Сын моего сердца (джен)

Всё в рамках канона.

Вернувшись домой, Варка сразу поднялся в библиотеку и зарылся в справочник по травам. Просматривая его в поисках нужной информации, он наткнулся на статью про мяту. В памяти всплыл далекий день и голос матери:

— Мята обладает противовоспалительным и обезболивающим свойствами. Хорошо помогает при простудах и заболеваниях дыхательных путей.

Ему было тогда лет пять или шесть. Мама разбирала и развешивала травы для просушки, а Варка крутился рядом, и она рассказывала ему про свойства разных трав, позволяя связывать их пучками и вешать на веревку. Пучки получались растрепанные и неровные — далеко не такие аккуратные, как у мамы, — но она всё равно улыбалась ему и говорила, что он прекрасный помощник.

Варка вдруг понял, что, когда ему приходили воспоминания о детстве, они всегда были связаны с матерью. Впрочем, неудивительно. Хотя он глубоко уважал отца, они никогда не могли найти общий язык. То, что казалось Варке важным или интересным, отец считал не стоящей внимания ерундой. То, что считал важным отец, казалось неинтересным Варке.

Он начал петь раньше, чем научился разговаривать, и в детстве хотел научиться играть на каком-нибудь инструменте. Но отец считал музыку девчачьим занятием и сказал, что его сын этому учиться не будет. Вместо этого он учил Варку обращаться с оружием, но к этому уже у Варки не было никакого стремления. Так что его умения в обращении с оружием остановились на базовом уровне. Казалось, они могли бы сойтись в работе травника. Но и этому учила Варку мать — она брала его с собой к пациентам, учила различать и сушить травы и даже готовить простейшие настойки. Теперь Варка с горечью думал о том, чему она могла бы еще научить его, если бы не погибла.

Господин Лунь говорил, что он не травник и никогда серьезно этим не занимался, тем не менее научил Варку очень многому. Какие секреты могла бы раскрыть мать, которая, по его словам, была великой травницей?

Теплая ладонь сжала его плечо, вырывая из размышлений.

— Иди спать, Ивар.

Легок на помине.

— Ага, ща, — отозвался Варка, собираясь все-таки найти то, за чем пришел сюда.

— Немедленно.

Когда господин Лунь начинал говорить таким тоном, ослушаться было невозможно.

— Деспот, — мятежно пробормотал Варка, однако встав и закрыв книгу.

Господин Лунь усмехнулся, и Варка ухмыльнулся в ответ. И неожиданно для самого себя спросил:

— Можете научить меня играть на лютне?

Господин Лунь приподнял бровь, похоже, удивленной его просьбой, и в то же время Варка чувствовал, что эта просьба ему приятна.

— Конечно, — ответил он. — Но завтра. А сейчас иди спать.

Завтра заняться обучением не удалось. Свободное время у Варки выдалось только через несколько дней.

Учиться играть на лютне оказалось увлекательным занятием. Еще увлекательнее было слушать господина Луня, который попутно рассказывал всевозможные истории про струнные инструменты, музыкантов прошлого и про музыку в целом. Но самое прекрасное в этом было просто проводить время вместе — то, чего Варка никогда не делал с родным отцом.

* * *

Ивар тихонько пел, разбирая травы. Он часто так делал, но в этот раз Рарога заставила остановиться слишком знакомая мелодия. Он замер, прислушиваясь, и разобрал не менее знакомые слова:

...и день и ночь, и жизнь и смерть

лишь для того на свете есть,

чтоб ты хотя б на миг существовала здесь.

Знай, ты мне давала жажду жить.

Знай, тобою я оправдан весь…⁽¹⁾

— Откуда ты знаешь эту песню? — резко спросил Рарог.

Ивар вздрогнул и замолчал, стремительно повернувшись к нему.

— Зачем так подкрадываться? — проворчал он, а потом пожал плечами: — Мама часто ее пела, когда работала в лаборатории.

Сердце остановилось, чтобы в следующее секунду забиться как бешеное.

— Она ее помнила? — пораженно произнес Рарог — он почти не мог поверить в такое.

— А что? — с любопытством спросил Ивар. — Это какая-то особенная песня? Если подумать… кроме как от мамы, я больше нигде ее не слышал.

Секунду Рарог колебался. Стоит ли рассказывать?

— Ты и не мог ее больше нигде слышать. Эту песню написал для нее я. В свой последний визит домой. Думал, она давно забыла уже…

Ивар немного помолчал, после чего заметил:

— Я всегда считал, это ее любимая песня.

Любимая песня… Марилла помнила. Все эти годы, будучи замужем за Ясем, пытаясь построить свою жизнь заново, она помнила о нем. От этого осознания хотелось разрыдаться или разбить что-нибудь. Если бы он нашел ее раньше… Если бы…

— Господин Лунь? — обеспокоенно позвал Ивар.

Рарог тряхнул головой, прогоняя бесплодные сожаления, и улыбнулся ему — всё в порядке. Ивар подозрительно прищурился. И улыбка Рарога стала шире. Пусть он потерял любимую женщину, зато обрел сына.

* * *

Примчавшись от больных, Варка засел в лаборатории. Немного поколебавшись, Арлетта пошла туда — помочь она, конечно, ничем не сможет — во всех этих травах и настойках она совершенно не разбиралась, — но хотя бы посидит рядом. Однако оказалось, компания у Варки уже есть.

Едва подойдя к лаборатории, Арлетта услышала его смех — веселый и заливистый. Варка редко так смеялся — вечно в многочисленных заботах, — и на мгновение сердце кольнула ревность. Кто это мог так его развеселить?

Оказалось, господин Лунь. Арлетта, как увидела его, чуть не завернула назад. Старшего крайна она всё еще побаивалась, хотя и не так, как поначалу. Но сейчас на его лице не было и следа привычной суровости. Он улыбался, и в глазах плясали смешинки, отчего выглядел моложе, чем обычно. Хотя, на самом деле, Арлетта даже не знала, сколько ему лет.

— Правда, что ли? — спросил Варка, отсмеявшись.

Господин Лунь пожал плечами.

— Не знаю. Но даже если и нет, хорошо придумано.

— Это точно, — ухмыльнулся Варка.

Они вместе колдовали над каким-то зельем, от которого приятно пахло вроде как ландышами. И работали так слажено, словно понимали друг друга без слов.

Он очень мне дорог, вдруг вспомнился Арлетте тот разговор, дороже чем…

«Сын», — мысленно заключила она сама. Сейчас это казалось очевидным.

— Бабочка! — первым заметил ее Варка. — Чего стоишь в дверях? Заходи.

— Не хотела мешать, — ответила она, однако принимая приглашение.

— Ты не можешь мешать, — убежденно заявил Варка, и от этих слов в сердце разлилось тепло.

Арлетта робко покосилась на господина Луня — а он тоже так считает? К ее удивлению, во всегда цепком пугающем взгляде зеленых глаз на этот раз затаилась улыбка. У нее возникло странное ощущение, что она успешно прошла какое-то испытание и ее приняли как свою.

Арлетта устроилась в кресле, а мужчины продолжили работу, наблюдать за которой оказалось довольно-таки увлекательно.

— Так чем все-таки закончилось? — спросил Варка.

Господин Лунь усмехнулся и продолжил рассказ, который она, видимо, прервала своим появлением. И рассказывал он так интересно, что уже через пару мгновений Арлетта забыла обо всем, слушая, чуть ли не открыв рот.

К тому моменту, когда они закончили и Варка увел Арлетту погулять, она уже не понимала, почему так боялась раньше господина Луня.

* * *

Варка стрелка не заметил, слишком сосредоточенный на напряженных переговорах. И насторожился, только почувствовав прикосновение к плечу и услышав знакомый голос:

— Я твой щит!

Он отреагировал моментально — резко повернулся, чтобы в свою очередь воскликнуть:

— Я твой щит!

Но опоздал. Стрела вонзилась господину Луню прямо в грудь. Варка вскрикнул в ужасе и подхватил его, не давая упасть. К этому моменту подоспели ребята, загородив их щитами и быстро выловив стрелявшего. Но Варке было уже всё равно.

Осторожно опустив потерявшего сознание господина Луня на землю, он усилием воли подавил панику и прощупал рану. Стрела не задела сердце — слава Богу! — зато задела легкое. Стиснув зубы, Варка осторожно извлек стрелу, стараясь не ухудшить повреждения, и, отбросив ее, принялся тут же стягивать рану. До сих пор ему еще не приходилось заниматься настолько серьезными ранами, и он дико боялся сделать что-нибудь не так.

Всё было бы гораздо проще, будто это какой-нибудь посторонний человек. А не тот, кого Варка любил как отца. Тогда Варку не трясло бы от ужаса, что каждый его вздох может стать последним. Особенно когда вся ситуация в целом вызывала отвратительные ассоциации с тем, что произошло несколько лет назад. Опять Рарог спас его, и опять, не задумываясь, пожертвовав собой. В прошлый раз он заплатил за жизнь Варки крыльями. Сейчас…

Нет. Варка помотал головой, отгоняя непрошеную мысль. Не бывать этому. И заставил себя сосредоточиться на работе. К тому моменту, когда ребята, разобравшись с убийцей, собрались к ним, Варка уже стабилизировал состояние господина Луня, и за его жизнь можно было не опасаться. Он облегченно выдохнул, вытерев пот со лба, и повернулся к друзьям.

— Надо перенести его в замок, — сказал Варка.

Липка покачал головой:

— Лучше в мой дворец — гораздо ближе, меньше придется беспокоить.

Секунду поразмышляв, Варка кивнул, соглашаясь. К тому же во дворце князя Сенежского у Варки имелся аварийный запас лекарств и трав. Он подумывал, не послать ли в замок за Жданкой, но передумал, решив не волновать ее зря. А то разохается, раскудахтается — суеты будет больше, чем пользы. Лучше сообщит ей постфактум.

Когда Варка сделал всё, что мог сделать, ему оставалось только сидеть рядом с кроватью, и ждать. И это было самое худшее.

Наконец господин Лунь медленно открыл глаза, несколько раз моргнул и сосредоточил взгляд на Варке, похоже, проверяя, всё ли с ним в порядке. Тот широко улыбнулся, чувствуя, как с плеч свалился тяжеленный камень. Потому что, хотя он запрещал себе об этом думать, всё равно в глубине души боялся. Боялся потерять второго отца.

— Больше не пугай меня так, — сказал Варка.

Господин Лунь прищурился, а потом вдруг усмехнулся:

— Ну и каково тебе на моем месте?

Варка не сразу понял, о чем он, а когда понял, внутренне передернулся и искренне ответил:

— Паршиво.

— Надеюсь, послужит тебе уроком, — заметил господин Лунь.

В его голосе отчетливо звучал сарказм, но Варка не стал возражать. Когда погибли родители, у него не было возможности переживать за них — он просто узнал постфактум. И сейчас он впервые по-настоящему почувствовал, что это такое — бояться за жизнь близкого человека.

1) Я нагло позаимствовала эту песню из рок-оперы "Финрод"

Вернуться к тексту