Часть твоей души (гет)

Утро перед первым матчем сезона выдалось суматошным. Команда Гриффиндора под руководством Вуда давно ушла в раздевалку, а весь остальной факультет носился по гостиной, пытаясь в сжатые сроки придумать, как справиться с погодными условиями.

— Ты скоро? — спросила Джинни у Гермионы. Она держала в руках край нарисованного Дином плаката, пока подруга Рона в спешке искала нужное заклинание.

— Хм… — Гермиона склонилась над книгой, водя пальцем по строчкам. — Если попробовать это… нет, так плакат может загореться.

— Раз уж мы тут надолго, то поищи вместе с водоотталкивающими чарами ветроотталкивающие, — посоветовал Рон, державший второй край плаката, — иначе я боюсь, что его унесет вместе с нами в первую же минуту игры.

— Есть! — вскочив на ноги, Гермиона направила палочку на плакат. — Импервиус!

— Отлично, а теперь будь добра, примени то же самое к нам, — легонько поддел ее Рон, сворачивая плакат. Джинни с облегчением опустила затекшие руки.

— Никогда не понимал всеобщей любви к квиддичу, — скучающе протянул Том. — Неужели ты готова покинуть замок в такую погоду, чтобы посмотреть, как Поттер ловит снитч?

— Снитч — это не главное в квиддиче, — отрезала Джинни. Она почувствовала, как Том закатывает глаза.

— Броски квоффла туда-сюда еще менее интересны. Бладжеры вносят в игру некоторый азарт, но в остальном это совершенно бессмысленное зрелище.

— Ты-то точно был из тех, кто не вылезает из библиотеки, — фыркнула Джинни.

— И ничуть этого не стыжусь, — согласился Том. — Кто бы помогал тебе на уроках, трать я время на всякие глупости, малютка Джинни?

Его помощь и впрямь была полезной, особенно на уроках Зельеварения. Пока Снейп коршуном носился между котлами, критикуя каждое зелье, Джинни отключалась от реальности, концентрируясь на подсказках Тома. Мелко нарезать. Растолочь. Выдавить сок. Перемешать по часовой стрелке. Перемешать против часовой. Снейп кривил губы, сухо бросал “неплохо” и шел дальше, а Джинни выходила из подземелий в прекрасном настроении.

Том рекомендовал ей книги для написания эссе, учил правильно концентрироваться на Трансфигурации и давал полезные советы по обращению с растениями на Травологии. Конечно, его помощь шла в комплекте с постоянными язвительными замечаниями, но он значительно сбавил обороты по сравнению с началом сентября.

Временами Джинни даже находила его компанию неплохой — особенно когда однокурсники вновь и вновь обсуждали проникновение Блэка в замок.

На стадионе она вмиг продрогла, вымокнув до нитки. Из-за ливня происходящее на поле было сложно разобрать, и десять минут спустя даже комментирующий матч Ли Джордан начал путать игроков.

Джинни наконец-то смогла разглядеть квоффл, когда вдруг что-то изменилось. Студенты начали недоуменно переглядываться, но она узнала это ощущение куда быстрее остальных.

— Беги отсюда! — крикнул Том, и она незамедлительно послушалась. Джинни больше не хотела заигрывать с дементорами.

Расталкивая растерянных однокурсников, она помчалась вниз по мокрым доскам трибун. Но убежать далеко она не успела: позади раздались громкие крики, и Джинни резко обернулась — как раз вовремя, чтобы увидеть, как кто-то из игроков на полной скорости летит к земле. Внутри все похолодело.

“Слишком большая высота, — подумала она, — этот человек не жилец”.

Небо озарило сразу несколько серебристых вспышек, и дементоры спешно разлетелись в разные стороны. Джинни потеснила в сторону толпа: кто-то спешил в замок, а кто-то — на поле. Пробегающий мимо Рон схватил ее за руку.

— Это был Гарри! — крикнул он, утягивая ее за собой. — Он свалился с метлы, когда появились дементоры!

Джинни безвольно побежала за братом. В голове шумела кровь: было сложно осознать, что Гарри мог быть мертв. Но вместо скорби она ощущала лишь шок и какую-то странную пустоту.

Все игроки уже спешились, и Джинни не сразу поняла почему. Сидящий на размытой земле Вуд, казалось, пережил поцелуй дементора — настолько пустым был его взгляд. И лишь заметив стоящую обособленно команду Хаффлпаффа Джинни увидела, что Седрик, их ловец, сжимает что-то в руке.

— Он жив! — закричал Джордж, как только они подоспели к центру стадиона. Фред выпрямился вслед за братом и небрежно перекинул биту из одной руки в другую.

— Жив, но наверняка переломал пару костей, — добавил он.

— Или тройку…

— …хотя вряд ли больше десяти!

Прибежавшая вместе с ними Гермиона рухнула на колени, не обращая внимания на грязь, и громко разрыдалась от облегчения. На лицо Рона вернулись краски, а Невилл издал судорожный вздох. Лишь Джинни осталась стоять столбом, безучастно глядя на то, как Гарри погружают на носилки.

— Этот парень на редкость живучий, — раздраженно бросил Том. — Еще немного, и я начну думать, что вместо тыквенного сока он пьет Зелье жидкой удачи…

Джинни пошла в больничное крыло вместе со всем факультетом, не вполне понимая, для чего она это делает. Она стояла, прислонившись к стене, и без особого интереса слушала рассуждения о том, кто мог подослать дементоров на матч по квиддичу.

Когда Гарри очнулся, все дружно столпились вокруг его кровати. Джинни даже не пыталась пролезть вперед: она просто ждала, когда ей можно будет уйти. Видеть Гарри не хотелось.

Вечер она провела за безуспешными попытками сделать домашнее задание по защите от Темных искусств. Тишина в гостиной, казалось, должна была помочь: факультет негласно объявил траур из-за проигрыша, и лишь изредка кто-то сетовал на нечестную победу Хаффлпаффа. Но сосредоточиться на лепреконах не получалось.

Как бы ни пыталась Джинни отогнать от себя мысли о Гарри, они возвращались снова и снова.

“Это неправильно, — думала она много позже, лежа в кровати, — я должна была испугаться, я должна была переживать так же сильно, как и Гермиона! Почему мне было все равно?”

— А почему тебе должно быть не все равно? — с почти искренним любопытством поинтересовался Том.

— Потому что… — Джинни помедлила с ответом, ожидая, что он рассмеется. Но он ее опередил:

— Потому что ты считаешь, что любишь его.

— Я и правда его люблю, — уперлась она, забыв о своем стыде. Том вздохнул.

— Малютка Джинни, даже в виде бесплотного духа я обладаю прекрасной памятью. Я помню, как ты вела себя в прошлом году. Ты могла свести к нему любой разговор, ты замечала каждый его взгляд, ты ревновала его к этой гря… девчонке, что вечно с ним болтается. Хочешь знать, что изменилось?

— Не хочу, — подумала Джинни, прекрасно зная, что он все равно скажет.

— Ты больше о нем не думаешь, — лениво начал Том. — Куда сильнее тебя заботит, не замышляю ли я какую-то пакость. Или как бы тебе вести себя, чтобы никто не догадался, что в твоей голове живет Волдеморт. Или как произвести впечатление на профессора Люпина. Или что вас ждет на завтрак…

— У меня сложный период в жизни, — неохотно ответила Джинни подслушанной где-то в коридоре фразой, — но это не значит, что я не люблю Гарри.

— Тогда почему ты думаешь о чем угодно, кроме своего обожаемого Поттера?

— Потому что он спас мне жизнь! — выпалила она. — И…

— И ты вспоминаешь обо всем, что с тобой случилось, когда его видишь, — заключил Том. — Давай же, еще немного, и ты сама все поймешь.

— Что я должна понять?

— Это Гарри Поттер виноват в том, что мы с тобой теперь делим одну голову. Если бы он не разрушил дневник, мне бы не пришлось искать новое пристанище. Ты бы не провела целый месяц в полусонном бреду, пытаясь защитить свою семью от мнимой опасности. Ты бы не бегала к дементорам в тщетной надежде усмирить меня. Ты бы не боялась Сириуса Блэка как огня. Просто признай это: все твои беды из-за Поттера.

Джинни горько усмехнулась.

— Нет, Том, — ответила она, — все мои беды из-за тебя. Не уничтожь Гарри дневник, я бы уже давно была мертва. Ты бы убил меня, чтобы стать по-настоящему живым. Это ведь ты планировал?

Он не ответил, и Джинни продолжила:

— Он мог погибнуть, сражаясь с василиском, и погиб бы, если бы Фоукс его не спас, и все ради меня. Это говорит о нем больше, чем любые твои речи.

— Значит, ты выбрала свою сторону? — угрожающе прошипел Том.

— Я никогда не выбирала. Я всегда была на стороне Гарри, а не на твоей.

— Как скажешь, — холодно ответил он. В голове повисла пугающая тишина.

* * *

На следующий день Джинни поняла, что Том действительно исчез — совсем как тогда, когда она попросила его об этом. Но в этот раз его исчезновение подкосило ее.

За последнюю неделю она привыкла к нему. Это был новый, незнакомый ей прежде Том: не такой притворно-понимающий, как Том-из-дневника, но и не такой озлобленный, как летний Том. Он был чем-то средним, и эта золотая середина вызывала в ней много противоречивых эмоций, но между тем была необходима ей, чтобы не сходить с ума от страха. Теперь же, когда она вновь осталась один на один со своим страхом, ее состояние заметно ухудшилось. Даже принесенные всеми четырьмя братьями сладости из Хогсмида не смогли поднять ей настроение.

— Ужасно выглядишь, Джинни, — сказал ей в последний вечер перед каникулами Рон, опускаясь в кресло напротив нее. Гермиона тут же послала ему убийственный взгляд, и он поспешил исправиться. — Я имею в виду, выглядишь уставшей. Вас не слишком загружают домашними заданиями?

Джинни покачала головой.

— Нет. Я просто была на отработке у Снейпа.

— Этот козел опять к тебе придирается? — нахмурился брат.

— Рон! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Он же наш учитель!

— Это не делает его меньшим козлом, — проворчал он в ответ.

Они вступили в перепалку, напрочь забыв о Джинни. Она же нашла глазами Гарри. Он сидел у камина и хмуро смотрел в огонь. После дня посещения Хогсмида он был сам не свой, но Джинни так и не решилась спросить об этом у Рона или Гермионы.

Следующим утром Джинни, Перси и близнецы сели в поезд до Лондона. Рон решил остаться в Хогвартсе с Гарри, и никто не стал его отговаривать. Приглашать Гарри к себе, пока Блэк разгуливал на свободе, родители не решались.

Как же хорошо было в Норе без назойливого голоса в голове! Джинни самозабвенно вырезала печенье под мурлыканье Селестины Уорлок, взрывала с близнецами волшебные хлопушки, и даже отважилась сыграть в шахматы с Перси — никто не любил играть с ним, так как он слишком долго и тщательно обдумывал свои ходы. Папа заверил их в первый же день, что никаких достоверных новостей про Блэка пока что нет, и попросил больше не поднимать эту тему, за что Джинни была ему бесконечно благодарна.

Но стоило ей вернуться в Хогвартс, как отсутствие Тома начало действовать на нее удручающе. Джинни ненавидела себя за то, что скучает по нему. Она знала, что он видит ее чувства насквозь, и от этого становилось лишь хуже.

Единственным светлым событием в беспросветном мраке сырой зимы стал второй матч по квиддичу. Гарри блистал на своей новой метле, и Джинни поймала себя на мысли, что смотреть матч с предрешенным исходом не так уж интересно.

— Смотрите, — испуганно ткнул вдруг Невилл пальцем в небо, — неужели снова дементоры?

Три фигуры в черных балахонах и впрямь приближались к Гарри. На секунду в душе Джинни всколыхнулась надежда, что она сможет вновь увидеть воспоминания Тома, но она быстро поняла, что что-то не так. Эти дементоры не вызывали леденящего ощущения ужаса. Ее подозрения быстро подтвердились: это оказались всего лишь переодетые в балахоны слизеринцы.

Эта ложная надежда сильно испортила впечатления от победы Гриффиндора. Джинни ускользнула с праздника пораньше и легла спать, втайне надеясь, что она снова увидит Тома у заброшенной мельницы, и все станет по-прежнему.

Снов Джинни так и не увидела. Ее разбудили поднявшиеся в гостинной крики, и она спустилась вниз вместе с однокурсницами, сонно потирая глаза.

— Что случилось? — спросила она у Гермионы. Та испуганно обхватила себя за плечи.

— Рон говорит, что Сириус Блэк был у нас в башне. Он пробрался в их спальню и напал на Рона с ножом.

Это, должно быть, шутка, подумала Джинни, невольно отступая на шаг назад. Розыгрыш, который провернули Фред и Джордж. Глупый кошмар Рона, который перепил сливочного пива. Увы, вошедшая в гостиную профессор Макгонагалл подтвердила слова ее брата.

Никто и не думал возвращаться в свои комнаты после таких новостей. Гриффиндорцы разбрелись по общей гостиной и принялись полушепотом обсуждать, чего на самом деле хотел Блэк. Джинни забилась в самое дальнее кресло: ее била крупная дрожь.

— Том? — жалобно позвала она. — Том, ты здесь?

Он снова не ответил. Джинни хотелось заплакать от обиды, но она вспомнила данное самой себе обещание не плакать, пока она не избавится от Тома. Проблема была лишь в том, что сейчас она меньше всего на свете хотела избавляться от него. Сириус Блэк был здесь. Он пытался убить Рона.

Под тревожный гул голосов Джинни задремала, уронив голову на грудь.

* * *

Она открыла глаза и увидела высокий потолок, уходящий в бесконечную темноту. Где-то вдалеке капала вода, и ее собственная мантия была насквозь мокрой. Твердый мраморный пол под ней был холоднее льда.

Джинни вскочила и с ужасом осознала, что она снова в Тайной комнате, только на этот раз совершенно одна. Здесь не было даже черного дневника.

— Гарри! — крикнула она в пустоту. — Том! Кто-нибудь, отзовитесь!

Позади послышалось скользкое шуршание. Джинни замерла и попыталась нащупать в кармане мантии палочку, но ее там не оказалось. Шуршание приближалось, и она отчетливо услышала яростное шипение василиска. Хотелось закричать но в легких не нашлось воздуха. Джинни зажмурилась, готовясь к нападению василиска… и тут же ощутила, как кто-то резко тянет ее за руку.

Она осторожно открыла глаза и увидела перед собой Тома. За его спиной простиралась зеленая долина, которую все так же освещало закатное солнце.

— Том! — Джинни выдохнула от облегчения и кинулась вперед, вцепившись в его мантию. Он недоуменно вскинул брови, и она испуганно отступила назад, пряча руки за спину.

— Неужели соскучилась? — равнодушно бросил Том.

Врать было бесполезно.

— Немного, — тихо произнесла Джинни, отводя взгляд. — Сегодня Блэк мог убить моего брата.

— И что ты с этим делаешь? — холодно поинтересовался Том. — Может, ты пошла в библиотеку и выучила парочку проклятий, чтобы подготовиться к встрече с Блэком? А может, ты изучила его биографию, чтобы узнать его слабые места?

— Я… — что она могла ответить ему? Все, что она делала — боялась и ждала неминуемой гибели.

— У тебя есть дурацкое девчачье убеждение, что кто-то непременно должен тебя спасти, — продолжил Том, отворачиваясь к долине. В лучах вечного закатного солнца его глаза казались золотистыми, а не черными. — Все эти три месяца ты ждала, что я появлюсь и чудесным образом разрешу твои проблемы, невзирая на то, что сама же от меня отреклась.

— Мне всего двенадцать, — пробормотала Джинни в свое оправдание. — Я не могу противостоять взрослому темному волшебнику.

— К сожалению, этот мир устроен не так, как в твоих любимых сказках, — ответил он, — и темный волшебник вряд ли станет уточнять, сколько тебе лет. У тебя есть палочка, а значит, ты вполне способна защитить себя, если захочешь.

Джинни села на землю и уставилась вдаль. Том был прав: она вела себя как маленькая трусиха. От этой мысли в ней закипела злость.

— Я научусь защищаться, — пообещала она, прищурив глаза, — и я надеру этому Блэку задницу, если он вдруг ко мне сунется!

Том тихо рассмеялся.

— Узнаю малютку Джинни, — сказал он. — Наконец-то я вижу боевой настрой, а не жалкое подобие Плаксы Миртл. Знаешь, что? Пожалуй, я способен научить тебя кое-чему…

Джинни испуганно подняла на него голову.

— Ты ведь говоришь не о Темной магии? Я не…

— Нет, для Темной магии ты еще слишком незрелая, — перебил ее Том. — Пройдемся по обычным дуэльным чарам. Если будешь стараться, то из тебя может выйти что-нибудь путное.

Его обещание обнадеживало, и Джинни почувствовала, как многодневная тревога сходит на нет. Даже ночной визит Сириуса Блэка перестал казаться концом света.

— Ты ведь соглашаешься на это только потому, что не хочешь умереть вместе со мной? — спросила она.

— Да, — спокойно кивнул Том.

Это было очевидно, но Джинни все равно почувствовала легкий укол разочарования.

* * *

Их занятия с Томом стали главной отдушиной Джинни в однообразной рутине школьных будней. Каждый вечер она сбегала из гостиной и шла в один из заброшенных классов, доставала палочку и пыталась представить, что перед ней стоит враг.

— Твои движения палочкой должны быть короткими и резкими, — объяснял Том, пока Джинни сверлила глазами шлем доспехов, лежащий на парте. — В бою у тебя не будет времени ей размахивать. Чем быстрее и точнее ты вращаешь кистью, тем больше у тебя шансов выжить. А теперь еще раз!

Джинни вытянулась в боевую стойку и направила палочку на шлем.

— Депульсо!

Отбрасывающие чары были для нее слишком сложными, но на этот раз ее цель повалилась на бок.

— Ты начинаешь понимать принцип, — сухо заключил Том.

Он никогда не хвалил ее, даже если у нее все получалось. Его комментарии всегда были короткими и скупыми на эмоции. Тем не менее, Джинни чувствовала гордость, когда очередное заклинание удавалось ей все лучше и лучше.

По правде говоря, ей не нужна была ничья похвала. Она просто понимала, что с каждым днем становится все менее беззащитной.

Вечера с Томом пришлось прекратить, когда наступила пора летних экзаменов. Джинни готовилась к ним в компании Колина: они оба пришли в ужас от идеи Викки создать клуб подготовки к экзаменам, так что сбегали от назойливой однокурсницы в библиотеку.

Выйдя с последнего экзамена, Джинни облегченно выдохнула. Оценка по Истории магии волновала ее в последнюю очередь, так что отныне ничто не отделяло ее от вожделенной свободы. И потратить оставшиеся два дня в Хогвартсе она решила с пользой: оттачивая все изученные боевые заклинания.

— Ты перепутала алхимиков в последнем вопросе, — сообщил ей Том по дороге до пустого класса. — Первым трансмутацию металлов открыл Луллий, а не Бэкон. Ах да, и еще тамплиеры практиковали некромантию, а не девинацию.

— Какая разница? — беззаботно пожала плечами Джинни, взлетая вверх по ступенькам. — Они все уже давным-давно мертвы, а если мне понадобятся их знания, то я прочту о них, не вдаваясь в подробности их жизни.

— Твои рассуждения поверхностны и глупы, — разочарованно фыркнул Том. — Если ты действительно хочешь понять чей-то труд, тебе необходимо понимать и ход мыслей его создателя.

Джинни решила не спорить с ним. Как бы то ни было, до трудов Луллия, Бэкона и тамплиеров ей было еще очень и очень далеко.

Она отыскала свой любимый пустой класс, установила на дальнюю парту шлем и достала палочку.

— Депульсо!

Шлем заметно покачнулся, упал с парты и с грохотом покатился по полу.

— Волшебник едва ощутит этот удар, — поспешил развеять ее радость Том. — Лучше оттачивай связывающие чары.

Вновь поставив шлем на место, Джинни сделала резкий выпад палочкой.

— Инкарцеро!

Она вышла из класса ближе к ужину. Несмотря на усталость, Джинни была собой довольна.

“Жаль, что летом придется прекратить занятия, — подумала она, — но зато я смогу вдоволь полетать на метлах Фреда и Джорджа…”

За своими мыслями она не заметила, как врезалась в кого-то.

— Что такое, Уизли? — презрительно протянул Малфой, демонстративно отряхивая свою мантию. — У родителей не хватило денег, чтобы купить тебе очки?

“Жалкий слизняк”, — злобно подумала она, непроизвольно потянувшись за палочкой.

— Кажется, сегодня у тебя наконец-то появился живой противник, — весело сказал Том. Гнев Джинни его явно забавлял.

— Уйди с дороги, Малфой, — процедила Джинни, выставив вперед палочку. Слизеринец не шелохнулся.

— А не то что, пошлешь в меня сноп искр? — выгнул он бровь. — Или, быть может, натравишь на меня чудовище Слизерина?

Рука Джинни дрогнула, и Малфой заметил это. Ухмыльнувшись, он склонился ближе.

— Я знаю, что это была ты, Уизли, — самодовольно бросил он ей в лицо. — И теперь ты вновь ошиваешься где не следует. Может, мне стоит сказать об этом своему декану? Я наверняка получу свою табличку в Зале славы, если предотвращу очередное нападение на учеников…

— Не стой столбом, — рявкнул Том, — используй Раптура!

Джинни не успела даже подумать о том, что никогда не слышала об этом заклинании прежде. Она взмахнула палочкой быстро — совсем как на своих тренировках.

— Раптура!

Малфой согнулся пополам и медленно осел на пол, хватаясь за живот. В его глазах застыл неподдельный ужас. Джинни испуганно отступила назад.

— Что я сделала, Том? — спросила она, пытаясь подавить нарастающую панику. — Что я с ним сделала?!

— Ты… — прохрипел Малфой, — ты применила Темную магию?..

— Не вздумай паниковать, — приказал Том. — Не показывай ему свой страх, иначе он устроит тебе большие проблемы. Делай то, что я говорю, и повторяй слова за мной.

Повинуясь его приказу, Джинни присела перед Малфоем на корточки и склонила голову набок. Она попыталась улыбнуться, но губы отказывались слушаться.

— Да, Малфой, — повторила она слова Тома, — я применила Темную магию. Неужели ты побежишь рассказывать об этом своему папочке? О, боюсь он будет очень зол, когда узнает, что его сына одолела жалкая предательница крови.

— Да как ты смеешь? — прошипел он, вытирая с губ струйку крови рукавом мантии.

— Как я смею? Не забудь спросить своего отца, как он посмел отдать этой предательнице крови вещь, которая никогда ему не принадлежала. Быть может, он даже расскажет тебе, благодаря кому я обучилась этому заклинанию…

— А теперь сделай паузу, — сказал Том, и Джинни послушно замолчала. Малфой отполз назад, недоуменно глядя на нее. — Продолжай: “Только я боюсь, что его хозяин…”

— Только я боюсь, что его хозяин будет в гневе, когда узнает об этом, — яростно прошептала Джинни, вживаясь в роль. — А он непременно узнает, и твой папочка дрожит от страха, когда думает об этом. Смею предположить, что тебе придется несладко, если ты вдруг поднимешь эту тему.

Пошатываясь и хватаясь за стену, Малфой поднялся на ноги. Он потянулся было к своей палочке, но Джинни резко выставила вперед свою.

— Даже не думай, — предупредила она. — Мой следующий удар может стать смертельным.

Слизеринец попятился назад и спешно скрылся за углом, держась рукой за живот. Как только его шаги затихли, Джинни развернулась и со всех ног помчалась прочь.

— Как ты мог, Том? — думала она, задыхаясь от страха. — Ты обещал, что не будешь учить меня Темной магии!

— Я этого не обещал, — не скрывая своего веселья ответил Том. — Я всего лишь сказал, что ты еще слишком незрелая для нее. Но сегодня ты успешно доказала обратное, не так ли, малютка Джинни?

У входа в гостиную Джинни остановилась, чтобы перевести дух. Она не знала, как ей жить дальше и спокойно смотреть в глаза своей семье после того, что она натворила.

“Я могла убить его”, — в отчаянии подумала она.

— Не могла. Тебе бы просто не хватило сил, — не слишком-то утешающе сказал Том. — Ты лишь слегка поцарапала его желудок. К чему теперь эта драма?

Сам факт применения Темной магии уже не так сильно страшил Джинни. И даже вероятность, что Малфой расскажет обо всем учителям, не вызывала у нее должного ужаса.

Куда хуже было осознавать, что ей понравилось это чувство — видеть перед собой беспомощного врага, которого ей ничего не стоило убить.