Уклонисты (гет)

Примечания:

Саундтрек — Alkonost, Два Меча ( https://eu.hitmo-top.com/song/48013945 )

* * *

Пока Инга не перестала считать дни своего бессрочного отпуска во вражеском лагере, у неё был ориентир — снабрейс, до которого девять, семь, пять суток. Или три? Или дрон с припасами прилетит завтра? Не спрашивать же прямым текстом у помешанного на учёте всего и вся Онуриса! Он непременно напомнит, но враз диагностирует у неё вялотекущую мартышечью деменцию, так что лучше смириться и отпустить время. Пусть летит.

Пусть летит хотя бы время, раз уж она сама теперь летает только во сне.

...Ладони сжимали сенсоры мануальных приводов, зрение суммировало осязаемый мир с виртуальными проекциями, а нейрошунт умножал лётный опыт на компьютерную скорость вычислений, логически срастив мозг с позитронным процессором экзолёта. Ильвес до того соскучилась по своей телекомстанции, что взвизгнула от восторга, очутившись в знакомом кокпите, и лихим тройным сальто заставила многозвёздную бездну вращаться вокруг себя. Выполнив плёвое мирное заданьице по техобслуживанию бакенов сверхдальней связи, она возвращалась на орбитальную платформу и попутно дурачилась в космосе. Никто не угрожал ей, никто не преследовал, никто не нацеливал ракеты, ведь война давно закончилась, но всё переменилось вмиг, когда она завела машину в ангар и покинула её на парковке. Темнота в посадочном блоке, не разбавленная даже аварийным освещением, насторожила её, но была наименьшей из помех. Холод намекал на отказ системы жизнеобеспечения. Она включила наплечный фонарь и углубилась в коридор, ведущий к лифтам. Ни один из них не работал, но створки грузового вдруг с мерзостным коррозийным скрежетом раздвинулись и оттуда нескладно-дёрганной, зомбической походкой вышагнули неупокоенные спецконы. Тела их, искорёженные и коряво слепленные воедино из палёных шматьёв, на которые их разорвало, сочились сукровицей из сплошных запёкшихся ожогов, у кого-то недоставало глаз, у кого-то ушей, носа или пальцев, а слюнявые оскалы перекошенных пастей парализовали Ингу на месте. Не сообразив со всех ног ринуться обратно к экзолёту, она медленно попятилась, но, к её ужасу, расстояние не увеличилось, а сократилось.

— Привет, чистю-ю-юля, — прохаркал один из мертвецов.

— Променяла нас на сапьё и счастлива, да-а-а? — желчно сплюнул другой.

— А в Ламарке было ве-е-есело! — изрыгнул кровавые пузыри третий.

Остальные, безъязыкие, что-то нечленораздельно мычали. У Инги пересохло во рту, она остолбенела. С диким звериным воем вся нестройная гурьба резво совершила бросок через полкоридора — и один из убитых, обугленный дочерна, ухватил девушку за горло...

Её бурное пробуждение с подскоком было встречено тяжёлыми взглядами с соседних лежаков — неосы, по-эльфийски кемарившие с открытыми глазами, не сразу догадались о кошмаре, однако, унюхав феромон тревоги, понимающе покивали. Увы, в аптечке Онуриса из седативных средств водился лишь инъекционный транквилизатор, а бессонница могла изводить её часами и, зная себя, она предпочла развеяться. Напялив куртку, она бесшумно пробралась мимо тлеющего кострища наружу, в плотный туман.

Под навесом справа, полулёжа на шинах, несли ночное дежурство двое: относительно бодрый Сигурд и квеловатый, апатичный Антенор.

— Ильвес, — угрюмо обратился к ней электронщик, — повахтёрь за меня, умоляю... Ты-то всяко уже не уснёшь, а мне в лом тут торчать.

— О'кей, не вопрос. А что случилось?

— Ничего, просто тошно мне. От всего, — он встал и поплёлся к себе. — С утра я датапад тебе выдам, вроде бы в сундуке запасной валялся...

Инга проводила его мимолётным вздохом сочувствия, плюхнулась на покрышки рядом с Сигурдом и невольно покосилась на экран лежавшего у него на бедре пульта управления датчиками. Там синхронно ползли, извиваясь, графики вибрации, изменений освещённости и прочей высокоточной цифровой белиберды. Каждую ночь кто-то их мониторил, не полагаясь на капризную автоматическую сигнализацию, и сегодня была его смена.

— Что с ним? — спросила землянка вполголоса, имея в виду Антенора.

— Смурной он, но тормошить его не надо. Всех нас что-то мучает, — расплывчато ответил Сигурд, не озвучив истину о бесследном исчезновении лётчицы.

— Угу. Меня — избыток воображения.

— А меня память. Отплываю — и тут же прёт шок-контент.

— Выкладывай.

— Мои коллеги из энергоцеха сгорают заживо, орут и корчатся в магме, — шепнул он.

— В магме?! Это где и когда?

— Марс, Олимп, подрыв геотермалки под репродукторием. Кроме штатников изжарились семь тысяч инкубарей на поздних сроках, — треснулся он затылком об мокрую скалу. — При обрушении свода некоторые проснулись, уже запекаясь в жидком базальте под завалами.

— Во флотской прессе писали, что репродукторий был недостроенным. И военным, для солдат с директивой лояльности, — в замешательстве пробормотала Инга, не комментируя жуть, которую командование не вносило во фронтовые сводки.

— Общий он был! Достраивался, но уже вовсю работал! Геологи, инженеры, строители, айтишники — гражданская генерация для освоения кратера Гюйгенса⁽¹⁾ выкошена одним махом! Нашумевший подвиг Джея Ти Марша, — выпалил Сигурд, едва не щерясь, и Ильвес отпрянула, — наслышана о таком спеце? Орденом за доблесть наградили, как спасателя.

— Там самолично Фаэтон с Тайфунусом ошивались...

— И жаль, что не подохли! Но объект не стал военным от того, что они его курировали. В день теракта я проверял обогреватели колб, читал таблички и вояк там не видел.

Инга не решилась спорить и позволила неловкой стихийной паузе остудить пыл диалога.

— Так ты, выходит, не кок с камбуза, — сменила она тему.

— Пф-ф-ф! По госплану вывели как электротехника со всей тямой. Год стажировался, три отпахал, разряд имею. Поваром заделался по приколу, потому что вкусно пожрать люблю, а мечтаю... да не важно. Людей не колебут мечты пробирочных тварей.

— Остынь, а? Я так не выражаюсь, — оскорбилась Инга, — а мои предки ходили на митинги за вашу свободу и огребали по почкам от копов и праваков. Не все люди чванливые буржуи с бизнес-империями, личными звездолётами и частными армиями... и спасибо, что не пришиб меня за чужую диверсию. Так о чём ты мечтаешь? Я не стебусь.

— Не важно, — с недоумённой полуулыбкой повторил Сигурд, уставившись на неё колкими ультрамариновыми глазами. — Кстати, тебе тоже трэшак приглючился?

— Ага. Котлеты вздумали поквитаться и припёрлись ко мне аж из преисподней. Не жалею, не страдаю, но боюсь, что меня приговорят, а их канонизируют.

— И ордена дадут посмертно?

— И ордена.

* * *

...В свинцовом тумане, поглотившем гребнистые взгорья, разливалась яркая, длительная багряная зарница. Шебутливая прибрежная живность затихла, как в ночь, а карабкавшаяся по отвесному утёсу Ильвес выругалась. Не к добру такие зловещие красоты.

— Поймал? — донеслось снизу, с поросшей орляком узкой полянки вдоль крутого берега.

— Ща гляну. Эх, нет, — разочарованный фырк в ответ, — ждём следующую.

Грозы, особенно на экваторе в сезон дождей, на Венере повсеместны, но при обычном буйстве непогоды гремит гром и природные краски всё же остаются природными. Не как эта тихая и явно рукотворная вспышка. Не как те неестественные атмосферные явления, что наблюдались на восточном горизонте в направлении Весты практически постоянно с тех пор, как Трэкс вскользь обмолвился о бесполётном режиме.

Обгорелый спецконский жетон. Бромелии. Трэкс.

Стряхнув флёр приятного, но несвоевременного воспоминания, Инга крепче уцепилась за охристые камни. Она лазала по шершавому ступенчатому рельефу, на ощупь обшаривала норные гнёзда крупных венерианских крачек и воровала их увесистые питательные яйца, беспощадно матеря тех, кто должен был подвизаться в этом промысле вместо неё. На плече висела матерчатая сумка, оттянутая весом хрупкой добычи, а вокруг вертелись прозорливые птицы. Они лезли на рожон, так и провоцируя на непопулярные меры, но их мясо в пищу не годилось, ибо смердело защитной жижей пожираемых ими улиток.

— Готовьсь... — буркнул Персей, когда небо на востоке снова заалело. — Огонь!

Медовые проблески в толще облаков участились и породили новую продолжительную вспышку, а под утёсом пискнул Тесеев датапад. Девушка же нащупала в очередной норе яйцо и опустила его в котомку, прошипев сквозь стиснутые челюсти бранное слово. Ловцы моментов, мать их колбу! Она добывает омлет на всю гопу, рискуя грохнуться, в то время как двое здоровенных бессовестных оболтусов маются дурью! Работу поручили им. Сигурд их послал за доппровизией, а не её! Ей попросту не повезло напороться на них, когда они выдвигались в этот поход, а дальше сработала силовая динамика. Нет, никакого хамства, которое сам Трэкс разрешил и посоветовал пресекать — только простецкое, приятельское предложение прогуляться за периметр и пара ультимативных ухмылок с высоты семи с половиной футов. Тычок страха под рёбрами передал бессознательный привет из гроба, но слабее, чем раньше: при всей своей грубоватости близнецы адекватны и предсказуемы. Охотно-неохотно Инга согласилась, так как сама хотела разведать противоположную сторону озера, и поздно поняла, что уловка с крюком при подъёме затонувшего экзолёта сыграла с нею злую шутку — танкисты заявили, что её тонкие ручки идеальны для расхищения кладок, а они подстрахуют. Вот так иронично поменялись их роли за несколько ленивых дней.

— Есть! — проорал кавычка-вверх. Видимо, на снимке помимо двух харь запечатлелось и гало над сопками. — Поймал! Красавчик! Майор оценит, но в Сеть постить нельзя.

— Могила, — заверил кавычка-вниз. — Сам знаю, что запрещено испытания фоткать.

Ильвес хмуро дёрнула щекой и сосредоточилась на задаче. Невзирая на протокольную молчанку Трэкса, испытания Гравищита были и для неё, и для всего Экзофлота секретом Полишинеля. Ничто, кроме этого грозного оружия, не способно вызвать кратковременный эффект гравитационного красного смещения⁽²⁾. Столица, где базировались ответственные за этот фокус-покус, далеко, но созерцали его многие. Созерцали и щёлкали мобилками.

Сумка Инги пополнилась ещё десятком яиц и она переместилась по горизонтали. За края нор можно было хвататься, что она и делала, огибая выступ. На топтавшихся внизу неосов она старалась не смотреть. Её больше беспокоило то, что крачки с пронзительным визгом вились над головой и за спиной, задевая её крыльями, садились на скалу в двух футах от неё и, хитро щурясь, косились на её изгвазданные в их помёте пальцы. И ведь не отгонишь — перепорхнут и подсядут поближе. Это и произошло, когда сержант буквально отпихнула особо настырную особь — та не придумала ничего находчивее, чем нагло примоститься ей на макушку! Перенёсши часть веса с ног на локоть, она отвернула лицо от длинного клюва, рефлекторно отмахнулась и потеряла опору. Глинистые неровности промялись под её руками и, вскрикнув в попытке избежать неизбежного, она выронила груз и сорвалась, чтобы спустя секунду очутиться в медвежьем захвате, выдавившем из лёгких весь воздух.

— Обещание сдержано, — хмыкнул ей на ухо Персей, так и не выпустив гаджет, а рядом с влажным хрустом шмякнулась сумка. Ильвес, зажмурившись, досадливо простонала.

— Эй, не подыхай тут, — Тесей подобрал упавшее. — Хер с ними, с яйцами. Так, что тут у нас... Ага, три коцнутых. Бро, халяву заказывал?

— Пусти! — отбрыкнулась наконец Инга, сгорая от испанского стыда.

Персей поставил её на землю и присоединился к брату. Их негигиеничный перекус не пробудил у неё ни грамма аппетита. Она поспешила сойти к воде, чтобы вымыть руки от птичьего дерьма и пригладить растрёпанные волосы. От мысли, что крачка могла клюнуть в глаз, её сковал запоздалый испуг и разболелось содранное о скалу запястье. Боль она перетерпела, не выдав дискомфорта внешне, и вскоре её слегка затошнило, а успокоиться не дало обострившееся чутьё, когда ей померещилось — или не померещилось? — что в кустах на плато повыше гнездовий раздался негромкий топот. Поделиться этим она не осмелилась и понадеялась, что это учуявшая яйца лисица. Казус со следами человека в окрестностях базы до сих пор аукался ей позорными шлепками по самооценке.

На пути к пещере она картинно дулась на провожатых, пока Тесей не полез мириться:

— Блоха, не куксись... Ну, чуть-чуть полетала без машинки — бывает. Мы для чего снизу тусовались-то? Чтобы ты выжила и стукнула на нас Трэксу! Тебе видосы скинуть?

— Драконису скинь и на Випайп⁽³⁾ залей! Я не стукачка, — огрызнулась Ильвес, но после немой паузы кашлянула, меняя просроченный гнев на усталую милость: — Сам же знаешь, у меня девайса нет. Антенор обещал найти для меня бесхозный, но подзабыл.

— Забывчивый он в последнее время, — пробубнил Персей, — и отрубается надолго.

* * *

С мячом неосапианты играли без каких-либо чётких правил. Это Инга уяснила, постигая логику их яростного двухкомандного противостояния на круглой прогалине неподалёку от стоянки истребителя. Мяч они и по-баскетбольному забрасывали в обод от шассийного колеса, прибитого к пятиметровому сухостою, и по-футбольному пинали подъёмом стопы, поджимая пальцы, и пальцами же перехватывали в прыжке после отскока от земли — о, это стоило узреть, чтобы отринуть расхожие заблуждения о якобы нелепой анатомии их ног. В ловкости и цепкости их нижние конечности нисколько не уступали верхним, что здоровски пригодилось бы на утёсе, если бы не помешала банальная лень. А при наличии доступной, безотказной возможности откосить от трудностей мешала она им частенько.

— Харон, пасуй! — гаркнул немного посвежевший Антенор, примериваясь отбить подачу.

Штурмовик отступил от мяча на шаг и пнул, что называется, со всей дури, отправив его по высокой баллистической траектории в мангровую крону.

— Охуел, йотун? Лезь теперь, доставай, — с ехидцей хохотнул Онурис, но мельком обратил внимание на зазевавшуюся экзолётчицу за границей поля и тотчас же остановил его: — Стой! У нас есть для этого специально обученный персонал!

— Я сам...

— Прикладом по зубам, — поддразнил его лейтенант. — Она же мармозетка? Вот и дай ей самореализоваться, не лишай удовольствия!

В следующий миг Инга будто бы приросла к земле. Захотелось хлёстко заткнуть его или швырнуть комком грязи в его самодовольное рыло, правда, обстоятельства сложились не в её пользу. Во-первых, его главенство в группе не оспаривали, а во-вторых Трэкса рядом не было и выпутываться из патовой ситуации ей предстояло самой.

— Глистёныш, не хлопай ушами! — подогнал её Онурис. — Игра в разгаре, нам нужен мяч!

— Ваш мяч — вам и лезть, — отчётливо произнесла Инга, чувствуя лёд в животе.

— Не слишком ли ты борзая для микроскопической таракашки? — он резко приблизился вплотную и впился в неё уничтожающим фиолетовым взглядом.

— Не срами марсианское медобразование и определись уже, кто я — червь, членистоногое или таки высшее хордовое, — парировала она, еле уняв предательскую дрожь во всём теле.

Онурис ожидаемо полыхнул злостью, перемешанной с удивлением. Его тень, размытая туманом, полностью накрыла её маленький силуэт, давя контрастом, но в тишине позади него кто-то хрюкнул и захихикал, что осадило его кураж. Инга глубоко вдохнула, заминая инстинктивный порыв увильнуть и желательно убежать от назревшей конфронтации, но тут Харон проявил сознательность и виртуозно спас её положение:

— У меня протеинка есть, — подмигнул он, — достанешь мяч — угощу.

— Вот так честнее, — благодарно улыбнулась девушка и направилась к дереву.

Она шустро взобралась по пробковатому стволу в развилку опутанных лианами ветвей, отыскала в гуще упругих зелёных побегов старый потрёпанный мяч и стряхнула его вниз. Столь же грациозно она спустилась наземь, но, отдав мяч игрокам, застала иное зрелище: с прерванного матча синюки переключились на стрелковое двоеборье. Из чурбаков и доски они соорудили полку и разместили на ней, как в тире, нечётное количество бутылок из-под пайкового сбитня. Близнецы азартно переглянулись и начали палить по ним из бластеров от краёв ряда к середине. По правилам выигрывал тот, кто сбивал центральную, а проигравший выставлял уцелевшие бутылки заново. Идею наверняка подбросил уязвлённый медик — сам он в состязании не участвовал, но, восседая на валуне, вёл счёт и победно пожирал отжатый у Харона белковый батончик. Тесей с Персеем после трёх шутовских раундов удалились в тыл с ничьёй, вместо них вышли Антенор и Сигурд, и... едва первый достиг средней мишени, Онурис крикнул второму, чтобы тот не смел унижаться и собирать подплавленную тару.

— Хули филонишь? — многообещающе-мстительно посмотрел он на Ингу. — Шнягу прибери!

— Пардон, но я зритель, — та засунула в карманы потеющие от волнения руки.

— Ты всего лишь обслуга, — засмеялся он высокомерно.

— А Трэкс в курсе? Он сказал, что я даже не военнопленная.

Услышав из уст Ильвес имя майора, он вскочил, выхватил из кобуры бластер, крутнул за рукоять и демонстративно нацелил на неё. Веселье притихло. Эта казарменная хохма мало походила на невинное подтрунивание, но и Инга, безжалостно выжимая из себя рекордную стрессоустойчивость, и все присутствовавшие заметили, как военврач скользнул пальцем по предохранителю. Блефовал он весьма посредственно.

— Не зарывайся! Мы не равны, у меня оружие, — прозубоскалил он.

— И что же из этого следует, кроме того, что ты можешь меня застрелить?

— Что я воин, а ты рабыня, — рыкнул он и, надвинувшись, ткнул дулом Инге в лоб.

— Дай-ка мне что-нибудь стреляющее — и разрулим вопрос, как два воина, — опасливо, но открыто повысила она ставки, — если не боишься продуть.

Онурис промолчал, но не оттого, что внял голосу совести. Вовсе не моральные терзания пригасили его воспалённую манию реванша — он издалека увидел, как с тропинки, ведущей к ручью, к ним подходит Трэкс, и приосанился. Судя по флегматичной мине, командир ещё не угадал, о чём препирались подчинённые, однако настроения уловил мгновенно. Безоружная человеческая девушка, повздорившая с вооружённым неосапиантом, героически сохраняла поразительную непоколебимость под прицелом, но в зажатой позе читалась изнурительная борьба не с сиюминутным страхом, а с некоей затяжной подспудной паникой. То, что огонёк активности на бластере лейтенанта не светился, от лётчика также не укрылось.

— Ты умнее, чем кажешься, — констатировал Трэкс, с ходу взяв ствол за наконечник и с нажимом отклонив от лица Инги.

— И дальновиднее, — Онурис не растерялся, но нехотя убрал "аргумент". — Пока ты чиллил, твоя взыскательная гостья качала права и клянчила волыну. Я её, разумеется, обломал, а то ж с неё станется уебошить нас после отбоя, как тех мобцов из тюряги.

Инга чуть не поперхнулась от негодования, но Трэкс оперативно перехватил инициативу:

— Есть основания так утверждать? Прекрати клоунаду и обоснуй свой наезд.

— Радует, что твой лексикон обогатился — а то всё "отставить" да "отставить"...

— Вот и ты обоснуй и не занудствуй.

— Они все одинаковы, сэр! Самки макак, — с расстановкой уточнил Онурис. — Имитируют рационализм и втираются в доверие, а потом мы гибнем, как дешёвый расходный материал!

— Конкретика будет? — осёк майор фонтан его эмоций. — Нет? Тогда займись описью для дрона и впиши в запрос нейролептик. Ильвес — со мной, нужно в приборке кодик ломануть.

* * *

От крутого виража в происходящем Инга ощутила что-то вроде головокружения, тогда как обескураженный Онурис злобно одёрнул раззадоренных солдат и приказал им убрать куски расстрелянного пластика. Покрутив глазами, она купировала росток мысли, что он ей всё припомнит, и поторопилась. Хотелось поскорее догнать Трэкса по дороге к омуту.

— Здорово держишься, так и надо с добрым доктором, — подбодрил он её, не попытавшись спрятать блик гордости под маской привычного холодка.

— Он мотивирует меня не болеть, — безрадостно пожала она плечами. — И чем ему "самки" насолили? Я дорубилась, что кто-то погиб, но... на боестолкновение не похоже.

— Травма свидетеля, — лаконично ответил пилот.

Ингу нервно передёрнуло, отчего он пристально пригляделся к её бледной мордашке, но дорываться до причин не стал. Дисбаланс власти между нею и любым бойцом его отряда, не говоря уже о нём самом, был и без того велик. Не отрицая своей детективной нужды вызнать то, что она упорно скрывала, Трэкс искренне ненавидел тех, кто охоч позлоупотреблять. За годы службы он худо-бедно свыкся с абсолютизмом Фаэтона и самодурством Дракониса, но, хоть и впаянный в их монструозную вертикаль, всегда выбирал гуманные альтернативы.

Алый экзолёт, устойчиво водружённый на органический мост из двух кряжистых лежачих деревьев, нависал над подрагивавшей от вихревых струй тёмной толщей. Само то, что Трэкс усадил его туда с превосходной равновесной центровкой, вызвало у Ильвес тихий присвист изумления. Машина даже не качнулась, когда неос энергичным рывком взлез по сложенному крылу на крышу фюзеляжа. Землянка проследовала за ним и аккуратно перешагнула через кабели, просунутые под обшивку к периферическим контроллерам турбин, но он велел ей подождать — не уточнив, как долго. Она уселась на гладкий тёплый металл, скрестив ноги, и отсутствующе воззрилась вверх, на кудрявую листву. Лес в глухом штиле и молочной мгле покапывал оседавшим туманом и покряхтывал разбухшей древесиной, всё дышало жаждой ливней. Инга, умученная утренними квестами, прибалдела от аромата цветущих эпифитов и, отвлёкшись от возни за консолью, прижмурилась, как вдруг...

— Вот тебе датапад, Антенор передал, — Трэкс вынул из поясной сумки планшет, положил на поверхность и, не отрываясь от цифрового потока на дисплее тестера, подтолкнул к ней.

— Он принадлежал Фибии? — осведомилась она, не притронувшись.

— Да, "но она разрешила". Это цитата, — мрачно наморщил он нос. — Я залил туда кинишко с автопереводом. Ты же хотела въехать в наш язык? Для затравки сойдёт.

— Кинишко? Серьёзно?

— Серьёзнее некуда, учебников у нас нет.

Разблокировав девайс, Инга прифыркнула от пафосного заставочного лого операционки с фаэтоновским гербом, озарённым пурпурным пламенем. Трэкс отреагировал аналогично — эхом скепсиса, но с улыбкой. Пока она копалась в утилитах и меняла настройки, он нет-нет да и поглядывал исподлобья на её оживившиеся, посветлевшие глаза и порозовевшую кожу, и вид у него при этом был донельзя умиротворённый. Словно с плеч свалилась груда камней.

— А какой она была? Ну... Фибия, — заинтригованно приподняла брови девушка.

— Принципиальной и участливой. Порой чересчур, что её и погубило, — тяжело выдохнул майор. — Её сбили из зенитки, когда она из лучших побуждений решила патрульнуть Ламарк.

Опять Ламарк. Никак, зациклился он на этом городишке — неужто знает то же, что и она?! То, что вовек не замылить лживой пропагандой и не заглушить волшебной фармой.

— Трэкс, что за кодик? — соступила она с опасной дорожки. — Ты просил меня хакнуть что-то в прошивке — о'кей, попробую и пойду спать. Недоспала ночью.

— Забей, — неожиданно усмехнулся неосапиант и признался: — Я приврал, чтобы забрать тебя из балагана. Онурис — не кусает, но громко лает, а другие парни не варились в общем котле с землянами... и землянками... — ввернул он, грустно нахмурившись, — и не осознают, почему их фамильярность может тебя пугать. А тревожка твоя усугубилась, ты на иголках...

— Мне трибунал грозит! — воскликнула Инга в отчаянии на грани слёз. — Я не флюгерша и рано или поздно вернусь во флот — и если мой самосуд раскроется, то я должна буду связно и уверенно доказать, что бедосечки этого заслужили!

— Ну так попрактикуйся. На мне, — Трэкс понизил тон. — Так страшнее, я же враг.

Этот нюанс, как ракета, попал в цель: от непосредственной простоты его предложения она проглотила рвавшийся вовне шквал протеста, невесть как сумев не расплакаться. Что-то в подвале её мироздания лопнуло и по-комариному тонко запищало в ушах, как при лёгкой контузии, и она снова рассеялась, утекая в многоликий лес, в росистый мох, в попугаичью перекличку и шорох кивсяков на грибных шляпках. Она подмечала, как близка биосфера Венеры к земной, и суеверно избегала ворошить, бередить и оголять то, что случилось... случилось за пределами её экзолёта, вне её досягемости, вне её... но теперь непрерывно саднило внутри. Виденное, слышанное и прожитое дистанционно, в ясном небе за милю от места злодеяний, но так, будто она была там, истекала кровью там и навеки осталась там наедине с десятками непогребённых трупов. Под надгробием самоцензуры оно гнило, но не сгнивало, разъедая кислотами вины всю её непростительную послежизнь. Справедливость она свершила после, а не до. Не вступилась за граждан, не предотвратила побоище, жалко спасовала перед перевесом чудовищ и в итоге пассивно соучаствовала.

— Ильвес, — глубокий раздумчивый голос подсевшего ближе Трэкса и горячая тяжесть его ладони на её предплечье вывели её из оцепенения. — Ты присягнула на верность Ближним Мирам и Экзофлоту, а не этому вашему Моррингеру. В Военном Кодексе никакие спецконы не упомянуты и никакими спецуказами не защищены.

— Да... — кивнула она, застанная врасплох внезапной близостью зорких бордовых искр.

— Ты не обязана выгораживать криминал, — добавил он и отдалился. — Он раздал боевую экзотехнику уродам, осужденным за разбой и теракты. Они творят новые зверства, потому что могут, и то, что он впряг их в стратегические государственные интересы, не налагает на тебя обязательства их покрывать. А если тебя смущает, что я синемордый — представь, что сидишь в родной прокуратуре на флагмане и надиктовываешь протокол родному инспектору.

— Н-нет.

— Что "нет"?

— Не смущает, — стушевалась Инга, — я расколюсь, но... не сейчас. Когда высплюсь.

— О'кей. Отдохни здесь, тебя никто не турнёт.

Она моргнула — и его, получается, не смущает "приматка" на его легендарной броне? — и без лишних пререканий подлезла под турель корпусных орудий, подтащив к себе заместо подушки скомканный чехол от инструментов. Не ахти как удобно, но как же безмятежно! Среди воздушных корней под обрывом журчал высокий узкий водопад, внизу сплавлялись рыбёшки и гудели стрекозы. И Трэкс никуда не уходил — закончил тесты, смотал кабели, захлопнул щитки и устроился в пяти футах от неё, облокотившись на ту же турель. Будучи, несомненно, доминантным хищником в своих угодьях, он не воспринимал её как жертву и позволял свободно находиться и дышать рядом, как попутчице из той самой воображаемой лодки, которая не опрокинулась, не разбилась в щепки, но заплыла в неизвестную излучину. Субтитры в марсианском кино она разберёт позже, на свежую голову, а пока что её хватало лишь на то, чтобы ещё немного попутешествовать любопытствующим взглядом по огромной тяжелоатлетичной фигуре. До гротеска мощен, но до скульптурности складен. Красив? Нет! В креативных кругах, где произрастала семья Ильвес, эстетику "излишней" физической силы идейно отвергали как архаизм. Неосов до войны уважали, культивируя коллективную вину за каменоломни имени Илона Маска, но при всём либерализме красивыми не называли. Папа бы точно не назвал. Впрочем, именно папа научил Ингу отстаивать своё мнение, а значит...

"Да", — окончательно осоловев, смежила она веки.

Трэкс не стеснялся, как и в прошлый раз, когда рассказал ей об однокурсниках и помог прогнать хандру. Он снял перчатки и потянулся, забавно растопыривая пальцы ног, уселся покомфортнее, что-то натыкал на потёртом наручном смарткомпе и надел шлемофон, а на тусклой сенсорной панели ритмично затанцевала цветная аудиографика. Что за музыку мог слушать "красный ас"? Отзвуков Инга не расслышала, да и сморило её за считанные минуты.

...А разбудил он её в сумерках, в спешке и с ненамеренной, вынужденной грубостью, на которую не обижаются. Растолкал и, ни шиша не объяснив, заставил немедля залезть в трансмиссионную нишу, как в багажник! Свернувшись в три погибели, чтобы уместиться в этой не предназначенной для пассажиров капсуле, Ильвес принялась постфактум осмыслять его действия, но взревевшие снаружи дюзы чужого экзолёта быстро отмели все непонятки.

Портативный РЭБ-комплекс⁽⁴⁾ на холме не просигналил о налёте — это был "свой". Трэкс кратко радировал отряду, что к ним нагрянули непрошеные визитёры из вестанского штаба, и, спрыгнув с крыла, бегом устремился к пещере. Дальнейшего Инга не наблюдала, только окаменела взаперти, как заживо похороненная в титановом саркофаге.

* * *

Тупоносый шагательный двухместник с клешнями неуклюже грохотнул, нахрапом заняв всю площадку. Постиранное шмотьё на натянутом между акациями тросе окатило пылью, но прибывших это не волновало. Их было двое, оба в бежевых камуфляжных комбинезонах, с регалиями охранного подразделения при Драконисе. На ремнях — плазмопулевые ружья, как у спецназа, на лицах — паранойя генеральской закваски, на лацканах — нашивки "Ликаон" и "Эгерия". Поприветствовав их, Трэкс вспомнил, что однажды пересекался с ними в Весте, в первые дни своего номинального изгнания из большого воинства...

В космопорту стояла жара и ожидавшие глайдеров вестане ютились на выделенном для них крошечном пятачке зала. Трэкс прилетел из логистического рейса и как раз покидал ангар, когда возле касс прогремели выстрелы и на пол с прожжёнными черепами упали мужчина, женщина и их взрослый сын, все с коробами для ягод на спинах. Дымился бластер в твёрдой руке сержанта Эгерии, шкварчала горелая плоть, а рядом впал в ступор младший член семьи, обмочившийся от потрясения подросток лет тринадцати. Рупор под куполом торжествующе рычал, что стражи порядка ликвидировали боевиков из бандформирования Джеймса Бёрнса. Трэкс лицезрел такое слишком часто и поэтому не вздрогнул и не застыл на полпути в кафе, но проклял себя за бессилие при оружии и так и не смог "развидеть", как сержант Ликаон со словами, что ему жаль благородной плазмы на вонючий полуфабрикат, хладнокровно расправился с мальчишкой вручную. Лёгким сжатием сломал шейные позвонки и небрежно закинул обмякшее тельце в кузов подкатившей роботачки.

И вот они здесь. Компетентные кадры. Оценены, повышены, уполномочены.

— Проверка, — без прелюдий козырнула Эгерия голографической бляхой.

— По поводу? — Трэкс скрестил руки на груди, бегло оглядев сверху вниз её форму, обвес, ботинки, перчатки. Где-то там притаилась мини-камера с микрофоном — небось, в этот самый миг Драконис с Креонтом в комцентре прилипли к монитору и, роняя слюну, выжидали, когда же штрафник, в долг отмазанный нео-мегами, проштрафится фатальнее, чем на Меркурии!

— Превышение по трафику. Кто отличился?

У пещеры пахло мхом, стиральным гелем и озоном от зарядника — и майор усилием воли сосредоточился на ощущениях в носу, мысленно растапливая льдину в солнечном сплетении.

— Это мой запас трафика за два года вне Сети, — невозмутимо отбрил он. — Летать нельзя, скука одолевает — вот и трачу, и с отрядом делюсь.

— Через нефильтруемый шлюз? — выплюнула безопасница. — По вам плачет статья!

— "Халатность"? — односторонне ухмыльнулся он. — Для "Измены Неосапиантскому Строю" нужен документированный ущерб, а за этим не ко мне.

Эгерия, как и её напарник, по званию была ниже Трэкса, но в спецслужбах ранги весили больше, так что подобные подначки вполне могли обернуться не штрафом, а гауптвахтой — и, несмотря на это, оба понимали, что контекст не тот. Резко вскипев, она оттёрла его с пути и, сверкнув клыками, как пума, зычно рявкнула:

— Где отряд?! Всех сюда, будет опрос!

Болтовня в пещере разом стихла и её обитатели высыпали на "плац". По близнецам было видно, что они ожесточённо воевали — виртуально, увалившись на кокпитные кресла. Харону не дали подремать, от Сигурда несло терпкой горечью, словно он что-то варил из местных дикоросов. Дисциплинированным выглядел один Антенор, вытянувшийся по струнке. Онурис же, как заместитель Трэкса, возглавил шеренгу, чем привлёк к себе прицельное внимание.

— Лейтенант, узел явно кустарный, — процедила Эгерия. — Из чего и для чего он собран?

— Из лома, в том числе и экзофлотского, — слукавил доктор, — и для связи с Марсом. Нашу точку изначально не оснастили нормальным терминалом, карманные межпланетку не ловят — а ведь мы не атомы инертного газа. Я, например, давно не писал интернам из гесперийского травмпункта, Тесей с Персеем — сокоммунникам, кого не мобилизовали...

— Ясно, — оборвала его она. — А рядовой Харон не жаловался, личка и с кирпича шастает!

— Савитри здесь, а не на Марсе, — скромно залюбовался штурмовик своей обувью.

— Личка — дело личное, но подцензурное. Вольно, рядовой! И ещё — поясните мне за тонны запросов в развлекательный домен. Кто тут игроголик?

— Все, кроме майора. Каемся, разгильдяи, — повинился Сигурд.

— Но игры наши, с допуском Мининформации, — экспертно вставил Тесей.

— Типа, э-э... ну, как бы... сама Ливия одобрила, — топорно расшифровал его брат.

— Верю, — Эгерия равнодушно скосилась на них. — Всё, свободны! Пар-р-разиты...

Проигнорированный Антенор сам не вызывался. Картина складывалась прозаичная и он не хотел случайно всё испортить. А между тем ранее молчавший Ликаон вклинился в беседу и невесомо тронул посеревшего Онуриса за локоть:

— Лейтенант, пройдёмте-ка внутрь, — указал он на пещеру. — Майор Трэкс сопроводит нас как понятой, а вам всем — ждать снаружи и не вмешиваться!

— Но проверка... это же не обыск? — затравленно поинтересовался медик.

— Нет, но если будете кочевряжиться — оформим ордер онлайн.

Не дожидаясь ответа, Ликаон вошёл под сталактитные своды, как к себе домой, нюхнул воздух и деловито вторгся в занавешенный брезентом угол, откуда веяло хлоргексидином. Не соблазнившись датападом на подушке, он предпочёл прошерстить полупустой аптечный ящик и нашёл бумажный список с давешними заказами для снабрейса.

— Дженерики, мединвентарь, мелочёвка... Хм! Просьбы нуждающихся и нужды просящих?

— Уже отослал, — обречённо вздохнул Онурис, не порвавший вовремя черновик с уликой.

— Не беда, я люблю первоисточники. Ну и почерк! Вам бы в криптоотдел... Итак, Трэкс — стимпаки, Сигурд — ожоговые, "эпсилоны" — репелленты, — вчитался Ликаон в опись, но не спросил, кому доктор отказал в именах и психической зрелости, — а себе — седатив и беруши⁽⁵⁾, да? Ну, логично. Далее: Антенор — ЦС, НХ шестьдесят милиграмм, — на его роботической физиономии мелькнул призрак неподдельного животного ужаса. — Цитостатики, нанохилеры? Он у вас что — в слизни кандидат⁽⁶⁾?! Удвойте дозы!

— Уже удвоил. Пока отрицательно, но на учёте, профилактику веду.

— Утройте! А не то доложу ваше "пока" куда надо, где учёт построже, — пригрозил штабист и продолжил: — Ильвес — НЛ, АД, ГФ 5п. Кто такой Ильвес? Почему его нет с вами и зачем ему аж пять пачек гемофибры — у него несворачиваемое кровотечение?

Ноги Онуриса нервозно взрыхлили грунт, он еле успел примять. Трэкс как бы невзначай просканировал его закуток в поисках хирургического долота. Плазмы он бы пожалел.

— Беглец с Меркурия, сэр. Гравищитом задело, экзо всмятку, — сымпровизировал Онурис, жестом изобразив крушение. — Выжил, на помощь позвал... но пока по скалам шароёбился, разозлил стаю горных вампиров. Это такие стрёмные крыланы с мордой, как у жабоящера. Слюна у них гемолитическая, с антикоагулянтами, после укуса кровит неопределённо долго и отовсюду. У нас он не прописан, я его шмурдяк по своему жетону провёл.

— Ну так где он, беглец-то?

— До ветру в джунгли ушёл. Это надолго, — выручил лейтенанта Трэкс. — В санблок мы его не пускаем, а то засыпка потом в кровище и пиявки в слив заползают.

В сказочку поверили. Ликаон скривился от омерзения и отстал от военврача, но не тут-то было — он настоял на том, чтобы майор показал ему самосборный терминал со всей требухой. От творения Антенора его, конечно же, перекосило.

— Говно и палки, — покачал он головой. — А где ваш экзолёт?

* * *

Инга не шевелилась. Её темница была пропитана гелеизоляцией и термопастой. Кислород скудно поступал из миллиметровой щели между рамой и незащёлкнутой крышкой, к которой она жадно приникла носом, а пульсация крови в ушах подпитывала недавнее воспоминание.

Как жутко преобразился Трэкс, впопыхах втолкнув её в нишу! В мгновение ока надел ту брутальную, стеклянноглазую личину, что в переговорах с агентами тоталитарного режима гораздо эффективнее живого лица. Это выражение она запомнила лучше любых слов: как у дельфина, защищающего человека от акул не из киношного дружелюбия, а из конкуренции за акваторию, на которой нельзя жрать без спросу.

Она распласталась по мизерному люфту между крышкой и механизмами, уткнулась лбом в согнутый локоть. Спереди холодило, сзади пригревало. Казалось, что она одновременно мёрзнет и плавится, как мороженое под лампой, и именно в этот момент возле виска и бедра клацнули замки. Гермолюк заблокировался по удалённой команде с нейрошунта. Обратный отсчёт до гипоксии начался и это означало, что Трэкс направляется к ней не в одиночестве. Идут и они — к его машине... но фактически припрутся по её душу, если она издаст звук.

И, когда во внешнем мире послышался чужеязычный бубнёж, она притормозила частоту дыхания. Так она пробудет в сознании дольше. Так её вряд ли обнаружат те, кто отнимет её жизнь сразу, а не за семь минут, как обратимое на этом сроке удушье.

* * *

К "мойке" блюстители рванулись с превеликим энтузиазмом. Ни дать, ни взять — натаскал их Драконис основательно. Не все их порывы удалось остудить их же брезгливостью.

— Берег илистый, — предупредил Трэкс, но отнюдь не из альтруизма.

Эгерия учла его примечание и с разбегу перемахнула с травяной кочки на поваленные стволы. К истребителю она подступилась с хвоста, везде сунула свой нос, всюду полапала, посветила фонариком в каждое сопло. Если бы не фирменный покерфейс хозяина, Ликаон почувствовал бы, как от того разит отторжением, но увлёкся кабиной. Подошедши к экзолёту спереди вместе с ним, он заглянул туда сквозь умытый моросью стеклометалл и придрался:

— Депломбированная процкамера? Нерегламент.

— Регламент переутвердили нео-меги для упрощения обслуживания экспериментального оборудования, — терпеливо, как для новоинкубированного клона, растолковал Трэкс.

— С каких пор нео-меги для вас авторитетнее генерала?! — из-под крыла взъелась Эгерия.

— Широкое техокно у этой модификации, — с ближнего фланга вбросил Ликаон и зашарил пальцами по биометрическому табло, — и помещается там, наверное, не только трансмиссия?

Двойной заход. Цыганский гипноз. Разные претензии в разные уши — одна провоцирует на раздражение, другая на оправдание... но с лётчиком экстракласса не прокатило. Ликаон понял это чуть раньше коллеги и притворился, что не было ни психоатаки, ни закономерного провала. Он ввёл на табло инженерный символьный код, единый для всей серии EL-909 и, не преуспев, попробовал ещё три комбинации. Крышка не поддалась.

— Откройте, — от неявного бешенства на его харе вздулись желваки.

— Нет, — отрезал Трэкс.

— Вы препятствуете досмотру, майор?

— Так точно, у вас нет права. Я тренирую боевой ИИ и если вы вскроете люк без санкции Энлиля, ваша же камера зафиксирует нарушение процедуры. Энлиля, если вы запамятовали, назначил сам Фаэтон. С каких пор вы считаете себя авторитетнее Фаэтона?

Сотрудники обменялись пустыми взглядами.

— Повезло вам, майор, — ультимативно припечатала Эгерия, — но ваш игровой трафик мы детализируем. Если всплывёт что-то нелегальное — вас отстранят от полётов!

* * *

Пока не замолкли голоса чужаков, пока не взрыкнул их экзолёт над холмом, пока гул его не растворился в мерном рокоте снизившихся вечерних туч — Инга не могла ни постучаться наружу, ни закричать. Сердце хаотично металось, как бабочка в терновнике, но вскоре Трэкс откупорил люк и увидел её скукоженной и угоревшей. Она снулой рыбой перевесилась через бортик ниши, хапая ртом воздух, и не рвалась изливать переживания. Не агрессировала, не плакала. Слёзы выступили после того, как она, вволю раздышавшись, судорожно попыталась встать и удержалась за ремни на форме замершего рядом неосапианта.

Трэкс насупился. Он хотел что-то сказать про нюх, про детекторы, которыми её засекли бы на раз-два и в лесу, и в омуте, про безальтернативность выбранного способа изолировать её от палачей, готовых по отмашке Дракониса прочесать всю округу... но вышло иначе. На каком-то глубинном импульсе он схватил её в охапку — крепко, как заложницу, которой она никогда не была, но бережно, как раненую, коей она таки являлась, пусть и не физически.

— Всё под контролем, сержант Ильвес, — фраза прозвучала по-строевому, но её лопатки он накрыл рукой мягко, без хлопка. И помял, прогоняя остаточное напряжение.

— Почему ты меня не сдал? Они сородичи твои, а я... — осеклась девушка.

— А ты нам с серваком помогла и мы вспомнили вкус мира, — прошептал ей в ухо Трэкс.

Инга в безмолвном признании прислонилась лбом к его ключице. Он не упрекнул её за слабость, не отпустил сию же секунду, и она всхлипнула, не находя слов для реакции. В тишине он двинулся по тропинке к остальным, прислушиваясь то ли к стуку капель по листьям, то ли к её замедляющемуся пульсу. Слёзы у неё иссякли, но он всё равно поглаживал её по затылку, где вокруг шунтового разъёма отрастал бархатистый пушок.

— Ты враг, но с тобой не страшно, — зевнула она, когда впереди замерцал свет из пещеры.

Трэкс не ответил. Без полётов он действительно скучал и в голове роились неуместные мысли. Что будет, если... то есть, когда Инга вернётся во флот и они встретятся вновь, но в бою и оба в экзолётах? Если он ей "нестрашный враг", то она ему кто? И главное — почему у птицы на её татуировке иногда незримо меняется настроение?

Примечания:

О чём мечтает Сигурд? Что слушает Трэкс? Кто-то знает оба ответа, но про них — в 5 главе ;)

1) Один из крупных кратеров в южном полушарии Марса.

Вернуться к тексту

2) Когда луч света перемещается из области с меньшим гравитационным потенциалом в область с большим, его длина волны увеличивается. Визуально выглядит как покраснение.

Вернуться к тексту

3) Wepipe... аналогия в пояснении не нуждается.

Вернуться к тексту

4) Устройство радиоэлектронной борьбы. Распознаёт и глушит летательные аппараты противника.

Вернуться к тексту

5) Мягкие затычки для ушей. Спасает, когда рядом эпсилоны.

Вернуться к тексту

6) Имеется в виду аутомутационный синдром — видоспецифичная болезнь неосапиантов, приводящая к расплавлению органов и тканей. Неизлечимо, смертельно и очень мерзко.

Вернуться к тексту