Гарри Поттер и мюзикл (джен)

В его ушах звенело с тех пор, как пять его спутников проклятиями «Редукто» обрушились на бесчисленные полки, заставленные жемчужно-белыми стеклянными шарами — пророчествами, как называл их Люциус Малфой. Всё, через что он прошёл сегодня, — экзамен по истории магии, попытка связаться с Сириусом через камин Амбридж, помощь Гермионе в том, чтобы отвести жабу в лес, — всё это было словно туманным пятном, кратковременно промелькнувшим в его памяти. Множество движущихся образов слились воедино, так что цвета стали единым целым, пока он снова не открыл глаза и не вспомнил, что находится в эпицентре битвы с группой Пожирателей смерти, которые собирались убить его и всех его друзей. И даже в те моменты, когда она не находилась в той же комнате, он слышал ещё более громкий смех Беллатрисы Лестрейндж.

Он не мог представить, как они все смогут выбраться отсюда живыми. Его собственный кровавый сон обманом заставил его прийти в Министерство магии, и теперь они метались из комнаты в таинственную комнату, не имея ни малейшего представления о том, как им на самом деле избежать этой неминуемой смерти. Но пока его звали Гарри, он не мог позволить этим людям, своим лучшим друзьям во всём мире, умереть из-за глупой ошибки, которую он совершил.

Странно, что прямо сейчас он убегал от тех самых друзей, которых хотел защитить, от друзей, которые упали, были прокляты, сломали лодыжку или были задушены мозгом, похожим на цветную капусту. За ним гнались Пожиратели смерти, и он молился Мерлину, чтобы никто из его друзей не попытался прийти на помощь.

Он ворвался в дверь, сжимая в одной руке пророчество, а в другой — крепко сжимая волшебную палочку, и внезапно обнаружил, что находится в комнате, где рваная вуаль колышется на несуществующем ветру.

Он отполз как можно дальше и, когда снова обернулся, не обратил внимания на шёпот, доносившийся из-за занавеса, и уставился на крошечную армию мужчин и женщин в длинных чёрных мантиях и масках. Бросив последний взгляд на занавес, он попытался подавить в себе любопытство и сглотнул, прежде чем Люциус Малфой заговорил.

— Поттер, Поттер, — прошипел он. — Пора сдаться. Отдай мне пророчество, как хороший мальчик...

— Отпусти остальных, и оно твое!

В ответ группа Пожирателей смерти издала грубый, мрачный смех, но хихиканье Беллатрисы Лестрейндж эхом разнеслось по комнате и отразилось от тёмных стен.

И где-то открылась дверь, и Невилл, который, как Гарри очень надеялся, всё ещё пытался помочь Рону справиться с мозгом, спустился к Гарри. Его сломанный нос всё ещё мешал ему говорить, когда он закричал: «Он совсем один!»

— Невилл, нет… — начал Гарри, но его тут же перебил раздражающе спокойный голос Люциуса Малфоя.

— Лонгботтом, не так ли?

— Лонгботтом! — воскликнула Беллатриса. — Я имела удовольствие познакомиться с твоими родителями, мальчик! — Где-то на заднем плане Пожиратель смерти крикнул: «Кто-нибудь, оглушите его!»

— Нет, нет, нет, — закричала Беллатриса, и её глаза заблестели ещё ярче. — Нет, давай посмотрим, как долго продержится полусквиб, прежде чем сломается, как его родители... Если только Поттер не захочет отдать нам пророчество...

Не дожидаясь, пока кто-нибудь из них пошевелится, Беллатриса направила палочку на Невилла и крикнула: — Круцио!

И пока Невилл корчился на полу, а Гарри пытался понять, что делать, Беллатриса начала петь.

— Да я и злая и страшная. Не зря же ведьмой называют меня — Она взмахнула палочкой и посмотрела прямо на дрожащего Невилла, лежащего у её ног. — Но послушай. Но поверь. Я исправилась теперь. Грядущей жизни вижу свет вдали

Она снова направила палочку прямо на Невилла и оглядела всех остальных. Я немного знаю темной магии. Этими знаниями я владею с детских лет. И теперь к чему ваш смех. Колдую я для тех, кто с делом справится не может. Нет — добавила она громким шёпотом, обращаясь к стоящим позади неё Пожирателям смерти, которые снова громко рассмеялись.

— Мой несчастный дружок. У всех Беда. Кто-то грязнокровка. Кто-то чахнет без монет. Отказать им? Никогда

— Мой несчастный дружок! У всех беда! Они толпятся вокруг меня и кричат: «Больше не надо, Беллатриса, пожалуйста!» и закончу ли я? Да никогда

Беллатриса приняла драматичную позу, прежде чем снова быстро проклясть Невилла.

— Правда, если кто-то в срок. Расплатиться вдруг не смог. То приговор мой был беднягам очень строг. Но за труд тяжелый свой. Я достойна стать святой!

— Да, — прошептал Люциус Малфой, прищурив глаза. — Мы договорились, Поттер?

— Если я отдам вам пророчество, — медленно произнёс Гарри, пытаясь выиграть время, — вы всё равно нас убьёте.

— Жизнь полна трудных решений, не так ли, Поттер! — хихикнула Беллатриса.

— О, и ещё кое-что, — протянул Малфой.

— Что? — резко спросил Гарри.

— Мы не обсуждали вопрос оплаты! — воскликнула Беллатриса.

— Зачем оно вам?

— Темному Лорду нужно нечто большее, чем просто пророчество, ты же знаешь. Ему не так уж много нужно, всего лишь знак, пустяк! Он хочет, чтобы ты пошел с нами, как послушный мальчик, и мы, может быть, мы оставим твоих друзей в живых!

Гарри этого ожидал. Но если бы он отдал им пророчество, у него всё равно не было бы выбора. Они схватили бы его или одолели и привели к Волан-де-Морту, который...

— Но как они могут без меня?

— Кто-нибудь их найдёт, мальчик, не волнуйся. Не стоит недооценивать силу Невыразимцев, которые здесь работают! Ха! — крикнула Беллатриса.

Гарри стоял неподвижно, и тишину нарушало только глубокое дыхание Невилла, пытавшегося справиться с болью. Он медленно протянул руку, чтобы отдать Люциусу Малфою жемчужный стеклянный шар, но тут шум наверху заставил всех обернуться. Через дверь наверху ворвались пятеро членов Ордена — Люпин, Тонкс, Грозный Глаз Грюм, Сириус Блэк и Кингсли Шеклболт.

При виде двух членов семьи Беллатрисы она начала хихикать, как сумасшедшая, а затем стала направлять заклинания на всех, кто осмеливался бросить ей вызов.

— Знаете, Пожирателям смерти не нравится много болтать, мы считаем, что сплетники — зануды! Но наши заклинания эффективны и заставляют людей говорить, и, в конце концов, Поттер, для чего ещё нужна пустая болтовня?

Беллатриса сбила с ног Тонкс, с которой сражалась, и Сириус, полный решимости, бросился на её место, чтобы сразиться с ней вместо Тонкс, приказав Гарри бежать.

— ЗАТКНИСЬ! — крикнул он, посылая в неё оранжевое заклинание, от которого она отпрыгнула.

— Ну же, мой маленький кузен, никаких разговоров! Настоящие джентльмены должны избегать их, когда могут! Мне нравится нянчиться, вздыхать и заискивать перед кузеном, который замкнут в себе! Мужчина — держит язык за зубами!

Всё это время она пела прямо в ухо Гарри, но теперь, когда она сражалась с тем, кого ненавидела больше всех на свете, она сосредоточила всё своё внимание на нём. Когда Гарри пытался сбежать вместе с Невиллом, а пророчество было разрушено, Гарри остановился и не мог не смотреть, как Сириус и Беллатриса сражаются, пока Невилл не крикнул: — ДУБЛЬДОР!

И даже когда Дамблдор сбежал по ступенькам, а Пожиратели смерти бросились прочь со всех ног, Беллатриса и Сириус не обратили на это внимания.

— НУ же, малыш, Потти! — закричала она. — Давай! Отдай пророчество мне! Я очень занятая женщина, и у меня нет времени на весь день!

Теперь они были единственными дуэлянтами, но ни один из них не выказывал признаков усталости. Сердце Гарри бешено колотилось, и он знал, что сейчас произойдёт либо что-то очень хорошее, либо что-то очень плохое...

— Мой несчастный дружок. Не грусти. Дай лишь срок. И возьму то за услугу я не золота мешок, а пророчество это. Малфой, Долохов, теперь он у меня в руках, мальчики, — добавила она шепотом. — Босс в ударе! Эта бедняжка — она послала в Сириуса заклинание, — «Не-», и ещё одно, «ЗА-», и ещё одно... «УДАЧНОГО ДНЯ!» — И когда она закончила петь и рассмеялась, заклинание попало Сириусу прямо в грудь и...