Букет чертополохов (гет)

— Ты слышишь меня? — Себастьян тряс мои плечи, пока я с трудом пыталась сфокусировать взгляд.

Когда туманное марево разошлось в стороны, я обнаружила себя полусидящей у стены в одном из переулков около центральной площади Хогсмида. Себ все еще внимательно изучал мое состояние, и, заметив это, я растерянно кивнула. Он с облегчением вздохнул и прислонился к стене рядом, отпивая остаток рябинового отвара из пузырька в руке.

— Я смог трансгрессировать нас обоих, — сказал он мне слегка дрожащим голосом, — все еще не имея разрешения.

— Спасибо, — выдавила я, сверля взглядом стену напротив, — но было бы лучше, если бы мы вообще туда не ходили.

— Лучше проверь, все ли части тела при тебе, — Себ пропустил мою колкость мимо ушей, — я никогда особенно не преуспевал в пространственных перемещениях. Особенно, парных.

— Что со мной случилось? — спросила я, развернувшись к нему.

— Наверное, ты споткнулась, ударилась головой и отключилась. Не скрою, это меня удивило.

Он сдавленно засмеялся, но это было на него не похоже. Настоящий Себастьян использовал бы весь потенциал насмешек над моим позором, а сейчас почему-то предпочитал делать вид, будто ничего особенного не произошло.

— Голова не болит? Я израсходовал на нас последний отвар из своего запаса, — он бросил в карман мантии пустой пузырек, который до этого крутил в руках.

— Чувствую себя отлично, — я задумалась, ведь что-то явно было не так. — Но…

— Тогда мы заслужили немного отдыха. Если помнишь, день рождения Уизли все еще в планах. Мы уже сильно опоздали, но он, думаю, не обидится.

— Ты серьезно? — я взметнула брови в недоумении. — Сразу после того, как мы чуть не погибли?

— Не могу представить себе лучшего времени.

— А поговорить насчет произошедшего не хочешь?

— Давай завтра, хорошо? — он заискивающе посмотрел на меня. — Я знаю, что виноват, но зачем нам портить себе вечер субботы?

— Но на один вопрос ты мне все равно ответишь, — сказала я строго.

Он закатил глаза и закрыл лицо рукой в ожидании.

— Откуда ты взял яд акромантула для зелья?

— Ах, ты об этом… — он обрадованно улыбнулся. — Пришлось вступить в переписку с лагерем браконьеров на Клагмар Кост.

— И как ты узнал, что он у них есть?

— Я сам оставил объявление о поиске в Кабаньей голове, — самодовольно ответил Себ. — Ни на что, в общем-то, не надеясь. Да и добыть в итоге удалось всего одну унцию. Браконьер вез ее из Ирландии, желая заработать побольше.

— С каких пор ты с ними заключаешь сделки?

— Никаких сделок, уверяю тебя, — Себ оценивающе смотрел на меня, словно взвешивая, сказать правду или нет. — Он сам мне все отдал. А потом еще и выпустил на свободу всех животных в своем лагере.

— Дай угадаю, — прервала его я, — там не обошлось без доли запрещенной магии?

— Кто бы говорил, моя дорогая, — Себ приподнял уголок рта, хитро прищурив взгляд, — ты сама сегодня ее вполне успешно применяла. Кстати, благодаря этому я говорю с тобой сейчас без гоблинского топора в спине.

— Ладно, ты прав, — я сдалась окончательно, — мы обсудим это завтра. А сейчас я, пожалуй, не отказалась бы от пинты сливочного пива.

— Думаю, сегодня ты заслужила что-то более существенное. — Себастьян довольно улыбнулся и потянул меня в сторону Трех Метел.

На первом этаже у входа нас встретила Сирона, и взгляд у нее был слегка встревоженным.

— Новые гости к Гаррету? Я даже не предполагала, что у него столько друзей.

Она указала нам на лестницу, и Себастьян тут же полетел вверх по ступеням. Я же замешкалась на секунду, посчитав нужным переброситься еще парой слов.

— Не волнуйтесь, Сирона, все будет хорошо.

— Конечно, — ответила она сдержанно, — в конце-концов, это сын моей хорошей знакомой. Знаю, с кого спрашивать убытки.

Она усмехнулась, натирая и так уже сверкающие чистотой бокалы за барной стойкой. Похоже, физическая работа ее отвлекала.

— Теперь понятно, как ему удалось забронировать целый этаж в лучшем заведении Хогсмида, — немного польстила ей я, на что Сирона довольно мне улыбнулась.

— Я закрываю главный вход через час, — отметила она серьезно, — но у Гаррета будет запасная пара ключей. Не знаю, о чем я думала, когда оставляла их ему. Но в десять вечера вы все должны быть на полпути к Хогвартсу, договорились?

— Конечно, — я благодарно кивнула и поспешила догонять своего спутника.

Кажется, мне удалось немного унять беспокойство владелицы бара. Мы всегда неплохо с ней ладили.

Моя уверенность в том, что все под контролем, укрепилась, когда на лестнице у входа в зал нас встретила абсолютная тишина.

— Они там что, в плюй-камни играют? — шепнула я Себу, когда мы постучались в двери на третьем этаже. Это крыло бы магическим продолжением зала — двери то появлялись, то исчезали по необходимости.

— Разве ты никогда не слышала о заглушающем заклинании? — он открыл передо мной одну из створок, и оглушительный рев музыки в смеси со смехом тут же выкатился в коридор. Мы быстро вошли внутрь и плотно прикрыли дверь за собой.

— Надеюсь, Сирона этого не услышала, — с надеждой произнесла я, удивленно наблюдая за приближающимся к нам непривычно веселым и жизнерадостным Амитом.

— Ну наконец-то, — он громко икнул, обращаясь к Себастьяну. — Я уже думал, ты не появишься на дне рождения брата.

— Что? — Себ рассмеялся, размахивая ладонью перед его лицом, — ты сколько уже выпил сегодня, дружище?

— Вы что, правда не родственники? — казалось, Амит даже расстроился. — Разве я один замечаю, насколько вы с ним похожи?

— А он в чем-то прав, кстати, — засмеялась я, разглядев среди остальных лицо счастливого именинника.

— Вот еще, — надулся Себ то ли в шутку, то ли всерьез.

— Добро пожаловать, — из толпы к нам вынырнул Гаррет, — рад, что вы пришли.

— С днем рождения!

Я достала из кармана мантии большое розовое перо, которое носила с собой сегодня с самого утра. Именно такое упрашивал меня достать для него Уизли в день нашего знакомства на уроке зелий.

— Спасибо, я уже и не надеялся, — он подхватил подарок и закрепил у себя в волосах.

— Выглядишь обворожительно, — засмеялась я, пока Себ все еще хмурился рядом. — Ты что, пригласил весь Хогвартс сегодня?

Я оглянулась вокруг, и увидела очень много знакомых ребят. Здесь определенно присутствовали почти все студенты нашего курса, только улыбались они с необычно расслабленными и раскрасневшимися лицами.

— Пришли чуть больше половины тех, кого я позвал, — пояснил Уизли, подхватив со стола два граненых стакана и наливая в них янтарного цвета жидкость из небольшой деревянной бочки с металлическим вентилем, — Поскольку вы опоздали, то придется догонять.

Он протянул нам стаканы, светясь от гордости и предвкушения.

— Только не говори, что ты сам это сварил, — осторожно сказала я, поболтав напиток в руке.

— Если бы я только умел… — мечтательно произнес Гаррет. — Это бренди 70-летней выдержки из личной коллекции моего отца. У него все равно много таких бочек — потому он до сих пор и не заметил, как я уменьшил одну и припрятал в чемодан еще перед отъездом в Хогвартс.

— Что ж, это объясняет, почему Имельда с Леандером так мило беседуют и до сих пор не подрались, — вставил Себастьян, отпивая из своего стакана. — Уф, а это здорово согревает.

— Отдыхайте, — зарделся Гаррет от похвалы, — совсем скоро у меня будет для всех еще один сюрприз.

Я слегла попробовала на язык содержимое бокала, не будучи уверенной, стоит ли мне это пить. В рту сразу же разгорелся пожар — напиток явно был очень крепким.

— Так никто здесь не делает, — прозвучал у меня за спиной голос Себа. Он внимательно следил за мной всю предыдущую минуту. — Нужно сразу все. Залпом. Или, как минимум, половину.

— И откуда у тебя такое знание дела? — спросила я насмешливо, пока он допивал свой бренди.

— Обычное наблюдение. На то, чтобы научиться смаковать, нужно много времени.

Мы сели недалеко от входа, и я все еще держала полный стакан в руке.

— Тебя никто не заставляет, — тихо шепнул мне Себ, чтобы никто не услышал, — но могу отметить, что узел напряжения вот здесь, — он провел пальцем через ткань мантии по моей ключице, — после пары глотков станет почти незаметным.

Я прикоснулась рукой к этому месту, где действительно ощущала накопившиеся страхи и тревоги последних месяцев, и, шумно вдохнув, осушила свой бокал до дна. В груди сразу же потеплело, хотя разум оставался абсолютно ясным. Я улыбнулась.

— Не благодари, — удовлетворенно произнес Себастьян, отправляясь за второй порцией.

Спустя несколько минут к нам подошли Ленора и Саманта, и мы пустились в путаные рассуждения о личной жизни профессоров Хогвартса. С каждым новым глотком спиртного наши предположения становились все более неприемлемыми и далекими от реальности. Будь я трезвой — пожалуй, мне было бы за это стыдно. Но в тот момент, угрызения совести меня не беспокоили. Я наконец-то не думала ни о Древней, ни о Темной магии, ни о своих проблемах, ни даже о том, что часом ранее чуть не лишилась жизни из-за импульсивной натуры Себастьяна. Я расслабилась, что в обычной жизни было практически невозможным.

Музыка в проигрывателе затихла на время, и на лавку по центру зала залез светящийся от счастья именинник. Все зааплодировали, ожидая речь.

— У нас осталось не так много времени для веселья, — Гаррет шутливо откланялся своим гостям. — Но сегодня мне 16, а потому я стал счастливым обладателем вот этого сокровища из Сладкого королевства.

Он поднял над головой деревянную коробку с прозрачной крышкой, где было видно много разноцветных маленьких конфеток в пестрых обертках, а посередине — стеклянные песочные часы. Аудитория одобрительно засвистела, и, казалось, одна я не понимала, что вызвало такой ажиотаж.

— В чем дело? — едва шевеля губами, прошипела я в сторону Себастьяна.

— Удивлен, что ты не знаешь, — он повернулся ко мне с нетерпением, — Это легендарная игра, но ее тебе никогда не продадут до 16.

— Это еще почему?

— В конфетках скрыты маленькие дозы сыворотки правды, — быстро объяснил он, — когда подходит твоя очередь, ты должен ее съесть и отвечать на вопросы до тех пор, пока не истечет время в песочных часах. Если ты отказываешься отвечать, другие придумывают тебе штрафное задание. Часто довольно забавное, если у игроков хорошая фантазия.

— Похоже на “Правду или действие” у маглов, — сказала я задумчиво. — Но гораздо опаснее, учитывая состав конфеток. Разве такие игры вообще законны? Как министерство это разрешило?

Я была ошеломлена, несмотря на зашкаливающую дозу алкоголя в крови.

— Да перестань ты, — отмахнулся Себ. — Там минимальное количество сыворотки, и действует она, от силы, минуту или две. К тому же, ты полностью сохраняешь рассудок, и можешь просто не отвечать ничего. Только соврать не получится.

— Хмм… Даже не знаю, что может пойти не так в подобной игре с кучей пьяных студентов.

— Если это тебя успокоит, то развернутые вопросы задавать нельзя, — похлопал меня по плечу Себастьян. — Только с ответами “да” и “нет”.

— Это меня утешает, — засмеялась я, — но, пожалуй, все же понаблюдаю со стороны.

— Не будь занудой, — подначивал меня он, — это весело.

Стоит ли говорить, что я опять поддалась на его манипуляцию? Даже меня это уже не удивляло.

Игра оказалась довольно забавной. Себастьян выступил первым, чтобы вдохновить меня на участие.

— Я сразу выбираю штраф, — произнес он прежде, чем Уизли успел хоть что-то ему сказать. — Хороший раунд не должен начинаться с вопросов.

— Ну хорошо, любитель риска, — засмеялся Гаррет, откладывая коробку с конфетами, — поручаем тебе поцеловать руку самой очаровательной дамы в этом зале.

— Легко, — без всякого стеснения сказал он, шагая к противоположной части стола, — Имельда, окажи мне честь.

Он протянул к ней руку в ожидании, на что она смущенно кивнула и подала ладонь в ответ. Прильнув к тыльной стороне губами с громким чмокающим звуком, Себ под всеобщее изумленное хихиканье приземлился на свое место.

В итоге, за первый раунд мы узнали, что Поппи нарушала законы магического мира — но, правда, никому так и не удалось угадать, что же такого она сделала. Все были вне себя от восторга, когда выяснилось, что Амит ненавидит индийскую кухню, а парень из парочки плохо знакомых мне шестикурсников Гриффиндора даже не помнил, когда у его девушки день рождения. Леандер наотрез отказался отвечать на вопрос, нравится ли ему кто-то в этой комнате, из-за чего Гаррет трансфигурировал его мантию в розовую блестящую накидку, и обязал сидеть в таком виде до конца вечера. С каждым новым игроком задания и вопросы, ожидаемо, становились все горячее, хотя и не пересекали шаткую грань приличия. Когда очередь дошла до меня — а я осталась среди игроков последней — толпа заметно оживилась.

— Вот сейчас мы и узнаем что-то интересное о нашей таинственной новенькой, — потер ладони Уизли, подавая мне зеленую круглую конфетку.

Это было нечестно, но я изначально не собиралась играть по правилам. Мне было известно слишком много вещей, которые нельзя подвергать риску обнаружения. Все пристально смотрели на меня, но были слишком пьяны, чтобы заметить, как я прислонила ко рту пустую руку, быстро припрятав конфету в карман мантии. Гаррет перевернул песочные часы.

— По школе ходят слухи, что ты часто проводишь ночи вне замка, — начал он свой допрос, — это правда?

— Да, — я утвердительно кивнула. Все равно этот факт уже был всем известен.

— В Запретном лесу? — заинтересовался Амит, все еще пунцовый после своих собственных признаний.

— Давайте уже ваше задание, — обреченно бросила я. Несмотря на то, что я могла легко соврать, мне крайне не хотелось говорить на эту тему перед половиной школы.

Игроки разочарованно загудели, но в итоге сошлись на том, что в наказание я должна спеть полную версию гимна Хогвартса. Впрочем, они же сами и сдались на третьем куплете, умоляя меня прекратить этот кошмар.

— У нее волшебный голос, не правда ли? — надрывался от смеха Себ, пока я возвращалась на свое место рядом с ним.

— Вновь подошла твоя очередь, Сэллоу, — Гаррет протянул ему коробку с конфетами, — так что не спеши радоваться.

Себастьян без тени сомнения развернул конфету, разводя руками в ожидании вопросов. К его удивлению, за это дело неожиданно взялась Поппи:

— Ты обманывал кого-нибудь сегодня, Себастьян?

Я не удивилась этому вопросу. По мере того как мы с ней сближались, я знала, что Поппи не нравилось, что я дружу с Себом. Она говорила, что у него нет ни сострадания, ни морали, и что магические существа его всегда недолюбливали — а это, по её представлениям, было весьма ярким отрицательным качеством.

— Да, — ответил он без колебаний, повернувшись к ней с любопытным огоньком в глазах.

— Тот, кому ты солгал, сейчас здесь? — настаивала Поппи, глядя на него пристально. Она действительно переживала за меня, и мне это показалось очень трогательным. Я повернулась к Себастьяну и в шутку прищурилась.

— Да, — повторил он, выглядя неожиданно озадаченным, хотя было трудно понять, что он на самом деле чувствует.

— Это наша новенькая, не так ли? — Гаррет победно вскинул кулак, наслаждаясь тем, что Себ уже не выглядел настолько уверенным.

— Ладно, готов ко второму наказанию, — сдался он, — кого мне осчастливить поцелуем в этот раз?

— Сейчас я придумал кое-что другое, — Уизли переводил взгляд с Себастьяна на меня и задумчиво почесывал подбородок. — Похоже, этим двоим надо поговорить. Мы закроем их в каминной комнате на весь второй раунд. Без палочек.

— Это еще зачем? — я поднялась с места, притопнув ногой.

— Обсудите свои странные отношения, — вставил Леандер.

— Какие еще отношения? — я по-прежнему недоумевала.

— Ваши, — Гаррет сложил пальцы в форме сердечка и посмотрел на нас с эмоцией, более всего походившей на снисхождение.

— И кто-то еще считает, что мы встречаемся? — я громко обратилась к толпе.

Кроме Поппи, все закивали — включая Себастьяна, который от беззвучного истерического смеха едва не падал под стол.

— Я тебя уничтожу, — шепнула я ему, почти не шевеля губами, пока нас двоих тащили в каминный зал.

Это была маленькая комната под самой крышей, заставленная креслами и парой журнальных столиков. У дальней стены находился старый резной камин, который не был подключен к сети Летучего пороха и служил только по своему прямому назначению. По центру стоял древний скрипучий диван. Комната, было очевидно, оставалась безлюдной большую часть времени, хотя, иногда посетители могли почитать там газету в уединении и тишине. Леандер забрал у нас палочки, и они с Гарретом втолкнули нас внутрь, не забыв запечатать дверь заклинанием.

— Ты! — я ткнула его пальцем в грудь так сильно, что костяшки угрожающе захрустели.

— Не я это начал, — поднял ладони Себ в призыве к миру, — ты сама убедила во всем мадам Скрибнер, а дальше, знаешь ли, информацию было уже не остановить.

— В совокупности с ночными похождениями, мне теперь светит слава не самой праведной ученицы.

— Только в том случае, если предашь нашу любовь, — не удержался Себастьян, посмеиваясь и прикрываясь от меня диванной подушкой.

— Я не знаю, почему до сих пор с тобой разговариваю после всего, — вздохнула я устало и приземлилась в кресло напротив. — Еще и обманываешь меня постоянно, судя по всему.

— А вот это уже дискуссионный вопрос, — категорично заявил Себ, вытащив из рукава конфету, которую так и не съел.

Я рассмеялась, достала из кармана свою и показала ему.

— Какая плохая девочка, — Себастьян забросил одну ногу на другую. — Мы поразительно одинаково мыслим, не считаешь?

— Я все еще злюсь, — я недовольно скрестила руки на груди.

— Да ты просто обижаешься, что на первом задании я поцеловал не тебя, — продолжал изводить меня Себ.

— Как будто бы все не знают, что ты выслуживаешься перед Имельдой, чтобы в следующем году она взяла тебя в команду, — я показала ему язык. — Мастер грязных игр.

— Ну признай, ты хотела бы, чтобы я подошел к тебе, — он дразнил меня с коварной полуулыбкой, но глаза его больше не щурились от смеха. Они выражали эмоции, которые до этого я в нем никогда не замечала. — Чтобы все увидели, как я теряю от тебя голову.

— А ты все-таки теряешь? — я скривилась в ухмылке, глядя на его секундное замешательство. — Если бы это было мне хоть немного нужно, я могла бы подойти и сама.

От опьянения реальность казалась нечеткой, словно я смотрела на мир через очень мутное стекло. Одни чувства притупились, а другие, наоборот, обострились до предела. Я поднялась на ноги и приблизилась к нему.

— И что же бы ты сделала? — спросил он меня слегка осипшим голосом.

Я склонилась ниже, проведя ладонью по его лицу. Себастьян закрыл глаза на мгновение, откровенно наслаждаясь этими прикосновениями. Мои пальцы застыли на уголке его рта, и наши взгляды встретились. Сама не зная, намеренно или нет, но я закусила нижнюю губу, что заставило его громко и хрипло выдохнуть мне в шею. Было щекотно.

— Если захочу, то могу заставить тебя умолять о поцелуе, Себастьян, — прошептала я ему на ухо, когда наши скулы соприкоснулись. Он жадно вдыхал запах моей кожи, парализованный неожиданной дерзостью. — И я знаю, кого ты будешь представлять сегодня вечером перед сном. Совсем не Имельду.

Я начала отклоняться назад, чтобы вернуться на свое место, но Себ в отчаянном рывке схватил меня за талию, притягивая к себе вновь.

— Тебе нравится быть плохой, — сбивчиво говорил он, обвивая меня руками так плотно, что я чувствовала его колотящееся сердце, как свое. — Но ты все время забываешь, что в эту игру можно играть и вдвоем.

Он еще крепче прижал меня к себе, и наши губы встретились в агрессивном, почти болезненном поцелуе. Я зарылась пальцами в вечно растрепанные каштановые волосы, пока его ладони беспорядочно бродили под мантией по моей спине. Мы чертовски нуждались друг в друге сейчас. Эта зависимость никогда не была такой очевидной.

За дверью послышался шорох, и мы сразу же отпрянули друг от друга, разбежавшись по разным сторонам дивана. Я обхватила себя руками и украдкой исследовала языком следы от нашего агрессивного поцелуя на своих губах. Мы ждали, когда Гаррет откроет комнату и наконец-то вернет нам палочки, но этого так и не произошло. Шум за стеной быстро стих, и Себастьян, вопросительно взглянув на меня, подошел ко входу и несколько раз постучал в дверь.

— Тишина, — он пожал плечами, приближаясь к пляшущему в камине огню. — Будет забавно, если они о нас забыли. А без палочки я запечатывающее заклинание не сниму.

— Отлично, — сказала я мрачно, держась за голову. От этой мысли сознание стремительно начинало трезветь. — Не могу дождаться, когда Сирона утром обнаружит нас здесь вдвоем.

— Прошло совсем немного времени, — Себ, на удивление, пытался меня успокоить, — давай просто подождем.

— Я больше никогда не буду пить, — сказала я, закрывая лицо руками от стыда. Всё, что произошло, внезапно обрушилось одним разом на мою стремительно трезвеющую голову.

Себастьян ничего не ответил. Он сел рядом, и мы молча уставились на огонь. Языки пламени играли тенями на стенах, словно гипнотизируя нас своим неистовым танцем. Тепло от камина почему-то совсем не расслабляло. Часы уже пробили полночь, но никто за нами так и не пришёл.