Последний ведьмин ковен (джен)

Примечания:

Эстетика к главе https://vk.com/photo97211035_457244469

Земля достаточно большая, чтобы спрятаться от всего: от судьбы, от бога.Надо только найти местечко подальше…Бегите на край земли, где вновь найдёте безопасность, покой и тишину.И, возможно, на мгновение вы поверите в то, что вам удалось ускользнуть.

Мирное время завершилось, когда напряжённая до предела Тереза объявила, что они должны собираться и переезжать в Аррас. Верховная в ответ на такое заявление лишь коротко кивнула и приказала собирать все необходимые вещи. В свой дом они больше не вернутся. Все шесть ведьм со знанием дела начали стремительно паковать свои пожитки, отбирая наиболее ценные.

Тереза тем временем мрачно смотрела на разложенные перед ней карты Таро и с каждым новым открытым арканом становилась всё мрачнее. Новости карты сообщали ей неутешительные. Невольно Клодия начала хвостом следовать за провидицей, не упуская ту ни на секунду. Вещей у девушки набралось на одну лишь сумку, даже несмотря на прошедшие двадцать пять лет. В теле ведьмы проходящие годы ощущались совсем иначе. Время плавно перетекало из сезона в сезон, а ведьм интересовали их исследования, мирские хлопоты и приумножение талантов. Лишенная старости жизнь выглядела бесконечной лестницей открытий.

Как только грамота наконец уступила напору Клодии, её полностью захватили все ранее совершённые исследования и открытия мудрецов прошлого и настоящего. Вместе с Патрис они продолжали ставить эксперименты на травах, лекарствах и людях, дополняя записи Анабель уже своими открытиями. Все возможные книги на родном языке, что находились в библиотеке, Клодия стремительно прочитала, но, столкнувшись с латынью, осознала необходимость очередного испытания на прочность. Четверти века хватило, чтобы она смогла изучить английский, немецкий, итальянский и латынь в письме и чтении. Вся библиотека не по одному разу была ею прочитана, а затем пополнена новыми фолиантами. Их юная ведьма покидала с тоской, не строя иллюзий о возвращении. В дорогу она взяла лишь их наработки с Патрис, семена необходимых трав и вещи на первое время.

И всё же пытливые глаза юной ведьмы никак не могли оторваться от аристократического лица сестры, однако её интересовала не явная привлекательность тонких черт, но тайны, скрытые в глубине вишнёвых глаз Терезы. Что за великий дар ведёт её вперед, что даже Хельга отходит в тень, практически уступая провидице верховенство? Сестра замечала столь непосредственное любопытство и охотно делилась с младшей своими премудростями.

— Я вижу интерес твой, юная сестрица, так подойди и погляди свободно на действия мои! — с улыбкой позвала она робко прячущуюся в тени Клодию в ночь перед отправлением в новый город. — Подумай и скажи: что горестнее для провидца в этом мире?

— Я думаю, что неизменность бытия, — неуверенно ответила девушка, — дано вам только видеть, но неспособны вы менять грядущий ход!

— Ты верно молвишь, милая сестрица, мне не дано менять судьбы течение. Могу лишь я его увидеть, но недоступны мне секреты изменений. Способна только пройти вброд, покуда мир не унесла волна. И вас я всех переведу вслед за собой.

— Как в этом помогают карты? — удивилась Клодия, указывая на стопки с младшими и старшими арканами.

— Они мне говорят, а я внимаю. Я слышу их слова. Они мне шепчут, какую карту нужно выбирать и что она обозначает в судьбе грядущей. Так знай же, младшая сестра, к нам приближаются большие перемены. Не ровен час, наш мир изменится и безвозвратно! — выкладывала карты на стол Тереза и мелодичным голосом «читала» по ним будущее. — Скрывать себя придётся нам изрядно. И гнать вперёд нас будет книга! Бежать придётся нам, как загнанным зверям, покуда не достигнем мы и времени и места, с которого отчалим в Новый Свет.

— Как скоро? — напряглась Клодия, пугающаяся любого плавания.

— Тебе, я думаю, полутора веков будет вполне достаточно для подготовки к бескрайней водной глади!

Следующим утром семь женщин в тёплых добротных коттах и чёрных скромных мантиях навсегда покинули Дижон. Особняк, долгое время служивший им домом, убежищем и местом для обучения, был возвращен герцогу Бургундскому. Хельга не считала необходимым хранить у себя подарок, который был предоставлен силой её влияния. Тереза не сомневалась, когда объявила, что они никогда не вернутся. Ни одна из них. Провидица никогда не ошибалась.

Благодаря кропотливой работе Жана Лефевра де Сен Реми, Аррас встретил своих гостей вполне приветливо. Все церковники, поджимающие губы при виде любой женщины, вне зависимости от возраста, привлекательности и семейного статуса, напоминали тщательно выдрессированных животных. Исполнение приказа шло без халтуры. Перед «магической харизмой» Хельги не мог устоять ни один человек, даже сильные мужи, правящие в Аррасе. Очень скоро после прибытия женщин, им подарили на бессрочное проживание одну из резиденций, достойных самого герцога или его свиты. Осмотрительно Хельга выбрала самое скромное, однако по мнению Клодии жить им предстояло как королевской свите.

К резиденции прилагались многочисленные слуги. Чтобы избежать неприятностей из-за множества лишних глаз, Хельга лично провела беседу со всеми работниками, тщательно донося до человеческих умишек установки, которые они не нарушили бы даже под угрозой гибели. Клодия с восхищением смотрела, как под мягкими вкрадчивыми словами Верховной меняются лица людей. Они даже не замечали, что она им что-то приказывала. Более того, ни один случайный свидетель не заметил бы в её словах приказ. Казалось, она просто передаёт слугам свои пожелания, которые даже необязательно исполнять или даже ведёт обычные беседы.

— Ни перед смертью, ни перед самым страшным ужасом, сестрёнка, эти люди не предадут слова нашей Верховной! — шепнула девушке Тереза.

Спален в резиденции было столько, что сёстры могли спокойно менять их каждую ночь. Патрис и Клодия, как до этого в Дижоне, предпочли близкие друг к другу комнаты рядом с библиотекой и помещением, которое они смогли переоборудовать в свою лабораторию. Резиденцию окружало достаточно плодородной земли, куда можно было «вытягивать все полезные травы», а во внутренних садах пустовала оранжерея, идеально подходящая для работы с особенно капризными растениями. Стараясь быть полезной, младшая не стала тратить зря время и приступила к своим работам с новыми саженцами.

Хелена с интересом поглядывала в глубину лесов, объясняя удивленной Клодии, что видит там множество Иных, которые облюбовали приятные места и вольготно познают леса. Такой ответ лишь распалил любопытство младшей. Каким должен быть Рукав, если обыкновенный лес для Иных становится невероятной диковинкой. Хелена не отказывала себе в удовольствии точно также бродить по лесу, чтобы пообщаться с близкими по духу собратьями. Чем больше на неё смотрела Клодия в такие моменты, тем больше она видела перед собой не ведьму и не человеческое земное существо, а точно такого же Иного, чьё присутствие лишь ощущала. Сестра больше всех остальных была тем самым звеном между мирами. Ровно посередине между центральной частью и Рукавом. Слишком неземная для того, чтобы задерживаться в одном из миров.

Мария и Астрид в любую свободную секунду тянулись к природе, полностью отстраняясь от мирских хлопот. Мария проводила всё своё время с животными, порой тайком помогая местным вылечить тот или иной недуг домашней скотины. Дикие и домашние животные тянулись к ней, и в беседе с ними предпочитала коротать своё время вторая рыжеволосая ведьма ковена. Однако совсем одичать ей мешали собственные записи, которые она вела, описывая повадки своих друзей. Особенная связь с погодой гнала Астрид на долгие ежедневные прогулки, особенно любимыми среди которых были прогулки в бурю и шторм. Глядя на счастливое лицо девушки в такие моменты, не оставалось место сомнению: она в своей стихии.

Хельга будто черпала свою собственную энергию умиротворения от созерцания окружающих её сестер. Для гармонии с собой ей не требовалось ничего делать, лишь полностью контролировать поведение слуг и мирно читать интересную книгу. Клодия объясняла себе такое невероятное спокойствие огромным опытом Верховной и часто с восхищением сидела рядом со старшей сестрой и тихо писала свои заметки, впитывая исходящие волны безмятежности.

Патрис напротив была самой укоренённой в человеческий мир из ковена. Её неизменно тянуло к людям. Излечивать, бороться с недугами и помогать. Её силой была сама энергия жизни, и она стремилась к ней всей своей душой. Разжигать, поддерживать и, когда перед ней были двое обреченных, перелить энергию из одного в другого, чтобы выжил хотя бы один. И наблюдать. Наблюдать и изучать! Все медицинские трактаты она добывала правдами и неправдами, погружаясь в, как она это называла, Вселенную каждого отдельного человека.

В то время как Хелена уходила в леса, Патрис предпочитала посещать госпитали при монастырях и, облачившись в одежды миссионера-медика, лечить и исцелять. В ход шли отвары, которые они с Клодией совместно создали. Порой ненужные для оздоровления пациента, однако наблюдать за ними в госпиталях было удобнее всего. Ведьма старалась скрывать своё лицо и держать личность в секрете, однако молва быстро раскрывала её.

Тем не менее никто не стремился публично раскрыть личность доброй целительницы, спасающей жизни. Однако этот добрый порыв был взращён и укреплён в непреложную клятву себе и своей совести силами Хельги. Когда охота на ведьм вот-вот покажет свои когти и зубы, крестьянская благодарность принимает неожиданно уродливый вид.

Однако пока сёстры находили в резиденции своё место, Тереза становилась всё более мрачной. С каждым днём она все чаще и чаще раскладывала на столе карты Таро, и новости оставались неутешительными.

Но наиболее пугающей стала картина однажды вечером, когда невовремя зашедшая за сестрой Клодия увидела сестру бесчувственно лежащей на полу. Юная ведьма не сразу заметила, что пол расчерчен незнакомыми ей знаками, заключенными в семь кругов, один внутри другого, мерцающих плотными белыми линиями. Между кругами, помимо надписей и слов на латыни, находились различные элементы природы. В самом центре лежала неподвижная сестра. Неизвестные минералы, цветы, насекомые и несколько маленьких животных. Всех ровно по семь. Самым пугающим выглядело спокойствие и мертвенная неподвижность картины.

Тереза проводила неизвестный ритуал. Сама провидица казалась каменной статуей, не шевелилась и не дышала. Насекомые точно также не шевелились. Паук, бабочка, полевой жук, водомерка, стрекоза, червяк и шершень. Все живые. Их соседи: жаба, мышь, змея, кошка, ворон, заяц и ящерица, находясь в близости друг к другу, оставались не менее неподвижными. Казалось, даже свечи не горели, а замерли во времени. Младшая осторожно подошла ближе. Глаза сестры были открыты, но их карий цвет был полностью скрыт в туманной белой дымке.

Девушка сама замерла на месте, удивлённо вглядываясь в происходящее. После включения её в круг, ритуалов ковен не проводил. Даже самый подозрительный глаз мог бы заметить, что ведьмы всего лишь… живут обычной жизнью и занимаются тем, что больше всего по душе. Почти ничего, что люди ожидают от ведьм, девушки не творили. Самое главное — как и Иные, они предпочитали мирное сосуществование с людьми. Если на свете и существовали ведьмы, предпочитающие вредить роду человеческому, то Клодия таких никогда не встречала на своём пути. За прошедшие годы, кроме сестёр, ведьм она не видела. Порой ей казалось, что их и не существует. Только они семеро на всём белом свете. Однако Хелена непрозрачно намекала на других Иных. Не только ведьм.

— ¡Dios mío! — выдохнула с хрипом Тереза и вскочила на ноги.

Клодия подбежала к кругу, но не решилась его пересекать. Опыт подсказывал, что любая попытка по незнанию вторгнуться в начатый ритуал закончится плохо. Или для кого-то одного, или для всех. Рисковать не хотелось. Провидица ещё не пришла в себя и раскачивалась на одном месте, словно марионетка, глядя в пустоту мутными белыми глазами.

— ¡Dios salve nuestras almas pecadoras! — бормотала она. — Y no nos metas en tentación, mas líbranos del maligno.

Она металась раненым зверем в своём круге, повторяя то обрывочные фразы на своём наречии, то отрывки из молитв. На младшую сестру она не обращала внимания. В голове ведьмы творилось что-то невообразимое. Внешне всегда невозмутимая Тераза была напугана. Что-то подорвало её вековую уверенность в себе. Глядя на старшую сестру, Клодия внутренне сжалась. Какие бы новости не принёс ритуал, они никому не понравятся. Глубокой ночью она затихла. Окинув комнату и младшую сестру осмысленным взглядом, провидица стёрла все барьеры и вышла из круга.

— Созывай всех, милая сестрица, несу я нам дурную весть! — устало проговорила она.

Хельгу Клодия разбудила первой. За ней в столовой мгновенно собрались все сёстры. Бледная словно луна, Тереза нехотя встала во главе стола, как всегда бывало, когда в путь ковен вели пророчества.

— Узрела я события недобрые, — начала она тяжёлым голосом, — по наши души вышел на охоту инквизитор. Предречено ему творить ужасные деяния, коли встретит он нас на своём пути. То будущее мы должны пресечь. Увы, остаться в Аррасе нам более небезопасно. Бежать нам следует и быть воды беззвучнее.

Ведьмы помрачнели. Провидица никогда не ошибается. Если кричит «беда», то нужно убегать, пока беда не явилась к дому. Это Клодия успела выяснить досконально, но никак не могла понять, почему до этого уверенная в прогнозах на будущее Тереза внезапно перечеркнула всё напророченное. Разве может будущее, которое для неё видится свершившимся событием, прямо на глазах кардинально измениться. Однако задавать подобные вопросы на совете круга, да ещё после настолько нехороших новостей, она не решилась. Помимо прочего впервые она увидела в глазах сестёр страх при упоминании инквизитора. Неужели они могут кого-то бояться?

— Решено тогда, дорогие сёстры, — выдохнула Хельга, — готовимся мы спешно покинуть резиденцию. А от тебя, Тереза, ожидаем нового маршрута!

Сёстры почтенно склонили головы и чинно отправились готовиться к отбытию, которое могло произойти в любой момент. Клодия по-привычке следовала приказу. Книг после Дижона прибавилось, но если не брать запасной одежды, то в одну сумку всё поместится. Разобравшись с пожитками и одеждой в путь, девушка украдкой выскользнула из спальни и помчалась к Хелене. Медиум сидела на постели, окружённая разбросанными вещами и отрешённо смотрела в пространство. Иные снова забрали всё её внимание.

— Ты, сестрица, остаёшься неизменной! — покачала головой младшая, соображая, что нужно будет собрать для старшей сестры, витающей в своих особенных облаках.

После прибытия в Аррас прошло не так много времени, и память верно подсказывала, что с собой уносила Хелена из Дижона. Небольшая сумка быстро наполнилась личными вещами и всем необходимым. Тем временем старшая сестра продолжала беззвучно общаться со своими собеседниками, вопрошая нечто тревожное. С задумчивым выражением лица, она повернулась к Клодии.

— И в чём резон нам убегать от инквизитора? — не выдержала младшая. — Нас семеро, а он один, чего страшиться?

— Охотник, следопыт иль инквизитор, — нехотя пустилась в объяснения старшая, наливая из графина у кровати им обеим вино, которое пила чаще, чем воду, — не знает он покоя, покуда не настигнет свою цель. И сколь не прячься от него, искомого всегда он настигает. Страшись, сестра, взращённых в фанатичной вере инквизиторов. Для них нет сладостнее цели, чем ведьма, облачённая огнём.

— А что же талант Терезы или Хельги? Неужто существует ныне тот, кто против них способен устоять? — не поверила девушка, медленно цедя терпкий напиток.

— Иные разными бывают, милая сестрица, таких ты раньше не встречала и посему запоминай: везде найдёт нас инквизитор, везде узнает и везде отправит на костёр! Он слеп лишь в Рукаве и в Городе Живом! Он Древней Магией напитан, он самый стойкий из мужей и против нас рождён быть силой! Незримым он всегда был для Терезы. Он будто тень для времени реки! А Хельги сила для него ничтожна! Он создан точно нам в противовес, возможно, для баланса! Однако приходское воспитание ведёт его дорогой лютого врага! — эмоционально выплёскивала слова златоглазая.

Клодия с тревогой смотрела на неё, отмечая, что никогда не видела её такой напуганной. Если говорящая с Иными девушка, которая для внешнего мира оставалась безучастной, внезапно срывается с места, то бояться должны все.

«Надо бежать!»

— Живущие в лесах мне говорят, что промедление подобно смерти будет, — выдохнула Хелена, — бежать нам следует без промедления. Один вопрос — куда?

— В Рукав бежать? Или в Живой Город? — предположила младшая.

Ночь для всех стала необычным испытанием. Бездумно повторяющая молитвы на родном языке, Тереза сквозь тревоги грядущего всё глубже уходила в прошлое. У каждой из круга есть своя история. Ни одна из сестёр не скрывала своей прошлой жизни. Единственной загадкой оставалась лишь Хельга. Она стала Верховной ведьмой задолго до рождения самой старшей из живущих в ковене сестёр.

Жизнь юной Терезы и до встречи с Хельгой была необычной. Красавица родилась в Леоне, в знатном доме, хотя после инициации едва могла вспомнить свою семью. Кем они были? Как они выглядели? Всё стёрлось из памяти. Возможно, это к лучшему. Малышке было пятнадцать, отец не спешил подбирать достойного жениха из-за тревожных времён. Со дня на день родители ожидали чего-то страшного, а юная дева даже не понимала чего. Их семья была на службе в церкви, когда в городе появились Мавры. Отец пытался защитить жену с дочерью. Тот день не задержался в памяти напуганной девочки. Слишком было страшно. Всё, как в тумане, кроме одного особенного лица и его почти чёрных глаз, ставших решающими в её жизни.

Выжившая, едва вменяемая от пережитого, она пыталась спрятаться в храме, оставшись без родителей. В памяти всплывали руки, что вынесли её на улицу, осторожно придерживая, словно величайшую ценность… а там была настолько пугающая картина, что девушка окончательно лишилась чувств. Молодой военачальник, забравший Терезу из родного города и беззаботной жизни, очарованный пленительной красавицей, решил сделать её своей наложницей. Хотя и не совсем так, как она этого ожидала.

Он держал деву подле себя, а она после пережитого напоминала напуганного зверя, лишенного способности думать и говорить. С тоской глядя на дорогу, всё больше разделяющую её с домом, Тереза понимала, что дороги домой не будет и что рано или поздно случится самое страшное. Однако он не трогал её почти месяц, пока они не вернулись из этого военного похода в его обитель. Его просторное богатое жилище даже сумело пробиться сквозь животный страх красавицы, заставив поразиться от привлекательности своей новой клетки.

Но даже тогда он только кормил Терезу и гладил по голове, когда она засыпала в своём отдельном ложе для сна. Приручал, как дикого зверя. Постепенно он научил их языку, чтобы не продолжать общаться одними только жестами. Тереза наконец узнала его имя. Абдулкаюм. Шло время. Страх уходил, и девушка освоилась. Пыталась быть полезной. Особые предчувствия попали в благодатную почву. Девушка честно предупреждала обо всех грядущих печальных событиях. Военачальник внимательно слушал каждое её слово, единожды убедившись в её точных прогнозах. По любому поводу он старался девушку порадовать. Дарил красивые одежды. Вручал различные подарки и старался почаще вызывать у неё пусть ещё робкую, но улыбку.

✸✸✸

— Он взял наш след! — угрюмо пробормотала Тереза, когда после сборов Клодия заглянула в её спальню. — И с каждым шагом ближе. Настолько, что колеблет всё вокруг в потоке времени. Так мне и удалось его заметить!

Она выглядела бледной и напуганной девочкой. Собранная сумка ждала своего часа у кровати, а сама провидица сидела поверх одеяла, обняв колени. Против инквизитора дар провидицы не спасал. Клодия живо представила, как Тереза пытается разглядеть в потоке времени будущее, однако оно кажется неизменным, а затем для их ковена просто… уходит во тьму или исчезает. Но сама младшая страха не испытывала. Слишком невероятным ей казалось появление кого-то настолько сильного. Она просто не верила, что выход не найдётся.

— Хелена молвила, что не найти ему добычи в Рукаве. И в Городе Живом. Так отчего же там не скрыться от охотника? — осторожно спросила она.

— О Городах Живых тебе не стоит знать, да и Рукав не самый лучший выбор. Однако же, — она обречённо выдохнула, — нам выбор не давали. Охотник видит жертву лишь в центральной части, в иных местах он слепнет. Живые Города родились между Рукавом и серединой. Как в пурпуэне, где шов проходит, соединяя части, присутствует кусочек. Стежки пространства отделяют сию часть от середины, но к Рукаву не допускают. Два сросшихся фрагмента мироздания, что сотворили место перехода. Пройдя сквозь мост такой, мы из центральной части сумеем посетить Рукав. Таким же ходом воротимся обратно. Однако слишком уж для нас места те созданы, чтобы свободно возвращаться.

— Как могут быть подобные места «слишком для нас»?

— Увы, дитя, Иными в человеческих телах являемся все мы и даже инквизитор. Зовут и манят нас места, далёкие от середины пурпуэна. И мы стремимся к ним душой и телом, единожды вкусив их дух. Рукав увидев раз, любимая сестрица, едва ли сможешь позабыть. Твоё там тело, словно надоедливое платье, начнёт мешать и сброшено тотчас же будет. Иной там станешь в полную ты силу, сольёшься с миром демонов и поглотит тебя его поток. Все прожитые годы, всё увиденное там, ты вынести за грань не сдюжишь! Вернувшись в тело, памяти ему передать ты не сумеешь. Одни лишь чувства. И дальше жить тебе в центральной части с тоской по Рукаву. Однако вечно жить мы там не сможем. Удел наш жить иной судьбою. Не в Рукаве, не в середине, блуждать меж ними! — пустилась в философские мышления Тереза.

— А чем же плохи Живые Города?

— Живые Города собой являют сущности разумные. Как демоны из Рукава, питаются от магии, что времени древнее, но также душами всех внутри живущих. Для Городов важны все те, кто в нём найдёт свой дом и жить захочет там до самой смерти. Их Город, словно мать родная, убаюкает и оградит от горестей и бед. Однако матери в таком нелёгком деле помощник нужен из Иных. Особенно по нраву ему ведьмы. Слияние создаст союз особый, что крепче брачного обета. Покуда Город ведьму не отвергнет, им вместе править, сочинять законы и судьбы жителей вершить. Однако не покинет ведьма Город. И никогда свободы от него не обретёт. Такой союз навечно, даже если появится избранница другая, оставит при себе невесту бывшую жестокий Город. Нельзя нам в нём задерживаться долго.

— А если по мосту пройти так быстро, чтобы поймать нас Город не успел, и скрыться в Рукаве, — предложила Клодия, — Хелена молвила о Рукаве с немалой теплотой.

— Одна Хелена и способна всё видеть, чувствовать, запоминать и выносить оттуда памятью. У нас, увы, история другая, — снисходительно улыбнулась провидица, — однако ты права. Не вижу я для нас иного рока. Лишь в Рукаве исчезнет след для инквизитора.

Хельга молча обдумала слова Терезы, также спокойно выслушала доводы Клодии и Хелены, прежде чем вынести окончательный вердикт. Верховная, при упоминании Города и Рукава, побледнела и явно выдала своё неприятие подобных мест. После этого удалилась в свою спальню, попросив девушек не беспокоить её, пока она окончательно всё не решит. Младшая, хоть и знала, что стены резиденции не пропускают звука, а её спальня находится на приличном расстоянии от покоев Хельги, боялась даже случайно громко спрыгнуть с постели.

Слова Терезы вызвали беспокойство. Мысль, что после Рукава она вернётся без воспоминаний о необычном месте, лишь с переживаниями, постепенно начала вырастать в страх. Страх потерять те воспоминания и знания, что уже обрела. Память услужливо подбросила девушке образы её сестёр, часто пишущих в своих книгах что-то. Сохраняющих знания и опыт. Она сама вместе с Патрис начала дополнять записи Анабель, но только рецептами и выводами по применению.

«Я не хочу снова учиться понимать, как этот мир устроен! Хелена красиво рассказывает про пурпуэн, но я не хочу забывать и снова постигать одно и то же!»

Недолго думая, девушка решила начать вести собственные записи. Знания о посвящении, о принятии в круг, о самих ведьмах и о мире, подобном пурпуэну. За кропотливым занятием она провела всю оставшуюся ночь и весь следующий день, прерываясь лишь на еду. Налегая на молоко, она совсем не чувствовала усталости и нужды в отдыхе, старательно подбирая слова для своего творения. К счастью, недостатка в бумаге и чернилах они никогда не испытывали, справедливо ставя их в ранг важных для приобретения вещей.

Остальные сёстры также тихо сидели по комнатам, ожидая решения Хельги. Даже Патрис не осмелилась покинуть резиденцию для врачевания. Просьба Верховной всегда была выше любого закона и для людей, и для сестёр. Активно занимались ведьмовством Тереза и Хелена, стараясь приносить пользу. Медиум постоянно общалась с Иными, стараясь определить, где же прячется инквизитор.

Невидимый для любого поиска, он мог быть обнаружен лишь случайной встречей. Незримые Иные старались помочь своей собеседнице, однако никого похожего на инквизитора не замечали. Тереза раз за разом пытала карты Таро, в надежде увидеть хотя бы мимолётную подсказку на побег. Однако все ответы уходили в глухую темноту. Будущего не видно. Или его не станет волею охотника, или они скроются в Рукаве, который для карт также незрим.

В полночь второго дня ожидания Хельга покинула свою спальню и коротко объявила о скором переезде. После добровольного заточения в своих покоях, Верховная выглядела физически истощенной оболочкой, из которой пробивалась наружу непоколебимая мощь, сравнимая лишь с силой океана. Её воля сильнее самого времени в глазах сестёр. День потребовался Терезе и Хелене, чтобы объединив усилия, найти кратчайший путь к ближайшему Живому Городу.

— Преградою для нас тот Город станет, что не имеет ведьмы во главе. Как ни проси его, ни умоляй, он не отпустит нас, покуда не останется одна с ним навсегда, — шепнула любопытной младшей медиум и продолжила, глядя, как та записывает каждое слово. — Чтобы подобное случилось недопустим и выберем мы Город безопасный, где ведьма правит, а значит и пройти насквозь нам будет проще. Однако голодают Города. Пустых становится всё больше. Творится что-то странное вокруг, живущие в лесу тревогу ощущают. Но что это — неведомо досель.

Совместный поиск на третий день принёс свои плоды. Карта была составлена. С возвращённой уверенностью ковен возглавила Тереза. Младшая чувствовала себя вполне комфортно в дороге. Казалось, её тело было идеально приспособлено для постоянного кочевания с места на место. Дорога в повозке днём. Постоялый двор ночью. Утром снова в путь. Незнакомые места не пугали, лишь вызывали интерес. Свои мысли по поводу предназначения ведьм быть в постоянном движении она тщательно записывала.

Девушка спустя годы после инициации продолжала интересоваться наукой, историей, новыми книгами и, разумеется, травами, что чувствовала своей кожей каждую секунду. Она ощущала, как развиваются под землёй корни, слышала скрип растущих деревьев и видела каждую травинку, как нечто неповторимое и уникальное. Каждый листик особенный. Каждый бутон единственный в своей индивидуальности.

Но всё, что касалось людей, особенно мужчин, вызывало в ней одно лишь отвращение. Даже написанные людьми по-настоящему хорошие книги не могли заставить её сменить гнев на милость. Любые праздники и песнопения она встречала отвращением и старалась держаться от громкой толпы подальше. Пару раз она ловила себя на безумном желании обливать кипящей смолой каждого, что посмеет петь рядом с ней отвратительные песни.

«В церкви они тоже пели песни, когда старостиха в припадке вцепилась в мою руку!» — с яростью думала она.

Во время ужина на постоялом дворе Клодия заметила парня и девушку. Крестьяне. Молодые и беззаботные. Под тяжёлым взглядом юной лишь телом ведьмы они миловались, не скрывая юношеские порывы.

— Омерзительно! — едва слышно выдохнула травница.

— Лишь совершённое с тобой было ужасно. Такому преступлению не будет оправдания. Сие немыслимо между мужчиной и женщиной. Однако так бывает. Как и убийство одним человеком другого. Насилие всё это! И оно чудовищно! — Тереза по-матерински ласково погладила рыжую голову. — Когда всё по согласию и по любви, то боли нет. Наоборот — любовь прекрасна! Слияние воедино двух людей. Скрепление душ. Создание из двух чего-то нового, что может даже даровать новую жизнь!

— Не нужна мне такая любовь! — покачала головой Клодия.

— Я не берусь тебя судить, любимая сестрёнка, прошу лишь помнить, что не всякий негативный опыт становится догматом для мироустройства. Ужасное с тобой в иных условиях прекрасным может оказаться! — Тереза вытащила из колоды Таро карту и показала младшей.

— Императрица! — брови взмыли вверх.

Девушка невольно скользнула взглядом в сторону Верховной. Может существовать лишь одна императрица, и, по мнению Клодии, таковой всегда являлась Хельга.

— В прямом значении сей аркан гласит о плодородии, духовной силе и воспитании! Доверься лишь судьбе, и времени река всё разнесёт по берегам! — ободряюще улыбнулась провидица, со светлой тоской поглядывая на милующихся крестьян.

Военачальник, проявивший чуткость, когда попал в плен кареглазой красавицы, был молод, хорош собой и далеко не беден. Всё больше изучающей мир вокруг себя Терезе не давал покоя вопрос, почему кроме неё наложниц у него не было. Как и жён. Он был очень терпелив со своей единственной наложницей. И очень нежен. В конце концов, девушка сама пришла к нему ночью.

Из единственной наложницы она стала его единственной женой. Приняв веру супруга, Тереза приняла свою новую жизнь и своё новое имя. Гордая носительница имени Самина подарила ему двух сыновей. Кроткая хрупкая красавица одним лишь взглядом и нежным касанием была способна усмирить любую бурю в его сердце ещё до того, как та начинала разрастаться. Сама Тереза считала, что супруг её приручил, а она научилась его любить в ответ.

Однако время было против них. Грянула реконкиста. Благородные христианские воины разрушили их дом, убили всех соседей и друзей. Четыре лошади… как позже узнала безутешная Тереза, это называлось четвертованием. Ему подвергли любимого мужа, его брата и племянника. Под крики матери сыновья, совсем ещё мальчики были заколоты. Когда очередь дошла до прекрасной вдовы, солдаты наглядно продемонстрировали разницу между добровольным союзом и насилием. Много раз.

Именно тогда, в момент полного слома, на Терезу пало полное прозрение. Время перед её глазами разбилось на части, и она увидела все осколки мироздания. Будущее и настоящее. Здесь и везде. Но провидица могла не только видеть. Пока в течении реки не появлялись инквизиторы, она могла ощущать реку времени, как субстанцию, которую можно приманить к себе, подтянуть и создавать для себя возможность получения такого грядущего, какое сама захочет. Разумеется, всё это пришло со временем. А сначала измученное тело нашла Хельга и спасла Терезу.

Путь вёл семёрку неприметных женщин всё дальше от последнего пристанища, когда в Аррасе появился странный господин. Высокий, широкоплечий, невероятно крепкого телосложения для того времени. Он годился бы в рыцари, да и в его походке знающим людям виднелась военная выправка, однако облачён незнакомец был в одежды пастыря.

Короткие волосы блестели от седины, а на лице глубоко поселилось множество морщин. Из-за короткой серебряной бороды он казался совсем почтенным старцем, если бы не живость в движениях и не ясные мальчишеские глаза, хищно просматривающие всё вокруг. Незнакомец цепко смотрел на каждого горожанина, пока шёл к местным органам власти. В ближайших планах стояло обязательное посещение церкви с меткой проповедью, после которой прихожане будут сознательнее смотреть на всех незнакомцев и незнакомок, а после он найдёт ведьмино бывшее пристанище. Немыслимо, чтобы не нашёл. От их логова путь станет более чистым. Ведьмам не сбежать.

«Убей хоть сотню невинных, но не дай уцелеть одной ведьме!» — билось заповедью в мыслях.

Клодия научилась писать даже в трясущейся повозке и тщательно выводила в свою личную книгу слова:

«Хелена называет иными всех, кто не является человеком. Чаще всего она старается описать место обитания своих собеседников или их деятельность, вместо описания имени или внешности, которую может видеть только она. Наша медиум утверждает, что оглашение имени станет оскорбительным нарушением доверия.

Однако со своей стороны хочу уточнить детали, чтобы в дальнейшем не было путаницы. Из ранее упомянутого Рукава выходят чистокровные демоны. Их деятельность я обнаружила в трудах Аристотеля и Платона. Для человеческого глаза они незримы. Даже ведьмы способны их по-настоящему увидеть в момент инициации. В остальное время их видят исключительно медиумы.

Некоторые из демонов охотно взаимодействуют с людьми, порой становясь их ангелами-хранителями. Другие готовы взаимодействовать исключительно путём сделок, договоров и соглашений. Условия следует тщательно изучать. Такие демоны любят обманывать. Есть демоны, которым нравится только сама центральная часть, но не люди. Взаимодействовать они не приучены и не любят данный процесс. Если проявлять настойчивость, можно в ответ получить агрессию. Агрессия демонов опасна для людей и для Иных. Люди не могут причинить вред демону.

«Иными» следует называть тех, кто не является человеком или демоном. Спустя века после взаимной экспансии появились полукровки. Сущности не Рукава и не центральной части. Их двойственность вынуждает Иных постоянно выискивать своё личное место под солнцем, а в некоторых случаях жить поочередно то в Рукаве, то в центральной части. Одними из таких являемся мы, ведьмы.

Иные в человеческих телах. На данный момент сформированы отделимые друг от друга народы иных. Со слов сестёр я могу лишь перечислить некоторых из них: ведьмы, инквизиторы, шаманы, чернокнижники, зверолюди, оживленцы, лесные сущности. Не могу ручаться за всех, ибо даже от инквизитора ведьмы вынуждены бежать, а значит описание станет затруднительным…»

Они шли твёрдым шагом вперед, стараясь не поддаваться страху. Возглавляла семёрку Тереза, однако по правую руку от неё шла Хельга и излучала уверенность, подавляющую любое сомнение сестёр. Живой Город вот-вот должен был принять их в свои объятия.

Старших прогулка по Городу страшила. Слишком уж высока опасность, что он окажется без главенствующей ведьмы и не отпустит их, пока хотя бы одна не останется во главе, а то и потребует всех семерых. Одна Клодия ощущала эмоциональный подъём. Её начатые записи невероятно вдохновляли. Сумбурные в самом начале, они от главы к главе обретали чёткость, сухость и лаконичность. Внезапно помимо обожаемых трав, которых она чувствовала ближе, чем собственный пульс, у юной ведьмы появилась новая страсть. Младшая решила опросить всех сестёр, чтобы с точностью учений греческих математиков описать в своих главах мир, каким он является на самом деле.

В голове у неё уже формировались новые задумки. Обязательно написать об Иных демонического происхождения, с которыми чаще всего разговаривала Хелена. Запутавшая поначалу своей привычкой называть Иными всех, старшая сестра нечасто разговаривала с истинными демонами. Как среди людей рождались Иные, так и среди безликих демонов появлялись полукровки. Телом — демон, а разумом — человек. Чаще всего они любили вступать во взаимодействие с людьми, однако являлись настолько ранимыми, что из-за грубости определенного человека могли ожесточиться по отношению ко всем.

«Эту часть нужно будет как можно подробнее описать!» — с ажиотажем думала Клодия.

Её не страшил Рукав. Всё, что могла, она записала в свою книгу и была готова продолжить её писать по оставленным самой себе подсказкам, если из-за долгого пребывания память пострадает. Она уверенно сжала руку Хелены, радостно предвкушающей долгожданное возвращение в Рукав. Второй рукой она ободряюще накрыла ледяные пальцы Астрид, нервничавшей от неизвестного финала их путешествия. Перед гордыми ведьмами в дорогих, но неприметных чёрных мантиях начал расстилаться туман. Город гостеприимно раскрыл перед ними свои объятия.

Ведьмы, крепко взявшись за руки, решительно направились в туман.