Всё в твоих руках (гет)

Глава 4

Весь следующий месяц я курсировала между классами, библиотекой и кучами хлама. В любую свободную минуту спешила потренироваться. То, что путь будет труднее, чем я думала изначально, выяснилось еще в первую субботу.

С утра спихнула домашнее задание, что бы больше на него не отвлекаться и умчалась в заброшенный класс, заполненный рухлядью почти под потолок. Можно отправиться на опушку Запретного леса, древесины там хоть отбавляй. Но по закону подлости там появятся ищущие уединения влюбленные парочки, целеустремленно идущие по своим делам профессора или затевающие опасную возню младшекурсники. Пыльные залежи в брошенных классах интересовали только меня. С энтузиазмом достала из кучи отломанную ножку, бывшей частью то ли низкого стола, то ли высокого стула. Гладкая, ровная, с отбитым по углам лаком. Она отлично подходила, что бы стать тренировочным муляжом. Для первого раза решила потренировать заклинание, позволяющее пилить древесину на заданные куски.

Через час рука дрожала в унисон со мной, а дыхание сбоило, словно я поднялась на астрономическую башню бегом. Спил выходил косым, кривым, не допиленным. Любым другим, но не ровным. Я взмокла от усердия, но не отступала.

Пилила ножки одну за другой. Позволяя себе лишь небольшие перерывы. К вечеру в первый раз получился ровный аккуратный спил, который я готова была поцеловать от избытка эмоции или станцевать с ним зажигательный чарльстон. Дело пошло на лад. Закрепила результат и устало привалилась к ближайшей стене. Сегодня только с одним заклинанием справилась, но впереди меня ждали десятки и сотни новых. И это не считая зелий, за которые не решалась браться. Тем более закупить ингредиенты мне пока не на что.

Кабинет выглядел так, словно в нем взорвалась мощная хлопушка с опилками, которые щедро осыпали не только все вокруг, но и меня. Не смотря на зверскую усталость, перед уходом требуется навести порядок, иначе мое самоуправство раскроют домовики. А там может дойти и до того, что мне запретят тренироваться, а в лес не набегаешься. Особенно зимой.

Опилки с пола смахнула недавно выученным заклинанием и только чудом не применила его к себе. А начала с покрывала, прикрывавшего очередную кучу. Взмахнула в сторону старой ветоши и подпрыгнула на месте. Старая тряпка покрылось сеточкой дырочек. Примени заклинание к себе и страшно представить последствия. Заперла дверь покрепче и оттряхнулась в ручную. Недоработка! Чары истинных домохозяек стоит перепроверять, а то можно остаться в неподходящий момент с носом или, наоборот, без него.

Тем же вечером, по пути в гостиную столкнулась с дракой первокурсников Гриффиндора и Слизерина. Свою крутизну пытались показать оба факультета, но получилось у одного — у Гриффиндора. В результате разбитый нос, побитый глаз, пара ссадин и оторванный рукав мантии украшали слизеринцев.

— Это все они! Они сами в драку бросились.

— Это вы виноваты! Первыми начали махать руками. Мы вас и пальцем не тронули.

— Если бы вы свои рты держали закрытыми, то и не отхватили бы.

Переслушать галдящих и взбудораженных первокурсников невозможно.

— Тишина! Я отведу вас к колдомедику! Там разберёмся! — я прихватила самых агрессивных драчунов за руки, намереваясь сдать пострадавших в лазарет, а самых боевых — профессору или старосте.

— Декан на нашей стороне. Нам ничего не будет. И вообще, держи свои руки от нас подальше, змея! Мы с тобой никуда не пойдем, — группа поддержки гриффиндорского задиры все ещё пыталась качать права.

— Во-первых, я вас запомнила. Во-вторых, в Хогвартсе не один профессор Дамблдор. Есть ещё трое деканов, двадцать четыре старосты и ещё больше профессоров. И все они могут назначить наказание. В-третьих, либо вы идёте спокойно сами, либо летите обездвиженными.

Я блефовала, но откуда им было это знать. Тем более именно последний аргумент стал решающим и они сдвинулись с места.

Как на зло, за парой поворотов нам встретился декан Гриффиндора.

— Добрый вечер, профессор Дамблдор, — не смотря на безукоризненные манеры и безупречный внешний вид, декан чем-то отталкивал лично меня.

— Что случилось, мисс Эбрут?

— Ваши первокурсники побили слизеринцев.

— Что ж, вижу, результат впечатляет. Можете отпустить Томаса, я сам назначу ему наказание, — в то, что Дамблдор серьезно накажет своих, никто не верил уже давно. Он охотно потакает своему факультету. Даже разгильдяям и драчунам. Но повлиять на него мог только директор.

— Конечно, профессор. Я предупрежу профессора Слизнорта.

— В этом нет необходимости, мисс Эбрут.

— Увы, декану нужно будет отчитаться перед родителями, если у них возникнут вопросы. С вашего позволения.

Сдала в лазарет первокурсников и отправилась в покои декана.

Профессор Слизнорт слыл гедонистом и сибаритом, но, тем не менее, мы его ценили весьма высоко. В сложившихся обстоятельствах он аккуратно балансировал между своими интересами, нуждами школы и Слизерина. Эта позиция змеям было вполне понятна. Поэтому его маленькое увлечение — клуб Слизней — пользовался поддержкой факультета и в сторону гостей клуба никто фокусов не выкидывал. В столь поздний час декан позволил себе немного расслабиться. Снял пиджак и сменил мантию на бархатный халат с богатой оторочкой. Меня он встретил со стаканом в руке и вопросом во взгляде. Все же не часто беспокоила его.

-… и потом я направилась к вам, — закончила я свой рассказ.

— Год только начался, а уже первая драка. И у кого? У первокурсников! — Слизнорт взмахнул, позабыв о стакане. Тут же смущенно поставил его на стол.

— Гриффиндорцы весьма воинственно настроены и явно пользуются поддержкой факультета.

— Сейчас не время враждовать. Придется поговорить с директором, — тревога пополам с возмущением отразились на его лице. — Я загляну в лазарет, можете больше не беспокоиться об этом.

Попрощавшись, покинула декана, посчитав свой долг выполненным.

Так за постоянными тренировками пролетел сентябрь. Я осваивала одно заклинание за другим. После того, как получилось создать объёмную фигуру сложной формы, решила себя порадовать. Выточила небольшую змейку размером чуть больше кулака. В моем воображении она свилась в кольцо и чуть прикрыла глаза. Сама фигурка далась мне со второй попытки и то потому, что первую запорола, не заметив дефект древесины. Чешуя заставила меня попотеть. Я испробовала десяток вариантов. Меняла рисунок, расположение и размер. Пока не осталось довольна. И теперь передо мной лежала песчаная эфу с узнаваемым треугольным узором. Первое творение стоило подписать, но до чар клеймения я еще не добиралась. Поэтому не придумала ничего лучше, чем вывести снизу надпись “Мисс Эбрут”.

Взяла фигурку в руки, повернула лицом к себе и вгляделась в узкие глаза . В чем-то мы обе похожи — незаметные и тихие. Осталось только стать такой же ядовитой.

Тем же вечером принесла ее в свою комнату и водрузила на прикроватную тумбочку. Начало положено.

Соседки заметили ее в тот же вечер. Оказалась, что Нерида до смерти боится змей. Едва войдя в комнату, она замерла на мгновение с выпученными глазами и тут же отправила в эфу заклинание, которое я даже не успела опознать.

— Рейес, что ты делаешь? — возмущенно воскликнула я.

Она повернулась ко мне с побелевшим лицом и едва слышно прошептала. — Змея.

— Фигурка змеи. Сегодня сделала, — ответила я. Взгляд Нериды мгновенно изменился. Яду в нем стало на десяток гадюк.

Пришлось убрать эфу в чемодан.

Ежедневные тренировки стали сказываться самым положительным образом на учебе. Правда, не на всех предметах, поэтому я подумывала забросить УЗМС. Первым результат отметил профессор Дамблдор. Все-таки на трансфигурации у меня впервые за два года получился ровный и аккуратный, хорошо детализированный кубок с узором, который наконец-то избавился от лишних конечностей.

Пусть трансфигурация не мой любимый предмет, но заслуженная похвала приятна.

Вторым мои старания признал профессор Фулстон. Всегда строгий и требовательный, тем не менее, он с удовольствием отмечал успехи на уроках, относя их к своим педагогическим талантам.

— Мисс Эбрут, в последнее время вы радуете меня все чаще. Если так пойдёт дальше, вы добьётесь больших успехов в чарах, — заметил он, прохаживаясь между партами во время занятий.

— Благодарю, профессор.

Я не сбавляла обороты. История со змеей убедила меня, что я на правильном пути. Но не всем мои успехи были по нраву. Так неожиданно это задело гриффиндорцев. Точнее одного конкретного Ралстона Алдермастона. Чистокровного, самолюбивого и считающего себя лучшим на чарах. Похвала в мой адрес он воспринял как личное оскорбление.

С этого момента не упускал случая, что бы не отпустить шпильку в мой адрес или просто сказать гадость. Я игнорировала эти потуги и лишь в моменты, когда он хватал лишку, ставила на место.

Оба факультета не вмешивались. Наши считали, что пока я не прошу помощи, это не их дело. Гриффиндорцы, что я сама виновата, ведь я слизеринка.

В итоге, после очередного занятия у нас состоялась грандиозная склока. На этот раз Алдермастона вывела из себя просьба профессора продемонстрировать чары. Естественно, я не отказала.

— Эбрут, ты снова подлизывалась! Не слишком ли ты задаешься? Только недавно выучила с какого конца браться за палочку, а уже пытается всех превзойти!

Я резко к нему развернулась и гневно прошипела.

— С палочкой или без, но я всё равно лучше тебя. Трудно быть вторым, Алдермастон?

Ралстон отшатнулся, его щеки и шею покрыли пятна гневного румянца. Он вздернул подбородок и полоснул меня озлобленным взглядом.

— Это мы еще посмотрим.

— Ты месяц только и смотришь. Возьми палочку с нужного конца и покажи нам вершины мастерства. Или ты только языком возить умеешь?!

— Ну, держись, Эбрут!

С этими словами он выхватил палочку из рукава.

— Экспеллиармус! — я не стала дожидаться проклятий. Палочка гриффиндорца отлетела в сторону. На моё счастье дверь открылась и в класс заглянул староста когтевранцев. Он уставился на нас, раскрасневшихся и злых, взглядом, подозревающим самое худшее. Алдермастон подобрал палочку, схватил сумку и вылетел в коридор, как пробка из бутылки. Колдовать в присутствии старосты он не рискнул. После этого он совершенно перестал меня задирать, только кидал при встрече раздраженные взгляды.

Возможно, склоки бы не случилось и я снова бы просто проигнорировала его закидоны, если бы с утренней почтой не получила письмо от тети Дорри. Каким чудом она помнила, как его передать, не ведомо.

По обыкновению, в конце завтрака в зал были запущены совы. Я не выписывала газет и не получала писем вот уже второй месяц, поэтому опустившаяся на плечо птица напугала меня. Вздрогнув, я заставила почтальона захлопать крыльями и обронить конверт. Подняла его и увидела, что отправителем значиться Доротея Вильямс.

Сердце тревожно застучало в груди, руки покрылись противной влагой. Я пересадила сову поближе к бекону. А сама отправилась в ближайший пустой кабинет, где, едва заперев дверь, распечатала конверт.

Тетя Дорри сообщила, что завалы нашего дома разобрали и под ними нашли то, что осталось от тети Мэг. Видимо, в этот раз она решила не отправляться в бомбоубежище, а остаться дома, надеясь, что пронесет. Останки тети Мэг похоронили на ближайшем кладбище, а прощание прошло в минувшую субботу. В приписке тетя Дорри выражала соболезнования и приглашала приехать к ней летом.

Я подняла лицо к потолку и уставилась невидящим взглядом. Слезы капали на одежду и руки, но я даже не пыталась их вытирать. В моей душе до последнего тлела надежда. Сегодня она погасла окончательно.

Еще неделю все валилось из рук. Я дергалась и нервничала по любому поводу. Так не могло продолжаться дальше. Пришлось попросить Умиротворяющий бальзам в лазарете.

Не сразу, но меня отпустила.

Тетю Дорри поблагодарила в обратном письме, не став отказываться от приглашения.

Жизнь не остановить. Надо жить дальше.