Poetry is what he thought, but did not say (джен)

Подготовка к поездке не заняла много времени. Эйрис не был пожилым человеком, при всем при том что у Эрика были проблемы с тем, чтобы это не забывать. Он был значительно моложе Барристана, как минимум, и он прошел боевую подготовку в молодости. Он едва ли был воином (Эрик зарубил бы его в девять лет), но он спокойно чувствовал себя на лошади и без жалоб мог носить свои церемониальные доспехи.

Таким образом, было решено, что они отправятся в путь рано утром на следующий день после принятия решения. Чувствуя себя щедрым, Эрик целенаправленно попрощался с Элией настолько демонстративно, насколько мог. Что означало, что он поднял ее за талию и прокружил ее, максимально широко улыбаясь. Это должно будет запустить слухи. Если он окажется убитым через пару дней, и Элия поработает со своим возлюбленным детства, она сможет выдать ребенка за преждевременного.

— Трогательная сцена, — ухмыльнулся монстр. — Но, надеюсь, она не направлена на то, чтобы угодить дикарям.

Было несложно не принимать это близко к сердцу. Не когда их поджидало что-то.

— Наследник, я надеюсь, — ответил Эрик. — У меня хорошие предчувствия насчет прошлой ночи.

Он провел прошлую ночь спя как младенец, расслабленный и совершенно без кошмаров.

— Воистину, — произнес король, приподняв брови. Он выглядел довольным. — Известно, что наша кровь несет в себе дар предвидения, как ты знаешь. Может, мы отпразднуем к началу следующего года.

Ну уж нет. Эрик был согласен, что какая-то магия, основанная на вере, существует в этом мире, но он определенно не мог на нее претендовать. Боги не благословляют тела, они благословляют души, и душа Эрика уже принадлежала другим.

— Я уже праздную, — вместо этого сказал он. — Дитя будет здоровым и сильным, с зорким взглядом, как у хищной птицы, и такой же крепкой хваткой.

Не лучшая его работа в плане красноречия, но сойдет для этих мерзавцев.

— Остается надеяться, что твой сосуд окажется более надежным, чем мой, сын мой, — заключил Эйрис.

Эрик наклонил голову назад и позволил солнцу блеснуть у него на зубах:

— Остается надеяться.

* * *

К его ослепительному разочарованию на них не устроили засаду. Если уж на то пошло, дорога была подозрительно чистой. Барристан не брал его с собой далеко, но Эрик выезжал из городской зоны, и им никогда не требовалось много времени, чтобы найти неприятности. Сейчас день за днем не было ни следа опасности. Даже с учетом того, каким абсурдно пышным было их обмундирование, никто даже не дышал в их сторону. Постоялые дворы, в которых они останавливались, выгоняли других своих посетителей, и в целом комплексу превосходства Эйриса потакали до крайности. С учетом вышесказанного, раздражение Эрика было по большей части показным. Элия открыто сказала, что они строят заговор против короля. Если, конечно, Дарклин не играл в совершенно другую игру и не планировал предать предателей. Если это случится, Эрик попытает удачи против пяти Белых плащей, и неважно, что среди них был лорд-командующий.

— Такой нетерпеливый, — сказал Эйрис. — Не волнуйся, мы найдем тебе добычу для охоты… хотя она и не будет достойна смерти от твоего меча.

Бешеная ярость никогда не уходила далеко: Эрик призвал ее без особых усилий и позволил губам растянуться в оскале от жажды убийства. Может, его добыча и была недостойной, но, черт, она была упорной.

— Именно так, сын мой. Именно так.

* * *

Проблема, какой бы невпечатляющей она в итоге ни оказалась, появилась, как только они проехали сквозь ворота и Эйрис громко потребовал, чтобы лорд Сумеречного Дола предстал перед ним и был казнен.

Никаких стрел, с некоторым интересом заметил Эрик, но мечи в руках. Исход уже был решен: шесть воинов и сумасшедший гражданский, окруженные парой сотен вооруженных людей — сделать вывод было легко. Но отсутствие стрел означало, что их хотели взять живыми.

Обещание ярмом висело у него на шее. Он сказал, что сделает то, что должно, чтобы вернуться назад, но. Но. Они не хотели его убивать. В качестве эксперимента он спрыгнул с лошади и врезался в солдата, ближайшего к нему. Бой верхом имеет свои преимущества на открытом пространстве. Здесь единственная разница будет в том, что животное падет первым. Эрику не нравились пустые траты.

Как он и подозревал, они продолжили нападать на него, чтобы скрутить его. Какой-то идиот даже достал сеть. Эрик засмеялся, откатываясь от броска, и сеть сбила с ног трех человек позади него. Сеть. Значит, у него была некоторая свобода в этой ситуации. Они хотели захватить их: препятствие их действиям, которым он намеревался воспользоваться. Единственная уступка, которую он им предложит, — так это то, что он постарается не убивать молодых.

Ну, это и он попытается продержаться дольше Белых плащей. Они умрут, защищая Эйриса, это было ясно с самого начала. Если Эрика возьмут в заложники до того, как это случится, Эйрис прикажет им продолжить сражаться. Ценность Эрика для этих людей зависела только от того, чего он стоил для короля, если король жив, или для Совета, если король умрет. Убивать Эрика было бы глупо, но он не собирался полагаться на ум лорда, который не смог понять, что его сделали одновременно подставным лицом и разменной пешкой.

Главным было растянуть все на подольше. По крайней мере Эрик был хорош в создании хаоса.

* * *

По восхитительной иронии судьбы Эйрис оказался схваченным в качестве заложника даже до того, как они убили кого-то из Белых плащей. Двое были на земле (живые), и трое бросили оружие, когда вражеский капитан приставил меч к горлу Эйриса.

— Принц Рейгар, положите оружие и сдайтесь.

Скажи нет. Плюнь им в лицо. Убей его сам…

Руки Эрика дрожали от усилия не двигаться, а сердце грохотало. Он получил немало ран, но он все равно мог, например, сделать полшага вправо и воткнуть метательный нож в глаз Эйриса до самой рукояти. Он мог сделать прыжок, толкнуть плечом рыцаря слева, присесть и метнуть меч в позвоночник монстру. Он мог…

«Я услышал вашу клятву».

Пот ручьями лился у него по шее, его грудь вздымалась. Он… Дарклин определенно не хотел мертвого короля в своем замке. Если Эрик его убьет, лорд запаникует, прикажет убить и Эрика и придумает какую-нибудь историю о том, что на них напали бандиты до того, как они вообще к нему прибыли. Простая хитрость, которой, если подумать, Эрик должен был воспользоваться сам. Он мог бы их всех отравить и свалить вину на иностранных наемных убийц. Он мог бы сделать почти все что угодно. Никому не было нужно большее, чем вежливая выдумка, чтобы оправдать смерть Эйриса. Но нет. Он доверил лорду гребанному Ланнистеру быть решительным и хитрым по поводу его заговора с целью убийства, а теперь… Теперь…

«Вы сделаете абсолютно все, что потребуется».

Он пообещал. Он принес клятву. Эрик причинил много зла в своей жизни, но он всегда шел по своему пути с высоко поднятой головой. Его путь не включал нарушение обетов. Он не включал предательство человека, который по большому счету воспитал его.

«Пожалуйста, Рейгар. Я буду молить вас на коленях».

— Сдавайся, мальчишка, — повторил капитан, прищурив глаза. Его грубый голос был бы более убедительным, если бы он не был бледным как полотно. Эти наивные слабаки понятия не имели, что делать с воином, тренированным лучшими в двух мирах и в двух жизнях. Он поймал взгляд одного из Белых плащей, который все еще держался на ногах. Хайтауэр же выглядел одновременно убитым горем и смирившимся. Когда он встретился с Эриком глазами, он медленно потряс головой, а затем пожал плечами, и на его лице сражались разные эмоции. Он знал о клятве, но Хайтауэр служил монстру даже дольше, чем Барристан. Он ненавидел его еще больше.

«Вы попытаетесь и вы преуспеете».

— Конечно, — сказал Эрик и бросил меч на землю. — Слово моего отца — закон.

«Вернитесь ко мне».

Любовь — это такая слабость.

* * *

То, что произошло непосредственно после, было предсказуемо и, честно говоря, не настолько жестоко, насколько он ожидал. Они связали их и срезали с них все украшательства. Так как Эрик благоразумно надел простые хлопковые легинсы и нижнюю рубашку под свои доспехи, они оставили его таким, каким он был. Эйрис плохо воспринял мнимое унижение. То достоинство, которое у него было, оказалось развеяно по ветру, когда слуги начали снимать с него шелка и парчу. Борьба была такой же жалкой, как и его кошачьи вопли: все, чего он добился, так это того, что солдат, держащий его на месте, дергал его в разные стороны.

— Мы слышали о Двухголовом Драконе, — сказал мужчина, который, должно быть, был Дарклином. Эрик растянул губы в своей самой вежливой улыбке. Это было даже лучше, когда он был весь залит кровью и его держали на месте двое стражников. — Так что мы будем держать вас в разных тюремных камерах. Просто на всякий случай.

Это было хорошей предосторожностью. Но раздражающей: Эрик надеялся, что он сможет задушить монстра и заявить, что у него случился сердечный приступ. И все же… Не все было потеряно. Они были в ловушке на вражеской территории. Если бы он только мог найти стражника, которого он мог подкупить… Он принц. Наследник. У них было два безумных дракона, только один из них был слишком сумасшедшим, чтобы оказаться полезным, но другой был адекватным, нет, поддающимся влиянию молодым человеком, которого можно было подчинить. Кто был бы лучше?

Это был вариант, определенно, и элегантное решение всех его проблем.

Он позволил утащить себя туда, где они будут его держать. Он позволил надеть кандалы на свои запястья. Он даже, в невозможной демонстрации покорности, не вырвал глотку стражнику, который изливал свои чувства по поводу трупов, которые Эрик оставил остывать во дворе.

— Очень смело, — сказал он, сплевывая кровь. — Ты не смог сделать ничего, когда у меня был меч в руках, и теперь ты показываешь свою силу, когда мои руки скованы.

Оглядываясь назад, он мог сказать, что это была не лучшая стратегия, но его друзья скоро его оттащили, опасаясь навредить заложнику больше, чем то, что могло зажить за ночь. Так что… в целом, ничего необычного.

* * *

Не считая одного момента взыгравшего нрава, стража была чрезвычайно профессиональна. Камера была более-менее чистой, в ней было достаточно места, чтобы он мог делать базовые упражнения, его кормили, ему давали воду, и ночной горшок выносили раз в день. Это была просто гребаная песня по сравнению с некоторыми тюрьмами, в которых он сидел в первой жизни.

Честно говоря, это было одновременно приятно и нет. Он не был раздражен из-за того, что их держали в хороших условиях, но… он надеялся на некоторую жестокость. Эйрис был тощим, тщедушным скелетом. Он не мог пережить даже легкие пытки. Если эти идиоты убьют его своими неумелыми действиями…

На четвертый день его (достаточно вежливо) притащили в то, что наверняка раньше было караульным помещением и что превратили в комнату для допросов. Слава всем богам.

— Принц Рейгар Таргариен.

Он легко кивнул:

— Лорд Денис Дарклин.

Этот мелкий лорд не ловил кайф от своего положения. Эрику было особенно смешно от кругов под его глазами, обгрызенных ногтей и прикушенных губ. Откусил больше, чем получается проглотить, не так ли? Он наверняка уже попытался поговорить с Эйрисом. Эрик бы заплатил кучу денег за то, чтобы оказаться там в этот момент.

— Спасибо за довольно чистую тюремную камеру, — это было весело. Лорд побледнел еще сильнее, сглотнув. — Я серьезно. Я сомневаюсь, что вам предложили бы то же самое, если бы вы были в руках короля.

— Да, ну… — скрипнул зубами лорд. — Я… мы не… Мы действуем с честью и связаны нашим долгом.

Какая милая маленькая цепочка пустых слов.

— Я уверен, — моргнув, сказал Эрик. Ему стоило бы… Ему наверняка стоило бы иметь сейчас какую-нибудь стратегию. Какое-нибудь хитрое предложение. Но все, что он мог думать, это «ты, бедолага. Ты не хочешь нас убивать. Ты наверняка понятия не имел, что будет. Теперь ты труп, если убьешь нас, и труп, если этого не сделаешь. Единственный оставшийся вариант — это решать, кто запытает тебя хуже, Эйрис или Ланнистер». — Прошу прощения за мою прямоту, лорд Сумеречного Дола, но чего вы пытаетесь этим добиться?

— Указа о налоговых привилегиях для Сумеречного Дола, — даже его голос был глухим и безнадежным. Эрик смутно задумался, есть ли у мужчины дети. Наверняка. Ай.

— И вы хотите получить его, бросив короля в подземелье, — сделал вывод он. Ему было даже не сложно сделать свой голос расслабленным. Это было безумием в лучшем виде… Не считая, конечно, надвигающейся бойни.

— Король никогда не должен был сюда приезжать, — сказал мужчина, и его голос истекал несчастным смирением. — Король должен был приказать своей деснице послать письмо. Я бы попросил изменения налоговой ставки на два процента и в итоге согласился бы на полпроцента. Все бы закончилось к кануну Нового года.

Вот видите. Даже не подставное лицо, а жалкая марионетка. Король должен был умереть, и никто не мог убить его. Так что они нашли дурака, все организовали, а затем, конечно, они казнят предателя.

— Проблема со вступлением в политические игры с лордом Ланнистером заключается в том, что никогда не знаешь, в какую игру он играет, — вздохнул Эрик. — Я ценю вашу готовность говорить откровенно. Я сделаю вам такое же одолжение. Из этой ситуации нет выхода. Ваши действия с Эйрисом — это было одно. Если же вы убьете и короля, и наследного принца из-за мелкой политической склоки, вам некуда будет бежать.

— Я в курсе, — огрызнулся Дарклин. — Меня также не стоит казнить за осуществление моих прав. Лорд может удерживать налоги в качестве протеста до шести месяцев без наказания.

Эрик моргнул. Хм.

— Я этого не знал, — сказал он и пожал плечами. — Но король из прихоти приказал запытать до смерти свою любовницу и ее семью. Он едва ли тот, кого можно назвать беспристрастным государственным деятелем.

— Очевидно.

Тебя обвели вокруг пальца, ты, бедный тупой идиот.

— Как я это вижу: вам придется довериться кому-то, чтобы пощадить вас, — сказал Эрик, и уголки его губ дернулись в усмешке. — Это будет либо Эйрис, либо Тайвин, либо я, — он пожал плечами. — Или, я полагаю, вы можете убить нас и вступить в бой с объединенной армией Семи Королевств.

Дарклин посмотрел на него таким лишенным надежды взглядом, что часть его веселья улетучилась. Он лучше умел злорадствовать в первой жизни. В этот же раз вид отчаяния только вызывал у него резь в животе. Он винил неполноценное тело колонизатора.

— Вы случайно не думали отрицать, что мы вообще прибыли к вашим воротам? — Дарклин побледнел, и на его скулах заиграли желваки. Значит, нет. Эрик вздохнул. — Значит, Королевская Гавань знает, что мы в подземельях, да? — слабый кивок. — И вы захватили несколько Белых плащей, да? Стейн и Дарри выжили?

— Все пятеро живы. Они сдались без сопротивления.

Ну… Ладно, у него появилась идея. Хм.

— Вы уверены про шесть месяцев? — спросил Эрик. — У вас есть это в письменном виде? Вы можете доказать, что то, что король потребовал вашей казни, было нарушением соглашения между вами?

Настороженная отчаянная надежда вернула мрачному морщинистому лицу Дарклина немного цвета:

— Я… да, конечно. У меня есть контракт и присяга, которую я принес, когда стал лордом Сумеречного Дола.

Ну-у. Как насчет этого? Это было фарсом, да, но… Ну, что им было терять?

— Вы организуете суд, — решил Эрик. — Король нарушил присягу, которую вы принесли и которую он принял. Так как король обладает божественным правом властвовать, смертные мужи не пригодны для того, чтобы его судить. Единственный способ продолжить — это суд поединком. Если боги решат, что Эйрис действительно клятвопреступник, тогда они встанут на сторону вашего защитника, — он сам впечатлял себя этой ерундой. — Кем буду я, если вы еще не поняли. Вы назовете меня своим защитником. Я одержу победу над защитником Эйриса (скорее всего, Хайтауэром) и убью Эйриса.

Тишину в комнате можно было резать ножом. Эрик мог признать, что да, он сделал много дурацкой херни в свое время, но это определенно было у вершины списка. Но опять же, он однажды проскользнул в Ваканду и стал королем. Может, такие планы были как раз по его части.

— Я… Я буду… — лорд моргнул несколько раз, открывая и закрывая рот. — Я отдам короля под суд! — воскликнул он, искренне шокированный. — И я… Вы? С чего мне называть вас? У меня есть верные рыцари.

Храните его боги. Эрик поставил локоть на стол и подпер подбородок ладонью. Другой рукой он показал три пальца в воздухе.

— Во-первых, вам нужна каждая капля легитимности, которую вы можете заполучить. Если у вас ее не будет, Ланнистеры скажут, что никакого такого суда не происходило, и вы вернетесь к тому, с чего начали. То есть к погребальному костру, — один палец опустился. — Во вторых, сир Герольд Хайтауэр просто зверь и у вас нет никого, кто может надеяться даже поцарапать его доспехи, не говоря уже о том, чтобы победить его в одиночном поединке. Я же его принц, он видел, как я расту, и он не захочет навредить мне, — второй палец опустился. — Наконец, в-третьих: даже если вы сумеете найти человека, который убьет лорда-командующего Королевской стражи и, следовательно, короля, у вас нет обвинений против меня. И я буду очень недоволен, если после всех этих лет ожидания кто-то другой убьет эту тварь, — и последний палец опустился.

— Верно, — пробормотал Дарклин, снова побледнев. — Это… имеет смысл. Вы… хотите убить короля. Я… то есть боги, через вас объявят свою волю, и я… меня оставят в живых?

— Вас и вашу семью, — заверил Эрик, и уголок его губ дернулся. — Я понимаю, что сейчас вы хотите только вернуться назад во времени, заплатить налоги и никогда больше в жизни не играть в политические игры. Со мной можно договориться, в определенных обстоятельствах. Бросать короля за решетку было плохим решением… — и говорить об этом Совету было просто… зачем? Лучшее, что он мог сделать, — это убить их, бросить их останки к свиньям и притворяться тупым, когда Ланнистеры его спросят. Король? Какой король? С чего бы королю приезжать сюда без предупреждения? Одному? Звучит фальшиво. — Но вам повезло, что король, которого вы бросили за решетку, — это ничтожный психопат, занимающийся инцестом, от которого все хотят избавиться. Так что, вы знаете. Взлеты и падения.

Дарклин издал низкий болезненный звук и уткнулся лицом в ладони. Эрик наклонил голову назад и усмехнулся. Все развивалось лучше, чем он ожидал.

* * *

Надо было отдать ему должное. Теперь, когда Дарклин отдавал приказы, он не тратил времени. Примечательно, это рвение следовать словам других объясняло, как этот дурак обнаружил себя в таком положении. Эрик провел всего еще три дня в своей камере (получая намного более хорошую еду, чем ему предлагали раньше), и его снова забрали днем четвертого дня. В этот раз их всех вывели наружу в главный двор замка.

Дарклин, храните его боги, сидел на подиуме. Со своего места Эрик мог видеть, как его руки дрожат и что его молочная кожа имеет определенный оттенок пепельного. Он боялся до смерти, и Эрик мог видеть почему. Сбоку от него, на том, что выглядело какими-то трибунами для зрителей, сидели… Эрик моргнул. Здесь в абсолютном молчании сидела половина чертового двора. Ланнистер впереди, но также примерно дюжина других аристократов, чьи имена он не мог вспомнить. Тут была Королевская гвардия. Король, которого они должны были охранять, в данный момент находился в плену, а они, что, наблюдали?

Да. Это была какая-то безумная херня. Он натянул на лицо маску бесстрастия и стал ждать, пока что-то не станет иметь смысл.

Дарклин, к его чести, начал, и его голос был высоким от стресса:

— Уважаемые присутствующие. Леди и джентльмены. Сегодня мы столкнулись с очень серьезным и важным вопросом. Присяга, которую я принес, непоколебимый в моей верности, оказалась нарушена никем иным как Его Величеством Королем Эйрисом Таргариеном Вторым.

Эрик коротко взглянул на короля. Эйрис, кажется, лишился дара речи от ярости и обнажил зубы в оскале.

— Однако мы обязаны помнить, что наш государь, король Эйрис, благословлен Семью и был коронован в Великой септе. Его Величество, после того как взошел на трон, стал посланником богов на земле, руками которого исполняется воля небес. Как всего лишь смертные мы малопригодны для того, чтобы выносить суждения о его действиях.

Бормотание в толпе стало задумчивым. Испуганным. Это был такой идиотский поступок, семь адов, он едва ли мог сдержать смех. Рядом с ним аристократия пристально наблюдала, и только Львиный лорд сумел выглядеть более-менее спокойным.

— Таким образом, единственный путь, по которому мы можем идти, направляемые верой и долгом, — это суд поединком. На этой арене мы отдаем наше земное суждение на волю самих богов. Если Небеса объявят, что Его Величество клятвопреступник и, следовательно, непригоден для правления, тогда они встанут на сторону дома Дарклинов, и наш избранный защитник одержит победу. В свою очередь, если боги соблаговолят королю, постановив, что он не нарушил свои обязательства перед домом Дарклинов, тогда победа будет его.

Мог ли он… если он посмотрит на Барристана сейчас, он разразится смехом, и как только он начнет, он никогда не остановится.

— Да будет воля богов известна: мы подчиняемся их решению в этом суде поединком. С непоколебимой верой мы принимаем вердикт Семерых и называем нашим защитником принца Рейгара Таргариена.

Толпа взорвалась разговорами, и Эрик запрокинул голову назад, наслаждаясь этим безумием. Погода была отвратительной, как и всегда в это время года. Небо было серым, день был мрачным и мерзким, и Эрик сумел организовать суд. Над королем. С собой в качестве защитника другой стороны.

Он не заслуживал награды, но черт, как он будет ее смаковать.

Он открыл глаза. Хайтауэр смотрел прямо на него, и его выражение лица было полным такого выученного многострадального возмущения, что Эрику пришлось прикусить щеку. Намек был сделан и понят, не надо было ничего уточнять.

Эйрис же значительно успокоился. Он перестал ругаться и плеваться оскорблениями. Он выпрямился, и выражение его лица было… ясным. Почти одобрительным. Эрик совершил ошибку и встретился с ним взглядом, и монстр склонил голову в его сторону и беззвучно сказал «хорошо сыграно».

На долгий дезориентирующий момент Эрик забыл, насколько он ненавидит этого человека. Насколько он хочет, чтобы он и другие твари как он рухнули замертво и чтобы их души были уничтожены. Насколько он не может выносить даже идею этого человека. На долгое странное биение сердца Эрик широко улыбнулся человеку, который должен был быть его отцом, без капли враждебности. Да, я убью тебя или умру в попытке это сделать, но… без обид.

Этот момент прошел, но у Эрика было чувство, что он еще будет его преследовать.

— Я называю сира Герольда Хайтауэра, — объявил Эйрис Эрику, даже не думая взглянуть на Дарклина, Ланнистера или кого-то еще. Заносчивый ублюдок. С его точки зрения это было между ним и Рейгаром. И… ну…. Он не то чтобы ошибался.

— Отлично, — сказал Дарклин, и его голос почти дрожал от стресса. — С их всезнающим взглядом Семеро отличат правду ото лжи, направив лезвие праведного и отведя руку грешного. Его Величество и моя скромная персона отдаем наши жизни на их суд со смирением и достоинством. Начнем же.

Хорошее дополнение в конце. Если Эрик проиграет, Дарклину очень повезет, если ему подарят быструю смерть.

Неважно. Пора было начать.

* * *

И ему, и Хайтауэру предоставили их оружие и доспехи. Некоторым неудачливым кузнецам и кожевникам пришлось усердно поработать, чтобы так быстро починить снаряжение Эрика, но они достаточно хорошо справились.

— Мой принц, — сказал Хайтауэр, часто моргая и смотря на него в откровенном недоумении. Теперь, когда он был с ним на арене, было ясно, что мужчина понятия не имел, что делать. Атаковать принца, который ему как минимум немного нравился, защищая короля, которого он ненавидел, или предать клятву, которой он так верно следовал, и обесценить всю свою жизнь. — Я не…

— Покажи мне все, на что ты способен, — Эрик оскалился. — Я был бы разочарован, если бы ты этого не сделал. За нами наблюдают Семеро.

Хайтауэр закатил глаза, но его беспомощно напряженные плечи расслабились и он встал в начальную стойку. Хорошо.

— Сами боги не знают, что с вами делать. Мне жаль Барристана, мне правда жаль.

— Справедливо, — признал Эрик, разминая плечи и слегка подпрыгивая на месте. — А сейчас я приложу все усилия, чтобы тебя убить. Без обид.

* * *

Хайтауэр был хорош, да. Возможно, он был даже лучше Эрика. Он был значительно сильнее, и эта обстановка подходила ему лучше. Эрик был легче и более подвижным: он был в лучшем положении, когда мог воспользоваться своей скоростью и окружающей средой. На открытой плоской арене ему не было особо с чем работать.

К счастью, он действительно хотел победить. Он никогда за свою жизнь (ни в одну из своих жизней) не впадал так быстро и так глубоко в это бездумное состояние боевого безумия. Даже когда он сражался с Т’Чаллой. Даже когда он убил предателя. Двадцать лет он провел гния в этом проклятом замке. Он наблюдал, оцепенелый и беспомощный, как монстр убивает, насилует и совершает другие всевозможные зверства. Они заставили его кланяться этой твари.

Что означало, что их тактики отличались друг от друга. Эрик бросился на рыцаря, не заботясь о своей жизни и здоровье, избегая только ударов, которые сразу его убьют. У Хайтауэра, не имевшего ни малейшего желания причинить ему вред, не говоря уже о том, чтобы убить, не было ни шанса. Меньше чем на восьмой минуте дуэли Эрик позволил мечу нанести глубокую рану ему в бок, но он сумел встать к Белому плащу вплотную, вырвать у него оружие и врезать рукоятью своего меча ему в висок. Мужчина рухнул на землю без единого слова. Эрик, по причине о которой он не хотел задумываться, поймал его и аккуратно положил, проверив его пульс. Жив. Просто без сознания.

— Я победил, — объявил он, слизывая кровь с зубов. Он наклонился, не отрывая глаз от Эйриса, и схватил лезвие Хайтауэра. — Лови.

Эйрис сумел схватить меч. Он выгнул бровь, с любопытством наклонив голову набок:

— Ты хочешь, чтобы я сражался? Разве я не учил тебя не играть с едой?

— Ты научил меня противоположному, — ответил Эрик. — Я также мог бы зарубить тебя прямо здесь. Я…. — как там говорилось? — …посланник Небес на земле, чьими руками исполняется их воля, в конце концов. Меня направляют сами боги.

Эйрис издал тихий смешок. Эрик был до глубины души потрясен самообладанием, которое демонстрировал этот псих. Где была эта уравновешенность, когда ты обвинял всех подряд за мертворождения твоих зачатых в инцесте детей?

— Ах да, боги. Хорошо. Если ты настаиваешь.

Это даже не было битвой. Эрик обезоружил его одним ударом и не стал колебаться. Меч, прошедший сквозь грудь Эйриса и пронзивший его сердце, ощущался как благословение. Ощущался как справедливость.

— Хорошо, — прохрипел Эйрис. — Я волновался… что ты не решишься… на это.

Эрик улыбнулся настолько презрительно, насколько смог. Как минимум треть его не могла поверить, что хоть что-то из этого на самом деле произошло.

— Я бы решился на это даже когда был младенцем.

— Истинный дракон, — выдохнул Эйрис. Его глаза тускнели. — Обещанный… принц. — он медленно моргнул, с большим усилием повысил голос и добавил: — Король мертв. Да здравствует король.

Драматичный гребаный ублюдок.

— Кто-нибудь идите сюда и подлечите сира Хайтауэра, — сказал Эрик, потому что почему бы и нет. — У него сильное сотрясение мозга.