Мальчик-Который-Слишком-Осторожен (джен)

Хогвартс оказался странным и неприветливым местом.

Лестницы внезапно и без всякой системы меняли направление, так что добираться до нужной аудитории приходилось в обход. Ступеньки могли внезапно исчезнуть. Портреты провожали их взглядами, и даже латы, которые Гарри сначала посчитал декоративными, оказались зачарованными.

И если к факультетским призракам еще можно было привыкнуть, то злобный полтергейст Пивз делал все возможное, чтобы испортить ученикам жизнь.

Гарри два раза подчеркнул в блокноте заметку о том, что нужно обзавестись оружием против бестелесных противников.

* * *

Филиус Флитвик кипел от негодования. Его только что поставили перед фактом, что Дамблдор, не посоветовавшись ни с кем, изменил расписание. Теперь у Когтеврана будет больше общих уроков с Гриффиндором, и меньше — со Слизерином.

Когда я прошу поменять расписание, чтобы у львят со змейками было меньше стычек, он, видите ли, не хочет нагружать Минерву. А когда Гарри Поттер попадает на другой факультет, ее, значит, напрягать можно. Старый лицемер!

Теперь к Гарри попытаются подвести кого-нибудь из «правильных» семей. Вряд ли что-то получится — мальчик заранее всех подозревает. Но исподволь предупредить его не помешало бы.

* * *

Когда закончилась первая учебная неделя, Гарри подвел итоги всему, что успел узнать за это время, и решил, что могло быть хуже.

Он не ждал многого от школы, которая не учит даже элементарной математике. Но кое-кому из учителей удалось его удивить.

В первую очередь — декану Флитвику, исподволь подтвердившему, что опасения Гарри по поводу еды не беспочвенны. Вторым, как ни странно, был профессор Биннс. Если умудриться не заснуть первые двадцать минут бубнежа про гоблинские войны, призрак менял пластинку и начинал выдавать исторические анекдоты, интересные и вряд ли одобренные министерством магии.

После первого урока Гербологии он мысленно поставил еще один «плюсик». Помона Спраут была из тех учительниц, которые считали, что теория никогда не заменит практику. Живым доказательством этого была Грейнджер, чуть не загремевшая в больничное крыло из-за растения, проявившего агрессию, когда гриффиндорка начала размахивать руками.

Астрономия… Не так уж плохо, если не считать того, что Аврора Синистра была чистокровной волшебницей, и никогда не слышала о радиотелескопах.

Защита от Темных Искусств оказалась предметом, где ожидания первокурсников сильно расходились с действительностью. Преподаватель Защиты всех разочаровал. Мало того, что Квиррел был переквалифицировавшимся учителем маггловедения (!), так он еще оказался заикой. Стоило большого труда понять, о чем он вещает. К тому же, несколько минут в классе — и у Гарри начинала раскалываться голова. Сначала он решил, что головные боли — реакция на запах чеснока, которым провонял класс ЗОТИ. Но опыт со связкой чеснока, позаимствованной из кухни, помог юному волшебнику убедиться в обратном.

А еще был Снейп, учитель Зельеварения.

* * *

— Мистер Поттер, наша новая знаменитость, — такими словами его поприветствовал знаменитый «ужас подземелий».

Гарри стоически отреагировал на явную провокацию.

Да, я знаменитость. Я об этом не просил, но и извиняться за это не собираюсь.

Остальной урок проходил примерно в том же ключе. Сначала ему стали задавать вопросы, ответов на которые не было в учебниках за первый курс (Гарри целенаправленно не стал на них отвечать, не желая выдавать Снейпу истинный уровень своих знаний). Потом он каким-то мистическим образом оказался виновен, что у кого-то из гриффиндорцев на противоположном конце класса взорвался котел.

После первого урока Гарри стало ясно. Снейп — не просто еще один бесполезный учитель. Он — ВРАГ.

* * *

Пенелопа Кристал выглянула из-за книжных полок и сразу увидела черноволосую голову, склонившуюся над книгой.

— Гарри? — негромко окликнула она.

Мальчик-Который-Выжил поднял глаза и пристально на нее посмотрел. Пенелопа не в первый раз была неприятно поражена тому, что таилось в глубине этих зеленых глаз; они в буквальном смысле излучали недоверие и опаску.

— Что-то случилось? Профессор Флитвик хотел меня видеть?

— Нет-нет, вся в порядке. Просто… — она замялась. Идея, которая пришла ей в голову полчаса назад, уже не казалась такой уже замечательной.

Пенелопа была обладательницей роскошных светлых волос, осиной талии и неофициального титула «самая красивая староста Хогвартса». Казалось бы, у нее не должно быть отбоя от поклонников. Но все портил тот факт, что Пенни была магглорожденной.

Она не хотела быть одной из тех девиц, с которыми можно приятно провести время, но кого никогда не знакомят с матерями. Ей хотелось серьезных отношений, а не обжиманий в пыльных чуланах. Поэтому на большинстве ровесников можно было со спокойной совестью поставить крест.

Какое-то время ей казалось, что Перси Уизли был другим. Но в этом году она стала замечать, что он изменился, и не в лучшую сторону. Его ухаживания стали более навязчивыми, к тому же Пенни совершенно не понравился невысказанный намек, что он делает ей одолжение. Попахивало риторикой чистокровных снобов, которую она ненавидела.

Пенелопа была зла на Перси, и ей нужен был веский повод, чтобы от него отделаться. Так что, когда декан Флитвик попросил ее об одолжении, девушка решила попробовать одним выстрелом убить двух книзлов.

* * *

— Так ты согласен?

— Конечно. Когда начнем?

О системе менторства, введенной во времена директорства Виндиктуса Виридиана, он читал в "Истории Хогвартса". О том, что традиция сохранилась только на одном из четырех факультетов, Гарри не знал, но ничуть этому не удивился. Вопрос, почему Флитвик предложил именно мисс Кристал взять над ним шефство, он оставил на будущее. Важнее было то, почему она согласилась.

Сама того не зная, Пенелопа выбрала верный тон при общении со знаменитым первокурсником. Заговори она о дружбе, Гарри бы ей не поверил. «Она на пятом курсе, я на первом, какая дружба, если нам даже поговорить будет не о чем». Но желание отвязаться от Перси Уизли он вполне мог понять. Этот представитель Союза Рыжих носил значок старосты с таким видом, словно получил, как минимум, Орден Британской Империи. А его привычка совать свой нос, куда не просят, раздражала даже его братьев. Однажды, когда Гарри задержался после урока Чар, задавая вопросы по учебному материалу, Перси отловил его в коридоре и пытался отправить на отработку. Чтобы отвязаться от чересчур деятельного старосты, пришлось ткнуть его носом в записку от профессора Флитвика.

Так что Гарри совсем не беспокоило, что Пенелопа решила использовать его в качестве живого щита; возможность регулярно портить настроение Перси и созерцать его побагровевшую от досады физиономию того стоила.

Его согласие на менторство вовсе не значило, что Гарри внезапно проникся к Пенелопе доверием, и готов рассказывать ей что-то по секрету.

Никому не доверяй.

* * *

Досье Гарри продолжало пополняться.

Терри Бут. Чистокровный. Лучше всех на курсе разбирается в трансфигурации. Плохая память на имена и даты.

Энтони Голдштейн. Полукровка. Возможный источник сведений о каббалистической системе магии. Ненавидит тыквенный сок.

Майкл Корнер. Полукровка. Любитель игры в подрывного дурака на конфеты. Часто проигрывает, но не злится из-за этого. Поссорился с Захарией Смитом, поставив под сомнение его родство с Основательницей.

Падма Патил. Чистокровная. В следующем году планирует вступить в клуб Чар. Переживает из-за разлуки с сестрой.

Лайза Турпин. Магглорожденная. Страдает из-за отсутствия карманных денег. В свободное время читает романы Джейн Остин.

С другими факультетами Гарри было сложнее. Особенно с Гриффиндором и Слизерином. Кое-что ему удалось выяснить от Падмы, продолжавшей общаться с Парвати, но по большей части львиный факультет продолжал оставаться для него Terra Incognita. На Слизерине у него вообще не было зацепок; только то, что он мог наблюдать собственными глазами.

Чуть попроще оказалось вести разведку на Пуффендуе. Он разговорился после завтрака с Финч-Флетчли, и тот перезнакомил Гарри со своими новыми товарищами по факультету. Это стоило того, чтобы терпеть многословие Джастина и его тоску по поводу Итона.

Отдельное досье было посвящено учителям. В первую очередь — Северусу Снейпу. И то, что удалось на него собрать, отделив факты от слухов, не радовало.

Снейп — очень серьезный и неприятный противник. И если убирать его из Хогвартса, то только чужими руками. Кроме того, прямая атака на Снейпа может привлечь преждевременное внимание директора.

Он решил дождаться Рождества. Возможно, к этому времени у него будет новая информация, которая подскажет, как поступить со Снейпом.

* * *

Когда Гарри нашел в заброшенном классе захоронку со старыми учебниками, изданными еще до Диппета, это стало для него настоящим откровением.

Из новых учебников трансфигурации убрали все намеки на использование трансфигурации в бою, а МакГоннагал на уроках об этом даже не упоминала. А ведь раньше на экзаменах по трансфигурации требовали создавать ростовые щиты из подручного материала. Если получившийся щит пробивался арбалетной стрелой, экзамен считался проваленным.

А СОВы по Чарам, где давали дополнительный балл за полностью сформированного Патронуса? Гарри уточнил у Пенни — теперь это сложное заклинание изучали только на седьмом курсе. А практика по Гербологии, которую по неизвестным причинам сократили вдвое? А История Магии, учебники по которой до реформы образования еще не выглядели, как сборник сказок?

Если кто-то поставил своей целью ослабление и оглупление нового поколения магов, он своего добился.

Найденные учебники Гарри не показывал никому, но твердо вознамерился в ближайшее время изучить их от корки до корки.

* * *

Сложившийся ритм занятий был нарушен, когда на доске объявлений появилось сообщение об уроках полетов. В гостиной Когтеврана царило радостное возбуждение; целую неделю все говорили исключительно о полетах, метлах, и, конечно, о квиддиче.

У Гарри разговоры о квиддиче вызывали скорее неприятие вперемешку с настороженностью. Слишком уж часто он в последнее время слышал, каким замечательным игроком был Джеймс Поттер.

Когда первокурсникам после минимального инструктажа вручили метлы, Гарри смог подавить иррациональное желание взмыть в небо и посмотреть, на что он способен. Он летал очень осторожно, медленно и на минимальной высоте, чтобы не переломать ноги, если придется спрыгивать с метлы.

Если от меня ждут смертельных трюков и фигур высшего пилотажа, я сделаю все, чтобы их разочаровать. Квиддич — это спорт, а спорт — это ненужные травмы.

Без происшествий все же не обошлось, Невилл Лонгботтом, пухлый и очень неуклюжий первокурсник, потерял контроль над метлой. Какое-то время неуправляемая метла поднималась по спирали вверх, пока у незадачливого седока не закружилась голова и он не отпустил древко.

Почему так называемая учительница ничего не сделала, чтобы помешать Невиллу упасть? Видимо, забыла, зачем ей нужна волшебная палочка, с досадой подумал Гарри после жесткой посадки Лонгботтома. То, что он отделался всего лишь сломанным запястьем — не оправдание.

Гарри решил в будущем держаться подальше от Невилла, на случай, если его невезение окажется заразным.

* * *

После того, как Гарри, разучивая заклинания в одиночестве, несколько раз с большим трудом разминулся с Филчем, он понял — ему нужна комната для тренировок.

Первое, что приходило в голову — воспользоваться одним из пустующих классов, которые он до этого обследовал. Гарри не воспользовался этим вариантом именно из-за его предсказуемости. Он был уверен, что все пустые классы находятся под наблюдением школьной администрации, так же как пресловутый Лютный переулок на самом деле плотно контролируется авроратом.

Тайную Комнату, якобы созданную Салазаром Слизерином, Гарри даже не стал искать. Слишком уж много мистики и вранья было накручено вокруг наследия четвертого Основателя, слишком уж противоречивыми были сведения о самом Слизерине и причинах его ухода из Хогвартса.

Для трех факультетов имя Салазара стало очень удобным пугалом, для серебристо-зеленых — не менее удобным знаменем.

И никого не интересует, каким Изумрудный Маг был на самом деле.

Вариант, до которого Гарри в конце концов додумался, был до гениальности прост.

* * *

Когда наступил Хэллоуин, Гарри дал всем понять, что скорбит по родителям, и поэтому пропустит торжественный ужин. Когтевранцы встретили это с пониманием.

Читать в этот вечер ему не хотелось, и мальчик бесцельно бродил по опустевшим коридорам замка.

Гарри остановился, когда его шибануло волной отвратительного запаха. Пахло даже хуже, чем из кабинета Квиррела.

Не знаю, что в Хогвартсе может так вонять, но догадываюсь, кто может быть виноват. Ну, Пивз, держись!

Но это был не Пивз; из-за поворота показался огромный уродливый тролль. В длинной лапе человекоподобный монстр сживал сучковатую дубину.

Один удар таким орудием — и он превратится в мешок с костями.

Двигаться! Оставаться на месте — смерть!

* * *

Стена, в которую врезалась дубина тролля, брызнула каменными осколками; похоже, что дымовая бомба, которую Гарри бросил за спину, не смогла сбить преследователя с толку.

Двигаться! Не давать троллю возможности до меня дотянуться, и избегать обломков.

Обитатели портретов должны были уже давно поднять тревогу, но учителя до сих пор не появлялись. Впрочем, ничего другого он от них и не ждал.

Гарри уже испробовал на чудовище кое-что из сюрпризов, припрятанных у него в поясе, но противник оказался слишком уж толстокожим. Единственным успехом можно было считать сигнальную ракету, из-за которой тролль окривел на один глаз.

Оставалось прибегнуть к своему небогатому магическому арсеналу.

Гарри не мог наколдовать стальные цепи, чтобы сковать тролля. Он не знал боевых заклинаний, способных пробить толстую шкуру обитателя гор. И даже не освоил обезоруживающее заклинание, о чем теперь жалел. Заставить дубинку исчезнуть Гарри тоже не мог — такие чары проходили только на пятом курсе.

А если не «исчезнуть»?

— Мутаре Формам! МУТАРЕ ФОРМАМ!

Со второй попытки ему удалось трансфигурировать дубинку тролля в рыцарскую пику, но Гарри весь покрылся испариной.

Это тебе не спички в иголки превращать.

Придирчивый критик нашел бы в получившемся оружии множество изъянов, сказав, что это не копье, а скорее заостренная зубочистка (если только какой-то безумный промышленник решит выпускать зубочистки для Кинг-Конга).

Тролль был крайне удивлен случившейся метаморфозой; он даже на время оставил попытки расплющить увертливую дичь. Недоуменно повертев в руках бывшую дубинку, он развернул ее острым костром к себе и попытался укусить. Металл не поддался.

На полсекунды Гарри застыл, пораженный идиотизмом тролля. Потом мысленно дал себе затрещину.

— Флиппендо! — юный маг изо всех сил ударил заклинанием по древку копья.

— Уррк... — тролль подавился острым блюдом, переварить которое не смог бы даже его луженый желудок. Он зашатался, заревел от боли и с грохотом рухнул на пол, расплющив при падении не успевшие отскочить в сторону рыцарские доспехи.

Гарри не желал, чтобы тролль вскочил и снова напал, как это всегда делают киношные монстры в конце фильма. Взбежав по животу монстра, он ухватился обеими руками за древко копья и навалился на него всем весом, вгоняя оружие глубже. Тролль издал полустон-полувсхлип, из пасти плеснуло кровью. Единственный глаз закрылся, по исполинскому телу пробежала дрожь, и монстр окончательно затих.

Готов. А теперь пора валить отсюда...

Избежать сцены все же не удалось; сбежавшиеся на шум учителя застали еще теплый труп чудовища, и Гарри Поттера, до белизны костяшек вцепившегося в копье. Получившаяся скульптурная группа была удивительно похожа на «Святого Георгия, убивающего змея».