Рождество в Лозанне (сборник историй) (гет)

— Мерлин, я нервничаю, — признался Гарри, поправляя воротник рубашки, когда они стояли на крыльце. Снег мягко ложился на плечи, а в руках он держал коробку с подарками.

— Я тоже, — сказала Гермиона и постучала в дверь. — Но ты им понравишься.

Дверь открылась, и перед ними возник доктор Грейнджер — высокий, с идеальной осанкой и таким выражением лица, будто собирался предложить Гарри осмотр дёсен.

— Мама на кухне, проходите, — сказал он.

Гермиона поцеловала отца в щёку и протянула руку Гарри.

— Папа, ты же помнишь Гарри?

— Конечно, — кивнул тот, глядя на него чуть дольше, чем хотелось бы. — Надеюсь, вы не возражаете против безалкогольного вина?

— Эм, нет, совсем нет, — пробормотал Гарри. — Спасибо, сэр.

Миссис Грейнджер встретила их на кухне, с запеканкой в руках и лёгкой натянутой улыбкой.

— Гарри! — сказала она, чуть тепло. — Ты теперь не с той рыжеволосой девочкой?

Гермиона мгновенно напряглась.

— Мама…

— Нет, нет, просто… та была очень активная. Взяла и всех победила в викторине прошлым Рождеством. А вы, Гарри, всё как-то молчали, помнится.

— Я… эээ… да, она правда сообразительная, — буркнул он, чувствуя, как Гермиона сжимает его руку.

Первый час прошёл в ожидании катастрофы.

Доктор Грейнджер задавал вопросы с хирургической точностью:

— И вы чем сейчас занимаетесь? А пенсия вам будет полагаться? А вы страхование жизни оформили?

Миссис Грейнджер принесла фотоальбом и принялась показывать детские фотографии Гермионы: в шляпе волшебницы из картона, с пластмассовой палочкой и лицом, перепачканным краской.

— У неё тогда была кошка по имени Лорд Котеморт, — сказала мать с явным удовольствием. — Вам нравятся кошки, Гарри?

— Ну… я больше по гиппогрифам, если честно, — попытался пошутить он.

— Это птица? — нахмурился доктор Грейнджер.

— Наполовину.

Настоящее бедствие пришло с рождественской игрой "Крокодил", когда Гарри должен был изобразить "фазу Луны". Он подпрыгивал, ползал и пытался округлиться всем телом, пока миссис Грейнджер сдержанно хлопала в ладоши:

— А тот рыжий, помнится, изображал комету — гораздо убедительнее.

— О, ради Мерлина, — прошипела Гермиона, схватив Гарри за руку и утащив его в коридор. — Прости. Они просто… не привыкли.

— Всё нормально, — сказал Гарри, улыбаясь. — Я убивал василисков. Выживу и после этого.

Но кульминация наступила за ужином, когда Гермиона, выдержав все реплики про Рона, вдруг встала и сказала:

— Мама, папа, мы хотим сообщить вам новость.

— Мы помолвлены, — добавил Гарри, пытаясь не заикаться.

Молчание за столом можно было резать ножом. Потом доктор Грейнджер заговорил первым:

— Это серьёзно?

— Ну, мы давно знаем друг-друга, — сказала Гермиона. — И мы счастливы.

Миссис Грейнджер вздохнула, поправляя салфетку:

— Он хотя бы не боится стоматологов?

— Я победил Того-Кого-Нельзя-Называть, — сказал Гарри с тихой улыбкой. — Думаю, справлюсь с пломбами.

Гермиона тихо хихикнула. Это было похоже на сигнал. Атмосфера смягчилась. Доктор Грейнджер налил всем вина. Даже немного настоящего.

Позже, когда все уже ели десерт, миссис Грейнджер склонилась к Гарри и шепнула:

— Ты не так уж плох. Хуже, чем тот рыжий, конечно, но не безнадёжен.

— Спасибо, миссис Грейнджер, — сказал он, сдерживая смех.

Когда они вернулись в гостевую спальню и наконец закрыли за собой дверь, Гарри упал на кровать лицом в подушку.

— Мерлин, — простонал он. — Я скучаю по тем временам, когда всего-то нужно было убить Волдеморта в семи экземплярах. Тогда было намного легче.

Гермиона легла рядом, прижалась к нему щекой.

— Могла бы предупредить, что твой папа — в прошлом хирург спецназа, — пробормотал он.

— Я думала, ты обожаешь вызовы, — ответила она с ухмылкой и поцеловала его в висок.

И в ту минуту Гарри подумал, что, может, и правда — не так уж всё и плохо.