По десяти планетам (джен)

Примечания:

К сожалению, выдалась маленькая часть, но следующие будут побольше.

Сирена протяжно выла, била по ушам, а ярко-красный цвет окрасил все помещения лаборатории. Стеклянные пробирки, колбы, витрины разбиты, ядовитая жидкость растеклась по кафельному полу. Трупы различных людей: учёные, охранники, невинные дети, в которые попали пули — брошены по палатам и операционным. В нескольких комнатах тускло мигали люминесцентные лампы.

— Зачищено? — спросил Тео, убрав в карман пистолет.

— Да, — ответила Сохра. — Все выжившие дети уже в шаттле.

Тео кивнул. Они полностью разгромили лабораторию. Вторую за текущий месяц. Ни одного выжившего учёного или охранника. Все документы, в которых записывались эксперименты, проводимые над невинными детьми, уничтожены, сожжены.

— Надо позвонить Сафине, — задумчиво сказал Тео. — Может, даст ещё адреса детских домов.

— Думаешь, никто ничего не заподозрит? — задала вопрос Сохра, недоверчиво прищурившись. — Тридцать детей сразу в один или два приюта.

— Не думаю, — ответил Тео, небрежно пожав плечами.

Они оба вышли на улицу. Крупные хлопья снега падали на землю, собираясь в сугробы, растущие стремительно, не по дням, а по часам. Холод пронизывал до самых костей. Даже Тео, полностью собранный из металла, чувствовал, как замедлились шестерёнки, как синтетическая жидкость стала медленнее течь по пластиковым трубкам. Однако тяжелее всего было Сохре: трескучий мороз, заставлявший краснеть кожу, ухудшал тяжёлое состояние. Она вцепилась тонкими пальцами в лёгкий шарфик и прижимала к шее. Видя это, Тео приобнял её за плечо, повёл к шаттлу.

* * *

Октавия сидела за столом и задумчиво смотрела на часы, медный маятник которых тяжело покачивался из стороны в сторону. Антиквариат. Сейчас такие не купишь в обычном магазине. Она отчаянно пыталась вспомнить, как же они появились здесь, в резиденции. Быть может, ей досталось в наследство от дяди, или же их принёс Аден, когда находился на фронте. Сотни мыслей роились в голове. Мелькали приятные воспоминания, работа, покойный Аден, дети, внуки... И проказник Тео.

Его не было дома. В который раз. Октавия говорила, просила возвращаться вовремя, в полдесятого. Но Тео не слушал. Порой в голове закрадывалась мысль, что он отчаянно хотел её смерти, а потому вёл себя так. Казалось, ему совершенно наплевать на чувства, которые она испытывала, как мать!

В коридоре послышался шум. Как всегда. Наверняка Тео сейчас зайдёт с очередным подарком, добытым не пойми откуда, и вот, будет смотреть на неё щенячьими глазами, перед которым она никогда не могла устоять, и будет просить прощения. Но Октавия была частично права. Да, в комнату ворвался Тео, но вид его был... Пугающим. Глаза метались из угла в угол, грудная клетка ( хоть металлическая) поднималась и опускалась. Волосы необычайно взъёрошены.

— Матушка! — проговорил Тео, отдышавшись. — Помоги! Сохра! Она...

Октавия, широко распахнув глаза, спешно пошла за ним. Пусть Сохра и не нравилась ей, но встревоженный вид Тео заставил её хоть что-то предпринять. В голове проносились разные мысли: что сделала Сохра? Она пыталась украсть какую-то вещь? Пока она старалась собраться, снова принять серьёзный вид, мимо них пробегали встревоженные служанки. Что вообще происходило?

Когда Октавия приблизилась ко входу в резиденцию, то ужаснулась. Сохра лежала на полу, схватившись за живот и буквально выплёвывая кровь на ковёр. Слёзы катились по её щекам, грудная клетка то поднималась, то опускалась снова и снова. Несколько прядей её ярко-красных волос падали, цеплялись за одежду. Сохра не хотела смотреть на Октавию. Или боялась, или стыд взял над ней вверх. Она старалась встать, однако острая боль в груди заставила сидеть на полу и просто прижимать руку ко рту. Не хотелось бы иметь проблем.

— Срочно зовите врача! — скомандовала Октавия, наклонившись к Сохре. — Вызывайте скорую! Немедленно!

Сохра только и успела запомнить перед обмороком, как Октавия и Тео бросились к ней. Излишняя суматоха её вымотала. Она закрыла глаза и упала прямо в их объятия.