Опасный дар для гадкого утёнка (гет)

На базу они въезжали уже в полной темноте, благо территория лагеря хорошо освещалась. Поразил высоченный забор из заострённых кольев. Сразу вспомнились русские народные сказки о жилище бабы Яги, где на таких же кольях висели человеческие головы. А может, в здешних лесах жил кто-то вроде Кинг-Конга, которому каждое новолуние поставляют свежую девственницу? Саня вздрогнула, отвлекаясь. Перед ними распахнули монументальные ворота, и микроавтобус въехал, наконец, на огромную территорию базы.

Во всяком случае, чтобы встать на парковку, Толик проехал мимо ровного строя огромных военных палаток — Саня насчитала семнадцать штук, мимо деревянных домиков, двух или трёх сараев, мимо длинных обеденных столов под навесом, мимо некой спортивной площадки, чтобы остановиться у дальней стены рядом с двумя грузовиками типа «Урал» и десятком других менее габаритных машин.

У Сани с трудом двигались ноги и сгибались колени, когда она, подхватив свою сумку и рюкзак выползала из автобуса на твёрдую землю.

Чего не ожидала, что на неё сразу налетят довольные жизнью девчонки. Да и все ребята оказались рядом. Значит, приехали раньше и ждали их автобус с вещами.

Саня умудрилась обнять сразу всех троих и спросила с ними в унисон:

— Вы как?

— Ты как, жива?

Они дружно рассмеялись. Даже Юлька выглядела возбуждённой и радостной. Она последней выпустила Саньку из цепких ручек.

— Мы за вещами! — сказала Светка. — А потом покажем тебе нашу палатку. Большую, на двенадцать человек.

— А мы будем там втроём, — радостно добавила Ритка. — И если ты захочешь…

— Думаю Сане выделят место в бараке, — перебила её Светка. — Но мы всегда будем тебе рады.

Выглядели девчонки потрёпанными и весьма грязными, но смотреть на их счастливые лица было сущим удовольствием. Они умчались в автобус добывать свои вещи, оставив с ней Юльку.

— Я научилась, научилась, представляешь? — захлёбываясь, поспешила поделиться восторженная девушка своими впечатлениями. Сейчас она как никогда походила на чумазого мальчишку. — Даже Арсений Маркович похвалил! Чуть не умерла, но было так здорово! Жаль, что тебе не хватило лошади!

— Ну, если сам Арсений Маркович оценил, — серьёзно покивала Саня.

— Он очень редко кого хвалит, — тихо пояснила Юлька. — И Гарик это говорил. А меня похвалил! А я же в первый раз. И там было болото, а ещё перевал через горы!

Юлька говорила и говорила, и Саня поняла, что Толик весьма неплохо знал маршрут этой конной прогулки.

— Долго нас ждали? — умудрилась Саня вставить слово в Юлькин страстный рассказ.

Та даже выдохнула.

— Успели почистить лошадей и поужинать, — отчиталась Юлька. — А потом Глеб заметил наш автобус, и мы сразу сюда побежали. Вещей, чтобы переодеться у нас же не было.

— Держи, Юлька, свои баулы! — вернулись к ним девчонки.

— Наша палатка номер одиннадцать, — добавила Рита. — Юль, пойдём переодеваться. А тебя, Сань, Арсений Маркович просил подойти к обеденному столу. Они с наставниками там вначале сидят.

— Номер одиннадцать, — повторила за подругой Светка. — Запомнишь, Сань?

— Конечно, — усмехнулась Саня, подталкивая Юльку к девчонкам. — Одиннадцатая палатка.

Ей страшно не хотелось идти знакомиться с начальством, но делать-то нечего. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Пришлось топать к навесу со столами. Вблизи оказалось, что столов этих три штуки стоят вдоль и снабжены с обеих сторон такими же длинными скамейками — примерно по пятьдесят метров длиной. А вот во главе и чуть на возвышении, как шляпка от прописной буквы «Т», находился стол начальства. И если за длинными столами тут и там ещё сидело около пятнадцати мальчишек небольшими кучками по двое-трое, то стол администрации содержал куда больше людей.

Саня заметила Арсена, рядом с которым уже сидел Егор Михалыч, и направилась прямо к ним.

Егор заметил её первым и сразу подвинулся на скамье, потеснив какого-то бородача.

— А вот и наш медик, — громко воскликнул Арсений Маркович, поднимаясь с места, и все взрослые повернули к ней головы. — Знакомьтесь — Аксана Берёзкина, прошу любить и жаловать.

Все загомонили разом, называя свои имена. Кто-то доброжелательно смотрел, кто-то скептически, кто-то как будто с неприязнью. Саня честно попыталась всех запомнить, но кроме бородача Жорика и громогласной Тессы, никто в памяти не задержался.

— Дайте поесть человеку! — перекрыла балаган блондинка Тесса. — Видите, какие голодные глаза! Арсен, ну что ты стоишь? Поухаживай!

Арсен на это рассмеялся и тут же поставил перед Санькой большую тарелку с бутербродами и положил шампур с шашлыком. Пришлось ей бросить рюкзак и сумку под ноги и приступить к ужину под всеобщим вниманием. Впрочем, оно было недолгим. Воспитатели и наставники снова загомонили, обсуждая насущные проблемы.

Арсен умилённо наблюдал, как Саня ест, потом заметил кого-то среди длинных столов и зычно свистнул.

— Сюда, Глеб!

Толстушка Тесса погрозила Арсену пальчиком и продолжила сообщать блондинке с пучком на голове рецепт чуда средства от чего-то там.

— Я здесь, Арсений Маркович! — подбежал мальчишка и весело подмигнул Саньке.

— Возьми вещи Аксаны и отнеси их в третий барак в седьмую комнату, — велел Арсен. — И проверь там, всё ли в порядке.

— Будет сделано! — обрадованно воскликнул Глеб. Он тут же отыскал вещи Саньки на полу и умчался в обратную сторону.

— У меня будет настоящая кровать? — почему-то шёпотом осведомилась Саня.

— А почему не в четвёртый барак, где все женщины? — удивилась услышавшая их брюнетка со строгим взглядом.

— Да ладно тебе, Ань! — фыркнула Тесса. — Туалеты всё равно закрываются на щеколду, как и комнаты. А баня в другом здании. Да и Регина всегда жила в третьем.

— И всё же, — не угомонилась брюнетка. — Регина — понятно, они женаты. Но ведь Аксана…

— Потому что я так решил! — повысив голос, отрезал Арсен и повернулся обратно к Саньке, словно не заметив воцарившуюся над столом тишину. — Да, кровать у тебя будет, Аксана. И может, даже с матрасом.

— Моя комната рядом, — пробормотал Егор Михалыч негромко, когда разговоры вокруг возобновились. — Пятая. Если что — обращайся. А Арсен у нас в восьмой, в последней.

— А я в первой, — признался ей бородач Жорик. — У нас вообще в третьем бараке все свои. Во второй комнате — Толик, водила наш. В третьей — Глеб Казанов, пацан нынче командир нашей команды, заслужил. Четвёртая комната пока пустует. Но туда заселятся Костик и Регина, они через пару дней вернутся и точно тебе понравятся.

Саньке оставалось только кивать. Она уже не чаяла, когда ей позволят занять свою седьмую комнату. И пусть в соседней спит Арсен, ей главное, что она сама будет спать не в палатке, а почти в цивильных условиях.

— Подождите, а шестая чья? — спохватилась Саня.

— Тоже ваша, — ответил бородач Жорик, и мужчины улыбнулись. — Там у нас вроде лазарета на две койки, и все лекарства, бинты и прочее.

— Разберусь, — улыбнулась Саня.

— Хорошо бы, — одобрительно кивнул ей Арсен. — Давно там нужно порядок навести. И список составить, чего не хватает.

— А я предлагала свою помощь, — опять вмешалась в их разговор та самая Анна. — Причём неоднократно, но вы, Арсений Маркович, уж извините…

— А я неоднократно вас просил, — перебил её Арсен. — Следить за своим бараком, своей командой и своим медиком. Лады?

Саня сунула в рот сразу половину бутерброда с бужениной, чтобы не улыбаться. Она сильно подозревала, что эта расстроенная начальством брюнетка — и есть та самая Анна Александровна, про которую предупреждали девочки.

— Если ты наелась, пойдём, покажу тебе комнату, — тихо сказал Арсен. — Надеюсь только, что Глеб догадался уже назначить дежурных по нашему бараку.

— Парень тебя ещё не раз удивит, босс! — прогудел Жорик, который тоже поднялся вслед за ними из-за стола. — Вот в его кандидатуре я ни разу не сомневался.

— Посмотрим, — скептически ответил Арсен, идя впереди всех.

Егор Михалыч шёл рядом с Санькой и тихонько просветил её:

— С Гариком наша команда дважды выигрывала состязания по всем пунктам. Но парень сейчас на четвёртом курсе, там занятия раньше начинаются, уже в августе, и лучше не пропускать. Поэтому командиром выбрали Глеба большинством голосов.

— Что за состязание? — тихо заинтересовалась Саня.

— Командное, — прогудел Жорик, поравнявшись с ними. — Всего четыре команды, наша — третья. За всё, что происходит в лагере, присуждаются баллы. Или отнимаются. Пять баллов мы уже получили за общий конный марш-бросок, и три балла за новичка, который перестал бояться лошадей.

— За Юльку! — догадалась Саня.

— Ага, — усмехнулся Жорик. — Сестрёнка Гарика пока мелкая, но уже крепкий орешек. Как и все наши.

В его голосе было столько неприкрытой гордости за своих ребят и команду, что Саня растрогалась. Сама уже крепко привязалась к девочкам, и мальчики ей понравились. И взрослые хорошо приняли. А ещё Саня была страшно благодарна Арсену, что не бросил её на растерзание в женский барак, а поселил среди своих.

Само название жилища — барак, вызывало у Саньки ассоциации с сараем обыкновенным. Но она была согласна и на сарай, если там будет её собственная нормальная кровать.

Впрочем, действительность оказалась более приятной. «Бараки» — длинные одноэтажные строения — она увидела издали, стоят четыре стройных здания рядком. Достаточно было обойти столы с навесом и большой непонятного назначения шатёр, как слева, в глубине базы показались эти постройки. За бараками Саня разглядела более приземистый сарай, но тоже длинный. Видимо, какие-то службы — сарай этот протянулся вдоль задней ограды базы, почти от парковки с машинами и до боковой ограды.

Хорошо утоптанные тропинки вели к каждому входу и вокруг бараков, а также убегали к тому сараю.

— Наш — вон тот, дальний, — охотно пояснил Жорик, указав, к удивлению Саньки, прямо на сарай. Арсен как раз свернул на самую крайнюю тропинку, ведущую к нему. — Не удивляйся, наш барак был первым, что здесь появилось. Его поставили в спешке, ничего не вымеряя толком. Там вся администрация и жила, места хватало. Два новых барака построили гораздо позже. И тут уже по всем правилам, а мы оказались на отшибе. Тогда уже и придали номера баракам, и счет начали с новеньких домов.

Из рассказа Жорика с пояснениями Егора Михалыча, Саня узнала, что позже хотели втиснуть ещё один барак между тем сараем и вторым бараком. Но Арсен не позволил. Мол, зачем тесниться, когда с другого края полно ещё места оставалось. Всё равно ровно и красиво уже бы не вышло.

— Видишь, под каким углом наш стоит? Во-от! — с удовольствием прогудел Жорик, явно гордясь неказистым жилищем третьего отряда. — Тогда этот четвёртый барак построили с другой стороны от первого. На наше счастье — там же одни бабы… дамы, то есть. Зачем нам такие соседи?! А прошлым летом появился пятый барак и окончательно сформировалась четвёртая команда.

— Ты иди за Арсеном, Сань, — посоветовал ей Егор Михалыч. — А мы с Жориком постоим ещё, покурим.

Саня немного разочарованно проводила глазами новые бараки, даже на вид более комфортабельные. И со вздохом направилась к «самому старому», потемневшему от времени и, в отличие от остальных, сложенному из брёвен. Который она за сарай приняла.

Саня надеялась, что там есть хотя бы туалет внутри дома. Она поднялась на несколько ступенек и следом за Арсеном зашла в барак, оказавшись в длинном тесном коридоре с неровным деревянным полом, просевшим в некоторых местах. Справа пара небольших окон — можно было разглядеть на приличном расстоянии светящийся уютным светом ровный ряд больших окон второго барака.

Слева в сплошной стене она увидела пронумерованные двери комнат. Всё добротное, сколоченное на совесть, но без особого стремления к красоте. Начинался отчёт с комнаты «00» — самая первая маленькая дверь в нише у входа.

— Санузлы с обоих сторон коридора, — пояснил Чернов, оглянувшись на неё и кивая на нишу. — Раньше дом делился на женскую и мужскую половину, потом уже стал только нашим и перегородку убрали. Но все пользуются этим санузлом, им ближе. А дальний — наш с тобой теперь. В самом конце ещё есть закуток с кухней, потом посмотришь.

Саня покивала. Поняла, что уж там. Единоличник Арсен поселился в бывшей женской части барака, но теперь решил с ней поделиться санузлом. Впрочем, как она поняла, тут, на базе, Арсен самый главный. Даже удивительно, что ему не отстроили отдельный личный домик.

С перегородкой ничего делать не стали, как оказалось. Просто сняли дверь, оставив проход открытым. Эта часть барака разительно отличалась. Как будто чувствовалась женская рука. Тут и стены были ровнее, двери не такие обшарпанные, пол ровный, опять же.

Наконец дошли до её седьмой комнаты. На двери, кроме выпуклого номера, красовался тетрадный листок в клеточку, где была изображена сама Саня, судя по рыжей косе, ведущая под уздцы здоровенного жеребца чёрной масти, и красовалась надпись: «Добро пожаловать в команду, Саня!» И куча разномастных росписей внизу листа и мелких смайликов-рожиц. Вероятно, расписались все ребята. Саня пообещала себе выяснить, кто в команде так хорошо рисует. И что уж, была очень растрогана приветствием. Ребята словно официально признали её своей.

Арсен непонятно хмыкнул, снял картинку с двери и протянул Саньке.

— У нас тут не принято чем-либо украшать дверь.

— Поняла, — кивнула Саня, забирая рисунок. Повесит в комнате на стене!

— Воровства у нас вроде как нет, — продолжил Арсен, вытащив ключ из замочной скважины и протягивая ей. — Но лучше закрывай комнату, когда уходишь. И постарайся не терять ключ. Но если что, у командира группы есть запасной. Командир группы у нас…

— Глеб, — кивнула Саня. — Я запомнила.

Наконец, дверь оказалась открыта. Арсен пропустил её внутрь и зашёл следом.

Деревянный пол с двумя ковриками — у кровати и у двери. Справа нормальная полуторная деревянная кровать с высоким матрасом, уже застеленная зелёным постельным бельём, с подушкой и одеялом. А Саня уже представила было голый каркас и землю вместо пола. За кроватью стояла широкая самодельная тумба.

Завершал её новые жилищные условия узкий шкаф с занавеской вместо дверей в самом углу. Занавеска сейчас была раздвинута, открывая вид на несколько пустых полок и ящики в левой части, и узкое отделение с короткой штангой вверху — в правой. Там даже плечики висели.

— Покрывало бы надо, — задумчиво сказал Арсен, разглядывая критически её спальное место. — И бра над кроватью повесить. Ты же любишь читать на ночь?

— О, Боже! — опомнилась Саня. — Тут есть электричество! А где? Где розетка?

Арсен усмехнулся.

— Посмотри над тумбой. Если нет зарядного устройства, спроси Глеба, он достанет. Короче, любые вопросы — достать, прибить, прибрать, поменять — всё к Глебу. Но имей ввиду, сотовая связь здесь не работает. Спутниковые телефоны есть у меня и у всех старших наставников команд.

— Ага, — Саня уже возилась с рюкзаком, притулившимся у тумбы вместе с сумкой. Достала смартфон и провод зарядки и сразу подсоединила к розетке. Сотовая связь её не интересовала в принципе. Ей некому стало звонить, номера просто исчезли. Но вдруг в смартфоне что-то всё же осталось.

— Интернета тоже нет, — Арсен успел пройти к окну и раздвинуть плотные шторы. — Надо же!

Саня заглянула сбоку. На подоконнике стоял стеклянный кувшин с водой, пустой гранёный стакан и такой же стакан с рыжими цветами.

— Бархатцы! — ахнула Саня.

— Стервецы, — не согласился Арсен, имея в виду ребят, а не цветы. — Клумбы с цветами в этом году обслуживает четвёртая команда. Нам выпал жребий на теплицы. Глеб нарывается.

— Серьёзно? — возмутилась Саня. — Всего несколько цветочков!

— Очень ярких цветочков, — покосился на неё Чернов. — Прямо под цвет твоих волос. Увидит их Анна Александровна на твоём окне, скандал будет грандиозный. Этого хочешь?

— Там — забор! — ткнула Саня пальцем в окно на близкую ограду из кольев. — Кто тут будет ходить по тонкой тропинке за вашим бараком?

— Да кто угодно! — отрезал Арсен. — С окна убрать! А Глебу…

— … ты ничего не сделаешь! — Саня топнула ногой от чувств.

Арсен развернулся к ней всем корпусом.

— Или что? — вкрадчиво поинтересовался. — Что будет, если я влеплю ему выговор и сниму пару баллов? Перестанешь со мной разговаривать?

Саня растерялась. У неё и в мыслях не было шантажировать начальство. Даже напротив, хотела с ним подружиться.

— Делайте, что хотите, — вздохнула она, сдаваясь. Не время ставить начальству ультиматумы. Да поговорка есть про свой устав и чужой монастырь. Саня отвернулась к своей сумке, которую следовало разобрать сегодня. — Если можно, я хотела бы остаться одна.

— Ну конечно, — хмыкнул бессердечный Чернов. — Знаешь, остерегусь. Обиженная женщина — не моё любимое зрелище. Пусть Глеб пока живёт. А цветы всё же убери с подоконника. Скандал я, конечно, переживу. Не впервой, но Глеб будет наказан и уже не мной.

— А вдруг это не он? — подняла она взгляд на мужчину.

— Без разницы! — отчеканил Арсен. — Он — командир, он не уследил. Весь спрос за команду с него. И точка.

— Жестоко!

— Это жизнь, Саня, — вздохнул Чернов и потёр рукой шею. — Отдохни. Завтра вечером общий сбор, рано можно не вставать.

— Что за сбор?

— Некоторые ребята ещё не добрались, — пояснил Арсен. — Припозднились все немного в этом году. Последние прибудут завтра ближе к вечеру. Так что на сборе проводят перекличку, знакомят ребят с правилами, с техникой безопасности, с распорядком дня и так далее. Представляют новых и старых наставников. Тебя представлять не обязательно, ты относишься только к нашей команде. У остальных свои медики.

— О, интересно будет посмотреть, — решила Саня.

— Тогда встанешь с нашими ребятами, когда будет построение, — одобрил Арсен и направился к двери. — Кстати, я собираюсь сейчас в баню, если хочешь, присоединяйся. Ничего неприличного, выдам тебе простыню.

— Обойдусь душем, — помотала головой Саня. Ещё не хватало — оказаться с ним наедине в весьма уязвимом состоянии. Раскрасневшаяся от жара, с капельками пота. Тьфу.

Арсен только кивнул и ушёл, прикрыв дверь.

Саня убрала с подоконника бархатцы и поставила их на тумбу, а штору снова задёрнула. Разобрала вещи, разложив их по полкам шкафа и в тумбе. Куда девать продукты, она не знала.

Но пройдясь до конца коридора за туалетом увидела какой-то проход. Нашла выключатель, и прошла в освещённый закуток. Перед ней предстала крохотная кухонька. Но всё необходимое там было! Холодильник в углу, на котором красовалась микроволновка.

А на столешнице рядком: кофе машина, электрический чайник, тостер и электрическая плитка. На полочке подсолнечное масло, соль, перец и несколько приправ в стеклянных мельницах. В верхнем шкафчике несколько разномастных чашек и стопка тарелок. Слева коробка чайных пакетиков, заварной кофе и пара банок растворимого. Внизу в одном отделении коробки с печеньем, с хлопьями, спагетти, рис, гречка, пшено и даже мука. Пара небольших кастрюль, дуршлаг, две миски и сковородка — с другой.

Саня рассортировала свои продукты в холодильник, полюбовавшись колбасами и сосисками в вакуумных упаковках в большом количестве. Имелось также несколько пачек сливочного масла, молока, сливок. И две клетки яиц по тридцать штук — не хватало только четырёх яиц, кто-то явно готовил себе омлет или яичницу. Морозилка же была плотно забита полуфабрикатами.

Да здесь можно было жить, не выходя из барака очень долго! Саня захотела выпить кофе, но незнакомая кофе-машина выглядела слишком дорогой, чтобы пытаться её испортить своими шаловливыми ручонками.

В итоге она просто пошла в душ, освежиться захотелось немедленно. Напротив душевой кабины Саня с удивлением обнаружила стиральную машинку, что ещё больше подняло ей настроения.

Из душевой Саня вышла почти счастливая. Удручал лишь недостаток одежды. Три футболки вполне её устраивали, а вот джинсы у неё одни единственные, постирать бы, но из альтернативы — только шорты. Выяснить бы ещё, не едет ли кто в ближайшие дни в магазин или торговый центр. И напроситься в компанию. На пару штанов или юбок её средств пока хватит.

Да, получив новую внешность, она лишилась почти всего — жилья, работы, денег на поездку в Крым, библиотеки в смартфоне, друзей и коллег, которые больше её не узнают, одежды, наконец, да вообще — всей своей прошлой жизни.

Но в данный момент у неё появилось пусть временное, но достаточно комфортное жильё, прекрасные новые знакомые, работа в интересном месте и отдых на природе. Грех жаловаться. Это всё не так плохо для начала новой жизни. И может статься, новые знакомства помогут ей устроиться где-то в дальнейшем.

Проснулась Саня рано, как оказалось, смартфон, хоть и вернулся к заводским настройкам, но время показывал — ещё и семи утра не было. Из постели вылезать не хотелось, такой удобной кровати не было даже в её коммуналке. Хотелось нежиться под тёплым одеялом долго-долго. Напроситься что ли у Арсена оставаться тут жить круглый год? А что — ничто её теперь не держит, будет охранять территорию.

Саня даже рассмеялась своим фантазиям — ну какой из неё охранник? Однако к праздной жизни она приучена не была. Поэтому бодро вскочила, наспех сделала несколько упражнений для разминки, удивившись, что после вчерашней поездки у неё ничего не болит, и побежала в душ умываться. Кстати, тоже загадка, откуда в лесной базе электричество и водопровод? Но она как-нибудь потом об этом спросит — у Жорика или у Михалыча.

На её удивление, народ в лагере уже бодрствовал. Более того, с поля за палатками слышались какие-то голоса, как на собрании. Подумав, что Арсен ошибся со временем общего сбора, и он будет не вечером, а уже начался, Саня побежала к этому полю, обойдя палатки и строение вроде склада.

Но на поле оказалось не больше двадцати ребят, да Жорик, что-то им втолковывающий. Узнав Юльку, стоящую сбоку в первой шеренге, Саня всё же поспешила к ним, но уже перейдя на шаг.

— А вот и наш целитель! — радостно повернулся к ней бородач. — Как спалось на новом месте, Аксана? Жених приснился?

Ребята дружно хохотнули, но тут же оборвали сами себя.

— Очень хорошо спалось, — усмехнулась Саня. — Спасибо… эээ, Георгий. Никто не снился.

— Ну и отлично, — покивал Жорик. — Кстати, не хотите сделать какое-нибудь объявление нашим оболтусам? Ну, как целитель?

— А, да, конечно! — Саня вышла вперёд и развернулась к ребятам, половину из которых уже знала. Но и новички появились. Все радостно и доброжелательно на неё смотрели, ожидая ценных указаний. — Всем доброго утра! — бодро начала Саня импровизировать.

— Доброе утро, Аксана Даниловна! — проскандировал дружно народ.

Саня кашлянула — да они же правда, как кадеты, да ещё и отчество её успели узнать.

— Я медик, как вы уже поняли, — всё же начала она свою речь. — Ну или целитель, как уже сказали. Со всеми болячками, ранами, больными животами и головами — можно сразу ко мне обращаться. Чем смогу — помогу.

Что ещё сказать, она не придумала, но по удовлетворённому кивку Жоры стало ясно, что этого вполне достаточно.

— На этом можем и завершить построение, — прогудел Жорик. — Задачу я вам озвучил, до вечера у вас куча времени. Дерзайте! А у меня пока дела. Глеб, если что, держи меня в курсе.

Ребята не разошлись, когда Жорик утопал к баракам. И Саня подошла ближе, чтобы поздороваться с девчонками и знакомыми ребятами.

— Привет-привет.

— Сань, привет, — тут же бросилась к ней Юля.

Света и Рита тоже подошли с улыбками.

— Не расходимся! — послышался голос Глеба. — Сначала распределим обязанности.

— Вечером общий сбор, — пояснила Света быстро. — Надо подготовить задания от комиссии. Потом пообщаемся.

Саня кивнула и тоже решила послушать, какие там задания будут.

— Так, парни! И девочки, — привлёк общее внимание Глеб. — Сбор назначен на восемь вечера, и мы должны всё успеть. В данный момент нас восемнадцать, но к обеду ещё четверо добавятся. Однако пока рассчитываем на свои силы.

Все согласно загудели, и Глеб поднял руку, требуя тишины.

— После сбора будет общий костёр, — продолжил он. — Задача нашей команды — шашлыки, Тесса покажет, что делать. Нужны пять добровольцев или назначу сам.

Пять добровольцев нашлось сразу — Саня даже семерых насчитала, поднявших руки. Глеб отобрал из них пятерых довольных ребят. Саня не очень понимала их радость. Что там интересного — мариновать гору мяса человек на сто, если не больше. Но ребятам виднее.

— Четверо обсуждают нашу песню, — продолжил командовать Глеб. — Что-то про волков, да? Света — главная, добровольцы — к ней.

К Светлане тут же потянулось несколько парней, но та их живенько остановила.

— Со мной Рита, Вовка, Максим и Денис, — категорично сообщила она. — Я уже думала насчёт песни, после завтрака обсудим.

— Теперь ты, Юля, — обратился к девочке Глеб. — С тебя рисунок группы, Гарик говорил, что ты талантище. Ватман и всякие краски карандаши я приготовил в своей комнате в бараке — а ты выбери себе парочку ребят в помощь — лады? Ну и что-нибудь с волками связанное на рисунке пусть будет.

Юля испуганно взглянула на оставшихся семерых парней, а потом потерянно на Аксану.

— Спроси, кто из них рисовать умеет, — шепнула ей Саня.

— Хорошо рисуют Серёга, Стас и Колька, — услышал её Глеб. — Юль, да ты смелей, хочешь, забирай всех троих.

Трое ребят с улыбками вытянули головы, разглядывая Юлю. Саньке был лишь Стас знаком.

— А можно одного выбрать? — нахмурилась Юля, разглядывая ребят. — Двоих и то много, мешать будут.

Парни переглянулись и насупились.

— Можно, — вздохнул Глеб. — И кого желаешь взять в помощь?

Юля неожиданно ткнула пальчиком в парнишку, который нашёл пенёк чуть в стороне, присел на него и ковырял прутом землю. Саньке подросток показался диковатым и мрачным. И она была не меньше Глеба удивлена выбором девочки.

— Артур, пойди сюда, — велел Глеб. И когда мальчишка вскинулся, указал ему на Юлю: — поступаешь в распоряжение Юлии Зотовой, задание — плакат команды. И да, для тех, кто не в курсе, Гарик Зотов — её родной старший брат.

Парни, умеющие рисовать, одарили Юлю досадливыми улыбками, пожимая плечами. Артур, напротив, подошёл к девочке словно нехотя, покосился на Саньку и хмуро кивнул Юле.

— Чо надо делать?

— Помогать, — так же мрачно оповестила парня Юля. — Рисовать не обязательно, если не умеешь.

— Чо там уметь? — буркнул этот индивид. — Только в девчоночью палатку не пойду.

— Да кто тебя туда пустит?! — неожиданно агрессивно ответила Юля. Саня даже не ожидала от неё такой экспрессии. — Глеб, где рисовать будем?

Староста как раз назначал дозорных — парни по двое должны были обходить северную стену базы в ночное время. С полуночи до двух одна группа, с двух до четырёх — вторая. И до шести утра — третья.

— Можешь у меня в бараке, — ответил Глеб Юле. — Я всё равно весь день занят буду. Там стола нет, но пол ровный. Только ничего не трогайте из моих вещей.

— Хорошо, пойду сейчас погляжу, — решительно ответила Юля. — А ты — она ткнула в Артура пальцем, — Не ходи за мной! После завтрака начнём!

Артур, шагнувший, было, за Юлей, замер на месте. Тяжело вздохнул, глядя в след стремительно уходящей девочке. И опустился на траву там, где стоял, сев по-турецки.

— Третья комната в третьем бараке, — крикнул вдогонку художнице Глеб.

— Знаю! — крикнула в ответ Юля.

Остальные задания Саня прослушала, засмотрелась на другую группу, которую вёл на поле беловолосый наставник.

— Глядите, кто проснулся, — хохотнул Стас. — Командир, айда купаться, пока эти тут секретничают. Ишь, в конец поля потопали, медвежата.

— Ладно, — кинул взгляд на «медвежат» Глеб. — До завтрака ещё почти час, можно и окунуться, пока остальные не проснулись. Сань, тебе помощь нужна? Или с нами пойдёшь?

Саня помотала головой. Помощь ей точно пока не требуется, и думать о купании в холодное утро, да ещё не имея купальника, не хотелось. Тем более Света с Ритой делали ей знаки, что покажут своё жилище.

— Ну, как знаете, — поглядел на Свету командир Глеб. — Расходимся! Только на завтрак никто не опаздывает.

— Пойдём! — тут же схватила Саньку за руку Света. — Мы такой уют в палатке навели!

Саньке самой было любопытно посмотреть, как устроились девчонки. Оказалось, что внутри земляной пол, но только у входа, где стояли рюкзаки и обувь девочек. Остальное пространство занимал деревянный настил, застеленный тем самым пледом, оказавшимся просто огромным — хватило почти на весь настил. А уже поверх пледа лежали пенки и спальники.

Саня посочувствовала мысленно — спать должно быть жёстко на настиле. Но девчонки не сетовали, наоборот выглядели довольными. Их спальные места занимали меньше половины настила, остальное пространство было завалено подушечками, книгами, игральными картами и всякими другими мелочами. Правда кроме подушечек, остальное было сложено аккуратно.

— О, гитара! — заметила Саня музыкальный инструмент.

— Светкина, — просветила Рита. — Они с Глебом так и познакомились — оба с музыкальным образованием.

— Ага, — Света взяла гитару и присела на край настила. — Нас Гарик Зотов озадачил в позапрошлом году песню готовить. Глеб ещё сердился, бессовестный, не хотел с девчонкой готовить номер. А я новичок была, всего боялась, хоть и виду не показывала.

— И как? — Саня тоже присела на край настила, сразу признав, что он не так уж плох.

— Увидел мою гитару, — прищурившись продолжила Света, осторожно перебирая струны. — Сыграй, говорит, мелкая, что ты там можешь.

Рита легла на подушечки, слушая с улыбкой, явно знакомая с этой историей.

— А ты? — не удержалась Саня.

— А я сказала, что если смогу его удивить, то он научит меня целоваться, — Света пробежалась пальцами по струнам, рождая тихую и изумительно приятную мелодию.

Саня и не подозревала до этого, что на гитаре такое возможно сыграть. Она заслушалась, и только, когда мелодия была закончена, спохватилась.

— Ну и что было дальше?

— Глеб так прибалдел от её условия, — продолжила Ритка за мечтательно перебирающую струны подругу. — Что Света успела ему сыграть «Либертанго», саундтрек из «Гарри Поттера» и «Выйду ночью в поле с конём».

— А потом мы целовались, — хихикнула Света. — И уже было не важно, кто кого учил.

— А потом их застукал Гарик Зотов, — дополнила Рита. — Тогдашний командир. И чуть не убил Глеба.

— А Зотов — лучший друг моего старшего брата Тимура, — печально покивала головой Света. — И очень серьёзно отнёсся к просьбе брата присматривать за мной на базе. Глебу в итоге запретили не только приближаться, но даже смотреть в мою сторону. Хотя, по идее, он был не так уж виноват.

— Запретный плод сладок, — резюмировала Рита. — И как только закончилась та смена, у этих двоих всё завертелось.

— В отместку, — посмотрела Света на подругу. — В следующий раз Саня узнает историю любви Риты.

— Даже сопротивляться не буду, — вздохнула Ритка, но как-то очень грустно.

— Это что-то трагичное? — запереживала Саня.

— Да нет, — Рита вздохнула ещё разок, но уже с мечтательной улыбкой. — Просто соскучилась. Его ждать ещё дней пять. Давай, Светочек, разгони грусть страстной балладой.

Света усмехнулась, и удивительно сильным голосом запела, аккомпанируя себе бравурной мелодией гитарных струн.

«На скамейке ночной... ты забыла усталость.

Целовалась, лгала, что вернёшься опять…

Захмелевший стрелок, забродившая старость,

Вам цыганскую кровь не унять, не взнуздать…»

— Заканчиваем концерт! — рявкнул кто-то и несильно пнул их палатку ногой. Звук струн оборвался, а Светка выдохнула, насмешливо усмехнувшись. — Опоздаете на завтрак, леди!

— Идём, Арсений Маркович! — хором отозвались девчонки.

Саня первой выбралась наружу, оценив удобство солдатских палаток: не надо выползать, выходи себе в полный рост.

— Как спалось, Аксана? — встретил её Арсен насмешливым взглядом.

— Нормально, — рассеяно ответила Саня, в голове которой ещё звучали отголоски страстной баллады. Вот зачем прервал, не дал дослушать?

— Кто снился? — Арсен приноровился к её шагу, направляясь к обеденным столам. — На новом месте.

— Ты, конечно, — ляпнула Саня. — Кто же ещё?

— Хм, — непонятно ответил начальник лагеря, но мысли свои придержал. — Нам вон туда, если помнишь.

Саня, направлявшаяся к знакомым ребятам за общими столами, посмотрела на стол наставников и загрустила. Куда с большим удовольствием она бы поела со своими девчонками.

Конечно, Арсен усадил её рядом с собой, точнее — слева от себя, с самого края стола. Сам он, как и вчера, занял место с торца стола. Но Саня не сопротивлялась и никакого неудовольствия не показала, чтобы не привлекать ещё больше внимания к своей скромной персоне. Тем более, что соседом её оказался добродушный Михалыч, а напротив них вальяжно плюхнулся бородач Жорик.

Разговоров за столом было немного, наставники подходили ещё полусонные, занимая свои места и сразу приступая к завтраку. Саня тоже уделила внимание рисовой каше с мясом, оказалось очень вкусно и сытно. Она и не думала, что мясная подливка может так преобразить не очень любимый рис.

К счастью, Арсен к ней больше не обращался, но иногда она ощущала на себе его испытующие взгляды, от которых ей хотелось спрятаться, но сдерживалась и от ответных взглядов, и от любых других реакций. Пусть его, смотрит!

Выпив чай, Саня поспешила подняться, улучив момент, когда Арсен откусит большой кусок от бутерброда с ветчиной и не сможет возразить.

— Тесса, спасибо за такой вкусный завтрак! — воскликнула она, обращаясь к шеф-повару базы, которая ей подмигнула в ответ с лукавой улыбкой. Саня тут же повернулась к ещё жующему Арсену и Егору Михалычу с Жориком, ни к кому, конкретно не обращаясь: — Пойду проверю лазарет!

И просто сбежала, не дожидаясь от них ответа.

Комната под шестым номером оказалась заперта, и сначала Саня заглянула к Глебу, который на её счастье, как раз нашёлся на месте. Глеб быстро писал что-то на листе, но сразу повернулся к Сане.

— Открыть лазарет? — откликнулся он, даже не дождавшись вопроса. — Минутку, я тебе и ключ сейчас выдам, личный. Парней прислать в помощь?

— Не надо, — замотала головой Саня. — Сама разберусь. Ты лучше как-то донеси до ребят новость, что со всеми травмами, царапинами и так далее, пусть сразу ко мне бегут. А то вдруг на построении не совсем поняли.

— Сделаю, хотя всё они поняли! — кивнул Глеб, роясь в ящике стола. — А вот и ключ, держи.

В лазарете оказалось действительно две кушетки, а ещё два шкафа со стеклянными дверцами напротив друг друга, высокий столик с тремя ящиками, письменный стол со стулом, и раковина со смесителем, но только с холодной водой. Имелась здесь и стойка для капельницы, всего одна, но тем не менее. А вот все медикаменты, инструменты и прочее прятались в многочисленных коробках, большая часть которых была даже не распечатана.

Саня, проработавшая больше года в процедурном кабинете в отделении терапии, привыкла при получении «аптеки» разбирать полученные медикаменты и прочие материалы, проверяя сроки годности, и утилизируя пустую упаковку. И сейчас она с энтузиазмом и любопытством принялась разбирать коробки, расставляя все в стеклянных шкафах и раскладывая в столике с ящиками. На полки под каждым видом ампул и таблеток, она крепила пластырь и писала назначение препарата. Например, анальгетики (от боли), жаропонижающие (при высокой температуре), антибиотики (воспалительные процессы), седативное (расслабляющее), гипотензивное (при повышенном АД) и так далее. Чтобы не только ей было понятно, но и прочим жильцам третьего барака, кто захочет воспользоваться лекарствами в её отсутствие.

Стройными рядами выстроились растворы физиологии, солевые растворы, глюкоза и другие флаконы для капельниц. Шприцы — в отдельный ящик, системы для введения — в другой. Вата, бинты, пластыри и другой перевязочный материал заняли место в третьем ящике «процедурного» столика. Аппарат для измерения давления, электронный термометр и разная канцелярия заняли свои места на письменном столе, чтобы были под рукой.

Не прошло и двух часов, как она готова была принимать пациентов. И один-таки явился, робко постучав в её дверь.

— Заходи, садись, — поманила она Кольку, самого младшего в команде, предлагая сесть на кушетку. — Слушаю тебя.

Мальчишка тяжело вздохнул, поглядев виновато, и поднял руку. Саня только улыбнулась, увидев разорванный рукав, пропитанный кровью, сквозь который видна была рваная рана ниже локтя и почти до запястья.

— Больно? — спросила, надевая перчатки.

Её первый пациент помотал головой. Терпеливый!

— Сначала мы удалим всё лишнее, — продолжала улыбаться ему Саня. — а потом промоем ранку и посмотрим, надо ли зашивать.

— Не надо! — выдал молчун с ужасом. — Не надо зашивать!

— Постараемся этого избежать, — покладисто согласилась Саня, осторожно срезая ножницами остатки рукава. — Где это ты так пораниться умудрился.

— Там, — мотнул головой потерпевший. Было понятно, что больше ничего не скажет.

— Ну хорошо, сейчас немного потерпи тогда.

Когда Саня очистила и промыла рану физраствором, та оказалась не такой страшной. Первое впечатление было обманчивым, что медика обрадовало. Вполне можно было не зашивать. Обработав кожу вокруг раны антисептиком, Саня наложила несколько скрепляющих края раны полосок пластыря и аккуратно забинтовала руку от кисти до локтя.

От антистолбнячной прививки малой отказался, отскочив от неё с расширенными от ужаса глазами. И Саня отпустила несчастного, велев сутки не напрягать руку.

Сделав соответствующую запись в выделенном для этой цели журнале, Саня собралась прогуляться, когда в лазарет постучали снова. На этот раз на пороге оказался Артур. Тоже молчун ещё тот. Парень умудрился спиной подцепить огромную занозу.

Уложив его животом на кушетку, Саня извлекла пинцетом большую тонкую щепку, удивляясь, что мальчишка не только молча перенёс экзекуцию, но даже не вздрогнул. Обработав рану, она заклеила её пластырем с антисептиком.

Сделала ещё одну запись в журнале после поспешного бегства Артура. Правда тот успел буркнуть: «Спасибо!».

За неполный следующий час у неё побывали ещё три парня и Юлька. У каждого она обрабатывала небольшие ссадины и царапины, а один — Стас — умудрился раскроить ступню, после чего ушёл, прихрамывая, отказываясь раздобыть костыль даже на короткое время. И эти трое не сбегали, а с любопытством смотрели за её манипуляциями, но тоже не издали ни стона, ни звука.

Юлька же забежала просто так, немного поболтала, рассказывая про вредного Артура, но на предложение сменить напарника, отказалась наотрез.

Хорошо, наступило время обеда, а то Саньке уже смертельно надоело сидеть в четырёх стенах. Тем более, когда иссяк поток пациентов, она откровенно заскучала.

Она уже собралась уходить, наведя почти стерильную чистоту, когда в её владения заглянул Арсен.

— Что болит? — автоматически спросила она, а потом хихикнула. — Я помню, что сейчас обед.

— Вижу, тут уже всё налажено, — то ли спросил, то ли просто отметил Чернов. — Даже не ожидал, что так быстро и качественно.

— Спасибо! — настороженно ответила Саня. — Если хотите поговорить, то давайте уже после обеда.

— Хорошо, договорились, — ответил Арсен, глядя, как она снимает и вешает на гвоздик белый халатик с коротким рукавом, найденный в одной из коробок. — Ты можешь не сидеть здесь весь день. Если случится что, Глеб кого-то пришлёт или сам тебе сообщит.

— Хорошо, — обрадовалась Саня. Так действительно будет лучше. А можно вообще организовать чемоданчик скорой помощи и носить на всякий случай с собой. Подходящая сумка была в её кабинете.

Она пошла на выход, заперла дверь на ключ и неторопливым шагом покинула барак, чувствуя спиной взгляд идущего следом Арсена. Решил взять её измором? Ну-ну, пусть попытается.

Пришлось Саньке опять садится за стол наставников, которых ощутимо прибавилось. Егор с Жориком обсуждали, как скоро доберутся до лагеря ещё четверо подростков из их команды. Арсен задумчиво жевал прожаренный стейк, иногда косясь на Саньку, как и за завтраком. Чувствовалось, что мясом база запаслась основательно. Специальная белковая диета?

Саня же ломала голову, как завести разговор с Черновым, задуманный ещё в съёмной комнате у Игнатича. Теперь, когда она немного узнала Арсена, все её надумки, что он превратил её в ведьму, казались смешными и нелепыми.

О чём он сам хотел поговорить с Санькой, если, действительно хотел, она и представить не могла. Если только не начнёт клеиться, используя своё убойное обаяние. Лучшим решением казалось сбежать снова, куда угодно.

Она вдруг заметила припозднившегося Стаса, бегущего к столу. Парень словно забыл о раненной ноге и ничуть не хромал. Саня насторожилась — неужели весь её труд насмарку? Разойдётся аккуратный шов и будет ведь хуже. Хорошо, этот дал ей сделать несколько стежков коллагеновой нитью, да только плохо, что не внял рекомендациям.

— На минутку, — шепнула она Арсену, покинула стол, не спеша пробравшись к своей третьей команде.

— Всё нормально? — спросила её Света, подвигаясь, чтобы освободить ей место.

— Почти, — откликнулась Саня и сразу набросилась на Стаса, сидевшего напротив неё. — Стас! Ты чего творишь?! Я же сказала беречь ногу, а ты бегаешь!

— Да всё уже нормально! — смутился парень, пряча глаза. — Честное слово, ничего не болит.

— После обеда ко мне на перевязку, — сурово велела она. — Посмотрю, как не болит.

— Ладно, — обречённо вздохнул Стас. — Я приду.

Саня не стала возвращаться к столу наставников, пошла к себе неторопливо, наелась уже, да и подготовит материалы для осмотра Стаса. Когда уже к бараку подходила из-под двери вдруг выпрыгнула мышь с кусочком сыра в лапках, замерла на пороге, глядя на Саньку глазками-бусинками, и пропищала вдруг:

— Если что, меня тут не было! Лады? Ну чего смотришь? Никогда мышей не видела? Ладно, ведьмочка, некогда мне тут…

И мышь шустро скрылась в траве у ограды. Дар речи у Саньки пропал, она помотала головой, а потом хохотнула:

— Это глюки! Или я не просто ведьма теперь, а понимаю ещё речь животных…

Гораздо сильнее её удивила рана Стаса, когда она размотала бинт со ступни парня. Рана, всего три часа назад обработанная, с наложенным ею швом, потому что иначе соединить края не получалось… Эта рана полностью затянулась! И размер её сильно сократился! Остался едва заметный белёсый шрам.

— Как ты это сделал? — посмотрела Саня на парня, лежащего на кушетке с подозрением. — Какая-то мазь? Таблетки? Что?

— Я не понимаю, — расширил глаза Стас. — Просто больше не болит — и всё. Я же говорил.

— И часто у тебя такое? — не могла успокоиться Саня.

— Что?

— Часто раны так быстро заживают?

— Я пойду, Аксана. Извините.

Он выскочил из её комнаты босиком. Только и успел, что прихватить ботинки с собой.

И всё же Саня могла бы смириться с таким неординарным случаем. Если бы невероятное не повторилось снова. Она шла к палаткам, чтобы отдать Юльке серую краску — от нечего делать сама предложила Глебу, что отнесёт. Когда увидела Кольку, со смехом удирающего от парня постарше. Шкодный мальчишка явно что-то натворил. Но на руке Кольки не было больше её бинта, и от раны следа не осталось. Это за пять часов! Саня разглядела это вполне явственно — Колька пробежал совсем рядом, и у рубашки его отсутствовали теперь оба рукава — оригинальное решение проблемы.

Вывод напрашивался сам собой — она точно ведьма и вкладывает в свои действия магию, оттого у ребят все заживает как на собаках. Саня глубоко вдохнула, выдохнула и решила сжечь журнал, как только к себе вернётся. Не дай Бог, прознает о чудесных исцелениях тот же Арсен. Или кто похуже. Что с ней сделают за сокрытие такой важной информации?

Итог был не слишком весел. Конечно, она не перестанет их лечить. Дети-то не виноваты, что её магия ведёт себя как хочет. Но проверять последствия больше не станет. Не маленькие, станет хуже — сами придут.

А ещё она радовалась, что её пациенты — настолько беспечные шалопаи. Авось не расскажут кому не надо о своём чудесном исцелении. И ей никого нельзя просить держать язык за зубами, тогда точно обратят внимание и быстро её раскроют.

По-хорошему, ей бы затаиться и не отсвечивать. Вести неприметную серую жизнь. Спокойнее будет.

Но, если совсем честно, теперь ей ещё больше не хватало информации. Кто она? Что может? Как скрыть? К кому обратится за помощью?

Саня ощущала полное бессилие от невозможности хоть на шажок приблизиться к загадке по имени «Аксана Берёзкина». Не напугать бы детей в следующий раз, когда кто-то придёт с проблемой здоровья.

«Возьми себя в руки и не ной, Саня!» — рявкнула она на себя саму. Лучше привести себя в порядок — постирать и высушить джинсы, ведь уже скоро отбор. Не в шортах же идти.

Сказано — сделано. Глеб даже раздобыл ей утюг. И Саня скрупулёзно занималась ускоренной сушкой единственной приличной одежды, надеясь, что успеет к общему сбору.