Рассвет нашей любви (гет)

Они думают, что мы встречаемся

В оранжереях профессора Стебль царил свой, особый микроклимат: влажный, тёплый, пропахший землёй, прелыми листьями и чем-то неуловимо сладким, как будто в воздухе растворились тысячи крошечных капелек цветочного нектара. Сквозь стеклянный купол пробивалось рассеянное солнце, окрашивая все вокруг в нежные зеленоватые тона. Здесь, среди буйства тропических растений, лиан, свисающих с потолка, и огромных, как тарелки, листьев монстер, казалось, время замедляет свой бег.

Профессор Реддл, обычно такой строгий и сдержанный, здесь выглядел немного растерянным, словно попавший в чужой, незнакомый мир. Он стоял возле стола, заваленного горшками с какими-то странными, похожими на морских ежей, растениями, и осторожно ощупывал их колючие стебли тонким, аристократическим пальцем. На его безупречно скроенной мантии виднелись пятна земли, что выглядело совершенно немыслимым для этого педанта.

Профессор Нагайна, напротив, чувствовала себя здесь как дома. Ее иссиня-чëрные волосы, заплëтенные в тугую косу, словно сливались с тёмными стеблями лиан, а узкие глаза, казалось, впитывали в себя все оттенки зелёного, царящие вокруг. Она стояла возле огромного, цветущего алыми цветами куста, и её пальцы, украшенные кольцом с крупным нефритом, нежно касались бархатных лепестков. От нее пахло сандалом и чем-то терпким, как запах свежескошенной травы.

«Они думают, что мы встречаемся», — эта мысль, словно жужжание пчелы, кружила в головах обоих. Слухи об их отношениях уже давно стали притчей во языцех в Хогвартсе. Их видели вместе не только на профессорских собраниях, но и здесь, в оранжереях, где они, по слухам, проводили долгие часы, обсуждая свойства редких магических растений.

Реддл оторвался от изучения колючих растений и посмотрел на Нагайну. В его глазах мелькнула едва заметная улыбка, словно отблеск солнца на поверхности воды.

— Эти… э-э… эхинопсисы, кажется, очень чувствительны к перепадам температуры, — произнёс он, слегка запинаясь, словно не привык говорить о таких прозаических вещах.

Нагайна подошла к нему, и её рука, украшенная браслетом из кожи, случайно коснулась его руки. В этот момент, словно повинуясь внезапному порыву, Реддл наклонился и коснулся губами её щеки. Это был лёгкий, мимолетный поцелуй, почти незаметный, словно дуновение ветерка, но в этот самый момент из-за куста с алыми цветами появилась профессор Стебль, маленькая, круглая, вся в земле, с неизменной улыбкой на лице и в огромных садовых перчатках. В руках она держала секатор, которым только что обрезала увядшие цветы.

Помона замерла, увидев эту сцену. Её улыбка слегка померкла, а брови удивлённо поползли вверх. Она на мгновение застыла, словно статуя, держа в руке секатор, похожий на маленькие серебряные ножницы.

Реддл, не отрываясь от Нагайны, на лице которого играла едва заметная, чуть ироничная улыбка, тихо произнёс:

— Теперь они знают, что мы встречаемся.

Нагайна слегка улыбнулась в ответ, и в её глазах мелькнула искра. Профессор Стебль, опомнившись, откашлялась и, стараясь не смотреть прямо на профессоров, пробормотала что-то вроде:

— Ох… ну… я… просто… проверяла… как тут… мои…смоковницы… растут… Прекрасно… прекрасно…

Она быстро оглядела ближайшие цветы, словно пытаясь найти хоть какой-то повод для своего внезапного появления, и, не найдя ничего лучше, добавила:

— Очень… очень… здоровые…

С этими словами она поспешно удалилась между рядами растений, бормоча себе под нос что-то о «неожиданных визитах» и «необходимости полить смоковницу».