Сын моего сердца (джен)

Ау-версия к фанфику "Ночь пройдет"

Марилла долго не решалась приступить к этому разговору, но дальше тянуть было бы уже нечестно. Поэтому она улучила момент, выловив Рарога под любимой лиственницей, когда рядом не было детей. Он стоял, прислонившись спиной к дереву, задумчиво глядя вдаль.

— Рарка, мне надо кое-что тебе сказать, — выпалила Марилла, как только приблизилась к нему, боясь передумать.

Он повернулся к ней, явно озадаченный необычным тоном.

— Слушаю тебя.

Глубоко вдохнув, Марилла спросила:

— Помнишь, как мы летали на озеро после того, как я потеряла пациентку?

На его лице появилось неописуемое выражение, и он отвел взгляд.

— Конечно, помню. Разве можно такое забыть? — и снова повернулся к ней уже с тревогой в глазах. — Ты жалеешь? Ты сказала тогда, что не жалеешь, но, наверное, позже передумала…

Марилла вскинула ладонь, останавливая его, пока он не зашел слишком далеко в своих рассуждениях.

— Нет. Как я могу жалеть о том, что подарило мне самое большое чудо в моей жизни? Моего сына. Нашего сына.

На его лице мелькнуло недоумение, сменившееся осознанием и потрясением.

— Ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что Варка — твой сын, а не Яся.

Рарог уставился на нее с таким шокированным выражением, что она не сдержала улыбки.

— Как это возможно? — прошептал он.

— Тебе объяснить, как получаются дети? — ехидно спросила Марилла.

Он помотал головой.

— Нет. Лучше дай мне время осознать.

Марилла кивнула. По крайней мере, он не сердился на нее за то, что она до сих пор скрывала от него эту информацию.

— Ивар знает? — наконец спросил Рарог

Она помотала головой.

— Я скажу ему, но не сейчас — на него в последнее время и так слишком много навалилось.

— И ты боишься его реакции, — проницательно добавил Рарог.

— И это тоже, — согласилась Марилла.

— Если хочешь, я могу с ним поговорить.

Она покачала головой:

— Нет. Он должен узнать от меня.

Рарог кивнул и устремил вдаль невидящий взгляд.

— Сын. Просто не верится.

Марилла не могла не поддразнить его:

— Вся округа и так считает Варку твоим сыном. Ты должен был уже привыкнуть.

Рарог усмехнулся и покачал головой:

— Одно дело подыгрывать общественному мнению, и совсем другое — знать, что это правда, — он снова посмотрел на нее, и в его глазах вспыхнуло то нежное любование, по которому она так скучала все эти годы. — Спасибо.

* * *

После откровения матери Ивар нашел его всё под той же лиственницей. Похоже, всем серьезным разговорам в их семье суждено было происходить именно здесь.

— Вы знали? — спросил Ивар.

Рарог покачал головой.

— Изначально нет. Но Марилла сказала мне в прошлом году. И просила не говорить тебе — хотела сообщить сама в более подходящее время.

Ивар кивнул и явно не знал, что еще сказать в такой ситуации. Так что Рарог решил эту проблему за него.

— Я тебя спрашивал уже, но теперь спрошу снова. Тебя это радует или печалит?

Ивар опустил взгляд, и сердце упало. Что он будет делать, если сын не примет его? Но тот уже снова посмотрел на Рарога — прямо в глаза — и едва заметно улыбнулся.

— Радует.

Рарог выдохнул и улыбнулся в ответ.

— Если ты узнал в прошлом году, — произнес Варка, тут же перейдя на «ты» столь естественно, будто всегда к нему так обращался, — почему я не заметил никаких изменений в твоем отношении ко мне?

Рарог пожал плечами:

— К тому моменту я уже любил тебя как родного. Что еще могло измениться?

Варка моргнул, в его синих, как у Мариллы глазах, мелькнул восторг, а в следующее мгновение он шагнул вперед и обхватил Рарога руками, уткнувшись лицом в плечо. Неуверенно, боясь спугнуть, Рарог в свою очередь поднял руки и обнял его за плечи, притягивая еще немного ближе. Ему хотелось это сделать с того для, как Марилла сообщила ему. И это ощущалось так… правильно.

— Здравствуй, мой мальчик, — тихо произнес он. — Познакомимся заново?

Варка фыркнул и отстранился.

— Обязательно. Я хочу всё про тебя знать, — и быстро добавил: — Но не прямо сейчас.

Рарог усмехнулся.

— Когда захочешь.

— Н-да, — протянул Варка, взъерошив волосы, — представляю, как ребята обалдеют от такой новости.

Рарог пожал плечами.

— Ты можешь никому не говорить.

Варка задумался на несколько мгновений, а потом мотнул головой.

— Я и сам не знаю, хочу ли я этого, но они ж заметят. Илка и так мне проходу не дает на эту тему.

— Наблюдательный человек, господин Илм, — заметил Рарог. — Куда наблюдательнее нас с тобой.

Варка ухмыльнулся:

— Умник он и есть умник, — и, посерьезнев, добавил: — Но чего я точно хочу, так это называть тебя отцом. И такое заметят все.

От его слов в сердце разлилось невероятно тепло.

— Тогда придется потерпеть реакцию окружающих, — заметил Рарог. — Боюсь, рыжая будет визжать так, что оглохнут все.

Варка засмеялся:

— Это уж точно. Но думаю, оно того стоит.

— Определенно стоит, — согласился Рарог.

А что, если бы Варка подслушал разговор матери с Лунем?

Мать зашла в зал для упражнения в версификации, оставив Варку в коридоре. Но она не прикрыла за собой дверь полностью, и он просто не мог сопротивляться искушению. Тихонько подкравшись, он заглянул внутрь… и застыл, как громом пораженный.

Крыса стоял посреди зала прямо напротив, но в этот момент был совершенно иным. Никакого презрительно-надменного выражения — только изумление, шок, недоверчивое счастье. Словно из-под маски выглянул другой человек. И Варка с удивлением осознал, что он красив. Особенно глаза. Глаза были просто невероятными. Большими, прозрачно-зелеными, в них словно колыхалась на ветру весенняя листва. Варка поразился, почему он не замечал этого раньше.

— Марилла, — выдохнул Крыса.

Не «госпожа Ясень». Он назвал ее сразу по имени так, словно знал сто лет. И таким тоном, словно давно ее искал и уже почти не надеялся снова увидеть.

Варка сглотнул, пытаясь понять, что происходит. Но тут мать всхлипнула, прижала ладонь ко рту, а потом бросилась Крысе на шею со сдавленным восклицанием:

— Рарка! Рарочка! Я думала, ты ушел вместе со всеми! Откуда ты здесь?

— Я искал тебя, Марилла, — ответил тот ей в макушку, прижав ее к себе. — Все эти годы я искал тебя и уже отчаялся найти.

Варка окончательно перестал что-либо понимать и только обалдело наблюдал за происходящим. Они знакомы? Судя по всему, давно. Откуда? Кто такой на самом деле их новый учитель версификации? Тем временем тот быстрым движением распустил матери Варки волосы, которые она как обычно завернула в пучок, и с недоверчивым выражением пожирал ее глазами. Она в свою очередь, не отрываясь, смотрела на него. Варке с его позиции плохо было видно ее лицо, но он мог разглядеть, что по ее щекам текут слезы, а на губах играет абсолютно счастливая улыбка.

— Пошли, — Крыса потянул ее к окну. — Улетим отсюда в Пригорье. Оставим этот проклятый грязный город.

Стоп. Что? В каком смысле «улетим»?

Мать остановила его возле окна, покачала головой, на ее лице появилось страдающее выражение.

— Что? — с тревогой и недоумением спросил Крыса.

— Я не могу. Не могу улететь с тобой.

— Почему?

Он спросил это таким тоном, будто уйти — улететь? — с ним было для Варкиной матери самым естественным делом. «У нее вообще-то семья есть!» — возмущенно подумал Варка. Будто в ответ на его мысли она сказала:

— Ну, во-первых, я замужем. И не собираюсь бросать своего мужа.

На лице Крысы появилось такое выражение, словно эта возможность до сих пор ни разу не приходила ему в голову. Словно он считал, что она принадлежит ему. «Кто он?» — снова вспыхнул отчаянный вопрос. Почему ведет себя так, словно это он — ее муж?

Недоумение на лице Крысы сменилось разочарованием и болью. Он на мгновение прикрыл глаза и всё быстро исчезло.

— Замужем, — медленно произнес он. — Что с тобой было после… после того бунта в Трубеже?

Варка насторожился, поняв, что сейчас услышит нечто из прошлого матери, о чем он даже не догадывался. Но такого он не ожидал. Крайны… Существа из сказок… Неужели они действительно есть? И получается его мать и Кры… господин Лунь — одни из них? И неужели люди в некоем Трубеже были настолько глупы, чтобы напасть на этих существ?

— Тетя Настя сказала, что госпиталь сожгли дотла… — мама прервалась и осторожно спросила: — Твоя мать?..

Господин Лунь кивнул, его лицо омрачилось болью и яростью.

— Они забили ее камнями, а потом подожгли госпиталь.

Мать утешающим жестом сжала его ладонь:

— О, Рарочка… — и продолжила: — И тетя Настя сказала, что меня ищут. Я испугалась, и Ясь предложил бежать из Пригорья. Мы решили отправиться в Большие Лодьи.

Господин Лунь с выражением отчаяния прислонился спиной к стене и стукнулся об нее затылком.

— Это я искал тебя. Я когда узнал обо всем, как с ума сошел — не помню даже, что творил. А придя в себя, почувствовал, что ты жива, и бросился тебя искать. Все эти годы я не переставал тебя искать. Если бы я только догадался… Почему мне ни разу не пришло в голову заглянуть в сторожку?

В его голосе было столько отчаянной боли и чувства вины, что Варку передернуло. Он вдруг осознал, что господина Луня и его мать связывала вовсе не простая дружба.

Мама прикусила губу, похоже, борясь со слезами.

— А потом мы с Ясем поженились, — заключила она и, опустив голову, добавила так тихо, что Варка едва расслышал: — И у меня больше нет крыльев. Я отказалась от них.

Варка удивленно моргнул? Как это? А главное — зачем? Если бы у него были крылья, он бы никогда от них не отказался. Кстати, если его мать — крайна, значит, он тоже немного крайн? Мог ли он… Из размышлений его вырвало восклицание господина Луня:

— Неправда!

В его голосе было столько ужаса, что Варка вздрогнул. Лунь всматривался в мамино лицо так, словно только сейчас увидел ее по-настоящему.

— Невозможно. Немыслимо, — и после короткой паузы с яростью, от которой по коже прошла дрожь, выплюнул:

— Как он посмел?!

«О ком он?» — удивился Варка. А вот мама прекрасно его поняла.

— Не говори так. Я отказалась сама. Ясь всегда так нервничал, когда я летала. Он боялся меня потерять. Я очень хотела быть ему хорошей женой и спросила, что мне сделать, чтобы он успокоился.

— И он заставил тебя отказаться от крыльев, — прошипел господин Лунь, на мгновение вновь превратившись в Крысу.

Варка застыл, похолодев. Отец. Отец лишил его мать крыльев. Боялся потерять… Почему? Почему, чтобы быть спокойным, ему обязательно надо было запереть ее в клетку?

Невероятные прозрачно-зеленые глаза господина Луня сверкнули решимостью, и он подхватил мать Варки на руки и повернулся к окну.

— Я понесу тебя. Мне не трудно, — заявил он.

И тут Варка по-настоящему испугался, что она сдастся и уйдет с тем, кого явно когда-то любила. А может, не перестала любить и сейчас. Но мама уже покачала головой и положила ладонь ему на плечо останавливая:

— Я не могу. Скажи лучше, что еще натворил мой мальчик?

А вот и до выходки Варки, за которую ему вдруг стало стыдно, дошло дело.

Господин Лунь замер. На его лице промелькнуло непонимание, осознание и отчаяние. Он медленно поставил ее на пол, отступил на шаг. По маминому лицу снова покатились слезы. И он тут же притянул ее обратно к себе, погладил по волосам.

— Не надо, не плачь. Я сделаю всё, что захочешь. Я могу забрать и Яся с Иваром, только давай уйдем отсюда — этот город скоро потонет в огне и крови.

Но мама разрыдалась только еще сильнее. Отстранившись, она попросила:

— Защити моего мальчика, Рарка. Обещай, что позаботишься о нем.

Он вздохнул и кивнул со смирившимся видом.

— Обещаю.

Варка понял, что его мнение об учителе изменилось кардинально и навсегда. Пока он пытался справиться с перевернувшейся вверх ногами картиной мира, мать вырвалась из объятий господина Луня и устремилась к двери. Варка поспешно отскочил, сделав вид, будто всё это время простоял, скучая. Вряд ли он хорошо притворялся, но мама в этот момент в любом случае ничего не заметила бы. Она по-прежнему плакала, ее трясло и она тяжело оперлась о плечо Варки, будто не в силах была стоять на ногах. До дома они дошли молча.

Отца всё еще не было, и Варка воспользовался этим, чтобы спросить:

— Мам?

Она подняла на него уставший и бесконечно печальный взгляд покрасневших глаз.

— Кто он тебе? Господин Лунь. Откуда ты его знаешь?

Она поколебалась, а потом кивнула:

— Ты имеешь право знать. Пошли в твою комнату.

Там они устроились рядом на кровати, и мама начала рассказ:

— Когда-то далеко отсюда, в Пригорье жили прекрасные крайны...

Варка сосредоточенно слушал, впитывая каждую деталь ее рассказа, с ощущением, будто внезапно попал в сказку.

— Наши родители мечтали нас поженить, а мне тогда казалось, что Рарка всегда будет для меня лишь младшим братом. Но однажды всё изменилось.

— Ты любила его, — сделал Варка очевидный вывод.

— Я люблю его, — поправила мама. — Мы собирались пожениться. Но потом вся наша жизнь перевернулась и изменилась навсегда.

Весь последующий рассказ Варка слушал, нахмурившись и стиснув зубы.

— Рарка так и не сдался за столько лет, искал меня, — с горечью заключила мама. — А я…

Варка помотал головой.

— Ты не могла знать. Ты осталась одна — что еще тебе оставалось?

Она невесело улыбнулась и притянула его к себе, поцеловав в макушку. У Варки возникло странное ощущение, что она собиралась сказать что-то еще, но передумала. Он отмахнулся от этого ощущения и только много позже понял, о чем она умолчала.

* * *

Варка прекратил войну, просто наблюдая за господином Лунем, стараясь увидеть того, кого он видел рядом со своей матерью. Маска был искусной, но теперь, когда Варка знал куда смотреть, это оказалось не так уж сложно. И то, что раньше у него вызывало только не рассуждающее возмущение, сейчас он пытался понять. Как например, когда господин Лунь в очередной раз с первым попавшимся замечанием подходил к Фамке и сжимал ее плечо. Она съеживалась от страха, но потом на ее бледном изможденном лице появлялись краски и выглядела она чуть-чуть живее. Спросив у матери, Варка выяснил, что крайны умеют делиться силой.

— Хелена скорее всего голодает, — задумчиво сказала она. — Он подпитывает ее тело. Кстати, пригласи ее к нам — надо подкормить девочку.

Так что когда город захватили, и господин Лунь заявил, что хочет помочь захватчикам, Варка ни секунды не сомневался, что это блеф.

Обещай, что позаботишься о моем мальчике — Обещаю.

Впрочем, заботился он, похоже, не только о Варке.

Сидеть в покоях безумной Анны было, конечно, не слишком приятно, но Варка не особенно беспокоился. И когда господин Лунь пришел забрать их, без тени сомнения шагнул вперед — под защиту громадных серебристых крыльев.

* * *

— Пятнадцать лет я между людей терся.

Эти слова заставили Варку замереть. Пятнадцать лет? Но ему тоже пятнадцать, скоро шестнадцать. Это вызывало очень интересный вопрос, который Варка даже про себя не смел озвучить.

— Можно с вами поговорить? — спросил он, подойдя туда, где господин Лунь сидел на крылечке с теткой Таисьей. — Наедине.

Тот удивленно приподнял бровь, но кивнул и встал. Оставив ребят заниматься огородом, они прошли к лесу.

— Что-то случилось? — спросил господин Лунь.

Варка пожал плечами.

— Возможно. Когда произошел тот мятеж в Трубеже? Месяц и год.

Господин Лунь выгнул бровь еще выше, окинув его внимательным взглядом. Варка нервно поежился.

— В июне семьдесят второго года.

— Мои родители поженились ведь после него?

Господин Лунь кивнул.

— Да. Я точно не знаю когда, но предполагаю, что в августе или сентябре.

Быстрый подсчет подтвердил, что подозрения Варки верны. Он собрался с духом и выпалил:

— А я родился в январе семьдесят третьего.

Недоумение на лице господина Луня сменилось подозрением, короткой сосредоточенностью, словно он что-то подсчитывал — и Варка догадывался, что именно, — и наконец осознанием и шоком.

— Май… — едва слышно произнес он, побледнев и глядя на Варку расширившимися глазами. — Не может быть… — и почти с отчаянием: — Но почему она не сказала мне?

Других доказательств было уже не нужно. В общем-то Варка был изначально к этому готов, поэтому его шок был не таким сильным. Он пожал плечами:

— Вероятно, не хотела усугублять и без того непростую ситуацию.

Господин Лунь помотал головой, будто пытаясь привести мысли в порядок, и снова уставился на Варку так, словно впервые его увидел. Варка нервно улыбнулся и попытался пошутить:

— Значит, это все-таки правда.

Господин Лунь… отец моргнул и повторил тот вопрос, что задавал Варке на привале:

— Тебя это радует или печалит?

На этот раз Варка задумался всерьез. Впрочем, долго обдумывать нужды не было. До сих пор он этого не осознавал, но факт состоял в том, что он уже какое-то время назад начал видеть в Луне отца. Так что уверенно ответил:

— Радует.

Тот едва заметно улыбнулся, как будто с облегчением, и покачал головой.

— Какой же я слепой идиот… Люди ведь правильно заметили: ты похож на меня. Очень похож. Причем не только внешне.

Варка пожал плечами. Он-то словам окружающих тоже не придавал значения. Как и ехидному поддразниванию Илки.

Отец помрачнел и горько произнес:

— Я всё пропустил. Не видел, как ты рос. Меня не было рядом.

Варка возмущенно вскинулся — рассказ матери, который до малейших деталей впечатался в его сознание, четко давал понять, что:

— Это не твоя вина!

— Моя, — возразил отец. — Я вечно опаздывал. Вместо того, чтобы суматошно носиться по небу, мог бы подумать заглянуть в эту проклятую сторожку. А в результате другой был рядом с ней, поддержал ее… и растил моего сына.

Варка помотал головой.

— Ты искал ее! Столько лет продолжал искать, не сдавался.

И тут отец отвлекся от самобичевания, чтобы посмотреть на него, озадаченно склонив голову.

— Постой-ка. А ты откуда всё это знаешь?

Варка ответил почти весело:

— Я тогда подслушивал, когда вы с мамой в школе встретились. А потом попросил ее рассказать мне всё.

Отец вдруг усмехнулся.

— Очень похож.

И Варка усмехнулся в ответ. Ему дико захотелось узнать, каким отец был в его возрасте. Мама не очень-то много об этом успела рассказать — только любопытство раздразнила.

— А знаешь, — в глазах отца вспыхнула решимость, — кое-что я могу наверстать. Конечно, позже, чем должно бы быть. Но… ты крайн по рождению.

Варка недоуменно посмотрел на него, не понимая, к чему он, и тут отец с легкой улыбкой произнес:

— Расправь свои крылья.

И Варка почувствовал это — как за спиной взмыли ввысь громадные крылья, которые так и тянули его вверх, просили подняться. Он изумленно выгнул шею, чтобы посмотреть на них. Они были белоснежными и нетерпеливо трепетали.

— Повелитель утра, — удовлетворенно произнес отец. — Хозяин ветра и света. В точности как твоя мать.

Варка всё еще недоверчиво попробовал пошевелить крыльями — они послушно взмахнули за спиной, и он немного оторвался от земли.

— Я могу летать? — спросил он.

Вопрос прозвучал по-идиотски, и отец фыркнул.

— Конечно, можешь. Вперед.

За его спиной в свою очередь взметнулись ввысь серебристые крылья, и он поднялся в воздух. Варка последовал за ним. Чувство полета было потрясающим, ни с чем не сравнимым. Они взмывали ввысь, в прозрачно-голубое небо. Ветер трепал волосы и наполнял крылья, даря ощущение безграничной свободы. Земля внизу и все ее проблемы казались такими мелкими и незначительными. Пожалуй, только в это мгновение Варка по-настоящему осознал, почему так дорожили крайны крыльями. И насколько жестоко было со стороны Яся потребовать, чтобы Марилла отказалась от них.

* * *

Из лаборатории повеяло дымом и каким-то отвратительным запахом. Ланка остановилась и сморщила нос. Что там Варка нахимичил?

— Ивар, — с упреком произнес господин Лунь.

— Что я опять не так сделал? — обреченно ответил Варка, и Ланка невольно улыбнулась.

Она тихонько приблизилась к лаборатории, но заходить не стала. Ей нравилось наблюдать за взаимодействием этих двоих. Особенно когда они думали, что их никто не видит.

— Всё ты не так сделал, горе мое, — теперь в голосе господина Луня звучала ласковая насмешка — таким тоном он разговаривал только с Варкой.

Он сидел в кресле, рассеянно перебирая струны лютни и наблюдая за склонившимся над котелком с какой-то явно неудавшейся настойкой Варкой. Этот последний весело усмехнулся, обернувшись на него.

— Мама тоже меня так называла.

— Как я ее понимаю… — протянул господин Лунь, но в его глазах плескался смех, а потом уже серьезно посоветовал: — Добавь гусиного жира и огонь сделай поменьше.

Варка последовал совету, а потом позвал:

— Пап?

— М-м? — отозвался господин Лунь.

Ланка поспешно зажала рот ладонью, но поздно — с губ уже сорвалось пораженное восклицание. Они одновременно повернулись к ней абсолютно одинаковым движением, после чего посмотрели друг на друга. И у Ланки возникло ощущение, будто они совещаются без слов.

— Серьезно?! — воскликнула она, усилием воли подавив желание завизжать. — Почему мы ничего не знали?

— Потому что это никого не касается, — заметил Варка.

— Что значит «не касается»? — возмутилась Ланка.

Варка поморщился, а господин Лунь невозмутимо произнес, не обращая внимания на ее вопли:

— Смею предположить, что господин Илия по меньшей мере догадывался.

— Кстати, да, — согласился Варка.

— Что-о-о?! — вот теперь Ланка возмутилась по-настоящему — ну, она еще Илке устроит.

И тут настойка, которую пытался приготовить Варка, снова задымилась.

— Песья кровь! — выругался он и бросился к котелку.

Господин Лунь усмехнулся, проследив за ним взглядом, а потом опять посмотрел на Ланку. И хотя выражение лица было привычно суровым, в глазах плясали смешинки. Ланка ухмыльнулась:

— Ладно, я пойду, пожалуй.

В конце концов, ей срочно необходимо было поделиться этой новостью с остальными.

Илка просто не мог не проверить свои подозрения.

Погуляли на свадьбе господина Влада хорошо — еще ни разу в жизни Илка столько не пил. Голова кружилась и соображала через раз. Но это ощущение было даже приятным. Илка собирался куда-нибудь присесть, пока не рухнул из-за заплетающихся ног на глазах у изумленной публики, как увидел счастливого новобрачного в обществе Варки. Красавчик что-то втолковывал дядюшке. И при виде них, стоявших рядом, Илку поразило осознание, что в Варке нет от Гронских вообще ничего — если бы не знал, никогда не подумал бы, что они с Владом родственники.

Некоторое время Илка наблюдал за ними, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли, когда к этим двоим присоединился господин Лунь. И Илка заметил это, конечно, уже далеко не в первый раз, но на контрасте выглядело еще забавнее. Ничего общего с родным дядей. Зато с Лунем… Те же тонкие черты лица, та же долговязая фигура, та же манера держаться, те же жесты и мимика.

Илка помотал головой. Еще какое-то время назад он в обширной крайновской библиотеке нашел один интересный способ проверить кровное родство между людьми. Но до сих пор рука не поднималась воспользоваться им. А сейчас затуманенное алкоголем сознание шепнуло: «А почему бы и нет?» Но для этого ему не помешала бы помощь.

Илка огляделся и обнаружил неподалеку Липку. Правда, тот был в компании жены, а Фамка ни за что на такое не согласится, и попадаться ей под горячую руку тоже не хотелось. К счастью, ее очень вовремя куда-то увела Жданка. И Илка решительно направился к князю Сенежскому.

— Посмотри на этих двоих, — без лишних предисловий заявил он, махнув в сторону Варки и господина Луня, которые в этот момент что-то оживленно обсуждали.

— И? — недоуменно нахмурился Липка.

— Тебе не кажется, что они одинаковые вообще?

Тот пожал плечами.

— Ну да. И что?

— Давно хотел проверить — может, Варка в самом деле его сын?

— Как? — удивленно спросил Липка.

— Есть один способ…

Будь Липка трезвее, он, вероятно, не поддался бы на провокацию Илки. Будь Илка трезвее, он не стал бы этого предлагать. Но, видно, так уж сошлись звезды.

В книге говорилось, что лучше всего использовать кровь, но подойдут и волосы. Поскольку добыть кровь не представлялось возможным, пришлось ограничиться вторым вариантом. К счастью, оба красавчика волосы носили длинными и ради праздника распущенными. Так что добыть образцы особого труда не составило. Всего лишь пошатнуться и ухватиться будто бы за первое, что попалось. Учитывая степень их опьянения, никто ничего не заподозрил. Хотя Варка вскрикнул и проворчал, что убьет обоих, а господин Лунь пронзил таким взглядом, что они поспешили ретироваться.

А ведь это он не знал, что они затеяли. От этой мысли Илку пробрала дрожь, но отступать он не собирался.

Впоследствии он сам удивился, как они с Липкой в их состоянии, смогли-таки сделать всё правильно. Но смогли. И сваренная настойка выдала вполне себе однозначный результат. Илка хмыкнул, глядя на серебристую жидкость и пробормотал:

— Я так и знал.

— Интересно, они сами об этом знают? — задумчиво произнес в пространство Липка.

— В смысле? — удивился Илка. — А могут и не знать?

Липка пожал плечами.

Хотя если подумать… Закончить эту мысль он не успел, поскольку дверь открылась и в кабинет заглянула любимая жена.

— Илечка, ты здесь? — и тут же сморщила точеный носик. — Чем это вы занимаетесь?

— Раскрываем страшные тайны, — абсолютно серьезным тоном сообщил Липка.

Лучше и не скажешь. Тайна поистине страшная. Илана скептично приподняла брови.

— По-моему, вам обоим уже хватит, — и выглянув в коридор, позвала: — Фамочка, я их нашла. И их пора уводить домой.

Илка хотел уже начать спорить, что их страшная тайна не имеет никакого отношения к тому, что они слегка нетрезвые, но промолчал. А то девчонки начнут еще визжать, а у него и так уже голова болит. Может, потом как-нибудь расскажет. Так что Илка отвесил князю Сенежскому светский поклон (то есть попытался отвесить, едва не потерял равновесие и был удержан только вовремя среагировавшей женой) и позволил себя увести.

* * *

Оба мальчишки — и князь Сенежский, и наместник Трубежской — обнаружились под конвоем своих жен, которые, похоже, потащили их домой. Хорошо. А то в их состоянии Рарог опасался, что они вытворят что-нибудь. Все-таки стоило получше за ними следить. Ивар-то после того памятного разговора алкоголь вообще в рот не брал, и Рарог как-то расслабился, забыв про остальных. К счастью, девочки были куда благоразумнее этих балбесов.

Он уже собирался вернуться к Владу, но из приоткрытой двери потянуло странным запахом. Чем это они занимались? В кабинете на столе обнаружилась глубокая чаша, наполненная мягко мерцавшей серебристой жидкостью. Рарог принюхался, пытаясь определить состав. Надежнее, конечно, попробовать на вкус, но лучше не стоит рисковать. Впрочем, он быстро понял и так — зелье для определения кровного родства. Он озадаченно нахмурился. Кого эти два обормота проверяли? Судя по всему не на крови, которую, вероятно, не смогли добыть, а на волосах.

И тут вспомнилось, как на празднике Филипп и Илия, уже изрядно пьяные, наткнулись на них с Иваром и довольно-таки чувствительно дернули за волосы. Вывод, который напрашивался… Судя по цвету зелья, результат был однозначно положительный. Рарог прекрасно знал, что волосы в этом деле не так надежны как кровь — дальнего родства они не покажут. Но вот близкое… Как, например, между отцом и сыном...

Он тяжело оперся о стол обеими руками и помотал головой, пытаясь привести мысли в порядок. Теоретически это было возможно, хотя и маловероятно. Но… Внезапно многое стало понятным — и их с Иваром невероятное сходство, и бешеная ревность Яся, которую Рарог до сих пор списывал на его эгоизм.

— Почему ты не сказала мне, Мари? — отчаянно прошептал он.

Мой дорогой мальчик. Мой сын.

Почему он до сих пор этого не видел, ведь всё было вполне очевидно? И тут возникла еще одна мысль. Ивар. Как он отреагирует на такую новость? Бедный парень и так пережил слишком много потрясений. И только-только снова обрел семью в лице Влада. Пожалуй, не стоит ему пока об этом говорить.

* * *

Давно Варка не видел господина Луня настолько сердитым. И что такого Липка с Илкой умудрились натворить, чтобы привести его в подобное настроение? Он вызвал их в замок и увел для конфиденциального разговора. Поколебавшись, Варка тихонько пошел следом. Конечно, подслушивать нехорошо, но любопытство было сильнее него. Лучше бы он этого не делал, честное слово.

Когда он подобрался достаточно, чтобы слышать слова, Липка говорил:

— Мы не хотели ничего плохого. Но вы так похожи, и мы подумали: а вдруг…

— А тебе не кажется, что не следует лезть в личные дела других? — вкрадчиво спросил господин Лунь.

— Извините, — покаялся Липка. — Мы были пьяны, но это, конечно, нас не извиняет.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — проворчал господин Лунь.

— А вы чего, правда не знали? — высказался Илка.

Ответа он не получил, но Варка представил, как господин Лунь пронзил его своим фирменным убийственным взглядом. О чем речь-то вообще? И тут прозвучало его имя.

— Надеюсь, вы оба умеете держать язык за зубами. Ивар не должен об этом знать.

Варка озадаченно нахмурился. Предмет разговора становился всё интереснее.

— Думаю, Варка хотел бы быть в курсе такого, — мягко заметил Липка.

— Думаю, это не тебе решать, — едко ответил господин Лунь.

Липка сокрушенно вздохнул, но возражать больше не стал. Зато Илка стал:

— Да в чем трагедия-то? Варка всегда был вам как сын — все это понимают. Теперь вы просто узнали, что это так и есть.

Варка отшатнулся, в шоке уставившись на приоткрытую дверь. Сын? Так и есть? Сердце колотилось так, что кровь грохотала в ушах, и остального разговора он уже не слышал. Остатков здравого рассудка хватило, чтобы уйти оттуда, пока кто-нибудь не вышел и не застал его за подслушиванием. В любом случае, главное он уже узнал.

Когда шок немного прошел, в груди трепыхнулась радость. Отец… Пока Варка не вспомнил его резкие слова: «Ивар не должен об этом знать». Почему? Почему он не хочет…

Он-то думал, господин Лунь по-настоящему привязался к нему, что между ними возникла особая связь. А получается, Варка всегда был только обузой. Правильно — кому нужен внезапно свалившийся на голову взрослый сын, о котором не просил? Это было неожиданно больно. Так больно, что хотелось завыть.

Вместо этого Варка помчался к ближайшему окну, выходившему на горы, и взмыл в небо. Холодный воздух наверху немного остудил голову, но не унял боль в сердце. Сейчас ему очень хотелось найти какую-нибудь бурю, грозу, шторм и устремиться прямо в него.

Повинуясь его желанию, вокруг поднялся ветер, который того и гляди грозил перейти в ураган, завихряясь, собирая облака. И вот уже громыхнул гром, сверкнула молния. Это заставило Варку немного опомниться — он не собирался устраивать в Пригорье никаких катаклизмов. Он же не Жданка, в конце концов. Что ж, как призвал грозу, так и развеет. Зато отвлечется немного.

Он полетел прямо в эпицентр, собираясь разогнать облака, но тут его подхватило вихрем, порывом ветра крыло вывернуло так, что его пронзила жгучая боль. Варка вскрикнул, с ужасом поняв, что начинает падать.

* * *

Отправив мальчишек восвояси, Рарог тяжело опустился в кресло и потер виски. Может, прав был Филипп и стоило поговорить с Иваром? И тут снаружи громыхнуло так, что заложило уши.

«Ну что опять?» — обреченно подумал Рарог и направился к ближайшему окну посмотреть, что происходит. Ни секунды покоя. То, что он увидел, моментально заставило забыть и об усталости, и о глухом раздражении, оставив только леденящий ужас.

В самом центре локальной бури находился Ивар, окруженный молниями и завихряющимся ураганом. Он явно пытался погасить грозу, но тут очередным порывом ему вывернуло крыло, и он начал стремительно падать.

Забыв обо всем, Рарог прыгнул с обрыва, устремившись к сыну. Он даже не задумался о том, что давно потерял крылья, что по идее не должен сейчас лететь. Ему просто надо было поймать Ивара, пока тот не разбился. И он поймал. И только встретив обалдевший взгляд Ивара, Рарог вспомнил. Теперь они падали вместе. Правда, гораздо медленнее, чем должны бы.

От удара спиной о землю из Рарога вышибло дух, да еще и Ивар рухнул на него сверху. Так что некоторое время он пытался прийти в себя и понять, жив ли еще. Ивар пошевелился, вставая, и Рарог поднял взгляд. Вывихнутое крыло изогнулось под неестественным углом и наверняка причиняло дикую боль.

— Стой, — велел он. — Не двигайся.

Ивар послушно замер, опустившись на колени. Рарог сел рядом, поморщившись, когда ребра отозвались болью, провел ладонью по поврежденному месту, проверяя, а потом резко дернул. Ивар зашипел сквозь зубы.

— Больно, я знаю, но придется потерпеть, — сказал Рарог, продолжая заниматься поврежденным крылом.

Между делом он поймал на себе пораженный и как будто даже испуганный взгляд Ивара.

— Что? — рассеянно спросил он, проверяя, нет ли еще каких ран.

— У тебя прядь седая, — едва слышно ответил Ивар.

— Поседеешь тут с тобой, — пробормотал Рарог, даже не обратив внимания на внезапный переход на «ты» — просто в свете последних фактов это казалось так естественно.

В остальном Ивар был цел, за исключением нескольких синяков и царапин.

— Ну-ка, проверь крыло.

Ивар осторожно пошевелил им, потом взмахнул, приподнявшись от земли, и опустился на ноги, убрав крылья.

— Всё в порядке. Спасибо.

Рарог облегченно выдохнул, встал с земли, после чего посмотрел прямо на него и рявкнул:

— Ты рехнулся?! Совсем жить надоело?

Весь пережитый только что ужас переродился в злость. Паршивца хотелось прибить на месте. Ивар аж отшатнулся от неожиданности, но быстро взял себя в руки.

— Я случайно грозу вызвал, — буркнул он. — Думал, сам вызвал — сам и уберу, — и после секундной паузы с обидой огрызнулся: — И вообще, это ты виноват!

— Я? Это каким же образом, позволь узнать?

Ивар насупился и выпалил:

— Я думал, что что-то значу для тебя, думал… — не договорив, он мотнул головой. — А ты не хочешь ничего общего со мной иметь. Я просто обуза, да?

От такого абсурдного заявления Рарог застыл, растеряв всю злость.

— С чего ты взял-то? — недоверчиво спросил он.

— С того, — с вызовом ответил Ивар. — Почему ты не хотел сказать мне, что ты мой отец? Тебе это настолько неприятно?

Так. Парни не могли проболтаться так быстро. Значит, сам подслушал. И, конечно же, понял всё совершенно неправильно. Рарог тяжело вздохнул.

— Ивар… — некоторое время он молчал, подбирая слова, а Ивар сверлил его настороженным взглядом. — Я не хотел вызывать у тебя очередное потрясение. Ты и так достаточно часто видел, как твой мир переворачивается вверх ногами. Ну, и если честно, — после еще одной паузы он заключил: — Для меня это тоже неожиданность, и я боялся твоей реакции.

— Почему? — с недоумением спросил Ивар.

Рарог пожал плечами:

— Помнишь, я как-то спрашивал тебя: тебя это радует или печалит? По тебе было заметно, что скорее печалит.

Ивар моргнул и помотал головой.

— С тех пор многое изменилось, — и неуверенно спросил: — Значит, ты не…

Он не договорил, но Рарог понял.

— Дурак, — ласково ответил он. — Ты стал мне сыном задолго до того, как эти два идиота решили провести свой эксперимент. И до сих пор я как-то думал, что это понятно.

Несколько мгновений Ивар смотрел на него с непонятным выражением, а потом решительно шагнул вперед и обхватил его руками, уткнувшись лицом в плечо.

Рарог замер, почти не смея поверить в происходящее, и осторожно в свою очередь обнял его, притянув к себе еще ближе. И всё встало на свои места.

— А ведь ты летел сейчас — по-настоящему, — произнес Ивар, отстранившись. — Я даже видел твои крылья.

Кстати, об этом. До сих пор Рарог не задумывался, как он сделал то, что сделал: ему просто надо было спасти сына.

— Не может быть, — помотал он головой и на всякий случай завел руку за спину, чтобы пощупать то, что осталось от крыльев.

Обломки костей были на месте, никуда не делись. Ивар пожал плечами.

— Но было. И вообще, кто знает, что может быть, а что нет? — и с намеком процитировал: — «Мои крылья служат мне, пока я им верен». Ты всегда был им верен, вот они и продолжают служить, даже если в… нематериальном виде.

— Никогда о таком не слышал. Но, может, ты и прав.

Ивар улыбнулся.

— Кстати, спасибо. Ты спас меня. Опять.

Рарог усмехнулся и покачал головой, а потом сурово заметил:

— Мне не нравится, что это вошло у тебя в привычку. Однажды я могу и не успеть.

Ивар вздохнул.

— Я постараюсь быть осторожнее.

Рарог скептично хмыкнул. Верилось с трудом, но большего ожидать от обормота вряд ли стоило. Ладно хоть осознал — и то хлеб.

— Хорошо, что у меня волосы и так светлые — седину будет незаметно.

И тут Ивар вдруг помрачнел, но спросить его, в чем дело, Рарог не успел, поскольку рядом приземлились все птенцы-подкидыши, которые успели разогнать-таки устроенную Иваром грозу.

— Что тут у вас случилось? — спросила Жданна, подозрительно прищурившись.

Рарог переглянулся с Иваром, и они одновременно ответили:

— Ничего.

Никого этим не убедили, конечно. А Филипп еще и задумчиво заметил:

— Думаю, это всё из-за того, о чем я тебе рассказывал, дорогая.

Хелена пронзила их внимательным взглядом, а потом устало вздохнула:

— Одному почти двадцать, другому под сорок, а ума ни у того, ни у другого.

— Это наследственное, — ехидно вставил Илия.

У Ивара сделалось такое выражение лица, словно ему очень хотелось дать ему в нос, но он мужественно сдержался.

— Вот и проси некоторых держать язык за зубами, — заметил Рарог.

Правда, без особенного неудовольствия. После всего, что произошло, эмоций у него уже не осталось. Филипп пожал плечами:

— У меня нет тайн от жены.

— У меня тоже, — невозмутимо согласился Илия.

— То есть не в курсе только я? — возмутилась Жданна, обиженно надувшись.

И это выражение на ее веснушчатой мордашке было невероятно очаровательно.

— Я расскажу тебе, — успокоил ее Ивар.

Жданна одарила его сияющей улыбкой, став еще прекраснее. Но тут улыбка сошла с ее лица, когда она пораженно уставилась на Рарога. Точнее на его волосы.

— А что это у вас — седая прядь?

— Об этом тебе тоже Ивар расскажет, — проворчал Рарог и развернулся, чтобы уйти.

У него совершенно не осталось моральных сил на обсуждения.

— Но… — начала было Жданна, однако ее прервал Ивар, за что Рарог был ему очень благодарен:

— Оставь его, рыжая.

И она послушалась. Хорошо. В другое время он был бы рад ее компании, но сейчас ему просто жизненно было необходимо побыть одному.

Всё в рамках канона.

Вернувшись домой, Варка сразу поднялся в библиотеку и зарылся в справочник по травам. Просматривая его в поисках нужной информации, он наткнулся на статью про мяту. В памяти всплыл далекий день и голос матери:

— Мята обладает противовоспалительным и обезболивающим свойствами. Хорошо помогает при простудах и заболеваниях дыхательных путей.

Ему было тогда лет пять или шесть. Мама разбирала и развешивала травы для просушки, а Варка крутился рядом, и она рассказывала ему про свойства разных трав, позволяя связывать их пучками и вешать на веревку. Пучки получались растрепанные и неровные — далеко не такие аккуратные, как у мамы, — но она всё равно улыбалась ему и говорила, что он прекрасный помощник.

Варка вдруг понял, что, когда ему приходили воспоминания о детстве, они всегда были связаны с матерью. Впрочем, неудивительно. Хотя он глубоко уважал отца, они никогда не могли найти общий язык. То, что казалось Варке важным или интересным, отец считал не стоящей внимания ерундой. То, что считал важным отец, казалось неинтересным Варке.

Он начал петь раньше, чем научился разговаривать, и в детстве хотел научиться играть на каком-нибудь инструменте. Но отец считал музыку девчачьим занятием и сказал, что его сын этому учиться не будет. Вместо этого он учил Варку обращаться с оружием, но к этому уже у Варки не было никакого стремления. Так что его умения в обращении с оружием остановились на базовом уровне. Казалось, они могли бы сойтись в работе травника. Но и этому учила Варку мать — она брала его с собой к пациентам, учила различать и сушить травы и даже готовить простейшие настойки. Теперь Варка с горечью думал о том, чему она могла бы еще научить его, если бы не погибла.

Господин Лунь говорил, что он не травник и никогда серьезно этим не занимался, тем не менее научил Варку очень многому. Какие секреты могла бы раскрыть мать, которая, по его словам, была великой травницей?

Теплая ладонь сжала его плечо, вырывая из размышлений.

— Иди спать, Ивар.

Легок на помине.

— Ага, ща, — отозвался Варка, собираясь все-таки найти то, за чем пришел сюда.

— Немедленно.

Когда господин Лунь начинал говорить таким тоном, ослушаться было невозможно.

— Деспот, — мятежно пробормотал Варка, однако встав и закрыв книгу.

Господин Лунь усмехнулся, и Варка ухмыльнулся в ответ. И неожиданно для самого себя спросил:

— Можете научить меня играть на лютне?

Господин Лунь приподнял бровь, похоже, удивленной его просьбой, и в то же время Варка чувствовал, что эта просьба ему приятна.

— Конечно, — ответил он. — Но завтра. А сейчас иди спать.

Завтра заняться обучением не удалось. Свободное время у Варки выдалось только через несколько дней.

Учиться играть на лютне оказалось увлекательным занятием. Еще увлекательнее было слушать господина Луня, который попутно рассказывал всевозможные истории про струнные инструменты, музыкантов прошлого и про музыку в целом. Но самое прекрасное в этом было просто проводить время вместе — то, чего Варка никогда не делал с родным отцом.

* * *

Ивар тихонько пел, разбирая травы. Он часто так делал, но в этот раз Рарога заставила остановиться слишком знакомая мелодия. Он замер, прислушиваясь, и разобрал не менее знакомые слова:

...и день и ночь, и жизнь и смерть

лишь для того на свете есть,

чтоб ты хотя б на миг существовала здесь.

Знай, ты мне давала жажду жить.

Знай, тобою я оправдан весь…⁽¹⁾

— Откуда ты знаешь эту песню? — резко спросил Рарог.

Ивар вздрогнул и замолчал, стремительно повернувшись к нему.

— Зачем так подкрадываться? — проворчал он, а потом пожал плечами: — Мама часто ее пела, когда работала в лаборатории.

Сердце остановилось, чтобы в следующее секунду забиться как бешеное.

— Она ее помнила? — пораженно произнес Рарог — он почти не мог поверить в такое.

— А что? — с любопытством спросил Ивар. — Это какая-то особенная песня? Если подумать… кроме как от мамы, я больше нигде ее не слышал.

Секунду Рарог колебался. Стоит ли рассказывать?

— Ты и не мог ее больше нигде слышать. Эту песню написал для нее я. В свой последний визит домой. Думал, она давно забыла уже…

Ивар немного помолчал, после чего заметил:

— Я всегда считал, это ее любимая песня.

Любимая песня… Марилла помнила. Все эти годы, будучи замужем за Ясем, пытаясь построить свою жизнь заново, она помнила о нем. От этого осознания хотелось разрыдаться или разбить что-нибудь. Если бы он нашел ее раньше… Если бы…

— Господин Лунь? — обеспокоенно позвал Ивар.

Рарог тряхнул головой, прогоняя бесплодные сожаления, и улыбнулся ему — всё в порядке. Ивар подозрительно прищурился. И улыбка Рарога стала шире. Пусть он потерял любимую женщину, зато обрел сына.

* * *

Примчавшись от больных, Варка засел в лаборатории. Немного поколебавшись, Арлетта пошла туда — помочь она, конечно, ничем не сможет — во всех этих травах и настойках она совершенно не разбиралась, — но хотя бы посидит рядом. Однако оказалось, компания у Варки уже есть.

Едва подойдя к лаборатории, Арлетта услышала его смех — веселый и заливистый. Варка редко так смеялся — вечно в многочисленных заботах, — и на мгновение сердце кольнула ревность. Кто это мог так его развеселить?

Оказалось, господин Лунь. Арлетта, как увидела его, чуть не завернула назад. Старшего крайна она всё еще побаивалась, хотя и не так, как поначалу. Но сейчас на его лице не было и следа привычной суровости. Он улыбался, и в глазах плясали смешинки, отчего выглядел моложе, чем обычно. Хотя, на самом деле, Арлетта даже не знала, сколько ему лет.

— Правда, что ли? — спросил Варка, отсмеявшись.

Господин Лунь пожал плечами.

— Не знаю. Но даже если и нет, хорошо придумано.

— Это точно, — ухмыльнулся Варка.

Они вместе колдовали над каким-то зельем, от которого приятно пахло вроде как ландышами. И работали так слажено, словно понимали друг друга без слов.

Он очень мне дорог, вдруг вспомнился Арлетте тот разговор, дороже чем…

«Сын», — мысленно заключила она сама. Сейчас это казалось очевидным.

— Бабочка! — первым заметил ее Варка. — Чего стоишь в дверях? Заходи.

— Не хотела мешать, — ответила она, однако принимая приглашение.

— Ты не можешь мешать, — убежденно заявил Варка, и от этих слов в сердце разлилось тепло.

Арлетта робко покосилась на господина Луня — а он тоже так считает? К ее удивлению, во всегда цепком пугающем взгляде зеленых глаз на этот раз затаилась улыбка. У нее возникло странное ощущение, что она успешно прошла какое-то испытание и ее приняли как свою.

Арлетта устроилась в кресле, а мужчины продолжили работу, наблюдать за которой оказалось довольно-таки увлекательно.

— Так чем все-таки закончилось? — спросил Варка.

Господин Лунь усмехнулся и продолжил рассказ, который она, видимо, прервала своим появлением. И рассказывал он так интересно, что уже через пару мгновений Арлетта забыла обо всем, слушая, чуть ли не открыв рот.

К тому моменту, когда они закончили и Варка увел Арлетту погулять, она уже не понимала, почему так боялась раньше господина Луня.

* * *

Варка стрелка не заметил, слишком сосредоточенный на напряженных переговорах. И насторожился, только почувствовав прикосновение к плечу и услышав знакомый голос:

— Я твой щит!

Он отреагировал моментально — резко повернулся, чтобы в свою очередь воскликнуть:

— Я твой щит!

Но опоздал. Стрела вонзилась господину Луню прямо в грудь. Варка вскрикнул в ужасе и подхватил его, не давая упасть. К этому моменту подоспели ребята, загородив их щитами и быстро выловив стрелявшего. Но Варке было уже всё равно.

Осторожно опустив потерявшего сознание господина Луня на землю, он усилием воли подавил панику и прощупал рану. Стрела не задела сердце — слава Богу! — зато задела легкое. Стиснув зубы, Варка осторожно извлек стрелу, стараясь не ухудшить повреждения, и, отбросив ее, принялся тут же стягивать рану. До сих пор ему еще не приходилось заниматься настолько серьезными ранами, и он дико боялся сделать что-нибудь не так.

Всё было бы гораздо проще, будь это какой-нибудь посторонний человек. А не тот, кого Варка любил как отца. Тогда Варку не трясло бы от ужаса, что каждый его вздох может стать последним. Особенно когда вся ситуация в целом вызывала отвратительные ассоциации с тем, что произошло несколько лет назад. Опять Рарог спас его, и опять, не задумываясь, пожертвовав собой. В прошлый раз он заплатил за жизнь Варки крыльями. Сейчас…

Нет. Варка помотал головой, отгоняя непрошеную мысль. Не бывать этому. И заставил себя сосредоточиться на работе. К тому моменту, когда ребята, разобравшись с убийцей, собрались к ним, Варка уже стабилизировал состояние господина Луня, и за его жизнь можно было не опасаться. Он облегченно выдохнул, вытерев пот со лба, и повернулся к друзьям.

— Надо перенести его в замок, — сказал Варка.

Липка покачал головой:

— Лучше в мой дворец — гораздо ближе, меньше придется беспокоить.

Секунду поразмышляв, Варка кивнул, соглашаясь. К тому же во дворце князя Сенежского у Варки имелся аварийный запас лекарств и трав. Он подумывал, не послать ли в замок за Жданкой, но передумал, решив не волновать ее зря. А то разохается, раскудахтается — суеты будет больше, чем пользы. Лучше сообщит ей постфактум.

Когда Варка сделал всё, что мог сделать, ему оставалось только сидеть рядом с кроватью, и ждать. И это было самое худшее.

Наконец господин Лунь медленно открыл глаза, несколько раз моргнул и сосредоточил взгляд на Варке, похоже, проверяя, всё ли с ним в порядке. Тот широко улыбнулся, чувствуя, как с плеч свалился тяжеленный камень. Потому что, хотя он запрещал себе об этом думать, всё равно в глубине души боялся. Боялся потерять второго отца.

— Больше не пугай меня так, — сказал Варка.

Господин Лунь прищурился, а потом вдруг усмехнулся:

— Ну и каково тебе на моем месте?

Варка не сразу понял, о чем он, а когда понял, внутренне передернулся и искренне ответил:

— Паршиво.

— Надеюсь, послужит тебе уроком, — заметил господин Лунь.

В его голосе отчетливо звучал сарказм, но Варка не стал возражать. Когда погибли родители, у него не было возможности переживать за них — он просто узнал постфактум. И сейчас он впервые по-настоящему почувствовал, что это такое — бояться за жизнь близкого человека.

1) Я нагло позаимствовала эту песню из рок-оперы "Финрод"

Вернуться к тексту