Маяк (джен)

Содрогнутся небеса,

огненный дождь прольётся на землю,

и смешается пламя с кровью —

так умирают боги.

После долгого пребывания в темном подземелье глаза человека наполнились слезами от яркого солнечного света. Теплый летний ветерок подхватил лепестки полевых цветов, и они закружились в воздухе, словно танцуя. Впереди, окруженный бескрайними лугами, виднелся прекрасный город, золотящийся под лучами солнца. Человек вдохнул свежий воздух, закрыл глаза и подставил лицо теплу, ощущая, как оно мягко окутывает кожу.

— Икар… — раздался нежный голос.

Человек узнал его — любопытство заставило его открыть глаза. К нему босиком шла девушка в простом деревенском платье, ее золотистые волосы развевались на ветру, временами скрывая лицо. В руках она держала свежий венок из полевых цветов. Подойдя ближе, она остановилась в нескольких шагах и широко улыбнулась.

— Как я рада тебя видеть! Ты выглядишь уставшим… Долго шел?

Он смотрел в ее знакомые глаза — ангельские, светящиеся теплом — и почувствовал, как ком подступает к горлу, не позволяя вымолвить ни слова. Горечь сдавила грудь, дыхание перехватило, а сердце бешено заколотилось. Он едва сдерживал нахлынувшие чувства.

— Клементина… — прошептал он дрожащим голосом.

По его лицу потекли горячие слезы. Внезапно налетел сильный ветер, и все вокруг заволокло туманом. Очертания стали размытыми, а затем и вовсе исчезли.

Через несколько минут пелена рассеялась — и перед ним открылась настоящая картина мира.

Выжженная пустошь. Горящие деревья. Земля, пропитанная кровью. А вдалеке — объятый пламенем город, откуда до сих пор доносились отчаянные крики.

Человек поднял лицо к небу, ловя редкие капли начинающегося дождя, но это была не вода по лицу били тяжелые капли крови. Он сжал окровавленную руку в кулак, лицо исказила гримаса боли.

— Время пришло…

Прихрамывая, он медленно двинулся к пылающему городу. А дождь усиливался, превращаясь в ливень из крови.

В центре площади лежала огромная фигура — существо с прекрасным женским лицом, неестественно длинной шеей и изящным туловищем. Четыре длинные руки, подобные ветвям, росли из ее тела; две из них были сложены ладонями вместе, устремленными в небо. Кожа существа переливалась золотой чешуей, сверкая в свете пожаров, полыхавших вокруг. Волосы, словно река, медленно и безмятежно струились вверх, растворяясь в воздухе. В груди фигуры торчало копье, пронзившее хрупкое тело насквозь, его острие уходило глубоко в землю.

С противоположного конца копья вверх тянулась тонкая алая нить, теряющаяся где-то в эпицентре бушующего в небе кровавого шторма.

На руинах былого города сидели крылатые существа в золотых доспехах. Они замерли в благоговейном ожидании, подобно центральной фигуре, сложив руки в молитве. Их прекрасные доспехи, волосы и лица были залиты алым от падающих капель кровавого дождя. Но вот тишину нарушили шаги — и крылатые воины встрепенулись, встревоженно расправляя крылья.

— Предатель!.. — Грешник... — Слуга Хаоса... — Он пришел... — Убить его... — Он жаждет украсть Свет... — Не дадим прервать искупление... — Баланс не будет нарушен... — Справедливость восторжествует...

Они перешептывались, зорко всматриваясь в темноту, выслеживая добычу.

Из переулка вышел человек. Все взгляды устремились на него, но он, не обращая внимания, шаг за шагом приближался к центру площади. За ним тянулась дымка черного пепла, сочащегося из ближайших теней. Наконец, он подошел к лежащему существу и опустился на колено.

Существо открыло глаза, устремив взгляд на незнакомца. Его губы дрожали, но слова так и не сорвались с них. По вискам тонкими струйками потекли слезы.

— Я сдержал обещание... — тихо проговорил человек, и в его голосе прозвучала странная мягкость. — Твои дети будут жить.

Последняя слеза скатилась по щеке. Морщины на лице существа разгладились, взгляд устремился вдаль, за пределы этого мира.

Человек медленно приложил ладонь к груди существа. Из тела начала сочиться сияющая жидкость, медленно стекая к его руке, впитываясь в кожу и наполняя тело теплом. Сначала приятным, почти ласковым... но вскоре жар стал невыносимым. Дыхание участилось, глаза вспыхнули огнем.

Удар сердца. Еще один. В глубине души разгоралось пламя — яростное, неудержимое. Оно пожирало все на своем пути, кровь кипела, мысли путались, сознание сотрясалось от ужаса перед этой силой. Сила Бездны — дикая, всепоглощающая, неконтролируемая ярость.

Как лист, брошенный в костер, человек погружался в пучину. Глубже. Глубже. Уже не осознавая себя, разрывая душу на части, он нашел то, что искал.

Рукоять — острая, как лезвие. Лезвие — само пламя.

Язык Бездны — оружие, которое невозможно укротить. То, что сжигает все.

Его пальцы сжали клинок.

Человек поднялся с колен. Перед ним лежало тело существа — мертвый бог угасающего мира.

Он поднял взгляд к небу, сжимая в руке пылающий двуручный меч. Одинокий луч света упал на его лицо.

И тогда он увидел: с небес, словно стая ослепительных птиц, на него пикировали тысячи ангелов — прекрасных, неумолимых, несущих справедливость.