Черноморские хроники артефактного отпуска (джен)

Пока Веник выбирал минералку, скрупулезно изучая на этикетках перечень и концентрацию полезных микроэлементов, Лёшка разглядывал ассортимент мороженого. Вдруг взгляд его замер, он с недоумением уставился на холодильник.

— Ве-е-еник, — медленно произнёс Лёшка. В безлюдной сонной тишине пустого магазинчика его призыв прозвучал несколько тревожно, и Веник поспешил присоединиться к другу, чтобы узнать, что случилось. — Это же тот самый пломбир, помнишь? В вафельном стаканчике.

— Да. — Веник задумчиво поправил очки. — Но насколько мне известно, он снят с производства девять лет назад.

— И тем не менее он здесь! — Лёшка ткнул пальцем в стеклянную дверцу холодильника. —Я же не один его вижу!

— Нет, я тоже вижу, — нахмурил брови Веник. — С вероятностью девяносто девять целых и две десятых процента эта странность может объясняться тем, что…

Но Лёшка не дал другу договорить и распахнул дверцу, чтобы взять себе и Венику по любимому ими обоими со времен беззаботного студенчества лакомством. Мысленно он приготовился к самому невероятному, например, к тому, что едва коснувшись упаковки, они тут же перенесутся в прошлое и станут ровно на девять лет моложе…

Ничего подобного не произошло, но странности на этом не закончились.

Странность вторая: мороженое было совсем не холодным.

— Оно не тает, — Лёшка облизнул воздушную белую шапку пломбира. — И вкус… точь-в-точь как из киоска у универа!

Третья странность: на шве упаковки была выбита дата производства — 15 сентября 2013 года.

— Веник, — Лёшка замер. Он удивленно глазел то на дату, то на Веника. — Это же тот самый день, когда мы…

— …впервые встретились, — закончил Веник и сдержанно, но по-настоящему тепло улыбнулся. — Ты тогда предложил угостить меня мороженым в качестве извинения за разбросанные якобы по твоей вине книги.

Лёшка от души рассмеялся. Рука сама собой потянулась ощупать место давнего ушиба на лбу, где тогда красовалась набитая в столкновении с Веником шишка. Воспоминания нахлынули так ярко, словно и не было позади всех этих прожитых лет.

— На самом деле мне нужно было срочно приложить ко лбу что-нибудь холодное! — всё еще смеясь, сказал он. Про то, что в этот вечер ему пришлось отменить свидание, он и теперь благоразумно умолчал. Но ни тогда, ни сейчас о том, что оно так и не состоялось, Лёшка ни капельки не жалел!

В этот момент холодильник тихо загудел, и на полке прямо на глазах друзей появились ещё две упаковки. Под словом «Пломбир» красовалась надпись «Для настоящих друзей». Четвертая по счету странность!

А пятой странностью было то, что никто больше не замечал ничего особенного.

— У вас всё? — Кассирша пробила бутылку минералки, четыре упаковки пломбира «из прошлого» и скучающе поглядывала на взбудораженного Лёшку, который тыкал в мороженое.

— Это же раритет! Он бесценен. — Заявил он, услышав сумму чека.

— Обычный «Пломбир», 60 рублей, — ответила девушка, пожав плечами.

Стоявший рядом Веник уже доставал из кармана мини-генератор, но Лёшка остановил его:

— Погоди. Он же не опасный.

— Он нарушает нормальный ход времени. Последствия могут быть непредсказуемыми, в том числе угрожающими, — со всей безапелляционностью ученого заявил Веник.

— Ну и что? — возразил Лёшка. — Всей опасности — немножко ностальгии, смешанной с лёгкой грустью.

— Представь, если кто-то возьмет этот стаканчик… и, наоборот, забудет что-то или кого-то из своего прошлого.

Лёшка задумался. Он вспомнил, как в юности они с аппетитом поедали свои порции, пока Веник подробно объяснял, почему мороженое в стаканчике тает именно с краёв.

— Пусть остаётся, — попросил он. — Но с одним условием: нужно позвать того, с кем можно разделить удовольствие от поедания мороженого.

На холодильнике с мороженым на следующий день появилась табличка с надписью: «Пломбир в вафельном стаканчике — только для тех, кто готов делиться. И помнить. Лёшка & Веник, Агентство временны́х радостей».

Никто так и не понял, откуда взялась эта табличка. Но теперь каждый день в холодильнике сами собой появляются две порции пломбира — для настоящих друзей. И вкус у него всегда тот самый — из прошлого!