Всё нормально, Люциус (джен)

Февраль 1976

Зима в этом году выдалась удивительно холодная. Северус стоит у окна и смотрит на заснеженный сад и на белых павлинов, неспешно вышагивающих по каменным дорожкам. На всю прилегающую территорию поместья наложены сложные согревающие чары, которые абсолютно не влияют на снежный покров, но не позволяют мерзнуть всем обитателям дома.

«Почти всем», — невесело думает юноша. Он находится в этой комнате уже более часа, но ему по-прежнему холодно и кажется, что замерзшее сердце не перенесет следующий удар и разлетится на мелкие осколки.

«Это была бы не самая плохая смерть», — размышляет Северус и криво улыбается своим мыслям. «Всяко лучше, чем сдохнуть в темной, забытой Богом дыре, как ему сегодня пожелали».

* * *

Он не мог ему отказать. Когда два дня назад сова принесла письмо Северуса с просьбой сопровождать его на похороны матери, Люциус не колебался. О кончине Эйлин Принц он не знал, для магического сообщества она умерла многими годами ранее, выйдя замуж за магла и разорвав все старые связи. Но Северус был одним из немногих его близких друзей, к тому же Дамблдор вряд ли бы отпустил несовершеннолетнего студента на несколько дней в пригород Лондона в одиночку. А сопровождение кого-либо из сочувствующих преподавателей Северус бы вытерпел с большим трудом.

Похороны проходили тихо, пара неравнодушных соседок и мрачный служитель церкви отошли на почтительное расстояние, позволив самым близким проститься с усопшей. Люциус стоял в стороне, недалеко от входа на кладбище, и слышать, о чем говорили отец с сыном, он не мог. Хотя казалось, что говорил только Тобиас Снейп, размахивая руками, и, видимо, он снова был пьян (пусть сегодня и имелся повод). За всю церемонию Северус не произнес ни слова, вот и сейчас он опять молчал, чем, кажется, еще больше выводил из себя отца. Когда Тобиас произнес какую-то особенно резкую реплику, Север резко развернулся, подошел к Люциусу и попросил, едва ли не приказал, вернуть его в Хогвартс. Видя сжатые губы друга, и отмечая его хриплый, будто сорванный голос, Люциус перенес их в свое поместье.

— На несколько дней ты останешься у нас, с Дамблдором я договорюсь, а тебе будет лучше прийти в себя в домашней обстановке. Я приказал эльфам подготовить твою комнату.

— Спасибо, Люц, — Северус говорил тихо, и это была едва ли не вторая реплика, что Люциус от него услышал за весь день. — Я хотел бы побыть один.

-Конечно, — ответил Люциус, провожая взглядом худую фигуру человека в старом, слегка великоватом, черном пальто, который поднимался по ступеням его поместья.

* * *

Поднимаясь на второй этаж в комнату друга, чтобы пригласить его к ужину, Люциус пытался подобрать уместные слова поддержки и думал, что в такой ситуации мог бы сказать его отец. Думать, что бы сказал или сделал при тех или иных обстоятельствах Абраксас Малфой, уже вошло у Люциуса в какую-то болезненную привычку.

«Как минимум, вряд ли он бы потерпел, чтобы у нищего полукровки была своя комната в его поместье», — невесело подумал Люциус. «Хотя теперь ему уже все равно».

Лорд Абраксас Малфой скончался второго сентября от драконьей оспы. Организм, ослабленный проблемами с сердцем, что мучили мужчину последние полгода, даже не пытался бороться.

* * *

Люциус негромко стучит, и, дождавшись приглашения, входит в комнату. Северус сидит на кровати, и, нахохлившись, смотрит на него. Голос у него тем не менее звучит твердо:

— Люц, забудь свою заготовленную речь. Смерть моей матери стала для нее избавлением от страданий, а для меня — возможностью навсегда оставить столь ненавистный магловский мир.

Северус проводит рукой по лицу, словно это сможет скрыть его покрасневшие глаза, и добавляет:

— А мой дражайший папаша просто нес очередную чушь, на которую я давным-давно не обращаю внимания.

Все нормально, Люц.

просто мой отец проклял меня у могилы моей матери