Пусть к небу взлетит пламя (джен)

«На дороге в Ботар их поджидало немало опасностей. Чтобы преодолеть их, нужна была как недюжинная сила, так и хитрость. Но тех, кто сопровождал княжну, Ва-Катоа щедро наделил и тем, и другим».

Из летописи Арвокаса Кельма

Отдых Палло и Норо продлился недолго. Вскоре Вегар поднял их и вывел из горной крепости, но не той дорогой, которой они шли накануне вечером. Они оказались в узкой укромной долине, где бежал по склонам полноводный ручей и росло немало корявых, но крепких деревьев. Воин велел мальчишкам собрать как можно больше хвороста, причем выбирать ветки подлиннее, и оставил их трудиться одних.

Братья принялись за работу. Кругом не было ни души, разве что пролетит в небе орел или взвизгнет пронзительно птица-падальщик. Но и Палло, и Норо казалось, что за ними наблюдают, а как и откуда — боги весть. Поэтому они трудились молча, не решаясь заговорить, разве что Палло порой тихо жаловался на усталость.

Когда Вегар вернулся, братья как раз увязывали собранный хворост веревкой. Воин сдержанно похвалил их, подхватил огромную охапку с земли и повел мальчишек обратно в крепость. Хворост оставили в одной из пещер, а Норо и Палло пришлось вновь идти за провожатым по темным извилистым ходам. На этот раз они вышли в незнакомом месте, откуда начиналась ведущая вниз тропа, хитро укрытая за валунами. Там братьям было велено ждать.

Вид из нынешнего укрытия не радовал глаз. Куда ни глянь, только широкое небо — опять без единого облачка — и надоевшие уже горы. Норо смотрел на убегающую в неизвестность тропу, щурясь от яркого солнца, что пылало на востоке переливчатым оранжево-алым. Палло ерзал рядом на камне, болтал ногой и испытывал не меньшее желание поболтать языком.

— Слушай, а не зря мы с тобой ввязались во все это? — сказал он.

— Да ну тебя, — отмахнулся Норо. — Если помнишь, это не мы ввязались, а ты втянул нас в неприятности, как всегда. Но сейчас лучше помалкивать, понял? Откуда ты знаешь: вдруг они слышат нас?

— Как они могут нас слышать?

— Ты что, не видел, сколько в этой горе ходов, — удивляюсь, как они сами в них не заплутали. Вдруг там есть еще какие-нибудь потайные ходы, ведущие наружу?

— Слушай, а если они возьмут да и уйдут через эти ходы, а нас с тобой просто бросят тут, а? — Палло оглянулся через плечо, пропустил пятерню сквозь непослушную гриву, растрепанную ветром. — А потом нагрянут ботарцы и прикончат нас.

— Они так не сделают, — уверенно заявил Норо. — Они не такие. Это же наши воины, андарианцы, они поверили нам и обещали защитить. Не знаю, как тебе, а мне они нравятся: и воевода со шрамом, и второй, который нас поймал. Пусть они суровые и жесткие, как камни, но воинам, наверное, и положено быть такими. Они ведь не злые, это ясно. Ты их тоже пойми: вот ты бы на их месте стал верить каким-то проходимцам?

Палло пожал тощими плечами, но ответить не успел. У очередного тайного прохода мелькнуло движение, и братья изумленно уставились на своих новых товарищей, с трудом узнавая их.

И Фейран, и Вегар мало чем напоминали теперь тех гордых воинов, которые совсем недавно столь сурово допрашивали братьев. Длинные волосы обоих были неровно обкромсаны и растрепаны, лица перемазаны горной пылью. Боевую броню сменили штаны и рубахи навыпуск, подпоясанные кожаными ремнями. На ногах красовалась обычная обувь простолюдинов — куски прочной кожи с пришитой подошвой и продернутыми по краям шнурами. Такую обувь обычно надевали поверх полотняных обмоток и стягивали шнуры по стопе. На поясе у каждого виднелся нож; Норо отметил, что у Фейрана оружие висит слева. Через плечо — кожаные фляги с водой, за спинами — тяжелые дорожные мешки, а Вегар еще тащил собранную братьями вязанку хвороста.

Не успели Норо и Палло удивиться, как из-за спин воинов показался еще один человек: мальчишка в мешковатой одежде, будто с плеча кого-то более взрослого и более крупного. На вид чуть постарше Норо, лицо тоже испачкано пылью, из-под домотканой шапки выбиваются пряди темных волос. Что удивительно, мальчик не был бос, но в такой же обуви, как у воинов. За спиной у него виднелся не слишком туго набитый мешок.

— А это еще кто? — кивнул Палло на мальчика. Тот даже не поднял головы, угрюмо глядя под ноги, будто не слышал ничего.

— Мы сами этого не знаем, — сказал Фейран. — Должно быть, сирота вроде вас, мы подобрали его едва живым в одном разоренном селении. Он к тому же немой, не то с рождения, не то от пережитого, но бросить его нельзя, поэтому он идет с нами. Он довольно нелюдимый, так что держитесь от него подальше. И возьмите вот это.

Почти неузнаваемый теперь андарианский воевода протянул братьям по плотному холщовому мешку, в каждом из которых что-то тихонько постукивало. Норо молча забросил свой мешок за спину, но любопытный Палло не удержался и раскрыл свой.

— А что тут?

В мешке лежали несколько табличек из красноватой обожженной глины с тисненными на них непонятными письменами.

— Бери, и пойдем. — Фейран слегка подтолкнул Палло в спину, но тому вполне хватило, чтобы пролететь пару шагов и едва удержаться на ногах. — Это древние таблички, на таких когда-то писали наши предки. Они — самое ценное, что у нас есть, поэтому берегите их и не вздумайте разбить ни одной. В Каллисе такое тоже ценят.

Братья кивнули. Они знали, что языки Андары, Ботара и Каллиса схожи между собой, так что неудивительно, если каллисианские книгохранители в самом деле оценят такие старинные таблички. Быть может, и им самим перепадет что-нибудь, хотя бы часть вырученных денег. Норо вздохнул: ишь, размечтался, сперва надо добраться до этого самого Каллиса живыми. Палло тоже вздохнул, продел руки в лямки мешка и поплелся рядом с братом за воинами, порой косясь на странного немого мальчишку.

Тропа оказалась удобной, хотя и извилистой. Далеко внизу виднелись равнины и реки, дороги и поселения, но сейчас было не до любования окрестностями. Палло и Норо внимательно следили за воинами, смотрели, куда те ступают, и старались идти за ними чуть ли не след в след. Немой шел легко и уверенно, словно родился в этих горах. Его маленькие, но сильные ноги не потревожили ни единого камешка на тропе, тогда как босые подошвы братьев поднимали то брызги каменного крошева, то облачка горной пыли.

Когда спуск закончился, взмокшие Норо и Палло изумленно огляделись. Горы Арвасин тянулись теперь по правую руку, а там, где заканчивалось предгорье, расстилались буро-зеленые равнины. Кое-где их прорезали реки и речушки, точно серебряные нити в дорогой ткани. Далеко впереди смутно виднелись темные очертания каких-то укреплений: приграничная застава или что-то в этом роде.

Фейран молча указал рукой в ту сторону и повел спутников вниз. В предгорье троп не было, и приходилось осторожно выбирать путь. Один раз Палло едва не сорвался — его успел удержать брат; в другой раз чуть не упал сам Норо, и на помощь ему неожиданно пришел немой. Норо подивился тому, каким сильным оказался странный попутчик: с виду-то и не скажешь. На благодарность тот никак не ответил, даже не кивнул, только отвернулся и поспешил догонять старших товарищей.

Когда предгорье осталось позади, солнце уже старалось вовсю и припекало путников, а на небе так и не появилось ни облачка. Норо и Палло уныло переглянулись: день только начинается, и еще неизвестно, сколько им придется сегодня идти. Оба тяжело дышали после нелегкого спуска, отирая пот с красных, разгоряченных лиц.

— А мы что, уже в Ботаре? — спросил Палло, озираясь вокруг.

— Нет, — ответил Фейран. — Видишь вон ту крепость у реки? Это Дайго-Ни, сторожевой приграничный пост, там ботарские воины охраняют свои рубежи. Другой дороги здесь нет, так что придется миновать крепость.

— А как?

Ответа на свой вопрос Палло не получил, разве что извечное: «Меньше болтай и не отставай». Фейран слегка хлопнул его по плечу и прибавил шагу, словно не замечая тяжести мешка за спиной. Он зачем-то склонился к немому и сделал рукой непонятный знак. Парень в ответ коротко мотнул головой в надвинутой по самые глаза шапке.

— Неужели они его понимают? — тихо спросил Палло у брата, кивнув на немого.

— А кто их разберет, — пожал плечами Норо. — Сам я не видал, но слышал, что немые могут объясняться с прочими людьми знаками. Может, и этот так умеет.

— Слушай, что-то мне не…

Палло осекся, едва не подавившись собственными словами. Норо тоже невольно застыл на месте, краем глаза поглядывая, нет ли где укрытия. Ибо они были на дороге не одни.

Им преградили путь шестеро человек — кто в остатках брони обоих воинств, кто налегке. Судя по впалым щекам, тощим мешкам за плечами и покрытой пылью одежде, они были утомлены дальней дорогой и голодны. Мечи имелись только у двоих, еще трое вытащили из ножен кинжалы. Последний, безусый мальчишка не старше Палло, вертел в руках длинную палку, окованную на обоих концах железом.

— Какая удача, — сказал главарь, крепко сбитый бородатый молодец лет тридцати. — Нечасто встретишь путников в этих горах. И, коли уж мы встретились, отдавайте нам поскорее свои мешки, и тогда — может быть — вы благополучно пойдете дальше. Больше с вас, похоже, нечего брать.

Грабители внимательно оглядывали бедные наряды путников. Лучше всех был одет, что удивительно, немой — в суконную безрукавку поверх крепкой льняной рубахи. На него и устремились все глаза.

— Разве что раздеть вон того парня, смахивающего на девку, — прибавил главарь.

— А может, он и есть девка? — с ухмылкой предположил другой бродяга.

— Тем лучше для нас. Разденем и узнаем.

Фейран неспешно шагнул вперед, прикрывая немого собой. Вегар так же неторопливо стряхнул с плеч вязанку хвороста, и та упала на землю со странным звуком, похожим на звон железа. Палло и Норо благоразумно попятились.

— Придется теперь убить их, — ровным голосом произнес Фейран и переглянулся с товарищем.

Грабители расхохотались.

— Ты что, смеешься, меченый? — выдавил главарь. — Вдвоем против шестерых?

— Да, — был короткий ответ.

Главарь выругался, помянув все тени девятой преисподней, и дернул меч из ножен:

— Я тебе кишки выпущу!

Когда он бросился вперед, Палло не выдержал.

— Я же говори-и-ил! — тоненько, по-девчачьи взвыл он, не в силах шевельнуться от страха. — Зря мы с ними связа-а…

— Закрой рот! — рявкнул Норо.

Схватив брата за рукав, он потащил его за ближайшие валуны — благо, их здесь было что грибов в лесу по осени. Палло тут же рухнул на землю лицом вниз и мелко затрясся. Повинуясь невольному любопытству, Норо осторожно выглянул из-за камня — и тут же нырнул обратно, потрясенный увиденным. С перепугу ни тот, ни другой не заметили, что немой не побежал прятаться.

Вражеский меч свистнул в воздухе. Фейран припал к земле и подсек главаря, ударом ноги сломал ему челюсть. Пока разбойник корчился в пыли, рука воеводы дернулась в сторону брошенной вязанки. Хитро затянутые узлы распались, левая ладонь сжала рукоять меча. Фейран в прыжке вскочил на ноги, мимоходом ударил следующего грабителя в пах и тут же зарубил. А потом бросился на подмогу Вегару, который бился сразу с двумя врагами.

Один из них заметил Фейрана и обернулся к нему. Меч грабителя взлетел в широком замахе, но опуститься не успел. Вместо этого бродяга уставился мутнеющими глазами на сизые, окровавленные петли кишок, что свисали из его распоротого живота. В этот же миг противник Вегара упал с разрубленной головой.

Пятый грабитель кинулся к раненому главарю. Тот не мог говорить, лишь отчаянно замычал, тыкая испачканной кровью рукой в противников. Бродяга понял и бросился в бой — и почти сразу же упал, рассеченный от плеча до груди. Вегар, стряхнув с клинка кровь, обернулся к главарю, а Фейран — к последнему спутнику.

Парень с палкой оказался сообразительным и, пока его товарищи гибли под мечами воинов, выбрал себе противника послабее.

— Ты что, правда девка? — сказал он немому и заметил, что пальцы того сжали рукоять ножа. — Ты еще и драться умеешь? — Тряхнув космами, он грозно взмахнул своей тяжелой палкой. — А ну, давай!

Немой уклонился от удара, точно рыба-змей, и перехватил оружие врага посередине. Тот крепче стиснул палку и дернул на себя. Вместо того, чтобы вырывать у него палку, немой со всей силой толкнул его. Парень разжал руки, оставив оружие в руках противника, плюхнулся на землю и тут же взвыл от крепкого удара под ребра. От второго — в висок — ему удалось увернуться. Когда же он вскочил на ноги, то нежданно оказался грудь в грудь с противником. Палка валялась на земле, а в руке немого сверкал нож.

Когда подоспели Фейран и Вегар, юный бродяга корчился на земле с перерезанным горлом. Его ноги дернулись пару раз, потом он затих. Немой обтер нож и хотел было убрать его в ножны, но сзади послышался нечленораздельный рев.

Главарь с трудом поднялся на ноги. Изо рта у него хлестала кровь, сломанная кость проткнула и распорола щеку, так, что были видны осколки зубов. Рукоять меча скользила и дрожала в окровавленной руке. Воины переглянулись, словно решая, кому добивать, но их опередили. Пущенный ловкой рукой нож вонзился точно в переносицу главарю.

Все противники были мертвы. Фейран и Вегар оттащили трупы к краю дороги, обтерли от крови мечи и вновь спрятали их в вязанку хвороста. Немой наклонился над трупом главаря, чтобы вытащить нож, дернул раз, другой, но не смог. Воевода мягко отстранил тонкую руку, выдернул оружие, вытер об одежду убитого. Немой посмотрел на него, потом на протянутый нож и слегка улыбнулся. Как только глаза их встретились, Фейран тут же отвел взгляд, резко выпрямился и отправился на поиски Норо и Палло.

Поиски оказались недолгими. Любопытный Норо все же выглянул из-за камня, пока Палло дрожал в пыли. Сейчас мальчишка потрясенно таращился на шесть трупов у дороги, на сохнущие под свирепым солнцем лужи крови там и тут. Спутники их были живы и как будто невредимы: Вегар спокойно вскидывал на плечи хворост, Фейран шагал к их укрытию. А немой лихо перекрутил окованную железом палку убитого и с отвращением отбросил к обочине.

— Выходите, все кончено, — сказал Фейран.

Норо пнул брата в поднятый кверху тощий зад и выбрался из-за камней.

— Испугались? — спросил воевода. Норо кивнул и получил в ответ ободряющую улыбку. — А ты молодец, не растерялся. Известное дело: не можешь драться — беги и прячься.

— Так не впервой же, — шмыгнул носом Норо. — Я просто не думал, что вы их… всех… А он что, тоже умеет сражаться? — Норо ткнул пальцем в сторону немого, но ответа не дождался.

— Эй, Палло, где ты там? — окликнул Фейран.

Палло тут же вылез из-за скалы, еще подрагивая от страха. Вид изувеченных тел разбойников заставил его позеленеть. Но в следующий же миг он резво подбежал к брошенной у дороги палке.

— Ух ты, это ведь тоже оружие? Можно, я возьму? — Он попытался раскрутить палку, угодил окованным наконечником себе по колену и взвыл от боли, даже запрыгал на одной ноге.

— Лучше не надо, — заметил Вегар. — Ненароком покалечишься, а нам потом тебя нести.

— Брось, тебе говорят. Ну точно ребенок малый с новой цацкой! — поддакнул Норо, но Палло отмахнулся — хорошо, что не палкой.

— Зато на нее можно опираться, как на посох. Все одно легче будет в дороге.

Немой вдруг прыснул, но поспешно отвернулся и зашагал по дороге вслед за воинами. Братья пустились догонять. Палло шел, неуклюже волоча свое «оружие», и уверял, что ему очень даже удобно, гораздо лучше, чем раньше.

— Слушайте… слушай, Фейран… — Палло припустил вперед и поравнялся с воином, пыхтя и обливаясь потом. — А почему мы не пошарили у них в поясах да в мешках, а? Может, раздобыли бы чего полезного…

Воевода сурово смерил его взглядом.

— Потому что мы не грабители и не разбойники, — отрезал он. — Незачем уподобляться врагам.

— Ага, а когда припасы закончатся, чего есть будем? — не отставал настырный парень.

— Хочешь легкой поживы? — спросил Фейран. — Как те ботарцы, которые пришли в твою деревню, взяли все, что захотели, и убили всех, кто мешал?

Вопрос, похожий на удар мечом в бою, застал Палло врасплох. Он открыл рот, но не нашелся с ответом.

— Припасов нам хватит, — сказал шедший рядом Вегар. — Даже если вдруг закончатся, есть честные способы заработать.

При упоминании честных способов Палло поморщился: работать он не любил, хотя частенько приходилось. Как ни противно было бы прикасаться к окровавленным трупам разбойников, кто знает, что они припрятали в своих мешках. Заманчивую мечту о несметных сокровищах разбил очередной вопрос Фейрана:

— А как вы жили раньше, пока странствовали? Или брат работал за двоих и кормил тебя?

— Ну, э-э… — потупился Палло.

— Я сразу понял, кто у вас старший, — только и сказал Фейран и ускорил шаг.

— Э-э… я старший… — сказал Палло неизвестно кому.

В душе, словно илистая муть на мелководье, взметнулась досада — отчего-то на самого себя. Тут Палло заметил, что спутники ушли вперед шагов на тридцать, и кинулся догонять. Наконечник палки с противным скрежетом волочился по земле.

Опостылевшие горы вскоре сменились равнинами, поросшими густой травой, в которой мог бы с головой спрятаться Норо. Несмотря на зной, то и дело налетал свежий ветерок и будто уносил усталость прочь, так что идти стало гораздо легче. По душистым пестро-зеленым полям бежали волны, словно по воде. Зрелище умиротворяло и заставляло забывать о том, что может ожидать впереди.

Других разбойников на дороге не оказалось. Лишь однажды из придорожных кустов появились было две нечесаные головы, но, завидев превосходящее число, бродяги скрылись. Палло обернулся к ним и погрозил своей палкой.

— Видал, как? — шепнул он брату. — Это я их напугал!

— Ага, конечно, — фыркнул Норо, — они как тебя увидели, аж в штаны наложили со страху.

— О, спасибо.

Не оценив насмешки в словах брата, Палло задумался, как бы поосторожнее намекнуть Фейрану и Вегару насчет привала: ведь они отправились в путь на рассвете, а сейчас уже перевалило за полдень. Но стоило ему вглядеться вдаль, как все думы мигом разлетелись, точно стайка вспугнутых воробьев.

Впереди, меньше, чем в половине рега от них, протекала широкая река. Ее пересекал прочный деревянный мост на мощных сваях, и по этому мосту в обе стороны двигались люди: кто пешком, кто на телегах или ослах. На дальнем берегу виднелась внушительная крепость, обнесенная двойным частоколом из толстых заостренных бревен. Над стеной полоскалось на ветру ботарское знамя — бегущий по полю волк.

— Это нам что, туда? — в один голос спросили братья.

— Другого пути нет, — отозвался Фейран. — Эта река зовется Карра. Она течет через всю восточную часть Ботара и еще не раз встретится нам по дороге. А мост и застава, Дайго-Ни, — это приграничные укрепления. Все, кто направляется к ближайшему городу, Вандре, должны миновать их.

— И заплатить? — полюбопытствовал Норо.

— Как же без этого, — сказал в ответ Вегар. — Не волнуйся, у нас есть деньги, в том числе местные.

Сказать по правде, Норо волновался вовсе не об этом.

Солнце продолжало яриться в небе, и речная прохлада принесла мало облегчения, когда путники ступили на мост. Народу там было не сказать, что много, но продвигались люди очень медленно. Рубахи мужчин и платья женщин потемнели от пота. В нос била крепкая вонь животных и их усталых хозяев. Никто не смел разговаривать вслух, лишь изредка люди склонялись друг к другу и перешептывались, бросая тревожные взгляды на крепость.

Норо и Палло не без страха глядели на тех, кто шел им навстречу — из крепости. Многие казались подавленными, кто-то чуть ли не рыдал, у кого-то на одежде виднелись пятна пыли, а на лицах — свежие ссадины и синяки. Были и те, кто с трудом переставлял ноги, едва не падая, а сквозь ткань рубах на спинах проступали кроваво-алые полосы.

Братья переглядывались, тихонько качая головами, и без слов понимали друг друга. Конечно, их спутники-воины не лыком шиты, но справиться с шайкой грабителей — это одно, а с сотней воинов — совсем другое. Да и на хитрость не стоит полагаться, если только все ботарцы разом не ослепнут.

Прошло немало времени, прежде чем путники миновали мост и вошли в ворота крепости. Черноусые ботарцы сурово поглядели на них, но не сказали ничего. Только один почему-то отвесил подзатыльник шедшему последним Палло, отчего бедняга пронзительно ойкнул и прибавил шагу, потирая шею.

Во дворе крепости царило столпотворение. Воины сноровисто обыскивали путников, не делая различия между крестьянами, торговцами, ремесленниками и обычными путешественниками, осматривали их мешки, корзины и телеги. На небольшом помосте сидел начальник крепости и лично допрашивал всех. Рядом с ним на лавке пристроился увесистый мешочек, который с каждым пропущенным человеком становился тяжелее. Пропускали не всех: порой начальник приказывал увести кого-то, и стражники тотчас повиновались, несмотря на крики. Вскоре к этим крикам прибавлялось звонкое щелканье кнутов.

— Мы не пройдем… — едва слышно прошептал Палло побелевшими губами.

— Пройдем. — Фейран задумчиво разглядывал обрюзгшее лицо начальника крепости. — А сейчас молчите и не вздумайте вмешиваться, понятно? Давай-ка мне свой мешок.

Палло хлопнул глазами, но мешок отдал — не без тайного удовольствия, ибо у него уже болели плечи от неудобных лямок. Норо перехватил взгляд брата, тот пожал плечами. Немой угрюмо глядел в землю, так, что видна была только его макушка в суконной шапке, но руки сжимали подол безрукавки. Фейран и Вегар держались спокойно, и ничто в их облике не выдавало, кто они такие. По виду оба мужчины ничем не отличались от других в толпе — разве что ростом.

— Следующие, следующие! — прикрикнул один из ботарцев.

Путники зашагали к начальнику. Тем временем его личные стражники выталкивали в шею предыдущего крестьянина, чьи корзины с зерном сейчас сделались легче более, чем наполовину.

— Кто такие и откуда идете? — спросил начальник, приподняв тяжелые веки. Его длинные редкие волосы прилипли к потной шее.

— Из приграничья Андары, господин, — сказал Фейран, и оба мальчишки поразились тому, как переменился голос воина: в нем зазвучали смиренные, даже заискивающие нотки.

— Что? Из Андары? — рявкнул начальник, хотя сегодня это был не первый подобный случай. — Уж не лазутчики ли вы?

— Что вы, почтенный господин! — Голос Фейрана так убедительно дрогнул от страха, что братья даже переглянулись с восхищением. — Мы — мирные странники, идем в Вандру. Сколько с нас?

— А ты, я вижу, деловой человек, — сказал начальник, смягчившись при одном упоминании платы. — Вас сколько, пятеро? Значит, по серебряной монете за каждого и еще за товар. Мои воины проверят. Чем вы торгуете?

— Мы не торгуем, мудрейший господин.

Фейран кивнул Вегару, и тот с поклоном положил в мешочек на лавке пять серебряных монет. Мальчишки, несмотря на страх, с грустью провожали взглядами каждую — это ж надо, платить такие деньги этим грабителям и убийцам! Сам же воевода тем временем крепко прижимал к груди сумку Палло.

— Не торгуете? — Толстяк опять начинал сердиться. — Не дури мне голову, а не то прикажу выпороть. Что у тебя в мешке?

— О… — Фейран принял таинственный вид и вынул одну глиняную табличку. — Это древние сокровища, старинные письмена наших предков, хранилища знаний и мудрости. В наше время они бесценны, но мало кто смог бы прочесть их. Возможно, вы сами…

— Я?! — Начальник изумленно вытаращился, на малиновом от жары лбу вздулась толстая голубая жила.

— Конечно, — поклонился Фейран. — Всю мою жизнь я храню древние знания и умею разбираться в людях. Стоило мне лишь увидеть вас, и я сразу понял: это человек великого ума и великой учености. Кому, как не вам, достойнейший господин, владеть сокровищницей древней мудрости, ибо эти таблицы — самое ценное, что у нас есть. Прошу, возьмите их.

Начальник продолжал хлопать глазами, а Фейран преклонил колено и протянул ему мешок с табличками. В рядах воинов послышались смешки, даже трясущиеся от страха крестьяне и торговцы, что изумленно глазели на происходящее, невольно заулыбались, кто-то украдкой прыскал в кулак. Толстяк заерзал на лавке, косясь по сторонам, — ни умом, ни ученостью он явно не блистал. Зато люто ненавидел быть посмешищем.

— Не нужны мне твои таблички! — Начальник попытался оттолкнуть Фейрана. Тот смиренно выдержал удар, но не двинулся с места.

— Молю вас, премудрый господин, возьмите наши сокровища! Мне будет легче жить на свете, зная, что древняя мудрость в надежных руках…

— Пошел вон! — дико завопил начальник, лицо его сделалось темно-багровым, как вино из далеких южных земель Ларока. Он кивнул своим воинам.

— О, слушаюсь, благороднейший господин, как прикажете…

Прежде чем воины исполнили приказ, Фейран поспешил подняться, вновь прижал мешок к груди и засеменил прочь. Товарищи мигом устремились за ним, не дожидаясь, когда вмешаются ботарцы. Немой шел между Фейраном и Вегаром, братья жались следом и очень надеялись не получить прощальных подзатыльников. Увы, это желание не сбылось.

Путники шли, не сбавляя шагу, еще около рега, по дороге, что вела в Вандру. Лишь когда крепость позади превратилась в неуклюжее темное пятно, они остановились.

— Как ты это сделал? — в восторге спросил Норо, а Палло поддакнул. — Мы уж думали, нам конец.

— Учитесь разбираться в людях, парни, — слегка улыбнулся Фейран, — пригодится. Думаю, вы отлично знаете, что бесполезно умолять кого-то не грабить или не бить вас, если он очень хочет это сделать. — Братья кивнули. — Значит, нужно обернуть все так, чтобы он сам передумал бить или грабить, вот и все. И при этом сыграть на его слабости. Начальник Дайго-Ни туп, тщеславен и боится потерять лицо перед своими воинами. На этом я и сыграл.

— Но ты же воин, да к тому же воевода! Разве тебе не было унизительно…

— На свете есть то, ради чего стоит претерпеть и не такое, — только и ответил Фейран.

В этот миг немой незаметно для прочих перехватил его взгляд и легонько улыбнулся. Миг колебания растянулся в вечность, ответная улыбка замерла на губах. Воевода отвернулся и продолжил путь.