Химия (гет)

В просторном доме директора национальный лаборатории Калифорнийского Университета в Лос-Анджелесе, Джона Ричардсона, и его жены, Анны, царила праздничная и уютная атмосфера. Пышная раскидистая ёлка, сияющая мерцающими гирляндами, занимала почетное место в просторной гостиной с высокими потолками. Переливающиеся огни отражались от полированной мебели из темного ореха, перекликаясь с мягким светом торшеров, шелковые абажуры которых рассеивали теплое свечение, окутывая комнату. Тяжёлые бархатные шторы на широких окнах создавали ощущение уединенности. На низком полированном столике из палисандра мерцала пепельница из венецианского стекла изумрудного оттенка. Сладкий аромат корицы и шоколадного печенья переплетался с отголоском ментоловой прохлады и едва уловимым шлейфом духов. Обычно с головой уходивший в работу, Джон наконец-то мог позволить себе отвлечься, и Анна с тихой радостью наслаждалась этой долгожданной возможностью провести больше времени вместе. Последние аккорды "Звуков музыки" затихли, когда их вечерняя идиллия была нарушена выпуском новостей.

Эксклюзивный репортаж с места событий: «...в штате Техас, в ночь на Рождество произошло жестокое убийство 17-летнего парня в заброшенном особняке на окраине города. Тело было найдено под окнами дома. Преступником является мужчина, известный местным жителям как Эдвард Руки-ножницы, обладающий ножницами вместо рук, он оперативно задержан.»

На экране появляется размытая фотография Эдварда, однако его руки-ножницы отчётливо видны.

Джон, обычно погруженный в мир молекулярных структур и квантовых вычислений, оторвался от журнала. Его взгляд приковался к экрану. Этот... "человек"... Его фигура была очень странной. Бледный, в каком-то старомодном, словно театральном костюме. А вместо кистей и пальцев — какой-то адский механизм из лезвий.

Анна вздохнула, качая головой:

— Боже, что творится в этой провинции? Даже в Рождество какие-то ужасы!

Кто это вообще? — пробормотал Джон, приближаясь к экрану. — Руки-ножницы… Это невозможно. Таких рук не может быть у человека. Он… очень странно выглядит. — Джон нахмурился. — Это какой-то робот или… пришелец? Биомеханическая система, что ли? Или он сбежал из военной лаборатории?

Репортаж продолжается: «Имя Эдварда Руки-ножницы, человека с необычными руками, уже давно окутано тайнами и слухами. Известно, что долгое время он жил в изоляции в этом особняке, пока не был принят местной семьей. Сейчас местные жители в панике. Они описывают задержанного как настоящего монстра»

Замок, словно сошедший со страниц старинных романов, возникает на экране.

Джон замирает, пораженный. Этот замок… Его костюм… Даже имя... Он начал складывать пазл. Это же чистой воды викторианская эпоха!

— Ты только посмотри. Он выглядит так, словно не стареет. Сколько лет он провел в этом замке?

Джон вскакивает с дивана, его глаза загораются азартом исследователя.

— Это… это может быть невероятно. Мне нужно лететь туда. Немедленно!

Анна удивленно смотрит на мужа:

— Куда лететь? Ради чего? Он же убил человека! Мне не по себе от этой истории.

Вот так всегда. Все ее надежды на эту праздничную неделю рушились. Ей хотелось верить, что и он, наконец, наслаждается возможностью сбавить обороты, но...

— Да ради науки, Анн! Ты не понимаешь! Это может быть открытие века! — Джон вспыхивает, почти кричит, его глаза горят лихорадочным огнем предвкушения. — Анатомия, физиология, происхождение, черт возьми! Если это то, о чем я думаю... — он жестикулирует, словно пытаясь объять необъятное. — Нам нужно опередить всех! Этот сюжет слишком громкий. Тут может быть столько открытий! Ерунда, — он машет рукой, отбрасывая опасения как назойливую муху, — изолируем его, а с этими... ножницами... разберемся. В конце концов, он же только одного убил, а не перерезал там весь город!

— Не смешно совсем, — Анна качает головой, в ее голосе слышится тревога. — А на что ещё он способен? Все равно это убийство.

— Вот именно! — подхватывает Джон, расхаживая по гостиной. — Давай порассуждаем. Если его приютили… Почему убийство произошло не в доме, где его приняли, а в этом… особняке? Допустим, они поняли, что он монстр — и пора и честь знать. А этот Джим тогда откуда там? Может, он — его лучший друг, на Рождество приехал? — Джон усмехается. — А Эдвард ему — рождественский сюрприз — новые ножницы! И Джим... того. Шутка, конечно, — добавляет он, видя тревожный взгляд Анны. — Но в каждой шутке… ты понимаешь. Тут нужно разобраться. И быстро.

Джон направляется к телефону и, на мгновение помедлив, разворачивается к Анне:

— Мне правда жаль, Энни, что праздники так оборачиваются, что я оставляю тебя, — он легко провел рукой по ее плечу, глядя прямо в глаза. — Но... я должен разобраться. Это действительно очень важно.

Его движения становятся четкими и собранными. Нервозность уходит, остается только цель. Анна вздыхает, но в её глазах нет осуждения, лишь тень тревоги. Она знает, что когда он загорается идеей, его уже ничто не остановит, он словно одержим.

— Я тебя прошу, просто будь осторожен, — тихо говорит она, провожая взглядом его спешные движения.