Мрак под куполом цирка (джен)

Найти блестящий светом огней и прожекторов цирковой шатëр среди степенных городских улиц оказалось совсем не трудно. По обеим его сторонам останавливались экипажи и автомобили, из них выходили важные господа, нарядные дамы и их румяные детишки, с нетерпением ожидающие ярких зрелищ. С неменьшим нетерпением желала зрелищ и Алиса, однако, подойдя к обрамлëнному золотистой гирляндой входу, она разочарованно убедилась, что публика покупает билеты — то, без чего в царство сказки не пропустят ни одного человека. А денег у Алисы, как и у любой ученицы закрытого заведения, не водилось никогда. А если нет денег — то нет и билета... Но упрямая от природы Алиса так легко не сдавалась. Она пристроилась за болтливыми и богато одетыми папашей с сынком — уж у них-то деньги наверняка водились!

— Что, господа, на магию посмотреть пришли? — улыбнулась им старушка-кассирша.

— Ха-ха, ещё бы! — засмеялся папаша, а сынок заговорил скоро и возбуждëнно:

— Мы так много слышали об этом невероятном месте и наконец пришли сюда!

Пока кассирша умильно слушала мальчика, Алиса прокралась в небольшой холл. Но предстояло ещë обойти билетëра, проверяющего билеты! Алиса чуть было не растерялась, но тут ей опять-таки помогли те папаша и мальчик, заговорившие с билетëром о предстоящих цирковых чудесах. Незаметно проскочив, Алиса, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание, поспешила отыскать себе место. Весь первый ряд занят — не беда! Она сядет в самом последнем, откуда будет видно всë! В последнем ряду осталось самое запылëнное и жёсткое местечко в правом углу, но Алисе сошло и такое, ведь главное — то, что вот-вот начнëтся на арене! А арена в этом цирке была обширна так же, как и весь зал огромен. Пожалуй, даже слишком огромен... Высота купола была равна, наверное, десятиэтажному дому. У Алисы трепетало сердечко уже от одного вида этой величавой высоты, этих разноцветных пятен от прожекторов, медленно скользящих золотистому покрытию арены и первым рядам... Но когда свет начал угасать, а шум голосов затихать, девочка и вовсе замерла в сладком, как никогда, ожидании. Арена и оркестровая ложа осветились вспышкой света, музыканты заиграли быстрый и торжественный цирковой марш, а на площадку выбежал человечек, с гладко выбритой лысиной и в красном камзоле.

— Добрая ночь, уважаемая публика-а! — закричал он звонким голосом. — Сегодня в нашем волшебном цирке только новые номера!

Пока он кричал, Алиса вытягивала шею и недоумевала: «Неужели этот толстяк и есть Мэджингтон? Но разве директор цирка выходит объявлять номера программы?.. Нет-нет, для этого определëнно должен иметься специальный человек.» А лысый человечек тем временем убежал за красную занавеску, и из-за неë выскочили, кувыркаясь через головы, две собачки: рассел-терьер и болонка. Эти небывало умные животные выполняли друг с другом такие смелые акробатические трюки, как будто знали, что и когда делать. Да и одеты они были в чëрный сюртук и голубое платьице, и даже ходили на задних лапках, совсем, как маленькие люди! «Правду говорила Ева: цирк Мэджингтона — обитель чудес!» — в восхищении думала Алиса. Но это было ещё только вступление. На арену выбежали две красивые белые лошадки, украшенные сиреневыми перьями. Оркестр играл что-то резвое, а собачки ехали на лошадиных спинах, выделывая сальто и разные стойки, как настоящие акробаты! Под конец эти очаровательные собачки подскочили на трапеции и полетели над восторженными зрителями, вертясь в воздушной гимнастике, а затем прыгнули на лошадей и умчались под громкие овации.

А после на арену вышел... белый пудель в голубом сюртуке. На своих задних лапах он передвигался так уверенно, и кланялся зрителям так почтительно, словно был не псом, а человеком. Достав откуда-то деревянную дощечку, он положил еë на столик, накрыл цилиндром, сделал плавные движения лапами, будто колдуя, и убрал цилиндр. Каково же было изумление зрителей, когда их взору предстала алая роза, которую пëс, показав зрителям, вставил стеблем в сюртук! Не успела Алиса насладиться чудом этого фокуса, как к пуделю с криком «А вот и я!» и вышел некто рыжий, кудрявый, с размалëванным лицом и красным носом. Алиса сразу поняла, что это клоун. Под барабанную дробь он тоже положил на столик дощечку, накрыл еë своей круглой шляпой и стал махать над ней руками. Но когда клоун отвернулся в ходе своего «колдовства», пудель тайком убрал дощечку, и, когда рыжий с возгласом «Оп!», сорвал шляпу, под ней, конечно же, было пусто. Алиса рассмеялась, как и весь зал.

— А где она? — с самым нелепым видом протянул клоун.

— У меня, где же ещë! — вдруг сказал пëс чистым человечьим голосом. Алиса не поверила собственным ушам... Поистине лишь в цирке Мэджингтона могут быть говорящие собаки! А пудель между тем поставил цилиндр на столик и снова принялся колдовать. И из цилиндра начал расти необыкновенный сияющий куст, полный роз самых разных цветов! Алиса была в восторге!

— Видал? Учись! — подмигнул пудель клоуну. А тот нашептал что-то в свою круглую шляпу... и оттуда полез совсем не сияющий куст, а жуткий терновник. Увидев столь отвратительный результат, клоун стал колкое растение обратно запихивать, да зацепился штанами за колючки. Висит и орëт. А публика от хохота чуть с сидений не падает. И Алиса могла поклясться, что никогда в жизни не смеялась так свободно и непринуждëнно. Пришлось пуделю, отвесив поклон зрителям, тащить за кулисы не только своë растение, но и клоунское. А рыжий убежал следом, волоча за собой оторвавшиеся подтяжки. Из-за красной занавески выглянул тот самый человечек и объявил «Антр-ракт!», и большинство зрителей направилось в буфет. Однако Алиса даже не обратила внимание на еду — мысли еë были заняты всем тем невероятным, что она видела на арене. Особенно удивляли еë разумные собаки... Этот фокус оставался для неë необъяснимой загадкой.

И снова загремел оркестр, и вновь зажглись огни, и в их сиянии перед публикой появились двое медведей. Причëм оба так же уверенно передвигались на двух лапах и были одеты: один в трико с красными полосками, второй — с синими. Они жонглировали тяжëлыми гирями, как резиновыми мячиками, и Алиса догадалась, что эти медведи — силачи. Неожиданно из-за красной занавески на разноцветном шаре выехал слон! Он так ловко перебирал своими внушительными ногами по гладким бокам шара, словно был не огромным слоном, а грациозной мартышкой. Остановившись перед медведями, он спрыгнул на пол и встал на лапы одному из них. Затем на другом шаре, выехал ещë один слон и, встав на лапы другому медведю, схватился хоботом за хобот соседа. А потом выкатился ещë один, и ещë... Уже четыре слона, один на другом с обеих сторон, стояли на медведях. Публика затаила дыхание, оркестр замер... А на соединëнные хоботы верхних слонов вдруг, откуда ни возьмись, выпрыгнул мышонок в красном костюмчике солдата и помахал блестящим флажком. Оркестр взревел фанфарами, а зрители — овациями. Но их восторги были ничтожны по сравнению с восторгом Алисы — она, угнетëнная институтка, никогда в жизни не видывала ничего подобного.

Когда не отпускаемые аплодисментами медведи-силачи и слоны-акробаты наконец ушли со сцены, свет вдруг стремительно угас, а когда оркестр заиграл тихую и медленную мелодию, вспыхнул на самом верху. Все увидели девочку в сверкающем чëрно-красном трико и с алым бантиком, вплетëнным в волосы цвета лазурнейшей голубизны. Алиса таких необыкновенных девочек только в сказках представляла. А девочка со всей осторожностью пошла по канату, балансируя, будто парящая фея. Алиса с жадным вниманием и волнением следила за юной акробаткой и ждала, что же та сделает. Девочка же остановилась на середине и оглянулась на обруч, висевший поодаль чуть ниже. На мгновение Алисе показалось, что в глазах акробатки мелькнуло чувство страха... Но лишь на мгновение. В следующую секунду она прыжком оторвалась от каната, пролетела через обруч и ухватилась за него руками! Проделав этот невероятно смелый манëвр, акробатка полетела на поражëнной публикой, то замирая в полушпагате, то пригибая к голове носки своих стройных ножек. Акробатка скользила, вертелась в полëте, сидя или повиснув на обруче, и Алиса подумала, что эта девочка, наверное и есть Мальвина из старой сказки. Прожекторы освещали воздушную гимнастку особыми тонкими лучами, и создавалось чудесное впечатление, что она светится в темноте. И так под чарующую музыку она летала, и кружилась, и светилась, и восторгу Алисы не было предела. Лишь одна мысль у неë была, непосредственная и искренняя — если в этом мире и бывает чудо, то увидеть его можно только в этом цирке, единственном и неповторимом. Между тем девочка-гимнастка, кружась на своëм обруче, стала медленно опускаться на площадку, и когда коснулась еë, то улыбнулась всем и сделала книксен. Грохот аплодисментов взлетел под самый купол; публика, казалось, просто вышла из себя и забрасывала акробатку дождëм цветов, которые та ловила и посылала всем воздушные поцелуи. Когда в еë руках собрался большой букет, она поклонилась и убежала, но даже тогда счастливые зрители не желали умолкать. И Алиса хлопала и визжала, как безумная. Ни разу в жизни она не испытывала такую радость и благодарность. Шоу, увиденное ею в цирке Мэджингтона, ослепительной и горячей молнией вошло в еë сердце и оставило там яркий, неугасимый свет. Люди почти разошлись, освещение начало меркнуть, а она всë не трогалась с места, впечатлëнная незабываемым зрелищем, что представил ей загадочный Вильям Мэджингтон. Как же он всë это продумал и осуществил? Почему собаки дрессированны так, что умеют даже говорить? И как получаются эти почти немыслимые фокусы? Алиса знала, что не успокоится, пока не разузнает все эти тайны. Ей вдруг захотелось во что бы то ни стало проникнуть за кулисы цирка и узнать, что скрывается за ними. И если Алиса встретит там самого Мэджингтона (она догадывалась, что узнает его сразу), то непременно поблагодарит его за то мгновение счастья, что он подарил ей своим шоу. И всë-таки — одно мгновение счастья! — этого так мало за еë серую жизнь...