Демоны (гет)

Как только мы заходим в дом, звучит характерный хлопок, а я шокировано смотрю на встречающего нас домовика. Она радостно смотрит на меня своими огромные глазами, мне даже кажется, что еще чуть-чуть и домовик расплачется от счастья.

— Винки?! Ты все еще здесь?

Винки активно кивает головой, хлопая своими смешными большими ушами, и что-то лепечет про то, что Винки преданный эльф и никогда не бросит своего хозяина.

Поворачиваюсь к демонам в немом вопросе. Демоны пожимают плечами:

— Я предлагал ей найти новый дом, но ты бы видела эту истерику. Можешь сама попробовать уговорить ее, но я больше не рискну.

У меня двойственное чувство: с одной стороны я подозреваю, что все эти восемь лет Винки просидела в этом доме одна, и это меня сильно коробит, а с другой стороны, я почему-то ужасно рада ее видеть. Вроде бы всего-то какой-то домовик, но я встаю на колени и обнимаю ее, как давнего хорошего друга. Винки все-таки шмыгает носом.

Но времени на долгие приветствия у меня нет. Тошнота снова подступает к горлу, и я не долго думая, бегу в ванную, поближе к белому другу.

Через пару минут демоны появляются в дверном проеме с парой пузырьков в руках и протягивают их мне. Подозрительно кошусь, но зелья беру.

— Антипохмельное и Регидрационное.

Это мы сейчас проверим. По очереди нюхаю оба флакона. Как должны пахнуть эти зелья я знаю не понаслышке. А пить непроверенное, даже из его рук, мне по долгу службы не положено. Есть подозрение, что с окончания войны количество людей, которые хотели бы напоить меня чем-то смертельным, только увеличилось. А в том, что человек, который сейчас смотрит на меня сверху вниз своими холодными глазами, не желает мне зла, у меня и вовсе нет никакой уверенности.

Но судя по запаху все в порядке. Демоны ухмыляются, наблюдая за моми потугами отличить отраву от лекарства. Ну да, ты же не в курсе, что мои навыки зельеварения сильно выросли, когда ты исчез.

По очереди выпиваю оба пузырька. Опираясь спиной о стену, прикрываю глаза и прислушиваюсь к ощущениям. И, аллилуйя, да здравствует великая наука алхимия, благодаря которой такие олухи как я, могут пить всякую дрянь несколько часов, а потом в одну минуту снова превращаться в живчика. Мой любимый вид магии.

— Лучше?

— Определенно. Спасибо.

Демонов надо благодарить. У демонов эго ранимое, я помню.

Он выходит из ванной, а я ополаскиваю пару раз лицо и морщусь от отражения в зеркале. Надо ли говорить, что вид у меня сейчас не самый презентабельный?

* * *

Тут все как прежде. Два кресла напротив камина, столик, диван. Подхожу к “своему” креслу и дотрагиваюсь до спинки. Все такое же, каким я его запомнила. На столе Винки уже разложила чай и то самое печенье. Внезапно понимаю, что жутко голодна. Забираюсь в кресло с ногами, как всегда в нем сидела, и начинаю поглощать вкусности.

Он садится напротив. Берет чашку, но не делает ни глотка. Смотрит. Ждет.

Ждать долго не приходится. Под его взглядом и у самого голодного кусок в горло не полезет.

Выпрямляюсь, грею руки о чашку. И смотрю в ответ. Я не буду начинать этот разговор. Он сам меня сюда притащил, сам внезапно появился из ниоткуда. Пусть сам и разгребает.

Мы смотрим друг на друга в звенящей тишине. Мне не сложно смотреть ему в глаза. А вот ему… Да, он отводит взгляд. Хмыкаю, не сдержавшись. Уже не такой смелый как на кладбище, а, профессор?

До меня наконец-то в полной мере доходит, что это он. Не плод моего воображения. Не какой-то жестокий шутник под оборотным. А Северус Снейп собственной персоной. Мне так сильно нужно было его увидеть. Хоть на минутку. Хоть краем глаза.

Мне нужно было знать, что это правда. Он жив. Он в порядке. И он меня бросил.

Не понимаю, что чувствую сильнее: радость или злость. Хочется обнять его изо всех сил и долго-долго не отпускать. И в той же степени хочется чем-нибудь основательно двинуть по его безучастной роже.

Я выбираю сидеть и пилить его взглядом. Это безопаснее.

— Мисс Поттер, прошу прощения, — это Винки вдруг появилась рядом. — Винки сохранила ваши вещи, мисс. Хозяин сказал, что вам они больше не понадобятся, Винки сложила их в ящик и отнесла в кладовку. Винки рада, что мисс Поттер вернулась. Хозяину было грустно без вас… — прижимает уши, осекшись под взглядом Снейпа. Так, стоп.

Поворачиваюсь к нему:

— Ты был здесь? — я была уверена, что в Англии его не было. Ходили слухи, что его видели в Азии, в Америке, еще где-то, но здесь — ни разу.

— Появлялся пару раз в год, — кивает неохотно. — Другого дома в Англии у меня нет.

Нет, злюсь я на него все-таки больше.

— Я не спрашиваю, почему ты не хотел видеть меня. Но почему хотя бы вещи не отдал? Хотя бы посылкой? — изо всех сил стараюсь говорить ровно.

— Я… подумал, что они принадлежат прошлому. А прошлое тебе ни к чему.

“В моем прекрасном настоящем”, ядовито заканчиваю за него.

— Винки, покажи ящик, пожалуйста.

* * *

Я сижу в кладовке на полу рядом с большим ящиком, полным моей жизни восьмилетней давности. Как он мог? Это же мое! Мои воспоминания! С какого черта он решил, что может ими распоряжаться?

Вот мой блокнот с рисунками, я таскалась с ним повсюду. Открываю, перелистываю дрожащими руками. Я уже забыла каково это: держать карандаш в руке не по долгу службы, а по зову сердца. Создавать что-то хоть и бесполезное, но зато красивое. Тут много Северусов Снейпов. Я тогда себя убеждала, что рисую его не потому что меня завораживало его холодное лицо, а потому что объектов для срисовки в этом доме было маловато.

Откладываю блокнот с очередным крючковатым носом и достаю теплый, немного колючий свитер. Улыбаюсь. Мне его Молли связала. Это было последнее рождество, когда она еще вязала рождественские свитера. В сердце что-то колит, и я бережно откладываю свитер в сторону.

Фотоальбом, точнее их два. Один, подаренный Хагридом на первом курсе с фотографиями родителей. И второй, который собрала Гермиона мне на семнадцатый день рождения. Я открываю его, зная какая фотография будет на первой странице. Я думаю, что готова. Но когда я вижу их лица, слезы начинают застилать глаза. Я давно не видела их фотографий где-то кроме могил. Здесь нам по одиннадцать. Я захлопываю альбом. Дышу медленно, стараясь успокоиться.

— Вот это я и имел ввиду.

Вот это. Он. И имел. Ввиду.

Зря он пришел. Очень зря.

Подрываюсь на месте, быстрым шагом подхожу к фигуре, застрявшей в дверном проеме кладовой, и со всей дури бью в лицо кулаком.

Давно пора. Не понимаю, почему не сделала это в первую же секунду как его увидела.

Но легче не становится.