давным-давно превзошёл своих учителей, это ни для кого не было секретом. Но Ирука не позволял Какаши гордиться их достижениями, упрямо напоминая, что как минимум успех Наруто — во многом заслуга Джирайи-сама и его самого. А Сакуры — вообще не Какаши, с чем и сама Сакура, кажется, была солидарна. Спорить Какаши не пробовал ни с ней, ни с любимым учителем Конохи — в обоих случаях это было небезопасно.

— Свинья! — рявкнула Сакура. Зло сверкая глазами, она замахнулась для нового удара. — Самая настоящая свинья!

— Разве так разговаривают с Рокудайме? — притворно ужаснулся Какаши, громко смеясь, несмотря на то, что рёбра всё ещё побаливали.

— То, что ты Хокаге, не отменяет этого факта! — она всё-таки толкнула его в бок, но не стала сопротивляться, когда Какаши снова притянул её к себе и приобнял за плечи. Для надёжности, а то мало ли что ещё могло выскочить на них? Например, олень.

Задерживаться дольше на злополучной полянке они не стали, делать тут было нечего, разве что мусор убрать позже было бы неплохо. Из спутниц Сакуры сюда никто возвращаться явно не собирался…

Какаши остановился и прищурился, вглядываясь в темноту между стволов деревьев. Ему показалось, или там стоял человек? Высокий мужчина, но с такого расстояния было сложно определить возраст и рассмотреть лицо. А вот если бы у Какаши всё ещё был шаринган, он бы сумел всё разглядеть в деталях.

Порой ему очень не хватало доставшегося от Обито глаза; жизнь с ним, чего греха таить, была весьма удобной.

— Какаши? — Сакура тоже мельком взглянула в сторону тех деревьев.

— Ничего, пошли давай отсюда, пока Ино сама не стала местной ведьмой и не напугала кого-нибудь до смерти.

Ведь сегодня ночью лес вокруг Конохи не лес, а проходной двор какой-то!