Затерянный мир (джен)

Пока Фрэнсис разглядывал мертвеца, ожила система и выдала нечто труднопереводимое. Из-за псевдографики ему мало что удалось разобрать, но, судя по всему, это было объявление о квесте. От него ждали расследования обстоятельств смерти остроухого туземца.

Как говорится, легче сказать, чем сделать. Будь его персонаж Детективом, на месте убийства уже обнаружились бы какие-то улики. Егерь или Траппер смогли бы что-то понять по следам вокруг тела. А у него, видимо, недостаточно была прокачана Наблюдательность. Фрэнсис видел перед собой только труп. Причем труп, который уже успели обобрать до нитки. Не побрезговали даже обувью.

Он вздохнул и отправился собирать дрова для погребального костра.

Отыскать убийц мне вряд ли удастся, но я хотя бы могу отдать последние почести жертве.

Не исключено, что у сородичей туземца были другие погребальные обряды, но выкопать по-настоящему глубокую могилу без помощи заступа было нереально. А просто прикрывать мертвое тело землей или камнями бессмысленно — звери все равно разроют.

На растопку пришлось пустить визитные карточки. Кому их тут предъявлять — барсоласкам?

Стоило дровам заняться, и тело туземца вспыхнуло, как соломенное. Фрэнку даже пришлось отступить на несколько шагов назад, таким жаром на него повеяло. Он даже потерял пару пунктов здоровья. А когда огонь полностью поглотил тело, опять выскочило нечитабельное системное сообщение.

Вот и гадай, что значит эта тарабарщина из псевдографики — «Вы сделали доброе дело» или «Вы совершили святотатство».

* * *

Солнечный диск приблизился к линии горизонта, и Фрэнсис стал внимательнее оглядываться по сторонам в поисках безопасного убежища.

Смену дня и ночи никто не отменял. А если уснуть ночью в джунглях, не найдя подходящего укрытия, рискуешь проснуться в пасти у льва.

Или кто у них здесь вместо львов?

Так и не найдя убежища, Фрэнк вынужден был устроиться среди корней дерева, вывороченного из земли, и надеяться, что костер сможет отогнать ночных хищников. На растопку он снова пустил визитные карточки.

А когда закончатся визитки, остаются еще письма. К счастью, Репутация с адресатами падает, только если отправлять письма в камин, не прочитав.

* * *

На следующий день Фрэнсис сплел себе подобие соломенной шляпы, чтобы не напекло голову.

Но, избежав солнечного удара, он не смог уберечься от другой неприятности. Привлеченный тихим журчанием ручья на дне оврага, Фрэнк сделал шаг, другой... и земля под его ногами разверзлась. После безуспешной попытки сохранить равновесие, он съехал по склону и плюхнулся в воду.

Теперь еще и обратно лезть. Просто замечательно!

Решив проверить, в какой процент здоровья ему обошлось падение в овраг, Фрэнсис с удивлением обнаружил, что цифры медленно, но верно ползут вверх.

А это значило, что источник, в который он плюхнулся — магический. Очередное подтверждение того, что он угодил в мир фэнтези.

У самого Фрэнсиса способности к магии отсутствовали. Как говорилось в краткой биографии персонажа, «юный лорд Эшвуд был из тех, кто предпочитал обеими ногами стоять на земле, и не тревожить потусторонний мир без нужды». Его это не слишком расстраивало — учитывая особенности «Альбиона», персонажу-англичанину все равно не стать сильным магом.

Разумеется, в Лондоне был шанс встретить всякого рода спиритуалистов и медиумов, но популярностью такие персонажи не пользовались. Слишком много классовых ограничений, узкая специализация, про отыгрыш и говорить нечего. Пока удастся организовать сеанс столоверчения и собрать заинтересованных NPC, с игрока-медиума семь потов сойдет. А желающие избавиться от злых духов предпочитали обращаться за помощью к священникам.

* * *

Следующие два дня прошли довольно бурно; спокойный путь через лес сменился играми в прятки и догонялки с местным зверьем. Одно утешение, что Скрытность и Выносливость в лесу прокачиваются куда быстрее, чем на улицах Лондона.

Кроме барсоласков ему несколько раз встречались большие черные птицы с белым хохолком и клювом, похожим на садовую лопатку. Достать их копьем не получалось, но Фрэнсис приноровился швыряться в них камнями, пока лопатоклювы не решали оставить путешественника в покое.

Одежда Вуда, хоть и была грубой и прочной, не лучшим образом подходила для долгих прогулок по джунглям, и каждая встреча с местной фауной ускоряла ее неотвратимое превращение в лохмотья.

А потом он свернул, ориентируясь на просвет между деревьями, и вышел на дорогу. Не какую-то лесную тропинку, а настоящую мощеную дорогу, по которой легко могла проехать повозка.

Дикарям такое не построить, понял Фрэнк, изучив материал, которым была вымощена дорога. Неужели я ошибся, и нахожусь не на необитаемом острове, а всего-навсего на полуострове?

* * *

После полудня его одежда обзавелась свежими прорехами — импровизированное копье сломалось в бою, и барсоласки этим воспользовались. Эшвуд рассчитывал, что на следующей стоянке найдет подходящую по размерам ветку для нового древка, но судьба распорядилась иначе.

Облачко дорожной пыли на горизонте дало ему понять, что он вот-вот познакомится с местными жителями.

Навстречу двигался большой караван — Эшвуд насчитал не меньше десятка разнокалиберных повозок. В качестве тягловых животных использовались броненосцы-переростки с широкими мордами, как у бегемотов. Зато крытые фургоны выглядели до боли знакомо; именно такие были у поселенцев на Диком Западе.

Он не стал ни прятаться, ни хвататься за пистолет. Только заглянул в Инвентарь и сменил лохмотья Вуда на строгий костюм лорда Эшвуда.

Теперь он понимал, как чувствовали себя моряки, когда переодевались в чистое перед боем.

Если мне суждено умереть, то, пусть хотя бы не считают меня бродягой-оборванцем.

Фрэнсис Эшвуд встал посреди дороги и стал спокойно ждать, когда приблизятся повозки.

* * *

Интерлюдия — гном Калкин Лысый, проводник караванов

Калкин водил караваны уже двенадцать лет, и очень гордился тем, что ни одного не потерял. Бывало, что в пункте назначения они недосчитывались фургонов, но на такой риск приходится идти каждому, кто хочет получить настоящую прибыль.

Это только горожанам кажется, что в доставке грузов нет ничего сложного. А что на деле? Редко бывает так, чтобы торговый караван добирался до места назначения без приключений. Там где пеший одиночка мог пройти без всяких проблем, на пути караванщиков вставали разбойники и монстры. И даже добравшись до постоялого двора, нельзя было гарантировать безопасность. В общем зале к усталым путникам могут пристать какие-нибудь подвыпившие забияки. А мрачные слухи о трактирщиках, которые были в доле с ночными душегубами, к сожалению, имели под собой почву. Гном своими глазами видели, как вздернули такого хитреца, когда его выдали сообщники.

Вот почему проводник не позволял себе расслабиться даже на расстоянии полета стрелы от городских стен. Даже когда городские ворота захлопывались за последним фургоном, он не убирал руку с оружия. Так что появление на дороге странного незнакомца не застало его врасплох.

Это что, засада?

Разбойников Калкин за двенадцать лет повидал всяких. Гоблины, огры, кобольды, цверги, гноллы. Даже с сухопутными пиратами-веркрысами как-то приходилось клинки скрещивать. Но этот странновато себя вел для разбойника. Стоит себе спокойно, руки на виду, ни тебе оружия, ни магических талисманов. Да и вокруг редколесье, так что засаду толком не устроишь.

Гном свистом подозвал Лекки-младшего и отправил его к самому большому из эльфийских фургонов.

— Позови достопочтенного Эйхайля. Скажешь, что нам может понадобиться его искусство.

Потом крикнул странно одетому чужеземцу:

— Эй! Кто таков и куда путь держишь?

* * *

К облегчению Фрэнсиса, он отлично понял, что крикнул ему лысый крепыш-бородач.

Если бы к моим трудностям прибавился еще и языковой барьер…

Он по-прежнему не мог идентифицировать NPC, из которых состоял караван, но решил для простоты называть длинноухих «индейцев» эльфами, а бородатых коротышек — гномами.

Не успел Фрэнк ответить на вопрос лысого гнома, как к головному фургону подоспели еще двое — коротышка-подросток с едва обозначившимся пушком на подбородке и седовласый сгорбленный эльф, опиравшийся при ходьбе на резной посох. Старый эльф был похож на лорда Уайтчепела, которого Фрэнсис подозревал в работе на разведку, так что путешественник сразу насторожился.

— Странник, откуда ты пришел в Пятнистый лес? — нараспев спросил «Уайтчепел».

— Я был в порту, меня окружил густой туман, а потом я оказался на пустынном морском берегу, окруженном лесом. Оттуда шел наугад, пока не обнаружил дорогу.

— Он говорит правду, — объявил эльф.

Магия? Он может чувствовать ложь? В будущем нужно быть осторожнее со словами.

— Странник, умышляешь ли ты зло против этого каравана?

На этот вопрос ответить было куда проще:

— Нет.

— И снова ты сказал правду, — подтвердил седой.

Теперь вопрос задал гном:

— Странник, знаешь ли ты об опасностях, которые могут ждать этот караван на пути к месту назначения?

— Нет. Я даже не знаю, куда ведет эта дорога.

— Трижды ты ответил, и трижды твои слова были правдой, — торжественно проговорил эльф.

— Благодарю за помощь, старейшина Эйхайль, — гном отвесил «Уайтчепелу» церемонный поклон. Эльф склонил голову в ответ, бросил на Эшвуда еще один острый взгляд, и с достоинством удалился.

Тут же выскочило системное сообщение. Даже несмотря на псевдографику, было видно, что Репутация с Калкином Лысым поднялась на 5 пунктов.

— Почему остановили караван? — раздался вдруг недовольный голос. — Калкин, в чем дело? Нам к вечеру нужно добраться до стоянки в Йенсене, или ты забыл?

Это был осанистый коротышка с седеющими бакенбардами, одетый в богатый красный камзол. Калкин был гораздо шире его в плечах, и почти на фут выше.

— Почтенный Одо Бэггинс, — представил его Калкин. — Хозяин этого каравана.

БЭГГИНС? Серьезно?

Эшвуд представился в ответ, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— Лордфрэнсис? — повторил полурослик, наморщив лоб.

— Просто Фрэнсис. «Лорд» — это титул там, откуда я родом.

Тут же выскочило еще одно «Повышение Репутации». На один пункт — с Калкином, и сразу на три — с Бэггинсом.

— Я прошу разрешения отправиться дальше с вашим караваном. Хотя бы до ближайшего города, — Одо и Калкин переглянулись; они явно ждали этой просьбы. На всякий случай Фрэнк добавил: — Я готов помочь, если вам будет угрожать опасность.

— Что думаешь? — спросил полурослик гнома.

— Эйхайль ручается за правдивость его слов. Для меня этого достаточно. Но решаю здесь не я. Караван не мой; я только проводник.

Полурослик задумчиво потеребил бакенбарды, поправил запонки, сдул несуществующую пылинку с камзола и решил:

— Только до ближайшего города. И под твою ответственность, Калкин, понятно? А если появятся разбойники, пусть лучше прячется под телегу. Без меча и доспехов он много не навоюет.

Фрэнсис считал иначе, но спорить с хозяином каравана не стал. Тем более что гном уже нетерпеливо похлопывал по облучку фургона, жестом приглашая занять место рядом с собой.

* * *

Калкин оказался интересным собеседником.

От него Фрэнк узнал, например, что дорогу через джунгли прокладывали маги. Особого искусства здесь не требовалось, и на дорожные работы часто отправляли студентов Академии в качестве летней практики. А вот зачаровать дорожное покрытие, чтобы оно не пришло в негодность за пару сезонов, поручали только опытным Хранителям Камня.

А сколько нового он услышал о жизни гномов! Раньше ему как-то не приходилось задумываться, например, какую роль в их жизни играла караванная торговля.

— А как иначе? — горячился Калкин, жестикулируя трубкой. — Невозможно ведь выращивать под землей все необходимое для жизни. Даже с помощью магии не получится.

Новой профессией гномы были обязаны Балину Третьему. Молодому гномьему королю не нравилась чрезмерная зависимость подгорного царства от привозных товаров. Он опасался, что в случае войны караваны могут начать перехватывать. Или просто заблокируют торговые пути. Вот и пришлось подземным жителям, перебарывая себя, осваиваться на поверхности и изучать непростое ремесло караванщиков.

Жизнь показала, что опасения Балина были не напрасны. Именно такую тактику в войне избрали горные орки. Если бы трем наскоро снаряженным караванам с продовольствием не удалось обойти блокаду, гномам пришлось бы солоно. После подписания почетного мира Балин получил прозвище Провидец, а на гномов-караванщиков перестали коситься сородичи.

Но главное, что Фрэнсис узнал от Калкина — почему местные NPC странно на него смотрели. Оказывается, их ставил в тупик его внешний вид.

— Я и сам все силился разобрать, что ты за птица такая, — объяснил караванщик, неторопливо набив трубку и раскурив. — Для наших или шерстелапых ты длинноват и больно хлипок. Древолюбы скорее повесятся на своих дубах, чем возьмутся за железо. Да и уши у тебя не похожи на листья. А за тифлинга, — гном смачно сплюнул под ноги; неведомые тифлинги явно не были записаны в его книгу почета, — тебя даже спьяну не примешь. Хотя одежка у тебя странная, как у них.

Это что же получается — жители этого мира никогда раньше не сталкивались с людьми?

КУДА Я ПОПАЛ?