Упавшие в бездну (джен)

«Она падала. Падала всё глубже и глубже во тьму. Тянула руки вверх, пытаясь уцепиться за что-то, но хватала пальцами пустоту. Где-то вдалеке слышался торжествующий вой тварей бездны. Она попалась. Взяла слишком много на себя и провалилась во тьму, лишившись разума. Но хуже того — утянула брата за собой…»

Адель проснулась рывком, всё ещё пытаясь выпихнуть Рина из бездны, в которую тот упал за ней. Дышалось тяжело, тело, взбудораженное дозой адреналина, трясло то ли от холода, то ли от кошмара. Алыми глазами из темноты светили часы со стола, а за окном мелькали полупрозрачные силуэты. Девушка замерла, перестав пытаться непослушными руками натянуть плед на себя. В груди холодом растёкся непривычный страх — последний раз она так боялась только грозы в детстве, когда молнии, казалось, ударяли в землю буквально в нескольких метрах от детдома.

Страх непривычный, забытый, сковал её по рукам и ногам, не позволяя встать, закрыть форточку или перестать смотреть на призраков за окном. Наверное, она всхлипнула. Жалкий, полузадушенный звук сорвался с губ, девушку затрясло сильнее, стало казаться, что она задыхается. Твёрдые шаги брата разбили морок. Рин присел на корточки около сестры, заглянул в глаза, коснулся ледяной кожи лица, невольно заставляя задрожать сильнее. Цепкий взгляд родных карих глаз никак не вязался со следами подушки на щеке, но именно он позволял держаться на плаву.

Парень проследил взгляд сестры, выругался негромко поднимаясь. Ему хватило пары секунд, чтобы захлопнуть окно, задёрнуть шторы и включить настольную лампу, позволяя мягкому свету разогнать гневно зашипевшую тьму по углам.

Адель слабо зашевелилась, пытаясь сложить непослушные губы в улыбку и поблагодарить, но Рин решил всё за неё. Скользнул к ней, обнял, притягивая ближе. Сверху, наконец, опустился плед. Ведьма закрыла глаза и ткнулась лбом в плечо брата. Сердце его билось быстро, но дыхание было ровным, словно он знал, что для сестры он сейчас являлся якорем, привычной и надёжной точкой опоры. Девушка прижалась ближе, чувствую, какой горячий Рин спросонок. Тот обнял её крепче.

— Что случилось? — тихий шёпот прозвучал ровно тогда, когда Адель успокоилась и уже начала засыпать.

— Кошмар, — призналась та. — И кто-то повесил на меня метку.

— Сняла? — уточнил брат.

— Нет, — девушка коротко покачала головой. — Сил не хватило. Поможешь завтра?

Рядом с братом волнение отпустило, а тепло чужого тела манило рухнуть с головой в сон. Адель замерла, прогоняя сонливость и ожидая ответа.

— Конечно, — Рин притянул её ближе. — Остаться с тобой?

— Да, пожалуйста, — она поудобнее устроила голову на горячем плече. — Меня изрядно выпили, рядом с тобой восстановлюсь быстрее.

— Могла сразу ко мне прийти, — негромко пожурил Рин.

— Не хотела будить, — девушка неловко повернулась, вытаскивая руку. — Ты ведь только сегодня вернулся.

— Спи, — вздохнул брат. — Завтра поговорим.

К утру лодыжка распухла и налилась багрянцем. Наступать на ногу было больно. Рин осторожно покрутил стопой, проверяя, нет ли перелома.

— Вроде только растяжение, — сообщил он. — давай наложим компресс и повязку.

— Давай, — Адель поморщилась от прострелившей боли. — Притащи мою аптечку, там была заживляющая мазь.

— Только никаких чар, — Рин поднялся с корточек. — Как себя вообще чувствуешь?

— Терпимо.

— Сегодня сидишь дома. И завтра, возможно, тоже, пока не восстановишься и метку не снимем.

— Хорошо, — вздохнув, согласилась девушка. — Напишу Марте, что заболела.

Закончив с перевязкой, Рин без слов подхватил сестру на руки и отнёс в комнату.

— Тут уж явно удобнее, чем на диване, — пояснил он.

— Я, наверное, пока ещё посплю, — Адель поудобнее устроилась на кровати и пожаловалась: — Что всю ночь спала, а толку никакого.

— Есть не хочешь? — уточнил брат, присаживаясь рядом.

— Не очень, — покачала головой девушка и, не удержавшись, зевнула. — Но как проснусь, наверное, захочу.

— Ну и ладненько, — Рин легко поднялся. — Спи, я буду рядом. Вечером снимем с тебя метку, а завтра пойду к тебе в мастерскую.

— Я с тобой хочу! — возмутилась девушка.

— Посмотрим на твоё состояние, — ответил Рин и, не дожидаясь ответа, прикрыл за собой дверь.

* * *

Она просто пошла за цветами. В унылом лагере, где к ним относились с тщательно скрываемой жалостью, хотелось чего-то яркого, свежего, как глоток лесного воздуха. Адель замедлила шаг, отставая от отряда, кивнула брату. Тот стрельнул глаза в сторону небольшой дыры в заборе и едва заметно нахмурился. Ему явно не нравилась эта затея, но девочка просительно глянула, складывая руки в молитвенном жесте у груди, и Рин разрешил. Встал так, словно сестра идёт вровень за впередиидущим и стянул с головы кепку, надевая ту на руку. Будут пересчитывать по головам — всё на месте.

В конце концов, не первый раз сбега́ла. В конце концов, кому на самом деле была интересна судьба сироток? Они все привыкли быть одни и не оглядываться на взрослых, решая детские проблемы совсем недетскими драками. Так что поход за цветами был не самым больши́м проступком.

Лес за территорией забора был причёсано — приглаженный буквально метров десять. Фанерно-зелёный, светлый, словно картинка для образцового детского лагеря на задний фон. Под ногами хрустела трава, где-то в ветвях переговаривались пташки и, как назло, не было ни одного цветка.

Адель сдула непослушную прядь со лба и одёрнула коротковатое платье. Высокая трава неприятно щекотала голые коленки. Цветов в обозримом пространстве не было, и она решительно зашагала дальше — сейчас было обязательное мероприятие с толкотнёй и суматохой. У неё было время поискать ещё немного.

— Дели… — то ли шепнул ветер, то ли скрипнуло дерево, но девочке почудилось своё имя.

Она замерла, вглядываясь в смутно-неправильную тень от небольшого куста впереди себя. Та казалась более плотной. А ещё манящей. Адель осоловело моргнула и сделала пару шагов по направлению к тени.

— Аделина…

Когда светлый лес сменился высокими обгорелыми соснами, девочка не заметила. Под ногами проминался мох, лизал выступающей водой голые ступни. Когда и как лишилась ботинок — не помнила, как и то, почему зашла так далеко. Впереди густели, переплетались тени, пахло подгнивающей травой и едва заметно — гарью. Адель стало страшно.

Больше не был тихого, заманивающего шепотка, чаща вокруг молчала, лишь с каждой секундой нависала всё ниже и ниже. В какую сторону бежать? Откуда она пришла? Не было ни следов, ни примятой травы, ни знакомого отсвета, словно она просто здесь очутилась. Бестолково закрутившись на месте, девочка обхватила себя руками. Иней пополз по влажному мху, стало холодно, облачко пара вырывался изо рта. То тут, тот там проглядывали бочаги болота. И зажигались тёмные огоньки, скрадывающие остатки света.

Мама звала её Дели, когда ещё была жива. Мама говорила, что тени по углам могут послужить хорошую службу, нужно только позвать их. И не пойти на их зов само́й.

— Дели…

— Деточка…

— Привет, хорошая. Привет, лакомая…

Хотелось зажать уши руками, закричать, лишь бы не слышать, лишь бы не вспоминать пустые мамины глаза. Раскинутые, словно крылья, руки. Не помнить запах плесени из их квартирки в полуподвальном помещении и не слышать тихий шелест листьев за окном. Или чужой шёпот.

— Посмотри на нас. Смотри. Смотри. СМОТРИ!

— Ты больше не сможешь прятаться, не сможешь радоваться…

— Отдай… Отдай! Нам так холодно, отдай нам свою радость! — огоньки множились, сливались, тёмными пятнами застилали небо и обзор.

Тени шептали, выли, стенали на разные голоса, и Адель видела, как от её трясущихся рук к ним тянутся ниточки. Ноги подкосились, и мох болота оставил на девичьей щеке влажный поцелуй.

Было холодно, тонкое платье промокло насквозь. Казалось, что она тонет. С каждой секундой всё глубже и глубже погружается в болото, а тени над ней забирают последние крохи жизни.

— Вот так, умничка…

— Тебя никто не будет искать…

— И никто не найдёт…

— Порадуй нас ещё немного…

Искать. Короткая вспышка боли пронзила плечо, когда тени опустились ниже, заскользили по ней холодными руками. Её не будут искать. Кому на самом деле была интересна судьба сироток? Адель закрыла глаза, чувствуя, как с каждой секундой, становится сложнее дышать. Она погибнет как мама. Она погибнет совершенно одна.

Рин! Перед глазами вспыхнуло хмурое лицо брата. Он будет искать. Он пойдёт за ней. Он может умереть так же!

Адель засопротивлялась. Сжала зубы, поднимая непослушное тело с кочки. Глаз не открывала, упорно держа лицо брата перед собой. Тени, всего лишь духи — бестелесные, голодные, злые. Но они мертвы, а она нет.

Каждый вздох давался с трудом. Рин перед её глазами улыбался, хмурился, обрабатывал содранные в драке костяшки и делился сладостями. Девочка всеми силами тянулась к брату, мысленно зовя его.

Тени выли. Больше не было слов, только обжигающий холод. Мох больше не проваливался мягко под ногой, а резал ступни ледяным крошевом. Тени насылали виде́ния, но маленькая ведьма больше не слушала их. Где-то в груди злостью тлела сила. Та, про которую говорила мама. Та, что никогда не даст в обиду брата.

На худенькое плечо опустилась ладонь. И он тоже не даст её в обиду.

В лагерь они вернулись за полночь. Рин вёл за собой сестру, каким-то шестым чувством находя дорогу в ночном лесу. Адель молчала. Задумчиво шевелила пальцами свободной руки, играясь с тенью. Та теперь казалась игрушечной и совсем не страшной.

Рин, казалось, стал другим, неуловимо опасным, но не для неё. Там посреди болота, он помог ей прийти в себя окончательно. Обнял, согревая, и не обратил внимания, на потемневшие глаза сестры. Он смог её найти, смог спасти. А всё остальное было не столь важно.

Уже у той дыры в заборе брат затормозил. Окинул Адель внимательным взглядом и кивнул на тень:

— Спрячь, чтобы никто другой не увидел.

Девочка вскинула на него взгляд:

— Не боишься меня?

— Люблю тебя, дурочка, — вздохнул Рин. — И всегда приду за тобой. Обещаю.

На несколько секунд Адель благодарно ткнулась лбом в его плечо. Рин только крепче сжал её руку в ответ.

— Пошли, — позвал он.

Маленькая ведьма безропотно шагнула за ним, зная, что их ждёт наказания. Но ещё не зная, что ещё долго не сможет взять живые цветы в руки.

* * *

Проснувшись ото сна, что принёс воспоминания о пробудившейся силе, Адель не стала сразу вставать. Чувствовала себя уже намного лучше, но позволила себя ещё немного окунуться в прошлое.

Тогда пробудились они оба. Дели научилась управлять тенями, а Рин с лёгкостью их рассеивать. Их силы, словно две стороны монеты дополняли друг друга, хоть и являлись противоположными.

Сначала было очень сложно. Управляться с новыми силами, видеть мир через призму теней. Голову одновременно пьянило от новых возможностей и сводило от страха, когда случались такие случаи, как тот, когда половину их группы чуть не осталась в подвале того дома.

— Это я... я виновата... — Адель уткнулась носом в колени, не переставая всхлипывать. — Если бы не я...

Негромко хлопнула дверь кладовки, но девочка лишь сильнее сжалась. Рин прикрыл дверь и опустился на колени около сестры. Молча протянул сопротивляющуюся девочку к себе и крепко обнял.

— Нет... Не надо!.. Зачем ты? — та попыталась выбраться, отстраниться, но быстро сдалась. — Это ведь я виновата.

Фантомно пробрало холодом, потянула метка и где-то на грани слуха ведьма услышала, как оживлённо загомонили призраки. Нет, никаких отрицательных эмоций, пока на ней эта гадость! После сна стала легче, но надо бы скорее снять эту мерзость с себя. Встряхнув головой, девушка села в постели, растёрла лицо руками, прогоняя воспоминания.

— Проснулась? — постучался в дверь Рин.

— Да, — отозвалась Дели.

— Вижу, тебе уже лучше, — брат зашёл в комнату, в руках у него была коробка с лекарствами. Присел на корточки около кровати. — Давай-ка снимем повязку, эта совсем сползла.

Рин всегда был таким. Заботливым, внимательным, чутким к её эмоциям. Идеальным братом. Интересно, была ли она для него идеальной сестрой?

— Спасибо.

— За что? — приподнял бровь в вопросе парень.

— За то, что ты есть, — расслабленно улыбнулась Дели.

— За это не благодарят, — буркнул смутившийся Рин. Закончив менять повязку, поднял взгляд. — Снимем метку сейчас?

— Давай.

Адель прикрыла глаза, призывая собственную силу. Тьма сгустилась по углам, невесомой паутиной окутала комнату, прильнула к рукам Рина, чтобы через мгновение стать светом в чужих ладонях. Переплетаясь между светом и тьмой, сила бурлила, сосредотачиваясь в пространстве между ними. А затем Рин направил её, начиная от головы, омыл Адель, словно проводя горячими ладонями вдоль тела.

Девушка чувствовала, как наполнятся её аура, впитывая силу, словно губка. Мелкие трещины, появившиеся вокруг метки, начинали зарастать. Кольнуло болезненно, метка усиленно цеплялась за ведьму, сквозь мелькающие тени Адель почти как наяву видела жгут от метки куда-то за пределы комнаты, по которому, пульсируя, уходила сила.

Повинуясь мысленному приказу, тени облепили связь, проявляя её для Рина, и тот тут же ухватился за жгут. Прикосновение было обжигающим. Связь транслировала жар в обе стороны и Адель прикусила губу, силясь перебить ощущения.

— Ещё немного, — пробормотал Рин. — Я почти.

Зажгло сильнее, жгут на глазах истончался, пока не разорвался, схлопнувшись и своим концом хлестнув по рукам брата.

В мгновение закружилась голова, прекратившийся отток силы ощутился глотком свободы. От этого пьянило, и Адель, не раздумывая, перехватила руки брата и направила силу на ожог от ударившего жгута.

— Эй, ты чего? — возмутился было Рин, но не успел. Под маленькими ладошками сестры ожог растворился, словно привиделся секундами ранее.

— Не удержалась, — покаялась сестра. — Но всё нормально.

— Спасибо.

Их общая сила опадала, опускалась на пол мерцанием звёздной ночи. Тени ведьмы и крохотные искры-звезды Рина. Когда они были рядом, казалось, что не было ничего невозможного.

— Мирин звонил, — отвлёк её от мыслей Рин. — сказал, что нашёл кое-что интересное. Я пригласил его к нам.

* * *

— Это я... я виновата... — Адель уткнулась носом в колени, не переставая всхлипывать. — Если бы не я...

Негромко хлопнула дверь кладовки, но девочка лишь сильнее сжалась. Рин прикрыл дверь и опустился на колени около сестры. Молча протянул сопротивляющуюся девочку к себе и крепко обнял.

— Нет... Не надо!.. Зачем ты? — та попыталась выбраться, отстраниться, но быстро сдалась. — Это ведь я виновата.

— В том, что они идиоты? — негромко спросил Рин. — Ты что, запихивала их в этот подвал? Запирала? Может, подначивала?

— Нет, но — Адель громко всхлипнула. — Это ведь я его нашла. Я сказала, что он странный, а они... Они...

— Решили проверить, — закончил за неё брат и чуть отстранился. — И я знаю, что ты предупреждала их. Просила не идти.

— А они лишь смеялись, — девочка крепко прикусила губа. — А когда «оно» закрыло дверь, это я, я не смогла их вытащить! Я слишком слабая!

— Эй, — Рин зажёг на ладони небольшой огонёк. — Посмотри на меня. Дели, посмотри на меня.

Растерев слёзы по щекам, Адель вскинула взгляд. В неровном свете огонька лицо брата было серьёзным:

— Если бы не ты, они все были бы уже мертвы.

Когда он прибежал к тому злосчастному подвалу, чувствуя зов сестры, то сразу почувствовал, как что-то тёмное в подвале встрепенулось, заметив второго ведующего.

Вокруг Дели крутились тени, часть из них-то ныряли сквозь дверь, из-за которой слышались крики, а часть бессильно пытались открыть её. Тварь внутри подвала явно удерживала створку, не давая детям выбраться, а ведьме войти внутрь.

Рин навсегда запомнил заплаканное лицо сестры, бессильно пытавшейся прорваться в подвал. Да, они не были дружны с другими детьми, но бросить их на растерзание...

— Я здесь, — только и сказал он тогда, протягивая руку.

Около теней то тут, то там, замелькал свет, отзываясь на его силу. Усиляя их и позволяя теснить силу напавшего существа. Тварь взвыла, свет жёгся, оттеснял от двери, чем тут же воспользовались тени Адель. Щёлкнул замок, и дверь распахнулась.

Адель осталась на улице, а вот брат бросился вперёд. Рин не мог приказывать теням, зато запросто мог изгонять их, и его сила была словно калёное железо для демонов. Вот и тогда, поняв, что первый барьер сломлен, он скользнул внутрь, взглядом нашёл тёмный сгусток и сосредоточился, вызывая в себе силу, что стирала тени его сёстры подчистую. Тварь в подвале визжала, духи Адель тоже помогали. Часть отвлекала внимание низшего демона, а часть вытаскивала детей.

Они смогли. Тварь сдалась, съёжилась под напором силы, а затем, взвыв, исчезла окончательно. Кое-как смогли вытащить всех детей. Потом была дорога до приюта и неумелое враньё, о падении с детской площадки. Им поверили, потому что Адель «помогла» им поверить. Также «помогла» остальным забыть о случившемся, заменив жуткие воспоминания падением с детской горки и ссадинами от драки. Джесику увезли в больницу, Адам отделался сломанной ногой, а Кристин и Грег и вовсе царапинами. Но все они были живы.

Пусть остальные и забыли, однако сама она не могла забыть того ужаса, что сковал у того подвала. А потому Дели сбежала, прячась в старой кладовке. Там же и расплакалась, давая выход эмоциям.

— Здесь нет твоей вины, — Рин аккуратно убрал упавшие волосы с лица сестры и коротко поцеловал в лоб. — Если бы не ты, кто-то из них мог встретить своё следующее утро гробу. Ты вовремя позвала меня. Мы справились. Всё хорошо.

— Я... — Адель ещё раз всхлипнула. — Мне было так страшно. Так страшно...

— Всё хорошо, — Рин притянул сестру обратно в объятья. Та безропотно прильнула ближе, и мальчик почувствовал, как та мелко дрожит. — Ты справилась. Пока мы вместе, мы со всем справимся.

— Спасибо, — прошептала девочка. — Если бы не ты, я бы давно сошла с ума.

— На то и нужны братья.