Власть Лекаря: Под тенью недуга (гет)

Анис медленно брела по коридору, не замечая ничего вокруг. Слова Фарагонды эхом отдавались в голове, смешиваясь с тревогой за Палладиума и неловким смущением от её намёков. "Взбучка… розги… приструнить…" Образы, рожденные этими словами, вызывали у неё бурю противоречивых чувств. С одной стороны, она ощущала прилив решимости. Палладиум был упрямым и беспечным, и, возможно, более жесткие методы действительно пошли бы ему на пользу. С другой стороны, мысль о причинении боли, пусть и в воспитательных целях, казалась ей отвратительной.

За размышлениями она не заметила, как дошла до оранжереи. Яркое солнце, пробивающееся сквозь стеклянный потолок, согревало воздух, наполняя его влажным ароматом экзотических цветов. Здесь, среди буйной зелени и пения райских птиц, можно было на время забыть о тревогах и проблемах. Анис инстинктивно потянулась к одному из самых укромных уголков оранжереи, где росло древнее дерево, чей ствол был настолько широким, что мог вместить в себя небольшую комнату. Это место всегда дарило ей ощущение покоя и уединения.

Она прислонилась спиной к шершавой коре дерева, закрыла глаза и глубоко вдохнула аромат цветов. В этот момент она почувствовала чье-то присутствие. Открыв глаза, она увидела перед собой профессора Авалона. Он стоял, облокотившись на трость, с загадочной улыбкой на лице.

— Здравствуй, Анис, — произнес он мягким, бархатным голосом. — Я давно за тобой наблюдаю. Ты кажешься очень взволнованной.

Анис вздрогнула от неожиданности. Она всегда ощущала некоторую неловкость в присутствии Авалона. Его проницательный взгляд словно видел её насквозь, заставляя чувствовать себя незащищенной.

— Добрый день, профессор Авалон, — ответила она, стараясь сохранить самообладание. — Я просто… немного задумалась.

— О Палладиуме? — небрежно спросил Авалон, и Анис почувствовала, как кровь прилила к её щекам. — Да, я знаю. Фарагонда рассказала мне о твоих переживаниях.

Он подошел ближе, и Анис невольно отступила на шаг. Авалон был высоким и статным, и его присутствие оказывало на нее странное, почти гипнотическое воздействие.

— Знаешь, Анис, — продолжил он, понизив голос до шепота, — я всегда восхищался твоей заботой о Палладиуме. Это очень благородно.

— Это просто моя работа, — пробормотала Анис, не зная, куда девать глаза.

— Не только, — возразил Авалон, наклонившись еще ближе. — Я вижу, что ты чувствуешь к нему нечто большее. И поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я вижу сердца людей, читаю их души, как открытую книгу.

Анис застыла, как парализованная. Она не могла ни пошевелиться, ни произнести ни слова. Она чувствовала, как Авалон проникает в самые потаённые уголки её сознания, обнажая все её чувства и желания.

— Ты хочешь ему помочь, — продолжал Авалон. — Ты хочешь, чтобы он был здоров и счастлив. И я знаю, как ты можешь этого добиться.

Анис с трудом сглотнула пересохший комок в горле.

— И как же? — спросила она шепотом.

Авалон снова улыбнулся, и в его глазах вспыхнули золотые искорки.

— У меня есть одно предложение, — произнес он.

Анис почувствовала, как её сердце забилось чаще. Прохладный пот выступил на ладонях, а в горле пересохло.

— Какое… предложение? — Её голос дрогнул, будто лист на ветру.

Авалон медленно обвёл её фигуру взглядом, тяжёлым и сладким, как мёд. Его пальцы сжали трость, костяшки побелели.

— Ты хочешь его спасти. Но он не слышит слов. — Он шагнул ближе, и Анис почувствовала запах старинного пергамента и чего-то тёмного, пряного. — Иногда… тело понимает лучше.

Его рука скользнула по её плечу, и она вздрогнула.

— Ты можешь… научить его. — Голос Авалона стал густым, как смола. — Через боль. Через стыд. Через то, что заставит его запомнить.

Анис прикусила губу. Внутри всё сжалось — и от страха, и от чего-то ещё, тёплого и колючего.

— Я… не могу…

— Можешь. — Авалон наклонился, и его дыхание обожгло её ухо. — Он будет стонать. Бороться. Но в конце… поблагодарит.

Она зажмурилась. В голове вспыхнули образы: Палладиум, согнутый пополам, его бледная кожа, дрожь в голосе, её собственная рука, сжимающая ремень…

— А если… если я сделаю хуже?

Авалон рассмеялся — низко, тихо, будто шелест страниц в запретной книге.

— О, милая. Разве ты не мечтала… владеть им полностью?

Анис резко вдохнула.

— Я…

— Приходи сегодня. В полночь. — Он отступил, оставив её дрожать. — Я покажу тебе… как правильно.

Анис стояла, как громом пораженная, не в силах вымолвить ни слова. Предложение Авалона казалось одновременно отвратительным и соблазнительным. В глубине души она знала, что это безумие, что подобные методы неприемлемы. Но, с другой стороны, ее беспокойство за Палладиума и его упрямство подталкивали ее к отчаянным мерам. Слова Авалона задели самые сокровенные уголки ее сознания, разбудив те желания, которые она тщательно скрывала даже от самой себя.

В смятении она выбежала из оранжереи, не в силах больше находиться рядом с Авалоном и его искушающим предложением. Ей нужно было время, чтобы все обдумать, разобраться в своих чувствах и принять решение. Она знала, что от этого решения зависит не только здоровье Палладиума, но и ее собственная душа.